Текст книги "Завоеватели"

Автор книги: Станислав Вольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

пропуск. Уничтожить этих людей ничего не стоит, но не

сочтет ли инка вооруженный отпор преступным непови-

новением? Чалькучима растерялся, и, когда Эрнандо Пи-

зарро в изысканно вежливой речи сообщил, что Атагуаль-

па требует Чалькучиму к себе, тот повиновался. Он сел

в ,свой походный паланкин, несомый верными слугами, и

вместе с Эрнандо Пизарро прибыл в Кахамальку. У вхо-

да в жилище инки он снял обувь, положил на шею лег-

кую ношу, низко склонился и пошел лобызать край

одежды пленного властителя.

Вместо одного заложника у испанцев оказалось теперь

два. Вместе с Чалькучимой выбыла из строя вся его три-

дцатитысячная армия. Лишенная вождя; не имеющая ни-

каких инструкций, боящаяся действовать, она быстро

стала превращаться в такое же беспорядочное скопище,

каким оказались полки Атагуальпы, когда они потеряли

своего повелителя. Эта бескровная победа была для

испанцев дороже сотен тысяч золотых кастельяно.

Столь же удачливыми оказались и три других эмис-

сара. Без всяких трудов и хлопот, приятно покачиваясь

на удобных носилках, прибыли они в (Куско. Столица по-

казалась им сказочным городом, похожим на те миражи,

что грезятся в безводных пустынях истомленному пут-

нику. Множество -богато убранных храмов высилось на

площадях и улицах. Около храмов нередко тянулись

длинные каменные стены женских общежитий, за кото-

рыми прогуливались в белых плащах «девы Солнца».

В садах ярко пестрели и благоухали цветы, журчали

искусственные ручейки, каменные водоемы отражали

склонившихся над ними невиданных птиц, у расчищенных

дорожек качались на тонких серебряных стеблях золо-

тые колосья маиса, на изваянных из камня кустах сидели

золотые птицы с изумрудными глазами.

В квартале, отведенном для инки и его ближайших

родственников, высились наряду с дворцами живых оби-

талища мертвых. Иногда это были пристроенные к

храму залы, где на золотых табуретках, в расшитых

драгоценными камнями одеждах сидели мумии'

Атагуальпы. Иногда это были обши°,рные дворцы с садами

и водоемами, где жили когда-то давно умершие властители

Перу. Все осталось в том виде, в каком существовало при

жизни знатных владельцев. Аккуратно расчищались до-

рожки садов, подметались комнаты, обмахивалась пыль с

золотой и серебряной утвари и драгоценных безделу-

шек, наполнявших пустые покои. Кроме служителей, ни-

кто .не смел посещать эти дворцы. Они принадлежали не

живым, а мертвым, ибо перуанцы верили, что в полноч-

ные часы души умерших государей приходят в -покину-

тые чертоги, любовно поглаживают рукой вышитые тка-

ни, считают драгоценности и пьют искрящуюся чичу из

чеканных чаш и кубков.

– А запасливый народ эти инки! – восхищались ис-

панцы. – Они как будто знали, что мы придем сюда,

и заранее приготовили для нас все свои сокровища. Пра-

во, не будь они язычниками, по каждому из них можно

было бы отслужить дюжину заупокойных обеден.

Испанцы торопили перуанских начальников, перуан-

ские начальники торопили своих подчиненных, и скоро

в Кахамальку двинулись целые караваны носильщиков,

несших сокровища разграбленных храмов и дворцов. Че-

тыреста носильщиков потребовалось для золота и сто

для серебра, Многих дворцов и храмов посланцы Пизар-

ро еще не успели посетить. «Трудно и вообразить, сколь-

ко потребуется людей для переноски оставленных в

Куска богатств!» с восторгом рассказывали испанцы,

вернувшись в Кахамальку.

Золотой запас в спальне Атагуальпы заметно рос, но

все еще не– доходил до красной черты. Атагуальпа по-

прежнему оставался пленником. Он раздавал приближен-

ным строгие приказы, грозил начальникам областей

смертной казнью за медлительность, но ничто не помога-

ло. После ограбления Куско караваны носильщиковопять

поредели, и трудно было сказать, когда же наконец

будет внесен обещанный чужеземцам выкуп. Между тем

силазавоевателей росла. Почти одновременно с возвра-

щением эмиссаров В Кахамальку прибыл Альмагро с

отрядом в двести человек. Свежие подкрепления давали

возможность Пизарро приступить к дальнейшим военным

операциям и довершить покорение страны. Империю

инков все крепче и крепче зажимали, как в тисках, руки

неумолимых конквистадоров.

XXVIII

За все эти долгие месяцы Альмагро не сидел сложа

руки. С большим трудом удалось ему набрать в Панаме

полтораста человек и снарядить три корабля. Перед от-

плытием к его отряду прибавилось еще пятьдесят добро-

вольцев, так что силы его исчислялись в сто пятьдесят

пехотинцев и пятьдесят всадников. Только в Тумбесе он

узнал о походе;Пизарро и об основании колонии Сан-

Мигель. В Сан-Мигеле ему сообщили наконец подробно-

сти о головокружительных победах его к'`омпаньона и

плене Атагуальпы. В Кахамальку он добрался в середине

февраля 1533 года.

Пизарро долго ждал этой помощи, но пришла она не

совсем во -время. По мнению ;Пизарро, друг Альмагро

сделал бы гораздо лучше, если бы промедлил в Сан-Ми-

геле еще недели три и прибыл в Кахамальку после деле-

жа добычи. По договору, Альмагро имеет право на одну.

треть ее, но справедливо ли исполнять договор букваль-

но, раз все было сделано Пизарро и Альмагро пришел на

готовенькое?

Пизарро опять пустил в ход всю свою хитрость и из-

воротливость. Он вел с Альмагро долгие дружеские бесе-

ды, угощал его вином, сулил горы золота и огромные

территории.

– Сокровищ этой страны мы еще почти не косну-

лись, – уверял он. – То, что мы получили, – пустяки в

сравнении с тем, что лежит в тайниках, храмах и двор-

цах неизвестных нам городов. Ты получишь столько же,

сколько и я, ты получишь, может быть, еще больше, но

нужно немного 'подождать. Если добычу разделить по-

ровну между моими и твоими солдатами, мои солдаты

устроят бунт, и наша затея рухнет. Не гонись же за гро-

шами, чтобы потом не упустить из рук тысячи.

Простоватый Альмагро, уже столько раз обманутый,

поддался и на этот раз доводам друга. Он признал права

завоевателя, не настаивал на буквальном исполнении до-

говора и уговорил свой отряд удовлетвориться неболь-

шой отступной суммой, которую предложили новоприбыв-

шим счастливые 'победители.

С дележом надо было торопиться: прибывшие с Аль-

магро добровольцы могли поддаться искушению и потре-

бовать большей доли добычи. И потому, хотя до красной

черты нехватало ,еще нескольких дюймов, Пизарро и его

солдаты решили не ждать. ,По приказу Пизарро, подтвер-

жденному Атагуальпой, из Куско и других больших го-

родов были присланы ювелиры, чтобы перелить изделия

в слитки. Многие вещи были сделаны так хорошо, что

даже грубые испанские вояки не решились отправить их

на .слом. Их отделили и решили послать королю в счет

причитающейся ему пятой части. Все остальное было от-

лито в слитки и поделено между участниками.

Добыча по тому времени была громадна. В тогдашней

Европе о ,танин суммах не слыхивали. Общая стоимость

золота была определена в 1 326 539 золотых песо (в пере-

счете на современные деньги около 30 миллионов руб-

лей), стоимость серебра – 51 610 :марок (около 2 милли-

онов рублей). Франсиско Пизарро получил 57 тысяч песо,

трон из литого золота стоимостью в 25 тысяч песо;

Эрнандо Пизарро -31 тысячу песо и 12300 марок сереб-

ра; де-Сото – 17 тысяч песо и 725 марок серебра. Солда-

ты получили, в зависимдсти от .чина и рода оружия,; от

8 до 3 тысяч песо золотом. Отряду Альмагро выдали

20 тысяч песо, а колонистам 'Сан-Мигеля, среди которых

было немало солдат-инвалидов, потерявших здоровье во

время походов, -всего 15 тысяч песо.

После дележа некоторые солдаты изъявили желание

вернуться со своим достоянием на родину, но огромное

большинство пожелало остаться с Пизарро и итти в iКус-

ко, сокровища которого, по рассказам побывавших там,

небыли даже наполовину исчерпаны. Эрнандо Пизарро

тоже должен был ехать на родину: iФрансиско Пизарро

решил послать его ко двору, чтобы он лично поднес

королю пятую долю и выхлопотал новые привилегии и

полномочия.

Близился уже август, дсогда был закончен дележ зо-

лота и отправлено посольство на родину.. Альмагро и его

соратники, пять месяцев без дела проторчавшие в I{а-

хамальке, нетерпеливо требовали lпохода на Куско, но

Пизарро медлил и ;откладывал экспедицию со дня на

день. Он боялся начинать кампанию со столь неболь-

шими силами, ибо даже после прибытия (Альмагро испан-

ский отряд не превышал четырехсот человек. 'С другой

стороны, нужно было решить судьбу Атагуальпы, кото-

рый настойчиво требовал освобождения и обещал в

самом скором времени доставить недоданную сумму.

Посулы эти не очень действовали на хитрого вождя.

Он понимал, что испанцы без помощи Атагуальпы с лих-

вой вознаградят себя за недобор, как только доберутся

до Куско, но пленника нужно было на время успокоить

и усыпить его подозрения. Поэтому Пизарро издал тор-

жественную прокламацию; прочитанную перед всей

лагерем. В прокламации объявлялось, что Атагуальпа

освобождается от всех дальнейших обязательств, но,

добавлялось в конце, «по соображениям военной безопа-

сности Атагуальпа будет временно задержан .в испанском

лагере».

Сколько времени продержат Атагуальпу у испанцев,

никто толком не знал – ни инка, ни сам Пизарро. От-

пустить пленного властителя завоеватели боялись, но они

боялись и казнить его. Загадочная империя страшила их

своими крепостями, своим порядком, своими армиями,

которые, правда, наполовину рассеялись, но все еще

представляли собою ;грозную силу. По лагерю носились

тревожные слухи. Рассказывали, что армия Чалькучимы

совершает в горах какие-то подозрительные передвиже-

ния. Рассказы вали, что в отдаленных частях страны

вспыхнули восстания и :главари их призывают к войне

против белых. Рассказывали, что некоторые принцы из

правящей династии примеривают на себе борлу и тоже

собираются выступить против завоевателей. 1В этой об-

становке сплетен, слухов, догадок и предположений про-

дувной Филиппильо чувствовал себя, как рыба .в воде.

Каждый день нашептывал он необыкновенные истории

то Пизарро, то падре Вальверде, то Альмагро, то де-

Сото. Ему хотелось, чтобы Атагуальпу поскорее отвели

на костер, ибо он ухаживал за одной из жен инки и

желал убрать с дороги царственного соперника. Неуди-

вительно, что под влиянием этих рассказов солдаты

теряли голову и 'чувствовали себя окруженными невиди-

мыми врагами. К выдумкам Филиппильо и индейцев-лазут-

чиков они ;добавляли еще свои собственные, и страх в

испанском лагере рос с каждым часом.

Альмагро гневно топал ногой и требовал от Гизарро,

чтобы тот поскорее отправил в ад гнусного язычника.

Большинство солдат разделяло его мнение. Им казалось,

что казнь Атагуальпы запугает перуанцев и отобьет у на-

рода всякую мысль о сопротивлении. С другой стороны,

им хотелось попасть в Куско и обшарить его храмы, по-

ка еще жрецы не успели рассовать по тайникам их бо-

гатства. В глубине души и Пизарро думает так же, но

боялся брать на себя ответственность за убийство коро-

нованного пленника; завистников ведь у него много,

и кто знает, как изобразят они этот необходимый шаг

при королевском дворе? Казнь может навлечь на Пизар-

ро неприятности. И уж если казнить Атагуальпу, то

нужно сделать так, чтобы ответственность за это пала не

на вождя, а на всю солдатскую массу. Тогда Пизарро

скажет, что он противился этой жестокой мере, сдержи-

вал солдат, насколько мог, но волей-неволей вынужден

был уступить их настояниям. И при дворе тогда будут

говорить: «Пизарро мудр, Пизарро благороден, и кровь

перуанского владыки не должна пасть на его голову».

Много дней продолжалась эта игра в «кошку и

мышку». Пизарро приходил к своему пленнику, рас-

сказывал ему о заговорах и восстаниях, выслушивал

объяснения и делал вид, что им верит. Потом шел к сол-

датам и уверял их, что Атагуальпа непричастен к коз-

ням, которые замышляют против испанцев перуанские

вожди и жрецы, а в конце разговора, как бы случайно,

добавлял:

– Все бы хорошо, но уж слишком часто шепчется

Атагуальпа со своими приближенными. Филиппильо го-

ворит, что инка раздает какие-то приказы. Недавно

мне донесли, что он приказал войскам Чалькучимы

держаться наготове, но, по-моему, это сплетни. Ата-

гуальпа – благородный человек и свято держит данное

слово.

Солдаты хмурились, и после каждого посещения Пи-

зарро тревога их усиливалась еще больше.

– Наш капитан стал доверчивым, как старая баба, -

ворчали они. – Атагуальпа совсем околдовал его. Чем

скорее расправиться с этим проклятым язычником, тец

лучше.

Озлобление солдат росло. Но некоторые, и среди них

де-Сото, выступали в защиту инки и требовали его по-

щады. Это были лучшие люди испанского лагеря, и с

их мнением Пизарро приходилось считаться. В присут-

ствии де-Сото предпринять решительный шаг было

опасно.

Де-Сото сам помог Пизарро выйти из затруднения.

Атагуальпу обвинили в том, что в местечке Гаумачуча он

через своих доверенных людей организует заговор про-

тив испанцев. Де-Сото предложил послать туда неболь-

шой отряд, чтобы выяснить положение. Пизарро с ра-

достью согласился на этот план и назначил де-Сото

начальником экспедиции. Как только экспедиция уехала,

слухи и сплетни, никем не опровергаемые, еще более

усилились. К солдатам присоединились приехавшие с

Альмагро чиновники, чиновников поддерживали духов-

ные лица, и Пизарро как будто скрепя сердце подчинил-

ся общему требованию.

Атагуальпе предъявили следующие обвинения: во-пер-

вых, утверждал обвинительный акт, Атагуальпа незакон-

но захватил власть и приказал убить настоящего наслед-

ника преtгола Гуаскара; во-вторых, уже после появления

в стране испанцев он проматывал государственное иму-

щество и раздавал подарки своим любимцам; в-третьих,

он не отказался от языческих суеверий; в-четвертых, он

удержал при себе многочисленных жен и, следовательно,

грешил против седьмой заповеди; в-пятых, он подстре-

кал к восстанию против испанцев. Из всех .этих обвине-

ний только первое имело основание, но оно было совер-

шенно неважно для завоевателей, которым было очень

мало дела до перуанского престолонаследия. В обвини-

тельный акт его включили только для того, чтобы при-

влечь к испанцам сородичей и сторонников убитого Гуас-

кара. Второй пункт был просто нелеп, ибо после пленения

инки все его сокровища были захвачены завоевателями

и дарить ему было нечего. Третий и четвертый пункты

даже по испанским законам подлежали не светскому су-

ду, а духовному. Зато пятый пункт имел большое значе-

ние, хотя ничем не был доказан.

Суд производился по всем правилам. Были назначены

трое судей под председательством Пизарро, государствен-

ный обвинитель и защитник. 'Допрашивали перуанцев-

свидетелей, показания которыхпереводил Филиппильо;

допрашивали Атагуальпу и его приближенных. Филип-

пильо, заинтересованный в обвинительном приговоре, при

переводе искажал слова свидетелей и старался всячески

очернить инку. О первых четырех пунктах обвинения

судьи даже и не спорили. В доказательствах виновности

Атагуальпы они не разбирались. Спорили они только о6

одном: выгодно или невыгодно предать Атагуальпу каз-

ни. Пизарро подал голос за казнь, и суд постановил

публично сжечь обвиняемого, а приговор привести в

исполнение в тот же день.

Но приговор был недействителен без утверждения

падре Вальверде, которому король дал титул «защитника

туземцев». Каждый важный государственный акт падре

Вальверде должен был скреплять своей подписью. И ттад

ре Вальверде сказал: «Инка заслуживает казни». Ибо

падре Вальверде тоже хотелось поскорее итти в Куско,

дабы отнять у индейских демонов их власть над душами

и их неправедные сокровища.

На площади сложили высокий костер, сообщили инке

о приговоре : и велели готовиться гк смерти. Атагуальпа

был поражен. Он клялся в своей невиновности, упрекал

Пизарро, обещал удвоить выкуп, если ему оставят жизнь,

но ни просьбы, ни обещания не действовали. Молчал Пи-

зарро, молчали солдаты, и ни одного слова не сорвалось

с бескровных губ «защитника туземцев». Атагуальпа сми-

рился; мак смирялись все люди его народа перед лицом

смерти, и спокойно пошел к костру. У костра его догнал

падре Вальверде. Начальнику доминиканцев хотелось

написать в своем донесеиит в Рим, что в самую по-

следнюю минуту он все-таки обратил на путь истинный

нераскаянного грешника.

– Прими христианскую веру, – убеждал он инку, -

и сожжение тебе заменят удушением.

Атагуальпа молча кивнул головой. Не все ли ему рав-

но, какие обряды совершат над ним эти люди, одетые в

черные рясы? Но раз 'суждена смерть – пусть наступает

она скорее!

Принесли купель. Священник совершил обряд креще-

ния, нарек осужденного Хуаном в честь Иоанна Крести-

теля, праздник которого справлялся в этот день, одел ин-

ку в белую рубашку.

– Скажи свою последнюю волю, брат Хуан, – мило-

стиво произнес падре Вальверде.

Хуан де-Атагуальпа -таково было теперь новое имя

инки – попросил Пизарро пощадить его детей Lи соро-

дичей.

– А кроме того, – добавил неисправимый язычник, -

прошу отвезти мои останки в Куско, в тот храм, где по-

коятся мои предки.

Казнь Атагуальпы. Гравюра 1789 года.

Рядом с костром поставили кресло и на него посадили

Атагуальпу. Брата Хуана задушили, но исполнить по-

следнюю просьбу было нельзя: храма, где покоились его

предки, больше не существовало. Труп Атагуальпы по-

гребли на кладбище только что воздвигнутой церкви

св. Франсиско. Заупокойную обедню служил падре Валь-

верде. На ней присутствовали Пизарро и его плавные вое-

начальники, облаченные в глубокий траур. После оконча-

ния службы в толпе вдруг . раздался крик: на землю

упали, обливаясь кровью, две жены покойного властели-

на. Согласно обычаю, они воткнули ,себе в сердце нож,

чтобы услаждать досуги казненного супруга в царстве

мертвых.

Через день-два в Кахамальку вернулся де-Сото. Он

произвел на .месте строгое расследование iи убедился во

вздорности возведенных на Атагуальпу обвинений. Ни-

какого заговора не было – все разговоры о ,кознях инки

были выдумкой с начала до конца. Де-Сото ехал веселый,

уверенный в том, что ему удастся теперь оправдать инку

от несправедливых обвинений. Первый, кого он встретил

в лагере, был Пизарро, расстроенный, убитый, с траурной

повязкой на шляпе. Грустным голосом, который, каза-

лось, шел из самой глубины сердца, вождь сообщил де-

Сото печальную новость.

– Два дня назад инку задушили, – сказал он. – За-

чем ты уехал, зачем ты лишил Атагуальпу его единствен.

ного надежного защитника?

де-Сото был ошеломлен. Он обрушился на Пизарро с

упреками, подробно рассказал о результатах следствия,

проклинал ненужную поспешность.

– Меня заставили, меня ввели в заблуждение, – гру-

стно оправдывался Пизарро.

И всякий, кто посмотрел 6ы на него в эту минуту, по-

жалел 6ы этого доброго человека, которого жестокие,

распущенные солдаты вынудили совершить злодейство.

Казнь Атагуальпы была приговором над завоеванной

империей. Старая законная власть, державшаяся в стра-

не в течение столетий, перестала существовать. Един-

ственными владыками десятимиллионного народа были

теперь испанцы, которым лринадлежало все государства

с его золотом, территорией, людьми. Дележ ,сокровищ

кончился, кончился и дележ власти. Победителям доста-

лась империя, побежденным – рабство, голод и нищета.

XXIX

Казнь Атагуальпы потрясла весь уклад древней импе-

рии. Все то, что казалось перуанцам незыблемым и свя-

щенным, развеялось, как дым. Не было трона, на кото-

ром из поколения в поколение восседали <сыны Солнца».

Некому было 'охранять старые обычаи и законы. Началь-

ники провинций никому больше не подчинялись. Седо-

власы е амауты не читали квипусов и никому не рассыла-

ли инструкций. Каждая провинция ;жила сама по себе,

каждая деревня, не заботясь о соседях, старалась урвать

лучшие земли. А старая военная каста, властвовавшая

над народом и управлявшая его жизнью, разбилась на

враждебные партии и воевавшие друг с другом. шайки.

Каждый старался использовать в своих собственных

целях воцарившийся в стране беспорядок. Золото и се-

ребро раньше лежали без движения в храмах, на складах

инки и во дворцах его сородичей. Перуанцы не думали

о драгоценных металлах, которые шли только на безде-

лушки, и предоставляли их правящему сословию. Теперь

все это изменилось. ,Видя, как ценят чужеземцы золото

и серебро, туземцы .и сами старались набрать их как

можно больше, грабили опустевшие дворцы, зарывали в

землю брошенные сокровища. Жрецы поспешно увозили

в горы накопленные в храмах богатства. Отдельные ро-

ды, никому более не подчинявшиеся, вспоминали старые

счеты– и вступали друг с другом в кровавые схватки.

С каждой неделей, с каждым месяцем беспорядок увели-

чивался, и можно было опасаться, что все сокровища

Перу исчезнут раньше, чем успеют дотянуться до них

руки завоевателей.

Чтобы предотвратить разложение, нужно было как

можно скорее установить порядок и учредить законное

правительство. Престола добивались два соперника: род-

ной брат казненного Атагуальпы, Тупарка, и родной

брат убитого .Гуаскара, восемнадцатилетний Манко. Пи-

зарро выбрал первого. Он нацепил ему на лоб пурпур-

ную борлу инков и объявил перуанской знати, что от-

ныне Тупарка их законный господин. Вскоре после про-

возглашения нового правителя Пизарро вместе с Ту-

паркой и сопровождавшим его Чалькучимой двинулся в

Куско.

Поход этот шел не так гладко, как ожидали завоева-

тели. Многие деревни были покинуты жителями. В горах,

по пути следования отряда, то и дело появлялись группы

вооруженных. Перуанские воины не вступали в схватки

с белыми, но следили за каждым их шагом и как будто

выжидали удобного момента для нападения. Пизарро

встревожился и послал вперед на разведки де-Сото, а

сам с большей частью отряда остался в Хаухе. Это был

как раз тот район, в котором еще недавно стоял со своим

войском Чалькучима. Повидимому, перуанская армия ;раз-

билась за это время на отдельные отряды, .и каждый из

них действовал по собственному усмотрению и то отсту-

пал в горы, то предпринимал партизанские набеги на от-

стающие колонны испанцев.

де-Сото доносил, кто с каждым переходом число во-

оруженных дтеруанцев растет и :поведение их становится

все более и более враждебным. Вскоре дело дошло до

серьезной битвы, которая могла бы привести к гибели

де-Сото и его солдат, если бы не вспомогательный отряд,

во -время :высланный ;Пизарро. В довершение неудач став-

ленник Пизарро, Тупарка, скоропостижно умер, и страна

опять осталась без законного правителя. Испанские :вое-

начальники пришли в ярость и вымещали свой гнев на

Чалькучиме, которого они обвиняли ;в отравлении инки.

Обвинение это ничем не подтверждалось, и в отравление

Тупарки никто из них. не верил. Но Чалькучима был ви-

новен в другом: он был самым способным хтолководцем

перуанской армии, его любили и знать и простой народ,

и :по его призыву рассеянные перуанские войска могли

снова собраться и двинуться против чужеземцев. От

Чалькучимы нужно было поскорее отделаться под тем

или иным предлогом.

На одном из привалов над Чалькучимой устроили

суд. Опять ,говорил государственный обвинитель, опять

переводчик Филиппильо перевирал слова свидетелей, и

опять совещались судьи, выгодно или невыгодно казнить

обвиняемого. Решили, что выгодна, и постановили сжечь

старого воина на костре. Казнь произошла в присутствии

Пизарро, ,который н этому времени выступил из Хаухи

и соединился с отрядом де-Сото.

Неподалеку от Куако испанцев встретила пышная

процессия: впереди несли носилки, на которых возлежал

статный восемнадцатилетний юноша, а за носилками

следовал вооруженный отряд человек в пятьдесят. Это

был Манко, брат погибшего Гуаскара. Он вышел на-

встречу испанцам, чтобы приветствовать их вождя и

предъявить свои права на перуанский престол. Пизарро

принял его гс распростертыми объятиями.Судьба как буд-

то сама посылала завоевателям нового перуанского мо-

нарха взамен скончавшегося Тупарки. Манко был мо-

лод, почти мальчик, его легко можно было водить на по-

воду, от его имени можно было управлять всей импе-

рией. Падре Вальверде наставит его в истинной вере,

Пизарро будет. диктовать ему свою волю, и скоро с по-

мощью этой послушной коронованной куклы во всей

стране будут снова водворены порядок и мир.

– Я люблю тебя, как сына, – через переводчика уве-

рял Пизарро своего гостя. -,Ведь испанский король по-

слал в Перу войско ,только для того, чтобы сместить

захватчика Атагуальпу и передать престол законному

наследнику. Атагуальпа казнен, и пурпурная борла по

праву принадлежит тебе.

Манко улыбался, низко кланялся, благодарил. На

другой же день он был провозглашен инкой и вместе с

испанцами двинулся к Куско. Никто не заметил, как

Инка приносит жертву Солнцу. Гравюра 1731 года.

ночью от его итряда отделились четыре воина и, спрятав

на груди какие-то комочки, исчезли в горах. Комочки эти

были квипусы, и с помощью узелков на них было изобра-

жено распоряжение: все перуанские отряды, следующие

за чужеземцами, должны прекратить набеги, итти к

столице и дожидаться новых приказов. И утром в горах

не видно было уже ни одного туземного воина. На испан-

цев никто не нападал. Путьбыл свободен. 15 ноября

1533 года iПизарро со всем своим отрядом вступил в

Куско.

Несмотря на то, что рассказы очевидцев подготовили

испанцев к ожидавшим их чудесам, солдаты были пора-

жены. Особенно изумляла их опрятность города и его

правильное расположение. Четырьмя широкими длинны-

ми улицами столица делилась на четыре квартала, каж-

дый из которых Сбыл отведен отдельным родам. Кварталы

были разбиты на правильные четырехугольники, и все

улицы и переулки вымощены гладкими мелкими камнями.

Посреди города протекал источник, выложенный .по бере-

гам большими каменными плитами. Всюду виднелись

большие и .маленькие храмы, посвященные божественным

слугам Солнца – богу грома и молнии, богу луны, богу

Ветра, богу любви, богу– радуги. Больше всех был храм

Солнца.

С изумлением смотрели завоеватели на это огромное

здание, окруженное множеством пристроек, д де жили

жрецы и их помощники. Широкий золотой фриз еще и

сейчас украшал его стены. Он так прочно был вделан в

гранитные глыбы, что, несмотря на ,самые строгие при-

казы побывавших в гКуско ,испанцев, его так и не удалось

извлечь из массивных плит. Здесь ежедневно приносили

жертвы: инки, одержавшие победу над врагом, знатные

аристократь:, у которых родился наследник, больные,

просящие исцеления, родственники умерших, вымаливаю-

щие для покойников тихую райскую обитель и избавле-

ние от адских мук, – все несли сюда птиц и животных

для заклания на алтаре и богатые дары храму. здесь

совершались торжественные моления, отмечающие начало

сельскохозяйственных работ, а раз в год, после недели

строгого поста, сюда стекались верующие, чтобы вслух

исповедать свои грехи и испросить у Солнца проще-

ние.

– Сколь хитры козни дьявола! – повторял падре

Вальверде.– Враг рода человеческого нарочно сделал

эту религию похожей на христианство, чтобы легче улов-

лять неопытные души.

Неподалеку от храма Солнца был расположен пыш-

ный дворец инки. Крыша его, как и крыша храма, была

из соломы, выкрашенной .в ярко-красный – цвет. Других

крыш; кроме соломенных и деревянных, в' Перу не ;суще-

ствовало, но так как на ;горных плато дождей выпадало

очень мало, то и эта кровля оказьтвалась достаточно

удобной и прочной. Во внутренних дворах дворца были

разбиты сады, пестревшие яркими, пряно пахнущими

тропическими цветами. Еще и сейчас кое-где остались

любимые украшения перуанской знатти – изображения'

животных; сделанные из золота или редких камей.

В садах были устроены водоемы и проложены кана-

лы с проточной водой.

На самом высоком месте города, на одной из его

окраин, подымалась крепость – большая гранитная баш-

ня, сложенная из тяжелых оттесанных глыб. Каждую из

них; приносили сюда, десятки людей. Подступы :к башне

были окружены тремя каменными стенами. В случае оса-

ды защитой могла служить не только крепость: стены

зданий, расположенных в центральном квартале, где жи

Перуанская резьба по камню.

ла аристократия, были настолько прочны, что за ними

можно было отсиживаться целые месяцы.

Сколько тысяч жителей умещалось в этом городе?

Двести тысяч в главной его части и столько же на окраи-

нах. Может быть, эти подсчеты были преувеличены, но

что по размерам с Куско не могли сравниться ни Севилья,

ни Вальядолида, ни Барселона, в этом испанцы не сом-

невались.

Отдохнув от похода, завоеватели принялись за рабо-

ту. Падре Вальверде, сопровождаемый монахами и кре-

щеными туземцами, обходил храм за храмом, сокрушал

идолов и водружал на тесте жертвенников каменные кре-

сты. Солдаты и их начальники шарили по необитаемым

дворцам покойных инков, забирались в святилища хра

мов, отламывали драгоценности от одежд царственных

мумий, а частенько, несмотря на строгие .запреты Пизар-

ро, не брезговали и домами знати. Постепенно очередь

дошла до могил, а потам и до отдельных лиц, которые

прятали или могли спрятать серебро и золото. Подозре-

ваемых пытали и иногда разузнавали местоположение

тайников, собирая с них богатую жатву. Немало .добычи

было найдено и в государственных складах столицы,

предназначенных для обслуживания придворной аристо-

кратии. Кроме предметов питания, в складах находили

тонкие вигоневые материи, плащи и накидки из перьев,

дорогие безделушки и. женские туники из золотых бус.

Несмотря на ревностные поиски, добычи оказалось

меньше, чем ожидали. ‚Но и то, что нашли, удовлетворило

бы самого жадного скрягу Старого Света. Секретарь

Пизарро .и присланный из Панамы казначей оценили

общую стоимость награбленного в 580 тысяч золотых

песо (около 15 миллионов рублей) и 215 тысяч марок се-

ребра (около 2 миллионов рублей). Солдаты швыряли зо-

лото не считая. гПредпрiиимчивые торгаши, ухитрившиеся

доставить в лагерь iПизарро испанские товары, продавали

их по баснословным ценам: бутылка вина стоила, в пере-

воде на современные деньги, 2400 рублей, меч – 4 тысячи

рублей, пара башмаков – 1600 рублей, хорошая ло-

шадь – до 50 тысяч рублей. Целые состояния пропива-

лись и проигрывались в несколько часов.

С грустьюсмотрел молодой инка на это разграбление

древней столицы. Но еще грустнее было ему видеть, как

спокойно, безразлично принимал его народ новых пове-

лителей. О сопротивлении никто не думал. Перуанцы

низко кланялись белым людям, смиренно складывали на

пруди руки, когда солдаты били их и оскорбляли их

жен, исполняли каждоеприказание испанцев с такой же

покорностью, с какой они раньше повиновались началь-

никам областей и городов. Только жрецы и длинноухие

сородичги царственного дама ходили понурые и мрачные.

Иногда, когда они смотрели на вооруженные испанские

отряды, проходившие по улицам .Куско, в глазах их