Текст книги "Работа над ошибками"
Автор книги: Скатился-в-говно Литмир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
ГЛАВА 10
Агар
год 2689 от Посещения Учителя, по скрытому календарю Святой Церкви
год 50-й правления Его Святости Аиб-Ваала, Патриарха и Императора Агара (летоисчисление агарян)
Одиноко стоявший в самом центре Проклятых земель и окруженный с двух сторон пустыней скалистый пик северными и южными отрогами своей подошвы соприкасался с Шагаргоборским и Волчьим хребтами. Пик появился в результате бушевавшего здесь полтора миллиарда лет назад вулкана, струи извергавшейся лавы от которого выбрасывались вверх (согласно предположениям агарских ученых) на сотню и более километров. Название «Мертвая гора» пик получил еще во времена когда в этих землях обитал древний народ завууров, а сами земли назывались «Имль-завуур-хаит». Позднее, когда земли эти отошли восточной империи Арзебар (чье название впоследствии досталось лежащей южнее провинции), пик несколько раз переименовывали, но первое название так крепко привязалось к этой высочайшей на планете горе, что от переименований пришлось отказаться и Мертвую гору оставили в покое. Похожая по форме на фантастических размеров клык Мертвая гора возвышалась над уровнем мирового океана на двадцать четыре с половиной километра и в основании своем доходила от девяносто двух до двухсот сорока шести километров. Увидеть ее вершину с земли можно было лишь в те редкие дни, когда ее не скрывала облачность и, если смотреть от ее подножия, это зрелище было устрашающим: выглядело это так будто стоишь перед бескрайней стеной верх которой способен задеть луны. Если смотреть на пик с расстояния нескольких сотен километров, зрелище было потрясающе красивым и не производило уже устрашающего эффекта, – но это при условии чистого неба. Обычно же Мертвая гора воспринималась или как скрытый облаками горный хребет на горизонте, – если смотреть издали, – или как исполинская каменная стена, готовая обрушить на тебя свои отвесные камни, – если стоять у ее подножия.
Полтора тысячелетия назад на почти километровом плато на вершине Мертвой горы была построена обсерватория. Строительство всей инфраструктуры продолжалось восемьдесят один год: то был совместный проект Серого, Оранжевого, Пурпурного и Синего, – называвшегося также «Небесным», – братств и унесло не один миллион жизней как каторжан так и квалифицированных рабочих. Когда работы были окончены, у Церкви появился не только новый научный центр, но и надежное убежище, способное укрыть ее высших иерархов от любой беды и катастрофы, как природного, так и техногенного, и даже социального происхождения.
Сама обсерватория представляла собой скопление металлических со стеклянными вставками сфероидов различных размеров, часть из которых могла вращаться на своих надежно закрепленных в скале основаниях, несколько небольших башен Астрономического института и два десятка отведенных в стороны от скалы ферм с локаторами, датчиками, передатчиками, рефлекторами и различным оборудованием. Но то была лишь малая, видимая часть огромного комплекса Мертвой горы, состоявшего из разветвленной системы связанных между собой бункеров, имевших централизованное обеспечение всем необходимым, – водой, воздухом, энергией и транспортной связью. Транспортная система представляла собой единую сеть из шахт и тоннелей связанную с полым жерлом вулкана и отходившими от него в стороны лавовыми трубками, внутри которых было налажено движение вертикальных и горизонтальных поездов.
Тысячу сто лет спустя, когда «Огонь Божий» пожрал города провинции Хаит – Шагар-Хаог, Харфахар, Агрок и Шагар-Хаиз и по всей империи хватали и предавали смерти еретиков из «Небесного Братства» и примкнувших к ним, в недрах Мертвой горы, в течение нескольких дней, шли отчаянные и кровавые бои между серыми братьями и еретиками, пытавшимися захватить комплекс. В результате тех боев часть комплекса была уничтожена, но Серые все же сумели отбить гору у Синих и присоединившихся к ним немногих Оранжевых и Пурпурных. Побив мятежников, они установили свой контроль в горе. Серый первоархипатрит просил тогда патриарха и Собор Святых о передаче всего комплекса его Братству как сыгравшему важную роль в уничтожении «очагов ереси» (именно Серыми было создано уничтожившее четыре города оружие) и подавившему своими силами восстание в самом комплексе, пообещав превратить его в дальнейшем в очаг высоких технологий. Прошение серого первоархипатрита было удовлетворено и Мертвая гора была передана Братству.
После тех событий всякие упоминания о мятежных городах провинции Хаит на несколько лет исчезли из новостей, кино, литературы и учебников истории, а потом появилась новая церковная доктрина…
«Учение Святой Церкви о природе гнева Божьего и низвержении Божьего Огня в проклятых землях» – так назывался опубликованный Белым Братством трактат, в котором атомные бомбардировки охваченных революцией городов объяснялись вмешательством негодующего на грешников Бога. Малопонятным, равно и городскому обывателю и малограмотному селянину, туманным богословским языком излагалось это новое учение о «Небесном Огне», из которого ясно было одно: если вздумаете восставать против власти Святой Церкви, «Божий Огонь» падет на ваши головы с небес и испепелит вас, оставив от вас лишь жуткие тени на оплавленном асфальте и на стенах домов.
Тот факт, что Мертвая гора оказалась после «сошествия Небесного Огня» стоящей на территории запретной для большинства области, носившей теперь предостерегающее название «Проклятые земли», Серому Братству оказался только на руку.
Спустя сто пятьдесят лет после бомбардировки, когда радиационный фон у, превратившейся к тому времени в озеро, воронки – в месте, где раньше находился центр города Шагар-Хаог – стало возможным зафиксировать только специальными приборами, началось строительство нового (третьего, после космодромов в провинциях Кубгор и Мребванг) космодрома Шагар-Кхарад. Первый запуск с него состоялся уже спустя десять лет. Перед началом строительства Шагар-Кхарад была отчасти восстановлена, отчасти проложена заново железная дорога на Шагар-Хаог (тянувшаяся, по большей части, вдоль Волчьего хребта и, местами – внутри него), по которой на космодром доставлялись вначале – рабочие бригады и строительные материалы, а после – обслуживающий персонал, топливо, детали ракет и космических аппаратов и другие грузы. На безопасном от космодрома расстоянии был построен небольшой поселок-городок для работников и охраны Шагар-Кхарад, а вокруг самого космодрома, – на стратегических высотах и направлениях, – появились блокпосты СОК (Службы охраны космодрома), призванные обеспечить безопасность связанных с космодромом объектов от возможных диверсий и прямых нападений со стороны, уже представлявших к тому времени опасность, отрядов революционеров. На протяжении последующих двухсот пятидесяти лет, Церковь, в лице Серого Братства, несколько раз наращивала силы в регионе, но желаемых результатов такое наращивание не приносило: истребить безбожных горцев никак не получалось. Шагаргоборский и Волчий хребты велики и полны пещер и гротов, укрываться в которых можно годами; притом многие пещеры протяженностью в десятки и даже в сотни километров имеют множество выходов в самых неожиданных местах… А «проклятые» горцы никак не хотели собираться вместе, так чтобы им можно было нанести ощутимый урон одним мощным ударом (вполне возможно, даже ядерным, если бы только такой удар принес желательный для святых отцов результат). В итоге сложилась неприятная для Церкви ситуация, когда, с одной стороны, сила была на ее стороне, а, с другой, существенно изменить положение в свою пользу она не могла. Со временем в Мертвых землях выкристаллизовались отдельные зоны с высоким уровнем контроля ВСБК и СБ Серого Братства, в которых горцы не рисковали предпринимать какие-либо ощутимые для Церкви действия, но оставались огромные территории Северной и Южной Шагарских пустынь с их редкими сопками, оазисами, заброшенными мелкими городками и поселениями и четырьмя уничтоженными атомными бомбардировками городами, контролировать которые Церковь могла лишь от случая к случаю.
Пик Мертвая гора, помимо того, что с самого начала являлся научным и, в узком смысле, производственным центром (на заводах горы производились проходившие испытания образцы вооружения, спецсредств и техники, но для последующего массового производства разработки эти передавались уже другим предприятиям, располагавшимся в промышленных центрах империи), после событий четырехсотлетней давности стал также и цитаделью Серого Братства – местом высочайшего сосредоточения его силовых структур и вместе с тем его неофициальной штаб-квартирой.
– Осталось полчаса, – сказал первоархипатрит Шедареган, взглянув на свои часы, когда они с генерал-архипатритом Абримелехом вышли из лифта внутри обзорного купола.
– Замечательно! – Абримелех изящно всплеснул руками, обозревая небольшой, с радиусом не более десяти метров от торчавшего в его центре цилиндра лифтовой кабины, вытянутого, так чтобы можно было удобно подойти вплотную к стеклянной стене, вверх купола.
– Идемте, брат Абримелех! – Шедареган сделал широкий жест рукой, предлагая гостю пройтись вдоль прозрачной стены. – Посмотрим на наш мир…
Увлекая генерал-архипатрита к прозрачной стене – границе, за которой начинался бескрайний воздушный океан, Шедареган знаком отослал прочь стоявшего возле кабины лифта молодого прислужника, – красивого белокурого юношу, – сына одного из благородных священников Братства, – на которого захваченный в тот момент потрясающим видом Абримелех не успел обратить своего внимания. «Лучше тебе, парень, держаться подальше от Его высокопреосвященства», – подумал тогда Шедареган. – «Мы, конечно, своих не бросаем, но мало ли…» Прислужник молча поклонился и исчез внутри лифтовой кабины.
Освещенный одновременно двумя стоявшими высоко в зените солнцами, перед взорами первосвященников простирался до самого, ставшего непривычно далеким и граничившего с чернотой космоса, горизонта бескрайний воздушный океан белого и голубого и темно-темно-синего, лежавший, как казалось на первый взгляд, где-то далеко внизу. Определить точно – где начинался этот истонченный, легкий, переливавшийся всевозможными оттенками синего океан было невозможно. Если присмотреться внимательнее, оказывалось, что океан этот не только внизу, он и рядом с тобой, – прямо за прозрачным стеклом купола, – и над тобой, и везде. Океан постепенно растворялся в объявшем его черном, несмотря на свет миллионов звезд, космосе. Но и сам величественный космос, будто снисходя к хрупкой красоте океана, понемногу растворялся в нем, позволяя океану и укрываемой им планете быть.
– Какой прекрасный вид! – восторженно воскликнул Абримелех когда они неспешно прошли половину круга. – Ради такого стоило зевать целый час в этом вашем вертикальном поезде, брат Шедареган!
– Что ж, я рад, что вам нравится, брат Абримелех. – Шедареган изобразил вежливую улыбку, слегка обнажив клыки. – Вы, кажется, впервые здесь? – учтиво поинтересовался он.
– Вы конечно же знаете, брат Шедареган, что впервые, – ответил елейным голосом генерал-архипатрит. – Это ведь ваша вотчина…
– Смотрите! – серый первоархипатрит указал тонким пальцем направление. – Над Шагаргобором, кажется, снова снегопад…
Вглядевшись в «воды» воздушного океана, можно было увидеть его дно: где-то невообразимо далеко внизу сквозь слои перистых облаков проступали укрытые густыми белыми тучами горные хребты…
Вот устремился на восток и на юг, раздвоившийся рогатиной Шагаргоборский хребет с его, вечно окутанными облачностью, самыми высокими на планете, но все же такими маленькими пиками. Шагаргобор расползается в разные стороны, как бы желая захватить в свои владения кусочек всепланетарного мирового Океана, но у него ничего не выходит и его рога постепенно растворяются, тонут в синеве. Вот, с другой стороны, лежит распластавшись, – напоминающий своими очертаниями не то крысу, не то ящерку, окунувшую в Океан свой тощий хвост, но уж точно не имеющий внешне ничего общего с волками, – Волчий хребет. Хвост «крысы-ящерки» указывает на северо-запад, а острая мордочка что-то высматривает в южном направлении. Дальше, за Волчьим хребтом и узкой как серп равниной, сквозь голубые «воды» воздушного океана проглядывает Аркадабское море, сливающееся вдали в одной точке с двумя другими – Имбизским и Средиземным. Распростершуюся на юго-западе провинцию Архафор скрывает сплошная облачность, а юго-восточнее перед взорами наблюдателей открывается плоская как стол, покрытая тонкими синими венами рек, равнина Арзебар, омываемая вдали Океаном. Его воды узкой, еле заметной ниточкой затекают вглубь материка и расширяясь образуют Шагар-Мабугский залив – маленькое море ультрамаринового цвета. Восточнее Шагар-Мабуга вглубь Океана устремился полуостров Мабуг, выползающий из-под южного рога Шагаргобора… – Все это просматривалось в глубоких «водах» воздушного океана неспешно шедшими вдоль прозрачной стены обзорного купола наблюдателями.
Завершив круг они остановились возле специально приготовленных к их посещению двух легких кресел и стоявшего между креслами столика с напитками и фруктами.
– Прошу… – Шедареган указал рукой на одно из мест. – Лучше всего запуск наблюдать отсюда.
– Благодарю вас… – Генерал-архипатрит подобрал свое платье из бархата и шелка разных оттенков красного и уселся в кресло, поправляя на груди медальон.
Шедареган последовал примеру гостя и тоже сел. Его ризы были схожи с ризами генерал-архипатрита и отличались лишь цветом; отличался и священный знак на груди первосвященника. Шедареган тоже поправил свой медальон (движения и жесты его не были столь изящны и столь жеманны, как движения и жесты гостя). Протянув руку к стоявшим рядом на столике графинам, Шедареган вопросительно взглянул на Абримелеха.
– О! Вы так любезны… – просиял Абримелех. – Просто воды, пожалуйста… – Шедареган плеснул немного воды в два стакана и передал один гостю.
– И, все же, как так вышло, что вы до сих пор так ни разу и не побывали здесь, брат Абримелех? Насколько мне известно, мой предшественник и вы были большими друзьями…
– Да. Варахун был замечательным, святым человеком, – Абримелех изобразил скорбную мину и совершил один из высших священных жестов.
– Вот мне и кажется странным, что Варахун... да благословит Всевышний Единый Господь его святую душу... – Шедареган тоже совершил священный жест, – так и не пригласил вас сюда… По крайней мере в отчетах о посещении комплекса горы высокими гостями нет упоминаний о вас. Вот я и подумал: как сам Абримелех, красный первоархипатрит, знающий все и обо всех, и бывающий везде, где пожелает, обошел своим вниманием столь примечательное место?
Шедареган упомянул о Варахуне – прежнем первоархипатрите Братства, – типе крайне скользком и коварном, и имевшем к тому же схожие с абримелеховскими предпочтения в сексе. С той лишь разницей, что Абримелех, в отличие от приятеля, предпочитал проводить время со своими мальчиками в более спокойной обстановке и не был склонен к издевательствам над любовниками. Первоархипатрит Варахун, напротив, очень любил устраивать шумные оргии с вином и наркотиками в разных экзотических и экстремальных местах (в числе которых был и тот самый обзорный купол обсерватории).
Варахун был жестоко убит пятнадцатилетним юношей, – его вынужденным любовником, – над которым столетний первосвященник имел обыкновение вначале издеваться, – иначе у него никак не получалось достаточно возбудиться, – и уже после приступал к главному. Мальчишка буквально искрошил в салат старого насильника лазерным ножом, который получил лично от Шедарегана, бывшего в то время самым молодым из архипатритов Братства.
– Впрочем, – добавил Шедареган, – ваше дружественное посещение обсерватории в компании главы Братства вовсе необязательно должно было быть задокументировано…
– Полно вам, брат Шедареган… – вздохнул печально Абримелех. – Здесь я действительно никогда не бывал, и уже сожалею о том, что несколько раз отказывал Варахуну, когда тот приглашал меня. – Генерал-архипатрит сделал большой глоток из стакана и поставил его на столик. – И, все-таки, согласитесь, путь сюда немалый…
Путь, который они проделали в тот день, был действительно немал. Они вылетели из Азргона с рассветом и летели четыре часа на личном флайере Шедарегана в сопровождении усиленной охраны, состоявшей из десяти «Жнецов» шестой и седьмой моделей, половина из которых принадлежала ССКБ, другая половина – СБ Серого Братства.
Поднявшись над полотном высокослоистых облаков, флайер проследовал на восток через Архафорскую долину, пересек Аркадабское море и Волчий хребет и, набрав дополнительную высоту, направился к Мертвой горе. На одном из уступов горы, на высоте двенадцати километров, находилась посадочная площадка для флайеров. Площадка вместила машину Шедарегана и две машины сопровождения, еще четыре «Жнеца» сели на расположенном пятью километрами ниже аэродроме, оставшиеся четыре отправились прямиком в Шагар-Кхарад.
Флайеры поочередно занырнули в открывшуюся в отвесной скале щель и оказались в просторном ангаре. Когда выдвинувшаяся снизу мощная плита перекрыла щель и в ангар закачали воздух и выровняли давление, первосвященники – один в темно-серых, другой – в красных как закат Аркаба ризах – вышли из флайера. Там их уже ждал колесный автомобиль, доставивший их до посадочной платформы вертикального поезда, в котором высокопреосвященные отцы и их свиты провели еще час, пока поезд поднимал их на высоту двадцати трех с половиной километров. В довершение они проехали еще полкилометра на двух разных лифтах (первый доставил первосвященников в ту часть комплекса горы, которая называлась непосредственно обсерваторией, а второй – внутрь обзорного купола).
– Что ж, – пожал плечами Шедареган, – я рад, что оказался первым, кто приятно удивил вас, Абримелех. Надеюсь, вы теперь будете частым гостем этого места. Зимними ночами отсюда открывается прекрасный вид на Галактику. Я иногда специально остаюсь здесь, в гостинице обсерватории, чтобы приходить сюда ночью.
– Я обязательно последую вашему примеру, Шедареган, – на этот раз без жеманства ответил Абримелех. Он изобразил вполне искреннюю вежливую улыбку.
Помолчав какое-то время, окидывая взглядом лежавшие внизу небесные просторы, он добавил:
– Мне кажется, мы могли бы с вами поладить и общаться более дружески, Шедареган… – он сделал свой обычный неопределенный жест рукой. – Минуту назад вы назвали меня знающим все и обо всех… – Абримелех снова улыбнулся. – Это, пожалуй, в большинстве случаев, действительно так… Таково мое служение Церкви – знать все и обо всех. Но, уверяю вас, я знаю одного человека… очень интересного, симпатичного мне человека… постоянно напоминающего мне о том, что я не такой уж и всезнающий…
Шедареган с интересом посмотрел на собеседника.
– …Да-да, Шедареган! Этот человек – вы. Зная вас, я... простите мне мою игру слов... вас не знаю.
– А о чем вы хотели бы знать, Абримелех? – губы Шедарегана растянулись в улыбке, обнажив верхний ряд клыков. – О том, как я провожу время, с кем провожу, чем увлекаюсь? – Но в этом нет никакой тайны…
– Бросьте, Шедареган, – махнул рукой Абримелех. – Мне известно о ваших нежных чувствах к той юной особе – дочери одного из ваших архипатритов… Вы с ней любите путешествовать инкогнито… Вы изображаете при этом импозантного светского господина, – первосвященник заговорщицки блеснул своими ярко-желтыми глазами, – и вокруг вас так и роятся агенты Службы безопасности вашего Братства… У вас есть уютное гнездышко на острове Фхар-Кудуг, где вы с ней периодически бываете.
– Вот! – воскликнул всплеснув руками Шедареган. – Вы даже знаете о нас с Жадит. А говорите, что ничего обо мне не знаете…
– Еще мне известно о недавнем несчастном случае с одним неосторожным священником в столице… – добавил с тем же заговорщицким блеском в глазах Абримелех. – Святой Отец избрал в качестве жертвы Очищения одну не почтившую его должным знаком девушку... очень похожую внешне на вашу Жадит… Этот архидрак вскоре, совершенно случайно, выпал из окна… – Абримелех жеманно развел руками. – Кстати, у производивших осмотр тела врачей были серьезные сомнения насчет сломанной шеи… Тот вроде бы сначала сломал себе шею, а уже потом, по неосторожности, выпрыгнул в окно…
– Я, кажется, слышал уже про того священника, – участливо кивнул Шедареган. – Вот ведь не повезло бедняге… Кстати, – он прищелкнул вторым большим и третьим после указательного пальцами, – мне известна похожая история, приключившаяся с одним из ваших заклинателей…
– С каким именно?
Теперь настала очередь Абримелеха с интересом взирать на Шедарегана.
– С тем, что домогался одного из ваших протеже… Только заклинатель не стал ломать себе шею, а сразу... видимо чтобы уже наверняка, выстрелил себе в голову из компрессионного пистолета, после чего…
– …Выпрыгнул из окна? – недоверчиво поинтересовался генерал-архипатрит.
– Нет. Не из окна. С балкона в пропасть.
– Ах… Этот…
– Да-да. Вы тоже помните тот несчастный случай?
– Еще бы… Этот будущий самоубийца так напугал бедного мальчика… – картинно покачал головой Абримелех.
Собеседники некоторое время молча изучали друг друга, потом снова заговорил Абримелех:
– Говоря о том, Шедареган, что я вас не знаю, я имел в виду несколько другое, чем вы могли подумать…
– …Уверяю вас, Абримелех, я хорошо понимаю – что вы имели в виду.
– Да-да, конечно… Понимаю… Мы знаем друг о друге кое-что… Вы знаете о моих маленьких слабостях. Я – о ваших… Кстати, раз уж вы знаете... хочу вас спросить: вы осуждаете мое пристрастие к юношам, Шедареган?
– Каждый вправе выбирать, с кем ему быть, – ответил Шедареган. – Я не стал бы осуждать вас за пристрастие к мужчинам. Взрослый муж сам может решить – с кем и в каком качестве ему быть. Но ваше пристрастие к мальчикам я осуждаю, – сказал он с прямотой, которую в разговоре с генерал-архипатритом мог себе позволить, разве что, только патриарх. Он взглянул на красного первосвященника, встретил его колющий взгляд, и добавил: – Впрочем, мне известно, что вы, по крайней мере, в отличие от моего предшественника, не насильник и добиваетесь своего через согласие ваших будущих любовников.
Абримелех с минуту сверлил Шедарегана взглядом, после чего переменился в лице и с прежним своим изящным жеманством произнес:
– А вы нравитесь мне, Шедареган!
– Да ну! – нарочито опасливо воскликнул тот.
– …Не в том смысле…
– В каком же?
– Мне импонирует ваша прямота и смелость. Это хорошее качество для первосвященника. Сомневаюсь, чтобы кто-то другой из Собора сказал мне столь честно о том что он обо мне думает…
– Могу сказать про Собор тоже и от своего имени... – усмехнулся Шедареган, откинувшись в кресле, и закинул ногу на ногу.
Генерал-архипатрит улыбнулся и тоже расположился удобнее.
– Но позвольте вернуться к нашему разговору… – он потянулся к блюду на столике и взял из него овальный по форме плод темно-зеленого цвета, который принялся крутить в пальцах. – Я сказал, что не знаю вас. Сказал потому, что, в отличие от других пяти Братств, для меня остается совершенной загадкой и тайной деятельность вашего Братства, здесь, в Проклятых землях, и вообще… И деятельность ваша, как его главы.
– Что тут сказать?.. – Шедареган сплел руки на груди. – Деятельность вашего Братства для меня порой также загадочна…
– Понимаю… – покивал медленно головой глава Красного Братства. – Но такова уж роль Красного Братства... и таково мое служение… Я не могу допустить чтобы повторились события четырехсотлетней давности.
– Вы хотите сказать, что Серое Братство может оказаться новым Синим?
– Я хочу сказать, что Синее Братство могло бы по сей день оставаться частью Церкви, а в Соборе с нами бы заседал еще один старик... или не очень старик, – поправился Абримелех, взглянув на Шедарегана, – в синих одеждах, если бы тогдашний генерал-архипатрит был внимательнее и с должным рвением относился к своим священным обязанностям.
– Помнится мне, именно серые братья тогда во многом определили ход событий, – скептически заметил Шедареган.
– Да-да. Серые братья тогда выполнили половину работы красных… И отстояли эту гору, – согласился Абримелех. – Но прошло немало времени с тех пор… Красное Братство, скажу без ложной скромности, стало с тех пор совсем другим. Сегодня мы контролируем все в империи. Все, кроме…
– …Кроме Серого Братства, – вставил Шедареган.
– Вот! Ваша прямота, Шедареган! Я же говорю: вы мне нравитесь. – Снова зажеманничал генерал-архипатрит.
Шедареган с сомнением посмотрел на Абримелеха.
– Нет-нет! Что вы! Не в том смысле! – Абримелех выставил вперед ладони сделал перед собой несколько изящных и быстрых движений. – Я вовсе не претендую на то, чтобы указывать вам, или другим первым архипатритам, что делать! Мне лишь важно быть уверенным в том, что в Братствах не зреет греховный заговор против нашей Святой Церкви… – он примирительно развел руками.
– Я понимаю ваше беспокойство, – помолчав немного и собравшись с мыслями заговорил Шедареган. – Вы делаете все, что в ваших силах, для обеспечения безопасности Церкви и Престола, для сохранения установленного порядка вещей. Вы помните историю и не желаете ее повторения. Вы боритесь с ползущей по империи революцией. Противостоите атеизму... хотя, будем честны, сами мы все – большие атеисты, чем те, от кого вы защищаете империю и Церковь... – генерал-архипатрит хотел было возразить, но, поразмыслив, лишь махнул рукой и подпер кулаком подбородок, опершись локтем на подлокотник кресла. – Но все мы понимаем, – продолжал Шедареган, – всю важность сохранения веры в Бога и в Церковь, и потому все мы вместе защищаем наши уставы и традиции, потому, что иного пути нет: если падет власть Церкви… – он не стал продолжать. – Все мы, – повторил он, – а не одно только Красное Братство, желаем блага нашему миру… Но Красное Братство, конечно, занимает в этом противостоянии очень важную, ключевую роль…
Он долил в стакан воды и сделал маленький глоток.
– Наше Братство, занимается наукой и разработками. Таково наше служение. Многое из того, с чем мы имеем дело, может представлять опасность всему человечеству и самому нашему миру. Именно по этой причине над большей частью наших проектов висит покров секретности. Не только Красное Братство, но и отдельные сегменты Серого Братства ничего, или почти ничего не знают о других проектах, к которым сами они не имеют прямого отношения. Это, как вы, думаю, должны понимать, необходимые меры.
– Это я понимаю, – ответил Абримелех. – Но, если какие-то ваши секретные проекты таят в себе глобальную угрозу, то, если уж не ССКБ, то я точно должен знать о таких угрозах. Иначе как я могу тогда называться генерал-архипатритом? Так мы снова возвращаемся к Синему Братству, пусть уже его роль играет не заговор, а смертельный вирус из вашей лаборатории... или непонятное оружие на орбите…
– Ах… Вы о КДВ…
– Да, о КДВ… Где гарантия, – Абримелех сделал небрежный жест украшенной множеством драгоценных браслетов рукой, – что меня не отправит к Всевышнему эта ваша «Десница»? Такой конец Абримелеха, должно быть, выглядел бы весьма эффектно, – он обнажил клыки. – Не находите?
– Это вполне возможно. – Покивал головой первоархипатрит.
– Что? – в недоумении уставился на него генерал-архипатрит.
– Это с вами может сделать патриарх. И со мной. И со всяким первосвященником…
– И даже с собой? – вкрадчиво спросил Абримелех.
– Это провокационный вопрос, – усмехнулся Шедареган. – Кстати…
Он не закончил. В тот самый момент на внутренней стороне его левого запястья завибрировал миниатюрный, выполненный в виде браслета гибрид телефона и компьютера. Шедареган взглянул на маленький сенсорный экран, повернул запястье и взглянул на часы, которые носил несмотря на наличие терминала – подарок Жадит.
– …Кстати, на Шагар-Кхарад уже начался предстартовый отсчет…
В зоне прямой видимости немногим большее полутора сотен километров расстояние, почти всегда, – за редкими исключениями, когда в начинавшейся почти десятью километрами ниже обсерватории тропосфере бушевали циклоны, – просматривалось превосходно. Формально, по этой причине Шедареган и предложил Абримелеху наблюдать запуск с вершины пика Мертвой горы. Облачность на севере была умеренной и с двадцати-четырех-километровой высоты стартовую площадку, при желании, можно было рассмотреть в обычный бинокль. Впрочем в этом не было нужды, так как и без бинокля было хорошо видно как место где был расположен космодром осветила яркая вспышка. Это из дюз двухсотметрового «Архангела» вырвались столпы адского пламени, медленно приподнявшие его, вместе с многоразовым космическим кораблем с традиционно набожным названием «Боль, дарующая спасение», над землей начали разгонять ракету, направляя ее в холодное зимнее небо. Первосвященники молча смотрели как огненный шар далеко внизу взлетал все выше и выше вверх, ускоряясь, постепенно превращаясь в напоминавший гигантский газовый резак огненный клин, за которым следовал столб белого дыма. Скорость «Архангела» стремительно увеличивалась. Не прошло и минуты как серебристо-белая игла весом в пять с половиной тысяч тонн пронзила последние скопления легких облаков и вырвалась в голубизну стратосферы. Ракета на несколько коротких мгновений поравнялась с наблюдателями (на самом деле она тогда уже была гораздо выше чем им казалось) и, продолжая разгоняться до первой космической скорости, устремилась в синюю, темнеющую высь.
Спустя несколько минут после старта ракеты на терминал Шедарегана поступило сообщение о происшествии на космодроме.
