Текст книги "Изобретая чудеса (СИ)"

Автор книги: Станислав Жен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Я кого-то убила? – Продолжила гадать, как бы сказала ларина мама, пьянь гидролизная. Что именно означал этот термин, науке было не известно.

– Снова ерничаешь? Ситуация, между прочим! – Возмутилась она.

– Я звонила Николаю? Отправляла ему нюдсы? – Лара поборола желание продемонстрировать гостье весь свой богатый внутренний мир.

– Что ты несешь?!

– Каташа, я не в силах играть в шарады сегодня утром.

– Ты, моя дорогая, дом вчера ставила!

– Что?! – Подскочила Лара на постели и тут же откинулась от жуткой головной боли.

– Твое счастье, что выиграла.

Лара чуть не потеряла сознание, прикидывая, что волей судьбы не стала бомжом.

– Так и в чем тогда претензия? – Пробурчала Лара, сваливаясь с кровати и ползя к дверям, в поисках воды. – Пелагея, быстрее!

– Ну, ты оставила своего друга генерала без его новенького имения, мои поздравления! – Продолжала злиться гостья.

– Ты хочешь, чтобы я поехала к нему и сказала, что это глупое недоразумение? – Вздохнула Лара с полу.

– Хочешь окончательно оскорбить старика?! – Чуть ли не взвыла от глупости подруги Трубецкая.

– Тогда я не понимаю, чего ты от меня хочешь в таком состоянии? – Она, наконец, получила заветный графин и теперь блаженствовала.

– Если ты не перестанешь так себя вести, то ни один порядочный молодой человек тебя замуж не возьмет! Как ты не понимаешь?!

– Ну, Булгари сказал, что возьмет меня любую, а нужный молодой человек оказался непорядочным, все еще не вижу повода… – Графиня прикрыла рот рукой.

– Ты в своем уме?! Что с тобой не так?! Ты сама не своя с той глупой дуэли! Так нельзя!

– Каташа, Богом заклинаю, уйди, – не выдержала Лара, – если я никого не убила, не изнасиловала и дом не потеряла, то позволь мне отболеть свое, а потом морали… Тебе не понять, что твориться у меня в голове прямо сейчас.

А в голове у Лары творились жуткие вертолеты, но посетовать на это – пуститься в долгое разъяснение того, что такое вертолеты.

========== Я здесь жила ==========

Тревожные настроения накрыли жителей Рождествено: за минувший год они меняли барина третий раз. И что жителям деревни готовит грядущий день было совершенно не ясно. Эта нервозность распространялась на каждого. Крепче всех переживала Александра, судьба которой и вовсе складывалась поразительно неудачным образом.

Она сидела на мостках со сборником стихов, но никак не могла сосредоточиться на буквах, поэтому то читала начало первой страницы, то конец второй, перескакивая вновь на середину первой.

– Лизонька, мне так на душе не спокойно! – Наконец, девушка отчаялась уследить за буквами и обратилась к стирающей подруге.

– Еще бы тебе было спокойно, Саша, ей богу, всем сейчас тяжко. – Возмутилась Лиза.

– А ежели новая барыня отправит меня работать на кухню… Или в поле? – длинный подол молочного платья трепался в воде.

– Надейся, что новая барыня не распродаст нас всех! – Фыркнула Лизавета. – Привыкай, что по-прежнему уже не будет. Сомневаюсь, что новая хозяйка захочет входить в твое положение… – Она с силой встряхнула сорочку.

– Но прежний генерал даже не заехал в нашу усадьбу… Может, и сейчас Бог убережет? – Александра нервно стучала пальцами по деревяшке.

– Новая барыня сюда едет, жить изволит. – Из камыша вылез Кириллушка.

– А ты почем знаешь? – Обернулась на шум Лиза.

Александра лишь вздохнула, ей положительно не хотелось знать, что именно там делал мальчишка.

– Сегодня утром некоторые вещи прислали, говаривают, что к ночи и хозяева будут. – Кириллушка уселся рядом с девушками.

– А что-нибудь о ней известно? Может, она окажется чудным человеком?.. – Нерешительно предположила Лизавета.

– А вот и нет! – Усмехнулся мальчуган, гордившийся тем, что все сплетни получает первым. – В столице говаривают, что всяк, кто к ней сватался, умирал в мучительной смерти. А недавно и вовсе два офицера из-за нее стрелялись.

Лиза скептично покосилась на балабола и начала спешно собирать вещи в корзину. Кто-кто, а Лизавета о слухах относительно женской репутации знала предостаточно:

– Давайте уж дождемся ее приезда, а там посмотрим.

– А ежели она решит нас распродать? – Внезапно вырвалось у Александры то, что страшило больше всего. – Что если мы ей будем без надобности? А если распродаст по отдельности? – Голос задрожал.

– Не тебе горевать! – Надулся Кириллушка, которому жизнь в Рождествено нравилась страшно. – Тебя, госпожа Александра, с радостью в любой дом примут! А вот с нами вопрос.

– Не говори так, Кира! – Возмутилась Лиза, подхватывая вещи. – Одинаково ужасно быть в милости барина и в его немилости. Никому такого не пожелаю…

Она мотнула головой и быстро пошла в сторону домов.

***

С Аней Лара предпочитала не общаться лично, а посему оставила длинный список того, что та должна делать, оставшись в городе одна. Лара предполагала устроить постыдное выселение своей первой подруги. План был прост, как все, что усложняла Лара: во-первых, игнорировать девушку, во-вторых, прислать в город кого-нибудь из деревни следить за домом, в-третьих, попросить убраться к матери в далекие земли.

Аня же просто не понимала, как подойти к подруге, впрочем, она уже не могла быть уверена в том, что Лариса Константиновна ей все еще друг. И это все усложняло: Аня осталась одна в ситуации, когда нужно с кем-то посоветоваться, желательно с вольной графиней, которая могла бы здраво оценить ситуацию, но, главное, найти решение без сожалений.

Лара, не знавшая о том, что ее гордое молчание буквально убивает девчонку, вздохнула и закрыла последний чемодан. Создавалось ощущение, что возвращаться в Петербург она и вовсе не намерена.

– А, может, это и к лучшему…

Лара подошла к окну и закрыла лицо руками: в этом доме невозможно укрыться от одиночества, тишины. Она вышла из спальни, прошла вдаль по коридору и тихо постучала:

– Федя, ты собрался? – Она прислонилась к косяку и внимательно посмотрела на ребенка.

Организация работы в доме у нее выходила скверно: изначально Федю брали посыльным, теперь воспитывали практически как ребенка, брата. Лара любила детей и не понимала, как можно отбирать у них детство. Но ведь графиня относилась так ко всем, все в ее доме из слуг превращались в друзей и от этого переставали беспрекословно ей подчиняться.

– Могу ли я взять с собой и этих солдатиков? – Мальчишка жадно собирал все свои игрушки, точно боялся, что за время его отсутствия кто-то может их украсть.

– Если они влезут в сумки – бери. – Лара бережно потрепала его по волосам. – Не забудь свои учебники. Занятия французским с Анной Матвеевной мы, конечно, приостановим, но это не повод забыть все за лето. – Она помедлила и добавила: – я зайду к Кондратию Федоровичу и можем ехать, не задерживайся и поторопи Пелагею, если она не готова.

Одна ночь бестолковой игры в карты сделала Лару внезапно богатой: она буквально разорила всех, с кем играла и теперь чувствовала смутные угрызения совести, хотя нельзя сказать, что подобный капитал был не кстати.

– Кондраша! – Окликнула Лара Рылеева, когда тот выходил из дома. – Куда же ты? разминулись бы не попрощавшись.

Она подбежала к мужчине, подхватив юбки. Чувство отчаяния путалась в ней с безграничной свободой. В целом, отныне, она уже никому ничего не должна.

– Уже уезжаете? – Огорчился мужчина.

– Мне здесь делать особо нечего… – Пожала она плечами и приподняла вуаль с лица.

– Выглядишь, Лариса Константиновна, точно мужа похоронила. – Усмехнулся литератор.

– Могу себе позволить! – Фыркнула Лара: – Я буквально скорблю по утраченной любви.

– Если бы я знал, как тебе помочь… – Он печально покачал головой.

– Полно тебе! – Лара закатила глаза, если ей сейчас начнут сочувствовать, она вновь разрыдается.

– Позволь, тогда я провожу тебя до экипажа, – быстро нашелся Рылеев, – не могу пригласить в гости, спешу к Трубецким.

Лара взяла его под руку. И неспешно пошла назад: слишком скорая разлука, к которой она оказалась не готова.

– Мне будет тебя не хватать… – Призналась девушка.

– Лара, ты точно возвращаться не планируешь. – Улыбнулся мужчина, которого одна лишь мысль об этом повергала в ужас.

– Ну, кто его знает. Ты приезжай ко мне как-нибудь… Про литературу поговорим, свободу воспоем, напьемся, в конце концов, – усмехнулась Лара.

Жаркий предлетний денек неприятно душил городской духотой, хотелось как можно скорее спрятаться подальше от этого кошмара. К тому же, эта набережная хранила столько воспоминаний, что покинуть ее казалось великим счастьем.

– Я все хотела спросить, – начала Лара внезапно неуверенно.

– Да? – Оживился литератор, хотя обстановка складывалась поразительно траурной, как прощание в последний день лагерной смены, когда все понимают, что лето кончилось. Впервые за долгое время разговор не шел.

– Как так вышло, что мы стали друзьями? – Девушка остановилась и опустила взгляд на темную воду.

– Не понимаю твоего вопроса, Лара, – изумился Кондратий Федорович.

– Ну, знаешь, я же такая наглая, грубая, местами вульгарная… Оглядываясь назад, мне кажется, что любой иной человек погнал меня прочь… Отчего…

– Я понимаю, что ты пытаешься сказать, но спешу тебя уверить, изначально, меня этот вопрос мучал не меньше твоего. – Он прислонился к ограде рядом с собеседницей. – Ты, Лариса Константиновна, – диковинная птица, редкий вид, ты – воплощение свободы.

– Ох, Кондраша, ты, право, меня смущаешь… – Она долго посмотрела на него.

– Разве это возможно? – Рылеев выдержал прямой взгляд подруги. – Тебя беречь нужно, а ты все никак не поймешь, что тебя здесь любят, что у тебя, Лариса, есть защитники.

Уже войдя во двор Кондратий Федорович позволил себе обнять графиню. И еще никогда Лару не провожали с такой искренностью.

***

Александра прижалась к Лизе и стиснула ее ладонь, когда экипаж остановился подле парадного входа. Первым наружу выскочил светловолосый мальчик, дорога которому далась труднее всех прочих. Александра с каким-то разочарованием посмотрела на ребенка, словно ожидала чего-то большего.

Лизавета лишь нервно постукивала носком, наблюдая за выходящими: появилась миловидная бодрая девушка. Ее рыжие волосы блестели на солнце, а лицо казалось поразительно восторженным. На минуту все собравшиеся выдохнули: барыня с такими светлыми чертами не может быть тираном.

– Лариса Константиновна, добро пожаловать, мы ждали вас позже… – Начал бойкий Тарас Игоревич, назначенный управляющим.

– Приятно знать, что вы нас ждали, но я Пелагея Макаровна, вот Лариса Константиновна. – Пелагея махнула в сторону кареты.

Когда на следующий день Кириллушка рассказывал о новой барыне в деревне, то описывал ее появление так: «И все внезапно стало черным-черно, и ворон черный закричал страшным криком, и гром громыхнул вдали». На деле ничего такого не было: солнце неспешно садилось, а одинокая сорока чистила перья на крыше. Лара ступила на родную землю и настроение окончательно упало. Она нахмурилась и вяло кивнула: на машине ехать было от силы полтора часа, а сейчас тащились весь день.

Казалось бы, уже можно привыкнуть, но увидев до боли знакомую Набоковскую усадьбу, которая еще и не предполагала, что однажды перейдет во владение той семьи, на Лару нахлынула ностальгия. Ей всегда казалось, что эта усадьба стояла там с конца XIX века, но она была настолько такой же, что девушка невольно поежилась.

Но дворовые, выстроенные в ряд, не поняли эмоций молодой графини и для себя решили, что добра от новой хозяйки ждать не придется. Когда Лариса Константиновна скрылась в доме, Кириллушка повернулся к подругам и затараторил:

– Видели ее платье? Она что ж вдова? Али родители ейные померли?

Александра, побледневшая и едва ли державшаяся на ногах, жалобно посмотрела в след барыне. Она не понимала может ли все еще жить в своей комнате или ей отныне придется ютиться в девичьей.

– Кира, не неси чепухи, мы еще ничего о ней не знаем, поживем – увидим, может она не так скверна! – Отмахнулась Лиза, спеша войти в дом, наконец-то у нее будет нормальная работа, ведь этой хозяйке не за что держать на нее обиды.

Основное отличие Лизаветы от Александры всегда было весьма значительно. После смерти старого барина Лиза перестала надеяться на лучшее, работа стала грязной, жизнь несправедливой. Но девушка упорно повторяла: сама виновата. Лизавета просто ждала, когда же, наконец, что-то изменится, когда уже все забудется и она сможет спокойно продолжать жить. Александра же никогда прежде так не тряслась за свое будущее, как сейчас, а от жизни ждала всего и сразу. Казалось, что всегда прежде добрый ангел-хранитель укрывал ее ото всех бед и даже смерть старого барина на ее жизнь повлияла едва ли.

В свою очередь, пригорюнившаяся Лара остановила выбор на просторной спальне с каким-то невероятным видом на церковь и реку. Графиня крикнула Пелагее, чтобы та всех от нее гнала, скинула черное платье, заперла дверь и распахнула окно. Ото всех этих манипуляций на душе спокойнее не стало и девушка без сил рухнула на кровать. Что делать в гордом одиночестве практически в лесу она представить не могла.

Неспокойный сон промучил Лару достаточно долго, чтобы та могла встать с поразительно легкой головой. Даже назойливое чувство тревоги, не отпускавшее ее несколько недель – отступило. Она наспех заплела простую косу, накинула самое легкое платье и вышла наружу. Казалось, что дом вымер. Собственно говоря, так и было: Федя пристрастился дрыхнуть до победного конца, отследить передвижения Пелагеи – задача не из простых, а домовые слуги натуральным образом попрятались от новой хозяйки.

Лара спешно вышла наружу, ее снова передернуло от ощущения, что ничто здесь не изменилось, но больше это чувство не пугало, а скорее радовало: она вновь представляла себя маленьким ребенком, который может вместе с бабушкой пойти на родник, плотину, а, затем, к соседскому мальчишке. Девушка еще раз обернулась на дом и внезапно заметила пристальный взгляд из окна на втором этаже. Лара помахала рукой, пытаясь понять, кто именно скрывается в тени дома. Смотрящая поспешила скрыться за шторами.

Подобный поворот заинтересовал Лару и та, вопреки четкому плану на день, вернулась в усадьбу. В доме графиня еще ориентировалась скверно, но, примерно, представляла, куда нужно идти. Она нерешительно постучала, словно это был не ее дом. Дверь медленно приоткрылась. На пороге оказалась миниатюрная девушка лет восемнадцати.

– Доброе утро. – Прошептала Лара, боясь кого-нибудь разбудить.

– Здравствуйте… – Нерешительно и тоже шепотом ответила Александра.

– Могу я войти? Мне как-то неловко шептаться… – Сообщила Лара, собеседница молча сделала шаг назад.

Перед графиней открылась просторная, явно барская комната. Нежно голубые стены, книги, шляпки, выставленные на шкафу. Лара с интересом огляделась, пытаясь понять, как так вышло, что усадьбу умудрились продать, а затем и проиграть.

– Простите, а вы кто? – Прямо спросила Лара.

– Александра Дмитриевна Радина… – Пробормотала девушка, затем смутилась и поправилась: – Саша Радина…

– А кем ты здесь приходишься? – Пыталась прояснить ситуацию Лара.

– Я? – Словно испугалась Александра: – Я была воспитанницей покойной графини…

Лара приподняла бровь, она уже видела подобный сюжет в каком-то скверном сериале.

– Лариса Константиновна, не гневайтесь, я все понимаю, ситуация изменилась и мне не следовало боле оставаться в доме… – Она зажмурилась, словно Лара могла ее ударить.

Лара еще немного посмотрела на девушку, пожалела, что забросила тот скверный сериал, не досмотрев второй сезон, пожала плечами и сказала то, что Александра даже представить не могла:

– Да живите здесь ради бога. Мне эта комната, конечно, нравится, но я не имею обыкновения выгонять кого-то с насиженного места. – Она внимательно посмотрела на ошарашенную девушку и поинтересовалась: – А кто вас мной умудрился так напугать? Неужто и здесь уже слух прошел, что я умываюсь кровью младенцев или что там еще про меня говорят из необычного? – Она усмехнулась.

Александра еще немного помялась, а потом выдавила неуверенную улыбку.

– В любом случае, рада знакомству, – заключила Лара, у которой, к слову, все еще были планы на день, – я попрошу Пелагею задать вам несколько вопросов. Анкеты, переписи и все такое, а теперь прошу меня простить.

На душе стало внезапно спокойнее.

***

Жизнь в деревне шла спокойно. Нет, жизнь в деревне шла спокойно у Лары, все же коренные обитатели этого дивного уголка находились в перманентном стрессе. Конечно, сложно находиться в том, название чего ты толком и не знаешь, но тревожился каждый. Никто никак не мог взять в толк, что именно удумала странная барыня. Лара же не могла понять, от чего ее приказы исполняют так скверно. Вот на днях, попросила составить список семей, в которых больше трех детей до пяти лет и тех, у кого дома в плачевном состоянии. И что же? И ничего. Лара просит собрать информацию о дополнительных способностях и склонностях своих подопечных и снова ничего.

И все проблемы шли от недопонимания и недосказанности. Лара хотела помочь нуждающимся, а нуждающиеся боялись, что за нерадивое ведение хозяйства их накажут. В определенный момент графиня плюнула и велела Пелагее взять Сашу и идти по домам с ревизией. Лара же пошла бегать в парк. Ей хотелось сделать жизнь крестьян лучше, но как можно помочь тем, кто этого не хочет?

Лара много бегала, начала качать пресс и вообще старалась вложить всю свою злость и отчаяние во что-то кроме беспочвенных страданий. Впрочем, бегать было не так весело, как, например, прошлым летом, когда она жила у бабушки несколько недель кряду. Заниматься спортом без музыки, навигатора, замеров скорости и разных модных программ с ютуба – занятие унылое. Впрочем, Ларе в пору было свыкнуться с тем, что глушить тяжелые мысли больше не выйдет.

Девушка затормозила, вынимая карманные часики, и, тяжело дыша, перешла на шаг. Она огляделась, не заметив никого вокруг, спешно скинула рубашку, аккуратно опустила на нее часики и прыгнула в речку. Холодная, все еще не прогревшаяся, вода обволакивала и успокаивала.

Лара распласталась на траве и предоставила свое тело солнечным лучам. Раньше она не любила загорать, но здесь ей буквально запрещали это делать, оттого процесс солнечных ванн приобрел маниакальную сладость.

Вчера пришло очередное письмо от Каташи, но отвечать не хотелось, даже открывать. В прошлой жизни Лара устраивала разгрузку от соцсетей, теперь же – от переписок. Но Лара бы соврала, если бы сказала, что не ждала одного единственного послания. Она закрыла лицо рукой. Какая же это страшная глупость думать, что инженер – ее судьба.

– Я знаю, ты мне послан богом! – Внезапно для самой себя воскликнула Лара. – Вся жизнь моя была залогом и бла-бла-бла.

Она вздохнула, прекрасно понимая, что любовь Онегина и Татьяны – страшно переоцененная вещь. Не было там глубокого чувства, и у Лары с Николаем – не было. «Пришла пора, она влюбилась» и ничего кроме. Просто так совпало, сильный рыцарь пришел в тот миг, когда Лара нуждалась в защите, а потом, как и полагалось настоящему абьюзеру, растоптал все, что Лара позволила построить в своей душе.

***

– Николай Павлович, добрый день! – На пороге стояла Аня, старательно кутаясь в шаль.

– Анна Матвеевна, дома ли графиня?

– Мне право не ловко вас огорчать, но Лариса Константиновна уехала уже несколько недель как…

Николаю стоило таких усилий прийти в этот дом, а теперь все казалось тщетно. Отчего-то ему не верилось, что его Лара могла покинуть этот дом. Он едва заметно повел бровью, а затем холодно спросил:

– Могу узнать, когда она вернется или же куда графине было угодно уехать?

Внутри Ани все сжалось, рослый и сильный мужчина пугал ее до безумия, но она собрала всю свою волю в кулак, вскинула голову, как это часто делала Лариса Константиновна, и заявила:

– Не сочтите за дерзость, но не думаю, что Лариса Константиновна хотела бы получить от вас новости и уж тем более, сомневаюсь, что ей было бы угодно ваше присутствие на пороге ее дома.

Инженер опешил от подобной наглости. Что за рассадник женской вольности образовался на набережной? Он старательно поборол все эмоции, желавшие образоваться на его лице, и все же заговорил:

– Полагаю, раз уж вы здесь, ваше присутствие более не занимает графиню, как, собственно, и мое. Смею предположить, что в ее немилости все те, кто остался в столице, не правда ли?

Аня с силой стиснула зубы, ненавидя в этот миг все, особенно себя.

– Прошу вас удалиться. – Прошипела она, как напуганная кошка, пытающая устрашить противника.

– Как только вы скажете адрес. – Он сделал шаг вперед. – Или же Лариса Константиновна и вам такой милости не оказала?

Аня уже хотела выдать очередную пугающую колкость, но внезапно по двору разнеслись тихие постукивания каблучков и из тени арки вышла Екатерина Ивановна.

– Ваша Светлость? – Поразилась княгиня и неуверенно поприветствовала его.

Воцарилась неловкое молчание. Видеть великого князя на пороге графини было непривычно, но где-то в глубине души Каташа могла с легкостью поверить в подобный магический поворот. В конце концов речь шла о Ларисе Константиновне.

– Княгиня Трубецкая? – Припомнил Николай Павлович. – Позвольте, возможно вы можете мне помочь.

Каташа постаралась расправить плечи, напоминая себе о том, что она видная дворянка, но получалось скверно. Ситуация казалась абсурдной, как и все ситуации вокруг Лары.

– Куда уехала графиня? – Спокойно, но жестко спросил Великий Князь, спускаясь со ступеней.

– Я право не уверена, что имею какое-либо моральное право выдавать мою подругу… – Княгиня проклинала мужа, который не соизволил ехать с ней в церковь, с заездом к Ларе, которая не подавала никаких признаков жизни уже несколько недель.

Николая Павловича передернуло от этого затянувшегося бабьего бунта. Он с силой сжал кулаки. Тут уж не выдержала Аня, у которой начала страшно кружиться голова:

– В Рождественно! – Воскликнула девушка. – Она уехала в свое новое имение…

– Вот как. – Тут же успокоился он: – В таком случае, прошу меня простить.

И совершенно спокойно Великий Князь удалился. Каташа нервно сглотнула, а Аня, обессилив, прислонилась к двери:

– Екатерина Ивановна, что же вас привело? – Наконец выдавила она.

– Так, я о Ларочке справиться хотела…

========== Кого-то еще ==========

Тем погожим днем Лара, как повелось, бегала. Казалось, что за прошедшие недели графиня оббегала уже все, что можно, но тут она решила углубиться в парк, который в определенный момент перерастал в негустой и светлый лес. Лара любила эти места. Вспомнилось старое видео, где мама несет две пустые бутыли для воды, а папа за кадром приговаривает: «Походка легче! Легче походка».

Сейчас эти тропинки еще не хранили никаких воспоминаний о детстве Лары, о ее семье, они не были испещрены ямами обваливающейся глины. Эти места не знали Лары, но в ее душе играла горькая ностальгия. Ей чудилось, что стоит повернуть голову назад и появится ее бабушка.

На память девушка пробралась в прохладную глушь, вдоль ручья к роднику. Она подставила руки под холодные струи. Уже давно Лара не позволяла себе пить нефильтрованную воду, но местный источник казался чарующе чистым – хрустальный ключ. Лара положила руку на чистую, не изрезанную памятными надписями глину, и закрыла глаза.

– И каково это снова воды отведать? – Раздался резкий хриплый голос и холодок пробежал по лариной спине. – Что же вы, барыня, одна гуляете, коли так пугливы? – На противоположной стороне тонкой речушки, стояла старуха неопределенных лет. С уверенностью можно было сказать лишь, что она стара.

– Не сочтите за грубость, – оправилась Лара, – но я не ожидала здесь кого-либо встретить.

– Как ж не ожидали, неужто не к сему думы свои обращали? – Мрачно улыбнулась бабка.

– Простите? – Нахмурилась Лара, испытывающая нездоровую тревогу. – Могу ли я узнать ваше имя?

Графиня старалась держаться прямо, но внутри все сжималось: опыт фильмов ужасов подсказывал, что подозрительные старухи в лесу – знак не добрый.

– Странная вы барыня, Лариса Константиновна, путь шли долгий, а вопросы задаете мне не от чистого сердца. – Она покачала головой.

– И какие же вопросы мне следует задать? – Лара вскинула голову и непроизвольно шагнула назад.

– Верным было бы справиться о вашем возвращении домой, но могу судить, что ваши мысли сейчас боле заняты…

– Не понимаю о чем вы! – Девушка слишком шумно втянула воздух.

– Ну, коле не понимаете, то довольствуйтесь моим советом…

– Не уверена, что нуждаюсь! – Вновь прервала ее напуганная Лара.

– Ваша правда, Лариса Константиновна, – согласилась старуха, – но вскоре пригодится. Вы пожитки свои из отчего дома верно с собой забрали. Худо кому станет, вы в них лучше поройтесь. Авось, что живительное отыщете. А ежели я вас пугаю, вы старуху боле не слушайте, идите, куда идется, а захворает кто, так вы Аксинью кликайте, я врачеванию обучена…

Лара вскрикнула и проснулась в холодном поту. Отъезд из города должен был успокоить, но никакого покоя здесь не было. Она встала и неспешно подошла к окну.

Пелагея, сидевшая за книгами в беседке, скользнула взглядом по дому и заметила, что шторы на окнах Ларисы Константиновны наконец-то раздернули. Она поджала губы и покачала головой.

– Тебя что-то тревожит, Палаша? – Обратилась к ней Лизавета, расшивавшая барскую рубашку красными цветами.

Пелагея покачала головой, не зная, как лучше сформулировать свое беспокойство:

– Нужно завтрак накрывать.

***

Лара сидела на мостках, опирая голову о растопыренную ладонь. Казалось, будто только что она узнала страшную тайну и прикрывала рот рукой, дабы не издать лишнего звука. Ее взгляд был направлен в сторону детей, игравших в воде, но, на деле, едва ли она могла их видеть. Что касается страшной тайны, справедливости ради, Лара действительно сделала одно страшное открытие: у нее больше нет проблем, которые нужно решать. И каждый день стал похож на предыдущий.

Раньше она бегала, стараясь заработать денег, пыталась закрепиться в обществе, сыскать расположение инженера, а теперь, весь ее досуг – выматывающий бег и сон. Она бегала, мылась, спала, просыпалась, ела, бегала, спала. Да даже в ее скучной университетской жизни смысла было больше, чем в этом пустом существовании. Она же хотела убедить декабристов не декабристить, открыть газету, доходный дом, бордель, да, а на деле, день ото дня открывала кислое вино.

– Куда делась моя амбициозность? – Прошептала она, опускаясь грудью на колени.

– Лариса Константиновна!

Лара аж вздрогнула и быстро выпрямилась. С горки к ней мчалась маленькая Настасья. Девушка быстро встала и раскинула руки, чтобы обнять мчащегося ребенка.

– Милейшая Анастасия Кондратьевна, каким чудом вас занесло ко мне? – Девушка подхватила девчушку и по инерции прокрутила вокруг себя.

Настасья любила Лару именно за такие моменты.

– Мы с маменькой собираем цветы! – Сообщила она. – Мы будем делать… Гербу… Гербурий…

– Гербарий. – Подсказала Лара.

– Маменька так его и называла! – Обрадовалась Настасья.

– И где, позвольте узнать, вы потеряли Наталью Михайловну?

– Ну… – Девочка потупила взор.

– Вот ведь несносная девчонка, – покачала головой Лара, – сбежала!

– Ну…

– И что решит ваша маменька? Представьте, как сильно она будет волноваться?

– Я не подумала… – Огорчился ребенок.

– Запомните, по своему опыту знаю, самое главное – всегда думать. Особенно о чувствах близких.

Лара внимательно посмотрела в глаза девочки, приподняла бровь и, убедившись, что сообщение достигло каких-то глубин маленького мозга Настасьи, продолжила:

– Пойдемте, вернем вас Наталье Михайловне?

– А почему вы так странно наряжены? – Недолго мучилась угрызениями совести девочка.

– Отчего же странно?

– Вы как мальчик…

– А… Ты про это? – Лара покосилась на штанишки. – Я бегала, а как вы могли убедиться сами, женское платье для бега не лучшее решение.

– Бегали? – Изумился ребенок. – Но зачем? Маменька говорит, что порядочным барышниям не пристало бегать!

– Ну, меня Наталья Михайловна порядочной никогда не считала… – Усмехнулась она. – А бег очень помогает иметь стройное тело.

– А маменька говорит, что нужно не есть сладкое и тогда все платья будут к лицу!

– Спорить с Натальей Михайловной я не рискну, но, думаю, маменька не раз говорила вам, что я служу на чрезвычайно опасной должности…

– Папенька говорил, что вы пулициска! – Закивала девочка.

– Именно она! – Хихикнула Лара. – Так или иначе, но служба эта заставляет меня работать над своими физическими данными.

– Вы что же, как Мулан из той китайской сказки? – Ахнула Настасья.

– Можно сказать и так, – одобрила сравнение графиня, – в родительском доме у меня даже цзянь, меч китайский, валялся где-то.

– Как же ваша матушка одобряла такое поведение? – Поразилась она.

– Ну, мой отец поощрял физические нагрузки. Как говорится, в здоровом теле – здоровый дух.

С горки, придерживая подолы, сбегала графиня Рылеева. По ее обеспокоенной манере и судорожным поворотам головы Лара смогла без труда догадаться, что Анастасию Кондратьевну все же хватились.

– Слава Всевышнему! С тобой ничего не стряслось! – Все еще не вернула самообладание женщина.

– Простите маменька, но я встретила Ларису Константиновну и…

– Ах, так молва не врет, это вы наша новая соседка, – от Рылеевой повеяло враждебностью, – а мы все голову ломаем, неужто в столице найдется еще одна графиня Вовк.

– Полагаю, что столице вдоволь хватает и одной носительницы этой фамилии… – Улыбнулась графиня.

– Не могу не согласиться. – Уголки ее губ странно дернулись. – Что ж, думаю, мы не в праве и дальше вас задерживать, любезная Лариса Константиновна.

– Но, маменька! Может быть Лариса Константиновна захочет прогуляться с нами? – Девочка жалобно посмотрела на родительницу, а потом проделала схожую манипуляцию с Ларой.

– Я право не знаю… – Растерялась женщина.

– О, не переживайте, боюсь, я не одета для прогулок. – Ларе и самой не сильно хотелось гулять.

– Но ведь вечером должен приехать папенька! Лариса Константиновна, он ведь наверняка страшно соскучился по вас! – Воскликнула Настасья, не готовая отпускать любимую знакомую.

– Не сомневаюсь… – Процедила Наталья Михайловна и громче добавила: – Настасья! Не забывайся.

– Не смею мешать воссоединению семьи. Тем более, боюсь, что сегодняшний вечер у меня занят. – Вновь мягко уклонилась графиня. – Однако позвольте пригласить вас на обед в грядущую среду, если, конечно, у вас не назначены иные визиты, Наталья Михайловна.

– Почту за честь…

И, крепко обнимая Настасью, Лара внезапно осознала, чем она может наполнить свой деревенский досуг.

– Александра! – Громко позвала Лара откуда-то из середины дома. – Спускайся!

Когда Лара произносила полное имя девушки, в голове у нее всплывал тот тренд из ТикТока: «Александра! Я Хюрем! Ненавижу ваш гарем! Сдохни! Сдохни!». Вспоминая чудесные социальные сети, которые безотказно занимали ее тоскующую лень в будущем, на ее лице отразилась какая-то неоднозначную эмоцию. Саша выскочила из гостиной и замерла, как сурикат.