Текст книги "Последнее пророчество"

Автор книги: Скотт Мариани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

34

Джорджия

Часы показывали половину второго, когда Бен вышел из дома Кливера и незаметно смешался с толпой. Какие-то соревнования еще шли, но главное состязание закончилось, и зрители постепенно расходились. У навеса разговаривала с репортерами мисс Вейл.

Стараясь не привлекать ее внимания, Бен повернул в сторону парковочной площадки. Уходить вот так, скрытно, не попрощавшись и ничего не объяснив, конечно, не очень прилично, но он знал, что должен побыть один и как следует все обдумать.

Сев в «крайслер», Бен выехал на дорогу и покатил куда глаза глядят. За рекой Олтамаха начинались привычные для здешних мест сельские пейзажи: фермы, обветшалые лачуги, сараи с морщинистыми железными крышами, широкие, млеющие под горячим солнцем плодородные поля. Справа и слева мелькали вагончики, а их обитатели, те, кого раньше называли белой швалью, махали ему и делали неприличные жесты. Примерно через час он уже не имел ни малейшего представления о том, куда попал.

Так скверно Бен не чувствовал себя давно. Ошибаться случалось и раньше, но на этот раз он ошибся во всем и оказался в тупике. А ведь еще каких-то пару часов назад он нисколько не сомневался, что идет по верному следу, что Клейтон Кливер и есть тот, кто ему нужен. И что же? Да, Кливер мошенник, аферист и проходимец. Но не похититель и не убийца.

В первую очередь Бен постарался разобраться в каше у себя в голове и по-новому взглянуть на то, что там осталось. Но если вопросов хватало с избытком, то на ответы не было и намека. Жива ли еще Зои? Может, она еще на Корфу? Не примчался ли он в Штаты впустую? Даже не проверив слова Каплан.

Мысли перескочили на черепок, которым Зои шантажировала Клейтона Кливера. Скиду Маккласки она сказала, что разбогатеет благодаря пророчеству. Что же нашла Зои? Если ей удастся доказать обоснованность своих притязаний, по христианскому богословию будет нанесен сильнейший удар. Кливер прав: исследователи-ревизионисты долгие годы ждали, когда им в руки попадет оружие достаточно мощное, чтобы с его помощью низвергнуть Книгу Откровения с пьедестала как незаконный библейский текст. Но ведь последствия такого открытия далеко превзойдут своими масштабами крушение карьеры малоизвестного проповедника-южанина. По значимости его можно поставить в один ряд с такими явлениями христианского мира, как свитки Мертвого моря и Туринская плащаница. А если за ним последует ревизия самой Библии?

Снова и снова Бен возвращался к одним и тем же вопросам. Кому еще могло угрожать открытие Зои? Причем угрожать настолько, что люди решились на крайние меры, чтобы о нем не знали. С другой стороны, эти люди могли руководствоваться совсем иными мотивами. Возможно, целью их было не предотвращение неких последствий открытия, а присвоение самого открытия? Что, если найденные Зои древние глиняные таблички имеют некую собственную ценность, ценность вполне материальную, денежную, настолько высокую, чтобы толкнуть кого-то на убийство?

Все это были только предположения, догадки. Он дрейфовал в море вероятностей, а ситуация требовала действий, решительных и скорых. Но что делать? Куда бежать? Возвратиться в Грецию и попытаться заново сложить разрозненные кусочки мозаики, стараясь при этом не попасть в руки Стефанидису? Или вернуться в Оксфорд, предстать перед Брэдбери, сказать, что ничего не получилось, что он не нашел их дочь? Нет, об этом не хотелось и думать.

Ход мыслей нарушил резкий вой полицейской сирены. В зеркале заднего вида появился полицейский автомобиль с включенной мигалкой. Красно-синие вспышки пробились через запыленное заднее стекло. Сирена снова взвизгнула, и Бен, ругнувшись про себя, съехал на обочину. «Крайслер» остановился, патрульная машина, подкатив ближе, тоже. В воздухе повисло облако пыли. Глядя в зеркало, Бен увидел, как открылись обе дверцы.

Обычная проверка? Не похоже. Во-первых, их двое. Во-вторых, оба держат наготове оружие. Тот, что слева, достал из-за пояса револьвер. Тот, что справа, поднял короткоствольный дробовик. Дело серьезное. Копы действовали явно по наводке, и то, что им сообщили о нем, заставляло их нервничать.

Бен сидел спокойно, положив руки на руль, а в голове одна за другой проносились беспокойные мысли. Почему остановили именно его? Какую информацию получили копы?

Полицейский с револьвером остановился у окна и согнул палец. Бен опустил стекло. Коп был молодой, лет двадцати с небольшим. На Бена смотрел тревожно, словно не зная, чего ожидать.

– Глуши мотор! – крикнул он.

Бен медленно опустил руку и повернул ключ. Наступившую внезапно тишину нарушал только стрекот цикад.

– Права. И полегче.

Все так же неспешно Бен опустил руку в карман и достал удостоверение. Полицейский выхватил документ у него из пальцев, пробежал взглядом и коротко кивнул напарнику, словно говоря: «Да, он самый, точно». Тревога в его глазах сменилась откровенным страхом.

– Выйди из машины! И руки держи так, чтобы я их видел!

Бен открыл дверцу и медленно вышел. Поднял руки. Посмотрел копу в глаза. Юнец буквально трясся от возбуждения, лицо его напряглось, мышцы непроизвольно сокращались. Дуло направленного в грудь Бену револьвера только что не ходило ходуном.

Бен знал эту модель, «Смит и Вессон-19». Стрелять из него можно двумя способами. При взведенном курке достаточно легкого нажима пальцем на спусковой крючок. При втором варианте стреляющему нужно произвести два действия: повернуть барабан и взвести курок. При этом и усилие требуется значительно большее.

В данном случае курок не был взведен, и это означало, что в его распоряжении есть примерно полсекунды, чтобы сделать шаг вперед, обезвредить полицейского и забрать у него револьвер. И еще полсекунды, чтобы направить оружие на второго копа. Он не хотел выводить их строя надолго – только на время.

Но такой поворот дела вел бы к осложнению ситуации и разного рода неприятностям, что было не в его интересах.

– Что-то случилось? – спокойно спросил он.

Полицейский указал дулом на машину.

– Повернись. Руки на капот.

Бен раздраженно вздохнул и положил руки на горячий металл «крайслера». Второй полицейский, отступив на три ярда, взял Бена на мушку. Первый вернулся к машине и включил рацию. Разговаривая, он заметно нервничал.

Скрипнули покрышки. Бен узнал приглушенное ворчание восьмицилиндровых двигателей. Не убирая руки с капота, он слегка повернул голову. Позади патрульной машины остановились два мощных черных «шевроле». Взметнувшаяся пыль медленно оседала. Тонированные стекла отражали яркий солнечный свет.

Дверцы открылись. Из первого внедорожника вышли трое, двое мужчин и женщина; из второго – двое мужчин. Все в темных костюмах. У того, что шел впереди, было грубое, морщинистое лицо, зализанные назад волосы и черные очки. На вид – лет пятьдесят, поджарый, гибкий. Он улыбался, демонстрируя неровные зубы. Самой молодой была женщина. Около тридцати пяти, с резкими чертами и озабоченным выражением на лице. Стянутые на затылке каштановые с рыжинкой волосы слегка растрепались от ветра.

Тот, что шел первым, показал копам какой-то жетон.

– Специальный агент Джонс. Спасибо, дальше мы сами.

Джонс кивнул одному из своих людей, и тот, подойдя к «крайслеру», распахнул дверцу с правой стороны и взял с сиденья дорожную сумку Бена. Джонс достал из кармана пару резиновых перчаток, натянул их и лишь затем, взяв у агента сумку, заглянул внутрь.

– Ну и ну, вы только посмотрите, что мы здесь нашли, – усмехнулся он и, бросив в пыль сумку, с удовольствием повертел в руке «лайнбо». Покрутил по-ковбойски барабан. Кто-то из агентов рассмеялся. Джонс с ухмылкой посмотрел на Бена. – Прелестный револьверчик.

Бен не ответил. Он пытался просчитать ситуацию.

Агенты подошли ближе, и Бен, встретившись взглядом с женщиной, прочел в ее глазах что-то вроде сомнения. Она уже не хмурилась.

Джонс достал из кармана телефон и набрал номер.

– Это я. Есть хорошие новости. Взяли вашего мистера Хоупа. Хорошо.

Странный доклад.

Джонс захлопнул крышку телефона и повернулся к полицейским.

– Думаю, вы нам больше не нужны.

Он махнул рукой.

Копы переглянулись и направились к своей машине. Они уже открыли дверцы и собирались сесть, когда Джонс, словно вспомнив о чем-то, окликнул их.

– Минутку, парни. Еще кое-что…

Тот, что помоложе, неприязненно взглянул на него.

– Что?

Джонс снова улыбнулся, отчего лицо его сморщилось, а глаза превратились в щелочки. Он посмотрел на «лайнбо», отвел большим пальцем боек и, вскинув револьвер, выстрелил молодому полицейскому в лицо с десяти футов.

35

Ричмонд-хаус

Монтана

Вагон фуникулера плавно скользил над бездной под тихий шорох шкивов и толстых стальных тросов. За стенами металлической капсулы завывал обжигающе холодный ветер, пол под ногами слегка подрагивал под его ударами.

Лучшего места для серьезного разговора не найти, думал Ирвинг Слейтер. Панорамный вид, открывавшийся из зависшего над скалистой долиной вагончика, позволял наблюдать за всем, что творилось внизу, на расстоянии в несколько миль, и это вселяло ощущение безопасности и неуязвимости. Именно так поступают хищники: занимают господствующую высоту для полного контроля над своей территорией. Здесь его никто не достанет. Здесь можно не опасаться чужих ушей – вой ветра заглушает сигналы даже самых чувствительных подслушивающих устройств. К обеспечению безопасности Слейтер всегда относился с особым вниманием, и хотя регулярные проверки Ричмонд-хауса не выявляли присутствия «жучков», единственным местом, где он мог свободно говорить о важных делах, оставался этот вагончик. Протянувшийся на пять сотен ярдов трос соединял посадочную платформу у Ричмонд-хауса с площадкой на другой стороне долины. С помощью пульта дистанционного управления Слейтер мог остановить капсулу на середине пути, на высоте тысячи футов, где она и болталась, как последнее яблоко на яблоне.

Кроме него, здесь никто больше не бывал. Саму систему много лет назад – и за немалые деньги – установил отец Бада, Дирк Ричмонд. Установил вскоре после покупки вот этого, площадью в тысячу акров, участка в Скалистых горах с единственной целью: облегчить своей семье доступ к лыжному склону на горе через ущелье. Но ни супруга Дирка, ни его ленивый отпрыск так и не увлеклись полезными для здоровья занятиями на открытом воздухе, и в конце концов старик сошел в могилу человеком богатым, но разочаровавшимся в жизни – прежде всего в своем никчемном бездельнике сыне.

Слейтер направил пульт на контрольную панель и нажал красную кнопку. Вверху что-то негромко клацнуло, вагончик дернулся и остановился. Слейтер опустил пульт в карман и несколько секунд смотрел через плексигласовое стекло на долину, облокотясь на поручни, покачиваясь вместе с капсулой, вслушиваясь в шорох ветра.

Повернувшись наконец к гостю, явно чувствовавшему себя не в своей тарелке, он улыбнулся и покачал головой.

– Надо бы уже привыкнуть.

– У меня здесь мурашки по спине бегают.

Улыбка растаяла.

– Докладывайте, – бросил Слейтер.

Гость нервно поежился.

– Брэдбери пока молчит. Но мы с ней работаем.

– Вы и прошлый раз это говорили. И вообще, нужна ли она нам живая? Адвоката, надо полагать, тоже не нашли?

– Маккласки?

– А разве были другие? Может быть, вы упустили каких-то еще адвокатов, знающих, где Брэдбери спрятала свою находку?

– Поиски ведутся.

Секунду-другую Слейтер буравил собеседника взглядом.

– Найдите. Неужели это так трудно? Какие новости насчет Каплан и Хадсона? Порадуйте меня, скажите, что они наконец объявились.

– Пока еще нет. И у меня такое чувство, что они не вернутся.

Слейтер развел руками и снова посмотрел вниз.

– То есть ничего хорошего вы сообщить не можете? – Он достал из кармана шоколадный батончик, сорвал обертку. – Хотите?

Гость покачал головой и нервно откашлялся.

– Кое-что новое есть.

Он поднял стоявший у ног кейс, щелкнул замками, откинул крышку и достал тонкую картонную папку.

Слейтер откусил от шоколадки и раскрыл файл. Взгляд метнулся к фотографии светловолосого мужчины лет тридцати с лишним.

– Кто такой?

– Бенедикт Хоуп. Англичанин. Несколько дней назад наши агенты сообщили, что он находится на греческом острове Корфу. Прибыл туда для встречи с Палмером. Палмер, как вам известно, находился на острове…

– Обойдемся без экскурсов в историю, – перебил гостя Слейтер. – Палмер разыскивал Брэдбери и разговаривал с каким-то греком. Знаю. Но мне казалось, что эта проблема устранена.

– Мы тоже так думали. Устранение Карапипериса и взрыв возле кафе были организованы так, что полиция списала их на разборки наркоторговцев. Но Хоуп уцелел. Об этом мы узнали от Каплан и Хадсона, однако кто он такой, стало известно только сейчас.

Отложив лист с фотографией, Слейтер бегло просмотрел страницы. Служебные досье на Палмера и Хоупа. Первое было потоньше. Слейтер задержал взгляд. Нахмурился. Взялся за второе. Чтение заняло несколько минут, и чем дальше он читал, тем явственнее проступало на его лице выражение беспокойства и даже тревоги.

– Вы уже ознакомились? – Он поднял глаза на гостя.

Тот кивнул.

– Интересно. Самый молодой майор в истории Двадцать второго полка САС. Наград столько, что на задницу можно вешать. Либо герой, мать его, либо первоклассный киллер. В любом случае я бы не отказался иметь такого парня в своей команде.

– Мы попытались раскопать, чем он занимался после армии, – сказал гость. – Информация скудная. Работал «кризисным консультантом», много ездил, найти что-то конкретное не получилось. Следов не оставляет. У нас даже нет его домашнего адреса.

– Кризисный консультант, – эхом отозвался Слейтер. – Термин довольно неопределенный. Понимай, как хочешь.

– Мы полагаем, Хоуп убрал Каплан и Хадсона.

– Скорее всего. – Слейтер захлопнул папку. – Но что, черт возьми, ему нужно здесь? Как получилось, что по следу какой-то девчонки, археолога, пошли два бывших спецназовца? С какой стати такой парень, как Хоуп, оказался замешанным во все это?

– Мы не знаем. Может быть, работал с Брэдбери?

Слейтер вскинул голову и сердито посмотрел на гостя.

– Тогда ему все известно. Возможно, они с Брэдбери действовали сообща. Как партнеры.

– Не исключено.

Слейтер нахмурился.

– Тогда ситуация не просто опасная, а вдвойне опасная. Мы облажались по полной. У нас на хвосте бывший офицер-спецназовец, который не только устраняет наших агентов, но и знает все, что знают Брэдбери и Маккласки. Другими словами, мы имеем дело не с полуживым калекой-адвокатишкой и перепуганной насмерть девицей, но еще и с опытным киллером, который в худшем случае ничем не уступает любому солдату нашей доблестной армии. Это вы понимаете?

– Понимаю, – уныло ответил гость.

– И где сейчас этот урод?

– Я как раз собирался сказать… Он здесь.

– Что значит «здесь»?

– Прибыл в Штаты два дня назад. Прошел иммиграционный контроль в аэропорту Атланты.

Слейтер опустил голову.

– И вы хотите сказать, что ЦРУ не может его поймать?

– Наши люди прибыли в аэропорт с небольшим опозданием. Хоуп ушел у нас из-под носа.

Слейтер посмотрел на гостя так, словно хотел сжечь его взглядом. Потом скривился и покачал головой.

– Приходится соблюдать осторожность, – поспешил объяснить гость. – Официально Управление этим делом не занимается. А Хоуп далеко не прост.

– Я плачу вашим людям, – резко напомнил Слейтер. – Он всего лишь человек. Один, без поддержки. В вашем распоряжении десятки агентов. Все они получают от меня деньги. Вы можете привлечь еще сотню человек. Или он действительно так хитер, а вы и впрямь ни на что не годитесь?

– Мы сделали все, что вы приказали, – сердито возразил гость, терпение которого, похоже, достигло предела. – Взяли Брэдбери. Устранили Карапипериса. Привлекли Херцога. Это все не так просто. Не пресс-конференцию организовать. Один неверный шаг – и все к черту.

Слейтер презрительно хмыкнул.

– Знал бы заранее, что вы такие растяпы, поручил бы операцию одному Херцогу.

– Он наемник, – запротестовал гость. – Ни во что не верит. Работает только за деньги.

– Какая, к черту, разница, верит он во что-то или нет? Будь он даже сатанист – меня не волнует.

– Дело в другом.

– Неужели? Ах да, вы ведь считаете, что работаете за Господа. Так вот что я вам скажу – это бизнес. С начала и до конца. Херцог выполняет работу и не оставляет следов, по которым его и слепой найдет.

Гость уже открыл рот, чтобы ответить, но тут у него зазвонил телефон. Он отвернулся и что-то негромко сказал. Потом замолчал, слушая. Слейтер видел, как у его собеседника поползли вверх брови.

– Точно? Уверен? О'кей. Ты знаешь, что делать.

Он закрыл телефон и повернулся к Слейтеру с едва сдерживаемой ухмылкой.

– Ну?

– Звонил Джонс. Они взяли Хоупа.

Впервые за время разговора улыбнулся и Слейтер.

– Вот, совсем другое дело. Хорошо. Привезите этого мерзавца и развяжите ему язык.

– Вы ведь знаете, что мне туда нельзя. Меня не должны видеть.

– Нет, конечно. Это я хочу с ним познакомиться.

– Не уверен, что это благоразумно.

– А я уверен, – твердо сказал Слейтер. – Посмотрю на него, а потом прикончу.

36

Джорджия

Глухой треск выстрела разорвал воздух. Лицо полицейского превратилось в кровавое месиво. Сила удара отбросила его назад, он упал на обочину, дрыгая ногами.

Джонс снова взвел курок и, прежде чем второй коп успел среагировать, выстрелил во второй раз. Пуля попала в грудь, вынеся через выходное отверстие в спине сердце и легкие. Кровь брызнула на лобовое стекло патрульной машины. Не издав ни звука, полицейский свалился на дорогу.

На мгновение все замерли.

Грохот выстрелов раскатился над полем. Оба служителя закона лежали неподвижно. Джонс повернулся к ним спиной.

Бен посмотрел на него и тут же взглянул на остальных агентов. Один ухмылялся. Двое остались безучастными. И только на лице женщины отразился ужас. Этого она не ожидала.

– Чертовски сильная отдача у этих игрушек, – задумчиво произнес Джонс, взвешивая револьвер на ладони. Потом он стащил перчатки и с кривой усмешкой посмотрел на Бена. – Похоже, мистер Хоуп, вы по уши в дерьме.

Бен отступил от «крайслера» и, бросив взгляд на убитых, спросил:

– Зачем вы это сделали?

– Не я. Вы. Мы все это видели. Револьвер ваш и отпечатки на нем ваши.

– Что вам от меня нужно?

Джонс улыбнулся.

– Ответы на вопросы. Но не здесь.

Он подошел к Бену и, в третий раз взведя курок, ткнул дулом ему в лицо.

– Ты арестован. За убийство полицейских.

Бену хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Пятеро рядом, по меньшей мере еще двое за тонированными стеклами автомобилей. Рассчитывать на успех трудно. Он отвел глаза от револьвера в руке Джонса. Второй раз за несколько минут ему угрожали оружием. И если молодому копу это сошло с рук, то терпеть такое от Джонса Бен не собирался.

Кроме того, Джонс допустил тактическую ошибку. Может быть, потому, что привык тыкать людям в лицо короткоствольным «ЗИГ-Зауэром» или «глоком». Или, может быть, ему хотелось покрасоваться перед подчиненными, выставить себя героем-ковбоем из вестерна. Так или иначе, но дуло «лайнбо» находилось всего лишь в четырех дюймах от головы Бена.

Один из первых уроков, усвоенный им в далекие годы, состоял в том, что держать оружие на слишком близком от врага расстоянии недопустимо. Поступать так – нарываться на неприятности. Опытный стрелок отступил бы на пару шагов, выдерживая между собой и противником некоторую дистанцию, исключающую любую попытку отобрать оружие. А обезоружить врага Бен умел – соответствующие приемы доводились до автоматизма через бессчетное множество упражнений. И умение вовремя их применить не раз спасало ему жизнь.

Получится или нет?

«Перед тобой пять правительственных агентов. Не получится».

Что же делать?

«А, к черту. Давай».

Все заняло меньше секунды.

Бен схватил дуло револьвера и резко вывернул назад, к лицу Джонса. Загнутый край рукоятки ударил по зубам, вбивая их в рот.

Джонс вскрикнул. Из разбитых губ брызнула кровь. Бен дернул револьвер в другую сторону и вырвал оружие из ослабевших пальцев. Джонс завалился на спину, корчась от боли, закрывая рот ладонью, сплевывая через пальцы кусочки зубов.

Прежде чем кто-то успел опомниться, Бен нагнулся, схватил свою сумку, метнулся к «крайслеру», распахнул дверцу и упал за ней, как за щитом.

Агенты, опомнившись, выхватили оружие и открыли огонь. Пули защелкали по дверце.

Бен приготовился отстреливаться, но в последнюю секунду заколебался. Нужно ли ему это? Вступать в бой с правительственными агентами в его планы не входило – слишком много проблем. К тому же он не хотел без необходимости ранить кого-то или убивать.

Но что-то подсказывало: придется, без крови не обойтись. Стрелять из такого оружия с расчетом лишь вывести из строя – нереально. Попадешь в плечо – пуля оторвет руку, и человек все равно умрет от потери крови и шока. Один из агентов попал в прорезь прицела, и Бен выстрелил. Револьвер грохнул с сильной отдачей – агент свалился, как подрубленное дерево.

«В барабане пять патронов. Осталось два».

Пули продолжали терзать «крайслер». Бен приподнялся из-за изрешеченной дверцы и встретился взглядом с женщиной, смотревшей на него через прицел. Ей оставалось только спустить курок.

И все-таки он чувствовал: она стрелять не станет, – а потому выбрал другую мишень. Пуля отшвырнула агента на черный внедорожник.

Еще два агента выскочили из обоих «шевроле» и готовились вступить в перестрелку.

«Пора».

Бен нырнул в «крайслер», повернул ключ и, держа одной рукой руль, надавил другой на педаль газа. Автомобиль прыгнул вперед. Дверца хлопала, как покалеченное крыло. Ярдов двадцать он промчался вслепую – пули продолжали рвать кузов и бить стекла, осыпая его осколками, – потом забрался на сиденье. «Крайслер», виляя как сумасшедший, несся по шоссе.

Агенты бросились к машинам. Женщина помогала Джонсу подняться. Секунда, другая – и вот оба «шевроле», взметнув клубы пули, сорвались в погоню.

Дорога была пуста, и Бен использовал это обстоятельство на все сто, срезая углы, бросая тяжелый автомобиль то влево, то вправо от осевой. Лобовое стекло покрылось густой сетью трещин, и он разбил его рукояткой револьвера. В салон с ревом ворвался ветер. Впереди открылся прямой участок. Стрелка спидометра поползла вправо – восемьдесят миль… девяносто…

Преследователи не отставали. В барабане револьвера остался один патрон. Перезарядить его на ходу, как любое современное автоматическое оружие, было невозможно. «Лайнбо» предназначался для охоты. Для терпеливых, выдержанных мужчин. Разряжать и заряжать его следовало неспешно, по одной выбирая гильзы, по одному закладывая патроны. Но Бен был не на охоте.

Выстрел. Бен инстинктивно пригнулся. Боковое зеркало вместе с большей частью оконной стойки снесло в вихре кусочков пластика и металла. Он бросил взгляд через плечо – высунувшийся из окна ближайшего внедорожника агент поднимал короткоствольный дробовик.

Выстрел. Горсть свинцовых шариков разлетелась по салону, несколько впились в спинку соседнего сиденья. Одной рукой удерживая «крайслер» на дороге, Бен поднял револьвер и, не целясь, выпустил последнюю пулю. Отдачей чуть не оторвало руку. Пуля нашла-таки цель – «шевроле» резко вильнул, стрелка выбросило из окна, и уже в следующее мгновение машина перевернулась, рассыпая обломки капота. Второй внедорожник сумел уйти от столкновения и продолжил погоню.

Участвовать в такой гонке Бену еще не приходилось. Огонь не прекращался. Впереди показался поворот. С обеих сторон узкую дорогу обступали кусты и деревья. Бен поддал газу.

Старик с мулом на поводу появился словно ниоткуда.

Бен машинально повернул руль, и «крайслер» вылетел с шоссе и врезался в густую стену кустарника. Ветки пронзили разбитые окна. Автомобиль дернулся от удара, и Бен едва удержался на месте. Впереди мелькнул просвет, и он даже подумал, что прорвется, но тут под колеса прыгнуло поваленное дерево.

«Крайслер» столкнулся с ним на скорости пятьдесят миль в час. Бена бросило вперед, на раздувшуюся подушку безопасности. Автомобиль взбрыкнул, задрав задний бампер, колеса завертелись в воздухе, мотор взревел. «Крайслер» перевернулся через нос и с грохотом рухнул на крышу.

От удара Бен на мгновение потерял сознание. В ушах звенело, язык ощутил вкус крови. Он сидел вниз головой, прижатый к рулю. Прогнувшаяся крыша вдавилась в плечо.

Шаги… треск веток… голоса…

– Сюда! – крикнул кто-то.

Бен уперся в приборную панель и постарался пролезть через окно. Ему удалось, изловчившись, выползти из машины. Сунув руку в окно, он вытащил сумку и пустой револьвер. Какое-никакое, а оружие. Все лучше, чем голые руки.

Бен оказался в густом кустарнике, среди переплетенных, словно колючая проволока, кусачих веток. Он кое-как вырвался из их цепких объятий, поднялся, пошатываясь, и огляделся. Дышалось тяжело, сердце колотилось, мысли терялись в тумане. Вокруг – чаща. Из-за зеленой стены доносились голоса. Бен забросил сумку на плечо и побежал, раздвигая кусты, протискиваясь между деревьями.

Агент появился как будто из-под земли. Бен не остановился, но упал на землю и, проехав по инерции пару ярдов, выбросил вперед правую ногу. Удар пришелся в колено, и агент упал. Девятимиллиметровый пистолет выскользнул из пальцев. Грохнул выстрел. В следующий момент Бен уже прыгнул на него и врезал рукояткой револьвера по затылку. Агент обмяк. Бен швырнул «лайнбо» в кусты и схватил пистолет. Обойма была полная. Черная сталь привычно легла в ладонь.

Выстрел привлек остальных. Голоса приближались, как и треск веток и топот бегущих ног.

Он снова побежал. Сухая, с красноватым оттенком земля превратилась вдруг в скользкую глину. Ручей. Перепрыгивая с камня на камень, Бен перебрался на другой берег.

Лес густел. Кустарник вставал непроходимой стеной, все чаще попадались поваленные деревья. Потом чаща вдруг расступилась, и он увидел впереди поросший травой холм. Бен побежал к нему, подальше от голосов. Шанс еще оставался.

Внезапно к тяжелому стуку сердца добавился оглушающий рокот рубящих воздух лопастей. Вертолет, резко накренившись, вынырнул из-за верхушки холма и устремился к нему на высоте не больше двадцати футов. С опущенным носом и задранным хвостом он походил на хищную птицу. Ветер ударил в лицо, взъерошил волосы и пригнул траву под ногами. Два стрелка уже подняли автоматы. Пули взрыли землю. Бен метнулся в сторону, укрылся за поваленным деревом и выпустил по ревущему над головой вертолету три пули, проделав в черном фюзеляже три дырки. Глаза слезились от поднятой лопастями пыли. Взмыв круто над деревьями, вертолет начал разворот для очередного захода.

Девятимиллиметровый пистолет – слабое оружие против вертолета и автоматов, но ничего другого у Бена не было. Прицелившись, он выпустил в приближающуюся стальную птицу еще пять пуль. Ничего. Стрелки снова подняли автоматы. По ноге скользнула красная точка лазерного луча. Бен отдернул ногу. Вовремя – очередь в щепки разорвала поваленное дерево. Он вскочил и помчался к кустам. Вертолет пронесся над головой. Бен влетел в чащу и, не разбирая дороги, прыгая через камни и рытвины, рванул дальше. Дважды он споткнулся и едва удержался на ногах. Колючки впивались в руки. Бен и не заметил, как выскочил на опушку.

Здесь его ждали. Два агента опередили беглеца и теперь кричали, чтобы он остановился. Один навел на него пистолет, другой целился в голову из дробовика.

На мгновение все трое замерли. Бен переводил пистолет с одного противника на другого. Мысли скакали. Первая пуля – в того, что с дробовиком. Другой, возможно, успеет пальнуть, но у одной пули меньше шансов попасть в цель, чем у горсти дроби, выпущенной с такого расстояния.

Секундой позже ситуация изменилась – из кустов выступило еще несколько человек. Женщина – справа, на трех часах, и Джонс – слева, на десяти. Потом за ними появился еще один. Пятеро против одного. Без шансов. Выбора не осталось.

Бен отбросил пистолет и поднял руки.

Женщина смотрела на него как будто с упреком, словно хотела сказать, что, побежав, он сам усугубил свое положение. Бену почему-то показалось, что ей не нравится происходящее, что она предпочла бы не участвовать во всем этом.

На кровавом месиве, которое представляла собой физиономия Джонса, злобно горели маленькие глазки. По его команде два агента схватили Бена за руки и уложили на землю. Пластиковый шнур врезался в запястья, колено уперлось в спину, сталь ткнулась в затылок. И острый укол – кто-то вогнал в плечо шприц.

– А теперь – баиньки, сукин сын, – процедил Джонс сквозь разбитые зубы.

И Бен уже падал в черное-черное озеро, голоса звучали гаснущим эхом, а потом стихли совсем.