Текст книги "Работа над ошибками"
Автор книги: Скатился-в-говно Литмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Я не хочу больше писать свои программы, – сказал он. – От них нет проку – они лишь смазывают цепи кучки привилегированных рабов, делают ношение этих цепей более комфортным…
– А ты хотел бы разорвать сами цепи? – спросила тогда Рина.
– Да, – не раздумывая ответил ей Макс. – Но я не знаю как! Программками здесь не обойтись…
– Одними программками, конечно, нет… Для этого нужна организация…
– Ты говоришь о Подполье? Но, что сможет Подполье против армии полицейских, против спецслужб, против спецподразделений, против внутрикорпоративных войск?
– Ты еще многого не знаешь, милый Макс, – ответила ему Рина и нежно коснулась ладонью его щеки. – Подполье – только верхушка айсберга… – внешняя организация, оболочка… В Мировом Правительстве знают… и это закрытая для СМИ информация… что в Подполье сегодня состоят сотни миллионов пролов и сотни тысяч когнитаров. Завтра Подполье станет знаменем для миллиардов! – Большие зеленые глаза Рины были полны уверенности, когда она говорила все это Максу. Она говорила не как фанатик, верующий в грядущее царство света и добра, а как человек причастный, как та, кто знает, о чем говорит. – Очень скоро, – продолжала она, – мы ударим по цепям, что сковали наш мир, и тогда многое изменится… Это произойдет очень скоро, Макс… очень скоро…
– Опять ты не договариваешь, Рин… – сказал тогда Макс.
– Милый Макс, я говорю, что мне позволено говорить… – ответила ему Рина – …и даже немножко больше… Ты уже знаешь больше некоторых проверенных и верных товарищей…
– И когда же мне, наконец, расскажут – для чего я нужен организации? – не отступался Макс.
– Макс! – Рина приподняла голову от подушки и, опершись на локоть, заглянула в глаза Макса: взгляд ее был полон решительности. – Как бы там ни было вначале… да, ты действительно понадобился организации… но теперь… ты нужен мне! Всегда помни об этом! – она склонилась к его лицу, при этом россыпь смоляно-черных волос на долгий миг поцелуя шатром закрыла от его взора все, что было вокруг.
– И ты мне нужна, милая Рин, – сказал ей тогда Макс.
С минуту они лежали в молчании и смотрели глаза в глаза, потом Рина, будто опомнившись от забытья, вернулась к прерванному разговору и ответила на заданный перед тем Максом вопрос:
– Завтра… хотя нет, уже сегодня… – поправилась она, взглянув вверх: небо на востоке уже стало заметно светлее, – до рассвета оставалось совсем немного – …я познакомлю тебя с Александром и Ивори…
– Александр? – Макс вспомнил, что уже слышал это имя. – Это его сегодня упоминала Рахиль? Он… старший в ячейке?
– Да. Рахиль говорила о нем. Только… – Рина немного замялась – …на самом деле, фактически, старшая ячейки – я… Формально – я его заместитель, но фактически – это я руковожу, планирую и координирую действия разрозненных групп и отдельных членов подразделения организации…
– Вот так дела… – только и сказал тогда Макс: эта девушка не переставала его удивлять.
– Но это еще не все… – загадочно улыбнулась Рина. – Александр и Ивори – мои… приемные родители…
Был вечер. После еще одного рабочего дня (в ходе которого никого, как и в предыдущие два, не убили и к Максу не являлась полиция) они с Риной и Клэр отправились на побережье Атлантики, где на одной из многочисленных, раскинувшихся в том живописном месте, вилл их уже ждали.
– Здравствуйте, Макс! – высокий чернокожий мужчина, по виду южноафриканец, с собранными позади в хвост, пепельно-седыми волосами и нетипичными для чернокожих темно-синими глазами протянул широкую, подстать максовой, ладонь, которую Макс быстро и крепко пожал.
– Здравствуйте, Александр! – Макс немного волновался: все-таки эта встреча была не только частью ритуала его вступления в организацию, но и знакомством с семьей Рины.
– У нашей Рин хороший вкус… – высокая, крепко сложенная блондинка, вместе с Александром встречавшая их, окинула Макса взглядом красивых миндалевидных глаз и тоже подала ему руку.
– Ивори… – Макс ответил более мягким, нежели перед тем Александру, даже галантным, рукопожатием. Возраст Ивори (как и возраст Александра) явно не подходил для роли приемной матери двадцатидевятилетней Рины. Голубоглазой мулатке, первый взгляд на которую сразу заставил Макса вспомнить об амазонках (была бы она белокожей, Макс наверняка вспомнил бы и про валькирий), на вид было не больше тридцати пяти, и она скорее подошла бы на роль сводной сестры Рины, нежели ее приемной матери. – …Очень рад знакомству. – Глядя в глаза Ивори, Макс изобразил нескладную, но вполне искреннюю улыбку.
Все пятеро стояли на круглом пятачке перед входом в дом, походивший больше на маленький дворец, куда их доставила машина Рины, петляя перед тем около пятнадцати минут по тенистой узкой дороге.
Вилла – трехэтажное строение в стиле Нового Возрождения с низким, в форме блюдца, куполом в центральной части крыши, – стояла на подошве невысокой, – триста пятьдесят – четыреста метров, – поросшей густым лесом горы, в двух сотнях метров от линии прилива. До соседних вилл расстояние было порядка десяти – двенадцати километров, – вся гора, с лесом и прилегавшей к ней береговой линией, была собственностью корпорации, акционерами которой были приемные родители Рины. Из вымощенного каменными плитами дворика, где хозяева встречали гостей, открывался широкий вид на казавшийся бескрайним океан, лежавший сразу за узкой полоской песчаного пляжа. Максу еще никогда не приходилось бывать в подобных местах, – бывать в подобных местах он, со своим четвертом уровнем мог только по приглашению (как, впрочем, и с третьим, будь он у Макса). Виллы на побережье, усадьбы и особняки, и даже собственные острова – привилегия «первых» и тех из «вторых», которым перепадала милость от «хозяев мира».
Обменявшись приветствиями они прошли в дом, куда их пригласил Александр. Внутри обстановка оказалась неожиданно сдержанной: не было вычурности и роскоши, какую предполагал внешний вид здания; никаких излишеств, никаких статуй, никаких голографических картин; Макс не заметил ни охраны, ни прислуги. Было заметно, что здесь не живут. Во всяком случае постоянно. Сразу за входом начинался хорошо освещенный светопанелями просторный белый атриум, представлявший собой округлый колодец, диаметр которого составлял, на первый взгляд, не менее пятнадцати метров, одна сторона которого – примерно четвертая его часть – та, в которой располагался главный вход – состояла сплошь из окон и выступала из смотревшего на океан фасада здания. Первым, на что обратил тогда внимание Макс, едва оказавшись внутри, стала изображенная в центре помещения на белом полу пятиконечная звезда темно-красного цвета, – символ корпорации «Олимпус», – лучи которой не доставали до стен помещения двух, или немного более метров. Слева направо с первого на третий этаж внутри атриума тянулась пологая шириной в полтора метра лестница, сраставшаяся на уровнях второго и третьего этажей с балконами в форме полумесяцев, – место, в котором лестница примыкала к балкону второго этажа находилось точно напротив главного входа, а ее начало окончание были на девяносто градусов левее и правее. Для нежелающих ходить пешком по лестнице в дальней от входа части атриума имелся также лифт. Сверху атриум накрывал пологий купол-блюдце, сквозь который уже виднелись появившиеся на небе первые, самые яркие звезды. Макс осмотрелся: вдоль балконов второго и третьего этажей тянулись ряды дверных проемов закрытых раздвижными створками, – вилла производила впечатление законсервированной гостиницы, за которой следят, но в которой давно уже не было постояльцев. На первом этаже «номеров» не было, зато имелось несколько широких коридоров, расходившихся в разные стороны.
– Прошу, сюда… – Александр сделал пригласительный жест, адресованный по-видимому одному Максу; они с Ивори направились к крайнему слева коридору, начинавшемуся сразу за лестницей. Макс с Рин и Клэр двинулись следом за ними.
Короткий коридор заворачивал улиткой вправо, плавно уводя шедших по нему пятерых человек вниз, под атриум, где перед ними открылось обширное помещение, которое оказавшийся там впервые Макс принял вначале за гараж. В помещении с довольно высоким потолком стояло несколько компактных автомобилей – Макс насчитал девять – различных престижных марок. Там были изделия ведущих в автомобилестроении корпораций – «Олимпус», «Америка», «Миления»… Макс заметил такие модели, как «Офелия» (миниатюрный шедевр от «Милении»), «Мерелин» (скоростной кар, названный его создателями из корпорации «Сиберия» именем культовой в кинематографе древних актрисы), «Мерцание» второй модели (выпуск которых «Америка» прекратила восемьдесят лет назад), «Майский жук» (мини-автомобиль, которых всего было выпущено не больше сотни) и кабриолет «Бриз» (их с конвейера «Олимпуса» сошло и вовсе восемнадцать штук, – тринадцать были сделаны для членов Мирового Корпоративного Правительства и еще пять – для других заказчиков, имена которых можно найти в списках богатейших людей планеты). Машины были расставлены по кругу, на расстоянии нескольких метров одна от другой, все носом к центру круглого помещения. Макс не сразу обратил внимание на два прямоугольных выезда из гаража: один виднелся там, где сверху должен был находиться вход в здание, второй – напротив.
– Это для эвакуации, – объяснил Александр, перехватив взгляд Макса. – Предосторожность, на случай попытки захвата здания…
– И далеко так можно уехать? – поинтересовался Макс, чтобы поддержать разговор, и тут же осекся: не лишним ли был вопрос? Но, Александр лишь пожал плечами и спокойно ответил:
– Если по левому тоннелю, то около двух километров… Выезд замаскирован недалеко от дороги ведущей к магистрали, а магистраль вливается в Седьмое атлантическое шоссе… – объяснил он. – А правый ведет к замаскированному, в километре отсюда, подводному доку. Там ждет в постоянной готовности быстроходная подлодка…
– Все серьезно… – покачал головой Макс.
– Мы не можем игнорировать существующие риски… – продолжал Александр, подойдя к «Мерцанию» и остановившись возле четырехколесного раритета из сверхпрочного пурпурного и матово-белого пластика. – Это место, – он приподнял ладони вверх, очевидно имея в виду виллу и прилегающую к ней территорию, а не один только гараж, – важный для Организации объект. Здесь проводятся встречи старших руководителей и лиц, с которыми Организация ведет дела… При необходимости вилла автоматически превращается укрепление и может держать натиск некоторое время… пока наши товарищи не покинут ставшее опасным место…
– Алекс! – вступила тогда в разговор Ивори. – Хватит уже сгущать тучи! – Она перевела взгляд от Александра к Максу. – За все время существования этого места, нам еще ни разу не приходилось отбивать здесь вражеских атак, – заметила она. – Тут по всему побережью, сплошь и рядом свили свои уютные гнезда наши… оппоненты… – продолжала Ивори, глядя на Макса. – Они, кстати, принимают нас за конкурентов, но никак не за идеологических противников… Так вот, все эти олигархи – люди со своими секретами… а некоторые и… с очень грязными секретами… – произнесла она с нотками презрения в голосе. Макс поймал себя на том, что нисколько не сомневался в осведомленности этой женщины насчет секретов обитавших на соседних виллах олигархов. – Впрочем, – добавила Ивори, – некоторые просто со странностями… В этих местах происходит масса такого, о чем наши соседи предпочитают скромно помалкивать… И потому, здесь непринято проявлять излишний интерес к соседям: мало ли что тут у нас происходит?.. На побережье полно странных мест… – сказала Ивори и, немного помолчав, улыбнулась одними уголками губ. – Соседям известно, что здесь находится резиденция «Олимпус» и для них этого достаточно, чтобы не совать сюда носа…
Пока Ивори говорила все это, Александр легко похлопал ладонью по обтекаемой как самолет низкой крыше «Мерцания» и кузов машины пришел в движение: пурпурная крыша приподнялась вверх, отделившись от матово-белого стеклопластика панорамного окна, сложилась в задней части кузова; одновременно с тем стеклопластик распался на сегменты и исчез в бортах автомобиля, выполненных, как и крыша, из пурпурного пластика; в довершение правый борт машины, возле которого стояли Александр, Ивори, Макс, Рина и Клэр, разделился надвое и разъехался в стороны, открывая доступ в компактный, и вместе с тем шикарный, отделанный в светлых тонах салон. Александр жестом пригласил всех занимать места. Первыми в машину забрались Рина и Клэр, усевшись на расположенном в задней части салона широком диване; за ними – Макс, – он сел рядом с Риной; Александр с Ивори расположились на боковых сиденьях, стоящих перед диваном и способных поворачиваться в обратную сторону, так, чтобы сидящие на них могли видеть лица сидящих на диване. (Всего в салоне «Мерцания» могли разместиться, не теснясь, шесть пассажиров – четверо на диване и двое – на дополнительных боковых сиденьях, так, что Клэр, Рина и Макс разместились с максимальным удобством.)
– Ну, что, едем? – обратился сразу ко всем Александр.
Рина и Клэр хором сказали: поехали!
Ивори улыбнулась.
Макс кивнул, не задавая вопросов. Ему было интересно: в какой из тоннелей они поедут?
Машина тронулась с места, заворачивая к левому тоннелю, – тому, что, со слов Александра, вел к дороге, – включились фары, выхватив из темноты небольшой, стремительно уходивший под уклоном вниз участок собранной из пластиковых тюбингов трубы, и машина нырнула в эту трубу. Уже через несколько десятков метров уклон стал уменьшаться и вскоре тоннель выровнялся. На прямом и ровном участке машина увеличила скорость, и ребристая серая труба стала однородной и гладкой, но уже через пятьсот – семьсот метров серые тюбинги снова замельтешили мимо – скорость снова снизилась: впереди была развилка. На развилке автомобиль ушел вправо и тотчас же начался ощутимый подъем по спирали, – тоннель все время заворачивал по часовой стрелке и вверх. У Макса даже немного заложило уши; сидевшая напротив справа Ивори заразительно зевнула, – ее примеру последовали все, без исключения (при виде зевающей Клэр Макс даже не вспомнил о том, что та – искин). Так, непринужденно зевая время от времени, они проделали тот пятиминутный путь внутри горы – впереди появился круглый пятачок ночного неба и машина, замедлившись, вынырнула из тоннеля на небольшую ровную площадку.
Продолговатая обсаженная вековыми пихтами и соснами площадка бобообразной формы лежала почти на самой вершине горы. От площадки в стороны расходились несколько благоустроенных дорожек, одна из которых, самая широкая (по ней, при необходимости можно было проехать на автомобиле), вела к небольшому одноэтажному домику из камня под черепичной крышей.
– Для нас с Ив это… особое место, – сказал Александр, когда они шли к освещенному Млечным путем домику, – и для нашей Рин… – добавил он, тепло взглянув на ту, шедшую между ним и Максом.
– Я часто бывала здесь в детстве, – объяснила тогда сама Рина Максу.
Они подошли к домику.
Ивори щелкнула пальцами и над деревянным крыльцом включилась желтая осветительная панель.
Внутри каменного домика все было архаично: деревянные полы, мебель, камин со сложенной сбоку стопкой поленьев. Если бы не источавшие теплый, будто от множества горящих свечей, свет светопанели под потолком из плотно подогнанных друг к другу брусьев, можно было бы смело представить будто вы – оказавшийся в прошлом путешественник во времени; что вокруг не XVII век Нового Времени, а I или II – начало Эпохи Нового Возрождения; что вокруг, за стенами этого дома, еще не излечившийся от последствий ядерной войны мир, в котором странно переплелись технологии начала XXI века с вернувшимися из забвения достижениями Средних веков и даже Античности. Да, в те времена вид всадника верхом на коне, в доспехах и с автоматом Калашникова, или переоборудованного под паровой двигатель автомобиля, произведенного еще в конце XX столетия, или высокотехнологичного экзоскелета военного образца, или парящего в небе дирижабля… ни кому не показался бы странным. На каменных стенах Макс заметил несколько старинных картин, между широких окон с деревянными рамами тикали древние часы (которые, похоже, требовалось регулярно заводить), в углу стоял знакомый увлекавшемуся древней историей Максу по фотоснимкам предмет называемый «телевизором». Ламповый – жрущий энергии вдвое больше современного автомобиля! Эти устройства после Большой Войны ценились на вес золота. Порождаемые ядерными взрывами электромагнитные импульсы превратили в бесполезный хлам высокотехнологичные панели, имевшиеся в то время в каждом доме, и когда, спустя более полувека, в древнем Полисе заработала первая и единственная на планете телестанция, ламповый телевизор превратился в самую желанную добычу для всякого охотника за техническими реликвиями и в атрибут принадлежности к цивилизации для всякого, претендовавшего на статус такового, поселения. В углу просторной комнаты, напротив телевизора, стояли L-образный диван и два кресла, на полу перед ними лежал цветастый прямоугольный ковер, на ковре стоял низкий столик на четырех ножках.
Александр предложил Максу и девушкам располагаться.
Макс с Риной и Клэр выбрали диван, Ивори села в одно из кресел, на расстоянии вытянутой руки от Макса, а Александр, прежде чем сесть оставшееся ему кресло, прошел к стоявшему между камином и телевизором шкафу и открыл одну из дверец. За дверцей обнаружился комбайн, современный и явно не дешевый. Предложив гостям на выбор напитки, Александр сам (ни псевдоинтеллекта, ни даже простого управляющего компьютера в доме не оказалось) выбрал нужные пункты в меню комбайна и после прошел и сел в кресло.
Несколько секунд Александр внимательно смотрел на Макса и, прежде чем он заговорил, Макс успел про себя заметить, что синие глаза Александра, как и голубые глаза Ивори, имели нечто неуловимо общее с темно-зелеными глазами Рины. Нет, дело даже не в том, что такие цвета были несвойственны чернокожим… по крайней мере, для явной мулатки Ивори голубой цвет ее глаз не был чем-то совсем уж несвойственным… синие, серые, карие… глаза человека – это именно глаза человека, а глаза этих троих… троих ли? Макс подумал о Клэр: а ведь и ее серые глазища – тоже чем-то едва уловимо похожи! Глаза этих четверых были… другими.
– Вам наверно интересно, – дружелюбным тоном произнес Александр, – почему… для чего Организация выбрала вас… – он выдержал паузу, чтобы дать возможность Максу вступить в разговор на равных и тем самым расположить его к более комфортной беседе.
– Конечно, Александр, мне это интересно, как и многое другое, – ответил ему Макс.
Макс сидел свободно, положив левую руку на мягкий подлокотник, правая лежала на диване между ним и Риной; он старался не выдавать внутреннего волнения, и у него это хорошо получалось. Как обычно, в подобных ситуациях, когда Макс оказывался компании малознакомых ему людей, с которым нужно было иметь дело, он перешел в «режим Будды» – его плечи были расслаблены, дыхание ровным, осанка правильной и непринужденной, без тени вызова, квадратная голова смотрела на собеседника ясными внимательными глазами. Сидевшая рядом с ним Рина, видимо, все же почувствовала скрываемое Максом беспокойство и, положив теплую ладонь поверх его ладони, успокаивающе погладила массивное пястье тонкими пальцами.
– Что ж… – Александр закинул ногу на ногу, уперев локти о подлокотники кресла и сцепив перед собой пальцы. – Пришло время ответов… Ив, – он перевел взгляд на сидевшую правее Макса Ивори, – расскажи им.
– Гм… Им? – Макс не удержался, перестав на мгновение изображать Будду. – То есть: я здесь не один пребываю в неведении?
– Да, – улыбнулась тогда Ивори. – Рин пока тоже не знает подробностей вашего дела… Только Клэр… у Клэр доверительные отношения с нашим руководителем, – она тепло взглянула на девушку-искина и вместе с ней к Клэр повернулись сидевшая с ней рядом Рина и Макс.
– Я тебе уже говорила, что в Организации каждый на своем месте и знает столько, сколько ему необходимо знать… – добавила, повернувшись от Клэр к Максу, Рина.
– Да. Именно так, – снова заговорила Ивори, – и обстоят дела в Организации. Каждый делает свое дело и на своем месте… – она немного помолчала и продолжила: – Макс. Я хотела бы задать вам один вопрос.
– Конечно. Спрашивайте.
– Скажите, что вас не устраивает в мире? Почему вы – талантливый программист, имевший, захоти вы того сами, и без нашей помощи все шансы на продвижение в компании… почему вы занимались тем, чем занимались? Я имею в виду вашу деятельность, подпадающую под целый букет уголовных, не считая прочих, статей. Что заставляло вас рисковать с юного возраста, когда вы, будучи еще студентом университета, стали взламывать ресурсы корпораций, подделывать документы, посягать на интеллектуальную собственность?
Макс внимательно слушал Ивори, уже зная, с первых ее слов, как ответит ей и, когда она закончила, ответил:
– Меня не устраивает политическая система мира. Не устраивает несоответствие между уровнем его развития и распределением материальных благ. Меня не устраивает то, что человечество, технологически, пребывает в состоянии искусственной комы… то есть: оно живет и относительно здравствует, но стоит на месте… человечество застряло, остановилось в развитии, – сказал он и, задумавшись на миг, добавил: – Я знаю историю древнего мира… Все эти уровни… – это не что иное как разновидность кастовой системы! Причем, если тем дикарям, вроде древних индусов, можно простить их дикость… ну, религии у них там были всякие дурацкие… то мы… Мы же на Марс летаем! Правда только на один Марс и летаем… Но ведь летаем! Давно уже вышли из пещер, слезли с пальм, выбрались из радиоактивных пустошей… а остаемся дикарями… Большая часть, по крайней мере, – говоря все это, Макс смотрел вперед перед собой, на стоявший перед ним на ковре столик. Раздался сигнал комбайна и Александр встал, прошел к устройству и принес, поставив на столик, четыре чашки с ароматным кофе, для себя, Макса, Рины и Ивори, и стакан с фруктовым соком для Клэр. Макс поблагодарил за кофе, отхлебнул из чашки и, вернув ее на стол, произнес, повернув лицо к Ивори: – Вы спросили: что заставляло меня рисковать… – он помолчал, пожал плечами, – вначале – желание изменить мир, – улыбнулся Макс. – Я тогда был юн и наивен… Потом – желание заработать, вместе с презрением к тем, на права собственности кого я с удовольствием посягал.
При последних словах улыбка на лице Макса стала заметно шире. Ивори ответила на эту улыбку легким одобрительным кивком.
– Я полностью с вами согласна, Макс, – сказала она. – Но, что стало причиной такого вашего поведения? Если можно, одним словом… или двумя…
Макс задумался.
– Понимание. – Сказал он. – Понимание того, что происходит.
Ивори и Александр переглянулись.
– Спасибо за ваш честный ответ! – сказала Ивори. – Да, – сказала она Максу, – понимание очень важно. Но без знаний понимание может быть неточным, может быть ошибочным, его может и вовсе не быть, – она внимательно посмотрела на Макса, как бы желая убедиться в том, что он ее понимает. – Но и знание и понимание еще не все… Это как готовый к движению автомобиль, который стоит на месте. Понимание ничего не значит без действия. А чтобы действовать, нужна воля, решимость.
– Понимаю, – сказал Макс.
– Это хорошо, – снова улыбнулась Ивори. – Теперь можно перейти к главному…
«…наш поезд прибывает на станцию «Западный Лондон» через пять минут…» – сообщал знакомый приятный голос, принадлежавший одной популярной актрисе.
Поезд по-прежнему покачивало. Макс открыл глаза: освещение было мягким, совсем как в том каменном домике на побережье океана, где перед тем витали его мысли. На мгновение Макс задумался, и по его лицу скользнула тень глуповатой улыбки. Опомнившись, он скользнул глазами слева направо: Клэр продолжала читать свой интерактивный листок, не замечая его взгляда; Рина же встретила взгляд Макса теплой улыбкой:
– Тебе что-то приснилось? – спросила она. – Что-то хорошее?
– Что?..
– Ты проснулся с улыбкой. Я наблюдала за тобой.
– А… – Макс, наконец, понял. – Подумалось вот… – он встряхнул головой, и, повернувшись, снова взглянул на Клэр: та отвлеклась от листка и с интересом слушала. Макс улыбнулся ей и снова повернулся к Рине. – В общем, я, кажется, заснул и мне приснился тот домик… Ты ведь знаешь, что две тысячи лет назад те места назвали «Новой Англией»? – (Рина кивнула) – Ну, так вот, получилось, что, проснувшись, я из Новой Англии попал сразу в Старую…
– Тебе там понравилось? – спросила его Рина.
– Где? Во сне?
– Рин, он, кажется, еще не проснулся, – сказала Клэр.
– Нет, – покачала головой Рина, – в домике, в Новой Англии… – терпеливо пояснила она.
В этот момент в вагоне снова зазвучал знакомый голос:
«Поезд прибыл на станцию «Западный Лондон. Начато шлюзование. Экипаж поезда и корпорация «Америка» благодарят вас за выбор нашей транспортной компании и желают вам успехов! До новых встреч!» Поезд остановился в шлюзе перед вокзалом.
Когда сообщение закончилось, Макс ответил:
– Да. Очень хорошее место! Пожалуй, лучшее из всех, где мы бывали…
Рина взглянула на него с нежностью и чмокнула в висок, потом улыбнулась Клэр.
– Нам пора… – сказала она. – У нас не так много времени… – (В этот момент поезд снова тронулся, выползая внутрь вокзала: в окнах вагона медленно проплывали другие поезда и спешившие на посадку люди.) – Дядя Элиот через два часа уезжает на Австралийский континент…
Макс волновался. Далеко не каждому в Организации оказывалась такая честь – встречаться лично с одним из ее вождей и первых руководителей. Кроме того, Элиот был ко всему еще и главой корпорации «Олимпус», которой на Британском архипелаге принадлежало почти семьдесят процентов всех активов, и, как следствие этого, членом Верховного Совета в Мировом Корпоративном Правительстве. Макса ждала встреча с одним из тринадцати президентов мира, или даже его королей… – отправляясь на такую встречу трудно не волноваться. Но рядом были Рина и Клэр и Макс, уж как-нибудь, переживет предстоящую встречу.
