Текст книги "Завоеватели"

Автор книги: Станислав Вольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

у меня появится, раньше времени в ад пойдет тот, кто

его ко мне принесет.

Жители Трухильо сразу поняли, куда метил капитан.

Смельчака, который бы напомнил Пизарро о его подки-

нутом сыне, в Трухильо не нашлось. Падре Антонио хо-

тел было сказать в церкви проповедь насчет того, что

очень плохо подкидывать младенцев на церковную па-

перть, но, когда передали ему слова Пизарро, раздумал –

уж очень не хотелось ему итти в ад раньше времени.

Дни и месяцы летели быстро. Через три года малень-

кий Франсиско превратился в здорового, крепкого маль-

чугана с быстрыми, лукавыми глазенками. Кармен акгсу-

ратно получала свои реалы, и падре Антонио раза два в

неделю ,заходил к госпоже, трепал Франсиско за подбородок,

гладил по голове и дарил на прощанье то кусок жаре-

ной курицы, то гусиное перо, то медную пуговицу. Гон-

зало Пизарро уехал в поход, и года два о нем ничего

не было слышно. Наконец он вернулся, пополневший,

обрюзгший, в щегольском бархатном костюме и на пре-

красной молодой лошади. Ему повезло: при взятии како-

го-то итальянского города он ворвался к одному богато-

му меняле и подхватил сундук с деньгами, который тот

не успел спрятать. Правда, по пути в Испанию из денег

этих утекло больше половины, но все-таки и осталось

немало. Пизарро купил себе небольшой клочок земли не

подалеку от города, табун лошадей, штук двадцать сви-

ней, штук двести овец и зажил привольно.

Как-то раз, в теплый осенний вечер, ,Пизарро пошел

проведать свою ферму, находившуюся всего в полумиле

от городской стены. Ему захотелось обойти ее кругом.

Приблизившись к воротам, он свернул за угол и. напра-

вился вдоль высокой каменной ограды, окружавшей его

владения. 3а следующим поворотом он остановился. Ша-

гах в тридцати от него карапуз лет шести стоял у стен-

ки и делал какие-то странные движения. Пизарро вгля-

делся пристальней и понял, в чем дело: карапуз пришел

Воровать яблоки. Но так как ограда была для него

слишком высока, он снял поясок из тесьмы, сделал на

конце его петлю и старался накинуть ее на гвозди, кото-

рыми был утыкан верх ограды. Наконец это ему уда-

лось. Он попробовал, крепко ли держится тесемка, а по -

том с удивительной для его возраста ловкостью взобрал-

ся на стену и исчез в саду, захватив с собой поясок. ,Пи-

зарро решил посмотреть, как справится малыш со своей

задачей. Минут через пять карапуз снова появился на

стене с мешочком наворованных яблок, сбросил мешочек

на землю, а за ним спрыгнул и сам.

– Ловкий, чертенок! – пробормотал Пизарро и при-

казал мальчику остановиться.

Но мальчик был не из робкого десятка. Вместо того

чтобы бросить .мешок и застыть на месте, как сделали

бы все трухильские дети при виде страшного Гонзало,

карапуз взвалил добычу на спину и бросился бежать со

всех ног. Пизарро побежал за ним. Карапуз увидел, что

погоня близится, и решил защищаться. Он бросил мешок

на землю, достал яблоко и изо всех сил пустил им в Пи-

зарро. Удар был меткий: яблоко угодило прямо в лоб.

Пока Пизарро добежал до своего маленького противни-

ка, в голову его попало четыре яблока: ни один заряд не

пропал даром.

«Из этого постреленка выйдет толк», -подумал старый

воин.

Вместо того чтобы надавать преступнику пощечин,

Пизарро взял малыша за руку и сказал:

– Ого, какой ты храбрый! Как тебя зовут и кто твой

отец?

– Отца у меня нет, – смело отвечал .малыш. -А жи-

ву я у тети Кармен, и зовут меня Франсиско.

– Ах, вот ты кто! – проговорил Пизарро и стал при-

стально вглядываться в мальчика. – В меня, весь В ме-

ня! – повторил он и задумался.

– Ну, а если бы у тебя нашелся отец, пошел бы ты

к нему? -вдруг спросил он.

– Нет, не пошел бы, – серьезно отвечал Франси-

ско. – Отцы все дерутся, а я еще маленький.

– А если 6ы ты был большой, пошел бы?

– Пошел бы, я сам стал 6ы с отцом драться, – не

задумываясь, отвечал малыш.

Пизарро захохотал и пошел в город вместе с карапу-

зом, так и не отняв у него яблок. На следующий день

он пришел к тетке Кармен и долго о чем-то говорил с

ней, а еще через день зашел к дону Антонио, приказал

записать в книгах подкидыша Франсиско под именем

Франсиско Пизарро и взял мальчика к себе.

Для шестилетнего Франсиско началась новая жизнь.

Нельзя сказать, чтобы она была очень сладка, эта но-

вая жизнь. Все в городе боялись дона Гонзало, и даже

из наиболее почетных кабаллеро редко кто к нему захо-

дил. В доме Пизарро_ было тихо, как в монастыре: стар-

шие братья Франсиско с раннего утра старались убежать

куда-нибудь подальше с отцовских глаз, а мать почти

все время: молчала, и Франсиско только два слова и слы-

шал от нее: «потише» и «молчи». Братья сторонились его:

ведь еще недавно все городские мальчишки дразнили

Франсиско «подкидышем», а теперь этот подкидыш сидел

за отцовским столом и ел отцовский хлеб. Да и Франси-

ско не мог привыкнуть них своим новоявленным братьям,

ни .к молчаливой матери, ни к суровому капитану, кото-

рый. как будто совсем не замечал его присутствия. Он

скучал по добродушной и болтливой тетке Кармен, кор-

мившей его по праздникам жаренными на сале лепешка-

ми; скучал по добродушном доне Антонио, который так

часто рассказывал ему занимательные истории об Адаме

и Еве, и :о том, как случился на зёмле потоп, и о том,

как черти дерутся с ангелами. Один раз дон Антонио,

зайдя :к Гонзало Пизарро, предложил обучать мальчика

чтению и письму. У Франсиско заблестели глаза. Но ста-

рый напитан строго взглянул на священника и отрезал:

– Незачем ему ни читать, ни писать. Дворянину нуж-

на не наука, а шпага и добрый конь. Сначала Франсиско

будет пастухом, потом солдатом, а там, может быть, и

генералом. И больше чтобы я об этой чепухе не слышал,

дон Антонио!

Дон Антонио отвесил низкий поклон и больше не

приходил.

Три года пришлось Франсиско проскучать под отцов-

ской кровлей. Весной 1483 года ему исполнилось девять

лет. В равнинах началась уже жара; и пора было пере-

гонять скот на прохладные горные пастбища. Каждый

день по городским улицам и прилегающим к городу до-

рогам шли табуны овец и стада коров и лошадей, напра-

вляясь к далеким холмам, что темной полоской синели у

горизонта. Каждый день говорили на улицах: «А сегодня

прошел табун дона Бальтазара!», «А завтра дон Себасти-

ан отправляет в горы двести лошадей!» И Франсиско

казалось, что все эти люди и животные идут в сказоч-

ные страны, где и солнце другое, и люди другие, и на

каждом дереве зреют сотни золотых яблок, и в каждом

дупле желтеют пахучие медовые соты. «Вот если бы и

мне туда же! – мечтал он по вечерам, ворочаясь на жест-

кой дощатой кровати. Наелся бы и нагляделся бы я

там всласть!»

И вдруг мечта его исполнилась. Ранним утром отец

позвал его с улицы и сказал:

– Ну, Франсиско, ты теперь уж большой. Пора тебе

научиться ездить верхом и сторожить ,коней. Ты поедешь

в горы вместе с моим табуном и будешь под началом у

старика Педро. Он хороший пастух и всему тебя научит.

Собирайся!

Сборы были недолгие. Мать наскоро напекла лепе-

шек, положила их в мешок Вместе с овечьим сыром и

двумя бутылками разбавленного водой красного вина, за-

вязала в узелок пару рубашек, и – Франсиско тронулся в

путь. Это был самый веселый день за все последние мри

года. Франсиско, шедший рядом со стариком Педро, гля-

дел и не мог наглядеться, дышал и не мог надышаться,

смеялся и не мог насмеяться. Ему казалось, что никогда

еще не светило так ярко солнце, никогда не дул так неж-

но степной ветерок.

А что будет там, в горах, где водятся волки и медве-

ди, где в расщелинах скал прогуливаются лешие! Фран-

сиско всех их увидит и, конечно, всех их одурачит и

поборет!

– А что, Педро, горные духи очень страшные? -

спрашивал он пастуха.

– Вот как трахнут они тебя по голове, так сам уви-

дишь, страшные они или нет, – загадочно пробурчал пас-

тух.

Через два дня начались_ горы. Были они совсем не-

большие, но Франсиско казалось, что выше их не бывает

на свете. Лешие и русалки, как нарочно, куда-то попря-

тались. Зато в густых зарослях справа и слева от доро-

ги слышался треск ветвей, ломавшихся под тяжелыми

медвежьими лапами, а по ночам доносился издалека зло-

вещий волчий вой. А когда наконец стадо дошло до

обширных горных лугов, перед Франсиско развернулись

целые поля спеющей земляники и заросли черники. Все

это можно было есть с утра до вечера! Это была действи-

тельно хорошая страна, совсем не похожая на душный и

скучный Трухильо!

Обучение Франсиско подвигалось быстро. Через неде-

лю он уже гарцевал на старой смирной кобыле, а через

месяц Педро дал ему молодую и резвую лошадку, на ко-

торой можно было не только объезжать свои пастбища,

но и ездить в гости к соседним пастухам. К осени Фран-

сиско стал одним из лучших объездчиков. Он умел

быстро собрать табун в одно место, знал излюбленные

логовища медведей, хорошо различал звериные следы,

даже подстрелил из лука .матерого волка. Когда на-

ступила осень и стадо вернулось в равнину, Педро дал

хозяину отчет и с восторгом описывал успехи своего уче-

ника.

– Даже самые старые и злые овчарки слушаются его,

дон Гонзало, – говорил он. – Взять хотя бы Бланку. Ме-

ня иона и :в грош не ставит, а. ,как только Франсиско

свистнет ее, она к нему летит стрелой и готова броситься

хоть на десяток волков. Из мальчонки выйдет толк, дон

Гонзало.

Пизарро самодовольно расправил усы.

– У меня зоркий глаз, Педро. Когда я в первый раз

увидел карапуза и он саданул меня яблоком прямо в лоб,

я тут же оказал себе: из этого дьяволенка выйдет толк.

А старые солдаты редко ошибаются.

Так прошло девять лет. Каждый год Франсиско ухо-

дил весной со стадами в горы и возвращался :в Трухмльо

лишь поздней осенью. С братьями он не очень ладил, с

городскими подростками тоже. «Разве вы что-нибудь по-

нимаете? – говорил он им. -Волка затравить не умеете,

от медведя бежите, попадете в горы -заблудитесь. Да-

леко .вам до Франсиско !Пизарро!» И сверстники его ре-

шили, что Франсиско – гордый, хитрый, весь в отца, и

что такому парню пальца в рот не клади. Во всем горо-

де только один друг и был у Франсиско – старый дон

Антонио. Франсиско частенько заходил к нему, и падре

читал ему старые книги, где рассказывалось о далеких

путешествиях, необыкновенных странах, приключениях

рыцарей, битвах и осадах городов. Франсиско слушал с

раскрытым ртом, а потом всю ночь видел во сне, как он

во главе отряда штурмует крепость или завоевывает це-

лое царство.

И вот опять наступил веселый троицын день. В этом

году он пришелся на пятнадцатое мая, как раз накануне

того дня, когда надо было .выгонять скот в горы. !В зной-

ной Испании лето наступает рано, и на лугах около го-

рода трава уже потеряла свой свежий весенний блеск ,

цветы отцвели, и над стадами роями носились мучители-

оводы.

– Пора, пора! – торопил старый Педро. – Бланка на-

чала по ночам выть, а это верный знак, что надо итти

з горы.

– Еще через день, -сказал Гонзало Пизарро. – Вы-

гнать скот после духова дня – все лето будет удача. Это

верная примета.

Так и порешили.

Последний день гулял Франсиско Пизарро в родном

городе. Он стал крепким смуглолицым девятнадцатилет-

ним парнем, с легкой походкой и быстрыми, кошачьими

движениями. Он был силен и ловок, и редко встречались

люди, которых 6ы он не поборол. Он мог выпить, не

пьянея, шесть бутылок старого крепкого вина, но пить не

любил, а больше любил слушать, что говорят люди, и

наблюдать, как и что они делают. Девушки засматрива-

лись на него, но он не обращал на них внимания и ка-

зался погруженным в свои мысли. «Гордый, гордый

Франсиско Пизарро, весь в ,отца, – повторяли трухиль-

цы. – А гордиться бы ему и не пристало: куртка в за

платах, плащ весь в дырах, людей угостить не на что.

Да и после смерти отца все перейдет к старшим братьям;

и достанется ему ломаный грош».

Франсиско это отлично знал. В троицын день, когда.

все кругом ели, пили и веселились, он один ходил мрач-

ный и нахмуренный. «Сейчас у меняв кармане три реа-

ла, – думал он. – И через год будет три реала. И еще

через год будет три реала. Так всю жизнь и прохожу

полунищим. Не стоит так жить. Разве разбойником сде-

латься? Только повесят скоро. А может быть, и не по-

весят?»

– Эй, красавец, давай-ка сюда руку, я тебе пота–

даю, – раздался вдруг сзади него голос. – Все скажу, .

чего сердце хочет, и что в жизни найдешь, тоже

скажу.

Франсиско оглянулся. 3а ним стояла старая, сгорблен-

ная цыганка и смотрела на него, как ему показалось,.

особенно пристальным взглядом. Франсиско, как и все

люди того времени, был суеверен. Он твердо верил, что

все цыганки -ведьмы и что сатана по дружбе открывает

им будущее. Он незаметно перекрестился под плащом,

чтобы не сглазила старуха, и протянул цыганке руку.

– Ну, гадай, старая, – сказал он. – Только больше

орех мараведи 1 не дам.

– Большое будет у тебя счастье, – затараторила на-

распев старуха, рассматривая ладонь юноши. -Хочешь

ты денег – много будет у тебя денег. Ой, много! Золото

будешь пригоршнями бросать, а на серебро и смотреть

не захочешь. Станешь большим человеком, и кого захо-

чешь – казнишь, кого захочешь – помилуешь. И краса-

виц у тебя будет много, ой, как много будет! Одна

будет черная, другая белокурая, третья рыжая. Каких

:захочешь, такие и будут. И дети у тебя будут все кра-

савцы, один н одному. А проживешь ты долго, так долго,

как и не думаешь. Только опасайся двух людей: одного

черным глазом, другого с серым. А чтобы все исполни=

лось, что я сказала, дай еще два мараведи!

Франсиско не знал, что цыганка всем молодым людям

говорила то же самое, потому что все они желали бо-

гатства, славы и красивой жены. Он думал, что только

ва его руке прочла старуха такую замечательную судьбу.

Он дал ей пять мараведи и сразу почувствовал себя спо-

койнее. Пошатавшись по площади, Франсиско зашел на

постоялый двор.

Там было людно и шумно. Все скамейки оказались за -

пяты. Особенно много народу собралось около одного

стола, за которым сидел высокий загорелый человек,

что-то оживленно рассказывавший. То, что он говорил,

по-видимому, было очень интересно, потому что за спи -

пой сидевших тесным кольцом стояли слушатели, стара-

ясь не проронить ни одного слова.

– Кто это? – спросил шепотом Франсиско, протис-

чавшись к столу.

– Солдат из отряда Колумба, – отвечал сосед. – Го-

ворят, он. за морем Индию открыли, вот он оттуда пря-

мо и приехал.

– Ехали мы долго, – продолжал рассказ приезжий

солдат. – Ехали, ехали и вдруг попали в такое место -

ни туда, ни сюда. Не вода, а студень. Даже и не студень,

а какая-то зеленая каша. Сунешь в нее весло, оно так

торчмя и стоит. Ну, и застряли мы тут. Дней, наверное,

восемь простояли, пока не поднялся шторм и не унес эту

зеленую нечисть. А были это просто водоросли. Едем,

а земли нет и нет. Уж всё мы съели, даже солонина на

1 М а р а в е д и– треть копейки.

исходе, и пресной воды чуть-чуть осталось. Капитан хо-

дит хмурый, ругается, монахи день и ночь молебны слу-

жат, а толку никакого не видать... Наконец рано утром

с мачты кричит вахтенный матрос: «Земля! Земля!» И в

самом деле, оказалась земля – большущий остров, паль-

мы на нем растут и голые люди ходят.

– Вот бесстыжие-то! -крикнул один из слушателей.

– Некрещеные, оттого и голые, – пояснил солдат. -

Ну, мы сейчас махнули на шлюпке на берег и начали

дикарям рассказывать, кто мы такие. «Мы, -говорим,-

из Испании, а в Испании могущественный король, и силь-

нее его на свете нет». Дикари не понимают. Тогда мы

привезли им с корабля цветных бус и показываем. A это,

мол, вы понимаете? Поняли и просят еще. Мы стали

знаками показывать, что есть хотим. Они тут же ната-

щили нам фруктов. Пресвятая дева! Таких фруктов мы

в Испании и не видывали, и слов у нас таких нет, чтобы

их назвать. Разве, может быть, только в раю такими

фруктами кормят святых, да и то не всех, а по выбору.

Ну, поели мы, отдохнули, отслужили молебен, испанское

знамя поставили, чтобы кто другой эту землю не захва-

тил, и начали дикарей разглядывать. Смотрим – у них в

ушах желтые серьги, а на шее желтые ожерелья. И что

бы вы думали? Серьги-то и ожерелья из чистого золота!

– Ну и чудеса! – недоверчиво проговорил кто-то из

слушателей. – Как же это – ходят голые, а золотые оже-

релья носят? Я думал, они бедные, рубашки не на что

купить, а оказывается, они богатые!

– Ты рубашек там не найдешь, хоть весь остров ис-

ходи, – толковал солдат. – Говорю тебе, некрещеные

они, оттого и рубашек нет. Ну, так вот, наменяли мы у

них на бусы целые пригоршни золота, запасли пресной

воды, мяса, фруктов и поехали на другой остров. А этих

островов там так много, как в старой шубе блох. Опять

поставили знамя, отслужили молебен и золота наменяли.

А потом подъехали к большущей земле и там увидели

то же самое. Только мы до сих пор не знаем, остров

это или материи. Может быть, это самая главная Индия

и есть.

Долго рассказывал солдат о неведомой стране и о

том, как они приехали обратно и как Колумба принял

сам король: Солдат показал блестящее золотое ожерелье,

какие носят индейцы, а потом вынул из кармана боль-

шую золотую серьгу и заказал вина на всю компанию.

Франсиско трясло, как в лихорадке. Он забыл о го-

рах, о пастбищах, о лошадях, об отцовском доме и думал

только об одном: как бы попасть в эту далекую страну.

Нов этот день ему не удалось расспросить как следует

солдата: солдат скоро охмелел и тут же, на скамейке, за-

снул мертвецким сном. Боясь упустить своего нового

знакомого, Франсиско остался ночевать в кабачке и всю

ночь не мог сомкнуть глаз, думая о заморских путеше-

ствиях. «Вот куда надо отправиться! – мечтал он. – Вот

там-то и сбудется то, что нагадала мне цыганка».

Когда солдат проснулся, Франсиско услышал от него

еще более интересные вещи. Солдат рассказал, что скоро

поедет в неизвестные страны вторая экспедиция и что

для нее уже набирают в Севилье людей. Берут только

здоровых, ловких и смелых, которые не боятся ни чор-

та, ни его бабушки. Платят по четыре реала в день на

всем готовом. Главное, конечно, не жалованье, а туземцы.

Они – золотое дно. ,От них можно так нажиться, как ни

на какой войне не наживешься.

– Поезжай, парень, с Колумбом, – советовал на про-

щанье солдат. – Весь век будешь меня благодарить.

Вечером Франсиско пошел к дону Антонию, передал

ему все, что слышал, и сказал, что решил екать.

– Отцу я ничего не скажу, – добавил он. – Отец не

пустит: он хочет, чтобы я шел в солдаты. Завтра утром

я буду уже далеко – ищи ветра в поле!

Старик поохал, пожевал губами и сказал:

– Ну что ж, Франсиско, поезжай. Может, и пошлет

тебе святой Георгий счастье. Тогда .и меня, старика, не

забудь.

Дон Антонио подошел к заветному шкафчику, вынул

оттуда тряпочку, из тряпочки старый чулок, из чулка

две серебряные монеты по полдуката и подал их Фран-

сиско.

– На-на, возьми на дорогу, – сказал он. -Дон Гон-

зало-то ведь не очень щедр; наверное, В кармане у тебя

пусто, как в норе у церковной мыши. Ах, самое главное

я и забыл!

Дон Антонио опять подошел к шкафчику и вынул из

ящика маленький предмет, зашитый в грязный лоскуто-

чек, прицепил его к тесемке и надел на шею Франсиско,

но так, чтобы предмет этот приходился не на шее, а на

спине.

– Это амулет, – пояснил он. – Тут зуб семидесяти-

летней колдуньи, смазанный волшебной мазью. Предохра-

няет от дурного глаза, стрел и змеиного яда. Только носи

его на спине, а отнюдь не на шее. Ведь на шее-то у тебя

висит образок святого Франсиско. Если повесишь амулет

рядом с образком, вся его волшебная сила пропадет; Ну,

прощай, и да хранит тебя пресвятая дева!

Франсиско вышел из Трухильо '.как раз перед тем, как

запирали городские Ворота. Утром он был уже далеко.

До самого полудня искал его по городу Педро, но па-

рень канул, как в воду. В полдень дон Гонзало сказал:

– Нечего больше ждать. Первый день после духова

дня – самый счастливый день для выгона в горы. А па-

рень, наверное, загулял. Когда придет, две шкуры с него

спущу!

Но ни одной, ни двух шкур спускать с Франсиско не

пришлось: Франсиско Пизарро исчез бесследно, и боль-

ше в Трухильо о нем ничего не слышали.

IV

В конце пятнадцатого столетия Севилья была самым

большим городом Испании. Она находилась недалеко от

моря, на берегу большой реки, и купцы ее торговали и

с северными странами, и с мусульманскими государства-

ми африканского побережья, и с богатой Италией, и с

Турцией. Кто только не толкался на ее набережных! Ара-

бы в белых чалмах, привозившие пряности; иностранные

офицеры, набиравшие солдат для своих армий; безработ-

ные матросы, искавшие службу; капитаны морских судов,

побывавшие во всех частях известного тогда света; лов-

кие проходимцы, обдувавшие богатых дурачков; наемные

убийцы, готовые за десять реалов подколоть кого угод-

но, – все они тянулись в Севилью. Сюда же направля-

лись и предприимчивые смельчаки, снаряжавшие экспе-

диции в малообследованные области земного шара, ибо

только В Севилье да еще, пожалуй, в Генуе могли они

найти богачей, которые дали 'бы средства на такие ри-

скованные предприятия. здесь же действовали и помощ-

ники Колумба. В Кадиксе они строили корабли для его

второго путешествия, в Севилье набирали матросов и

солдат.

С бьющимся сердцем подходил Франсиско к знамени-

тому городу, о котором он столько слышал. Вот уже по-

казались высокие зубчатые каменные стены, а из-за них

сверкнули крытые глазированной черепицей купола со-

боров и церквей. По дороге двигались бесчисленные обо-

зы с сукнами, шелковыми материями, вином, оливковым

маслом и кипами шерсти. Погонщики, переругиваясь,

гнали стада овец и лошадей. На статных, богато убран-

ных конях ехали важные гранды, и тут же трусили мел-

кой рысцой на тощих одрах мелкие дворяне, с трудом

пролагая себе путь среди толп нищих, пригородных кре-

стьян, ремесленников и странствующих монахов. В го-

родских воротах была такая давка, что Франсиско чуть

не сбили с ног.

Наконец он очутился на узкой уличке, ведущей к

центру города. Пройдя квартала два, он увидел на пе-

рекрестке странную процессию, пересекавшую улицу.

Впереди шли, с трудом передвигая ноги, три фигуры,

одетые В широкие белые балахоны. Руки у них были

скручены веревкой, лица закрыты куском белого полотна

с вырезами для глаз, на головах торчали острые белые

колпаки. Их окружало человек пять солдат, а за солда-

тами шли двенадцать доминиканских монахов во главе

с их начальником, по-видимому настоятелем монастыря.

Монахи пели заунывный гимн, который поется на похо-

ронах, и следовавшая за ними огромная толпа тихо вто-

рила хору.

– Что это такое? – спросил Франсиско соседа.

– Сегодня святая инквизиция жжет на костре трех

еретиков.

При слове «инквизиция» Франсиско невольно вздрог-

нул. Он много слышал об этом страшном церковном су-

дилище, которое разыскивало и предавало казни ведьм,

колдунов и отступников от христианской веры. Судьи его.

раза два побывали и в Трухильо, но Франсиско, прово-

дивший большую часть года в горах, ни разу еще не ви-

дал инквизицию за работой. Он пошел вслед за процес-

сией.

Дойдя до площади, где возвышался знаменитый се-

вильский собор с его тысячей колонн, процессия остано-

вилась. Посредине площади был сложен из дров и сухих

ветвей костер, на верхушку которого вела маленькая

лестница. В центре костра был укреплен толстый дере-

вянный столб. Солдаты взяли под руки ` осужденных и

повели их по лестнице. Осужденные не сопротивлялись.

В течение трех дней их подвергали таким мучительным

пыткам, что теперь они вряд ли даже сознавали проис-

ходящее. Осужденных приставили к столбу и крепка

привязали к нему веревками. Солдаты сошли с костра.

Над примолкшей толпой отчетливо пронесся голос на-

стоятеля: .

– Каешься ли ты, Эрнандо Перес, в том, что, приняв

христианскую веру, ты, по внушению дьявола, снова вер-

нулся к обычаям иудейской религии?

Привязанный к столбу человек молчал.

– Каешься ли ты, Хуана Бласко, в том, что с по-

мощью дьявола отнимала молоко у коров и прода-

вала волшебные амулеты, предохраняющие от чумы и

яда?

Франсиско похолодел, вспомнив о висевшем у него на

спине амулете. Дрожащим, едва слышным голосом жен-

щина отвечала:

– Клянусь пресвятой девой, не отнимала. А амулеты

купила на рынке у алжирского пирата.

– Теперь клятвы бесполезны. Ты под пыткой призна-

лась в своем злодеянии. А ты, Мерседес Оливарес.

каешься ли в том, что втайне обратилась к вере нечести-

вых мусульман и вступила в договор с дьяволом и каждую

пятницу вылетала из трубы верхом на помеле?

Женщина заговорила быстро, захлебываясь, как буд-

то в бреду:

– Грешная я, грешная, грешная... У мавров, прокля-

тых мусульман, белье стирала, за коровами ходила. По

пятницам нечистое мясо у них жрала. И каждую неделю

во сне приходил ко мне сатана. Приходил, приходил, при-

ходил, и деньги показывал, и звал к себе. Помело, поме-

ло, помело, чисто метет, высоко летает...

Женщина на минуту остановилась и вдруг заголосила

на всю площадь:

– Деточки, мои деточки! Куда вы денетесь без меня,

мои милые крошки? Карменсита, Ниэвес, Эрнандо! Сжаль-

ся над ними, пресвятая дева! Накажи меня, грешную,

проклятую, а их -то за что же? Матерь божия, их -то за

что же? Ведь они...

Женщине не дали договорить. Настоятель поднял рас-

пятие.

По этому знаку солдаты поднесли к костру горящую,

облитую смолой паклю, и дрова запылали. Монахи гром-

ко запели похоронный псалом, заглушавший стоны жертв.

Высоко к небу взвились языки пламени, а густой черный

дым скрыл от глаз и столб и привязанных к нему людей.

Скоро середина костра обвалилась, почерневшие трупы

исчезли под грудой угля, и толпа стала расходиться. По-

гибших никто не жалел.

Колдуны и еретики, отступившие от католической ве-

ры, должны погибнуть в огне – в этом не сомневался

никто из присутствовавших.

Франсиско тоже в этом не сомневался. Судьба сож-

женных его мало трогала. Но он решил снять со спины

амулет и зашить его в куртку на самом незаметном ме-

сте. Через полчаса он уже забыл о казни и весело ходил

по улицам, прислушиваясь к разговорам прохожих. А раз-

говоры эти были интересные. Весь город толковал о но-

вом путёшествии Колумба и о чудесах открытой на запа-

де Индии. Матросы высчитывали, сколько там можно за-

работать; оборванные дворяне клялись, что все ,как один

поступят на службу х Колумбу и потом на индейское

золото скупят половину Испании; севильские купцы уве-

ряли, что в один год сбудут в новых испанских владе-

ниях все товары, завалявшиеся на их складах. А люди

понахальней уговаривали менял дать им в долг неболь-

шую толику, -ведь они все, до последнего гроша, вы-

платят из своих будущих доходов!

Вернувшись на родину, спутники Колумба далеко раз-

несли сведения о новых странах. О неисчерпаемых бо-

гатствах открытых островов рассказывали в каждом ка-

бачке. А так как каждый старался к слышанному приба-

вить что-нибудь от себя, то из маленьких небылиц сла-

гались сказки. Осторожный Франсиско понимал, что не

все в этих россказнях правда. «Но ведь если даже поло-

вину откинуть, – думал он, – и то . достаточно для бед-

ного человека. Голых дикарей только дурак не победит,

и если захватить какое-нибудь индейское княжество, то

оно, право, будет лучше, чем отцовская ферма».

Целую неделю ходил Франсиско по городу, выспра-

шивал бывалых людей. Его не интересовали ни чудесные

здания мавританской постройки, ни севильские красави-

ци, ни костры инквизиции, ни пышные Выезды грандов.

Он все старался понять – где же эта Индия и как там

живут? Колумб говорит, что земля – шар и что если по-

едешь из Севильи на запад, то попадешь в Индию, а

если поедешь оттуда опять на запад, то вернешься обрат-

но. Но. если так, значит на другой половине шара люди

ходят вниз головой, как мухи по потолку? А вот Колум-

бовы солдаты ходили, как обыкновенно. И потом насчет

золота; если там так много, зачем было выменивать его у

дикарей? Не проще ли набрать целый корабль – и домой?

На эти вопросы Франсиско ни от кого не мог полу-

чить толкового ответа. «Поеду сам и все узнаю», решил

он наконец и отправился к вербовщикам.

Их было двое. Плутоватые, с бегающими, воровскими

глазками, они походили не то на кабатчиков, не то на

тех пронырливых писцов, которые толкутся около судов

и за один реал строчат прошения неграмотным. Это бы-

ли как раз те люди, против которых великий адмирал,

Христофор Колумб, предостерегал своего ближайшего

сотрудника, архидьякона Фонсеку, навязанного ему коро-

лем. «Вербовщики должны быть честные, – говорил ад-

мирал, – и должны они набирать отважных солдат и

честных колонистов-земледельцев; способных заселить и

возделать новые земли». Хитрый архидьякон кивал голо-

вой и вспоминал намеки короля Фердинанда. Король, не

желавший ссориться со своей супругой, не давал Фонсе-

ке прямых приказов, но по отдельным, вскользь брошен-

ным фразам легко было догадаться, чего он хочет от

архидьякона. «Испанская корона дала Колумбу слишком

много прав и привилегий, не выгодных для казны»,

«Сеньор адмирал, пожалуй, непрочь был 6ы сделаться

индейским королем», «Если 6ы даже нашего адмирала

постигла неудача, у нас нашлись бы опытные моряки,

способные докончить его дело». Эти фразы, как будто

случайно слетавшие с королевских губ, ясно помазывали

Фонсеке, как он -должен выполнять порученное ему де-

ло. В недомолвках Фердинанда, в его хмурых взглядах,

в тоне его голоса опытный царедворец прочел приблизи-

тельно следующий наказ: «Нужно сделать так, чтобы

второе путешествие Колумба кончилось неудачей. Сле-

дует набирать самый отъявленный сброд. Нищих испан-

ских гидальго, жадных и завистливых, готовых из-за

каждого пустяка устроить бунт, – вот кого нужно по-

слать в экспедицию. Если они и не погубят Колумба, то

во всяком случае помешают успеху его затей. Тогда ис-

панская корона лишит обесчещенного адмирала всех его

прав и по более сходной цене найдет продолжателей его

дела». В этом духе Фонсека и действовал. Выбранные им

агенты-вербовщики – дон Диего и дон Алонзо – были

мастера на темные дела и с полуслова, без долгих разъ-

яснений, поняли, чего от них требовал начальник.

Дон Диего и дон Алонзо заседали в портовом кабач-

ке. Когда Франсиско подошел и изложил свою просьбу,

они осмотрели его с ног до головы, переглянулись и дол-

гое время молчали.

– На бандита не похож, – шепнул дон Диего дону

Алонзо. – По-моему, он не сумеет справиться с индей-

цами.

– И вообще слишком скромен и молод, – шепнул

дон Алонзо дону Диего. Эти качества совсем не нуж-

ны в опасных путешествиях.

– Совершенно верно, дон Алонзо, – согласился дон

Диего и хитро улыбнулся. – Ты не земледелец, Франси-

ско Пизарро? – обратился он к вошедшему.

– Я скотовод из старого дворянского рода, – отвечал