Текст книги "Последнее пророчество"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– В разговорах с тобой Зои хоть раз упоминала о каком-нибудь пророчестве?

Скид непонимающе посмотрел на него.

– Пророчестве? Вроде того, что обещают звезды?

– Зои – археолог-библеист. Речь могла идти о библейском пророчестве. Она сказала одному человеку, что разбогатеет из-за пророчества.

– Насчет этого мне ничего не известно. – Скид помолчал. – Странно. Как можно разбогатеть на библейском пророчестве? Нет, думаю, у нее было что-то на Кливера. Какой-то компромат.

– Ладно, забудь. Это не важно.

Дверь вдруг открылась. Скид вздрогнул и схватился за ружье, но тут же облегченно выдохнул и расслабился.

Войдя в комнату, Молли заперла за собой дверь и поставила на кровать упаковку пива.

– Пора принять таблетки, милый, – сказала она Скиду.

Адвокат печально кивнул и снова повернулся к Бену.

– Больше, приятель, мне сказать тебе нечего. А если б не Молли, мы бы с тобой вообще не разговаривали.

Молли, подойдя к креслу, положила руку ему на плечо, а другой смахнула выкатившуюся слезинку. Скид коснулся ее пальцев. В сдержанных жестах чувствовалось напряжение, но за ним проступала нежность.

– Я не хотел, чтобы она с тобой встречалась, – сказал Скид. – Молли сама так решила. Такая вот храбрая леди.

– И что ты будешь делать дальше? – спросил Бен.

– А что может сделать беспомощный калека без гроша в кармане? Буду сидеть здесь.

– Рано или поздно все равно придется выйти.

– Попробую отсидеться. Может, когда-нибудь Кливер забудет обо мне. А может, я раньше сдохну. Вернуться домой нельзя, а больше мне податься некуда. Найдут – убьют. Так что лучший выход – напиться да помереть прямо здесь, в кресле. – Скид посмотрел на Молли, которая с улыбкой смотрела на него сквозь слезы. – Что еще сказать? В тот день, когда я встретил Зои Брэдбери, я собственными руками скомкал свою жизнь и швырнул в огонь. Я потерял все. И самое главное, потерял женщину, о которой любой мужчина может только мечтать.

– Ты меня не потерял, – прошептала Молли и, наклонившись, поцеловала несчастного адвоката в потный лоб.

Скид снова посмотрел на Бена.

– А ты? У тебя какие планы?

– Думаю, надо нанести визит мисс Августе Вейл.

– У меня есть ее телефон.

– Хорошо. А потом потолкую с Клейтоном Кливером. – Бен достал бумажник из заднего кармана джинсов. – Но сначала хочу попросить об одолжении.

– Что такое?

– Продайте ваш револьвер. Мне почему-то кажется, что он еще может пригодиться.

25

Была глубокая ночь, когда Молли доставила Бена в Хайнсвиль и, пожимая на прощание руку, пожелала удачи. Он улыбнулся, проводил ее взглядом и, сев за руль «крайслера», поспешил в Саванну. В дорожной сумке на соседнем сиденье лежали охотничий револьвер «лайнбо» 475-го калибра от «Фридом армс» и коробка с патронами.

Зарегистрировавшись в отеле, Бен еще долго сидел за столом, глядя в распахнутое окно на реку Саванна и размышляя. Усталость валила с ног, но какой сон, когда в голове вертятся сотни мыслей и компанию им готовы составить столько же еще.

В Греции в его распоряжении были разрозненные факты, теперь картина прояснилась и пополнилась деталями. Вот только приятнее от этого не стала. Расставляя по местам новые подробности, он все вернее убеждался в том, что шансы найти Зои Брэдбери живой невелики.

Итак, теперь Бен знал имя человека – богатого, влиятельного и напуганного до такой степени, что он даже решился на отчаянные меры. Сто миллионов долларов и перспектива стать губернатором Джорджии – ради такого люди готовы идти до конца.

И еще Бен знал, почему фамилия Кливера оказалась в адресной книжке Зои. Загадкой оставалось, чем именно она шантажировала американца. Ясно было другое: девочка зарвалась и потребовала слишком много. Десять миллионов кого угодно могут натолкнуть на мысль, что иногда кардинальное решение проблемы предпочтительнее мягкого варианта. Никто ведь не даст гарантию, что шантажистка не напомнит о себе в один прекрасный день очередным требованием и не будет потом возвращаться снова и снова. Заплати сегодня, и завтра или послезавтра – если рычаг давления останется в ее руках – заплатишь еще. И так до самого конца, пока источник не иссякнет. Кто распробовал вкус денег, тот уже не остановится.

Из такой ситуации есть только один выход: устранить угрозу раз и навсегда. Логика, конечно, страшная, но другого ответа на вставшую перед Кливером дилемму Бен не видел. Жизнь Зои стоила несравненно меньше десяти миллионов долларов.

Оставался Стив Маккласки. С точки зрения Кливера, адвокат был всего лишь нежелательным свидетелем, тем самым хвостиком, который требовалось обрезать. Первая попытка провалилась, но рано или поздно до него доберутся, и Скид сам это понимал. Кливер не остановится, пока не устранит всех, кто может встать у него на пути. Так было с Никосом Карапиперисом, а потом с Чарли.

Теперь вот на очереди он. Бен вдруг понял это с абсолютной ясностью. Если он не уберет Кливера, Кливер уберет его. На сто миллионов можно нанять целую армию киллеров, а предвидеть, где и когда последует удар, невозможно.

Содержимое мини-бара постепенно таяло, сигареты превращались в дым, а мысли в какой-то момент повернули к Тому и Джейн Брэдбери. Достанет ли сил сказать им, что их дочери почти наверняка нет в живых?

Бен заставил себя отбросить эту мысль. Потом. Это все потом. Сейчас у него другая цель – добраться до Клейтона Кливера.

Утро выдалось солнечное. Бен подождал до девяти, после чего позвонил по номеру, который дал ему Скид Маккласки. Ответил серьезный мужской голос.

– Дом Августы Вейл.

Бен объяснил, что он близкий друг семьи Брэдбери и, проезжая через Саванну, хотел бы нанести мисс Вейл визит и засвидетельствовать свое почтение. Обладатель серьезного голоса попросил его подождать.

Едва услышав ее голос, Бен понял, что имеет дело с уверенной в себе, твердой и решительной леди. За сдержанным тоном ощущалась доброжелательность. Она сказала, что рада получить весточку от Брэдбери, и тут же пригласила его на чашечку кофе. Сейчас у нее кое-какие дела, но после одиннадцати она освободится. Почему бы ему не прийти?

Оставшееся время Бен потратил на знакомство со старым городом и покупку одежды. После недолгих раздумий выбор был сделал в пользу черных джинсов, белой рубашки и черного пиджака – просто, удобно и элегантно. Потом он вернулся в отель, переоделся, сел в «крайслер» и отправился в гости.

Высокий белый особняк в колониальном стиле стоял в стороне от дороги, окруженный цветущими зелеными садами. Оставив машину перед домом, Бен подошел к высокой передней двери, где его встретил тот самый обладатель густого, серьезного голоса, который и разговаривал с ним утром по телефону. Дворецкий проводил гостя в холл с выложенным черными и белыми мраморными плитами полом и стенами, увешанными большими, в позолоченных рамах картинами.

– Позвольте вашу сумку, сэр? – попросил дворецкий.

– Я оставлю ее при себе, если не возражаете, – ответил Бен.

Высокие напольные часы пробили одиннадцать в тот самый момент, когда дворецкий, постучав, распахнул полированные ореховые двери и громко объявил:

– Мистер Хоуп, мэм.

Мисс Августа Вейл поднялась и с улыбкой прошла через комнату навстречу гостю. Была она высокая, элегантная, держалась прямо и в семьдесят с лишним сохранила не только достоинство, но и красоту: гладкую, чистую кожу и прекрасные зубы. Волосы у нее были не столько седые, сколько платиновые. Гостя мисс Вейл встречала в шелковой блузке с ниткой жемчуга и черной юбке. Когда она протянула руку, на пальце блеснул бриллиант.

– Рада познакомиться, мистер Хоуп.

– Пожалуйста, называйте меня Беном.

– Бен. Это от Бенджамина?

– Вообще-то от Бенедикта. Но меня все называют Беном.

– Нет-нет, Бенедикт – чудесное имя, – твердо заявила хозяйка, похоже решив, что будет называть его только так.

Предложив гостю садиться, она попросила дворецкого принести кофе и кексы и сама опустилась на диванчик в стиле Людовика XIV. Лежавший под диванчиком маленький пекинес смерил Бена недоверчивым взглядом и негромко зарычал.

– У вас прекрасный дом, – сказал Бен.

– Спасибо. Наша семья живет в нем со времен провозглашения Декларации независимости. – Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него. – Итак, вы друг Брэдбери.

– Да, вам, кстати, привет от Тома и Джейн.

– Милые люди. И Оксфорд такой чудесный город. Я планирую еще раз побывать там в августе, когда откроется летняя школа.

– Насколько я понял, вы увлекаетесь археологией.

– Верно. Именно так я и познакомилась с Зои. Очень талантливая молодая женщина. Необычайно умна. Возможно, немного упрямая. И довольно-таки сумасбродная.

– Так многие говорят.

– Вы давно ее видели?

– Когда я видел ее в последний раз, она была вот такая.

Бен вытянул руку на высоте примерно трех футов от пола.

Мисс Вейл улыбнулась.

– Так вы не из числа ее юных поклонников.

– Нет, я не из их числа.

Она ничего на это не сказала, но из ее взгляда, как ему показалось, ушла некоторая настороженность.

– Чем вы занимаетесь, Бенедикт?

– Бен. Я студент. И Том Брэдбери один из моих преподавателей в Оксфорде.

– О, это замечательно. Значит, вы теолог?

– Собираюсь им стать.

– Тогда вам тем более нужно пользоваться вашим прекрасным именем. Вы ведь знаете, что оно означает?

Бен промолчал.

– Оно означает «благословенный», – сказала мисс Вейл.

– Более чем «благословенный» мне подходит «проклятый».

Она удивленно посмотрела на него, потом, видя, что гость не шутит, рассмеялась.

– Не нужно так говорить, Бенедикт. Где вы остановились?

Он назвал отель, и мисс Вейл покачала головой.

– Нет, я этого не потерплю. Вы будете моим гостем.

– Мне бы не хотелось вас стеснять.

– Вы и не стесните. Здесь есть старый каретный двор и при нем помещения для гостей. Вы не будете стеснять меня, а я не буду стеснять вас.

– Вы очень добры. Спасибо.

– Не за что. Я пошлю кого-нибудь в отель за вашими вещами.

Бен указал на стоявшую у ног сумку.

– Все мое здесь.

Хозяйка звонко рассмеялась.

– Вы определенно путешествуете налегке. И разумеется, вы пообедаете сегодня с нами.

– С нами?

– Со мной и Клейтоном. Он часто у меня бывает.

– Это не Клейтон ли Кливер?

– Так вы слышали о нем?

– Кто же не слышал.

– Тогда вы, должно быть, знакомы с его книгой.

– Боюсь, не имел такого удовольствия.

– В таком случае я дам ее вам прямо сейчас. – Мисс Вейл позвонила в маленький колокольчик, и в комнату вошла миловидная чернокожая женщина. Хозяйка улыбнулась ей. – Бенедикт, будьте знакомы – моя домоправительница, Мэй. Будьте добры, Мэй, пошлите кого-нибудь из девушек в библиотеку. Пусть принесут книгу мистера Кливера.

– Сию минуту, мисс Вейл.

Мэй кивнула и быстро удалилась.

– Вы должны ее прочитать. – Глаза у мисс Вейл заблестели. – Эта книга переменила мою жизнь. Знаете, Клейтон ведь получил божественное озарение от вечного духа апостола, святого Иоанна.

– В книгах обычно так и пишут.

Через несколько минут в комнату вошла служанка с большой книгой в твердом переплете. Мисс Вейл отпустила девушку благодарным кивком и, любовно погладив книгу, передала ее Бену.

Он положил ее на колени. На обложке большие золотые буквы складывались в название

Со мной говорил Иоанн

Клейтон Р. Кливер

– Клейтон распространяет книгу бесплатно среди бедных и малообеспеченных семей, – радостно сообщила хозяйка. – Чудесный человек.

Бен открыл первую страницу с предисловием автора и быстро пробежал глазами по строчкам.

«Десять лет назад я закончил рукопись этой книги в момент Божественного откровения и разослал ее по всем издательствам США. Ни одно не пожелало ее издать. Но я уже ждал этого, потому что меня предупредил Иоанн. Он сказал мне не опускать рук, не сдаваться. Сказал, что книга должна выйти. Я продал машину. Продал дом. Продал все, что у меня было. Я жил в трейлере, а все деньги вложил в собственное издательство, чтобы книга, дорогой читатель, попала в твои руки. Иоанн не ошибся. Все сказанное им сбылось. Книга пользовалась такой популярностью, что уже через год все крупные издатели США умоляли меня продать им права на нее. На сегодняшний день Слово Иоанна дошло до двенадцати миллионов американцев…»

– Что вы думаете об этом, Бенедикт? – спросила мисс Вейл.

– Весьма интересно.

– Возьмите с собой, – сказала она. – У меня их много.

– Благодарю, мисс Вейл. Мне уже не терпится познакомиться с книгой. И с ее автором.

– Это должно было случиться, я знаю. Уверена, вы с Клейтоном прекрасно поладите.

К бывшему каретному двору Бена проводила Мэй. Помещения для гостей располагались в задней части здания, на первом этаже. Бену достались настоящие апартаменты: две спальни, кухня, ванная, гостиная и даже отдельная столовая. Мебель соответствовала уровню. Бен бросил сумку на широкую кровать и вернулся в гостиную. Окна выходили на великолепный субтропический сад с пальмами, бородатым мхом и розами всех мыслимых и немыслимых цветов и оттенков.

Оглядывая все это великолепие и думая о своей радушной и доброжелательной хозяйке, Бен не мог не задаться вопросом: что связывает ее с таким мошенником и головорезом, как Клейтон Кливер?

И что за человек Клейтон Кливер?

Бен посмотрел на часы. Что ж, ответ он получит очень скоро.

26

Зои Брэдбери сидела на кровати, устало сложив руки на коленях, и невидяще смотрела перед собой. Доктор, сидевший на пластиковом стуле перед кроватью, записывал что-то в блокнот. Кроме них, в комнате никого не было. Как всегда, вопросы задавались вежливым, мягким тоном.

– У вас на руке очень красивый браслет. Он действительно золотой?

Зои вытянула правую руку и уставилась на сияющую, из крохотных звеньев вещицу, как будто впервые ее видела.

– Наверное, – с сомнением пробормотала она, зная, что все вопросы, даже самые косвенные, имеют одну цель: нащупать дорожку в ее голове.

Зои хотелось кричать, сопротивляться, драться до изнеможения и ненавидеть этого человека. Но в его мягких глазах читалось непритворное сочувствие, и другая ее половинка так хотела довериться и открыться ему. Она была здесь на положении заключенной, ее похитили и держали взаперти – однако же доктор вроде бы искренне хотел помочь ей.

– Похож на старинный, – сказал он. – Где вы его взяли?

– Я не помню. Ни откуда у меня этот браслет, ни как долго я его ношу.

– Может быть, подарок от близкого человека? – предположил доктор. – От кого-то, кто вас любит, от родственника. Расскажите о своей семье.

– Я вижу лица. Думаю, это мои родители.

Он кивнул.

– Хорошо. Это уже прогресс. Как я и сказал, память начинает возвращаться.

– И вернется полностью?

– В вашем случае мы имеем дело с посттравматической ретроградной амнезией. Потеря памяти носит обычно временный характер, и продолжительность ее зависит от того, насколько серьезно повреждение. Вы сильно ударились головой. Но у меня бывали случаи и похуже. – Он открыл чемоданчик и достал книгу. – А теперь я покажу вам кое-что.

– Где я? – спросила Зои, не обращая внимания на книгу. Она так часто задавала этот вопрос, что уже сбилась со счета.

Ответ был стандартный.

– Вы там, где вас вылечат.

Зои уловила в его словах некоторый дискомфорт.

– Что со мной будет? – спросила она, глядя ему в глаза.

По щеке скатилась слезинка. Доктор отвел глаза.

– К вам вернется память.

– А потом? Что будет потом? Если я вспомню, что дальше?

Он положил книгу на кровать.

– Давайте сосредоточимся на этом, хорошо?

Книга была посвящена разведению собак и снабжена цветными иллюстрациями.

– А это еще зачем?

– Вы сказали, что у вас дома вроде бы была собака. Давайте посмотрим, может быть, найдем что-то знакомое.

– Зачем?

– Одно воспоминание может подтолкнуть другие. Так работает мозг – по бессознательным ассоциациям. Вы вспомнили одну деталь, и она тянет за собой другую. Если найдем вашего пса, то, возможно, вы вспомните, как его зовут. За этим последует какой-то связанный с кличкой случай. Например, день, проведенный на пляже. Вы и не заметите, как начнете прокладывать тропинки в те области, что пока еще полностью заблокированы. Понятно?

– Понятно, – прошептала она.

Медленно и терпеливо он листал страницы.

– Так, посмотрим. Похож на этого?

Доктор указал на картинку с лабрадором.

Зои нахмурилась.

– Нет, не думаю. Мой, кажется, поменьше.

– Хорошо, посмотрим собачек поменьше. Вот. Блейнгемский спаниель. Как по-вашему?

Она покачала головой.

– Нет.

– А вот этот?

– Не думаю.

Он перевернул страницу.

– Стоп, – сказала Зои. – Здесь.

– Этот? Белый терьер?

Зои узнала картинку. Тот самый маленький белый песик из ее путаной, туманной памяти.

– Точно он. Мой.

– Хорошо. – Доктор улыбнулся. – Мы движемся вперед, Зои.

– И я смогу скоро уехать?

– Уже скоро.

– А когда?

– Вот этого я сказать не могу. Все зависит от вашего выздоровления.

– Что я должна вспомнить? – Голос ее сам собой взлетел до крика. – Никакая это не терапия. Меня удерживают здесь насильно. Из-за чего? Что такое важное я знаю?

Ответов у него не было.

– Давайте не будем забегать вперед, ладно?

Сеанс закончился, и доктор вышел из комнаты. Охранник запер дверь на ключ. Доктор закрыл глаза и глубоко вздохнул.

«Ты – врач. Твое дело – помогать людям. То, что ты делаешь здесь, не помощь. Во что же ты вляпался?»

– Вас хочет видеть Джонс, – сообщил охранник.

– Попозже, – отмахнулся доктор.

– Джонс говорит: сейчас.

Доктор снова вздохнул и понуро зашагал по коридору.

Через три минуты он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел. Комната была маленькая, почти квадратная. Пустые белые стены, голый бетонный пол. На столе только телефон и лэптоп. Джонс сидел в кресле со своей обычной мерзкой ухмылкой.

Скрывать ненависть к этому человеку становилось труднее с каждым днем. Доктор с удовольствием стер бы усмешку с отвратительной физиономии, но он знал, что сделает с ним Джонс.

– Вы хотели меня видеть.

– Есть хорошие новости?

Доктор ответил не сразу.

– Определенно не те, которые вам хотелось бы услышать.

– Я и не думал, – фыркнул Джонс. – Похоже, ваша терапия результатов не дает, верно, док?

– Вообще-то дает, но пока еще говорить о чем-то конкретном рано.

– Вы, доктор Гринберг, как мне представляется, не вполне понимаете важность того, что здесь происходит. Мы с вами на счетчике.

– Все не так просто. Ретроградная амнезия за одну ночь не проходит. Можно сколько угодно пальцами щелкать – фокус все равно не получится. Но ее показатели по ТОАГу постепенно улучшаются.

– Это что еще за хрень? – бросил сердито Джонс.

– Тест на ориентацию и амнезию Гальвестона, – пояснил доктор, изо всех сил стараясь не выйти из себя.

– Только не надо дурить мне голову вашими медицинскими штучками. Девчонка врет.

– Вы видели результаты проверки на полиграфе.

– Детектор вещь ненадежная, и вы это знаете не хуже меня.

– Послушайте, – прошипел доктор. – Мы подходим к цели. Мы близки. Потерпите еще несколько дней. Неделю. Может быть, две. Полагаю, память вернется полностью.

Джонс покачал головой.

– И откуда у меня такое чувство, что вы тянете канитель?

– Я ничего не тяну.

– Тянете, док. Вы ей симпатизируете. Выигрываете для нее время. Позвольте кое-что сказать. Платят вам не за симпатии. Платят за результаты, а результатов у вас нет. Я пошел на все возможные уступки. Сделал все, как вы хотели. Мы даже отремонтировали целый этаж, чтобы вы перевели ее в приличную комнату. Вы ведь утверждали, что мягкий подход поможет лечению. Но теперь все. Хватит с меня мягкого подхода.

Доктор опустил глаза и стиснул кулаки.

– И что вы предлагаете?

– Надавить. Возможности есть.

– Что вы понимаете под давлением?

Джонс пожал плечами.

– Все, что угодно. Лишь бы сработало. Мне наплевать.

– Другими словами, вы имеете в виду пытки?

Джонс снова пожал плечами.

– Я уже сказал, главное, чтобы был результат.

Доктор недоверчиво посмотрел на него.

– Вы, должно быть, шутите.

Джонс промолчал. Он лишь посмотрел на доктора – холодно, в упор.

– Надавив, вы добьетесь только одного – загоните воспоминания еще глубже. Регресс будет очень и очень значительный. Кроме того, я применять пытки не стану. Вы меня не для этого нанимали.

– Будете делать то, что я скажу, – оборвал его Джонс. – И для начала – вот это.

Он подтолкнул через стол лист бумаги. На бумаге было одно только слово. Название препарата. Он поднял голову.

– Вы не дадите ей это. Оно не разрешено к применению. Это экспериментальное средство. Нелегальное.

– Я могу дать все, что сочту нужным, – негромко сказал Джонс. – А теперь скажите мне вот что. Оно ведь действует сильнее пентотала натрия?

– Меня это совсем не радует.

– Мне наплевать. Отвечайте на вопрос.

– Оно подавляет высшие корковые функции и снимает комплексы, – пробормотал доктор. – Чисто теоретически, это сильнейшая из всех ныне известных сыворотка правды. Но…

– Мне так и говорили.

– Его применяли только к террористам и убийцам. Мы в Америке, а не в Сьерра-Леоне.

Джонс только улыбнулся, показав пожелтевшие зубы.

– Вы слышали о побочных эффектах?

Джонс молчал.

– В девяноста пяти случаях из ста – полный, необратимый психоз. Это подтверждено лабораторными испытаниями на шимпанзе. Вы так хотите с ней поступить? Поджарить ее мозг, чтобы он съежился до размеров ореха? Чтобы она провела остаток жизни в психиатрической клинике?

Джонс кивнул.

– Если я смогу достичь результата – да.

– Только ради получения какой-то информации? Вы действительно готовы пойти на это?

– Безусловно. Людям, на которых я работаю, очень нужна эта информация.

– Тогда поищите себе в помощники кого-нибудь другого. Я в ваших затеях участвовать не собираюсь.

– Думаете, у вас есть выбор?

– Я вам не подчиняюсь.

Доктор повернулся, но его остановил металлический щелчок. Он обернулся.

Джонс уже поднял пистолет и целился ему в голову. В другой руке он держал телефон.

– Позвоните, док. Вы должны достать для меня эту сыворотку. А потом введете ее нашей малышке, и мы увидим, кто прав.

Доктор Гринберг опустил голову. Сопротивляться он не мог. Его держали крепко.

– Ладно. Я позвоню. Но просто выписать рецепт на это средство нельзя. Потребуется время. Возможно, несколько дней.

– Слишком долго, – сказал Джонс. – Мой работодатель терпением не отличается. – Он посмотрел на часы. – Достанете сыворотку к сегодняшнему вечеру.

– К вечеру?!

– Подведете меня, док, и вам придется смотреть, как я поработаю с ней по-свойски. А потом и вам пущу пулю в глаз. Так что выбирайте сами.