Текст книги "Завоеватели"

Автор книги: Станислав Вольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

св. Франсисгсо, за то, что тот сохранил его от этих испы-

таний.

– Но это ничего не значит, – закончил Охеда свой

рассказ. – Я снарядил теперь четвертую экспедицию. Не

может быть, чтобы и эта ни к чему не привела. Я поеду

–в те места, которые посетил великий адмирал во время

своего последнего путешествия. Покойник был чудак и

безумец – да упокоит господь его душу! – но у него все-

таки был верный нюх. Здесь ничего хорошего не най-

дешь. Самое главное – на южном материке. И надо то-

ропиться, надо ехать, пока его не захватили другие. Хо-

чешь быть моим главным помощником?

Пизарро с радостью согласился. Случай привел его

в гостиницу и Кастильского львар, и тот же случай, может

быть, поможет ему осуществить наконец заветные мечты.

XJI

Эскадра Охеды состояла из четырех судов с тремя

сотнями матросов и солдат. Собственно говоря, она при-

надлежала не Охеде, а его заимодавцам -нескольким

богатым колонистам -с Эспаньолы и адвокату Энсисо,

главному пайщику задуманного предприятия. Человеку

без имени эти люди, конечно, не ссудили бы своих капи-

талов, но Охеда был хорошо известен всем жителям Но-

вого Света. Его связи при дворе служили лучшей защи-

той от придирок местных властей, а его военные талан-

ты, находчивость и отвага, казалось, обеспечивали успех

экспедиции. Кто-нибудь и когда-нибудь должен же най-

ти сокровища, лежащие в обширных пространствах толь-

ко что открытого материка! И кому же добраться до

них, как не прославленному соратнику Колумба? Эти на-

дежды в одинаковой мере разделялись и кредиторами, и

самим Охедой, и всеми его подчиненными, начиная с Пи-

зарро и кончая последним матросом.

Флотилия Охеды вышла из Сан-Доминго 15 ноября

1509 года, держа курс в юго-западном направлении. Ру-

ководителю экспедиции эта часть моря была хорошо из

вестна по прежним его путешествиям, и через неделю ко-

рабли благополучно дошли до Дариенского залива и бро-

сили якоря у побережья Ураба. К западу от этого пункта

начинались владения Охеды, к востоку – области, пожа-

лованные его сопернику Никуэсе. По договору с испан-

ским правительством, и Охеда и Никуэса должны были

возвести на отведенных им территориях по два укреп-

ленных форта, а затем приняться за покорение и разве-

дывание прилегающих земель. Охеда в точности выпол-

нил это обязательство, вполне, впрочем, соответствовав-

шее его собственным интересам.

Не прошло и трех недель после высадки,

как на пустынном берегу вырос уже форт

Сан-Себастиан, окруженный рвом и бре-

венчатым частоколом и дававший надежную

защиту от враждебных туземных племен. Стро-

ители упустили из виду только одно маленькое обстоятельство:

сырой, отравленный болотными испарениями климат этой

части побережья заранее обрекал на смерть всех белых,

рискнувших поселиться здесь.

В пылу воинственных приготовлений об этой мелочи забыли.

Значение ее поняли только два-три месяца спустя,

когда сделанную ошибку уже нельзя было исправить.

После постройки форта Охеда приступил к завоева-

нию области и направился в глубь страны. По опыту

прежних путешествий он знал, что в этой полосе на зо-

лото надеяться нечего, но он рассчитывал, что ему удаст-

ся запастись другим ценным товаром – невольниками.

Несмотря на запрещение рабства, невольники были в Но-

вом Свете ходкой монетой. Их вывозили на глазах у вла-

стей в мусульманские города Северной Африки и в Евро-

пу и продавали по столь высоким ценам, что корабль,

груженный рабами, приносил не меньше барышей, чем

корабль с редкими пряностями. Этой живой монетой Охе-

да надеялся расплатиться с кредиторами. Он отобрал

отряд в сто человек, а остальных оставил в форте под

командой Пизарро.

– Через неделю я приведу сюда несколько гуртов

этих двуногих зверей, – хвастался он, прощаясь с Пи-

зарро. – Мы пошлем их на Эспаньолу, а потом пустимся

в новые походы.

Прошло несколько недель. Приближалось уже рожде-

ство, а об Охеде не было ни слуху ни духу. Ближе по -

Судно конца XV века. Гравюра 1486 года.

знакомившись ,с нравами туземцев-хараибов, Пизарро на-

чинал сомневаться в успехе военной прогулки, предпри-

нятой его начальником. Туземцы этих мест совсем не

походили на добродушных и малоразвитых обитателей

Эспаньолы. Они отличались. хитростью, изобретатель-

ностью, мужеством, с замечательным искусством метали

в завоевателей отравленные дротики и стрелы и дорого

продавали свою жизнь и свободу. Они все время беспо-

коили испанцев неожиданными нападениями, и несколько

солдат форта уже погибло во время экскурсий в леса и

деревни. В последние дни их вылазки стали настолько

дерзкими, что Пизарро для острастки индейцев решил со-

вершить набег на большое караибское селение, располо-

женное неподалеку от крепости.

В тихий декабрьский вечер он выступил в поход с от-

рядом в двадцать человек. Осторожно, стараясь не про-

изводить ни малейшего шума, пробирались солдаты по

едва заметным тропинкам сквозь .мангровые заросли.

К рассвету они рассчитывали дойти до назначенного ме-

ста и напасть врасплох на спящих жителей. В лесу было

темно. Лунный свет почти не проникал сквозь ветви и

только кое-где бросал серебряные блестки на толстые

глянцевитые листья. Отряд двигался почти ощупью. Так

прошло несколько часов. Вдруг где-то в стороне послы-

шался слабый, еле слышный стон.

– Раненый ,караиб, – шепнул шедший впереди

Пизарро и остановился. За ним остановился и весь

отряд.

Испанцы прислушивались, затаив 'дыхание. Стоны ста-

ли более явственными, . несвязные вздохи перешли в

мольбу.

– Пресвятая дева, спаси меня и помилуй! – отчетли-

во раздались латинские слова молитвы.

– Испанец! – крикнули солдаты и, не дожидаясь при-

каза, бросились к месту, откуда раздавались стоны.

При свете фонаря они увидели под– раскидистым де-

ревом человека. Он сидел, или, вернее, полулежал, при.

слонясь к стволу. Рядом с ним валялся щит. Одежда на

нем висела клочьями, руки и ноги были покрыты сса-

динами и струпьями, исхудавшее лицо было смертель-

но бледно. Пизарро сразу узнал это лицо и отшат-

нулся.

– Сеньор Охеда! – воскликнул он.

Ничего не отвечая, человек перекрестился и набожно

прочел благодарственную молитву, с трудом выговаривая

слова. Потом слабым голосом заговорил:

– Да, я Охеда! Кажется, единственный человек, ко-

торый уцелел из всего . отряда. Я целую неделю не ел ни-

чего, кроме лесных орехов. Есть, есть!.. Все расскажу

потом.

Охеде дали несколько лепешек, уложили его на но-

силки и понесли в крепость. Только на следующее утро

он настолько окреп, что мог связно передать историю

своих злоключений. Отряд имел несколько стычек с ка

раибами и, хотя потерял несколько человек, каждый раз

успешно разбивал туземцев. Но испанцы слишком пона-

деялись на свои силы. В одной из захваченных деревень

они расположились на отдых, сняли доспехи и разлег-

лись в гамаках. Туземцы, успевшие собрать войско более

чем в тысячу человек, воспользовались этой оплош-

ностью, напали на неосторожных победителей и истребили

.их всех, кроме Охеды и двух его ближайших помощни-

ков, укрывшихся в хижине. Хижину нападавшие подо-

жгли. Испанцы в полном вооружении сделали вылазку и

кое-как пробились до опушки леса. Их панцири и ме-

чи нагоняли такой страх, что караибы не осмеливались

вступать с ними в рукопашный бой и только издали осы-

пали их стрелами. Старшего офицера, Ла-Косу, отравлен-

ная стрела ранила в шею, и через полчаса он умер в

страшных мучениях. К счастью, по пути попалась быст-

рая горная речка. Посреди нее стремительно несся боль-

шой пень. Охеда и оставшийся в живых солдат броси-

лись к нему, но только Охеде удалось на него взобрать-

ся. Солдата сбило с ног течением, и он утонул, а Охеду

вынесло через несколько часов на отмель.

Целую неделю шел Охеда к форту, направляя свой

путь по звездам.

– Вы меня подобрали, когда я уже совсем изнемог и

не в состоянии был двигаться дальше, – закончил свой

рассказ Охеда. – Дня через два я был бы трупом.

Так закончился поход, который должен был дать

завоевателям «живое золото» -темнокожих рабов. А

припасы портились и подходили к концу, и солдаты де-

сятками заболевали злокачественной лихорадкой и умира-

ли. Если бы не неожиданная помощь, оказанная прохо-

дившим мимо кораблем соперника Охеды – Никуэсы,

пришлось бы немедленно собираться в обратный путь.

Но и помощь Никуэсы дала только временную передыш-

иу. Нужно было посылать на Эспаньолу за припасами и

людьми.

Охеда понимал, что известия о его неудачах отпугнут

охотников. Солдат и колонистов можно приманить толь-

ко золотом, жемчугом и рабами. Все эти вещи нужно бы-

ло раздобыть во что бы то ни стало. И снова начались

вооруженные экспедиции внутрь страны то под началь-

ством Охеды, то под начальством Пизарро. На этот раз

испанцы держались очень осторожно, и им удалось в те-

чение двух месяцев набрать достаточно золота и живого

товара, чтобы было чем соблазнить любителей легкой на-

живы на Эспаньоле.

Ранней весной 1510 года корабль с драгоценным гру-

зом отплыл в Сан-Доминго. Капитан его ,должен был пе-

редать Энсисо письмо, где Охеда описывал положение и

умолял о немедленной посылке подкрепления.

Потянулись дни тягостного ожидания. Солдаты, осла-

бевшие от влажного климата и недоедания, уже не дума-

ли о завоеваниях. С восхода и до захода солнца неотрыв-

но всматривались они в темную полоску горизонта, ожи-

дая увидеть белый парус каравеллы. Наконец белый

парус показался. Но, когда судно вошло в порт, гарнизон

не увидел на его борту ни одного знакомого лица. С ка-

питанского мостика сошел на берег человек бандитского

вида и, приблизившись к Охедё и Пизарро, отрекомендо-

вался:

– Меня зовут Антонио Талавера. Я, правда, не тот,

кого вы ожидали, но я думаю, что вы не побрезгуете

мною и моими молодцами.

– На этих берегах все испанцы – друзья, сеньор Та-

лавера, – любезно проговорил Охеда. – Но какой счаст-

ливый случай занес вас сюда?

– Этих счастливых случаев было несколько, сеньор

Охеда. Первый счастливый случай заключается в том, что

из вашего Сан-Себастиана пришел корабль с ценным гру-

зом. Груз этот убедил нас, что в ваших землях легче до-

бывать золото, чем на испанских больших дорогах. Вто-

рой случай – это то, что неподалеку от Эспаньолы, на

восточном побережье, сел на мель корабль какого-то ис-

панского купца, посланный на Эспаньолу с продоволь-

ствием. Третий случай – это то, что капитан корабля сду-

ру оставил на борту всего несколько человек охраны, а

сам отправился развлекаться на Эспаньолу. Четвертый

случай – это то, что я и мои друзья во -время об этом

узнали. Ну, а о пятом случае нечего и говорить. Это не

случай, а, так сказать, общая наша привычка. У меня и

моих соратников накопилось много долгов, и неотвязчи-

вые заимодавцы хотели упрятать нас в тюрьму. По прав-

де говоря, это не входило в наши расчеты. Мы добра-

лись до севшего на мель корабля, захватили его, сияли с

мели и приехали к вам. В его трюме осталось порядочно

припасов, которые мы готовы по-братски разделить с ва-

ми. Вот вам и вся история нашего приезда.

Охеда и Пизарро. переглянулись и рассмеялись.

– Не знаю, что скажет сеньор губернатор, – загово-

рил Пизарро, – но, по моему мнению, все те случайно-

сти, о которых вы говорите, пошли на пользу ему, а сле-

довательно, и королю, поставившему его начальником

над' этими местами.

– Совершенно верно, Франсиско, – согласился Охе-

да. – Да нам вовсе и не нужно знать об этих случайно-

стях. Это дело судей, от которых да хранит вас бог,

сеньор Талавера. Как гостеприимный испанец я толь-

ко могу сказать вам: весь мой дом в вашем распо-

ряжении.

– И мой корабль – в вашем, – добавил Талавера.

Истории прибытия корабля никто в Сан-Себастиане

больше не касался. Приехавшие пополнили собою поредев-

ший гарнизон, Талавёра выговорил себе долю в прибы-

лях, и Охеда стал готовиться к новым экспедициям. Но

несчастье преследовало его: лихорадка косила людей, и

через какие-нибудь две недели половина приехавших сол-

дат и колонистов валялись больными, проклиная и час

отъезда, и Талаверу, и Сан-Себастиан. Походы в глубь

страны были неудачны. Золота у караибов попадалось

мало, а о рабах Охеда уже не думал, потому что их не-

чем было кормить.

Туземцы большими отрядами бродили в окрестностях

форта и то и дело нападали на сторожевые посты.

С каждым днем силы завоевателей уменьшались, а си-

лы врагов увеличивались.

Кроме того, соратники Талаверы оказались отъявлен-

ным сбродом; они не признавали дисциплины, не хотели

ни исполнять полевые работы, ни участвовать в риско-

ванных экспедициях. Охеде то и дело приходилось их

строго наказывать,' чтобы спасти -гарнизон от оконча-

тельного разложения, а это еще больше озлобляло недо-

вольных. Прибытие Энсисо могло бы еще исправить дело,

но Энсисо не приезжал.

– Энсисо – моя последняя карта, – говорил Охеда

в откровенных беседах со своим ближайшим помощни-

ком. – Й эта карта, по-видимому, бита.

Сначала Пизарро подбадривал его, но наконец и он

вынужден был согласиться, что последняя карта бита.

– Надо попытать единственное оставшееся сред-

ство, – сказал после долгого раздумья Охеда. – У нас

осталось два корабля, не считая третьего, разбитого бу-

рей, который уже ни на что не годится. На одном я по-

еду на Эспаньолу, захватив с собой больных и инвали-

дов, и постараюсь навербовать новых добровольцев. Дру-

гой я оставлю тебе. Жди меня пятьдесят дней. Если по

окончании этого срока я не приеду, забирай с собой всех

оставшихся и возвращайся на Эспаньолу.

В середине мая Охеда уехал, назначив Пизарро своим

заместителем. «Заместитель наместника»! Этот титул зву-

чал очень громко, и Пизарро не без удовольствия глядел

на огромную страну, вверенную его попечениям. У нее не

было границ ни на юге, ни на востоке. Все, что можно

было захватить в этих направлениях, принадлежало Охе-

де и его заместителю. Не одна, а несколько Испаний уме-

стилось бы на этих необозримых пространствах. Вопрос

заключался лишь в том, как их сохранить, имея в своем

распоряжении менее сотни истомленных и больных сол-

дат. Установить мирные отношения с караибами было не-

возможно, ибо белые так восстановили их против себя,

что туземцы не верили ни обещаниям, ни подаркам. Дер-

жать туземцев в повиновении силой было тоже невоз-

можно – для этого нехватало ни вооружения, ни людей.

Новооткрытая страна выскальзывала из рук, и, чем боль-

ше проходило времени, тем труднее становилось удер-

живать даже эту маленькую точку побережья.

Теперь туземцы уже не давали покоя ни днем, ни

ночью. Они узнали о6 отъезде главного вождя, видели,

как уменьшился гарнизон форта, и удвоили свои усилия.

Прячась в засадах, они подстерегали отдельных солдат,

а ночью приближались к крепостным стенам и затягива-

ли воинственные песни. Даже на маисовых полях, распо-

ложенных вблизи крепости, было небезопасно показы-

ваться. От великой империи остался крошечный кусочек

в несколько сот футов окружностью, да и на этом тес -

нам клочке земли царили уныние, голод и смерть. Смерть,

а не Франсиско Пизарро, была настоящим заместителем

уехавшего наместника...

Прошел условленный срок – Охеда не приехал. Когда

Пизарро донесли, что продовольствия осталось всего на

несколько дней, он примазал грузиться на корабль, и в

половине июля маленькая. колония покинула негостепри-

имный форт. Отъехав несколько миль вдоль берета, ис-

панцы увидели, как над Сан-Себастианом поднялись

густые облака дыма. Форт пылал. Завоеванные земли

вернулись к своим исконным владельцам. И опять -

в который уже раз! – Франсиско Пизарро пустился на

новые поиски вечно ускользавшего счастья.

Пизарро приказал плыть на запад, вдоль побережья.

Медленно двигавшийся корабль миновал Дариенский за-

лив и стал приближаться к устью реки св. Магдалины.

Заместитель Охеды не торопился возвращаться на Эспань-

олу. Надо было еще посмотреть, что делает Никуэса, на=

местник соседней области. Возможно, у немо найдется

дело для восьмидесяти смельчаков, у которых не оста-

лось ни родины, ни семьи, ни службы – ничего, кроме

заимодавцев.

– На горизонте парус! – крикнул с мачты дежурный

матрос.

Все встрепенулись. Когда корабли встретились, оказа-

лось, что на плывшей с севера каравелле ехал не кто

иной, как Энсисо. Ему удалось наконец набрать солдат

и купить продовольствия, и он спешил на выручку Охе-

де. Пизарро он встретил очень сухо.

– Я не верю вам, сеньор Пизарро, – сказал он, вы-

слушав объяснения. -Не может быть, чтобы Охеда вер-

нулся на Эспаньолу. Мы вышли оттуда всего пять дней

назад, а между тем о приезде Охеды никто ничего не

слыхал. Вы и ваши солдаты бросили начальника на про-

извол судьбы!

Уверения были бесполезны: Энсисо им не верил и по-

требовал, чтобы Пизарро и его спутники вместе с при-

шедшей каравеллой вернулись в форт Сан-Себастиан.

Пизарро повиновался, отдал распоряжение своему капи-

тану, а сам переселился на корабль Энсисо, чтобы быть

под рукой у нового начальника. На следующее утро ему

пришлось столкнуться с другим человеком, появление

которого было для него столь же неожиданно, как и для

всего остального экипажа корабля.

Пизарро стоял на капитанском мостике и рассказывал

Энсисо о нравах прибрежного населения и условиях ме-

стности, как вдруг к ним подбежал матрос и взволнован-

ным голосом доложил:

– На корабле появился неизвестный пассажир, сень-

ор Энсисо. Вон он стоит на палубе.

Собеседники оглянулись и увидели рослого, крепкого

человека лет сорока, около которого успела уже собрать-

ся толпа любопытных матросов и солдат. Держался он

уверенно и спокойно и, должно быть, говорил что-то

смешное, потому что толпа хохотала.

Энсисо в сопровождении Пизарро подошел к собрав-

шейся группе и стал пристально всматриваться в лицо

незнакомца.

– Вы, должно быть, не узнаете меня, сеньор Энси-

со, – заговорил тот. – А между тем мы с вами виделись-

не далее как месяц назад, на вечере у сеньора наместни-

ка. Я рассказывал о своих путешествиях в этих краях,

совершенных мною в 1502 году, и вы, кажется, были осо-

бенно заинтересованы моим рассказом. Правда, с того,

вечера я перестал бриться и отпустил бороду, чтобы

как можно меньше походить на Васко-Нуньеса де-Баль-

боа...

– Как? – воскликнул Энсисо. – Вы сеньор Бальбоа?

Как вы очутились здесь и почему я об этом ничего не

знал?

– Вы ничего не знали потому, что до сегодняшнего

дня я ехал в пустой бочке из-под солонины, которую мне-

перед самым отъездом порекомендовал один из моих

друзей как наиболее надежное убежище. А в бочку я сел

потому, что мне грозил немедленный арест за неплатеж

долга, довольно значительного.

– Но почему же вы столько времени просидели в

ней? Почему не вышли немедленно после отплытия?

– Вы адвокат, сеньор Энсисо, а адвокаты не любят

несостоятельных должников: Адвокаты всегда помнят,_

что за сокрытие несостоятельного должника полагается.

год тюрьмы...

– Год три месяца и три дня, – поправил Энсисо.

– Вот именно. Помня об этом обстоятельстве, вы,

вероятно, остановили, бы корабль и отправили бы меня

на лодке обратно в порт. А сейчас единственное, что

вам остается, – это или принять меня, или бросить н

.море. Но, если вы бросите меня в море, вам придется

отвечать за убийство испанского дворянина. А за это по-

лагается...

– От семи до восьми лет тюрьмы, а в случаях особо

тяжких -повешение, -договорил Энсисо.

– Ну, вот видите. Я знал, что вы человек умный, и,

следовательно, мог заранее догадаться, как вы поступи-

те. Семь лет тюрьмы много больше, чем год три месяца

и три дня.

Энсисо кисло улыбнулся.

– Надеюсь, меня не постигнет ни то, ни другое, сень-

ор Бальбоа, – проговорил он. – Я надеюсь также, что

помощь такого опытного путешественника, как вы, будет

особенно ценна для нашей экспедиции. Как бы там ни

было, добро пожаловать!

Энсисо пригласил в каюту Пизарро и своего нового

спутника и сейчас же начал обсуждать с ними план на

ближайшее будущее.

Трех дней, которые пробыл Пизарро в обществе Эн-

сисо и Бальбоа, было для него совершенно достаточно,

чтобы оценить и того и другого. Пизарро привык бы-

стро разбираться в людях и подмечать их слабые и силь-

ные стороны. Он сразу понял, что Энсисо не заменит ис-

чезнувшего Охеду. Энсисо никогда не принимал участия

в экспедициях, не имел понятия о военном деле, плохо

разбирался в обстановке, на каждом шагу проявлял ко-

лебания и нерешительность. Он умел произносить речи на

судебных процессах, но разве адвокатским красноречием

можно было подействовать на те две сотни головорезов,

которые ехали сейчас неизвестно куда и неизвестно за-

чем? «Крючкотвор! – думал Пизарро, презрительно гля-

дя на выхоленное, совсем не солдатское лицо своего но-

вого начальника. – С таким капитаном никуда не попа-

дешь, кроме. болота» .

Зато Бальбоа был человек совсем другого склада. Это

был. опытный мореход, отважный путешественник, хоро-

тпий солдат. Он умел подходить и .применяться к людям

н одних забавлял смешными историями, других распола-

гал к себе участливыми вопросами об оставшихся в Испа-

нии семьях, третьих подогревал обещаниями скорой на-

живы, четвертым внушал уважение своими знаниями. Не

прошло и трех дней, как он стал общим любимцем. До

Пизарро не раз долетали фразы: «Этот Бальбоа – на-

стоящий конквистадор!», «Бальбоа привел бы нас куда

следует!» Пизарро вполне разделял мнение солдат. Он

убедился в неспособности Энсисо и охотно поднял бы

бунт против него, если бы не боялся ответственности.

Бальбоа, хорошо известный на Эспаньоле и в Испании, -

другое дело. Бальбоа мог безнаказанно совершить то, за

что Франсиско Пизарро поплатился бы ,головой. Выдви-

нуть Бальбоа на первое место и затем стать его ближай-

шим помощником– вот какова была теперь цель. Но ре-

шится ли на это сам Бальбоа?

Когда корабли подошли к Сан-Себастиану, на месте

форта не оказалось ничего, кроме обгорелых бревен. Эн-

сисо убедился в правдивости того, что ему рассказывали,

и велел вернуться на запад.

– Куда на запад? Что мы там будем делать? – спра-

шивали его.

Энсисо мялся и бормотал что-то бессвязное. Никакого

плана у него не было.

Выручил Бальбоа.

– Я хорошо знаю это побережье, – сказал он. – Я со-

ветую высадиться на противоположном берегу Дариен-

ского залива. Климат там здоровый, земля плодородная,

индейцы миролюбивые. Мы построим там форт и от-

дадимся под покровительство Никуэсы; которому при-

надлежит эта часть материка. А утвердившись там, мы

легко проникнем к югу, где много и золота и жем-

чуга.

Энсисо не возражал:– он все равно не мог предложить

ничего другого.

С этого дня действительным начальником экспедиции

стал Бальбоа. Для смены власти не потребовалось даже

и бунта:

На том побережье, где высадились испанцы, все было

так, как рассказывал Бальбоа. Место, выбранное им для

постройки форта, отличалось здоровым и сухим клима-

том, индейцы окрестных деревень угощали плодами, под-

носили подарки и охотно меняли свои золотые пластинки

и подвески на стеклянные бусы. Больные солдаты быстро

поправляли-ь, здоровые сооружали дома и частокол,

и от недавнего уныния не осталось и следа. Испанцы были

теперь убеждены, что Санта-Мария-дель-Антигуа, как на -

знал Бальбоа основанный поселок, принесет им счастье

и послужит базой для новых и на этот раз вполне

успешных экспедиций.

Пизарро старался выведать планы вождя, но вождь

долгое время отмалчивался. Тайну Бальбоа, как всегда

бывает в таких случаях, выдало вино. По случаю оконча-

ния крепостных работ Бальбоа выпил лишнее и разот-

кровенничался.

– У меня великая мечта, Пизарро, – говорил он. -

Колумб открыл новую землю, а я открою новое море. По

ту сторону этого перешейка – потому что мы находим-

ся на перешейке – лежит огромное море, Южное море,

о котором никто даже и не подозревает. Достичь его -

вот цель моей жизни. О его существовании я догадался

еще во время прежних своих путешествий, а теперь я

смогу это доказать. Имя Бальбоа станет бессмертным, как

и имя Колумба. Ради этой-то великой цели я, разорен-

ный и нищий, и спрятался в бочку из-под солонины.

И предчувствия не обманули меня. Скоро, скоро я увижу

Южное море!

– Это, должно быть, прекрасное море, сеньор Баль-

боа, но уверены ли вы, что оно станет вашим? – спро-

сил Пизарро. – Пожалуй, достанется оно не вам, а

Никуэсе.

– Ну и чорт с ним, с Никуэсой! Пусть он пьет его,

если хочет. А открою его все-таки я. Ты не понимаешь,

мой друг, как важно будет это открытие для науки. Все

глобусы придется переделывать! Вот через это-то море

и можно будет доехать до Индии.

Бальбоа хмелел все больше и больше и без конца го-

ворил о последствиях своего открытия. Люди пересекут

океан, объедут вокруг света, найдут наконец Золотой

Херсонес и золотой и серебряный острова в устье Ганга.

Все карты придется перечертить заново...

Пизарро слушал с удивлением. Вместо Бальбоа-конк-

вистадора перед ним был совсем другой Бальбоа – Баль-

боа-чудак, Бальбоа-фантазер. Он вспоминал бредовые

речи Колумба, которые он и Охеда слышали когда-то от

больного адмирала. Тот помешался на войне с турками,

этот – на переделке карт. Один сумасшедший стдит дру-

гого. Но для него, Пизарро, это, пожалуй, и лучше. Пока

Бальбоа будет думать о южных морях и новых картах,

Франсиско Пизарро, может быть, сумеет завладеть

частью южного материка!

Когда постройка поселка была закончена, стали выби-

рать судью. Казалось, Энсисо был для этого наиболее

подходящим человеком, и довольно много колонистов

собиралось подавать голоса за него. Бальбоа не вмеши-

вался в споры и делал вид, что совсем не интересуется

этим почетным постом. Но Пизарро действовал за него

и так умело влиял на колеблющихся, что в конце концов

Бальбоа был выбран почти единогласно. Бальбоа был те-

перь уже не самовольный захватчик власти, а законный

начальник и представитель всей колонии.

Колонистам не пришлось раскаиваться в своем выбо-

ре. Бальбоа не затевал ненужных войн и не прибегал к

силе там, где можно было добиться цели хитростью. Он

искусно восстанавливал друг против друга туземных

вождей, вступал в союзы со слабыми, чтобы покорять

сильных, и в короткое время приобрел себе много дру-

зей среди туземного населения. Обеспечив себя от напа-

дений индейцев, он постарался установить дружественны е

отношения с Никуэсой. Вскоре, однако, выяснилось, что

в этом не было особой нужды: посланные к Никуэсе ко-

лонисты сообщили, вернувшись, что наместник потерял

почти весь свой гарнизон, что основанное им поселение

брошено жителями и что на-днях он с остатками отряда

переберется в Санта-Мария-дель-Антигуа.

– Это не очень приятная новость, – вечером этого

дня говорил Бальбоа, оставшись наедине с Пизарро. -

Никуэса, наверное, начнет вмешиваться в наши дела и,

пожалуй, помешает моей экспедиции. Весь мой план по-

летит тогда прахом.

– А по-моему, это очень хорошо, сеньор Бальбоа, -

возразил Пизарро. – Когда рыба дуреет, она сама идет

в сети. Вытащите сеть – и дело с концом!

– А ты думаешь, это так легко?

– Если Никуэса сюда приедет, мы возьмем его голы-

ми руками. Разве вы не слышали, что рассказывали по-

сланные? Никуэса глуп, тщеславен, ленив. Он приказы-

вает своим офицерам стоять перед ним с обнаженной

головой и кланяться чуть не до земли. Он засадил в

тюрьму и чуть не засек до смерти своих ближайших по-

мощников. Большинство колонистов ненавидит его. Он

сказал, что ему принадлежит не только Санта-Мария, но

и все золото, которое мы успели тут добыть. ясно само

собою, что теперь его ненавидят и все наши солдаты.

– Так ты предлагаешь бунт? – с напускной стро-

гостью спросил Бальбоа.

– Боже меня сохрани! Мне ли, ничтожному солдату,

бунтовать против наместника? Я предлагаю совсем дру-

гое: пусть сами ,колонисты подтвердят его права.

– А что будет, если они не подтвердят его прав?

– Тогда они подтвердят права кого-нибудь другого.

Я думаю, что вам не придется об этом жалеть, сеньор

Бальбоа. ,Вы, кажется, не очень жалели, когда судьей вы-

брали не Энсисо, а вас.

Бальбоа улыбнулся.

– Мне незачем знать заранее, что скажут колонисты,

Пизарро. Мне незачем даже помнить о нашем сегодняш-

нем разговоре. Я приму Никуэсу, как законного намест-

ника, я предложу ему свой дом...

– А я сделаю остальное, – перебил Пизарро.

В начале февраля 1511 года Никуэса приехал в Санта-

Марию. С ним прибыло около девяноста солдат и коло-

нистов – почти все жители колонии, оставшиеся в жи-

вых. На борт корабля явился Пизарро с отрядом в десять

человек.

Он: снял шляпу, низко поклонился наместнику и ска-

зал с грустным и смущенным видом:

– Я принес вам печальные вести, сеньор наместник.

Никуэса побледнел. Лицо его, за минуту перед тем

надменное и величавое, сразу изменило выражение. Гу-

бы обвисли и слегка дрожали. Неуверенным, срывающим-

ся голосом он спросил:

– Что же у вас? Бунт?

– Бунта еще нет, но он может быть. Колонисты вол-

нуются, и кое-кто даже взялся за оружие. Они думают,

что вы будете отбирать у них золото. Сеньор Бальбоа

остался на берегу, чтобы охранять порядок, а меня по-

слал за вами. Эти десять молодцов сумеют вас защитить.

Но вам можно взять с собой только одного пажа. Если

за вами последуют ваши люди, жители Санта-Марии во-

образят, что вы хотите захватить колонию силой, и то-

гда ни за что ручаться нельзя.

Никуэса не возражал и скромно сошел на берег в со-

провождении единственного пажа, напоминая всем своим

видом скорее арестанта под конвоем, чем полномочного

наместника испанской короны. Бальбоа встретил его по -

чтительно и радушно и поместил в лучшей комнате сво-

его дома. Для Никуэсы начался почетный плен.

Пизарро и несколько его единомышленников умело-

подготовляли почву. На единственной улице поселка то и

цело появлялись группы людей, кричавших: «Мы сами

основали поселение! Мы имеем право сами выбрать на-

местника и порекомендовать его королю! Никуэса не

смеет нам приказывать!» И каждый день среди жителей.

колонии распространялись слухи, один другого тревож-

нее. Колонисты не находили слов, чтобы заклеймить Ни-

куэсу, этого изверга, живодера, зверя в человеческом

образе. Приходившие к Бальбоа младшие начальники в:

присутствии наместника рассказывали об этих настроени-

ях и опасливо повторяли: «Если не будет выборов, бун-

та не миновать!»

Через две недели и сам Никуэса пришел к тому же-

выводу. Он согласился на выборы, все еще надеясь, что

колонисты не осмелятся восстать против королевской

грамоты. Надежды эти не оправдались: губернатором

колонии был выбран Васко-Нуньес де-Бальбоа. А в на-

чале марта Никуэсе дали старую бригантину и предло-

жили вместе с его немногочисленными сторонниками вер-

нуться в Испанию. Его не снабдили даже провиантом_

Наместник выехал из Канта-Марии и исчез бесследно.