Текст книги "Латышские народные сказки"

Автор книги: сказки народные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

Мужик и звери

ил-был один крестьянин. Было это в стародавние времена, когда люди и звери на одном языке говорили. У медведя в ту пору был длинный-длинный хвост. Волк только нынче загривком не ворочает, а тогда у него спина была, как у змеи, гибкая. А у лисы, бедовой головушки, хвост был тонюсенький, по земле волочился и пышной метелки на нем не было. И все они в дружбе жили.

Вот как-то приглядел крестьянин место в лесу и принялся деревья валить – и большие и малые, все подряд. Маленькие свалил в кучу и запалил, а большие оставил для жилья. Вырубил лес, выжег пни, а на вырубке посеял репу. И уж такая репа выросла гладкая, такая сладкая!

Да тут на беду повадился медведь на поле ходить и репу травить. Выследил его мужик и стал думать, как же этакое страшилище отвадить, – добром все равно не послушает. Думал, думал мужик и надумал. Притащил на поле большущую колоду, надколол ее и клин вбил.

Вот ночью опять медведь приходит и дивится – что это за колода на дороге появилась? Недолго думая, перешагнул через нее, а хвост, как на грех, и угодил в щель. Мужик только этого и ждал. Выбил клин топором, хвост-то и прищемило. Не выдержал медведь, взревел от боли. Сгреб мужик дубину и давай медведя охаживать. Тот как рванется, как припустит бежать, так хвост в колоде и оставил.

Ковыляет медведь по лесу и воет от обиды. Повстречался ему волк и спрашивает, что с ним стряслось. Так, мол, и так, эвон как меня мужик отделал. Пожалел волк медведя и давай кричать на весь лес: «Ах, мужик окаянный! Вот уж я ему покажу, кто таков волк есть!» Медведю даже полегчало от того, что волк за него заступился.

На другой день решил волк позавтракать и подобрался к мужиковым овцам. Мужик ночью-то не выспался, задремал и прокараулил. Сгреб волк одну овцу – и в лес. Да только овца успела заблеять, и мужик проснулся. Ну да что поделаешь – волк уже далеко. Думал, думал мужик, как волку отплатить, – надумал. Вырыл в лесу глубокую-преглубокую яму, покрыл ее хворостом, а сверху положил здоровый кусок жареного мяса. Сам отошел в сторонку и спрятался.

Учуял волк запах, потянулся к мясу, а ветки были тонкие, волка не выдержали. Так и свалился волк вместе с хворостом в яму. Подскочил мужик к яме и давай волка дубасить. Так ему всыпал, так всыпал, что и поныне волк мужика помнит. Отдубасил мужик волка и домой пошел. Скорчился волк в яме и воет жалобно.

Бежит мимо лиса и спрашивает, что с волком стряслось? Да так вот и так, грохнулся он в яму, хвостом вниз, хребет отбил – и не повернуться теперь. Да мужик еще отлупил, так что без подмоги не выбраться. Помогла ему лиса выбраться и побожилась, что уж она-то мужика проучит, недаром смекалку имеет.

Вот подобралась она следующей ночью к мужиковым курам и сцапала петуха. Бедняга от страха неистово завопил, и мужик вмиг проснулся. Увидал, что лиса петуха волочит, схватил топор и припустил следом.

Встретились медведь, волк и лиса меж трех елей – там как раз маленькая полянка была, со всех сторон закрытая, – и совещаются. Лиса говорит, что славно она мужику отплатила, небось намотает теперь на ус, будет знать, как зверей обижать. Да только на беду хвост ее из-за елок высунулся. А мужик потихоньку подкрался, взял длинную жердь и придавил хвост – лиса даже и не почуяла. Потом навалил сухого хвороста и подпалил его. Хворост как вспыхнет! Звери как кинутся бежать! Лиса как рванется – так наполовину и сорвала с хвоста кожу. С той поры хвост у нее кверху задирается и пушистая метелка на конце.

Отдышались звери, успокоились, стали совещаться, как мужику отомстить. Медведь первый пошел на попятный:

– Нет, вы как хотите, а я не пойду на это. Он мне и остаток хвоста оторвет. Куда я тогда покажусь?

Волку тоже как-то не по себе стало, и он с медведем согласился. Лиса было собиралась идти мстить, да только под конец и она заявила:

– Ну, коли вы не идете, что же мне одной идти?

Так мужик и остался цел и невредим.

Глупый волк

овстречался как-то волк с лисой и спрашивает ее, не видала ли она человека, потому что он хочет с ним силой помериться. Засмеялась лиса:

– Вот уж не верю я, что ты человека осилить сможешь!.. Ну что ж, попробуй!

Пошли они искать человека. Шли, шли, повстречали старика.

Волк спрашивает:

– Вот это и есть человек?

– Нет! – отвечает лиса. – Он когда-то был человеком.

Шли, шли, повстречали паренька. Волк опять спрашивает:

– Не это ли человек?

Лиса отвечает:

– Нет, этот еще будет человеком.

Наконец увидали охотника. Лиса и говорит:

– Вот это человек.

Обрадовался волк, что наконец-то человека нашел, зарычал и кинулся на него.

Выстрелил в него охотник раз, другой, да только не попал. Выхватил тогда он ножище и давай им волка полосовать. Не выдержал волк и скорей к лисе.

Приполз и рассказывает:

– Никак не мог подумать, что человек меня сильнее. Схватил он дубинку и стал огнем в глаза плевать. Всего опалило, ну да это я еще выдержал. Но уж когда он вырвал у себя ребро и давай меня им резать, этого я вытерпеть не смог, убежал. Ладно еще, что он сегодня добродушный, не захотел по-серьезному драться, а то не быть бы мне в живых.

И поплелся к себе, закаявшись с человеком связываться.

Мужик, медведь и лиса

озяин как-то распахивал вырубку. Конь его утомился и плохо тянул. Осерчал пахарь: – Чтоб тебя медведь задрал!

А медведь тут как тут, выходит из лесу: давай, мол, коня сюда! Испугался крестьянин, просит:

– Дозволь хоть допахать…

– Ладно, – согласился медведь, – а куда мне покамест деваться?

– Поди в лес, погуляй… Чего тебе тут на солнцепеке жариться?

Пошел медведь. Тут лисанька тихонько подкралась к пахарю, спрашивает:

– Чего это медведю понадобилось?

Так, мол, и так.

– А, пустяки! Из-за ерунды коня лишаться? Обещай мне цыпленка на обед – вызволю тебя: подниму в лесу шум, медведь спросит: «кто шумит?» Отвечай – охотники, мол…

Хорошо! Лиса – раз-два! – в лес, по деревьям стучит, шумит, ну так, что не дай бог.

Выглянул медведь, перепуганный такой, и спрашивает крестьянина:

– Не знаешь, кто там в лесу шумит?

– Как не знать? Охотники собрались, тебя бить хотят.

– Ой, беда! Спрячь меня куда-нибудь.

– Почему не спрятать? Да хоть в телегу залезай. Накрою тебя одежкой, сам черт не пронюхает.

– Спасибо, спасибо… Вот хорошо-то!

Лежит медведь, бедняга, со страху лапой шевельнуть боится. А лиса знай – шумит. Наконец вышла она из чащи и спрашивает крестьянина грубым голосом:

– Медведь сюда не выбегал?

– Да нет, не видал…

– А на телеге у тебя что?

– Дрова для дома…

– Ну и вези их домой, нечего у охотников под ногами путаться…

Крестьянин запряг коня и поехал домой. А плутовка-лиса впереди бежит, носом поводит: где у хозяина курятник?

Ехали, ехали, вдруг крестьянин видит – валяется на обочине топор, его тут лесоруб позабыл. Чего медлить? Подобрал крестьянин топор и стук медведя обухом по голове – прикончил как муху. Приезжает домой, а лиса уже забралась в курятник со всеми своими детенышами.

«Ага, – думает хозяин, – тут ты мне и попалась».

Запер дверь курятника – и давай рубить топором что есть мочи. Зарубил большую лису, зарубил и малых лисят.

Как лиса честно завтрак заработала

оехал как-то хозяин в город и повстречал на дороге медведя. Медведь говорит:

– Я тебя разорву.

– Не губи меня. Я тебе свинью дам.

– Ну, ладно. Но смотри! Чтоб завтра же мне свинья была!

Назавтра везет хозяйский батрак медведю свинью и повстречал лису. Лиса спрашивает:

– Кого везешь?

Так, мол, и так, говорит батрак.

– Дурень, – воскликнула лиса, – этакую свинью медведю, ни за што ни про што!.. Дашь курицу с петухом – сделаю так, чтобы свинья медведю не досталась. Как спрошу: «что у тебя на возу?» – ты отвечай: «пень дубовый».

Ладно. Пообещал батрак лисе курицу и петуха; лиса в лес убежала. Немного погодя медведь тут как тут. Забрался на воз и радуется: свинья-то жирная! А тут лиса из лесу выскакивает:

– Эй, парень, кого везешь? Уж не медведя ли? Попадись он мне в руки – в суд поволоку…

А батрак в ответ:

– Да нет, не медведь, это – пень дубовый.

– А коли пень, то почему он у тебя не привязан? Того и гляди упадет с воза да кого-нибудь и придавит.

Медведь, слыша все это, дрожит, трясется, как осиновый лист, и шепчет батраку на ухо:

– Вяжи меня, вяжи! Пусть она отстанет.

Связал батрак медведя.

А лиса ему:

– Крепко ли привязал? Бей топором по пню, проверь-ка, держат ли узлы?

Батрак взялся за топор. Медведь шепчет:

– Бей, бей, да только не взаправду, не сильно.

Так его батрак и послушал! Как даст топором по башке! – медведю и крышка.

А лиса уселась рядом с батраком и покатила в хозяйский дом. Хозяин рад, что лиса ему свинью спасла, и – пожалуйста! – дал ей курицу, дал петуха. Ест лиса курятину да приговаривает:

– В первый раз честно завтрак заработала.

Как человек одолел волка

овстречал старик в лесу матерого волка. Волк был голодный и как зарычит на старика:

– Готовься помирать! Ты мне нынче спать в можжевельнике помешал. У меня и посейчас голову ломит от твоего рева.

– Помилуй, голубчик Серый! Да ведь я всего-навсего высморкался.

– Все одно помрешь. Готовься!

– Кто силен, тот и прав, – проворчал старик и давай волка упрашивать:

– Позволь перед смертью твоим хвостом гробовую свечу отмерить.

Позволил волк. Старик отрезал мерило – добрую дубину, – начал волчий хвост на руку наматывать, а сам волка дубиной колотит да приговаривает:

– Кто силен, тот прав, а кто умен, тот смекалкой возьмет.

Оборвался в конце концов хвост; засмеялся старик и забросил избитого волка в кусты.

Отошел волк и завыл. На вой сбежалась целая стая волков, старик едва-едва на ель взобраться успел. Долго волки думали да гадали – как теперь быть? И додумались: встанут друг на друга и доберутся до самой вершины ели.

Избитому волку это пришлось по душе. Встал он под ель и велел другим волкам взбираться на него. Вскоре волки добрались до вершины ели. Вот уже и последний волк залез наверх, хочет напасть на старика, а тот ему на ухо шепчет:

– Эй, слышь, браток: покуда остальные до меня не дорвались, съешь-ка лучше ты один меня, тут наверху. Я уцеплюсь за ветвь, а ты – кусай, ешь… Только позволь мне сперва наскоро твоим хвостом гробовую свечу отмерить.

Волк согласился. Старик вытащил нож, отрезал хвост и бросил его вниз с криком:

– Эй ты, ободранный! Вот твой хвост.

Поверил ему избитый волк и кинулся за хвостом. Но как только он из-под кучи выскочил, все волки попадали. Разбежались волки сломя шею, кто куда. С той поры у волков шеи не гнутся.

Косарь и волк

ошел мужик на опушку сено косить. А на опушке жил волк; он подстерег мужика и задумал на него напасть, да побоялся косы у мужика в руках. Решил волк напугать мужика, забежал подальше в лес и завыл. Слышит мужик вой, да только усмехается.

Вернулся волк и подглядывает за мужиком. А мужик остановился и говорит:

– Поди-ка сюда, дружище, закурим.

Увидал волк, что коса лежит на земле, и подошел. А мужик заметил, что глаза у волка горят и шерсть на спине дыбом встала: значит, зверь сердит. Взял мужик огниво, поднес его к самой морде волка и высек огонь. Попали искры волку в глаза, испугался волк, взвыл и убежал в лес. С той поры у волков по ночам глаза светятся.

Сказка про лесоруба

ошел как-то лесоруб в лес деревья на цепа рубить. Наметил подходящие деревья и давай их валить. Свалил одно, второе, третье… Где повалит, там и оставит, думает: «На обратном пути соберу».

Нарубил деревьев сколько надо и стал их собирать. Но пока собирал, совсем заблудился.

Сел он на поваленную ель и заплакал. Плачет, плачет, вдруг слышит – идет кто-то, только треск стоит. Поднял голову – видит большого льва.

Лев спрашивает:

– Чего ты плачешь?

– Как же мне не плакать? Я заблудился, не могу из лесу выбраться, – отвечает лесоруб.

– Не тужи, садись на меня верхом, я тебя из лесу вынесу, – говорит лев. Но человек с перепугу – ни с места.

– Ну, садись, садись же, – поторапливает лев. – Я тебя не трону.

Все не решается лесоруб. В третий раз молвит лев:

– Садись, говорят тебе…

Видит человек, что ослушаться нельзя. Сел на льва верхом и поскакал. Вот уж и опушка видна. Тут лев велел лесорубу соскочить и наказывает:

– Смотри, человек, ты про меня молву не разноси, никому не говори, как я тебя из лесу вынес.

– Нет, нет, никому ни слова, – клянется лесоруб.

Попрощался с ним лев, и разошлись они каждый своим путем: лев – в лес, а человек – домой.

Вот как-то раз наварили соседи пива и позвали этого человека. Напились все и давай разные разности рассказывать – кто что видал или про что слыхал. Слушал лесоруб, слушал, не стерпел и стал про то, что с ним приключилось, рассказывать. Говорит:

– Вот со мной был случай, так случай… Я на льве верхом скакал!

Никто не верит. Тогда рассказал лесоруб, как дело было. Поверили ему.

Прошло с того вечера недели две-три. Пошел однажды лесоруб на опушку ячмень сеять. Вдруг, откуда ни возьмись, лев. Испугался человек: знает ведь, что слова-то не сдержал…

Спрашивает лев сердито:

– Ты зачем про меня молву распускаешь? Разве так мы с тобой уговаривались?

А человек в ответ:

– Я никому ни слова… Это, наверно, ячмень да хмель разболтали. Когда ты меня из лесу выносил – ячмень на ноги поднимался, а хмель на дерево взбирался. Бог знает, кому они проболтались. Никто, кроме них, нас и не видал.

Выслушал его лев и говорит:

– Давай их сюда. Я им покажу…

Договорились лев с человеком так: сделает человек два корыта и поставит их на опушке. В одном будет хмель, а в другом – ячмень.

Договорились, значит; лев ушел в лес, а человек знай себе ячмень сеет.

Вечером человек привез из города сивуху, а дома пива наварил. Сделал два корыта, поставил, где уговорились, и налил в одно корыто сивуху, в другое – пиво.

Захотелось ему поглядеть, что лев станет делать с пивом и сивухой. Забрался он на высокую ель и смотрит.

Вскоре пришел лев. Подошел к корытам и говорит:

– Хорошо, что я человека не загубил: ведь он вовсе и не виноват.

Раскрыл лев пасть, порычал, порычал и давай ячмень да хмель лакать. Лизнет из одного корыта, лизнет из другого…

Сидит человек на ели и видит, что лев уже пошатывается. Пошатался он, пошатался, упал на землю и уснул. Кричал, кричал человек, чтобы узнать, крепко лев спит или только вздремнул. А лев-то лежит и не шелохнется. Понял человек, что крепко лев охмелел; спустился он с дерева на землю, подошел к зверю и говорит:

– Лев, эй, дружище, что с тобой? Вставай!

А тот дрыхнет себе да дрыхнет. Человек его и за гриву дергал, и толкал его, и тянул, – но лев даже и не пошевельнулся.

«Погоди-ка, – думает человек, – сыграю я с тобой шутку».

К счастью, были у человека в кармане ножницы: в тот день он детям волосы подстригал. Вынул он ножницы и обстриг льва начисто, только гриву оставил. Связал шерсть в узелок, а сам снова на ель взобрался и смотрит: что-то теперь лев делать будет?

Ждал, ждал человек, наконец видит: шевельнулся лев. Подрыгал ногами, потом поднялся во весь рост да как зарычит! Рычит, рычит, а к корытам подойти боится. Вдруг оглядел лев себя, увидал, что он весь обстрижен, и говорит:

– Счастье мое, что хмель с ячменем голову мне с плеч не сняли! А не то бы мне и вовсе крышка.

Озираясь, чтобы люди не заметили, побежал лев в лес. Так и по сей день все львы стриженые ходят.

Как лисица уток пасла

ила-была старушка. Были у нее три утки, и пошла она пастуха искать. Шла-шла, повстречала волка.

Волк спрашивает:

– Куда ты, бабушка, собралась?

– Пастуха ищу.

– Возьми меня, – говорит волк.

– А петь умеешь?

– Умею.

– Спой.

– Уу-уу-уу, – завыл волк.

– Ой, нет, не возьму тебя, напугаешь ты моих уточек.

Пошла старушка дальше. Повстречала лисицу.

Лисица спрашивает:

– Куда идешь, бабушка?

– Пастуха для уточек ищу.

– Возьми меня.

– А петь умеешь?

– Умею.

– Ну-ка спой.

Запела лисица:

– Кирил-лю, карил-лю, с горки вниз погоню…

– Ай, голосок-то какой хороший… Возьму тебя в пастухи.

Привела старушка лисицу домой, накормила, спать уложила.

Наутро поднялась лисица ранехонько и давай избу подметать, а старушка печь топит. Подмела лисица пол-избы и говорит:

– Слышь, бабушка, мне на пастбище пора, поджарь-ка ты мне глазунью на сковородке да хлебца собери.

Наелась лисица, домела избу и погнала уток на пастбище.

Вот захотелось лисе есть. Она и запела:

– Кирил-лю, карил-лю, с горки вниз погоню…

Сбежали утки вниз, в ложбинку; лисица одну и съела, а остальных домой погнала.

Старушка спрашивает ее:

– А где же третья утка?

– Ой, бабушка, кричала я, кричала, ничего не могла поделать: волк унес…

На другое утро снова лисица яиц наелась, избу подмела и погнала уток на пастбище.

Снова захотелось лисе есть. Согнала она уток в ложбинку, одну съела, а другую домой погнала.

Старушка спрашивает, куда утка девалась? А лисица говорит:

– Ой, бабушка, волк унес… Кричала я, кричала, ничего сделать не могла.

На третье утро лисица снова яйца поела, избу подмела и погнала утку на пастбище.

Захотелось лисе есть. Согнала она утку вниз, в ложбинку, съела ее – и пошла себе домой одна.

Огорчилась старушка, что нет у нее теперь ни одной утки. А лисица говорит:

– Ничего не поделаешь: волк унес.

На четвертый день подмела лисица избу, а старушка велит ей баню истопить.

Вытопила лисица баню, и пошли они обе со старушкой париться.

Попарилась лисица да и запела:

– Я, бабушка, яички твои ела, хлеб твой ела и уток твоих съела: все у меня в брюхе.

Обозлилась старушка, да как швырнет веником в лисицу – прямо в хвост угодила. С той поры хвост у лисицы длинный да пышный.

Ежик

ашел ежик грош. На ту пору ехал мимо барин. Поглядел на него ежик и говорит:

– А у барина нет того, что у меня есть!

– Интересно, что это у тебя такое особенное? – спрашивает барин.

Показал ежик грош. Рассердился барин и отнял его. Вот ежик и говорит:

– Я же говорил, что у тебя нету. Было бы, так, небось, не отнял бы.

Еще пуще разгневался барин, швырнул грош на землю. А ежик хихикает:

– Ага, испугался меня и бросил!

Видит барин, что голыми руками ежа не возьмешь, сел в свою карету и поехал, разгневанный, дальше.

Старик с квашней и звери

ил-был старик, делал он квашни, а на хлеб ему не хватало, да и не мудрено – на старости-то лет много не наработаешь. Однажды сосед и говорит старику:

– Сделай мне новую квашню, дам тебе хлеба.

Ладно. Выдолбил старик добрую квашню и понес ее на соседский хутор. День был жаркий, ноша тяжелая, а сил мало, вконец, бедняга, уморился. На счастье, случился в пути дубовый лесок. Сел старик передохнуть в тени, утер лоб да и думает: «А не поспать ли мне?»

Отчего бы и нет? Растянулся старик под деревом и на всякий случай квашней прикрылся.

А тут заяц прискакал, сел на квашню, удивляется:

– Вот какой ладный столик, да на столе-то – пусто.

Потом лиса прибежала, села на квашню рядом с зайцем и удивляется:

– Вот какой ладный столик, да на столе-то – пусто.

Потом волк пришел, сел на квашню рядом с лисой и удивляется:

– Вот какой ладный столик, да на столе-то – пусто.

Потом приковылял медведь. Сел на квашню рядом с волком и удивляется:

– Вот какой ладный стол, да на столе-то – пусто.

Посидели-посидели, да и говорят:

– Чего зря сидеть? Покушать бы надо.

Медведь говорит:

– Я знаю в лесу дупло, а в дупле соты. Я их принесу.

Волк говорит:

– Я по соседству в хлеву жирную овцу приметил, сейчас приволоку.

Лиса говорит:

– Я приглядела жирного гусака, сейчас принесу.

Заяц говорит:

– Я на соседском огороде заприметил большой кочан капусты, сейчас принесу.

И пошел каждый по свою добычу. Немного погодя приволок медведь соты и швырнул на квашню. Потом волк вернулся с овцой, потом лиса с гусаком, а под конец и заяц с кочаном капусты.

Запировали друзья. А старик возьми да и повернись под квашней на другой бок, квашня качнулась, и медведь крикнул:

– Э-э! Кто стол трясет?

Однако ничего, – сидят, едят.

Вскоре старик снова качнул квашню. Волк крикнул:

– Э-э! Кто стол трясет?

Однако ничего, – сидят, едят.

Вскоре старик снова шевельнулся. Лиса кричит:

– Э-э! Кто стол трясет?

Однако ничего, – сидят, едят.

Вскоре старик как тряхнет квашню что есть силы! Заяц закричал:

– Э-э! Кто стол трясет? Тут дело неладно, бежим!

Разбежались звери кто куда. А старику достались мед, мясо да капуста. Еще он от соседа за квашню хлеб получил, вот и стало у старика еды вдоволь.

Как пес дитя спасал

икто скупой хозяйке не мог угодить: всех она бранила да ругала. Даже за работу никому платить не хотела. Верный пес Кранцис день и ночь сторожил ее добро, но скупердяйка редко его кормила, чаще прутом потчевала.

Пес с голодухи по кустам рыскал, искал кости, чтобы заморить червячка. Повстречал он как-то волка. Волк спрашивает:

– Что ты, дружище, нынче такой невеселый? Жена, что ли, померла?

А Кранцис в ответ:

– Да что там говорить! Хозяйка голодом морит, вот и бегаю по лесу – может, найду косточку… Вот скоро у нас свадьбу справлять будут, тогда-то я едой и запасусь.

– Ах, так? Свадьбу, говоришь? – обрадовался волк. – Знаешь, что? Угости меня хорошенько на свадьбе, а я сделаю так, чтобы хозяйка всегда тебя кормила сколько влезет.

Ладно. Кранцис обещал угостить волка. Тот и говорит:

– Как хозяйка пойдет на луг со своим ребеночком, иди и ты за ней. Я схвачу дитя, а ты беги за мной и отбери его у меня. Вот увидишь, хозяйка тебя спасителем назовет и кормить станет досыта.

Кранцису это понравилось. Вот пришла хозяйка на луг и уложила дитя под копной, а волк схватил его – и бежать. Но Кранцис тут как тут, догнал волка и отобрал дитя.

Хозяйка не знает, что с псом и делать, так и заискивает:

– Ах, ты мой Кранцис, ах, мой Кранцис.

И кормит Кранциса всякий день досыта.

А тут подошел день свадьбы, начали скот резать. Кранцис прибрал все ноги и сволок волку в лес. Батрачки заругали было пса, хозяйке нажаловались, а она только смеется в ответ:

– Моему Кранцису ноги по вкусу? Пусть себе лакомится.

Настал день свадьбы, собрались гости. Заявился и дружок Кранциса, волк. Забрался в потемках под стол, кости грызет. Кранцис ему строго-настрого наказал из-под стола не вылезать: угощение, мол, тебе туда подброшу.

Несет батрачка мясо, а Кранцис ей нарочно под ноги сунулся. Споткнулась батрачка, все у нее из рук и полетело. Хотел было народ мясо с пола подобрать, а хозяйка говорит:

– Пусть Кранцису достанется.

Сгреб Кранцис всю добычу под стол, и набили они себе с волком полное брюхо.

После сытного ужина волку пить захотелось: напои, мол, меня! Дождался Кранцис батрака с пивом, выбил у него из рук подойник.

Все над батраком потешаются, а Кранциса никто не тронул.

Налакались оба дружка, волк и развеселился не в меру. Заметил это Кранцис и упрашивает волка, чтобы уходил подобру-поздорову. Но волк – ни в какую: ему поплясать охота! Просит Кранцис:

– Не ходи плясать, плохо будет.

Но тут заиграли музыканты, и волк – хоть ты ему говори, хоть нет! – давай подвывать. Заметил народ серого под столом, гонят его в дверь, а волк до того объелся, что и удрать не может. Его и прикончили во дворе. Подыхая, волк сказал: «Дураку и удача во вред».