Текст книги "Страшный суд"
Автор книги: Станислав Гагарин
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)
Впрочем, что ломать над этим голову? Надо писать, ежели пишется. Вот и все.
8 мая, суббота.
19-24. Вчера Геннадий Иванович привез первую партию тиража пятого тома «Современного русского детектива». Итак, свершилось! Разрушенная Федотовой, Павленко, Литинским, прочими пришмандовками и примкнувшим к ним самым злостным предателем Сорокоумовым подписка восстановлена.
Вечером и утром просматривал этот том, где есть и моя старая повестушка «Ночь в сентябре», написанная в 1965 году в Калининграде, нежно ласкал аккуратную книжицу, будто любимую женщину.
Какая это прелесть – издавать книги! Хорошо понимаю великого Ивана Федорова… Походить бы на него, Сытина, Гутенберга, славных издателей Земли Русской!
А «Страшный Суд» застопорился. Вчера вычитал с машинки третью главу и начало четвертой. Уже около пятидесяти машинописных страниц. Дело пошло? Вот и сейчас сдвину работу, идут трудные строки, которыми я начинаю формировать нелегкий образ нового Гитлера.
А писать о собственном двойнике, прибывшем из шестьдесят восьмого года, разве легко?
14 мая, пятница.
11-10. Сранья сижу, не разгибаясь, за столом. Считал с машинки новые страницы «Страшного Суда», дневниковые записи и «Осколки сочинительской радуги». Таким образом, «Калейдоскоп» готовлю вместе с романом. Сам роман на 96-й странице. Приступаю к описанию моих отношений с двойником. Упомянуть еще про День Победы – и пошел альтернативный ход истории. Нужны не только придуманные мною события, но и вымышленные герои и персонажи.
Мало читаю. Надо перелопатить горы литературы, и научной и художественной. Перечитываю, кстати, «Двойника» Достоевского. Побольше книг о Гитлере!
20 мая, четверг.
16-00. Сегодня получил 800 – восемьсот! – писем с просьбой выслать им роман «Вторжение», а также все, что написал Станислав Гагарин. Это результат публикации беседы со мной 8 мая 1995 года в «Советской России». Надо организовать отдельную высылку романа так, чтобы все заказавшие «Вторжение» стали нашими подписчиками.
«Страшный Суд» продвигается, впрочем, не так быстро, как мне хотелось бы… Видимо, не созрел роман в достаточной степени. Собираюсь с 1 июня во Львов, попробую там рвануться вперед. Кириллов обещает неплохую программу. Главное – поработаю с автором детективного романа «Красиво жить не запретишь», генералом Иваном Мотринцом.
Сейчас я уже на 103-й странице «Страшного Суда». Идет глава седьмая – «Начало Гражданской войны». Есть уже кое-какие наметки. Вперед и выше!
23 мая, воскресенье.
08-45. Второй день пишу интервью для «Русского пульса», уговорил Кожевников, мать бы его так… Это означает, что «Страшный Суд» стоял. Правда, в подсознании работа, разумеется, идет, о романе я думаю днем и ночью, где бы я ни был, что бы ни читал, о чем бы ни разговаривал с окружающими.
Третий день собачий холод, вплоть до заморозков. Но солнце… Интервью идет хорошо, сегодня закончу, радуюсь, что публицистика у меня получается, ни вкуса к ней, ни способность писать – остро– не утратил.
Надо бы газету основать, давно мечтаю, наметки есть, но заниматься ею, хотя и под моим контролем, некому. Мне же недосуг, справиться бы с книгами. После беседы в «Советской России» только за два дня получил тысячу двести писем с просьбой выслать «Вторжение» и все романы Станислава Гагарина, в том числе «Вечный Жид» и «Гитлер в нашем доме», которых еще нет, увы…
Найти бы мне еще одного издателя для моих сочинений! Слишком много я написал, чтобы успеть издать себя самому…
27 мая, четверг.
Уже второй час ночи, а я бодрствую…
«Страшный Суд» стоит, увы… То беседу для «Русского пульса» делал, то контакты с Московским областным советом укреплял, с письмами по поводу «Сталина в Смутном Времени», о котором написала «Советская Россия», работал, а их число перевалило уже за две тысячи. Такие вот дела.
Вчера готовил тематический план на сей и будущий год. Как будто бы возникла возможность помощи подмосковного правительства. Сан Саныч Прянчиков и Вячеслав Константиныч Крылов – вот перспективные друзья Товарищества Станислава Гагарина. Дай-то Бог!
А роман стоит… Правда, внутренняя работа идет, считал с машинки последние страницы, делаю записи во время чтения иных книг. Вот уеду 2-го июня во Львов, там еще поработаю.
Этот вопрос решен. Говорил по телефону с генералом Мотринцом, ждет… Билеты заказал, в пятницу их выкупит Дима Королев.
Днем позвонил Виктор Пронин. Он передал «Вторжение» Петру Алешкину, который стал серьезным издателем. И Петр якобы сказал Пронину:
«Гагарин достиг такого уровня раскованности, к которому все мы должны стремиться, но которого никто из нас никогда не достигнет».
Если не врет, то сказано вовсе не плохо. Впрочем, и сам я это смутно подозревал. Они еще «Жида» моего не читали…
Завтра придет Кожевников. Будем пробивать его в качестве соратника. Посмотрим, что из этого выйдет. А пока нас трое мужиков и девять женщин.
Станислав Гагарин и дюжина апостолов и апостолок, так что ли?
Добрый наш Папа Стив!
Львовский дневник
1 июня 1993 года.
20-00. Для начала запишу адрес Юрия Владимировича Кириллова, он будет нашим с Верой Вергилием во Львове.
290031, улица Стрыйская, 63–28. Надо поискать еще телефон Ивана Михайловича Мотринца, начальника Львовских милиционеров.
Необходимо взять с собой уже написанные главы «Страшного Суда», планы и наброски, рукопись романа Мотринца «Красиво жить не запретишь» – поработаю с интересом над текстом, фотонабор книги «Так говорил Каганович», две-три книги о Гитлере, томик Фрейда и сочинения Карла Юнга.
Что еще? Сегодня начну укладываться, завтра продолжу, постараюсь ничего не забыть, еду недели на две, не меньше…
23-00. Вечером звонил Кириллов. Нас ждут во Львове, просил захватить фотонабор, конечно, дело архинужное.
Отдал Ирине Лихановой последние по написанию страницы «Суда». Уже есть в машинописи порядка 90 страниц книги.
Есть интересные письма, я размышляю: не привести ли их в романе? А вот в «Одиноком Моряке» привести их сам Зодчий Мира велел. Кстати, сейчас я над ним и работаю, расширяю текст собственного мироописания.
3 июня, четверг.
11-05. Беспокойная ночь в поезде… В вагоне лишь мы с Верой и четверо забулдыг, разместившихся как назло в соседних купе. Они пили ночь напролет, недавно пробудились и готовятся вновь принести жертву Жидкому Дьяволу.
О времена, о нравы!
Прежде спальный вагон был олицетворением покоя и уюта. Здесь путешествовали солидные люди, более и менее уважающие правила общежития.
Ныне – в СВ ездит шантрапа, безмерно разбогатевшая на мошенничестве, обмане соотечественников.
Всю эту сволочь надо оставить на приговоренной к гибели планете. В «Страшном Суде» грязные подонки будут осуждены без права апелляции.
Начал писать об этом на станции Зерниво. У соседей-выпивох проверял документы лейтенант-пограничник. Но для них, судя по всему, сие как с гуся вода.
Читаю и правлю роман Ивана Мотринца. До того считал несколько страниц «Суда» с машинки. Мне нравится этот роман… Особенно будущее описание, я до него пока не дошел, отношений между моейзагадочной Верой из «Вечного Жида» и Стасом Гагариным, оказавшимся абсолютно одиноким существом в нашем времени. Здесь можно – и нужно! – подняться до высочайших вершин любовной лирики.
11-35. Миновали хутор Михайловский.
19-40. Неподалеку от станции Зворичи, в районе 16–00 вдребезги вдруг разлетелось оконное стекло нашего купе. Слава Богу, внутреннее выдержало, не то осколки задели бы Вере лицо, она сидела довольно близко.
На камень не похоже – кусты у дороги и дальше деревья, место низкое. Видимо, стреляли.
Вот тебе и приключение для романа «Страшный Суд»!
Пьяные мудаки сошли в Киеве, и в вагоне теперь тихо. Еще высоко стоит солнце.
А в этом месте блокнота была вклеена бумажка со стихами. Ира, далее печатай ее как есть.
ЭКСПРОМТ СТАНИСЛАВУ ГАГАРИНУ
Скучно в Уругвае без наганов!
Я решил купить себе наган,
Чтоб текли мне песо из карманов
Белых гринго – бывших Россиян.
Александр Целищев25 мая 90 годаМонтевидео, 6 час. 10 мин.
Пьем чай, закусываем, читаем… А что еще делать в дороге? Я увлекся «сексуальными очерками» Фрейда и набрел на интересную мысль о влеченииу древних как самоценности, которое у нас сменилось самоценностью самого объекта влечения.
Использую в романе при описании чувств Стаса к Вере, которую он встретил в Севастополе.
Попробую сочинить пару-тройку образов.
21-10. Позаписывал на листке пару идей по Черноморскому флоту, набросал схему развития событий Гражданской войны на Юге России. Вызвал из прошлого адмирала Нахимова. Воображение заработало на полную катушку, и роман пошел… За неделю пребывания в Трускавце многое сделаю.
Вторая Вера появится и во Львове, в Карпатах? Надо дать нечто…
4 июня, пятница.
05-40. Через двадцать минут должны быть во Львове. Время московское. Вчера вечером хорошо поработал над «Судом». Продумал ряд эпизодов Гражданской войны, в частности на Черном море и в Таджикистане. А пока выпить бы стакан чая.
12-37, время по Москве. Перехожу на местное время. Сейчас в Трускавце: 11–37. Вот-вот появится Янковский, пойдем к главврачу знакомиться. Уже побывали в местном курзале, попробовали Нафтусю, осмотрелись в вовсе неплохом номере из двух комнат, прихожей и с просторной ванной. Первый, правда, этаж, но, как объяснил нам начальник милиции, это даже лучше, решение принимал он, ибо выше плохо с водой.
11-40. Появился главный врач Владимир Константинович Крестовников, богатырь с очень русским лицом, симпатяга с голубыми глазами.
Сетовал на шовинизм собственных сотрудников, денно и нощно строчащих в Киев на него, единственного уже здесь русского врача, кляузы, а Киев требует поголовного перехода на украиньску мову, хотя в санатории лечатся больные со всего Союза.
Прежде санаторий «Трускавец» принадлежал КГБ СССР, нынче Москва его попросту просрала,и хозяйкой стала Служба безопасности Украины, у которой, как у латыша: фуй да душа.
Общее впечатление от Трускавца – это я пишу уже утром следующего дня – запустение и провинциальность. Нет курортного шарма, ощущения нескончаемого праздника. Или сегодня так везде, или сие присуще только Трускавцу, в котором отразился маразм и последствия дебильной политики националистов.
Вчера Мотринец сказал, что Збигнев Бжезинский, который дышит горным воздухом в Яремче Ивано-Франковской области, сказал в интервью о том, что Украине отдельно от России не выжить.
Хотя и ярый антисоветчик и русофоб, а сказал правильно.
Поляки тоже осуждают антирусскую политику хохлов, скептически относятся к потугам Кравчука на полную, так сказать, суверенизацию, с настороженностью относятся к заигрыванию Германии с Малороссией, потому как боятся растущей активности немцев, могущих уже в ближайшее время предъявить полякам и старый, и новый счет.
Как ни крути, а гарантом и для украинцев, и поляков может быть только Великая Россия, которую поторопились уже списать горе-стратеги на Западе и в Штатах, а собственные иждивенцы вообще изголяются над добродушным старшим братом.
Эти размышления отразятся в романе «Страшный Суд». Надо устроить встречу Гитлера и Сталина с Бжезинским, изобразить некие таинственные события. Постараться написать в этих краях побольше. Обстановка, к счастью, располагает.
Сейчас отправлюсь в Севастополь, где Стаса Гагарина подстерегают невероятные приключения.
7 июня, понедельник.
11-00. С энтузиазмом пишу роман «Страшный Суд». Еще усилие – и полторы сотни страниц в кармане.
Сейчас еду в Яремчу Ивано-Франковской области, буду в компании с Гитлером и Сталиным беседовать с отдыхающим там на горном курорте Збигневом Бжезинским.
А вчера нас с Верой навещал генерал Мотринец с женою Ларисой. Ездили на источники с соленой Нафтусей и содовой водой.
Было интересно и содержательно. С утра написал десять страниц, вечером уже не было сил.
С Иваном Михайловичем вели разговор о его романе «Красиво жить не запретишь», о литературе вообще.
22-42. Роман пишется, но, к сожалению, не так быстро, как бы мне хотелось. Закончил эпизод с перебросом меня в Яремчу, где сейчас кейфует Збигнев Бжезинский, вызвал меня вновь появившийся Сталин.
Беседа в четверг. Сталин, Гитлер, писатель Гагарин и директор Института стратегических исследований в Вашингтоне.
Завтра утром еду во Львов. Там проведу ряд деловых и пропагандистских встреч, переночую и поеду в село Свитазiв Сокальского района, где живут Мария и Евгений, сестра и брат Степана Ивановича Короля, директора типографии в городе Электростали.
Как знать, может быть, именно у Короля будет опубликован роман «Страшный Суд»… Скорее всего, именно так.
8 июня, вторник.
00-20. Полным ходом описываю переход Черноморского флота под командование адмирала Нахимова. Но дюже вже устав. Пора спать. В 09–15 приедет за мной машина из Львова. А роман пошел оченно бойко… Ура!
9 июня, среда.
06-20. Ночевал в доме 63, квартира двадцать восемь, по улице Стрыйской, у Юрия Кириллова, который сопровождал меня вчера во время визитов в Союз писателей, где встретился с Левко Ризныком, головойместных письменников, был в издательстве «Каменяр» – директор Дмитро Иванович Сапига, который так и не решился купить у меня право на Кагановича, в штабе Прикарпатского военного округа, где встретил меня непотопляемый Вася Торчинец, ныне здравствующий в ипостаси руководителя военного пресс-центра.
И, конечно, были в конторе у Ивана Мотринца, откуда я звонил Геннадию Ивановичу, а поскольку тот постоянно был занят – Татьяне Павловой, которая доложила: на Шипке все спокойно.
Обедом и ужином кормила нас гостеприимная и обаятельная Лариса, жена генерала, вкусно кормила, дай ей Бог здоровья и личного счастья…
Утром встреча у областного военкома, затем едем в Сокальский район, где обеспечивает дальнейший мой визит начальник горотдела милиции Поменчук, имя-отчество уточню на месте.
В селе Свитазiв, что в переводе с украинского означает Звездный Свет, живут брат Евгений и сестра Мария нашего Степана Ивановича Короля, директора типографии в Электростали. Об этом я, кажется, упоминал выше.
Передам привет им из Москвы, побачу як воны здравствують, возьму, если будет, передачу яку для Степана. Берем с собою фотокорреспондента из «Милицейского курьера», пусть запечатлит Гагарина в кругу Королей, и карточки тоже привезу нашему электростальскому другу.
Такая вот программа.
А сейчас попробую написать пару-тройку страниц романа. Как говорится, ни дня без строчки!
Прибросочно знакомились с городом. Львов мне понравился. Дух в нем спокойный, умиротворяющий, дышится легко…
10 июня, четверг.
10-00. И снова в Трускавце. Вчерашний день был весьма удачным. Побывал я-таки в селе Свитазiв Сокальского района, виделся с сестрой Короля – Марией, ее мужем Богданом, сыном Богданом, дочерьми Оксаной и Лесей, детьми Леси – Степаном, четырехлетним дюже гарным хлопчиком, названным в честь внучатого деда Степана Ивановича Короля, и дочкой Оксаной.
Пришел и старший брат Короля – Евген.
Со мною был фотокорреспондент «Милицейского вестника» Алексей Львович Иутин. Он сделал групповые снимки королевской семьи. Мария накормила нас вкусным обедом, и мы подались во Львов, где в 16–00 ждала нас редакция «Курьера». Я рассказывал о себе и собственном творчестве, отвечал на вопросы. Потом ужинали у Ивана и Ларисы Мотринцов.
В 22–00 выехал в Трускавец и ровно через час был в сто шестом номере санатория «Трускавец».
…Вчера «Комсомолка» разразилась статьей Ольги Кучкиной по моему адресу. Акцию эту организовал Дима Королев. Все, как говорится, путем, иначе выступить Кучкина просто не могла, некоторые ее фразы в начале материала, где она описывает разговор с неким безымянным моим представителем, меня насторожили. Если Дима на самом деле говорил в таком плане, то ему надо надрать жопу.
В любом случае, там промелькнули моменты, о которых Кучкина могла узнать только от Королева, а этого Дима не должен был ей говорить.
Вера, естественно, расстроилась, но я ее успокоил, объяснив, что такая статья, пусть и скабрезная, пусть и пошлая, изобилующая подтасовками и подставками, сыграет в общем и целом на ту линию, которую мы проводим. Ломехузнаярепутация Кучкиной говорит сама за себя, честных критиков в заблуждение статья не введет. Впрочем, надо просто раскрыть мои книги и прочитать их.
Но даже Кучкина не сумела напрямую меня уделать, выдать личнуюоценку моего творчества.
Ну? Да не по зубам я кучкиным, Юдашкиным, фуевникам, якобы Ивановым и прочим змеям горынычам.
Позавчера Таня сказала мне по телефону, что звонил Виктор Анпилов, хочет встретиться, оставил координаты.
Видимо, прочел роман «Вторжение».
А Зюганов пока молчит. Чикин – тоже.
«Страшный Суд» идет хорошо. Сейчас я в Яремче Ивано-Франковской области. Готовится встреча Сталина, Гитлера, вашего покорного слуги и Збигнева Бжезинского. Предстоит разговор геополитического толка.
11 июня, пятница.
04-00. Еще пару часов – и ровно неделя с того момента, как я ступил на землю Верховины.
Сегодня проснулся дьявольски рано, решил поработать над «Страшным Судом». Вчера звонил Геннадию Ивановичу и Юсовым. Как будто бы все в порядке. Завтра жду – если уедет из Львова Кучма, премьер Украины, который как будто еще и не приезжал – Ивана Мотринца, поедем в Закарпатье.
Во вчерашней «Комсомолке» была сия заметка, которую привожу полностью:
ПОСЛЕДНЯЯ СТАЧКА КРАВЧУКА?
Шахтеры, оставив забои, оккупировали площадь перед зданием Донецкой областной администрации. К ним подключились работники других отраслей. Уже остановились 56 шахт Донбасса, и с каждым часом их число увеличивается. Переговоры с представителями украинского правительства ни к чему не привели. Требования забастовщиков уже носят политический характер: провести референдум о доверии президенту Украины и Верховному Совету республики не позднее 1 сентября. Если референдум состоится на самом деле, шансы остаться у власти у Кравчука, да и у Верховного Совета тоже, практически отсутствуют.
Но ведь об этом я написал в романе «Страшный Суд» еще три недели назад, когда Кириллов был у нас в Одинцове! Тогда еще Юрий Владимирович сказал, что реально именно такое развитие событий, ибо именно в Донбассе сосредоточились силы социалистической ориентации.
Я об этом не знал, выбрал Донецк интуитивно и, как говорится, накаркал… Не дай Бог, чтобы свершились и остальные мои пророчества! Жутковатое у меня предвидение.
13 июня, воскресенье.
04-30. Пишу эти строки в Карпатах, в Воловецкой долине, где расположено село Гукливое, в нем родился и вырос генерал Мотринец. Вчера утром он и Лариса, его жена, приехали на черном волвов Трускавец, забрали нас и через горный перевал помчались в Мукачево, потом в Ужгород, посмотрели вскользь Закарпатскую Украину, а затем по той же дороге, но в обратном направлении, вернулись к повороту на Воловец.
Остановились у сестры генерала – Марии. У них с мужем Федором есть дети – пятнадцатилетний Ярослав и девятнадцатилетняя Вика, студентка из Дрогобыча, учит там немецкий и английский языки.
Впечатлений – уйма! Карпатские горы – прелесть… Обидно только, что эта красота плохо служит людям. Туристов нет, инфраструктура для этого абсолютно не развита, да и жизнь ныне мало приспособлена для путешествий.
Описывать то, что видел, пока не буду, хочу поработать над «Страшным Судом». За мною разговор в Яремче со Сталиным, Гитлером и Бжезинским. Наверно, карпатские впечатления каким-то боком войдут в роман.
I вciм нам
вкупi на землi
единомыслiе
подай
I братолюбiе пошли.
Эти слова Тараса Шевченко написаны на стенде в центре Трускавца. Постоянно читаю их во Львове и в нынешней поездке встречным и поперечным – никто не знает, кому они принадлежат.
Вот вам и хрен с редькой, Панове украинские националисты! Тарас Григорьевич, оказывается, к чему призывал… А вы молитесь ему, как апостолу щирой незалежности и русофобии!
Неправда ваша!
Прочитал письмо Кириллова, которое передал мне Иван Мотринец. Оказывается, Юрий Владимирович звонил Диме Королеву, вернее, Дима звонил Кириллову и объяснил, что с ним за два дня до публикации в «Комсомолке» ее материала «Писатель с приветом от Сталина» разговаривала Ольга Кучкина и спросила: «Гагарин не обидится, если я его покритикую? Иначе материал не пройдет…»
Действительно, стиль и тон публикации типичен для нынешней газеты, которая про все и про всех пишет нынче с подковыркой.
Кириллов пишет также, что сие вызвано еще и желанием притушить пафос интервью со мной в «Советской России» 8 мая. Но два миллиона читателей СНГ правильно прочтут материал и сделают нашивыводы. Молодец, Кириллов!
Проснется Вера – покажу письмо ей. Она, как всегда, расстроилась из-за опусаКучкиной.
Уже шестой час, все спят, я один бодрствую, но «Страшный Суд» не двигается, увы…
Сижу на закрытой веранде, в открытую дверь заглядывает Карпатская гора, заросшая густым лесом.
07-25. Еще пять страниц «Страшного Суда»… Молодец, Станислав Гагарин! Завтрак ты, стало быть, заработал.
Утром, в половине шестого, когда с Иваном поднимались в горы, я увидел волка, утром они спускаются пониже, к жилью.
Потом обнаружили черно-оранжевого тритона, нарвали чабреца.
14 июня, понедельник, Трускавец.
18-10. Вчера вернулись с Карпат в восьмом часу вечера. От Петра Зворецкого записка: «К зубному врачу поедем завтра в 11–00». Молодец, Петро Степанович!
Впечатления от Карпат настолько потрясающи, что попросту нет слов. Когда меня подняли по кресельной канатной дороге на гору, с которой начинается скоростной лыжный спуск, я сказал поднявшемуся следом Ивану Мотринцу: «Увидеть – и умереть!»
Замечательный обед в горном домике в Славском.
Словом, много чего хорошего, запишу, так сказать, в процессе, сейчас хочется написать хоть пару фраз для «Страшного Суда». Кстати, вчера утром я поднялся в четыре двадцать – ночевал у сестры Ивана – и написал аж целых шесть страниц.
Потом поднялся с Иваном в гору над селом, где я увидел волка, а потом черно-оранжевого тритона. Впрочем, сие я уже отметил во вчерашней записи.
Вера приболела. Как всегда – горло. Водил ее к источнику, попила Нафтусю, прополоскались, пошли на процедуры.
В 08–21 пришел Петро Зворецкий.
15-00. Пишу главу о захвате танкера «Блэк голд», вышедшего из Одессы с ворованными нефтепродуктами.
– Русский народ, – сказал Сталин, – народ коллектива… Народ великий по численности, территории, народ, с которым только и можно делать историю.
– Замечательные слова, Иосиф, – вздохнул Адольф Алоисович. – Подписываюсь под ними обеими руками!
В Трускавце наступили прохладные дни. До обеда ремонтировал зубы. Обустраивал их местный маэстро-стоматолог Евгений Николаевич Шайдюк. Организовал сие вездесущий и проворный Петро Зворецкий, дай ему Бог здоровья.
Доктор Василий Степанович Цан с утра пользует Веру, и ей стало получше.
На моем столе – фотография Збигнева Бжезинского и жены его Эмилии. Смотрю на них и вдохновляюсь на дальнейшее строительство романа «Страшный Суд». Надо хорошо продвинуться вперед, нечего терять время! За работу, Папа Стив!
15 июня, вторник.
06-55. Сегодня потеплело, солнышко грозится присутствовать. И Вера поправляется, температура уже только тридцать шесть градусов.
Вчера во время прогулки по Трускавцу вспомнил про увиденного в Карпатах волка и тут же накатал сюжет, следующий После черноморской главы. Вернулся в номер, отставил написанное и стал писать то, что возникло в сознании. Получилось неожиданное. Волк – оберштурмбанфюрер Эрвин Вольф – прибыл для передачи мне срочной информации от Гитлера. Очень даже своеобразно… Сейчас продолжаю описывать предыдущие события.
11-48. Жду Петра Зворецкого и листаю томик Лермонтова. В неоконченном романе «Вадим» я нашел такие слова:
«Люди, когда страдают, обыкновенно покорны; но если раз им удалось сбросить ношу свою, то ягненок превращается в тигра: притесненный делается притеснителем и платит сторицею – и тогда горе побежденным!..»
А далее следуют слова, наполненные таким содержанием, с которым я согласен далеко не полностью, но которые считаю нужным привести здесь.
«Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего– плеоназм, увы, Михаил Юрьевич! – повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согласен служить, но хочет гордиться своим– опять плеоназм! – рабством, хочет поднимать голову, чтобы смотреть на своего– с плеоназмами явный перебор! – господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей».
Интересно, как отнесся бы к этим словам классика товарищ Сталин? Надо будет спросить его об этом. В словах Лермонтова есть нечто.
16-00. Есть время заняться романом. Завтра приезжает спикер израильского парламента. Генерал распорядился свозить меня в Бориславль, это рядом, где глава Верховного Совета Израиля будет разыскивать тех, кто прятал от немцев его, восьмилетнего мальчишку. Использовать сие в романе?
17 июня, четверг.
13-00. Сегодня по дороге к бювету минеральных вод увидел на лотке книгу Адольфа Алоисовича «Моя борьба». Сколько я уже читал об этом сочинении фюрера! Сколько раз сам цитировал эту работу, пользуясь фрагментами из нее в других опусах! А вот сам и в руках «Майн кампф» не держал…
Пятнадцать тысяч купонов запросил за нее лоточник Павел, с его шефом мы уже договорились через Петра Зворецкого встретиться в Москве. Разумеется, это приличные деньги, двухмесячная зарплата в Малороссии, низшая, правда… Но как писать роман о Гитлере, не проштудировав труд моего героя?!
Сам факт покупки этой книги в Трускавце я обыграю, разумеется, в романе «Страшный Суд».
Кстати, Павел сказал, что у него было два экземпляра. Первый он продал старому националисту-оуновцу.
Тираж книги всего пять тысяч экземпляров.
О вчерашнем визите Шевахи Вайса, спикера кнессета, в Бориславль, свидетелем которого я был, напишу позднее. Сейчас не терпится раскрыть сочинение Адольфа Алоисовича.
Петро Зворецкий сказал мне, что ночью по тревоге он поднял отдел милиции и перебросил в Явор, на польскую границу. Там горное производство, на котором много бывших зэков. Рабочие Явора примкнули к бастующим донецким шахтерам.
Вот тебе и противоречия между захидняками– западными и схидняками– восточными украинцами!
Классовая солидарность – это вам, господа дерьмократы, не хрен собачий! А собчий…
17-10. Пытаюсь двигать роман. Надо до отъезда закончить главу о действиях Черноморского флота. Захват либерийского танкера «Блэк голд».
Столкновение с кораблями 7-го флота Соединенных Штатов, вошедших в Черное море.
Заметка сия была опубликована в «Милицейском курьере» 16 июня 1993 года. Газету привез в тот же день в Трускавец главный редактор Валерий Алексеевич Панов.
НАШ ГОСТЬ – СТАНИСЛАВ ГАГАРИН
В гостях редакции газеты «МIлIцейский курьер» побывал известный писатель и издатель Станислав Гагарин. Автор многих фантастических и приключенческих романов, он познакомил коллектив редакции со своими– плеоназм! – творческими планами, с работой возглавляемого им издательства, ответил на вопросы журналистов.
Станислав Семенович – личность неординарная. В 15 лет поступил в мореходку. Плавал по морям и океанам, водил корабли, побывал в разных странах. Потом расстался с морем и поступил в Свердловский юридический институт. – Чепуха! Я учился во Всесоюзном юридическом заочном институте, знаменитом ВЮЗИ. – По окончании его сдал экзамены в аспирантуру, защитил диссертацию, стал доцентом кафедры государства и права. И вдруг почувствовал новое увлечение. Его будто магнитом потянуло к писательскому труду. Попробовал – получилось. – Словом, как в сказке… Что за легковесный стиль? (Станислав Гагарин) – А потом он создал издательство «Товарищество «Отечество», которое со временем стало печатной фирмой «Товарищество Станислава Гагарина».
Журналистов интересовала творческая кухня писателя, побудительные силы его вдохновения.
Станислав Семенович живо и увлекательно ответил на все– плеоназм! – вопросы.
О Станиславе Гагарине ходят разноречивые слухи. Даже будто бы он мультимиллионер. Это не так. Личное бескорыстие писателя хорошо известно. Например, 4 млн. гонорара, полученные им за последнюю книгу, он отдал в пользу своего издательства. Зато бедствующим ныне литераторам он, как говорится, платит по-царски. Его заботит, чтобы в столь трудное время не гибла литература и культура в целом. С готовностью принимает издатель талантливые романы, повести литераторов – плеоназм! – всехстран Содружества. Находят здесь поддержку и украинские писатели.
(Станислав Гагарин: Один Иван Мортинец чего стоит!)
Родство душ со Станиславом Гагариным ощутил львовский поэт Василь Мартынов, который также– плеоназм! – пришел с ним в редакцию. Мартынов перевел на украинский язык стихи Гагарина. Оказывается, Станислав Семенович пробует свои– плеоназм! – силы в поэзии. Журналисты «Милицейского курьера» прослушали некоторые его стихи.
Многое в суждениях Гагарина было необычным, непривычным, не укладывающимся в рамки общепринятого. Что ж, чем разнообразнее наша литература, чем интереснее личности, представляющие ее, тем она богаче.
Пребывая во Львовской области, Станислав Семенович Гагарин имел встречи в пресс-центре ПрикВо, во львовской организации Союза писателей Украины, в Сокальском районе.
Спасибо, малороссийские браты! За хлеб и за соль, за сало… Восемнадцатого июня отбываю в Московию, до дому, до родной хаты.
27 июня, воскресенье.
13-10. Неделю назад вернулся из Львова. Впрочем, во Львове я почти не был, обретались мы с Верой в основном в Трускавце.
Впечатления самые добрые. Иван Мотринец и его жена Лариса – чудесные люди! Надеюсь, будем дружить…
Глава, написанная в Западной Украине, уже отпечатана. Насочинял я там аж 56 страниц. Все мною вычитано, надо писать «Страшный Суд» дальше.
4 июля, воскресенье.
08-10. Второе утро просыпаюсь с некими идеями, они появляются на грани сна и яви, и трудно определить – спал я в тот момент или бодрствовал.
Вчера возникло ощущение, будто влюбился в кого или вот-вот обязательно влюблюсь… Интересное было, светлое такое ощущение. Наверно, и вправду бы влюбился в кого-нибудь, если бы располагал свободным временем.
Но весь день писал текст беседы с самим собой, которую озаглавил «Гитлер в нашем доме», назначу его для «Правды», это текст на смену «Сталину в Смутном Времени».
А в семнадцать часов встретился со Станиславом Пивоваровым и два часа гулял по окрестному лесу, обсуждая перспективы молодежного движения «Россы».
Сегодня мне привиделись праздники моих книг. День «Мясного Бора», День «Вечного Жида», День романа «Пожнешь бурю» и так далее… Сегодня же поделюсь этим соображением с Димой Королевым, Геннадием Ивановичем, Кожевниковым.
