355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стелла Чаплин » Бабник » Текст книги (страница 21)
Бабник
  • Текст добавлен: 14 октября 2016, 23:36

Текст книги "Бабник"


Автор книги: Стелла Чаплин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

30

Самым трудным было сказать о нашем разводе маме и папе. Я знала, что они это тяжело воспримут. Мама сразу же залилась слезами.

– Но почему? Я не понимаю, – причитала она. – Вы просто идеально подходили друг к другу. Он был такой приятный человек.

– Он и сейчас приятный человек, – сказала я. – Не обязательно говорить о нем в прошедшем времени. Он не умер, слава богу.

Я могла бы вам не говорить, что это огорчило маму еще больше.

Папа поджал губы и важно покивал головой, изображая человека, много повидавшего на своем веку. На самом деле это совсем не так. Папа всю жизнь проработал страховым агентом и спал только с одной женщиной – моей матерью, насколько это было всем известно. Но он регулярно смотрел сериал «Истэндеры» и считал, что знает все о неверных мужьях.

– Он одумается, ты увидишь, – пообещал он мне. – Через пару недель он прибежит к тебе и будет на коленях просить, чтобы ты приняла его обратно.

– Я не уверена, что хочу, чтобы он вернулся, – честно призналась я, отрезая себе еще кусок фруктового пирога.

– Это ты сейчас так говоришь, потому что расстроена. Через несколько недель ты будешь думать совсем по-другому, вот увидишь.

Мама достала альбом с нашими свадебными фотографиями, как будто хотела доказать, что мы не можем разойтись, потому что – посмотри! – существуют вещественные доказательства, что мы были вместе.

– Посмотри, какие вы симпатичные здесь! – всхлипывала она. – Если бы только ты не отрезала волосы!

– Не думаю, что причина в этом, мама, – честно сказала я.

– Все образуется, ты увидишь, – сказал папа. – Все будет, как раньше.

– Позвони ему сейчас, – умоляла мама. – Скажи, чтобы он приехал к нам на Рождество. Прошу тебя! Сделай это для меня! Я собиралась приготовить в этом году гуся, специально для Эндрю.

– Не думаю, что это хорошая идея, мама. Он будет праздновать Рождество с Робин.

Я представила себе, как Эндрю и Робин будут праздновать Рождество. Как они серьезно склоняются над телепрограммой и отмечают маркером передачи, чтобы не пропустить ничего стоящего, потом Эндрю вносит это в табличку на своем компьютере, а Робин вычисляет среднее время просмотра телепередач в день.

Я вспомнила мою первую реакцию на Эндрю. Я была убеждена, что он не мой тип, и, как ни странно, оказалась права. Почему же я все-таки вышла за него замуж? Потому же, почему я в первый раз пошла к нему на свидание – я не могла придумать хорошего предлога, чтобы отказаться.

В середине декабря вышел январский номер «Сливок» с моими фотографиями Натали на обложках, моим интервью с ней внутри и еще четырьмя страницами фотографий. Атланта сама написала во вступлении, что автор этого интервью – близкая подруга Натали, которая знает телезвезду лучше всех на свете. После этого шли мои вопросы и ответы без всяких изменений (если не считать исправленные ошибки-набивки) и самая крупная подпись, которую я когда-либо видела: «Эксклюзивный материал от Линди Ашер». Дебби Джиб до такого не дожить.

За два дня до того, как журнал вышел в широкую продажу, мне позвонили из редакции. Оказалось, что к ним обращаются из разных изданий за разрешением напечатать интервью и фотографии. Но «Сливки» купили у меня только право печати, все остальные права остались за мной, поэтому я могла продавать этот материал кому захочу.

Ко мне обратились «Слухи», «Индепендент», журналы из Австралии, Испании и Северной Африки. Было больше тридцати звонков из американских газет и журналов, поэтому я позвонила Натали и дала ей возможность выбрать те издания, которые ей нравятся. Она была счастлива, потому что, высказавшись таким образом, она получала возможность исчезнуть на несколько лет. И я была счастлива, продавая интервью всем, кто хотел купить, исключая, конечно, «Слухи».

Когда я выписала всем счета, поняла, что в результате этой одной работы у меня уже достаточно денег на небольшой вклад за квартиру. Я подарю ребенку Натали что-нибудь замечательное.

В конце концов я праздновала Рождество с Джил, Саймоном и их детьми. Холли и Мэтью страшно понравились костюмы телепузиков, которые я им подарила. Они не соглашались надевать ничего другого. Хотя не обошлось без драки: нужно было решить, кто будет Лала, а кто Дипси. Чужие дети такие милые!

– Ты так мужественно себя ведешь, – постоянно твердила мне Джил, пока мы резали морковь и завертывали в бекон свиные сардельки.

– Знаешь, если я переживу Рождество, думаю, я смогу пережить все, что угодно.

– Именно так я чувствую себя каждый год, – ответила Джил.

Я купила для Джил у «Тиффани» кулон в виде сердечка, а Саймону подарила видеокассету с футбольными клипами. Джил тоже купила мне у «Тиффани» такой же кулон. Это показалось Саймону потрясающим совпадением. Он страшно удивлялся, пока мы ему не объяснили, что обе давно мечтали о таком сердечке, но нам казалось, что очень грустно покупать самим себе драгоценности.

– Как непривычно, что у меня нет подарка для Эндрю, – сказала я. – И нет подарка от Эндрю.

– А что он подарил тебе на прошлое Рождество?

Я попыталась вспомнить, но ничего не приходило в голову.

– Не знаю, – сказала я. – Я честно не могу вспомнить. Но он наверняка подарил мне что-то. Вспомнила! Он купил мне комплект дисков Брюса Спрингстина.

– Я не знала, что тебе нравится Брюс Спрингстин, – удивилась Джил.

– Мне он не нравится, – засмеялась я. – Но попробуй вдолбить это Эндрю.

Я еще немного посмеялась, правда, чуть истерически.

Наверное, я все-таки объелась пирожков, потому что ночью мне приснился очень странный сон. Один мужчина пытался мне что-то сказать.

«Нет, нет, мне некогда, – говорила я ему. – Пошли мне письмо по факсу или по электронной почте. Я занята и не могу с тобой увидеться».

Он оказался в большом ящике, но, когда я проходила мимо, вылез из этого ящика и встал посередине огромного поля так, чтобы я могла его видеть. Я сразу заметила, что он абсолютно голый. Высокий, темноволосый, с очень светлой кожей. И как только я увидела его, я тут же влюбилась, хотя и знала, что это всего лишь сон.

«Почему ты голый?» – спросила я его.

«Я хотел быть уверен, что на этот раз ты обратишь на меня внимание», – ответил он.

В этом сне я впервые почувствовала, как это бывает, когда любишь человека, который любит тебя, и хочешь провести с ним всю жизнь. Это ощущение было более реальным, чем все, что я когда-либо испытывала в жизни. Это было потрясающе. Когда я проснулась, то сразу же постаралась заснуть и вернуться в мой сон. Я хотела снова увидеть своего любимого.

Но Холли и Мэтью уже кричали, что хотят распаковывать другие подарки, и с каждой секундой он удалялся все дальше и дальше от меня.

31

Я пережила Рождество. Я пережила даже Новый год – три дня вместе с Джил, Саймоном и детьми в коттедже в Девоне, где мы мечтали только о том, чтобы ветер стих и мы могли пойти погулять по берегу.

Январь был мрачным, но «Сливки» подбрасывали мне работу. Я прочла в газетах, что Найгел Нэпьер будет вести новое шоу, что-то среднее между «Гладиаторами» и «Сюрприз! Сюрприз!». Там будут встречаться кровные враги, чтобы выяснить отношения, участвуя в разных состязаниях.

– Это может быть что угодно: от борьбы в грязи до армрестлинга, – обещал Нэпьер.

И самым привлекательным для публики, которое должно было называться «Закопай топор войны», было то, что в качестве второй ведущей была выбрана Таня Викери.

Мне было странно видеть Натали на телеэкране. Я постоянно пыталась разобраться, где Натали, а где ее героиня Викки. Когда она улыбалась, она улыбалась, как Натали, но смеялась она, как Викки. Когда она влюблялась через каждые несколько серий, это точно была Викки, а совсем не Натали. Макияж принадлежал Викки, голос – тоже Викки, и она ходила не так, как Натали. И Натали более уверена в себе. Раньше я думала, что истерики, когда другая актриса получала роль, принадлежали Викки, но теперь я знала, что это тоже Натали.

Она звонила мне каждую неделю, как обещала, и рассказывала, как растет ее живот. Натали очень расстроилась, когда узнала, что мы с Эндрю разошлись, она мне очень сочувствовала. Я не рассказывала подробностей. Всему приходит конец, люди устают друг от друга и тому подобное. Иногда Натали предлагала:

– Хочешь поговорить с Максом?

Он рядом со мной. Но я говорила:

– Нет, просто передай ему от меня привет.

Атланта пригласила меня на обед, она вообще увивалась вокруг меня и предлагала мне самые лучшие задания.

Съемки показа мод были назначены на конец месяца в Колорадо: две модели, стилист, парикмахер, гример и ассистент для меня. Она принесла мне приглашение на премьеру новой пьесы Ангуса Роула, которое прислали в редакцию. Приятно, что они вспомнили обо мне.

Ради этого стоило пройтись по магазинам. У меня до сих пор не было приличного вечернего платья. Я сто лет себе ничего не покупала, но, похоже, мой бюджет уже мог выдержать легкую пробежку по Кингс-роуд в эту субботу.

Я просмотрела все вешалки в «Кукей» и потеряла надежду. Все это годилось только для нимфеток. Перебирая платья, я неожиданно столкнулась с девушкой, стоявшей рядом.

– Простите, – подняла я глаза и увидела жесткие черные волосы и сутулые плечи.

Конечно, это была Робин. Что она могла здесь делать? Я никогда в жизни нигде с ней не сталкивалась, откуда она взялась сейчас? По ее испуганному лицу было понятно, что я была последним человеком, которого она хотела встретить, но, столкнувшись лицом к лицу, было бесполезно делать вид, что мы не заметили друг друга.

– Привет, – сказала я. – Как поживаешь?

– Хорошо. А ты?

– Хорошо. – Я показала на синюю футболку с блестками, которую она держала в руках. – Собираешься куда-то?

Наверное, концерт для флейты с оркестром или фестиваль чешского кино, если они окончательно рехнулись.

– В Корпорацию звукозаписи, – промямлила она.

О чем это она?

– Правда? И с кем ты идешь?

– Ну… с Эндрю, – прошептала она. – Извини, я не хотела упоминать…

– Все нормально, не переживай, – успокоила я ее, думая в это время о Корпорации и Эндрю. Как это могло сочетаться? – Как он? – спросила я, стараясь не выдать своего удивления. – Много работает?

– Очень много, – сказала Робин. – Его хотят сделать партнером со следующего месяца.

Ну, и кому достался пирог? Сколько он будет получать как партнер? Восемьдесят тысяч? Сто?

– Это замечательная новость, – сказала я вслух. – Передай ему мои поздравления.

– Спасибо, – прошелестела Робин. – Я передам.

– Ладно, мне пора идти. Желаю вам приятно провести время в Корпорации звукозаписи. Уверена, что вам там понравится.

Я выскочила из магазина ужасно злая на себя за то, что так неудачно выбрала время. Кстати, мне всегда хотелось знать, что чувствует человек, случайно выбросивший лотерейный билет, на который выпал крупный выигрыш. Что ж, теперь я это знала. Только представьте этих двоих и кучу денег! Это несправедливо! Должен быть какой-то закон, по которому скучные, глупые люди не имеют права получать много денег. Они же потратят их на глупости! Купят большой дом в Кенте, оклеят его обоями с магнолией и отделают кухню страшной коричневой плиткой. Перед их домом будет стоять дорогая практичная машина для Робин, а Эндрю начнет играть в гольф и будет вкладывать деньги в долговременные проекты. Только когда я представила себе их новую ужасную мебель, мне стало лучше. Я зашла в «Старбакс» и купила себе большой карамельный десерт. Когда я слизала крем с верхушки, я наконец перестала вибрировать. Теперь, когда я думала об этом, я понимала, что мне просто повезло.

Мне по-прежнему было нечего надеть, но мысль о том, что я снова могу столкнуться с Робин, меня пугала, и я вернулась домой. Надену серебряное платье, в котором я была на премьере. Это будет неплохо. С тех пор я намного похудела и надеюсь, что буду выглядеть еще эффектнее.

Если бы я знала, что, расставшись с Эндрю, без всяких усилий потеряю десять фунтов, я сделала бы это сто лет назад. Наверное, именно по этой причине Лиз Тейлор так часто разводится – это обходится дешевле, чем месяц в институте красоты.

Со мной должна была пойти Джил, но она позвонила после обеда сказать, что простудилась и не хочет выходить из дома. Ужасно жаль. Я знала, что она с самого начала не пылала энтузиазмом. Пьеса Роула «Мокнущие болячки» вряд ли поднимет кому-нибудь настроение. В конце концов я решила пригласить Атланту, именно от такого претенциозного зрелища она должна быть в восторге.

Когда я была в душе, зазвонил телефон. Мне пришлось бежать, чтобы успеть поднять трубку.

– Привет, Рыжик, как дела? Это я.

– Макс? Что ты делаешь? Зачем ты мне звонишь?

– Я соскучился по тебе.

– Сколько у вас времени? Наверное, полночь?

– Семь часов вечера. Я в Кейптауне, у меня здесь совещание. Я здесь один.

Он пропел последние слова, как рекламный слоган.

– И что же ты хочешь?

– Я хочу поговорить с тобой. Разве ты не хочешь поговорить со мной?

– Я сейчас занята, Макс. Я собираюсь уходить.

– А что на тебе надето? – тяжело задышал он.

– Ты собираешься опять разговаривать в таком тоне?

– Может быть.

– Прекрати.

– Скажи, на тебе те самые сиреневые трусики?

– Макс, я говорю серьезно. Прекрати это. Ты не должен так себя вести.

Не так давно от одного звука его голоса я растаяла бы, как масло на горячей сковородке, но теперь у меня появился иммунитет. Он просто бабник, самый заурядный бабник.

И в первый раз в жизни я почувствовала, что жалею Натали, которой только предстояло узнать о Максе то, что я уже знаю.

– А ты хочешь знать, что на мне надето? – спросил Макс.

– Ты действуешь мне на нервы, Макс. Это твое представление о супружеской верности? Секс по телефону?

– Ты на меня сердишься?

– Нет, Макс, я не сержусь на тебя, но мы должны это прекратить. В этом нет ничего забавного. Все изменилось.

– Для меня ничего не изменилось.

– Это я уже поняла. Послушай, Натали ждет ребенка, и если ты собираешься растить его, то занимайся сексом с ней.

– Что на тебя вдруг нашло?

– Послушай, если ты собираешься продолжать в том же духе и разрушить свой брак еще до того, как он заключен, то лучше найди для этого другую девушку, потому что я не собираюсь принимать в этом участия.

– Линди?

– Прощай, Макс.

Я повесила трубку и села на кровать. Интересно, почему, когда поступаешь правильно, всегда чувствуешь себя так плохо?

Пока я ждала Атланту у театра, я с удивлением увидела фотографию Найгела Нэпьера на афише. Мне и в голову не приходило, что он может играть здесь. Но я купила программку и убедилась, что он звезда этого шоу. И здесь же была Таня. С каких пор эти двое стали актерами?

Опоздавшая Атланта прикатила на мотороллере, сжимая в руке конверт.

– Ты не видела здесь почтового ящика? – спросила она. – Только представь! Моя соседка дала мне это сегодня утром, чтобы я это отправила. Я! Не могу поверить! Неужели она не понимает, что я самая занятая женщина в Лондоне? Как она посмела совать мне свой поганый конверт?

Мне нужно дважды подумать, прежде чем идти к ним на работу в штат.

«Мокнущие болячки» напоминали древнегреческую трагедию с хором из прекрасных брюнеток, одетых почему-то в форму американских футбольных нападающих. Найгел играл могущественного вождя клана, который в результате козней роковой блондинки – ее играла Таня – подготовил свое собственное убийство. Таня оказалась к тому же лесбиянкой – по крайней мере, я так поняла некоторые сцены, – и в кровавом финале она отрезала Найгелу пенис и демонстрировала его, привязав к длинной палке. Но неожиданно на нее напал рой пчел-убийц, и она упала мертвой рядом с обесчлененным телом Найгела. Конец! Занавес под звуки сердитого жужжания, наполнившие аудиторию.

Атланта была в восторге.

Когда началась вечеринка, она немедленно умчалась тусоваться с молодым «голубым» актером, которого, похоже, знала очень хорошо, оставив меня в одиночестве. Поскольку единственным моим знакомым здесь был Ангус, я подошла к нему поздороваться. Я принесла ему в подарок одну из его фотографий в рамке.

– Привет, – сказала я. – Мне очень понравилась пьеса. Поздравляю!

Он смотрел на меня, не узнавая. Всего несколько месяцев назад он снимал для меня брюки, а теперь не имел ни малейшего понятия о том, кто я такая. Что ж, таковы мужчины!

– Я Линди Ашер. Не знаю, помнишь ли ты меня. Я недавно тебя фотографировала.

– Да?

Я видела по его лицу, что он не вспомнил. Но когда он развернул бумагу и увидел свой портрет, его лицо просветлело.

– А, это ты! Ты очень изменилась, я даже не сразу узнал тебя! Потрясающий снимок! Дорогая!

Он расцеловал меня в обе щеки, а потом еще раз поцеловал в левую. Что это, новая традиция? Надо учесть.

– Ты знакома с Александром? – спросил Ангус, представляя мне мужчину с серебряными волосами в синем костюме.

Мы благовоспитанно пожали друг другу руки и сказали одновременно:

– Приятно познакомиться.

Хотя ни один из нас понятия не имел, с кем он знакомится.

– Я не расслышал, как вас зовут, – сказал Александр с таким ужасным акцентом, что ему впору было завести переводчика.

– Линди Ашер. Я фотограф. Работаю в «Сливках».

– «Сли-ивки», – протянул он. – Это что, тайное общество?

– Нет, это журнал, – вежливо объяснила я. – А вы чем занимаетесь?

– Я дилер Ангуса, – ответил он и отправился поискать кого-нибудь поинтереснее, например мужчину, так что мне не удалось узнать, он наркодилер или дилер по подержанным автомобилям.

Я опять осталась одна в середине зала. Ненавижу эти сборища, не надо было сюда приходить.

– Очень смело со стороны Ангуса приглашать любителей, – услышала я за спиной. Это сказал, слегка заикаясь, высокий мужчина с шапкой седых волос. – Я лично считаю, что это придает дополнительное текстуальное измерение.

В этот момент ко мне подошел Ангус с Таней Викери.

– Вот об этой девушке я тебе говорил, – заявил он Тане, показывая на меня. – Она сказала мне, что ты потрясающая актриса!

Я так смутилась, что не знала, что ответить. Я не говорила ему ничего подобного. Таня так же застеснялась, как и я. Мы вяло пожали друг другу руки.

– Извини, мы с тобой знакомы? – спросила она.

– Меня зовут Линди. – Я чувствовала себя ужасно. – И вообще-то мы раньше не встречались.

Она очень странно посмотрела на меня, а потом заметила мое серебряное платье.

– Ты та самая девушка с премьеры фильма в прошлом году, которая подошла ко мне? – спросила Таня. – Почему ты сказала мне тогда это насчет Найгела?

– Ну я слышала кое-что, – неопределенно ответила я.

– Ладно, спасибо, – она говорила абсолютно искренне. – И спасибо, что порекомендовала меня Ангусу. Это для меня потрясающая возможность. Не знаю, почему ты это сделала для меня.

– Ну я на самом деле ничего не сделала, – ответила я.

И это, конечно, была правда. Если бы я сказала тогда Ангусу, что фотографировала своего кота, он дал бы ему главную роль в своей новой пьесе. Если Билли узнает, он никогда мне не простит, что я испортила его театральную карьеру.

Таня увидела своих знакомых и отошла к ним, а я отправилась к бару, чтобы взять чего-нибудь выпить. Атланта была увлечена разговором с кем-то в желтых очках и килте. Я никого здесь не знала. Попрощаюсь с Атлантой и тихо уйду.

– Развлекаешься? – услышала я знакомый голос.

Я повернулась и увидела Ника.

– О боже! – испуганно воскликнула я. – Что ты тут делаешь?

Я в панике огляделась, но не нашла места, куда можно было бы спрятаться. Хорошо бы провалиться сквозь землю!

– Я уже ухожу, – сказала я быстро.

– Да? – Он смеялся. – Я тоже очень рад тебя видеть. Почему ты проигнорировала меня тогда в лифте?

– Я тебя не игнорировала, – возмущенно возразила я. – Я помахала тебе рукой. А почему ты смеялся надо мной?

– Я не смеялся над тобой. Почему я должен был смеяться над тобой?

– Не знаю. По-моему, у тебя не было никаких причин.

– Я видел твой материал в «Индепендент» на прошлой неделе, – сказал Ник.

– Да, они купили интервью с Натали Браун, которое я сделала для «Сливок».

– Ты теперь для них работаешь? И как тебе?

– Мне нравится. В следующем месяце я еду в горы, в Колорадо, снимать для них модную страничку. В общем, дела идут неплохо.

И все это благодаря тебе, мысленно добавила я. Потому что именно ты помог мне понять, что я напрасно трачу время в «Слухах».

– Там были очень интересные фотографии, в твоем интервью.

– Спасибо.

– Да. Особенно мне понравилась фотография Натали и ее жениха. – Его горящие зеленые глаза смотрели прямо на меня. – Очень странно, оказалось, что ее жених как две капли воды похож на твоего мужа.

– Слушай! – Щеки у меня горели. – Я никогда не говорила тебе, что это мой муж.

– Я знаю, что не говорила.

– Так что оставим эту тему.

– Оставим.

– Отлично.

– Отлично.

– Ты снова надо мной смеешься? – спросила я подозрительно.

– Зачем мне над тобой смеяться?

Теперь, когда я присмотрелась к нему повнимательнее, я увидела, что он совершенно не смеялся. Он просто улыбался мне. Я не знала, что сказать, поэтому тоже улыбнулась.

– Как тебе пьеса? – спросил Ник.

– По-моему, очень интересная, – осторожно сказала я.

– Да? Я такой бредятины в жизни не видел.

Я засмеялась.

– Вообще-то, не могу с тобой не согласиться. Но пчелы-убийцы мне понравились. – Может, не так уж плохо, что мы встретились. – У тебя отросли волосы, – заметила я.

– Да. – Он запустил руку в густые темные пряди. – Я как раз собирался постричься.

– Не надо, – сказала я. – Тебе идет.

– А твои волосы стали еще короче. Каждый раз, когда мы снова встречаемся, ты выглядишь все лучше и лучше.

– Спасибо, приятно слышать. – Я почему-то смутилась.

– А где сегодня твой муж? – спросил Ник.

– Понятия не имею. Мы разошлись.

– Не знал, мне очень жаль. – Но, судя по голосу, ему совсем не было жаль.

– Все нормально, обычная история. Может, это и к лучшему.

В общем, встреча с Ником стала для меня приятным сюрпризом. Я снова восхищалась его волнующими зелеными глазами. Его сливочно-нежной кожей. Я ведь почти забыла, какая у него потрясающая внешность.

– Ты сегодня не работаешь? – спросил Ник.

– Нет. Меня пригласил Ангус. Несколько месяцев назад я фотографировала его для «Сливок». А ты? Где твоя камера?

– Я тоже гость. Меня пригласили.

Пригласили! Я не маленькая, меня этим не обманешь! В ста случаях из ста это «пригласили» означает подружку. Интересно, которую из красоток массовки он имел в виду?

Таня Викери встретилась с ним взглядом и улыбнулась.

– Я не знала, что ты знаком с Таней Викери, – заметила я.

– Тысячу лет. Мы дружили еще в колледже. Она на седьмом небе, оттого что играет в этой пьесе. Она всегда мечтала стать актрисой, но ее никто серьезно не воспринимал. Ты поймешь почему, если познакомишься с ней поближе. Не представляю, как получилось, что Ангус Роул подумал о ней, – сумасбродная мысль, назначить на главные роли ее и Найгела.

Ник наклонился и прошептал мне прямо в ухо:

– Он ее новый любовник, только никому не говори.

От шока у меня закружилась голова. Надо было что-то предпринять, чтобы войти в норму.

– У тебя не найдется сигареты? – спросила я Ника.

Он похлопал по карманам и огорченно пожал плечами.

– Мне очень жаль, – сказал он, – но я бросил курить. С Нового года. Две недели без единой затяжки.

– Ты молодец! Может, я тогда выпью бокал шампанского?

Ник взял бокал из бара и отпил из него глоток.

– Я помню, что случилось в прошлый раз, когда мы пили из одного бокала, – сказал он, передавая мне шампанское.

В его зеленых глазах, внимательно глядящих в мои, мелькнула тень улыбки.

– Я буду осторожна, – ответила я.

– Я поцеловал тебя, и ты убежала в ночь к своему мужу, – напомнил Ник.

– Я знаю.

– Ты должна пообещать, что больше так не сделаешь.

Ник бережно убрал прядь волос, упавшую мне на щеку.

– Обещаю.

А я из тех девушек, которые никогда не нарушают своих обещаний.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю