Текст книги "Изобретая чудеса (СИ)"

Автор книги: Станислав Жен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Что ж, раз вы настаиваете, мне ничего не остается, как исполнить вам одну композицию, петь я, конечно не обещаю, мое горло, как и пятью минутами ранее, доставляет мне уйму неудобства. – Лара встала и небрежно направилась к инструменту.

Она чувствовала себя на экзамене по экономике, когда по этому предмету знала разве что имя преподавателя, коли это был дистанционный экзамен, то из соседней комнаты все решал ее отец. Собственно говоря, в сложившейся ситуации, Лара решила провернуть эту схему с «удаленным доступом» еще раз.

Больше Лары трепетала лишь Аня. Она уже успела несколько раз представить, как ее спутница начинает петь что-то вроде: «Ты тащишься от этого вампира чудесного, хочешь стать его женой и подарить ему девственность», и как госпожа Вейцман падает без чувств.

Лара притормозила и как ни в чем не бывало заявила:

– Коли я не в силах петь, пусть мне составит компанию Анна Матвеевна. Мы не так давно разучивали с ней модную в Американских штатах композицию. – Лара села за инструмент и внимательно проследила за безропотно подошедшей Аней. Возражать та, конечно же, не стала, но побледнела еще сильнее.

Лариса Константиновна вздохнула, пожалела, что не выпила для храбрости, и начала играть. Исполнять на пианино Лара умела две вещи и о второй вспоминала отчего-то преступно редко. Когда-то давно, когда Лара была уже, конечно, не ребенком, но все еще не взрослой девушкой, к ней полгода ходила преподавательница по фортепиано. Научить за все это время она смогла ученицу только «Let it go». Зато насколько качественно!

Лара начала играть, а растерянная Аня, внезапно для самой себя, бойко подхватила. Лара очень хорошо играла в карты. Если вам кажется, что умение играть в карты и соло Ани никак не связаны, то, так и быть, сейчас вам объясню. Лара умела чудесно слушать и анализировать. Она настолько качественно овладела этим навыком, что… Впрочем, раз уж вас не было в то время, когда Лара работала в театре, уделим этому эпизоду чуть больше внимания.

История эта случилась несколько лет назад, когда Лара еще верила в справедливость и важность работы журналистом. Тогда она ничего не боялась и на все претензии отвечала: «В первую очередь, я – журналист». Потом, когда все в ее жизни полетит в тартарары, она сравнит этот театральный период с той ситуацией, в которую попадет несколькими месяцами позднее. Но, чтобы вы оценили, насколько Лара не умеет учиться на своих ошибках, обратимся к истории с театром.

В определенный период жизни Ларе неистово захотелось перемен: она пошла волонтером работать в театр. Эта история вообще никак не связана с историей про ее женатого кавалера, роман с которым она удачно продавала в XIX веке. В театре Лара продержалась недолго: наслушавшись смешных историй об актерах от других волонтеров, например, ту, где солисты собирали у труппы деньги на абонемент в спортзал, Лара радостно написала текст. Не сложно догадаться, что администрация не стала терпеть под сводами культурного заведения наушника и шпиона, и довольно быстро ей дали расчет. Собственно, вот и вся история про театр.

С тех пор Лара была безмерно осторожна в выражении своего мнения. Но, стоило ей расслабиться, позволить себе открыто выражать свою позицию, как в ту же минуту ей прилетало в лоб. И говоря «прилетало в лоб», я имею ввиду конкретную ситуацию, коя стрясется с ней буквально несколькими неделями позднее. Но это совсем-присовсем другая история.

Так или иначе, но слушать Лара умела отменно. Поэтому в очередной раз, спускаясь на первый этаж, она услыхала знакомые мотивы. Здесь остановимся и скажем, что Лара делала на втором этаже: после долгих поисков, она всеже поняла, где именно в ее особняке будет располагаться квартира прабабки по папиной линии в XXI веке, и затеяла великое переселение из нижних комнат. Но речь здесь совсем не про Ларину миграцию по дому, а про то, что Лара уже не раз слышала, как Аня напевает песню из «Холодного сердца». Мотивчик у нее и правда прилипчивый, здесь спорить сложно.

Справедливости ради, начало у песни мелодичное, не активное и весьма консервативное, поэтому Анна Матвеевна, в ее нежно сиреневом платье, сшитом по последней моде, могла завоевать сердце любого, если бы было хоть одно сердце в этой гостиной, которое хотелось бы завоевывать. И вот, когда Аня была готова взять высокую ноту, в комнату ворвалась Марфа:

– Барыня! барыня! – Истошно вопила женщина. – Катюшенька! Катюшенька!

Глаза Натали округлились. Она подскочила.

– Что с моей дочерью? – Прошептала девушка.

– Катюшенька не дышит! – Рыдала нянька, держащая в руках тельце.

Не отдавая себе отчет, Лара резко встала и направилась к Марфе. О шестимесячной Катюшеньке все были наслышаны так же, как и о богатом муже Натали. Лара осторожно взяла младенца и бережно положила на пол. Из вшитого кармана девушка извлекла зеркальце и поднесла его ко рту младенца.

– Лариса Константиновна! Что вы делаете?! – Заорала Натали, видя, как гостья лезет пальцами в рот Катюшеньки.

– Она все еще дышит. – Быстро отозвалась Лара.

– Господи праведный! Что же это! – Причитала госпожа Вейцман.

– Заткнись! – Рявкнула Лара, захватившая металлический объект в гортани ребенка.

Женщины в ужасе замерли: молились все. Казалось, что одна Лара была спокойна. На деле, одна лишь Лара не знала молитв, но отлична знала билеты из медицинского блока для ГАИ. Наконец она вытащила на свет крестик. Очевидно, нитка порвалась или развязалась и малютка проглотила металический кусочек. Тот, кому все молились о спасение, убивал младенца.

Лара снова поднесла зеркальце. Теперь Катюшенька действительно перестала дышать.

– Лариса Константиновна, что происходит? – Практически беззвучно зашептала Натали.

– Херня. – Лара пыталась понять, что делать дальше. Теорию Лара знала отлично, но откачивать детей ей еще не приходилось. – Так. – Шептала она себе инструкцию: – Пять вдыханий, тридцать нажатий.

Она закрыла губами рот и нос младенца и начала вдыхать воздух. Пять раз по секунде. Затем пальцами массаж сердца. Первый заход – неудача.

– Наташа, быстро, сюда! – Скомандовала Лара. Мать замялась. – Бегом! – Рявкнула девушка. – Делаешь пять дыханий, как делала я. Затем я делаю массаж сердца. Работаем быстро – Катя живет. – Натали лишь закивала, глотая слезы.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Раз. Два. три… Тридцать. Раз за разом и… Катя заорала.

– Хвала Всевышнему! – Обрадовалась госпожа Вейцман.

– Хвала ГАИ… – пробормотала Лара и отошла в сторону. Затем добавила: – Зовите лекаря, ежели еще этого не сделали… Прошу простить, думаю, что нам пора.

– Лариса Константиновна! Душенька, вы спасли мою дочь, как могу я вас благодарить? – Гладила малютку Натали.

– Не стоит, – слегка склонила голову Лара, – желаю скорейшего выздоровления вашей дочери. Доброго вечера.

Лара вышла из гостиной. Аня раскланялась и поспешила вслед за подругой. Холодный ветер обхватывал ее голые руки. Девушка медленно прошла мимо саней Мишиных. Лару трясло.

– Лариса Константиновна, то, что вы сделали, было невероятным! – В очередной раз восхитилась ею Аня.

– Я не вызвала скорую. – Дрожащим голосом сообщила Лара.

– Что не сделали? – Переспросила Аня. – Это было просто невероятно! Вы что, были медсестрой на войне?

– Я не вызвала скорую. – Упорно повторила Лара. – Не вызвала скорую, а должна. Была четкая инструкция. План. Здесь нет скорой! – Почти заорала Лара.

– Что такое скорая?

– Если со мной что-то случится, меня не спасут!

– Лариса Константиновна, что вы такое говорите? – Начала нервничать Аня.

– Я не смогу позвонить… Я искала телефон! Хотела загуглить! – Слезы потекли по ее щекам.

– Я не понимаю… Лариса Константиновна, что вы такое говорите… Прошу вас! Вы меня пугаете.

– Неважно! – Воскликнула Лара, подхватила юбки и помчалась в сторону усадьбы.

Она была уверена, что знает дорогу, но был ли у нее вариант не знать пути? Ведь у Лары не было с собой навигатора. Девушка ощущала жизнь в новом мире, как игру – дополненную реальность, то что не может ранить, но вот она с трудом откачала младенца. Спасла ребенка без гугла и спасателей. Это пугало больше всего. Игра в средневековье веселила, но реальная опасность, которую сулило отсутствие элементарных благ, повергала ее в ужас.

Больше всего на свете ей хотелось кому-то рассказать о том, что она чувствует. Написать своему психологу, закинуться антидепрессантами и посмотреть с мамой комедию. Отчего-то ей так сильно захотелось просто кого-то обнять. Нет, ей хотелось забиться в угол и ждать, когда придет мама и скажет, что все будет хорошо. Но мама не придет. Психолога не будет. Таблеток не дадут.

***

Начинало смеркаться. Лара могла экспертно заявить, что заблудилась. Заблудилась где-то в диких землях между двух деревень. Если бы Лара не сбилась с пути, то наверняка встретила бы по дороге хотя бы Аню, возвращающуюся на санях. Нет, дело максимальная дрянь. Девушка была зла на себя, на свою глупость и позднее изобретение интернета. В какой-то момент она настолько вышла из себя, что начала пинать сугроб на обочине: как говорил психолог, важно найти выход эмоциям, иначе они могли завести ее в Сибирь.

– Милостивая государыня, вы что-то потеряли? – К Ларе подскакал рыцарь на вороном коне.

– Разве что себя, милостивый государь. – Она улыбнулась, надеясь, что этот приятный молодой человек окажет ей помощь, а не изнасилует.

– Могу ли я быть чем-нибудь полезен? – Молодой офицер явно был в пути уже изрядный отрезок времени.

– О! Вы действительно выручили бы меня. – Лара пришла к выводу, что в ближайшее время ее невинности ничто не грозит. – Я гостья в имении Мишиных, но боюсь, что совершенно сбилась с пути.

– Вы гостья Маргариты Львовны? – Девушка радостно кивнула, по крайней мере, он знает, куда ей нужно.

– Позвольте вас сопроводить, очевидно, вы, барышня, прошли съезд и идете в противоположном направлении. – Юноша спешился. – И, простите мне мою грубость, я не представился, поручик Георгий Михайлович Уваров, к вашим услугам.

– Лариса Константиновна Вовк, в армии не служила. – Она протянула ручку.

Идти с симпатичным юнцом было куда веселее, чем одной. Еще было приятно осознавать, что смерть в сугробе ей не грозит, по крайней мере сегодня.

– Позвольте узнать, Лариса Константиновна, надолго ли вы в наши края?

– Что ж, будем здесь еще недели две, а затем, обратно в Петербург. – Лара поежилась от холода.

– Прошу простить мое любопытство, но вы родственница Маргариты Львовны? Дело в том, что я вырос в этих краях, но вас вижу впервые. – Любезничал молодой офицер.

– Нет, что вы, я близкая подруга Анны Матвеевны, думаю, что вы с ней знакомы. Если мне не изменяет память, она упоминала вас как-то.

Лара внимательно всмотрелась в лицо юноши, ища реакции на упоминание имени подруги. Уваров явно взбодрился и решил полюбопытствовать:

– Анна Матвеевна вспоминала обо мне?

– Разумеется, точно также, как и о вашей матушке Анне Ивановне, а также о большей части соседей. – Нанесла пощечину его самолюбию Лара.

– Вот как… – Протянул поручик.

– О, не огорчайтесь, уверена, Анна Матвеевна будет рада вас видеть, тем более, вы буквально спасли жизнь ее преданного друга. – Усмехнулась Лара и ускорила шаг. Холодало. – Позвольте, поручик, и мне полюбопытствовать, надолго ли вы в этих краях?

– Что ж, раз вы спросили, то я прибыл на именины матушки. Затем, я направляюсь в Московский полк. – Рапортовал юноша.

– Отчего же не в столицу? – Ларе льстило, что отныне Питер стал действительно лучшим городом России.

– Нет-нет, Московский полк квартируется в Санкт-Петербурге…

– Тогда с чего он Московский?! – Поразилась Лара, но быстро собралась и добавила: – прошу простить мое невежество, но в вопросах военных я – профан.

***

– Лариса Константиновна! Слава Всевышнему, вы живы! – Выскочила из гостиной взволнованная Аня.

– Полно вам, душа моя, не стоило беспокоиться, судьба моя была в надежных руках поручика Уварова. – Отозвалась Лара, хотя предпочла бы сказать что-то вроде: – «Какого черта вы меня не искали?! Я бы сдохла в сугробе!» – Но, разумеется, об этом она умолчала.

Холл был тускло освещен, Лара была уверена, что здесь и похоронит остатки своего отличного зрения. Хотя, с другой стороны, подобная темень помогала скрывать убогость убранства, что однозначно было на руку семье Мишиных. Ведь один из самых видных женихов Смоленской губернии стоял прям-таки посреди этого мрака.

– Георгий Михайлович! Какой приятный сюрприз! – На лестнице возник силуэт Маргариты Львовны.

– Мое почтение дамы. – Поклонился разгоряченный холодом офицер.

– Прошу вас, в знак нашей признательности, позвольте угостить вас чаем.

Не то чтобы сильно, но все же сильно, Лару зацепил тот факт, что она, Лариса Константиновна, давшая крышу над головой Ане, сшившая ей платьев на шестьсот рублей, была менее желанной гостьей, чем этот малолетний красавчик. Однажды, Ларин друг, с которым Лара не хотела дружить, потому что он не хотел с ней встречаться, заявил, что истинная причина разлада в их платонических отношениях крылась в том, что у этого парня нет вагины. Тогда Лару еще объявили в сексизме и неспособности нормально общаться с парнями. Что ж, теперь, стоя посреди потрепанного временем холла, Лара понимала, что именно тогда чувствовал Андрейка: Ларе были не рады в этом доме только лишь из-за наличия этого дивного полового органа.

– Любезная Маргарита Львовна, благодарю за ваше приглашение, но боюсь, что вынужден отклонить его. Весь день я был в пути, но так еще и не добрался до отчего дома. – Начал неспешную тираду офицер.

Лара не была уверена, что именно стояло бы на первом месте в топе бесячих вещей прошлого, возьмись она составлять список, но медленный темп речи и длинные обороты, однозначно, заняли бы призовое место. Здесь люди не спешили, а у Лары начинался нервный тик от тишины и неспешности. Она вздохнула и направила все свои моральные силы на восприятие беседы.

– Однако позвольте вас заверить, что завтра днем я намерен нанести вам визит. – Заверил он. – Милая Анна, мы ведь не виделись с вами несколько лет, нам есть, что вспомнить.

– Ох, Георгий Михайлович, это было бы так мило с вашей стороны. – Обрадовалась Аня.

– Что ж, в таком случае, не будем боле задерживать нашего гостя. – Начала разгонять позднюю сходку в коридоре Маргарита Львовна.

– И снова благодарю вас за мое спасение, сударь. – Поклонилась Лара.

========== Вы снились мне той ночью ==========

Она шла по длинному коридору в белом платье. То, что платье именно белое, казалось таким важным, что забыть про упоминание этого цвета было бы величайшим упущением. Лара никак не могла выбрать дверь. Точно от этого выбора зависела чья-то жизнь, даже если ничто об этом не говорило. Девушка замерла у одного из проемов и положила руку на золоченую ручку. Простое движение ощущалось пыткой, ей не хотелось входить, но и продолжать путь тоже. Наконец, Ларе посчастливилось пересилить себя. Она едва толкнула дверь и очутилась в светлой комнате.

Лара выглянула в окно: в саду цвела вишня и светило тусклое солнце. Она снова сделала усилие и очутилась на свободе. Внезапно ей почудилось, будто она обрела свободу: невероятно непривычное чувство, хотя еще ни разу девушке не приходилось сидеть за решеткой.

– Это прекрасно, – прошептала она, и, повернув голову, изумилась: – и вы здесь?

– Как я могу здесь не быть, коли же вам все это снится? – В свою очередь поразился Николай Павлович.

– Ежели мне это снится, то вам здесь уж точно не место! – Возмутилась Лара и отвернулась, но назойливый образ вновь возник перед ней.

– Вы проделали столь долгий путь и все равно остались там, где вы есть… – Заметил собеседник.

– Как вы проницательны! Как, собственно, и всегда! – Воскликнула Лара.

– Лара, ответь лишь на один вопрос: что именно вызывает в тебе эти эмоции? – Под вишней сидела психолог Лолита.

– Это же очевидно! Он меня злит! Что ему от меня нужно?! – Практически вопила Лара.

– Позвольте, – холодно отозвался Николай Павлович, – лично мне от вас особо ничего не нужно, вы сами все время кричите и от меня убегаете, Лариса Константиновна. – Покачал он головой. – Уж впору мне вам жаловаться, любезная Лолита, подскажите же отчего я так обеспокоен ею?

– Вы мной обеспокоены?! Еще скажите, что я вам интересна! – Перебила девушка.

– Лара, это групповой сеанс, позволь высказаться Николаю. – Прервала вспышку гнева Лолита, которая никогда никого не прерывала.

– Вот именно! – Неожиданно эмоционально подтвердил Николай Павлович. – Я все пытаюсь быть к вам снисходителен, а вы позволяете себе невесть что.

– Я позволяю себе невесть что?! – Ахнула Лара. – Да мы с вами едва ли знакомы, а вы уже приперлись в мой сон и переманиваете моего психолога на свою сторону!

– Лариса Константиновна, прошу вас не кричать. Я не понимаю добрую половину из того, что вы говорите и в чем меня обвиняете. – Осадил ее инженер. – Вам не кажется, что ваши манеры оставляют желать лучшего? И вообще, с чего вы взяли, что это ваш сон?

– Это мой психолог, а значит и сон мой! – Топнула ногой Лара, когда слова закончились.

– Я даже не знаю, кто такой психолог и что здесь делает эта женщина, – он махнул в сторону Лолиты, которая внимательно все записывала, – но это я сейчас сплю. Поэтому буду вынужден просить вас покинуть мой сон.

– Ой, ну давайте поссоримся из-за того, кто у кого в голове! – Фыркнула Лара и быстрым шагом направилась куда-то в вишню.

Поддавшись внезапному порыву, скорее от того, что Николай Павлович осознавал, что это сон, он протянул руку и сильным движением остановил девушку. Он ничего не чувствовал, но знал, что плоть, сжимаемая его пальцами, теплая. Лара, как попугай Буча, пойманный за хвост, застыла на месте. Лариса Константиновна резко развернулась, вырвав руку, и оказалась лицом к лицу с ним. Мгновение она колебалась. Сердце отбивало бешенный ритм. Ларе казалось, что она участница игры «Поцелуй или пощечина».

– Вы мне противны! – Она со всей силы толкнула мужчину в грудь, тот рухнул назад…

Николай Павлович резко выпрямился, вырвавшись из объятий нелепого сна. Инженер встряхнул головой и спустил ноги на холодный пол. Николай решился писать Ларисе Константиновне, возможно, требовать встречи и извинений. Ему было жизненно необходимо избавиться от подобных навязчивых идей раз и навсегда. В конце концов разум его всегда был ясен и терпеть в нем навязчивое присутствие этой грубиянки Николаю Павловичу совершенно не хотелось.

Лара проснулась со страшной головной болью и осознанием того, что треклятого инженера ей даже не кинуть в чс. Она тяжело вздохнула, перевернулась и постаралась уснуть. Однако Морфей решил больше не заглядывать в ее будуар.

***

Лара тяжело вздохнула: хотелось домой, причем без разницы в какой, главное, дальше от этой деревни. Наряжанная в одно из занавесочных платьев, она выгрузилась из саней перед поместьем Вейцманов, куда ее пригласили на именины Натали. Хотелось ли ей туда идти? Конечно нет. Ларе вообще не нравилось, что после применения навыков педиатра, на ее плечи свалилось чрезмерное внимание общественности. Поймите правильно, громкая фамилия позволяла Ларе получать многое со скидкой или бесплатно, но, главное, публиковаться. Ларису Константиновну нельзя было назвать алчной, но, согласитесь, жить на широкую ногу куда веселее.

В холле девушек встречала Екатерина Андреевна Вейцман – блистательная вдова, филантроп, патронесса всего сущего и безумно вредная женщина преклонных лет. Ладно, про преклонные года это уж перебор: на деле ей было чуть за сорок, но смерть двух сыновей с разницей в год, похороны нелюбимого, но уважаемого мужа, все это состарило некогда привлекательную даму. Теперь о ее неземной красоте свидетельствовал разве что огромный портрет в салоне, где несколькими днями ранее Лара спасла жизнь единственной внучке вдовы.

– Лариса Константиновна. – Приветствовала ее госпожа Вейцман.

– Екатерина Андреевна. – Поклонилась Лара.

– Екатерина Андреевна, какое счастье быть здесь! – В восторге воскликнула Аня, которая до приезда Лары была тем еще аутсайдером местной тусовки.

– Анна Матвеевна. – Наконец все закончили называть друг друга по именам, что, по мнению Лары, было страшной глупостью.

Теперь Ларе предстояла истинная пытка культурным досугом, впрочем, не так много вариантов досуга предполагалось в эти суровые времена. Самое распространенное развлечение, конечно, – театр, но местный репертуар Лару вообще не радовал: опера да балет, она же любила мюзиклы. Девушка еще раз вздохнула и, в сопровождении Ани, возникла в бальной зале. Здесь Лара сразу оценила где расположены основные светильники: как уже говорили, балов она не любила. Но не любила она их по очень простой причине – свечной воск в волосах и на плечах не был ее любимой частью танцевальных вечеров: БДСМ она не практиковала.

Найдя зону свободную от воска, Лара умостилась у окна и начала ждать, когда кто-нибудь интересный составит ей компанию. В Петербурге, как правило, юную графиню сопровождали Трубецкие, Сергей Петрович Лару недолюбливал, зато жена его, Екатерина Ивановна, души в девушке не чаяла. Дама эта была нехороша собой, но обладала невероятным обаянием. Про Ларису Константиновну можно было сказать примерно тоже самое. Поэтому (вероятно здесь речь идет о некой женской солидарности) дворянки понимали друг друга.

Оказавшись в чужом краю, история которого являлась для Лары такой же загадкой, как, положим, история племени ацтеков, хотя и об их быте Лариса Константиновна могла бы припомнить занятный факт. Так или иначе, но на балах Лара предпочитала милую беседу, а не танцы. Поэтому просила представлять ее офицерам, исключительно не снявшим шпаги.

– Лариса Константиновна, вы пришли? – Георгий Михайлович осторожно поцеловал автоматически протянутую руку. – Анна Матвеевна.

– Милостивый Георгий Михайлович, имела ли я сие моральное право – отклонить подобное занятное предложение? – Лара снисходительно улыбнулась.

Молодой офицер ей, конечно, нравился, но не более милого ребенка. Парнишке едва ли исполнилось восемнадцать: как хорошо, что в армию шли с пеленок. Так или иначе, но горячность поручика напоминала Ларе поведение Д’Артаньяна из советского мюзикла.

– Лариса Константиновна, могу ли я надеятся на первый танец? – В его глазах читалась уверенность юности, не знавшей отказа.

– Боюсь вас огорчить, поручик, – вздохнула Лара, – но я не танцую. – Она подумала и добавила, кивнув в сторону Ани: – Пригласите мою милую подругу, партнерша она куда лучше меня.

– Позвольте, Лариса Константиновна… – Не унимался офицер: – позвольте мне иметь надежду.

– Надежда это отлично! – Благосклонно откликнулась Лара. – Но если девушка говорит нет, это значит нет. – Она вздохнула и, видя отчаяние в голубых глазах, все же добавила: – впрочем, я обязана вам жизнью, готова отдать вам один вальс.

Девушка видела, как чуть поодаль, в компании каких-то незнакомых дам, стоит улыбчивая Аня, то и дело бросающая печальные взгляды на предмет воздыхания. До конца не ясно, что именно побудило Лару так безжалостно согласиться танцевать. Вероятно, главная причина этого предательства крылась в злости Лары на Николая Павловича, на то, что у нее отношения вечно не складываются, а, может, она просто не подумала о последствиях.

– Буду ждать, Лариса Константиновна! – Воскликнул он.

Лара была плоха в намеках, но что-то ей подсказывало: офицер имеет на нее весьма однозначные планы, которые никак не вписывались в Ларино расписание на ближайшее светлое будущее. В эти планы входила успешная карьера писателя, открытие типографии, доходный дом, и, возможно, но только возможно, и не очень точно, брак с Николаем Павловичем. Впрочем, стоя у стеночки, Лара, как от мухи, отмахнулась от назойливого образа: в конце-концов, она даже не в Петербурге.

– Лариса Константиновна, душенька, как я рада вас здесь видеть!

– Натали, какое дивное совпадение, все здесь рады меня видеть! – Едва сдержалась от передразнивания Лара. – Быть приглашенной в ваш дом для меня большая честь. Спешу поздравить вас с именинами.

– Полно вам, душенька, вы самая-присамая желанная гостья матушки! – Натали говорила с придыханием и так по-детски, что Лару тянуло рвать.

– Но, позвольте осведомиться, как здоровье вашей дочери? – Пыталась вытерпеть пытку общением Лара.

– Ох, так любезно с вашей стороны справиться о ее здоровье! Спешу вас заверить, что с Катюшенькой все чудесно!

– Какой восторг! – Не сдержалась и все же передразнила Лара.

– Лариса Константиновна, но позвольте пригласить вас присесть. – Она указала на два свободных кресла.

– С превеликим удовольствием, душенька! – Лара никак не могла взять себя в руки и начать говорить серьезно. Шурша юбками, она умостилась на краешек стула и приложила усилия, дабы не скрючить спину.

– Позвольте узнать, мне право неловко, но, коли мы теперь подруги…

Лара вздохнула: и тупому было очевидно, что спрашивать будут о ее личной жизни или о личной жизни Максимки. Других же тем быть не может.

– Разумеется, душа моя, Натали Федоровна. – Наконец улыбнулась Лара.

– Мне все же неловко, но позвольте узнать о вашем брате… В Петербурге и разговоров только, что о нем, но говорят все такие различные вещи… – Вести беседу с Натали было сложно, отлично знала она лишь французский, Лара же хоть как-то говорить на нем начала месяцем ранее. Тогда очень пригодились вузовские конспекты по второму языку, завалявшиеся в сумке.

– О… – Протянула Лара. – Мой брат есть величайшая загадка человечества. Порой мне кажется, что он и вовсе плод чьего-то воображения… – Лара помедлила: – позвольте, вас интересует что-то конкретное?

Натали вспыхнула, давая понять, что интересует ее и правда весьма конкретное.

– Максим Константинович свободен, как ветер, но боюсь, что мы с ним солидарны во мнении о переоцененности брачного союза. – Пожала она плечами.

Играла громкая и задорная музыка – танцевали мазурку.

– Как можно? – Искренне поразилась Натали.

– Вы мне сейчас расскажете о невероятно важной роли женщины в современном обществе? – Усмехнулась Лара.

– Нет, что вы, я вовсе не это имею в виду! В первую очередь, женщина должна быть хранительницей очага… Но я хотела сказать совсем об ином, разве вы не обручены с князем… – Натали замялась, пытаясь вспомнить фамилию мифического князя.

– Полно вам, душенька, – всплеснула руками Лара, – какое обручение?

– Лариса Константиновна, – чуть ли не возмутилась Натали, – чем больше я слушаю, тем больше мне кажется, что все, что судачат о вас – ложь!

– Как грубо, Натали Федоровна. – Покачала головой Лара, завидев на горизонте Георгия Михайловича. – Вам ли не знать, как опасны сплетни… – Лара намекнула на слух о том, что Катюшенька не совсем дочь супруга Натали. – Но хочу вам сказать, что большая их часть – правда, забава в том, чтобы разобраться, что правда, а что нет. – Ларе хотелось разобраться за кого ее там уже просватали, но это терпело. – А теперь, прошу простить, но меня ждут танцевать вальс. – Она игриво подмигнула и пошла рвать танцпол, ведь вальс – единственный танец, который она танцевала отменно.

***

Месяц вдали от Петербурга помог Ларе влюбиться в этот город с новой страстью. Оказаться дома графиня страждала не только потому, что сельская жизнь пришлась ей не по вкусу, но и потому, что Аня затаила на девушку страшную обиду: Георгий Михайлович был очарован сильным характером и буйным нравом Ларисы Константиновны куда крепче, нежели прелестным личиком Анны Матвеевны. Лара хоть взаимностью ему и не отвечала, но тем самым лишь будила в молодом офицере азарт. Впрочем, сказать, что подобные знаки внимания Ларе неприятны, можно было только сильно покривив душой: как ни крути в современном мире за ней ухаживали реже и не с таким размахом. Здесь же в ход шли цветы и письма.

С другой стороны, согласись она выйти за именитого помещика, и жизнь ее стала бы куда проще. В конечном счете, тянуть дом на одной только публицистике – задача не из легких. Женить на себе Георгия Михайловича и отпустить с миром: пусть спит с кем хочет, живет как хочет, только пусть содержит ее нормально. Да даже за поместьем следить не нужно, Лара во всем сама разберется! Впрочем, перед подругой Ларе было также неловко: в конце-концов, о чувствах Ани графине было известно все. Но пока Аня сама не заявит о том, что их лодка сожительства дала течь, Лара решила все пустить на самотек.

– Федя! – Крикнула Лара с порога.

– Лариса Константиновна! Вы вернулись! – Обрадовался мальчишка, выбегая из гостиной.

– Ну что, как хозяйство? Цветы полил? – Она потрепала белобрысую голову мальчишки, пока прислуга втаскивала вещи в дом.

А вы что думали, Лара дожила в столице до весны и не обзавелась прислугой? Теперь в доме на набережной обитала еще и горничная и довольно посредственная кухарка – Пелагея. Появлению этой горничной способствовало сразу несколько факторов, ну, во-первых, Ларе надоело, что Анну Матвеевну все принимают за прислугу, все же аристократка, а во-вторых, Лара питала слабость к сирым и убогим, как бы грубо это ни звучало, но еще в начальной школе, девушка предпочитала общаться с изгоями, хотя сама с легкостью могла вписаться в элиту класса. Опять-таки, сложно сказать в чем именно крылась причина этого, в неуверенности ли Лары или в ее желании командовать и доминировать.

Но кто же такой белобрысый Федя? А вы его не узнали? Это же тот самый мальчишка, который бросил Лару в сугробе после снежкового боя. С тех пор он то и дело помогал Ларе собирать информацию для социалочки, частенько оставался у нее ночевать, а после милостивая графиня и вовсе забрала его домой. Детей Лара любила и, оставшись без репетиторства, очень тосковала по детскому смеху.

– Кондратий Федорович спрашивались о вашем приезде. – Начал отчитываться мальчишка. – Еще один богатый барин все у вашего дома мялся.

– Аня, напиши Рылееву, что я вернулась, и, если ему что-то угодно, пусть приходит завтра к обеду. – Начала командовать Лара. Рабочий процесс нужно было запускать немедля, поездка влетела Ларисе Константиновне в копеечку. – А что за барин? – Заинтересовалась Лара, за последнюю неделю всерьез задумавшаяся о браке по расчету.

– Такой миловидный и длиннющий, – сообщила Пелагея, спешившая накрыть на стол.

– Вот как? Оставлял ли он что-то? Письмо, например?

– Нет, барыня, только под окнами ходил пару раз. – Крикнула из столовой Пелагея.

– А нашей Ларисе Константиновне все мало! – Фыркнула Аня и деловито вошла в кабинет.

– Я понять не могу, а что у нас все такие болтливые стали?! – Огрызнулась Лара. – Собрались здесь такие умные со своим мнением! – Она улыбнулась напрягшемуся Феде, показывая, что в целом, ничего плохого в своем мнении нет. – Аня!