Текст книги "Завоеватели"

Автор книги: Станислав Вольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

сяч войска. Вероятно, эта цифра втрое превышала дей-

ствительную величину перуанской армии, но все же на

стороне осаждающих был огромный численный перевес.

Полчищам Манко испанцы могли противопоставить толь-

ко две-три сотни белых солдат и одну тысячу союзников-

индейцев, не пригодных для больших сражений.

Самое страшное для испанцев были поджоги города..

Перуанцы раскаляли добела камни, обертывали их тол-

стым слоем просмоленной ваты и, как дождем, осыпали

ими все окраины города. Соломенные крыши зданий

вспыхивали, и пожар свирепствовал до тех пор, пока

огонь не гас сам собой. Ббльшая часть столицы превра-

тилась в обгорелые развалины, и только центральная

часть осталась более или менее неповрежденной.

Среди осажденных начался голод. Во время неко-

торых вылазок удавалось завладеть стадом лам, но эти

запасы быстро таяли. А перуанцы, вопреки ожиданиям,

все стояли и стояли, повидимому надеясь взять белых

измором. Иногда среди них появлялся сам инка, гарцо-

вавший верхом на отвоеванной у испанцев лошади, в

европейских боевых доспехах и даже в европейском сня-

том с какого-то убитого костюме.

Хуже всего было то, что крепость, снабженная слиш-

ком малочисленным гарнизоном, была очищена при пер-

вом же приближении перуанских войск. Ее занимали те-

перь неприятельские отряды, ежедневно посылавшие в

испанский лагерь тучи стрел и камней. -Благодаря муже-

ству Хуана Пизарро ошибка эта была исправлена и кре-

п ость взята приступом, но общее положение осаждённых

оставалось попрежнему отчаянным.

«Если нам не пришлют помощи в самом скором вре-

мени, мы погибли, -писал Эрнандо Пизарро брату в

письме, отправленном через одного из индейских лазут-

чиков. – Силы наши тают с каждым днем, и люди осла-

бели– так, что едва могут передвигаться. Может быть, на

месяц нас хватит, но это крайний срок. Торопись, торо-

п ись, помни, что Манко сначала уничтожит нас, а потом

и тебя».

Это отчаянное послание дошло в Лиму в начале

1537 года. Вскоре весть о нем разнеслась по всей столи-

це, 7 и на-строение испанцев стало еще тяжелее, еще тоск-

ливее.

Уже месяца три тревога черной пеленой висела над

городом. Хотя на побережье было спокойно, 'колонистам

казалось, что восстание вот-вот докатится и до них. Каж-

дый день в кабачках' и на базаре передавались новые

слухи, один другого страшнее, один другого нелепее. Ту-

земцы вели себя тихо и послушно, как всегда, но недо-

верчивый взор завоевателей в каждом движении их ло-

вил измену и предательство. Если они шептались в

укромных уголках,значит :они замышляли резню. Если

.они собирались кучками .у своих жилищ, значит они хо-

тели громить белых. Если они молчали, тем хуже: зна-

чит, они уже составили план восстания и ждут только

сигнала от Манко, чтобы– выступить. На фермах колони-

стов владельцы ни днем, ни ночью не снимали оружия и

удвоили строгости н работавшим у них индейцам. «Надо

запугать этих чумазых чертей, надо выбить у них всякую

мысль о бунте», советовали они друг другу. И все чаще

и чаще свистели бичи, все обильнее лилась кровь из рас-

сеченных темнокоричневых спин, все утонченнее станови-

лись пытки, все громче и жалобнее были крики жертв.

Замученные индейцы перестали петь, перестали шептать-

ся, перестали говорить. В поместьях конквистадоров и в

туземных окраинах города воцарилась давящая тишина.

И испанцам она казалась затишьем перед бурей, предве-

стником близкой и грозной расплаты.

В соборе и церквах ежедневно служились молебны.

В католическом календаре не осталось, кажется, ни одно-

го святого, у которого соратники Пизарро не вымаливали

6ы помощи. Святой Георгий, святой Хуан, святой Яго,

святой Андрей, святой Доминик, великомученица Екате-

рина и другие менее известные святые и мученики нико-

гда еще не слышали столько обеден и не получали столь-

ко приношений, как за эти жуткие месяцы. Раза три в

неделю по улицам двигались со знаменами и хоругвями

пышные процессии, и ретивые проповедники, с трудом

одолевая перуанский язык, по часу и больше расписыва-

ли своей новообращенной индейской пастве те благодея-

ния, которые принесли перуанцам благородные испанские

гидальго.

Но и обращения к небу не помогали. Страх рос, и уже

многие торговцы и колонисты начинали распродавать

свое имущество и подумывали о возвращении на родину.

Во дворце наместника было тихо. Прекратились мно-

голюдные банкеты. Не слышно было песен и шумных го-

лосов гостей. Пизарро не принимал никого, кроме вое-

начальников и строителей, и просиживал целые ночи на-

пролет в своем кабинете, составляя планы обороны. Ко-

гда Манко возьмет Куско, думал он, вся горная часть

Перу окажется в его власти и у завоевателей останется

только узкая прибрежная полоса. Завоевание придется

начинать сначала. Приобретенная империя держится сей-

час на волоске. Неужели этот волосок оборвется? Неуже-

ли надежды нет?

Пизарро гневно топал ногой. Надежды, действительно,

как будто не было. О н четыре раза посылал братьям от-

ряды по сто человек, но ни один из них не дошел до ме-

ста: все они погибли от руки туземцев в узких ущельях

Кордильер. Он рассылал письма в соседние губернатор-

ства и наместничества – в Мексику, Панаму, Эспаньолу,

даже в Гватемалу, к своему бывшему сопернику, Педро

де-Альварадо, умоляя о помощи, – мольбы были на-

прасны. Хозяева этих областей не ударили пальцем о па-

лец. Если Пизарро потеряет Перу, они только порадуют-

ся, что одним конкурентом стало меньше. Кроме самого

себя, рассчитывать было не на кого.

А сил у Пизарро было мало – ровно столько, чтобы

поддерживать порядок в прибрежных провинциях. Чуть

не каждый день ему приносили известия о волнениях то

в одной, то в другой горной области. Если послать бра-

тьям большие подкрепления, важные крепости останутся

без гарнизонов, и кто тогда поручится, что и Город ко=

ролей не окажется вскоре в таком же положении, как и

Куско?

Неоценимым помощником оказался бы теперь Аль-

магро. Но Альмагро был далеко. Опасаясь, как бы ста-

рый друг не оставил за собой Квито, Пизарро бомбарди-

ровал его вкрадчивыми и ласковыми письмами, расписы-

вая неисчислимые богатства далеких южных областей, и

в конце концов уговорил его тронуться на юг, на завое-

вание золотоносных территорий. Между наместником и

его компаньоном лежали теперь сотни миль трудного, не-

изведанного пути. Если даже просить его пойти на вы-

ручку осажденным, Куско двадцать раз успеет пасть,

прежде чем гонцы доберутся до храброго ветерана.

Задумчивый и мрачный ходил Пизарро по опустев-

шим покоям. Слуги избегали попадаться ему ,на глаза и

шмыгали по дворцу бесшумно, как мыши. Даже Кончита

боялась приближаться к нему и по целым дням сидела в

спальне, тихо напевая про себя грустные перуанские пес-

ни. Строгий седовласый супруг уже не расспрашивал ее

о будущем наследнике. Зачем думать о наследнике, ко-

гда, может быть, не останется никакого наследства?

Получив последнее послание Эрнандо, наместнике не

спал две ночи. Утром, за обедом, во время .вечерних бе-

сед с секретарем и военачальниками и в предрассветны е

часы, когда начинали смежаться воспаленные веки, в. ушах

его звучало одно и то же слово: кончено, кончено, кон-

чено! Даже на самые обыкновенные вопросы он стал от-

вечать невпопад.

– Прикажете ли подать вино, сеньор наместник? -

спрашивал его слуга перед отходом кб сну.

– Кончено, – отвечал ему Пизарро, уставясь глазами

в пространство.

Так прошла неделя. С минуты на минуту Пизарро

ждал, что. ему принесут известие о падении Ку.ско. На

восьмой день к нему ввели усталого, едва державшегося

на ногах гонца. Не– решаясь протянуть за письмом ру-

ку – она у него дрожала и не хотела слушаться, -

Пизарро отрывисто бросил:

– Ну?

– Поблагодарите пречистую деву, сеньор наместник;

отвечал гонец. – Сеньор Эспиноса прислал вам из Пана-

мы отряд. Через три часа отряд уже будет в городе.

Пизарро пошатнулся и грузно опустился на стул. Ни-

когда еще до сих пор не выдавал он своего волнения

перед посторонними. В первый раз .за долгую жизнь ра-

дость сорвала привычную маску с этого спокойного, не-

проницаемого лица.

Быстрыми шажками прибежал на зов начальника

сеньор Пикадо и начал читать донесение. Эспиноса сооб-

щал, что с великим трудом ему удалось набрать две сот-

ни добровольцев и снабдить их всем необходимым. Он

надеется, что небо благословит его сиятельство маркиза

де-Альтавильяс и даст ему окончательную победу над

язычниками.

Через три дня Пизарро сорганизовал экспедицию и

тронулся на выручку Куско. Двигаясь со всей поспеш-

ностью, отбиваясь от партизанских налетов перуанцев,

наместник прошел несколько десятков миль и наконец

приказал остановиться на двухдневный отдых у укреп-

ленного форта. Поздно вечером ему доложили о прибы-

тии гонца от Эрнандо. «Куско пал, – подумал он. – По-

мощь пришла слишком поздно!»

Но гонец, вручивший письмо, был весел и словоохот-

лив. В ответ на вопросительный взгляд Пизарро он ска-

зал:

– Не беспокойтесь, сеньор наместник. Осада снята.

Манко ушел в горы.

Сообщение Эрнандо было еще неожиданнее, чем по-

мощь, присланная Эспиносой. Освободителем города ока-

зался не кто иной, как Альмагро. Он отогнал войска ин-

ки, и старой столице никто не грозил.. Но Альмагро проч-

но обосновался в ней и, повидимому, не собирался ухо-

дить. Эрнандо и Хуану, наверное, скоро придется ее по-

кинуть.

Судьба как будто смеялась над Пизарро. Она послала

ему победу, которая, пожалуй, хуже поражения. Она уда-.

лила со сцены Манко и вместо этого юного, неопытного

Борьба за канатный мост. Гравюра начала XVII века.

врага подсунула самого страшного соперника – Альма-

гро, любимого солдатами, известного при дворе, получив-

шего в удел огромные территории. Паутина, сплетенная

с таким трудом, разорвалась, и самый ценный приз -

Куско-почти вырван из рук.

– Что вы думаете об этом, сеньор Пикадо? – спра-

шивал Пизарро своего секретаря, задумчиво расхаживая

по палатке.

– Я думаю, сеньор наместник, что старый бык ино-

гда опаснее молодого. Я слыхал также, что старый козел

всего сильнее бодается перед смертью...

– Мне совсем неинтересно, что вы думаете о быках

и о козлах, сеньор Пикадо, – недовольно перебил Лизар-

ро. – Скажите лучше, что вы думаете об Альмагро?

– Сеньору Альмагро дана королевская грамота на не -

завоеванные земли, а Куско было уже завоевано вами.

Следовательно, оно ему не принадлежит. Но, с другой

стороны, оно было осаждено инкой и, следовательно,

почти перестало вам принадлежать. Можно думать, что

Альмагро его завоевал, но можно также думать, что он

его не завоевал, а только возвратил законному владельцу.

Разные судьи взглянут на это дело по-разному.

– К чорту судей! – гневно воскликнул Пизарро. -

Мне нужно знать, как на это взглянет сам Альмагро. Что

вы думаете на этот счет?

– Если сеньор Альмагро рассмотрит этот вопрос, как

ваш друг, то он удалится из Куско. А если он рассмотрит

его, как ваш недруг, то он останется в Куско. Все зави-

сит от того, какие чувства он питает к вашему превосхо-

дительству.

– От таких крючкотворцев, как вы, ничего не

добьешься, – недовольно проговорил Пизарро. – А я вам

скажу, чтб сделает Альмагро. Он заберет себе Куско, кро-

ме того потребует 'Квито и южные окраины государства,

а мне, может быть, милостиво согласится уступить при-

брежную полосу. На юге он, как и следовало ожидать,

должно быть, ничего не нашел и сейчас готов захватить

первый попавшийся кусок. Нам нельзя терять ни минуты.

Садитесь, сеньор Пикадо, и пишите.

Сеньор Пикадо сел и начал писать приказы: приказы

начальнику Лимы о приведении столицы в боевую готов-

ность, приказы начальникам крепостей о присы лке под-

креплений, приказы начальникам прибрежных портов о

срочной доставке продовольствия и боевых припасов.

Война между белыми и последним владыкой Перу кон-

чилась – началась война между победителями.

Догадки наместника о причинах возвращения Альма-

гро были совершенно правильны. Экспедиция к , южным

окраинам империй, начатая Альмагро по настоянию его

вероломного друга, кончилась неудачно. Уже в самом ее

начале возникли затруднения, на которые испанцы не

рассчитывали, и с каждым новым переходом затруднения

эти множились и росли.

Удобное военное шоссе было проложено только на

небольшой части пути. Потом широкий тракт постепенно

превращался в узкую дорогу, дорога разветвлялась на

множество троп, протоптанных не то людьми, не то жи-

вотными, и тропы терялись в непроходимых ущельях.

Удушающая жара долин сменялась ледяным холодом вы -

соких пиков, среди которых, то подымаясь, то опускаясь,

приходилось итти целыми неделями. Солдаты отморажи-

вали себе пальцы, гибли от болезней и истощения. Вьюч-

ных животных заменяли, правда, туземцы из деревушек,

предаваемых огню; испанцы уводили всех работоспособ-

ных мужчин и, сковав их группами по десять-двенадцать

человек, заставляли нести припасы и военное снаряжение.

Экономии ради туземцев почти не кормили, и они умира-

ли, как мухи. Умерших надо было заменять другими, и

опять жечь деревни, и опять уводить жителей.

Альмагро дошел уже до тридцатого градуса южной

широты, а между тем нигде не оказывалось ни золота,

ни сокровищ. Разочарованные солдаты роптали и требо-

вали, чтобы их вели, обратно. Альмагро колебался, но его

колебания быстро рассеялись, когда гонец привез сооб-

щение о прибытии из Испании ЭрнандоПизарро и коро-

левский патент, жаловавший ему титул маршала и пре-

доставлявший территорию на двести миль от южной

границы губернаторства Пизарро.

Эта запоздавшая милость сразу изменила его планы.

Успех экспедиции был гадателен, а между тем старость

уже давала себя чувствовать. Пальцы сводил ревмативм,

поясница ныла, мышцы потеряли былую силу и упру-

гость и при подъемах сердце стучало в груди, как мо-

лот. 0 себе старый воин не тревожился, но он боялся за

будущность семнадцатилетнего Диего, своего единст-

венного и горячо любимого сына, еще ребенком отве-

зенного в Испанию и только недавно приехавшего к от-

цу, чтобы принять участие в его походах и победах.

– Застряли мы с тобой в этой проклятой ловушке,

сынок, – грустно говорил ему Альмагро на другой день

после прибытия гонца. – Кто знает, где и когда найдем

мы золотые россыпи? Может быть, совсем не найдем.

Надолго ли меня хватит, не знаю. Уж очень сильно на-

чинают болеть мои старые кости. А если я умру, затея

наша сразу кончится, и ты вернешься ни с чем.

– А стоит ли продолжать е, отец? – несмело спро-

сил юноша.

– Значит, по-твоему, нам нужно итти к Пизарро с

поклоном? Плохо ты знаешь старого Франсиско! Фран-

сиско не подает нищим, а тем более таким нищим, как я.

– Можно обойтись и без Пизарро, отец. Патент от-

водит тебе территорию в двести испанских миль. Почему

бы .не включить в твое наместничество и Куско? Пизарро

вряд ли успел послать туда сильный гарнизон.

Юноша был сообразителен, и совет его пришелся по

вкусу Альмагро. В самом деле, при тогдашнем уровне

географических познаний патент этот можно было истол-

ковывать очень различно. Владения Пизарро тянулись на

двести миль к югу от реки Кант-Яго, и, следовательно,

южная граница наместничества определялась сообразно

той широте, на которой была расположена эта река, а

этого никто точно не знал. Границы территории Альмаг-

ро можно было установить .как угодно, в зависимости от

точки зрения. И Альмагро решил, вопреки географии,

что Куско и прилегающие к нему города находятся не

по ту, а по эту сторону его границы. Вывод был ясен:

нужно как можно скорее итти в Куско и занять его, пока

Пизарро не успел прочно обосноваться там.

Экспедиция тронулась в обратный путь, но, когда она

дошла до города Арекипа, в шестидесяти милях от Кус -

ко, Альмагро узнал, что столица осаждена войсками Ман-

ко и что защитой ее руководит Эрнандо Пизарро, его

личный враг.

Прежде всего Альмагро попытался договориться с

осаждающими. Без особенного труда добившись свидания

с Манко, он уговорил инку приостановить военные дей-

ствия и дать возможность его отряду завладеть столи-

цей. После того как сородичи Пизарро будут вытеснены

из этих мест, обещал он, претензии Манко будут удо-

влетворены, и мирное сожительство перуанцев и испанцев

наладится само собой. Вождь перуанцев не очень-то ве-

рил словам Альмагро – он отлично знал, чего стоят обе-

щания белого человека, – но дал притворное согласие.

Он надеялся, что распри между пришельцами и защитни-

ками города дадут удобный случай расправиться сразу

и с теми и с другими.

Отряд Альмагро остановился в долине Юкей, непода-

леку от столицы. Узнав о его прибытии, Эрнандо Пизар-

ро решил защищаться и от этого нового противника.

Как только перуанские Войска по приказу инки отсту-

пили, он послал небольшой отряд навстречуАльмагро,

чтобы выяснить численность и настроение его войск.

Заподозрив, что между соперниками начинаются какие-

то переговоры, Манко решил, что пора действовать, и

во главе пятнадцатитысячного войска обрушился на

Альмагро. Но участники экспедиции были готовы ко вся -

ким неожиданностям и нанесли инке такое поражение,

что он вынужден был бежать далеко в горы. Путь к

Куско был теперь свободен.

Альмагро знал характер Эрнандо и понимал, что с

этим человеком ему сговориться не удастся. Но он знал

также, что испанские солдаты и поселившиеся в Куско

колонисты измучены лишениями и согласятся на что

угодно, лишь бы спасти себе жизнь. Поэтому, минуя

Эрнандо Пизарро, Альмагро немедленно отправил к го-

родскому совету Куско парламентеров с требованием пе-

редать ему столицу и признать его законным губернато-

ром. Перевес его сил был настолько очевиден, что о со-

противлении никто и не думал: Город сдался, и 8 апреля

1537 года Альмагро вступил в Куско.

Эрнандо, Хуана и Гонзало Пизарро, удалившихся в

крепость, без труда захватили и посадили под арест.

Оргоньес, ближайший помощник Альмагро, настаивал на

их немедленной казни.

– Пока они живы, твоя жизнь в опасности, – гово-

рил он. – Убей их, ибо мертвые не кусают.

Альмагро был по природе добродушен. С другой сто-

роны, он боялся последовать этому совету, ибо не знал,

как посмотрит на это королевский двор. Он приказал по-

щадить жизнь братьев Пизарро и держать их в заключе-

нии. Вскоре он взял Хауху, в семнадцати милях от сто-

лицы, где под начальством Алонзо Альварадо стоял гар-

низон в двести человек. После сражения, закончившегося

полным разгромом Альварадо, огромное большинство

солдат этого отряда охотно присоединилось к Альмагро,

пользовавшемуся хорошей репутацией Среди конквиста-

доров. Гарнизон Куско, гарнизон Хаухи и собственный

отряд – таковы были теперь вооруженные силы Альма-

гро. Пизарро он маг не опасаться.

– Ну, Диего, мы с тобой выиграли игру, – самодо-

вольно говорил он сыну. – Хоть и хитер Франсиско, но

и старый Альмагро тоже чего-нибудь да стоит. Он оста-

вит тебе не меньшее наследство, чем Пизарро своему от-

родью.

Все, казалось, подтверждало эти слова Альмагро.

В церквах священники служили молебны о его здравии,

колонисты прославляли его как избавителя. Солдаты хва-

лили его: он роздал им ббльшую часть того, что отнял

у братьев Пизарро. Часовые ежедневно несли почетный

караул у его дворца. Альмагро был настоящий губерна-

тор, любимый и признанный испанским населением. По-

чему бы его не признать и испанской короне?

И каждый день шли в его покоях торжественные пиры

и провозглашались бесчисленные тосты в честь будуще-

го наместника. После долгих лет лишений и скитаний

счастье как будто повернулось к нему лицом и обещало

вознаградить за все – и за труды молодости, и за веро-

ломство друга, и за несправедливости испанской короны.

XXXIV

Когда Пизарро узнал обо всех этих событиях, он вер-

н}лся в Лиму и стал усиленно готовиться к защите.

Вскоре у него появился союзник – Эспиноса, приехав-

ший из Панамы. Эспиноса недаром дружил с покойным

падре, а впоследствии епископом де-Люке. Он усвоил

приемы своего друга и так же убедительно говорил, так

же ловко умел ссылаться на .места из священного писа-

ния. Пизарро решил использовать его таланты и отпра-

вил Эспиносу к Альмагро, надеясь еще раз поймать на

удочку своего компаньона.

Эспиноса успеха не имел. Альмагро твердо решил не

верить ни одному .слову бывшего друга и установить

свои права силой меча.

Захватив с собой Эрнандо Пизарро и оставив Хуана

и Гонзало Пизарро под стражей в Куско, Альмагро тро-

нулся к побережью и в начале августа 1537 года достиг

долины Чинча у западного склона Анд. Здесь ему до-

несли, что Гонзало и Хуан подкупили стражу и бежали

к брату. Эрнандо Пизарро пришлось бы поплатиться за

это головой, если 6ы не вмешательство влиятельных со

ветников Альмагро.

Наместник опять возобновил переговоры, избрав на

этот раз своим посланцем одного монаха, пользовавше-

гося большим уважением среди солдат и колонистов. Мо-

наху удалось несколько смягчить Альмагро. Маршал да-

же согласился повидаться с Пизарро и переговорить с

ним один-на-один. Свидание состоялось в небольшой де-

ревушке неподалеку от Чинчи..

Пизарро, приехавший раньше, встретил Альмагро, как

обычно, улыбкой, ласковым кивком головы, крепким ру-

копожатием. Он вспоминал старую дружбу, совместные

походы, общие тревоги и страдания последних лет. Мо-

жет быть, ему удалось 6ы в конце концов смягчить Аль-

магро, если бы с его губ не сорвалось случайно имя,де -Люке.

А как только оно было произнесену он, Альмагро вспомнил

о неиспол ненном договоре, о несправедливом дележе добычи,

о лживых обещаниях, о вероломных советах. Все

обиды сразу встали в его памяти, и кровь бросилась в голову.

– Пусть буду я мучиться на самом дне ада, если я когда-нибудь

поверю тебе, Франсиско! – воскликнул он вне себя от гнева. -

Нам не о чем долго говорить: Куско и Хауха мои. При-

знай мои права в договоре, добейся подтверждения их

у короля, и никакой уговоренной третьей части я не буду

с тебя требовать. А если ты не согласен, пусть решит

дело оружие.

Пизарро пробовал говорить об интересах короны, о

своих заслугах и полномочиях – Альмагро це слушал его.

Свидание кончилось взаимными попреками и оскорбле-

ниями, и компаньоны разъехались. Но ,Эрнандо Пизарро

все-таки оставался в руках Альмагро. Впредь до его ос-

вобождения Пизарро не мог начать войны. Война при-

вела бы к тому, что Эрнандо был бы немедленно казнен.

Прежде всего нужно было спасти брата, а потом уж на-

чинать схватку.

Через несколько дней после неудачного свидания мар-

шалу привезли от наместника новые условия. Пизарро

согласен предоставить ему Куско до тех пор, пока спор

не будет разрешен королем, но Эрнандо должен быть

освобожден немедленно. Условия были приняты, и сын

Альмагро, Диего, лично отвез Эрнандо в лагерь его

брата. 3а дружеской пирушкой были, повидимому, забы-

ты все прошлые обиды. И Эрнандо и Франсиско Пизарро

клялись в любви к маршалу и :желали всяческих успехов

его начинаниям. Наместник трепал Диего по плечу, хва-

лил его выправку и молодцеватый вид.

– Как я хотел бы, чтобы мое наместничество доста-

лось такому же молодцу, как ты! – говорил он. – Твой

отец счастливее меня: наследник его будущих владе-

ний – уже взрослый мужчина, а мой только что появил-

ся на свет. Передай отцу, что я найду тебе такую неве-

сту, какой позавидовали бы все гранды Испании.

Диего уехал из лагеря Пизарро обласканный и радо-

стный. «Наместник все-таки не такой уж плохой чело-

век, – думал он. -Отец в конце концов с ним сговорит-

ся».

А на следующее утро Пизарро, созвав свою армию,

перечислил все обиды Альмагро и объявил, что его

долг -примерно наказать изменника.Вслед за этим к

Альмагро был послан гонец с извещением, что заклю-

ченный накануне договор расторгается. О мире больше

не было речи – начиналась открытая война.

Соперники уже не принимали в ней непосредственно-

го участия. Годы надломили даже железное здоровье Пи-

зарро, и он, закончив приготовления и поручив командо-

вание армией Эрнандо, уехал в Лиму. На Альмагро то-

же сказались старость и бурно проведенная молодость:

телесная крепость, находчивость, сообразительность -

все это куда-то исчезло, и согнувшаяся спина конквиста-

дора, казалось, не в силах была вынести нового свалив-

шегося на нее бремени. Он сдал начальство над армией

Оргоньесу, только что закончившему военные операции

в окрестностях Куско и рассеявшему все полчища инки.

Оргоньес советовал не итти вперед, а возвратиться в Ку-

ско и приготовиться к обороне. Так и было сделано.

Альмагро болен, так болен, что по пути пришлось на

три недели приостановить поход, дабы дать ему отдых.

Он не может передвигаться – его носят на носилках.

И, что еще хуже, он плохо соображает, путается в распо-

ряжениях, отдает нелепые приказы. Если бы не энергия

его заместителя, армия быстро ,превратилась бы в беспо-

рядочное стадо.

В апреле 1538 года, как раз через год после триум-

фального въезда Альмагро, войска Эрнандо Пизарро

приблизились к столице. На военном совете было решено

дать им бой в долине Лас-Салинас. Альмагро, совсем уже

потерявший способность двигаться, приказал нести себя

на носилках на ближайший холм, чтобы оттуда лично

следить за ходом боя.

Битва началась. Уже с самого начала ее Альмагро ста-

ло ясно, как неудачно выбрано это место. Местность бы-

ла неровная и изобиловала ямами. Кавалерия, составляв-

шая главную силу Альмагро, не могла там развернуться,

и лошади то и дело спотыкались и падали. На стороне

Эрнандо был большой численный перевес – у него было

на двести человек больше, чем в отряде Альмагро.

А кроме того, солдаты его были снабжены новыми только

что привезенными из Фландрии мушкетами, которые за-

ряжались несколькими сцепленными друг с другом пуль

ками и по силе действия стояли намного выше прежних

аркебуз. На ровном поле эти преимущества были бы не

очень страшны для закованных в броню всадников, стре-

мительному натиску которых не в силах была сопротив-

ляться пехота. Но здесь каждая яма, каждый бугор дава-

ли убежище для стрелков и крайне затрудняли атаку

конницы. Сомкнутые ряды железных всадников быстро

расстраивались, и уже через час после начала боя отряды

Альмагро разбились на отдельные кучки. Меткие выстре-

лы мушкетеров выбивали солдат из строя, прежде чем

они могли сойтись с противником врукопашную.

Альмагро видит, как редеют ряды его солдат. Они

отбиваются яростно, упорно, но пули мушкетов делают

свое дело – и уже убит Оргоньес, и уже несут с-га носил-

ках его ближайшего заместителя, Лерму. С губ маршала

срывается проклятие. О, если бы вернуть былую силу

этим ногам, которые не хотят повиноваться, этим рукам,

которые висят, как плети! О, если бы стать прежним

Альмагро – не юношей, даже не пожилым человеком, а

хотя бы таким, каким он был четыре-пять месяцев

назад!

– Пресвятая дева, помоги, выручи! – шепчет ста-

рик. – Не ради меня – ради Диего! Ведь ему всего сем-

надцать лет! Не дай погибнуть безвинному мальчику!

Альмагро хочет встать с носилок, приподымается -

и (падает. Небо глухо и немо. Небо не слышит его. Око-

ло двухсот трупов устилает поле битвы. Отряды его ос-

тались без начальников и разбегаются в разные стороны.

Диего, его единственный Диего затерялся среди бегущих...

– Остановить их, дать команду! – бормочет он.

Приказы его еле слышны и не долетают до свиты. Те-

ло недвижно, и даже знаками он не может пояснить

свою волю.

Четверо солдат подхватывают носилки и спешат вниз,

к подножию холма – может быть, удастся еще спасти

старого воина и укрыть его в горах. Но через четверть

часа к носилкам подъезжают десять кавалеристов из от-

ряда Эрнандо и командуют:

– Сдавайтесь!

Носилки поворачивают к городу. Как в тумане, видит

Альмагро гарцующего вдалеке Эрнандо. Эрнандо оста-

навливается, смотрит на носилки, что-то говорит своему

помощнику, и через несколько минут подскакавший сол-

дат передает конвойным приказ начальника:

– Отнести его в ту же башню, где год назад сидели

дон Эрнандо и его братья!

Приказ исполнен. Сурово глядят на узника каменные

стены. Из отверстия пробивается и узкой полоской ло-

жится на пол красноватый луч заходящего солнца. То

же самое было здесь и год назад. Только стены глядели

на Гон.зало и Хуана Пизарро, и солнце золотило белую

бороду Эрнандо. Башня та же – переменились только ее

жильцы...

Альмагро теряет сознание.

– Как здоровье Альмагро? – озабоченно спрашивал

в тот же вечер Эрнандо у своих приближенных.

– Плохо, сеньор губернатор! Сторожа говорят, что

уже и губы у него посинели. Вряд ли он долго выживет.

– 3а его здоровье сторожа отвечают мне своей голо-

вой! – гневно воскликнул Эрнандо. – Послать ему луч-

шего вина, кушаний с моего стола, фруктов – всего, что

можно! Альмагро должен жить!

Подчиненные изумлены – они не понимают неожи-

данного добросердечия этого каменного человека, – но

спешат исполнить приказание. Когда губернатор вышел,

сеньор У1глесиас, начальник кавалерии, обернулся к сень-

ору Рамону, ,начальнику пехоты, и, улыбаясь, заговорил:

– Дон Эрнандо будет очень недоволен, если Альма-

гро ,умрет не во -время. Дон Эрнандо не любит, когда его

враги отправляются на тот свет слишком скоро. Убить

врага сразу – мало удовольствия. Вот смотреть, как он

мучается, как он мечется по камере, словно дикий зверь,

как он плачет и просит то о смерти, то о пощаде, – это

очень по вкусу нашему губернатору. Будьте уверены, дон

Эрнандо еще долго повозится с Альмагро!

Так оно и случилось. Эрнандо оказывал пленнику са-

мые трогательные знаки внимания: посылал вино и фрук-

ты, давал свидания с сыном, заботился о его удобствах,

часто посещал его и обещал скорое освобождение.

– Вам нечего опасаться, сеньор Альмагро, – уверял

он больного. – Как только вы оправитесь, вас перевезут

в Город королей, и Франсиско, ваш старый друг, навер-

ное, простит вам ваши ошибки. Только выздоравливайте

скорее. Как вы думаете, удобнее будет вам отправиться в

путь на носилках или верхом?

Растроганный Альмагро благодарил, плакал, говорил,

что только небо сможет вознаградить Эрнандо за такое

неслыханное милосердие. Ослабевшая память не помнила

былых обид, размякшая воля страшилась тюрьмы, нище-

ты и смерти. Альмагро котел теперь только одного: что-

бы ему оставили жизнь и не лишили Диего пожалован-

ных короной территорий. Каждый визит Эрнандо укреп-

лял его надежды. Он стал заметно поправляться и с не-

терпением ждал часа освобождения.

А тем временем, по приказу Эрнандо, судьи и город-

ские писцы работали день и ночь. Опрашивали всех сол-.

дат, имевших претензии к Альмагро, записывали их по-

казания, подводили оговоры под статьи испанского зако-

на. Ничто не было забыто – ни неосторожные шутки на-

счет короля, ни захваченные у братьев Пизарро вещи,

ни наказания, наложенные на подчиненных. Обвинитель-