Текст книги "Бабник"
Автор книги: Стелла Чаплин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Я прошлась по комнате, притворяясь, что рассматриваю мягкую мебель. На самом деле я искала какой-нибудь след пребывания Макса: часы, расческу, тапочки. Его маленькую частичку…
Натали сбросила туфли и подняла трубку телефона.
– Я собираюсь заказать белковый омлет, – сказала она. – Заказать тебе тоже?
– Спасибо, было бы здорово.
– Ой! Я чуть не забыла! Поздравляю с прошедшим днем рождения! – Натали подала мне большой пакет из «Прада». – Я хотела захватить это в студию, но забыла.
Я, волнуясь, распаковала подарок, чувствуя себя при этом очень виноватой. Внутри оказалась потрясающая сумка.
– Вот это да! Не надо было. Правда. Это слишком дорого, – смутилась я.
На карточке было написано: «С любовью от Макса и Натали!» – и два изображения губ, сложенных для поцелуя. Я чмокнула Натали в щеку, стараясь не думать о том, кто из них подписывал карточку. Может быть, один из этих поцелуев все-таки от Макса?
– А что тебе подарил Эндрю? – спросила Натали. – Что-нибудь замечательное?
– Кучу разного, – ответила я. – Я даже все не помню.
– Посмотри, что Макс купил мне в «Провокаторе», – сказала Натали, держа в руках прозрачную невесомую пижамку. – Правда, он милый? Он сказал, что будет представлять себе, как я сплю в этом, когда его нет рядом.
– Почему бы ему не представлять тебя голой? – спросила я, рассматривая эфемерную ткань. – Это почти то же самое.
– Знаешь, – хихикнула Натали, – он такой романтик! Когда мы расстаемся, мы занимаемся сексом по телефону. Это потрясающе!
– Занимаетесь сексом по телефону?
– Ты что, никогда этого не делала? Он заставляет меня говорить и делать отвратительные вещи. И я должна одеваться для этого. Просто сумасшествие!
– Что ты говоришь!
Пожалуйста, не говори об этом! Пожалуйста, перестань!
– Понимаешь, многие мужчины стали бы меня ревновать из-за того, что я кинозвезда, но Максу это даже в голову не приходит. Я его просто обожаю за это! Он фантастически самоуверен. Меня это особенно возбуждает. Понимаешь, многие мужчины сходят от меня с ума, но боятся даже подойти ко мне, потому что я так выгляжу, и это ужасно скучно. Я хочу сказать: я такая же, как все девушки. Не моя вина, что я родилась такой необыкновенной. А еще они пытаются произвести на меня впечатление, болтая о своих доходах или о своем положении в обществе или хвастаясь, сколько человек в команде их яхты. Но Макс только взглянул на меня и решил, что он будет со мной спать. Ни одна девушка перед этим не устоит, правда?
– Да, конечно.
– Когда мы с ним встретились, я уже снималась в «Не звоните нам», но тогда этот сериал еще не был хитом. Мы еще не начали вторую часть сериала, мы даже не знали, будет ли она вообще. Но Макса не волновало, что я просто еще одна начинающая актриса. Он верил в меня и хотел заботиться обо мне. И подбадривал меня. Не думаю, что он это делал потому, что хотел, чтобы его девушка стала кинозвездой. Я уверена, что, если бы я хотела работать в обувном магазине, он так же помогал бы мне. Нет, конечно, я никогда не буду работать в обувном магазине, ну ты меня понимаешь. А еще, когда я в первый раз его поцеловала, произошло чудо – гормоны и все такое, правда!
– Это замечательно!
Мне было плохо. Как она посмела целовать Макса?! Почему именно она всегда получает то, что хочет?
– Правда, он самый сексуальный мужчина на свете? – спросила Натали.
– Ну… Ну он правда очень милый. – Я старалась не смотреть ей в глаза.
– Мой психоаналитик говорит, что Макс – это мой отец и мой любовник в одном лице.
– Ты ходишь к психоаналитику?
– Конечно, хожу. Постоянно. Все ходят. Это не значит, что я сумасшедшая или в этом роде.
Натали закрыла глаза и начала пальцами описывать круги на висках.
– Это просто классно – иметь кого-то, кто будет молча слушать, что ты говоришь. В Лос-Анджелесе все такие равнодушные. И вообще, она помогла мне прийти в себя, когда я ушла от Ричарда, и понять, что моей вины в этом нет. А потом мне надо было адаптироваться к бешеной популярности, которая на меня свалилась. Люди, которые не имеют отношения к шоу-бизнесу, и понятия не имеют, какой это стресс. А сейчас мы боремся с ревностью.
– С ревностью? Ты ревнуешь Макса? – Она точно что-то подозревает!
– Господи, да нет, конечно. Я ему абсолютно доверяю, а он уверен во мне. Нет. У меня проблема с другими актрисами. Не со всеми актрисами. Только с англичанками. Вернее, с англичанками, работающими в Штатах. Так что, понимаешь, – улыбнулась Натали, зажимая руки между коленей. – Это не такая уж большая проблема. Потому что их не так уж много!
– Ты хочешь сказать, такие, как Лиз Херли?
– Именно! Именно!
Натали раскачивалась на постели, тыча пальцем в воздух.
– Когда я думала, что у меня все хорошо складывается на телевидении, эта сука явилась и получила главную роль в кино! Я хочу сказать, когда я пришла в Голливуд, там не было никаких английских актрис. Ни одной! Я была первой! А теперь они заполнили это проклятое место!
– А, как Минни Драйвер.
– Слушай, не заводи меня! Слышать не могу о Минни Драйвер. Прошу тебя! Я намного красивее, как ты считаешь?
– Конечно. И намного талантливее. И у тебя отлично идут дела. Значит, там только ты и Лиз Херли. И Минни Драйвер. И все. Да! Еще эта девушка из «Фрэзи». Как ее фамилия?
– Джейн Ливс, – пробормотала Натали сквозь сжатые зубы. – Ты когда-нибудь слышала такой идиотский манчестерский акцент?
– Правильно, Джейн Ливс. И все. А, и еще одна с кудрявыми волосами из «Скорой помощи». Она была замужем за Ральфом Финнсом.
– Алекс Кингстон, – мрачно сказала Натали.
– Ну да, Алекс Кингстон. И еще эта девушка в «Шестом чувстве». Оливия Уильямс.
– Теперь понимаешь, что я имею в виду? – взорвалась Натали. – Этот гребаный Голливуд так и кишит ими! Но я! Я была первой! Я проложила дорогу! И какую благодарность получила за это? Я ходила там совсем одна, без всякой поддержки, и стучалась во все двери, а они пришли за мной на готовенькое! Это несправедливо!
– Успокойся, Натали, все нормально, – сказала я, пытаясь остановить ее истерику. – Они все намного хуже, чем ты. Ты первая. Я бы все отдала, чтобы поменяться с тобой местами.
Я решила, что сейчас не самый лучший момент, чтобы напоминать ей еще и о Кэтрин Зета Джонс.
Первое, что я сделала в понедельник утром, – поехала на Уордор-стрит, чтобы отдать в проявку цветные пленки. По пути домой в метро моим соседом оказался мужчина, самозабвенно читающий «Телеграф». Он так широко развертывал страницы, что невозможно было не читать у него через плечо. Мое внимание привлекла маленькая заметочка под названием: «Телеведущий расходится с женой».
«Бывший диктор Найгел Нэпьер вчера подтвердил, что он и его жена разводятся. Нэпьеру пятьдесят три года, а его бывшей жене Юдит – сорок восемь, они были женаты четырнадцать лет. У них две дочери: Хейли, тринадцати лет, и Эмили, девяти лет. О причинах развода ничего не известно».
Выйдя из метро, я просмотрела остальные газеты на стенде, чтобы выяснить, что они знают об этой истории. Все издания напечатали одну и ту же информацию с фотографией Юдит Нэпьер, которая выглядела измученной, но решительной в своем темно-синем кардигане. Все поместили историю ухода Найгела с теленовостей. Но ни одна не упоминала о новом романе с Таней Викери. Даже «Слухи». Наверное, им не удалось получить необходимых доказательств. «Элейн и Дебби локти себе кусают», – весело подумала я.
Фотографии Натали получились потрясающие, как и следовало ожидать. Атланте должно понравиться. Но я не приписывала успех себе: не так уж трудно хорошо снять самую фотогеничную девушку в мире.
Я позвонила Натали на сотовый, чтобы сказать, что фотографии готовы и она может посмотреть на них в любой момент, как только сможет. Я не ожидала, что Натали сразу ответит, но, к моему удивлению, ее аппарат оказался включен.
– Неси их сюда, – сказала Натали. – Мы снимаем в парке Виктории. Ты нас легко найдешь. У нас тут миллион автофургонов.
Я их нашла без всякого труда, следуя за шлейфом зевак, фанатов и любителей автографов. Однако Натали не позаботилась сказать кому-нибудь, что я приду, и охрана меня, конечно, не пускала. Они приняли меня за очередную сумасшедшую фанатку.
– Нет, правда я ее подруга. Она просила меня прийти, – объясняла я точно так же, как говорила бы любая самозванка.
Чертова эгоистка! Я даже видела ее! Совершенно не помня обо мне, она разговаривала с Шоном, который играл Тоби. Наверное, мне следовало просто уйти домой. Но тут я заметила девушку с белой челкой, которая на Портобелло помогала Натали разобраться с фанатами. Как же ее звали?
– Привет! Привет! – закричала я, отчаянно махая руками, чтобы привлечь ее внимание. – Я принесла фотографии для Натали. Вы меня помните?
Она обернулась и показала охраннику, чтобы он меня пропустил.
– Вообще-то, посторонним нельзя здесь находиться, – сказала она. – Но я могу дать вам пять минут.
Они снимали сцену, в которой Вики и Тоби катаются на роликах. Я немного понаблюдала за Натали, как она не очень уверенно кружилась снова и снова, потому что Шон цеплялся за ее талию, чтобы не упасть. Когда наконец сделали перерыв, чтобы переставить камеру, она подкатила ко мне.
– Скорее показывай! – закричала Натали, вырывая у меня папку.
– Я уже думала, что они меня не пропустят, – пожаловалась я. – Ты теперь суперзвезда.
– Нет, я не суперзвезда. Пока нет. Я звезда средней величины.
Натали села в парусиновый складной шезлонг, на спинке которого было вышито «Браун», и принялась рассматривать фотографии.
– Если тебе какие-то из них не понравятся, только скажи, и я их выброшу, – пообещала я.
– Смотри, вот это действительно здорово! – удивленно воскликнула она. – Ты отлично поработала. А посмотри-ка на меня здесь! Что это я делаю? А вот эта мне не нравится: я как-то странно сложила губы.
Я дала Натали желтый маркер, чтобы она пометила то, что ей не понравится. Я заметила, что к нам идет Майкл Найтли, и пониже наклонила голову, стараясь стать незаметной.
– Что это у тебя? – спросил он Натали.
– Фотографии для журнала, – ответила она. – Хочешь взглянуть? Майкл, это Линди, моя лучшая подруга.
– Привет, – сказала я, надеясь, что он не ответит радостно: «А, это та самая девушка, которая целовалась с Максом на вечеринке!»
Но он просто бросил: «Привет!», не глядя в мою сторону.
Я облегченно выдохнула. Что хорошо с известными людьми: пока ты не добьешься известности, ты для них практически не существуешь. Как будто ты в шапке-невидимке.
– Они все просто замечательные, – сказала мне Натали, отдавая папку с фотографиями. – Только выброси те, которые я пометила, и я буду счастлива.
Она перечеркнула желтым две трети снимков.
– И сделай для меня вот эту, хорошо?
Натали показала на черно-белую фотографию, на которой Макс массирует ей плечи и они смотрят друг на друга так, что у меня словно нож в сердце поворачивается.
– Конечно.
– Обещаешь?
– Ты же меня знаешь, Натали.
– Спасибо. Только не забудь. Это будет отличный подарок для Макса.
Конечно, и речи не могло быть, чтобы печатать все это самой. Я оставила Натали кататься на роликах в парке Виктории, а сама отправилась в лабораторию. Вернувшись домой, я бросила фото с массажем на кухонный стол и мучилась, глядя на обожающих друг друга Натали и Макса, запечатленных на века.
Почему у нас с Эндрю все не так? Почему он не привлекает меня, как раньше? Интересно, с магнитами происходит то же самое? Если положить два магнита в одну коробку на долгое время, может быть, они перестанут притягиваться, а начнут отталкиваться друг от друга? Я вспомнила несколько опытов с магнитами, которые мы делали в школе: как они притягивали иголки. Надо было тогда этим поинтересоваться. Может быть, Эндрю знает?
Я приготовила себе чашку чая в своей любимой кружке. На самом деле это была солнечная кружка Эндрю, которую он купил в Музее науки. Она нравилась мне больше, чем лунная или кружка с Эйнштейном, но я никогда ее внимательно не разглядывала.
«Солнце, сущ., ср. р. Звезда средней величины, вокруг которой вращается Солнечная система», – прочитала я.
Звезда средней величины. Именно это сказала Натали о себе. Я неожиданно почувствовала себя маленькой песчинкой в необъятных просторах Вселенной, где много других Солнц и других планет. Да что там я?! Вся наша цивилизация! И как странно и нелепо выглядит в этом ракурсе все то, что мы считаем важным: наша работа и наши доходы, хорошенький домик и иллюстрированные журналы, выбор тренажера и все остальные мелочи, из которых состоит наша жизнь. Всего этого не было в первоначальном проекте.
Я смотрела на кружку и представляла себе фирму, которая занималась организацией жизни на Земле.
Замечание босса на первом совещании:
– Для начала нам понадобятся звезда и планета.
– Какая звезда, босс? Суперзвезда?
– Не слишком большая, но и не слишком маленькая. Нам подойдет одна из этих звезд средней величины. И не вешайте ее слишком близко к планете, а то люди на ней поджарятся.
– Отличная мысль, босс! А что вы скажете, если мы сделаем ее холодной на полюсах и жаркой посередине? Пусть у них будет выбор.
– И им нужно будет чем-то питаться: потребуются растения, животные. Животных нужно будет предупредить. И не забудьте о воде. Потребуется много воды. Не меньше восьми стаканов в день каждому, хотя большинство из них этим будет пренебрегать.
– Уже пришли дизайнеры с первыми набросками полости среднего уха. У вас будет время взглянуть? Боюсь, получилось сложнее, чем мы предполагали. Но я могу попробовать убедить их обойтись без среднего уха, если вы считаете, что это серьезно удорожит проект.
– Оставьте все на столе, я еще свяжусь с вами по этому вопросу.
– А сколько людей мы должны произвести, босс?
– Ну, не очень много. Парочку для начала, они будут воспроизводиться самостоятельно.
– А как именно они будут это делать?
– Хороший вопрос! В отделе маркетинга подготовили небольшой фильм на эту тему. Выключите свет.
Треск кинопроектора.
– Но, босс! Мне кажется, что мы не сможем заставить их этим заниматься.
– Больше оптимизма! Ребята из рекламы уже кое-что придумали: они заставят людей влюбляться друг в друга. Они будут влюбляться и делать это.
Думаю, тут они начали радостно хлопать друга по плечам и отправились пить пиво, считая, что раз они удачно выбрали нашу маленькую планету и звезду средней величины, то все проблемы решены – люди без звука начнут заниматься размножением.
Что же касается всего остального, выдуманного нами самостоятельно, – катание на роликах, серфинг, макраме, – они должны были быть потрясены. Я представляю себе, как плановый отдел в полном составе рвет на себе волосы.
– Нет! Нет! Что они там делают? – кричит босс. – У вас нет времени заниматься сноубордом! Вы должны воспроизводиться! Займитесь делом! Нам нужно больше людей! Что, если у нас кончится запас?
Влюбиться, жениться и завести детей – простой приятный план. Как я ухитрилась все перепутать?
Но давайте предположим – только предположим, – что в первоначальном плане было заложено, чтобы мы влюблялись только на время, достаточное для того, чтобы родить ребенка, научить его ходить, говорить и отправить в школу. Предположим, что эта любовь изнашивается. Как автомобиль. По мнению Эндрю, автомобиль нужно менять каждые пять лет, иначе его ценность резко снижается. А может, ездить на допотопной модели значит идеализировать прошлое?
С другой стороны, машина ежегодно проходит техобслуживание. Если она ломается, то вызываешь механика. Вы не бросаете ее на мостовой и не крадете первый же подвернувшийся автомобиль, не так ли? Все это так запутанно. Если бы я только могла поговорить с Джил! Когда-то я могла обсудить все это с Натали, но эти времена давно прошли. Неожиданно я вспомнила, что Натали говорила что-то о психотерапии. Это не значит, что вы сошли с ума. Просто у вас будет с кем все обсудить.
Может, мой брак и разладился, но это не значит, что нельзя поправить дело. Может, достаточно подкрутить несколько винтиков в голове, сменить масло, и все заработает как часы. Как после балансировки колес, которые едут в разные стороны, что, похоже, происходит у нас с Эндрю.
Я схватила телефонную книгу и открыла раздел «Медицина». В первом месте, куда я позвонила, мне предложили промывание прямой кишки, но ситуация еще не была такой отчаянной. А потом я нашла центр «Доверие». Они готовы были записать меня на консультацию на утро четверга, если меня это интересует.
Интересует ли меня это? Почему бы и нет? Во всяком случае, у меня нет особого выбора.
– А ваш муж придет вместе с вами? – спросила женщина из центра.
– Нет, – ответила я поспешно.
Эндрю там делать нечего!
20
Центр «Доверие» находился в получасе езды в неприятном северо-западном пригороде Лондона за зданием местной администрации. Безжизненное унылое строение из бетона отвечало всем необходимым требованиям – там были стены, крыша, двери и окна, – кроме одного: туда не хотелось входить. Макс проклял бы эту казарму, подумала я.
Двое уборщиков в выцветших комбинезонах мрачно вычищали слизь из пустого бассейна для рыб. Да, романтическое место! Чтобы обратиться сюда, надо дойти до последней стадии отчаяния. Как я. Неужели я действительно верю, что мне здесь помогут? Меня мучили сомнения. Я всей душой стремилась вернуться в те блаженные времена, когда я любила Эндрю и другие мужчины для меня просто не существовали. Но в глубине души понимала, что назад дороги нет. Может быть, моя ситуация безнадежна, но я, во всяком случае, попытаюсь что-то сделать, правда? Кто же сдается без борьбы?
Вход в центр располагался рядом с открытой дверью в туалет. Табличка, прилепленная к оконному стеклу так, что полностью закрывала свет, гласила: «Просьба звонить». Я позвонила, и одно из окошек немедленно открылось. Регистраторша, как видно, сидела прямо за ним.
– Я назначена на консультацию в одиннадцать тридцать к Аннетт Бреннен, – сказала я.
– Проходите, – ответила женщина. – Я открою вам дверь.
Послышалось щелканье кнопок – она набирала комбинацию замка изнутри. Интересно, к чему такие строгости? Может, к ним раньше приходили и воровали руководства по семейной жизни?
Я едва успела открыть журнал «О'кей», как ко мне обратилась женщина средних лет с седеющими волосами и добрым лицом, похожая на строгую школьную учительницу:
– Миссис Ашер? Пройдите, пожалуйста.
Значит, именно в этой женщине моя последняя надежда на спасение нашего брака? Честно говоря, я представляла ее совсем другой. В глубине души я ожидала увидеть добрую волшебницу Виллину из детской сказки «Волшебник Изумрудного города», которая посыплет на меня любовным порошком, и я уйду, весело напевая.
– Все, что мы с вами будем обсуждать, останется строго между нами, – сказала она, начиная заполнять бланки. – Вы замужем? Сколько времени? Как вы зарабатываете на жизнь? Сколько вам лет? Сколько лет вашему мужу? Английский – ваш родной язык? Вы инвалид? У вас есть постоянный доход?
Да, три года, фоторепортер, двадцать восемь, тридцать, да, нет, нет. Пишите: белая, средний класс, никаких проблем, кроме тех, которые я сама себе создала.
– Чем мы можем вам помочь? – наконец спросила она.
С чего же мне начать? За ее стулом у стены стоял диван в сине-белую клетку. Я добросовестно изучала обивку, пытаясь сообразить, как мне объяснить, что происходит у меня в голове. Наверное, надо выложить все начистоту и сказать ей, что я рехнулась.
– Ну, главное, мне кажется, что я разлюбила своего мужа.
Я боялась, что она скажет: «И это все?! Убирайтесь отсюда немедленно!» Но она спокойно ответила:
– Понятно.
– Я старалась наладить наши отношения. Очень старалась. По крайней мере, я так считаю. Я боюсь причинить ему боль. Но я как будто потеряла контроль над своими чувствами. Я совершаю поступки и чувствую такие вещи – знаю, что это нехорошо, и ненавижу себя за это, но не могу остановиться. Поэтому мне нужна помощь.
– Понятно. А почему вы решили, что больше не любите мужа?
– В последнее время я ссорюсь с ним по пустякам. Но особенно меня волнует – и из-за этого я пришла сюда сегодня – то, что меня стали очень сильно привлекать другие мужчины. Это случилось два раза за последние несколько месяцев, и я не знаю, как мне с этим справиться.
– Ваш муж знает, что вы пошли сегодня на консультацию к нам?
– Нет, конечно! Я не смогла бы рассказывать все это в присутствии Эндрю. Он ничего об этом не знает. И я не понимаю, имеет ли мое состояние какое-то отношение к Эндрю или все это происходит только со мной. Я хочу сказать, что Эндрю не сделал мне ничего плохого. У меня нет никаких оснований утверждать, что мой муж плохой человек и поэтому мне нравятся другие мужчины, потому что это неправда. Я не могла бы и мечтать о лучшем муже и не понимаю, почему я больше не люблю его. Я очень хочу его любить. Мне было бы намного легче жить.
– Вы говорите, что не могли бы и мечтать о лучшем муже. Чем же он так хорош?
– Ну, он очень добрый и заботливый, и он много работает, и его все любят. Все постоянно говорят, что мне повезло, что у меня такой муж, и они правы. Он никогда ничем меня не обидел. Он принимает меня такой, какая я есть, и я полностью ему доверяю. То есть он иногда делает глупости, например, забыл о моем дне рождения, но я знаю, что он меня действительно любит.
– Но если он такой идеальный, если у него есть все, что ему нужно, то чего он хочет от вас?
Этот простой вопрос почему-то поставил меня в тупик.
– Не знаю. Наверное, ему нужна компания? Что один человек может хотеть от другого?
– У вас много общих увлечений?
– Ну да, много, – ответила я, пытаясь вспомнить хотя бы одно.
– Что вы любите делать вместе? – спросила она. – Ходите на прогулки? Обедаете в ресторанах?
– Ну, я люблю ходить на прогулки, а он – обедать в ресторанах, – сказала я честно. – Эндрю нравится только индийская и китайская кухня, и еще он любит пиццу. Так что, понимаете, мы даже дома едим разные вещи. Но иногда мы вместе смотрим телевизор. – Я ухватилась за соломинку.
– А как ваша сексуальная жизнь?
– Сейчас почти никак.
– А что думает Эндрю по этому поводу?
– Не знаю.
– Вы когда-нибудь обсуждаете эту тему?
– Вообще-то, нет. Только шутим, что стали очень ленивыми.
– Он не говорит вам, что недоволен этим?
– Нет. То есть иногда он говорит, что хотел бы, чтобы мы почаще занимались сексом, но мне кажется, это для него не так уж важно. Он просто принимает все, как есть. Мы оба много работаем. Ну, сейчас я не так уж много работаю, но раньше была очень занята. А Эндрю до сих пор много работает. Так что мы привыкли к тому, что слишком заняты или слишком устали.
– Значит, вы точно не знаете, как он к этому относится?
– Да, наверное, не знаю.
Мне пришлось сказать абсолютно чужому человеку, что я понятия не имею, что происходит у Эндрю в голове. Я опустила глаза. На ней были практичные коричневые босоножки и хлопчатобумажные брюки с индийским орнаментом. Мне стало интересно, а как обстоит ее сексуальная жизнь? Я не могла представить, что она когда-либо занималась с кем-то сексом.
– А вы могли бы поговорить с ним о том, что вы чувствуете? – спросила она.
– Нет, – призналась я. – Когда я пытаюсь ему объяснить что-то в таком роде, я ужасно бешусь, потому что он никогда не понимает, о чем я. Считается, что у него острый аналитический ум, и он окончил Кембридж с отличием, но иногда мне кажется, что он просто идиот.
– А он может сказать вам о том, что он чувствует? – спросила она.
– Ну, он очень легкий человек. Он никогда ни из-за чего не переживает. То есть у него бывают проблемы на работе, и он рассказывает мне о них, но все остальное его не особенно волнует.
– Вы сказали, что ссоритесь с ним. Каковы причины ваших ссор?
– О, разные глупости. Например, мы поспорили о том, какого цвета наш пылесос. На прошлой неделе я швырнула в него полотенце, потому что он позвонил в справочную, чтобы узнать номер китайского ресторана, вместо того чтобы посмотреть в телефонной книге.
Даже мне это показалось глупым. Как Эндрю меня терпит?
– И что в таких случаях происходит? Он обижается на вас?
– Да нет. Он просто огорчается. Он говорит: «Почему ты так злишься на меня?» – потому что он знает, что не заслужил такого обращения.
– А вы можете объяснить ему, почему так себя ведете?
– Нет. Это всегда какая-нибудь глупость. Я даже себе не могу этого объяснить. Обычно мы после этого перестаем разговаривать.
– То есть отдаляетесь друг от друга?
– Да, но на следующее утро я остываю и мы продолжаем разговаривать как ни в чем не бывало, пока на меня опять не найдет.
– Таким образом, отрицательные эмоции исходят от вас? Я хочу иметь полную картину.
– Наверное, да, от меня.
– При полном отсутствии эмоций дело может оказаться сложным, – сказала она. – Когда все тонет, как в вате, не за что зацепиться. Нет страсти.
– Наверное, в этом причина. Нет страсти. Мы неплохо ладим друг с другом, но мы больше друзья, чем любовники.
– Понимаете, секс имеет как физическую, так и эмоциональную составляющую. Если вы не можете рассказать друг другу о своих чувствах, то все становится очень сложным.
– Наверное. Но сначала, когда я его совсем плохо знала, у нас был просто фантастический секс. Только потом, когда мы стали ближе, все испортилось. На самом деле, чем лучше я его узнавала, тем реже мы занимались сексом. Сейчас я его очень хорошо знаю, и мне трудно представить его в роли любовника. Он мне как брат.
– А он знает об этом?
– Нет! Как я могу сказать ему об этом? Это ужасно. Все равно что сказать человеку, что от него плохо пахнет.
– А вам не кажется, что он должен знать, что вы чувствуете? Почему вы больше не хотите заниматься с ним сексом.
– Может быть. Но одно дело думать о чем-то, и совсем другое говорить об этом вслух.
– Как вы считаете, он хочет заниматься с вами сексом?
– Да. Конечно, он хочет. То есть, я считаю, что он хочет. А может быть, он чувствует то же, что и я. Я не знаю.
– Значит, секс – это основная проблема в ваших отношениях?
– Ну, наверное. Но вообще-то нет. Это проблема только потому, что мы из-за этого можем расстаться. Не из-за того, что мы больше не занимаемся сексом, а из-за того, что я могу начать встречаться с кем-нибудь другим. Я чувствую, что могу изменить Эндрю в любую минуту. Но если это случится, мы расстанемся. Хотя сейчас это не может произойти, потому что тот, другой, человек уехал.
Я надеялась, что она спросит меня, кто этот другой. Мне надоело говорить об Эндрю, и я мечтала рассказать ей, какой Макс замечательный и как я скучаю по нему. Но она все продолжала обсуждать нас с Эндрю, доводя меня до белого каления.
– Может быть, вам с Эндрю обоим нужно обсудить ваши отношения и решить, что каждый из вас получает в результате и устраивает ли вас это, – предложила она.
– Что вы имеете в виду – устраивает? Как можно определить, устраивают они нас или нет?
– Ваш партнер не всегда может удовлетворить все ваши потребности. Тогда нужно поискать того, кто может их удовлетворить. Я имею в виду потребности в общении, людей, разделяющих ваши интересы. Вот простой пример: если один из партнеров не танцует, а другой любит танцевать, то удовлетворение этой потребности нужно искать за пределами брака.
– Но я не могу сказать Эндрю, что я хочу, чтобы мы продолжали жить вместе и все в нашем браке замечательно, кроме секса, поэтому я буду заниматься этим на стороне. Это не то же самое, что сказать, что в «Сэйнсбери» кончился зеленый лук, поэтому я пойду в «Теско». Как я могу объяснить ему это?
– Но я не предлагаю вам это делать. Я согласна, что это опасно. Но если бы вы просто поговорили на эту тему, это могло бы помочь.
– Но как я могу поговорить с ним на эту тему? Если я скажу Эндрю, что мне нравится кто-то другой, это сразу же уничтожит наш брак. Я не хочу так рисковать. Я боюсь говорить ему, что чувствую, потому что не представляю, как мы могли бы решить эту проблему.
– Какую же помощь вы ожидаете от нас? – спросила она.
– Я не знаю.
Мне нужен любовный порошок! Но это, видимо, обсуждать не стоило.
– А какое развитие событий вы считаете желательным?
Я снова уставилась на сине-белые квадраты диванных подушек. Над моей головой громко тикали часы.
– В идеале я бы хотела, чтобы мне дали таблетку и я снова полюбила Эндрю. Или сделали укол, и я перестала бы сходить с ума от другого мужчины. Может быть, есть и третий вариант, но я не знаю, в чем он заключается. Как вы считаете, можно снова влюбиться в собственного мужа? Вы постоянно общаетесь с людьми, скажите, это бывает?
– Да, так бывает, – осторожно сказала она. – Я не говорю, что это может произойти в вашем случае, но это, конечно, может случиться.
– Что же теперь будет?
– Ну, даже если вы не захотите больше обращаться к нашей помощи, я считаю, что вам будет полезно обдумать ваши отношения с другим мужчиной и понять, как вы могли бы достичь необходимого баланса между дружеской и физической близостью. А если вы хотите продолжать консультации, то полезно было бы прийти сюда с Эндрю.
– Не думаю, что он захочет прийти. Он очень упрям в таких вещах. Я даже не могу уговорить его принимать витамины.
– Но он может очень обрадоваться, когда вы ему это предложите. Позволю себе предположить, что вы оба очень одиноки в вашем браке. Кроме того, имеется такая важная тема, которую вы никогда не обсуждаете. У него свои способы справляться с этим, но все свои чувства он держит в себе.
Мое время истекло.
Я сказала ей, что все обдумаю, и отправилась домой, чувствуя себя последней гадиной. Бедный Эндрю со всеми этими чувствами, которые он держит в себе и о которых я никогда не позволяю ему говорить. Я не заслуживаю такого мужа. Я должна исправиться. Я позвоню ему, как только вернусь домой, и приготовлю ему – нет, нам – потрясающий ужин. Куплю бутылку вина. Мы будем только вдвоем. Мы будем разговаривать. И слушать друг друга. Делиться своими чувствами и мыслями. Заниматься любовью. Я спрошу у него, чего он ждет от меня.
Когда я вернулась домой, лампочка на автоответчике мигала. Наверное, это Эндрю волнуется, как у меня дела. Он такой заботливый!
Сначала я не узнала этот голос с американским акцентом.
– Привет, Рыжик! Натали просила меня позвонить, чтобы узнать, сможете ли вы с Эндрю завтра с нами поужинать. Я сейчас в отеле, позвони мне сразу, как придешь! Пока!
Это был Макс! Он вернулся! Я снова включила сообщение, чтобы послушать его голос, и все мои благие намерения выпорхнули в окно.
