Текст книги "Латышские народные сказки"

Автор книги: сказки народные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Подошел к ней. Да, железо как железо, а в самой горе железные двери с целые ворота. Постучал первый брат. Вышла старушка.

– Ой, сынок, куда же ты хочешь забраться? В петлю в свою! Ведь явятся малый черт с большим, тогда сам увидишь, коли не веришь.

– Ничего, бабуся, ничего! Впусти меня со зверями, а там поглядим. А только скажи еще, что это за меч тут изнутри к дверям прицеплен?

– Это меч, видишь ли, из затонувшего замка. Как черти замок утопили, так и меч с ним. А меч этот чудесный, острый, ежели кто его имеет, тот им чудеса сможет творить.

Попробовал первый брат поднять меч – тяжеловат, но помахивать можно, ежели поднатужиться. Взял с собой меч, пошел дальше.

Заходит в потонувший замок – там посреди комнаты теленок скачет.

– Это что за теленок?

– Замок-то в некие времена принадлежал королю, а теленок этот, значит, его дочка, – черти ее околдовали.

Покамест они беседуют, лезут в дверь оба черта, большой и малый.

– Ты чего тут со зверями шатаешься? – взревели они на первого брата.

– Чего шатаюсь? За вами рыскаю! – отвечает первый брат, поднимая меч. А черти, как оголтелые, на него.

– Фьюить! – свистнул первый брат зверям. Те – на чертей. Кто послабее – на малого, посильнее – на большого. А первый брат тоже не зевает – знай мечом помахивает.

Раз-два – растянулись черти, задергались. А там и дух испустили.

А как только дух испустили, так и железная гора распалась до самого низа. А как распалась, так и замок поднялся вместе с братом и зверями. И – подумайте только! – теленок вмиг превратился в красивую-красивую девицу.

Женился на ней первый брат и зажил в том замке счастливо.

Ведьмина осина

ошли два брата на охоту. Встречают они в лесу собаку. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит собака. – Дам я каждому из вас по три щенка: у обоих первых кличка Хватай, у вторых Ломай, у третьих Железоглодай. Когда первые хватают, то пыль столбом; когда вторые ломают, то треск стоит; когда третьи гложут, куски летят.

Ладно. Немного погодя встречают они волка. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит волк. – Я дам вам каждому по волчонку. Чутьем они будут сильны.

Ладно. Немного погодя встречают они медведя. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит медведь. – Я дам вам каждому по медвежонку. Лазать они будут ловко.

Ладно. Немного погодя встречают они рысь. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит рысь. – Я дам вам каждому по рысенку. Царапаться они будут горазды.

Ладно. Немного погодя встречают они лису. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит лиса. – Я дам вам каждому по лисенку. Лекари они будут знаменитые.

Ладно. Немного погодя встречают они оленя. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит олень. – Я дам вам каждому по олененку. Носильщики они будут славные.

Ладно. Немного погодя встречают они косулю. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит косуля. – Я дам вам каждому по козленку. На ноги они будут скоры.

Ладно. Немного погодя встречают они зайца. Старший брат спрашивает младшего:

– Пристрелить, что ли?

– Не стреляй ты меня! – просит заяц. – Я дам вам каждому по зайчонку. Убегут они от кого угодно.

Вот забрали братья свое зверье, помощников своих, и решили разделиться. Но прежде чем расстаться, условились они вонзить в большой дуб каждый по ножу: если который из двоих вернется и увидит, что нож брата заржавел, то, стало быть, плохи у брата дела; коли блестит – стало быть, лучше некуда. Старший брат идет кругом, младший – прямо.

На другой день случилось старшему брату к замку выйти. Замок словно весь вымер: кроме одной девицы, нет более ни души.

– Девица-сестрица, где же все люди?

– Все люди побежали за белым оленем, да в камни обратились; так и отец мой пропал.

– Так, так, девица, они без помощников побежали, а у меня их хоть отбавляй; не уйти от меня оленю.

Выходит из замка. А тут и белый олень мимо замка пробегает. Старшой бросился за ним со своими помощниками. Но белый олень мигом скрылся. Поднимает старший брат глаза и видит: на старой осине сидит препоганая ведьма.

– Слазь на землю, старая ведьма, не то пошлю за тобой своего медведя, чтобы снял тебя оттуда честь по чести!

– Слезу, слезу! Только дозволь мне стегнуть твоих товарищей этим прутиком, чтобы они меня не покусали.

Он и дозволил. Да только стеганула ведьма прутиком, как все звери, все помощники, вместе со старшим братом в камни превратились.

Не скоро возвратился младший брат к дубу, а когда пришел, то увидел: нож брата совсем ржавый. Он тотчас снова в путь, отправился брата разыскивать.

Приходит к тому самому замку, где одна-единственная девица осталась.

– Сестрица-девица, где же все люди?

– Все люди побежали за белым оленем и в камни обратились. Приходил тут как-то один молодец с разным зверьем – помощниками своими – и собирался поймать оленя. Но куда там! – тоже окаменел.

– Это брат мой, это брат мой, как мне избавить его от беды?

– Брата ты не избавишь! Лучше сам беги отсюда и меня с собой забери. Ты, паренек, не знаешь, что за ведьма на той осине сидит: скажет словечко, палочкой разок махнет и превратит тебя, меня и зверей твоих в вечные камни. Да она еще мстить будет, коли разузнает, что я тебя здесь приютила. Бежим, паренек, пока не поздно.

Вскакивает младший брат волку на спину, подхватывает девицу на колени – и ходу! Вдруг загудела земля – мчится за ними ведьма.

Видит младший брат – на волке не убежать; волка оставляет, перескакивает с девицей на медведя. А ведьма следом, все ближе и ближе.

Вскакивает младший брат с девицей на оленя. А ведьма за ними – все ближе и ближе.

Заяц улепетывает что есть мочи; косуля скачет, сколько силенок хватает. Волчонок, медвежонок, лисенок несутся с кочки на кочку; рысенок, кривоногий, спотыкается, кувырком летит. А Хватай, Ломай, Железоглодай зубами скрежещут. Да где ж им, одним!

В конце концов и олень-носильщик видит, что ведьма порезвей их всех будет. Говорит он младшему брату:

– Потри-ка мне правый рог, выйдет из него гребешок. Перекинь этот гребешок через левое плечо, только назад не оглядывайся.

Младший брат перекинул гребешок через левое плечо, и глядь! – позади лес дремучий стеной встал. Однако продралась сквозь него ведьма.

Тогда говорит олень младшему брату:

– Потри мне правый рог, выйдет из него оселок. Брось этот оселок через левое плечо, только назад не оглядывайся.

Младший брат перекинул оселок через левое плечо, и глядь! – встали позади горы-утесы шириной широки, высотой высоки. Однако ведьма и через них перевалила.

Тогда говорит олень младшему брату:

– Потри мне правый рог, выйдет из него платок. Брось этот платок через левое плечо, только назад не оглядывайся.

Младший брат перекинул платок через левое плечо, и глядь! – разлилась позади река огненная. Не перебраться ведьме через эту реку.

Слез младший брат с оленя, дух переводит. Да нельзя долго отдыхать, надо избушку строить, где ночь переспать. Теперь все за работу взялись. Ну и быстро же тут дело пошло: один носит, другой бросает, третий поднимает, четвертый тянет, пятый укладывает, шестой кроет.

Когда все уснули, выводит олень младшего брата на волю и говорит:

– Теперь убей меня и закопай мою голову под порогом, мое туловище под полом. Теперь вот тебе приевит, храни его пуще глаза. А когда будешь уходить из этой избушки, то покрути приевит трижды справа налево, привяжи им мою голову к туловищу, и я снова оживу.

– Да как же, оленюшко, милый, убивать я стану тебя, спасителя своего?

– Не мели глупости, разве я научу тебя худому; для твоей же пользы все.

Выполнил младший брат наказ и положил приевит на окно.

Наутро вздумалось ему пойти со своими зверями-помощниками на охоту, чтобы голодать не пришлось. Девица в избе осталась и увидала приевит. Вот она и подумала: «Не дело добро так разбрасывать: подвяжу-ка я им чулок».

А когда чулок-то подвязывала, покрутила она приевит слева направо. В тот самый миг перекинулся через огненную реку мост железный, ведьма – раз, и через реку!

Набросились тут звери, набросились помощники на ведьму. А она поделать ничего не может – забыла впопыхах прутик на осине. Да разве такая попадет впросак! Раз-два! – готова глубокая яма, и какой зверь ни подбежит – так в яму и проваливается.

Как только все в яму попадали, так толстенных тридевять дверей железных сверху и захлопнулись, и конец всему!

Попались теперь младший брат с девицей. Ведьма только посмеивается и велит им баню затапливать, отмываться обоим добела, чтобы на завтрак их проглотить.

Топят они баню, а ведьма разлеглась на солнцепеке. Полок и самую малость еще не нагрелся, как является оленья голова и говорит:

– Куда вы, глупые, так торопитесь с топкой! Хватай, Ломай, Железоглодай еще только через три железные двери прогрызлись – помешкайте, пока они все двери прогрызут.

Только успела голова скрыться, как ведьма подскакивает:

– Лежу, лежу, дождаться не могу. Скоро ли истопите?

– Для одного наполовину вытоплена, чтобы двоим париться, надо еще подкинуть.

– Ну, коли так долго ковыряетесь, то не надо мне на завтрак двоих.

Промолвив это, хватает ведьма девицу и вырывает у нее передний зуб, тот, что из чистого золота. Зуб этот был подарен самой матерью Лаймой, и когда во рту его нет – тут девице и смерть настает.

Так оно и было: зуб у девицы изо рта долой – девица и померла. Укладывает ведьма девицу в железный гроб и зарывает на распутье дорог.

Пока ведьма возилась, оленья голова снова подоспела.

– Хватай, Ломай, Железоглодай еще три двери прогрызли!

Схоронила ведьма девицу, прибегает голодна пуще прежнего. Как прикрикнет:

– Топи живо! Коли скоро не будет, съем тебя немытого!

– Скоро будет, скоро, только вода чуть подогреется.

Улеглась ведьма на солнцепеке, оленья голова снова является:

– Хватай, Ломай, Железоглодай последнюю дверь ломают. Теперь дожидай подмогу!

Вскоре все помощники подбежали. Каждый на своем месте притаился: зайчонок под лавкой, косуля под полком, лиса под крыльцом, волк в ушате, медведь за печкой, рысь в придушине, Хватай, Ломай, Железоглодай и младший брат под печью.

Немного погодя приходит ведьма и как заорет:

– Скоро ль, наконец?

– Готово уже – заходи!

Скрип! – отворяется дверь, вползает ведьма.

Вот где было на что поглядеть: Хватай хватает, Ломай крошит, Железоглодай гложет, медведь колотит, волк дерет, лиса кусает, рысь царапает, косуля копытом бьет, зайчонок носится, а младший брат ковшом ведьму охаживает.

Однако совсем добить ведьму им не удалось, потому что дверь бани осталась открытой, она и удрала.

То-то ликованье было! Только когда младший брат стал про девицу рассказывать, сразу все опечалились и кинулись ее разыскивать. Заяц поскакал впереди, волк и собаки – следы разнюхивать и – глядь! – нюхали, нюхали и нанюхали.

Рысенок и косуля тотчас вырыли гроб железный, медведь вытащил, Хватай, Ломай, Железоглодай крышку железную отломали, а лиса-лекарь нашла зуб золотой в изголовье.

Младший брат вставил зуб, откуда он был вырван, и глядишь – жива девица, здоровехонька. Теперь еще оленя приевитом оживили и той же дорогой ко дворцу помчались.

По дороге лиса, умная голова, говорит:

– Все мы вынюхать можем, да все же сразу не унюхали, что ведьма свой прутик на осине забыла. Разве была нужда так далеко убегать?

– Ничего, ничего, – олень ей в ответ. – Теперь прикажем ведьме без прутика с осины слезать, а коли не послушается, тогда повалим осину на землю.

Ладно. Приходят они к осине. Сидит ведьма, нахохлилась и стонет:

– Холодно мне, зябко мне! Пусти меня на землю погреться, а чтобы звери твои не покусали, дозволь мне их легонько прутиком стегануть.

Младший брат даже слушать не стал, что она там причитает. Он ей крикнул:

– На землю с прутиком не слезай, а скажи ты нам немедля, что это за камни такие!

– Это все люди, это все звери.

– Ладно, коли они люди, коли они звери, тогда как их оживить?

Неохота ей, ох, неохота говорить, но как замолкает, так они начинают осину на землю валить.

– Не валите, не валите, все скажу: возьми из-под осины земли гнилой и посыпь на камни, тогда они оживут.

Так и получилось. Появились тут люди, явился старший брат, звери – его помощники, отец девицы, мать девицы и все подданные. Толчея, как на базаре.

Тут обступили все осину и повалили ее вместе с ведьмой. Когда падала, не успела она ни прутиком стегануть, ни руки поднять: навалились все звери и растерзали ведьму в клочья.

Младший брат женился на девице и зажил во дворце вместе со старшим братом в ладу и согласии. Тесть отдал зятю и власть.

Пастарис

оумирали у одного рыбака все сыновья, только самый младший остался. Так и прозвал отец последыша Пастарисом.

Однажды, когда рыбак с Пастарисом ловил у морского берега рыбу, увидал он большой, чудной корабль. Подошел корабль к берегу и стал. Ни души на нем не видать. Тут вдруг выходит изнутри корабля великан – был это сам черт – и кричит рыбаку:

– А ну-ка веди ко мне сюда сына своего Пастариса!

Рыбак ему в ответ:

– Нет, не поведу я сына своего, не дам!

Заслышав такое, прыгнул великан в море, вылез на берег, схватил Пастариса, принес его на корабль и умчался вихрем. Под вечер стал корабль посреди моря у дивного замка: Отвел великан Пастариса в замок и посадил в отдельную комнату, наказав при этом:

– Если в ночи услышишь чего, то огня не зажигай и не гляди!

Вот остался Пастарис один в комнате. Пригорюнился и думает про себя: «Что со мной сбудется, чего не сбудется – поди, увижу!»

Вечером улегся он спать, однако не засыпает. Едва темнота настала, как зашуршало что-то. Думает Пастарис: «Шурши сколько влезет; и не велено огонь засветить, да и нечем мне это сделать!»

Так ночь и прошла. На другую – то же самое. На третью ночь Пастарис задумался: «Экие чудеса! Что бы такое могло тут все время шуршать? Постой-постой, упрошу я завтра великана, чтобы отвез меня на день к отцу погостить. Коли он сделает по-моему, то попрошу у отца огниво и фитиль. Это самое верное, тут уж я тебя, голубчик, разгляжу!»

Наутро спрашивает Пастарис великана, не отвезет ли он его на денек к отцу погостить.

– Отчего же нет? – отвечает великан. – Но когда обратно пойдешь, не смей ничего брать с собой из отцовского дома. И еще вот что: я останусь тебя дожидаться на корабле; под вечер, как в первый раз прокричу, прощайся с родительским домом и ступай; как во второй раз прокричу, то быть тебе уже на полдороге; как в третий раз прокричу, то должен ты на корабле быть.

Ладно. Приезжает на другой день Пастарис к отцу и рассказывает, как с ним все произошло, зачем приехал. Не придумать отцу, как провезти тайком огниво и фитиль; тут Пастарис и говорит:

– Зашьем для огня прилады за подкладку куртки, тогда провезу их за милую душу!

Ладно, так и сделали. Под вечер заходил ходуном дом отцовский: прокричал великан по первому разу. Заторопился Пастарис в дорогу. Едва полпути минуло, как земля задрожала: прокричал великан по второму разу. Едва на берег вышел, как море взбаламутилось: прокричал великан по третьему разу. Вот взошел он на корабль. Великан спрашивает:

– Ну, принес чего с собой?

– Сам, поди, хорошо видишь, что нет ничего! – Пастарис ему в ответ.

– Ну, тогда поплыли!

Помчался корабль вихрем – раз, два! – вот уже и замок.

Вечером улегся Пастарис спать, но не засыпает. Едва темнота настала, как снова шорох раздался. Пастарис тотчас огонь высек и увидел красу-девицу. Однако она испугалась огня и убежала.

Поутру приходит к Пастарису великан.

– Ах, вот как, такой ты сякой, огонь у меня зажигать вздумал! Идем со мной!

Идет Пастарис. Как на волю вышли, сгреб великан Пастариса и унес за море на скалу высокую-превысокую, на самую вершину. Там оставил Пастариса, а сам исчез.

Простоял Пастарис на вершине день, два; сколько выстоишь?

Давай на землю слезать. Вот он лезет, вот карабкается, вот мучится да тужится, наконец с муками превеликими на третий день слез – руки исцарапаны, колени в крови, одежда изодрана. «Хорошо, что хоть сюда добрался!» – воскликнул Пастарис и пошел прочь куда глаза глядят. Опушкой леса шел и увидал он коня убитого, меч вонзенный и четырех воевод голодных. Хочет Пастарис мимо пройти, а они его не пускают, говорят:

– Не проходи, молодец, мимо!

Мы, четверо воевод, забили этого коня, должен ты коня между нами поделить! Один из нас над зверьми воевода, другой над птицами, третий над рыбами, четвертый над муравьями. Если разделишь по справедливости, отблагодарим тебя сторицей!

Ладно. Взялся Пастарис делить. Воеводе зверей отдает обе задние ноги, воеводе птиц – обе лопатки, воеводе рыб – середку, воеводе муравьев – голову. Втыкает Пастарис меч на место и хочет уходить, не мешкая, но не отпускают его воеводы, говорят:

– Горазд ты делить, за это мы тебе заплатим хорошо. Вот тебе от звериного воеводы волосок. Коли стрясется с тобой какая беда, то посучи в пальцах волосок и помяни воеводу, тотчас твоя сила удевятерится против самого звериного воеводы. Теперь вот тебе от птичьего воеводы перышко. Коли стрясется с тобой какая беда, то посучи пальцами перышко, сразу сможешь бегать и летать вдевятеро быстрее, чем сам птичий воевода. А теперь вот тебе от рыбьего воеводы чешуйка. Коли стрясется с тобой какая беда, то потри чешуйку и помяни рыбьего воеводу, сразу сможешь плавать вдевятеро лучше и быстрее, чем сам рыбий воевода. И вот тебе от муравьиного воеводы ножка муравьиная. Коли стрясется с тобой какая беда, то посучи пальцами ножку и помяни муравьиного воеводу, сразу сможешь в землю заползти вдевятеро глубже, чем сам муравьиный воевода.

Ладно. Поблагодарил их Пастарис и ушел.

Под вечер затряслась земля, запенилось море – и глядь! Явился великан, спрашивает:

– Кто тебе дозволил с горы на землю слезть?

– Пастарис дозволил.

– Ах, так! – вскричал великан, – ну, коли Пастарис дозволил, то пропади он пропадом!

И тут набросился великан на Пастариса, а Пастарис живехонько посучил волосок звериного воеводы, помянул его, и тогда как стиснет великана – аж земля дрогнула. Вмиг свалился великан, как колода. И так силится, и сяк рвется, да никак справиться не может. Под конец говорит ему Пастарис:

– Сказывай, где жизнь твоя находится, не то привяжу тебя к этой скале крепко-накрепко, вовек не отвяжешься. Подохнешь с голоду, как собака. Расклюют тебя вороны!

Просит великан избавить его от позора великого. Обещает все рассказать.

– Ну ладно, говори, тогда отпущу! – смилостивился Пастарис.

– Гляди, Пастарис: по ту сторону моря тот замок стоит, куда я тебя в первый раз привез. Во дворе замка есть столб. Если постучать по столбу мизинцем, то свалится меч. Если пойти с мечом в ближний лес, то встретится в лесу большая змея. Если змее той отрубить мечом голову, то выбежит из головы заяц. Если зайца поймать, заколоть, то выскочит голубь. Если голубя поймать, зарезать, то выпадет из голубя яйцо. В яйце лежит моя жизнь. Да только ты, Пастарис, со всей своей силой громадной ничего не сделаешь, потому что, падая, яйцо провалится на девять саженей в землю.

– Ладно, ступай теперь! – сказал Пастарис.

Отпустил он великана, пошел на берег морской, потер чешуйку рыбьего воеводы, помянул его – и раз-два! море переплыл, вот он и у замка.

Заходит во двор – правда, стоит столб. Постучал мизинцем: меч на землю звяк! Схватил он меч и скорее в лес за змеей. Шипя, выползает ему навстречу змея, но Пастарис мечом как рубанет, так змеиная голова и покатилась. В тот самый миг заяц из нее выскакивает и ну улепетывать, что есть духу, из леса. Пастарис скорехонько посучил пальцами перышко птичьего воеводы, помянул его и словил зайца. Заяц было противиться, да тут – хрясь! – снимает меч зайцу голову. Только голова отвалилась, а из нее голубь – порх! и взвился под облака, а Пастарис снова посучил перышко птичьего воеводы, помянул его и поймал голубя, чтобы зарезать. Только голубя убил, как яйцо – шлеп! на девять саженей в землю. Теперь посучил Пастарис ножку муравьиного воеводы, помянул его и полез, как муравей, за яйцом. Мигом яйцо добыто из земли. Спешит Пастарис с яйцом во дворец. Заходит, а великан уже тут как тут.

– Ты за моей жизнью гнался, великан, а теперь вот твоя жизнь в моих руках.

Тут он как треснет великана яйцом по лбу – яйцо и разлетелось вдребезги; рухнул великан навзничь, испустил дух.

Вот Пастарис и свободен; избавился от злодея-мучителя. Да запала ему в душу та девица-краса, которую он увидел, когда огонь высекал. Подумал Пастарис: «Где ей еще быть, как не в замке? Надо пойти поглядеть».

Заходит в замок – так и есть, сидит девица, пригорюнилась.

– Чего хнычешь? – кричит ей Пастарис, – радоваться надо, настал конец великану, одолел я его.

– Да неужто правда? – удивилась девица. – Да чем же, паренек, отплатить тебе за мое избавление?

– Будь моей невестой, вот и отплатишь, – отвечает Пастарис.

– Ладно, быть по-твоему!

И привел Пастарис свою невесту в отцовский дом, и сыграли свадьбу веселую.