Текст книги "Последнее пророчество"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Бен кивнул.

– Представляю.

– Если хотите попробовать, я, конечно, не против. Можете взять мою винтовку. Только имейте в виду, что против вас будут такие парни, как Рэймонд Хиггинс. А еще Билли Ли Джонсон из Алабамы. Служил снайпером в морской пехоте, потом был инструктором. Стрелки мирового уровня. Они вас просто размажут.

Бен снял с плеча и бросил на траву сумку. Потом опустился на корточки и щелкнул замками футляра.

– Давай посмотрим, что у тебя здесь.

30

Бен откинул крышку и заглянул внутрь.

– Можно?

– Конечно.

Бен вынул винтовку из пенопластовой формы. Это был «винчестер» 70-й модели с патронами «магнум» 300-го калибра. В руках умелого стрелка такое оружие способно бить на невероятное расстояние. Первоклассная вещь, на доведение которой почти до совершенства ушли сотни часов труда. И еще прицел, стоивший не меньше его «крайслера».

Он достал сигарету, вынул зажигалку, крутанул колесико… Ну вот, бензин кончился. Бен похлопал себя по карманам, помня, что прихватил из отеля коробок спичек. Коробок нашелся. Он чиркнул спичкой, закурил.

– Что скажешь?

– Спуск легкий, так что будьте осторожны – можно случайно выстрелить. Точка прицеливания – три сотни ярдов.

Бен кивнул, повертел винтовку, глянул в прицел. Потом уложил ее в футляр, открыл коробку с патронами и вынул один – длинный, с заостренным наконечником.

– Снаряжаешь патроны сам?

Карл кивнул, и в глазах его, за пеленой боли, промелькнула гордость. Настоящие стрелки тратили много времени и сил на создание собственных боеприпасов, уделяя внимание всем деталям, комбинируя пули, гильзы и порох, добиваясь наилучшего результата, стремясь к совершенству. Все только для того, чтобы проделать маленькую круглую дырочку в бумажном квадрате. Весь их мир сводился к черному кружку на белом фоне. И чем больше кружочков удавалось уложить в центре мишени, тем больше трофеев они уносили домой.

Между чистым спортсменом-стрелком, каким был Карл, и теми, кто совершенствовал мастерство в стрельбе по настоящим целям, живым людям, лежит пропасть. Когда-то Бен и сам был таким. Догадывается ли юный стрелок о том, что делает подобного рода пуля с более привычной мишенью, человеком? Выпущенная с расстояния в тысячу ярдов и теряя кинетическую энергию, она идет по нисходящей траектории и, следовательно, бьет по цели сверху. Выстрели человеку в лоб, и пуля, ударив в макушку, пройдет через все тело.

Бен был еще молодым спецназовцем, когда впервые увидел человека, в которого попали пулей 50-го калибра, выпущенной снайпером с расстояния в двенадцать сотен ярдов. Пуля угодила в голову иракскому солдату, и его буквально разорвало на куски гидростатическим шоком. Одну руку нашли в дюжине ярдов от тела.

Жуткий вид изуродованного трупа долго преследовал Бена. Но еще страшнее было осознание того, что снайпером, выстрелившим по цели после нескольких часов неподвижного ожидания в грязи на вершине холма, был он сам.

Сегодня единственными жертвами могли оказаться клочки бумаги, так что смертоносное оружие выглядело почти миролюбивым.

– Думаете, справитесь? – спросила мисс Вейл, обеспокоенно глядя на него.

– По крайней мере, попытаюсь. Вообще-то в последний раз я стрелял давно.

– Мы будем молиться за вас. Карл, тебе нужно в клинику. Мне попросить кого-нибудь, или Энди справится?

– Я не уйду отсюда до конца турнира. Хочу посмотреть, что у него получится.

Главный судья объявил через громкоговоритель, что соревнования начнутся с минуты на минуту.

– Давайте поторопимся, – сказала мисс Вейл.

Бен отбросил сигарету, взял футляр, забросил на плечо сумку и зашагал к огневой позиции. За ним, баюкая пострадавшую руку и кривясь от боли, последовал Карл. Мисс Вейл отправилась к судье и всего лишь за полминуты уговорила его разрешить замену.

Претендентов на главный приз собралось человек тридцать. Перешагнув через оградительный канат, Бен занял место на стрелковом рубеже. Сумку и коробку с патронами он поставил на мат. Потом достал из футляра «винчестер». Времени на пристрелку и разогрев ствола у него уже не было. В сотне ярдов от рубежа люди из обслуживающей команды убирали старые мишени и устанавливали новые.

Надев электронные «уши» и устроившись в полузабытом положении лежа, Бен подумал, не поступил ли он слишком опрометчиво, не переоценил ли собственные силы и готов ли сделать то, за что взялся. Сердце стучало непривычно быстро. Давно, слишком, пожалуй, давно он не участвовал ни в чем подобном.

Бен взглянул на соседа слева. Его инициалы и фамилия были четко, по-военному, написаны на зеленом металлическом ящичке для патронов. Б.Л. Джонсон. Тот самый снайпер из морской пехоты, о котором упоминал Карл. В какой-то момент их взгляды встретились, и Бен мгновенно понял – этот человек стрелял не только по бумажным мишеням. Он дружелюбно, без всякой агрессии улыбнулся, как человек, повидавший в жизни всякое, и снова занялся своей винтовкой.

Бен, прищурившись, посмотрел в прицел и ощутил знакомый прилив адреналина. Даже с расстояния в сто ярдов мишень выглядела не больше обеденной тарелки, разделенной концентрическими кругами и с черным кружком в центре размером с блюдечко. Кружок в центре «блюдечка», размером с большую монету, стрелки называют «яблочком». Попадание в него приносит десять очков. Далее, по мере удаления от центра, цена выстрела уменьшается на один пункт.

Правила турнира просты и суровы. Участники стреляют с трех рубежей – сто, пятьсот и тысяча ярдов. На каждую мишень дается десять патронов. Чтобы перейти к следующему рубежу, нужно выбить не менее девяноста очков. Это непросто. Бен задержал дыхание и мягко подал затвор.

«Ну, пошел».

Толпа замерла.

Бросив взгляд через плечо, он увидел за ограждением, ярдах в двадцати от огневого рубежа, Карла, мисс Вейл и ее помощниц. Стоявший рядом со старухой Кливер буравил его неприязненным взглядом.

Судья дал команду начать огонь.

Бен сдвинул предохранитель и, быстро произведя баллистические расчеты, сместил перекрестье прицела на пару дюймов ниже центра мишени.

Слева бухнула винтовка Билли Ли Джонсона. У дула взметнулась пыль.

Бен выровнял дыхание. Выше… ниже… левее… Пот скатывался по лбу и щипал глаза. Он моргнул.

И снова вспомнился Чарли. Но не только он, а и все жертвы того взрыва на Корфу, убитые и покалеченные.

Никос Карапиперис. Зои Брэдбери и ее несчастные, измученные неизвестностью родители. Ронда с ребенком, который никогда не узнает отца. Все они пострадали из-за человека, стоявшего сейчас у него за спиной. Бен ощущал присутствие Кливера так же явственно, как если бы дотрагивался до него.

Злость вызывает у людей разную реакцию. Для одних она – форма стресса. У них рассеивается внимание, тормозится мышление, притупляется восприятие. Он видел такое не раз и у многих.

У самого Бена было иначе. Он всегда умел контролировать злость, направлять в нужное русло, чтобы ее энергия работала на него, а не против. Гнев, ярость, злость заставляли сосредоточиться, обостряли ощущения. Вот и сейчас он как будто слился с винтовкой. Мишень застыла в прицеле. Ее рисунок был четок и ясен. Он представил, что целится в голову Кливеру.

Гладкий изгиб спускового крючка идеально совпал с суставом первой фаланги указательного пальца. Курок мягко щелкнул, и приклад ощутимо ударил в плечо. Мишень на мгновение выскочила из прицела, но когда Бен снова подняв винтовку, то увидел крошечную дырочку, оставленную первой пулей. Дырочку на краю «яблочка».

«Похоже, все твое осталось с тобой», – подумал он.

Через час сомнений не осталось.

После первого круга семеро из тридцати стрелков сошли с дистанции. Объявили двадцатиминутный перерыв. Организаторы перенесли мишени на четыреста ярдов дальше. Новые были чуть больше первых, но в кружке прицела выглядели крошечными.

Начался второй этап. Как и предполагал Бен, барьер в пятьсот ярдов оказался непосильным для многих. Когда выстрелы отгремели, число соискателей сократилось до девяти. Был среди них и он. Остался и бывший морской пехотинец Билли Ли Джонсон. Теперь снайпер поглядывал на Бена без улыбки.

Что касается Бена, то его Джонсон не интересовал. Радовало то, что среди зрителей остался Клейтон Кливер. Бен подавал ему сигнал и знал, что проповедник прекрасно понимает скрытый для других смысл предупреждения. Что ж, пусть боится.

Мишени установили на следующем рубеже. Стрелки приготовились к решающему испытанию. С расстояния в тысячу ярдов все кажется маленьким, даже если смотреть через увеличивающие линзы прицела. Здесь важно не только твердо держать оружие и мягко спускать курок. Здесь в игру вступают и другие факторы. Ветер может отклонить пулю с верной траектории, и это нужно брать в расчет. Земное притяжение влияет на параболическую дугу, и на такой дистанции падение составит не дюймы, а футы. Следовательно, целиться нужно выше, и вот тут-то проявляется истинное мастерство снайпера.

Судья дал отмашку. Бен передернул затвор и приник к прицелу. Мишень была едва видна. Малюсенькая точка, замершая на границе физического восприятия, и в то же время центр всего сущего.

«Черт!»

Он выстрелил. Затвор назад – стреляная гильза выскочила. Затвор вперед – патрон в патронник.

Выстрел. Винтовка лягнула, словно норовистое животное. Бен снова передернул затвор. Он ушел в другой, свой мир, где не существовало никого и ничего, кроме его самого, мишени и тех невидимых сил, что пытались ему помешать. Даже винтовка перестала быть собой, превратившись в естественное дополнение к его телу и мозгу. И Кливера Клейтона он тоже выбросил из головы.

Его очередь придет потом. Бен стрелял и стрелял, пока все десять пуль не ушли к цели. И только тогда посмотрел, что получилось.

Посмотрел и с облегчением выдохнул. Мишень представляла собой одну-единственную дыру, в которую вошли все пули. Десять десяток. Сердце радостно екнуло. Он победил.

Оказалось, нет. Мишени отнесли к столику судьи, который под восторженный гул зрителей объявил результаты. Финальный раунд прошли двое. Бен и Билли Ли Джонсон. Оба выбили по сто очков. Ничья.

Бывший снайпер нашел в себе силы поздравить соперника.

– Отличная работа, приятель. Где научился?

– В лагере бойскаутов.

– Тай-брейк, парни, – сказал судья. – Что будем делать? Ваши предложения?

Джонсон с усмешкой повернулся к Бену.

– Выбор за тобой.

– А ты не против?

– Нисколько.

– Тогда давай перенесем мишень немного поближе. Стреляем с сотни ярдов. По одному разу. Кто выбьет больше, тот и победитель.

– С сотни ярдов? Шутишь?

Бен промолчал.

– Ладно, как скажешь.

Джонсон посмотрел на судью и развел руками. Тот пожал плечами.

Мишени установили на первой позиции.

– Минутку.

Бен опустился на колено завязать шнурок. Джонсон и судья повернулись и зашагали к огневому рубежу. Бен поднялся и побежал за ними. Зрители не расходились.

В толпе он заметил мисс Вейл. Стоявший рядом Кливер смотрел на него холодными глазами. Бен ответил ему тем же. Проповедник покраснел и первым отвел взгляд. Стрелки вышли на позицию.

– Ты первый, – сказал Джонсон.

Бен неторопливо прицелился. Солнце припекало. Вокруг громко стрекотали цикады. Теплый ветерок доносил приглушенный гул толпы, терпеливо дожидающейся развязки.

Он мягко спустил курок, и приклад резко ударил в плечо. Картинка в прицеле затуманилась.

Зрители заволновались. Взгляды всех устремились к мишени. На таком расстоянии рассмотреть пулевую пробоину позволяли даже простенькие бинокли.

– Промазал, – ухмыльнулся Джонсон. – Послал за молоком.

– Даже в мишень не попал! – крикнул кто-то из-за оградительного барьера.

По толпе прошел вздох разочарования. Бен еще раз посмотрел в прицел и улыбнулся.

– Подождите! – крикнул кто-то еще. – Смотрите ниже. Он стрелял не по мишени.

Первым все понял Карл. Проскользнув под канатом, парень подбежал к Бену.

– Ни хрена себе… – выдохнул он.

Теперь и Джонсон понял, что произошло. Понял и побледнел.

В невысокой траве, под бумажной мишенью, в землю были воткнуты две спички. Одна еще горела, и бледный язычок пламени дрожал под ветерком.

– Чтоб меня! Да он зажег спичку! – воскликнул кто-то из зрителей.

Карл застыл с открытым ртом, глядя на Бена в немом восхищении.

Толпа заволновалась. Взоры всех обратились к Бену.

– Ничего подобного я еще не видел. – Судья похлопал его по плечу. – Такой выстрел… один на миллион. Да что там, на десять миллионов.

– Этого не может быть, – запротестовал Джонсон. – Он поджег ее раньше, когда задержался.

Судья покачал головой.

– Нет, она бы уже сгорела. Вы поэтому тянули с выстрелом? Так, мистер? – с улыбкой спросил он.

– Попасть в спичку с сотни ярдов – это одно, – пробормотал Карл. – Но попасть так, чтобы поджечь…

Он помотал головой и расплылся в широкой ухмылке.

– Твоя очередь. – Бен повернулся к Джонсону. – Одна спичка еще осталась.

– Черт, да где ты такому научился? – спросил снайпер.

– Старый армейский фокус.

– В армии такому не учат.

– В моей армии и в моем полку – учат.

Американец отложил винтовку.

– Я не смогу. И пытаться не буду. – Он протянул руку. – Поздравляю.

Все закончилось. Бен аккуратно разобрал и уложил «винчестер» в футляр, потом передал Карлу. Парень улыбнулся сквозь боль.

За ограждением мисс Вейл тепло обняла победителя.

– Я боялась, что упаду в обморок от напряжения, – прошептала она ему на ухо.

– Кому-то надо отвезти Карла в больницу, – сказал он и, оглянувшись, увидел Мэгги.

Девушка взирала на него с нескрываемым восхищением.

– Я отвезу, – сказала она. – Энди уже ушел. Расстроился из-за случившегося.

Бен кивнул.

– Спасибо. Рад был с вами познакомиться, Мэгги. – Он повернулся к Карлу. – Береги себя.

– Черт, до сих пор поверить не могу.

Карл покачал головой. Мэгги взяла его за локоть и повела к парковке. Отойдя немного, она обернулась и еще раз улыбнулась Бену.

Мисс Вейл, повиснув на руке у героя, расточала похвалы. Потом к ним подошел судья.

– Вам нужно пройти со мной и забрать призовые. Там уже и репортеры собрались.

– Попозже. – Бен скользнул взглядом по толпе, но там, где совсем недавно стоял Кливер, никого не было. – Не знаете, где Клейтон? – спросил он у мисс Вейл.

– Сказал, что ему надо срочно позвонить. Какое-то неотложное дело. По-моему, поехал домой.

– Увидимся позже, хорошо?

– А вы куда? – удивилась мисс Вейл.

– Нам с Клейтоном нужно кое-что обсудить.

31

Вблизи дом Кливера производил сильное впечатление – неоклассический фасад, высокие колонны из белого камня. Поднявшись по ступенькам, Бен прошел прямиком в холл, который мог бы соперничать в роскоши с холлом Августы Вейл, если бы не признаки упадка, указывавшие на то, что лучшие времена особняка остались позади.

Из открытых дверей к нему метнулась женщина, которая могла быть домоправительницей или личной секретаршей. В глазах ее прыгало беспокойство.

– Где Кливер? – спросил Бен.

– Кто вы?

– Где он?

– Я не знаю, – ответила она, но брошенный в сторону винтовой лестницы взгляд сказал ему все, что нужно.

Бен отодвинул женщину плечом и, не слушая ее протестов, взбежал по ступенькам. Оказавшись на площадке с длинной галереей, он начал открывать все двери по порядку.

За четвертой обнаружилась комната, в дальнем конце которой за письменным столом сидел Кливер. Бен переступил порог и захлопнул за собой дверь. Огляделся. Он находился в кабинете. Мебели здесь было мало, выцветшие прямоугольники выдавали места, где висели когда-то картины. В целом комната выглядела как-то уныло. Судя по всему, свою долю состояния Вейлов проповедник еще не получил.

Кливер, слегка качнувшись, поднялся. На столе перед ним стояли бутылка бурбона и стакан.

– Пора потолковать, – сказал Бен. – Не забыли?

Кливер плюхнулся в кожаное кресло. Бен присел на край стола в паре футов от него.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое здоровенных парней в костюмах. Увидев Бена, они напряглись, готовясь к неприятностям.

– Все в порядке, сэр?

– Отошлите их, – сказал Бен, – или будете нести ответственность за то, что с ними случится.

Кливер безвольно махнул рукой.

– Да-да, в порядке. Все под контролем.

Поглядывая на гостя, парни вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

– Никакой вы не студент-теолог, – сказал Кливер.

– Студент. Но был им не всегда. У каждого свои маленькие секреты. И вы, Клейтон, расскажете мне о своих.

– Иначе?..

Бен опустил руку в сумку и, вынув револьвер, направил его в грудь проповеднику.

– Вы видели, как я попал в мишень с расстояния в тысячу ярдов. Здесь немного меньше, так что не промахнусь.

– Хорошо. Давайте поговорим.

– Где Зои Брэдбери?

– На этот вопрос я ответить не могу.

– Подумайте хорошенько. Говорить ведь можно и без ног.

– Мне нечего добавить. Я действительно не знаю, где она.

– Не испытывайте мое терпение, – предупредил Бен. – Это неблагоразумно.

– И что я, по-вашему, сделал?

– Зои шантажировала вас. Вы решили, что не станете ей платить.

– Но я заплатил! – возразил Клейтон. – Заплатил без колебаний. И отдам остальную сумму, как только получу обещанное. Я ей так и сказал. Я – человек слова.

Бен поднял револьвер на уровень головы проповедника и взвел курок. В тишине металлический щелчок прозвучал неестественно громко. Клейтон побледнел. На лбу у него выступили бисеринки пота.

– У нее неприятности? С ней что-то случилось?

– Вы меня об этом спрашиваете?

– Я ее и пальцем не тронул, – упорствовал Клейтон, в его голосе уже слышались нотки паники. – Всего лишь поручил своим ребятам проследить за ней.

– До самой Греции. Остальное я знаю.

Проповедник нахмурился.

– Извините?

– Мне надоели ваши игры.

– Вы упомянули Грецию. Но при чем тут Греция?

– При том, что именно в Греции ваши люди заложили бомбу, которая убила Чарли Палмера. Именно в Греции они убили Никоса Карапипериса и похитили Зои. Позвольте сказать вам кое-что. Каплан и Хадсон мертвы.

Клейтон таращился на него с выражением полнейшего непонимания.

– И я видел, как ваши подручные изувечили Скида Маккласки, – добавил Бен.

Клейтон поднял руки.

– Подождите, подождите. Вы совершаете большую ошибку. Ни о каких Хадсоне и Каплан я не знаю. О Чарли Палмере и Никосе впервые слышу. Я подсылал своих людей только к Августе Вейл. Хотел узнать, что там делает эта мерзавка.

Бен заколебался. Когда вы целитесь в голову кому-то, не привыкшему к такому обращению, и даете понять, что настроены серьезно, то обычно получаете на свои вопросы правдивые ответы. Клейтон выглядел так, как и должен выглядеть испуганный человек, готовый излить душу ради сохранения жизни. И тем не менее то, что он говорил, было невозможно.

– Что вы пытаетесь мне сказать, Кливер?

– Послушайте, уберите эту штуку, ладно? Не могу разговаривать, когда мне в лицо тычут оружием.

Бен опустил револьвер.

Кливер откашлялся и, взяв стакан, сделал добрый глоток бурбона. Выдохнул. Вытер пот со лба.

– Расскажите, что именно случилось, – сказал Бен.

Проповедник перевел дыхание.

– Вы уже знаете, что я хочу получить от Августы некоторую сумму. Откуда вам это известно, не представляю, но спрашивать не стану.

Бен кивнул.

– Продолжайте.

– У Августы чертова куча денег. Она миллиардерша. Будучи доброй католичкой, она предложила мне сто миллионов – от чистого сердца. Но просто дать их старушка не может, поскольку большая часть ее состояния заключена в недвижимости и связана с фондами и холдингами. То есть это не какая-то бездонная яма, из которой можно черпать, когда захочешь.

– Поэтому, когда здесь снова появилась Зои Брэдбери, вы испугались, что она может отговорить мисс Вейл.

– Да уж, тут любой бы испугался, – зло бросил Кливер. – Такой пронырливой чертовки я еще не встречал. Дело было на мази, и я уже рассчитывал получить деньги, и тут эта стервочка сваливается на голову и начинает разбрасывать намеки на какие-то свои проекты, изыскания, раскопки. А старушка Августа, у которой своих детей никогда не было, слушает ее, кивает и чуть ли не дочерью называет. Ах какая Зои замечательная, какая особенная и все такое. Сами понимаете. Я уж всерьез начал подумывать, что проиграл по-крупному. – Кливер приложился к стакану. – А потом встретился наконец с этой пройдохой, познакомился и понял, что ее интересует только одно: деньги Августы. Что все эти разговоры о проектах и больших планах – одна большая ложь. Что ей просто хочется хорошей жизни. Что она обычная мошенница.

– Вам, конечно, виднее. Как говорится, рыбак рыбака…

Кливер метнул в него злобный взгляд.

– По-вашему, я должен отказаться от денег Августы? Которые, кстати, она сама и предложила? Книга вышла давно и дохода больше не приносит. К тому же я увяз в долгах. Вы не представляете, во что мне это все обходится. И да, наверное, кое в чем мы перестарались.

– Похоже, вам пришлось распродавать мебель и картины.

Бен скользнул взглядом по голым стенам.

– Пришлось. Ситуация была не из легких. Августа предложила помощь, и я не мог от нее отказаться. Да и кто бы на моем месте отказался? Разве что сумасшедший.

– Довольно болтовни. Рассказывайте, что вы с ней сделали.

– Ладно. Должен сказать, эта ваша малышка, Брэдбери, та еще актриса. Такие спектакли перед Августой разыгрывала, такой себя изображала благодетельной да скромной – юбки носила только длинные, блузки с высоким воротником. Прямо-таки образец христианской набожности. Но меня-то она не провела. Я знал, что она на самом деле собой представляет, с кем крутит за спиной у Августы. Один из ее дружков – Скид Маккласки. Но в Саванне у нее и другие водились.

– Это ваши люди вам рассказали?

Кливер кивнул и вытер выступивший на лбу пот.

– Я приказал глаз с нее не спускать. Знал, что рано или поздно найду что-то такое, что смогу использовать против нее. Особенно и стараться не пришлось. Она своих приятелей принимала в домике для гостей. Иногда по несколько сразу.

Бен уже понял, что будет дальше.

– И ваши люди сняли ее на видео. А потом вы показали запись Августе Вейл.

– Кто прислал запись, старушка не узнала. Какой-то анонимный доброжелатель. Она никому не сказала об этом видео, но я сразу понял, что оно сильно ее расстроило. На следующий день мы обедали вместе, втроем, и атмосфера за обедом была совсем другая. Так что план сработал, и насчет денег я не беспокоился.

– И тут Зои пошла против вас?

– Не знаю как, но она, похоже, смекнула, что переменой в отношении к себе Августы обязана мне. Вскоре после того, как она убралась из Штатов и я уже думал, что никогда о ней больше не услышу, мне позвонили.

– Знаю. От вас потребовали двадцать пять тысяч сразу и десять миллионов потом.

– Тогда вы знаете все. – Кливер пожал плечами. – Я заплатил и заплачу остальное – не проблема.

– Вот как? А почему?

– Вам-то какое дело? Я сказал правду. Я готов заплатить обещанное. Если с ней что-то случилось, то это уже без меня. А теперь, сэр, если не возражаете, мне хотелось бы закончить наш разговор. У меня есть и другие дела.

Кливер начал подниматься из-за стола. Бен снова поднял револьвер.

– Сядьте. Вы никуда не пойдете.

– Вы мне не верите?

– Я хочу знать остальное. Насчет пророчества.

Кливер откинулся на спинку кресла.

– Так вот почему вы вчера завели тот разговор о пророчествах.

– Что было в коробке, которую доставил вам Скид Маккласки?

– Всего лишь осколок керамики. Черепок. Только и всего.

Бен вспомнил, что Том Брэдбери в Саммертауне упоминал о сделанных Зои находках и, в частности, говорил о древней керамике.

– Не понимаю. Зачем платить десять миллионов за какой-то черепок?

– Этого я вам сказать не могу, – заупрямился проповедник.

– Пока не скажете, отсюда не выйдете, – предупредил Бен, взводя курок. – Можете мне поверить. Так что вам лучше все рассказать.

– Ладно, – устало согласился Кливер. – Я отдал черепок в лабораторию. Там провели его углеродный анализ. Она не соврала – возраст подтвердился.

– Какой возраст?

Кливер вскинул голову.

– Керамика оказалась одного возраста с Книгой Откровения.

Бен недоуменно посмотрел на него.

– Не понимаю.

– Зои показала мне только один черепок. Остальные части у нее.

– Остальные части чего?

– Свидетельства. Она утверждает, что обнаружила глиняные таблички с надписями на древнегреческом. По ее словам, они были созданы в библейские времена. И, опять же по ее словам, тексты на табличках однозначно указывают на то, что святой Иоанн не был автором Откровения.

– И что?

– И все. Больше мне ничего не известно. Она не оставила мне выбора. Пришлось поверить ей на слово. Я не мог рисковать.

– По-моему, вы и сами не очень-то уверены в своей правоте.

– Так оно и есть. Буду откровенен. Вы держали в руках мою книгу и знаете, о чем она.

– О том, что с вами говорил апостол Иоанн.

Кливер кивнул и состроил гримасу.

Бен улыбнулся.

– Другими словами, вы хотите сказать, что на самом деле апостол Иоанн с вами не откровенничал.

– Ну конечно нет, – проворчал Кливер. – Как он может с кем-то откровенничать, если мертв почти две тысячи лет?

– Я так и думал.

– Вообще-то я сказал это так, чтобы было на что опереться, – попытался объяснить Кливер. – Проповедников хватает, и без надежного оружия не обойтись.

– Вы имеете в виду честных проповедников. Таких, кто не мошенничает.

– Всяких. В любом случае у меня была только одна опора – книга. Миллионы американцев покупали ее лишь потому, что верили, будто у меня открыта прямая линия связи со святым Иоанном. Что он лично удостоверил истинность всех изложенных в Книге Откровения пророчеств. И тут является эта стерва и заявляет, будто раскопала нечто такое, что может опровергнуть все мои утверждения. Будто нашла наконец те свидетельства, которые веками искали богословы всего мира. И будто эти свидетельства поставят точку в спорах об авторе Книге Откровения.

– И она оценила эти свои свидетельства в десять миллионов.

Кливер развел руками.

– Так она сказала. И мне пришлось отнестись к ее утверждениям серьезно. Одно дело, будь на ее месте какой-нибудь студентишка. Я бы сказал, что она блефует, и послал к чертям. Но Зои Брэдбери не студентишка. Она уважаемый ученый. Она пишет статьи. К ее словам прислушиваются. А если бы она выступила с этим по телевизору? Ее тут же поддержали бы другие, и мне пришел бы конец. Мою книгу перестали бы покупать. Моя политическая карьера лопнула бы.

– И прощайте сто миллионов.

Кливер печально кивнул.

– Эта дрянь пригрозила рассказать все Августе. Обещала выставить меня проходимцем, мошенником, аферистом.

– Вы и есть мошенник и аферист. Сами только что признали.

Пару секунд Кливер глядел в окно, потом повернулся и тяжело посмотрел на Бена.

– Да, мошенник. Да, жулик. Но не более того. Я никого пальцем не тронул. И в Грецию никого не посылал. Ни о какой бомбе я не знаю и ноги никому не ломал. Со Скидом Маккласки встречался один раз, когда он приносил мне коробку. И все. Я отдал ему деньги, и он ушел. – Кливер поднялся из-за стола с багровым от ненависти лицом. – Я ухожу. Если хотите, можете стрелять. Но имейте в виду, что вы будете стрелять в невиновного человека.

– Я вернусь, если узнаю, что вы мне соврали, – сказал Бен. – Вернусь и убью вас. Застрелю либо в упор, либо с тысячи ярдов. Теперь вы знаете, что это не пустые слова.

Проповедник молча направился к двери, и, глядя ему вслед, Бен вдруг почувствовал, что допустил где-то ошибку и все совсем, совсем не так.