Текст книги "Туман пророчеств"

Автор книги: Стивен Сейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Стражники провели меня через атриум, где золотые рыбки мелькали в затопленном бассейне. Впереди я увидел залитую солнцем зелень, сад, окружённый портиком, но стражники отвели меня в сторону, по короткому коридору, в небольшую библиотеку. У дальней стены стоял высокий книжный шкаф, его ячейки были заполнены свитками. Картины, изображающие битвы, покрывали стены по обеим сторонам. Справа вдоль стены выстроилась армия древних греков во главе с Александром Македонским, которого можно было сразу узнать по точёным чертам лица и золотистой гриве волос. У противоположной стены располагалось войско персидского царя Дария, которого Александр победил, чтобы стать владыкой мира.

Перед книжным шкафом, доминировавшим в комнате, несмотря на массивные, драматичные картины, сидела Кальпурния. Она была довольно красива, хотя и не красавица. Казалось, она не замечала последних модных тенденций с их восточным и египетским влиянием; судя по одежде, украшениям и прическе, она могла бы принять её за строгую римскую матрону столетней давности. Её лицо было таким же суровым, как и её костюм; она походила на госпожу, готовую отчитать непокорного раба, и я невольно напрягся. Но прежде чем она…

Она говорила, улыбалась, ровно настолько, чтобы успокоить меня – или чтобы затмить мою бдительность? – и я увидел, что она обладает неким обаянием, похожим на обаяние её мужа. Обладала ли она им до встречи с Цезарем или переняла его от него?

«Сядь», – сказала она. Я обернулся и увидел, что за моей спиной поставили стул. Охранники незаметно отошли на пост прямо у двери.

Она подождала, пока я сяду, затем выдержала паузу в несколько ударов сердца, прежде чем снова заговорить. Это тоже было в обычае Цезаря – никогда не торопиться. «Мы никогда не встречались, Гордиан, но я знаю о твоей репутации и о высоком уважении к тебе моего мужа. У тебя долгая и интересная карьера в этом городе. Я думала, ты на пенсии, но, насколько я понимаю, последние несколько дней ты был довольно занят, колеся по Риму с этим своим крепким зятем».

«За нами кто-то следил?»

Резкость вопроса не смутила её. «Допустим, за вами наблюдали. Вы по очереди навещали всех женщин, пришедших на похороны Кассандры. Я тоже там была. Вы, должно быть, видели мои носилки. Но вы до сих пор ко мне не заглянули».

«Я намеревался это сделать».

«Почему ты сначала не пришел ко мне?»

Я откашлялся. «Из уважения, наверное. Жена великого Цезаря, должно быть, очень занята и не имеет времени отвечать на вопросы такого скромного гражданина, как я. Или мне так показалось. Могу я спросить, где мы?»

В доме, спрятанном в маленьком тупике Палатинского холма. Вам не нужно знать точное местоположение. Мой муж владеет этим домом уже много лет, но лишь немногие избранные когда-либо переступали его порог. Даже некоторые из его ближайших советников не знают о его существовании. Это место показалось нам подходящим для встречи, поскольку именно здесь жила Кассандра.

Я нахмурился. «Здесь? Но я думал…»

«Эта убогая комната в Субуре? Её пребывание там было лишь притворством, частью той роли, которую она играла. Это был дом, где она хранила свои вещи. Именно в этом доме она уединялась.

всякий раз, когда она чувствовала, что ей грозит опасность, или когда ей надоедала роль нищенки и хотелось ощутить вкус роскоши. Полагаю, ей хотелось бы привести тебя в этот дом, Гордиан, но это было невозможно. Её комната находилась прямо напротив сада. Именно в этой комнате я и приходил к ней на встречу. Я садился здесь, а она садилась там же, где и ты, в этом самом кресле.

«Вы встречались с Кассандрой?»

«На регулярной основе, чтобы я мог давать ей указания, а она могла передавать любую ценную информацию, которую ей удалось узнать с момента нашей последней встречи».

Я это осознал. «Кассандра была твоим шпионом?»

«Точнее, шпионка моего мужа. Её завербовал Цезарь, Цезарь объяснил ей, чего он от неё ожидает, и Цезарь её обучил – я имею в виду, как шпионку. Кассандра, конечно, уже была опытной актрисой, но искусство шпионажа несколько более узкоспециализированное». Она пристально посмотрела на меня. «Ты что, скрипишь зубами, Искатель?»

«Вечно Цезарь!» – воскликнула я, глядя на изображение Александра, затем на изображение Дария. На кого больше будет похож Цезарь, когда история его жизни подойдёт к концу? На завоевателя, любимого богами и сказителями, или на высокомерного императора, владевшего миром, но потерявшего его? На своём пути к своей судьбе Цезарь увлек за собой весь мир. Он возвышался над всем, отбрасывая свою тень не только на армии и царей, но и на всё, что я любила, и на каждого человека, которого я любила. Теперь я обнаружила, что его тень накрыла и Кассандру.

Кэлпурния холодно посмотрела на меня. «Я понимаю, что вы затаили обиду на моего мужа за то, что он воспользовался преданностью и любовью вашего сына…»

«Мето мне больше не сын!»

Она кивнула. «Тем не менее, Цезарь не держит на тебя зла, Гордиан. Со временем он надеется снова считать тебя своим другом». Таков был всегда метод Цезаря: ликвидировать разногласия, обратить врагов в свою веру, привлечь всех в свой круг, даже если позже возникала необходимость уничтожить их.

«Но мы говорили о Кассандре», – сказала она. «Я знаю, что её смерть причинила вам большое горе. Думаю, Цезарь бы…

Хотите, я расскажу вам, кто такая была Кассандра, как и почему она приехала в Рим? Что вы уже знаете о ней?

Я думал, что она прекрасна, трагична и обречена. Я влюбился в неё, или мне так казалось, ничего о ней не зная.

«Что она приехала из Александрии, – сказал я. – Что она выступала там в пантомимах и знала Цитерис. Что она страдала от припадков и падучей – если только это не было притворством.

Возможно, она обладала или не обладала даром пророчества.

Что она использовала свою репутацию прорицательницы, чтобы подшутить над Антонией по поручению Кифериды. Что она могла сделать то же самое с рядом других влиятельных женщин в Риме, которые искали её расположения, – если только она не занималась их шантажом. Или шпионила за ними.

Кэлпурния кивнула. «Если я скажу вам, что у моего мужа есть несколько агентов, которые собирают для него разведданные, полагаю, это вас не удивит. Агенты всех мастей, от самых высоких до самых низких…»

от уличных мальчишек и трактирщиков до центурионов и сенаторов.

Никогда не знаешь, кто может подслушать что-то важное. Требуются мастерство, терпение и опыт, чтобы разобраться во всей поступающей информации, изучить источники, не обращать внимания на ложь, распространяемую врагом, и выбирать между противоречивыми версиями.

Все эти фрагменты информации подобны плиткам мозаики: по отдельности они ничего не значат, но вместе, при правильном взгляде, они образуют некую картину.

«Это запутанное дело, тем более запутанное, что оно происходит в тени. Так называет это мой муж – теневая война между ним и его врагами. Битвы, о которых все знают, происходят средь бела дня между воинами, сражающимися мечами и копьями. Есть и другие битвы, которые происходят в тени, которых никто не видит и даже не знает, – но в этих битвах, тем не менее, гибнут люди. Полагаю, Кассандру можно было бы назвать своего рода амазонкой, женщиной-воительницей.

Я полагаю, что это единственный способ для женщины стать воином – сражаться в теневой войне».

«Почему она сражалась за Цезаря?»

«Почему солдаты сражаются за него? Потому что он ей платил, конечно же. В рамках соглашения она стала свободной женщиной,

И ей очень щедро платили регулярными взносами, которые я хранил для неё. Работа, которую выполняла Кассандра, была опасной, но она была хорошо вознаграждена. Она вернулась бы в Александрию богатой женщиной… если бы выжила.

«Как Цезарь ее завербовал?»

«Как только Помпей был изгнан из Италии, Цезарь приступил к реорганизации Сената здесь, в Риме, и решил, кого поставить во главе в его отсутствие – как оказалось, Марка Антония.

Все стали кесаревцами в одночасье, как только Помпей умер

– но кому Цезарь мог действительно доверять и какие заговоры против него плелись? Ему было необходимо организовать агентурную сеть для сбора информации. Некоторые из этих агентов уже были на месте. Других предстояло завербовать. Именно я указал ему, что его главная слабость – получение информации от женщин Рима – жён, матерей, дочерей и сестёр, оставленных как союзниками, так и врагами. Такие женщины всегда знают больше, чем им приписывают, а часто и больше, чем они сами осознают.

Они знают самые тайные желания и самые пылкие чувства своих мужчин. Случайное замечание в письме мужа может привести к тайному убежищу, тайнику с оружием или зарытому кладу с золотом. Но какой человек способен получить доступ к столь разным женщинам и извлечь из них хоть какую-то ценную информацию?

Именно Цезарю пришла в голову идея нанять актрису на роль безумной прорицательницы. Я сказала ему, что ни одна римская матрона не была столь доверчивой, а ни одна актриса не была столь искусной. Он доказал, что я ошибалась по обоим пунктам. Он отправил агента в Александрию, чтобы найти подходящую актрису. Почему именно в Александрию? Потому что местные мастера пантомимы славятся тем, что доводят своих актёров до совершенства, и потому что это достаточно далеко от Рима, чтобы агент мог найти подходящую исполнительницу, которую здесь не знали. Прошло несколько месяцев, прежде чем агент вернулся из Александрии, привезя с собой Кассандру. Они въехали в город в крытых носилках, и агент тайно поселил её в этом доме.

«Всего через несколько дней Цезарь вернулся в Рим, захватив Испанию и Массилию. Как только он смог выделить время,

Наблюдая за выборами, он встретился с Кассандрой. Это было в этой самой комнате. Я был с ним. Он сказал, что хочет узнать моё мнение о ней, но я уверен, что он принял решение ещё до того, как я успел сказать хоть слово.

«Она проходила прослушивание на роль Цезаря, как актриса, проходящая прослушивание для шоу мимов?»

Если можно так выразиться. Она, безусловно, была красива; я видел, что Цезарь был должным образом впечатлён, но красота – не то качество, которое мы искали. Она прекрасно говорила на латыни, с едва заметным акцентом; она была настоящим полиглотом, знаете ли. Но она казалась довольно нервной. Возможно, это было понятно для молодой женщины, впервые встречающейся с Цезарем, но меня это беспокоило; мы рассчитывали, что она сохранит хладнокровие, даже обманув некоторых из самых проницательных женщин Рима.

Цезарь начал объяснять, чего он от неё хочет. Она казалась рассеянной и всё больше возбуждалась. Внезапно она рухнула на пол, корчась и пуская пену изо рта. Агент предупредил нас, что она страдает падучей болезнью.

Цезарь тут же бросился ей на помощь. Он нашёл у неё кожаную палку, которую кусал, вложил ей в зубы и держал, пока не отступили чары. Я видел, что её страдания его тронули – сам Цезарь в прошлом испытывал подобные приступы.

Но я задался вопросом, не лишает ли её такое состояние рассудка и не помешает ли ей выполнить свою миссию. Я собирался сказать это, когда Кассандра внезапно вскочила на ноги, громко рассмеявшись.

«Она, видите ли, притворялась. Всё это было представлением – нервозность, ёрзание, истерика. Сначала я была в ярости. Цезарь был в восторге. Она сразу же покорила его. Если она смогла обмануть нас обоих, то наверняка сможет обмануть кого угодно».

«Я не понимаю. Она действительно страдала падучей или нет?»

«О да, у неё случались припадки. Она перенесла их не один раз, живя в этом доме. Но она также научилась так убедительно имитировать эти припадки, что никто не мог отличить. Это её умение, среди прочих, – не в последнюю очередь её интеллект, ибо я не думаю, что когда-либо встречал женщину умнее Кассандры, – делало её идеальной для роли, которую задумал Цезарь.

Перед отъездом в Грецию Цезарь очень подробно её проинструктировал, уделив ей больше времени, чем любому другому своему агенту. Она выучила имена и историю семьи каждой важной женщины в Риме. Более того, она узнала всё, что мы могли почерпнуть об их личных привычках, их странностях и суевериях, их мечтах и страхах. Она делала подробные записи на восковых табличках, но хранила их лишь столько времени, сколько требовалось для запоминания каждой детали. Затем она протирала таблички. Она всё держала в голове.

Когда Цезарь остался доволен, она покинула этот дом и впервые появилась в городе. Вскоре люди заговорили о безумной женщине на Форуме. Помню, как сидел на званом ужине и старался не улыбаться, когда впервые услышал о ней. В одночасье, казалось, все узнали о таинственной женщине, способной видеть будущее, хотя никто не имел ни малейшего представления о том, кто она и откуда родом. Говорили, что, если она посмотрит в пламя, она может по своему желанию вызвать такие видения.

«Её метод был прост. Она ждала, пока женщина не пригласит её домой, а в некоторых случаях буквально похищала её.

Предлагались заманчивые предложения: деньги, еда, кров. Вскоре лампа была готова. Кассандра, не отрываясь, смотрела на пламя, страдала от припадков и впадала в транс, а затем произносила загадочные, но понятные пророчества, основанные на том, что знала о хозяйке. Кассандра говорила каждой женщине то, что та хотела услышать. Нет более верного способа завоевать доверие человека. С Кассандрой они теряли бдительность. Они становились перед ней обнаженными – уязвимыми, испуганными, амбициозными, хвастливыми. Они говорили то, что никогда бы не сказали никому другому. К ней обращалось гораздо больше женщин, чем та горстка, что пришла посмотреть на ее сожжение. Половина жен сенаторов в Риме принимала Кассандру в своих домах.

Я подумал о женщинах, с которыми разговаривал. Теренция, Туллия и весталка Фабия безоговорочно признали пророческие способности Кассандры. Сколько же информации о Цицероне и Долабелле, не говоря уже о внутренней жизни весталок?

Девственницы, не проговорились ли они нечаянно, пока Кассандра была рядом?

«А как же Фульвия?» – спросил я. «Кассандра рассказала Фульвии подробности смерти Куриона – о битве в пустыне, о том, что его обезглавили. Это было ещё до того, как в Риме узнали о смерти Куриона».

«Кто угодно, только не Цезарь».

"Что ты имеешь в виду?"

«Когда посланник из Африки прибыл в Рим, он обратился непосредственно к Цезарю и ни к кому другому. Цезарь, конечно же, был в отчаянии. Курион был ему как сын. Цезарь возлагал на Куриона большие надежды; именно поэтому он поручил ему командование войсками Африки.

Но, как говорит Цезарь, информация – как золото: её нужно тратить с умом. Он тайно встретился с Кассандрой в этой комнате и рассказал ей подробности. На следующее утро от информаторов в доме Фульвии мы узнали, что Фульвия собиралась в тот день навестить друзей, и определили маршрут, по которому она поедет. Кассандра ждала её по этому маршруту. Когда Фульвия проезжала мимо в своих носилках, Кассандра понизила голос до шёпота, достаточно громкого, чтобы Фульвия услышала её. Она сказала…

Я вспомнил слова, которые процитировала мне Фульвия, и повторил их Кальпурнии: «Он теперь мертв. Он погиб, сражаясь».

«Это была храбрая смерть».

Кальпурния кивнула. «Именно. Именно это Цезарь и велел ей сказать. Фульвия, конечно же, остановилась. Она забрала Кассандру к себе домой. И когда Кассандра раскрыла подробности гибели Куриона, которые позже подтвердились, это показалось ей истинным видением богов. Так Кассандра завоевала безоговорочное доверие Фульвии, а также своей матери, Семпронии».

«И тем временем Цезарь держал в тайне известие о смерти Куриона?»

«Он взял с посланника клятву хранить тайну и никому ничего не сказал, даже Марку Антонию и даже мне, в течение двух дней. Информация – золото.

Используя этот конкретный крупиц информации с максимальной дисциплиной, Цезарь завоевал доверие Фульвии к Кассандре.

«Но Курион погиб, сражаясь за Цезаря. Зачем было посылать шпиона в дом его вдовы?»

«Почему бы и нет? Мы хотели узнать, как обстоят дела в этом доме и что эти две женщины тайно замышляют. Не позволяй её горю обмануть тебя, Гордиан. Фульвия всё ещё безумно амбициозна. Как и Семпрония. Я много раз говорил Цезарю: «Нам нужно следить за этими двумя, особенно за дочерью. Неважно, что она замужем за Курионом, неважно, что Марк Антоний женат на своей кузине – попомни мои слова, Фульвия положила глаз на нашего Антония, и если эти двое когда-нибудь объединятся… берегись!»

Я покачала головой. «Но пока Антоний остаётся женат на Антонии. Она раскусила притворство Кассандры».

«Да. Кассандра совершила грубую ошибку с Антонией.

Она действовала по собственной инициативе, вне рамок своего поручения Цезарю».

«Не совсем по её собственной инициативе. Это Цитерис подтолкнула её к тому, чтобы дать Антонии тревожное пророчество».

«Знаю. Кассандра сама мне в этом призналась, когда я на неё надавил. Она сказала, что Цитерис знала её в Александрии, и пригрозила разоблачить, если она не окажет ей услугу. Кассандра утверждала, что её пророчество Антонии было всего лишь мелочью. Я не согласился и довольно сурово отчитал её за то, что она разрушила любую возможность построить доверительные отношения с Антонией. Это было глупо со стороны Кассандры и уж точно не входило в план Цезаря. Это также было первым признаком того, что Кассандра, похоже, ускользает от моего контроля».

«Только первые признаки?»

«Её связь с тобой была очередным романом. Этого никогда не должно было случиться. Она с самого начала знала, что не должна вступать в подобные отношения ни с одним мужчиной, пока служит у Цезаря».

«Ее время со мной не входило в план Цезаря?»

Кэлпурния проницательно посмотрела на меня. «Ты беспокоишься, что всё могло быть иначе? Что, возможно, Кассандра разыскала тебя и соблазнила лишь для того, чтобы завоевать твоё доверие? Нет. Не в роли агента Цезаря. Она действовала по собственной инициативе, когда создавала ту связь, которая между вами возникла».

«А откуда вы тогда об этом знаете?»

Она улыбнулась. «Чисто по догадке. Иначе почему бы ты проявил такой интерес к Кассандре после её смерти, если бы не был её любовником?»

Я ничего не ответил.

Она пожала плечами. «Кто может объяснить тайны Венеры?

Кассандра умудрилась скрыть ваш роман даже от меня; поэтому она так и не смогла привезти вас сюда, где вам двоим было бы гораздо комфортнее, чем в той хижине в Субуре. Вы были её маленькой тайной, так же как она была вашей.

Кальпурния задумчиво посмотрела на меня. «Конечно, ещё до того, как Кассандра встретила тебя, она знала, кто ты, благодаря очень подробным инструкциям Цезаря. И, конечно же, она была знакома с твоим сыном – с Метоном, я имею в виду. Мето присутствовал на некоторых из этих брифингов. У этого молодого человека талант к таким вещам – к спектаклям, секретным кодам, к тайным заговорам».

«Кассандра знала Мето? Она мне никогда не рассказывала».

«Как она могла это сделать, не выдав того факта, что она была агентом Цезаря? Если бы она рассказала тебе об этом, ты бы подвергся той же опасности, что и она. Ты мог бы разделить её судьбу».

«Её судьба». Я ощутила во рту привкус полыни.

«Ты знаешь, кто ее убил?» – спросил я, теперь уже наполовину подозревая, что это, должно быть, была сама Кэлпурния.

Она прочла выражение моего лица. «Я не имею никакого отношения к её смерти. Я не знаю, кто её убил и почему. Это могла быть любая из тех женщин, которые пришли посмотреть на её сожжение. Возможно, это был кто-то другой. Но…»

"Да?"

Она встала со стула, подошла к портрету Александра и пристально посмотрела на него, хотя, должно быть, видела его уже много раз. «Когда он рассказывал Кассандре о разных женщинах в Риме, Цезарь сам предлагал ей конкретные пророчества или видения, которые она могла использовать, чтобы завоевать доверие той или иной женщины, напугать её или иным образом заставить её высказать то, что у неё на уме. Он сделал это в случае с Фульвией, как я вам уже рассказывал. Но Цезарь не мог предвидеть всех возможных вариантов. После того, как он покинул Рим, когда женщина обращалась к Кассандре за её даром, в большинстве случаев…

Кассандре пришлось импровизировать, используя собственные навыки и то, что она уже знала об этой женщине.

Но обстоятельства меняются. Кассандру нужно держать в курсе событий. Эта задача ложилась на меня всякий раз, когда я встречался с ней в этом доме. Одним из таких событий стала история с Марком Целием и Милоном. Даже Цезарь не предвидел, что Целий восстанет против него или что Милон осмелится вернуться в Италию.

– и никто не предполагал, что эти двое могут объединить усилия.

Требоний и Исаврик – вот же пара растяп! Им следовало остановить Целия в тот самый момент, когда он установил своё кресло на Форуме и начал возмущать толпу. Теперь ситуация вышла из-под контроля. Она резко посмотрела на меня. – Ты знал, что Целий и Милон были в городе ещё до смерти Кассандры?

Я ответил осторожно. «Я слышал на Форуме слух, что их видели вместе тем утром, когда они ехали на юг».

«Этот слух оказался правдой. В тот день у нас был последний шанс помешать Целию и Милону поднять восстание на юге. Я надеялся сделать это с помощью Кассандры».

«Как Кассандра могла их остановить?»

«Используя свой дар, конечно».

«Зачем им было слушать Кассандру?»

Целий, возможно, не воспринял её всерьёз, но, по моим данным, Милон вполне мог прислушаться к ней. Мне говорят, что в последние годы он стал ещё более суеверным. Он повсюду ищет предзнаменования и знамения. Если бы Кассандра убедила Милона отказаться от этой безумной затеи, Целий, вероятно, тоже отказался бы от неё.

«Но даже если Целий и Милон тайно находились в городе некоторое время, как Кассандра могла получить доступ к кому-либо из них?»

Здание в Субуре, где она остановилась, было одним из оплотов Целия в городе. Именно поэтому я и поместил её туда, думая, что это может дать ей возможность шпионить за Целием. Конечно, это делало её доступной для него, если он когда-нибудь захочет её навестить. И Кассандра могла добраться до любого из этих мест.

Милон или Целий через двух ближайших к ним женщин – Фаусту и Клодию».

Я покачал головой. «Фауста, возможно, всё ещё жена Милона, но она его презирает. Она желает ему смерти. Она сама мне так сказала. Разве Милон вообще стал бы связываться с Фаустой, пока был в городе? Что касается Клодии, то, конечно же, нет никого, кого она ненавидела бы больше Целия, разве что Милона! Клодия и Целий, возможно, когда-то были любовниками, но я не могу представить, чтобы она хотя бы разговаривала с ним после того, как возбудила против него дело».

«Ты можешь так думать, Гордиан, но ты ошибаешься. Согласно моим источникам, Милон почти наверняка контактировал с Фаустой, находясь в Риме. Что касается Клодии, то она уже несколько месяцев принимает Целия в своём доме на Палатине и в своих садах на Тибре, с тех пор как он вернулся из Испании с Цезарем».

«Я не верю в это!»

«Поверь этому, Гордиан. Мои источники, подтверждающие этот факт, вполне надежны».

«Вы хотите сказать, что Клодия и Целий возобновили свою любовь после стольких лет, несмотря на горечь между ними? Невозможно!»

«Правда? Мне кажется, именно этого и можно ожидать от такой слабой женщины, как Клодия, которая позволяет себе быть во власти прихотей и эмоций. Мы, римляне, верим, что мужчина должен быть хозяином своих желаний, иначе он не мужчина, но мы прощаем женщине такой недостаток. Во времена наших предков всё было иначе. Женщину, подобную Клодии, порабощённую своей нуждой, все бы презирали. В наши дни люди называют такое создание очаровательным, а мужчины, столь же слабые, как она, слагают о ней поэмы».

Она скривила лицо от отвращения. Мне подумалось, что никто никогда не напишет стихотворение о Кэлпурнии.

«Что касается Целия, – сказала она, – то, возможно, он никогда не переставал любить Клодию, несмотря на их ссору и её попытку погубить его. Или, возможно, будучи прагматиком, он просто видел в ней какую-то пользу для своего плана привлечь на свою сторону чернь и захватить власть. Кто знает, что движет таким человеком? Этот парень – как живое серебро».

Я покачал головой, пытаясь понять это. «Если Кассандра, по твоему приказу, должна была отговорить Целия и Милона от…

«Если она пыталась организовать вооруженное восстание, то она, очевидно, потерпела неудачу», – сказал я.

«Я не знаю, что произошло. В последний раз, когда я разговаривала с Кассандрой, за несколько дней до её смерти, она рассказала мне, что познакомилась и с Клодией, и с Фаустой.

Фауста сказала ей, что Милон знает о её существовании – было неясно, был ли он в то время в Риме или нет – и что он хочет разыскать её, чтобы получить пророчество. Как я уже говорил, Кассандра жила в здании, которое, как я знал, было одним из оплотов Целия в городе. Я велела ей оставаться там, где Целий и Милон могли бы найти её, если бы пожелали. Если это случится, она должна была задерживать их обоих, как только сможет. «Останови их, оставь в городе и немедленно пошли ко мне Рупу», – сказала я ей. «Если ты должна дать им пророчество, то скажи, что их планы восстания обречены, и их единственная надежда – сдаться и довериться щедрому милосердию Цезаря».

Это был последний раз, когда я видел Кассандру. Несколько дней спустя я узнал, что Целий и Милон вернулись и ушли, а Кассандра умерла. Насколько я могу восстановить последовательность событий, она умерла всего через несколько часов после того, как они вместе выехали из Рима.

«А Рупа?»

«Он был здесь с Кассандрой, когда я последний раз с ней разговаривал. После этого я его больше не видел. Не знаю, жив он или мёртв».

«Но вы считаете, что была какая-то связь между Целием и Милоном и смертью Кассандры?»

«Вполне вероятно. Какая именно связь могла быть, я не знаю. Сейчас все мои усилия направлены на то, чтобы сдержать мятеж, который Милон и Целий пытаются поднять на юге, и сделать так, чтобы в следующий раз, когда они прибудут в Рим, их головы были насажены на колья. Кассандра мертва. Она мне больше не нужна. У меня нет времени беспокоиться о том, кто и почему её убил. Это я оставляю тебе. Я понимаю, что у тебя нюх на такие вещи. Если тебе удастся вынюхать правду, приходи и расскажи мне. Если она погибла на службе у Цезаря, то тот, кто её убил, ответит перед судом Цезаря».

OceanofPDF.com

Туман пророчеств

XVII

В ту ночь Бетесда бредила от лихорадки. Она дрожала под шерстяным одеялом и бессвязно бормотала. Диана приготовила отвар из настоянной ивовой коры и лёгкого снотворного, который, похоже, помог; жар отступил, и Бетесда провалилась в беспокойный сон. Я стояла рядом с ней, держа её за руку, вытирая ей лоб, и почти не спала.

Раньше лихорадка не была симптомом её болезни. Я боялся, что это ознаменует новую стадию её болезни. Я чувствовал себя глупым и беспомощным.

В тот день Диана тоже заболела. Я наткнулся на неё, сгорбившись, в саду, где она блевала после завтрака. Потом она уверяла, что чувствует себя прекрасно, но меня пробрал холодок, и я подумал, не связана ли её болезнь как-то с болезнью её матери. Что, если обе станут жертвами одной и той же затяжной болезни? У меня больше не было денег на врачей. Врачи, как ни крути, оказались бесполезны.

Что станет с домом, если и Бетесда, и Диана будут прикованы к постели? Что произойдёт, когда банкир Волумний начнёт давить на меня, требуя вернуть долги? Первый взнос должен был быть выплачен через несколько дней.

Я впал в уныние и не выходил из дома.

Дни шли. После той первой ужасной ночи лихорадка Бетесды пошла на спад. Диана, казалось, чувствовала себя хорошо, но в её поведении было что-то скрытное. Я чувствовал, что она что-то от меня скрывает.

Я мог бы продолжать свои поиски истины о Кассандре, но меня охватило нечто вроде застоя воли. Сам Рим, казалось, был охвачен параличом, подобным трансу, ожидая вестей из Греции о Цезаре и Помпее, новостей с юга о восстании Целия и Милона. Предчувствие надвигающейся катастрофы нависло над городом, над моим домом, над моим духом. Оно омрачало каждое мгновение, отравляло каждое дыхание.

Ещё одно удержало меня от дальнейших шагов по поиску убийцы Кассандры. Рассказав мне всё, что ей известно, поручив мне найти правду и пообещав правосудие Цезаря, Кальпурния фактически завербовала меня в качестве ещё одного своего информатора в городе. Я сознательно порвал все связи с Цезарем, даже отрёкся от Метона. Но если я хотел довести поиски убийцы Кассандры до конца, как я мог это сделать, не став шпионом Цезаря?

Эту новость мне принес Иероним.

Однажды утром, когда я предавался размышлениям в саду, он вошёл, быстро шагая, с блестящими глазами и слегка запыхавшись. Я сразу понял, что случилось что-то ужасное – ужасное для кого-то, если не для Иеронима. Хаос и страдания других приводили его в восторг.

«Всё кончено!» – объявил он.

«Что закончилось?»

«Они мертвы. Оба мертвы, и все их последователи вместе с ними».

На мгновение мне показалось, что он имеет в виду Цезаря и Помпея, и я попытался представить себе масштаб катастрофы, которая могла стереть их обоих с лица земли вместе с их армиями.

Неужели сам Юпитер послал молнии, Нептун затопил горы, а Аид открыл под ними пропасти?

Я почувствовал холод в своем сердце, в том месте, где когда-то обитала моя любовь к Мето.

Тогда я понял, что он имел в виду.

«Где?» – спросил я. «Как?»

«До нас доходят противоречивые сведения, но, согласно лучшим источникам на Форуме...»

Дав вбежал. «Мило и Целий мертвы!» – закричал он.

«Оба мертвы! На Форуме собирается огромная толпа.

Некоторые празднуют. Некоторые плачут и рвут на себе волосы.

Они говорят, что всё кончено. Восстание закончилось, даже не начавшись.

Иероним бросил на Дава кислый взгляд. «Как я уже говорил… похоже, всё произошло так: Милон и Целий отправились на юг из Рима, но разделились, чтобы действовать по отдельности. Милон начал ходить по городам, заявляя, что действует по приказу Помпея, раздавая нелепые обещания и пытаясь добиться…

Городские вожди присоединились к нему. Но это ни к чему не привело. Поэтому он использовал своих гладиаторов, чтобы освободить множество рабов, работавших на полях, тех, кого заставляли работать под кнутом и держали в загонах вместе с животными или в бараках, не лучше клеток, – самых отчаянных из отчаянных. Разношёрстная армия Милона неистовствовала, грабя храмы, святилища и фермерские дома по всей округе. Милон называл это «военной казной». Должно быть, он собрал огромное количество рабов – сотни, а может быть, и тысячи – потому что осмелился осадить город Компса, гарнизон которого составлял целый легион. Но всё пошло наперекосяк, когда Милона сразил камень, брошенный с крепостной стены. Камень попал ему прямо в лоб, раздробил череп и убил на месте. Не имея никого, кто мог бы ими руководить, рабы запаниковали и бежали.