Текст книги "Оружейник Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

По лицу коротышки проскочила самодовольная улыбка.

– Спасибо, сэр. Я вижу, вы оценили мои старания. Но вы слишком высокого мнения о моих достоинствах. Неужели вы думаете, будто я и в самом деле ничего не боялся? А вдруг бы действительно выстрелили?

Женщина изумленно уставилась на двух мужчин, ничего не понимая. Только теперь до нее начало доходить, что ее мастерски разыграли.

– Это еще что такое…? – начала было она, но в этот момент дверь открылась, и кто‑то вошел в комнату.

– Мойя! – позвал мужчина, заметив только ее, поскольку она стояла у оббитой шелком стены. – Что случилось? Вы звали…?

Он проследил за ее взглядом и только теперь увидел двух незнакомцев, которые во все глаза смотрели на него. Фледвик с нескрываемым любопытством, Кейд с изумлением и благоговейным восторгом. Едва увидев гордо поднятую голову, золотую ленту на длинном плаще, ружье с печатью на рукояти, он не задумываясь совершил почетное приветствие Ордена, отдаваемое только Верховному Понтифексу.

Продолжая преклонять колени, и видя перед собой лишь мозаичные плиты пола, Кейд услышал зычный голос над своей головой:

– С вами ничего не случилось?

– Пока нет, – неуверенный ответ дамы сорвался на нервный смешок.

– Отлично. Поднимись, Оружейник. Покажи свое лицо!

– Он не Оружейник! – выпалила женщина, подаваясь вперед. – Это мошенник, опасный преступник, выдающий себя за Оружейника Кейда! Он даже украл оружие у караульного!

Верховный остановил ее жестом:

– Не беспокойтесь. Он действительно Оружейник, хотя плащ на его плечах ему не принадлежит.

Кейд немедленно поднялся и пристегнул к поясу ружье, которым только что отдавал салют.

– Говори, Брат. Что заставило тебя прийти сюда? И почему ты пришел таким странным путем? – Верховный выжидающе посмотрел на Кейда пронзительным властным взглядом, словно пытаясь прочесть мысли Оружейника.

Какую‑то долю секунды Кейду было не по себе. До сих пор ему не приходилось разговаривать лично с Верховным, но он тут же вспомнил о своем долге, и сомнения рассеялись, как дым.

– Я – Оружейник Кейд, дивизион Звезда Франции. Я пришел сюда со срочным сообщением…

– Я уже получил его, – перебил Верховный Понтифекс, качнув головой. – Важное сообщение, и доставлено оно безошибочным способом. Я изучал его как раз в тот момент, когда услышал сигнал леди Мойи. Значит, это от тебя?

Кейд переступил с ноги на ногу.

– Да, сэр. Я не был уверен, что мне удастся связаться с вами, а дело не терпит отлагательств. Я должен предостеречь вас, готовится тщательно спланированный заговор против…

Понтифекс коснулся плеча Кейда:

– Ты сейчас расскажешь мне обо всем, но только в другой комнате, – он окинул Оружейника проницательным взглядом. – Плащ на твоих плечах… он кажется мне знакомым… ты что, стал марсианином?

Кейда прошиб пот. Ему сейчас предстояло рассказать правду о совершенном преступлении Он не собирался ничего скрывать и надеялся только на то, что слишком сурово с ним не поступят.

– Он принадлежит Брату, который служит вам, сэр. Надеюсь, я не убил его. К сожалению, это был единственный способ связаться с вами.

Гадливая гримаса исказила лицо Верховного Понтифекса.

– Он мертв, и я благодарен тебе за это. Ему был вверен важный пост, и плохо справился со своими обязанностями. Я прикажу заменить его более достойным караульным, пока в эту комнату не проникли другие, менее миролюбивые, чем ты, – он отвернулся от Кейда и обратился к леди Мойе, которая, продолжая прислушиваться к разговору двух мужчин, опустилась в кресло и ожидала развязки. Как видно, она перестала бояться за свою безопасность. Может потому, что поверила наконец Кейду, а может просто чувствовала за своей спиной мощную поддержку Верховного

– Теперь мы оставим вас, леди Вам необходимо отдохнуть и немного оправиться от этого печального инцидента, – Верховный Понтифекс был сама вежливость и галантность – Обещаю вам, караульным будет преподан такой урок, который они не скоро забудут. Я вернусь, как только выслушаю до конца рассказ нашего Брата, – и он так улыбнулся женщине, что у Кейда мурашки побежали по спине.

Он не хотел верить собственным глазам, но Верховный Понтифекс, олицетворение доблести и чести Ордена улыбался женщине! Да еще как! Ни один воин не должен был так улыбаться ни одной женщине, даже если она самого благородного происхождения! Но самое ужасное, что и она улыбнулась ему в ответ. И в ее улыбке было столько кокетства и таинственности…

– Тебе лучше рассказать свою историю в моих апартаментах, – перебил мысли Кейда Верховный Понтифекс. – Комнаты леди Мойи не место для кровавых историй, – он рассеянно обвел глазами роскошное помещение, его взгляд упал на раскрытую дверь, выходившую в старый, подземный коридор. – Да, надо как можно скорее заменить этот старый, ни на что не годный замок, – рассеянно пробормотал он, и тут же обратил внимание на Фледвика, который скромно жался в сторонке в течение всего разговора. – Ты, закрой дверь и задвинь засов. Завтра мы сменим этот замок… – он повернулся к леди Мойе, – дорогая. А пока сойдет и засов. Думаю, опасность миновала, никто больше не воспользуется коридором. Надеюсь, вы не откажетесь побыть немного одна? – он рассеянно подошел к столику, пальцы автоматически нырнули в резную, инкрустированную золотом коробочку и вынули небольшую трубочку, такую же, как и у женщины в руках. Верховный поднес ее к губам.

– О, не беспокойтесь, со мной все в порядке, – с неожиданной нервозностью заверила она его. – Я не боюсь оставаться одна, если уж нахожусь под вашим покровительством. А что касается замка, вы можете заменить его, когда будет удобно. Трубка, сэр! – от ее последних слов Верховный неожиданно вздрогнул. – Это моя новая безделушка, – с нажимом произнесла она, кидая красноречивые взгляды на Кейда. – Не думаю, что она доставит вам удовольствие. Вы ведь к ней не привыкли…

Арль вынул трубку изо рта и внимательно осмотрел ее со всех сторон, словно впервые в жизни видел. Это показалось Кейду неправдоподобно наигранным. Что‑то в поведении Верховного Понтифекса и леди настораживало его.

Арль швырнул трубку обратно в коробочку и захлопнул тяжелую золотую крышку.

– Странная игрушка, – произнес он с неодобрением. – Пойдем, Оружейник, – скомандовал он, поворачиваясь к Кейду. – И ты тоже, я думаю, – это уже относилось к Фледвику. Он развернулся на кованных каблуках и направился к двери.

Комната, в которую он их привел, успокоила наконец Кейда своей простотой и скромностью. Она ничем не отличалась от тех комнат в Конвенте, где ему приходилось жить. Голые стены, шкафы, стол в центре и скамьи, расположившиеся вдоль стен. По знаку Арля, Кейд сел на одну из них. Фледвик же остался стоять.

– А теперь, – сказал Верховный, опускаясь напротив, – я слушаю тебя.

Кейд начал свой рассказ. Он так часто размышлял над своими необычными приключениями, что теперь, казалось, читает наизусть выученный текст: наркотик, подмешанный в вино, старая карга, отравившая его, пленение в Саррабле, затем Болтимор, секта, спрятавшаяся под землей, разговоры и ритуалы, воздействие гипнозом и укол наркотика… Он так долго ждал возможности рассказать все это кому‑нибудь, так много потратил сил, чтобы добраться сюда и остаться в живых, что теперь был даже немного разочарован. Когда он подслушивал за ширмой, когда разговаривал с девушкой, сидя в заведении хозяйки Кэннон, ему представлялось все происшедшее чем‑то очень важным и тайным. Он был даже несколько удивлен, что Верховный, казалось, не проявлял совершенно никакого интереса к тому, что рассказывает Кейд. Он слушал Оружейника рассеянно, только иногда задавая вопросы или вставляя собственные комментарии:

– Сколько их там было? Да, не доброе это дело, Брат мой! Конечно, лиц тебе запомнить не удалось. А кого‑нибудь из знакомых ты там не видел? – но в глазах его, как и в выражении лица, читалась явная скука. Он думал о другом. Во всем его поведении сквозило нетерпение. Ему хотелось как можно скорее закончить этот бессмысленный, наскучивший разговор, отделаться наконец от назойливого Оружейника с его подозрениями и глупыми идеями и заняться более интересными вещами. Неужели он так торопился вернуться в будуар к леди Мойе?

Однако Кейд ничего этого не замечал. Он был занят рассказом и не меньше – а может и больше – собственными мыслями, которые не давали ему покоя, он вдруг почувствовал, что врет. Врет! И кому! Главе Ордена?

Сам того не подозревая, Кейд с первых же слов своего рассказа врал, умалчивая о важных деталях. Своими недомолвками он вгонял себя все глубже в ложь и никак не мог остановиться. Он старательно упускал все, что касалось девушки, помогавшей ему бежать. Он ни словом не упомянул о ней, рассказывая только о себе. Все же остальное было абсолютной правдой, и все‑таки Кейд чувствовал себя неуютно. Почему он стал врать Верховному Понтифексу ради какой‑то грязной мещанки в подвязке?

Он закончил рассказ описанием своих приключений в подземном коридоре, не забыв указать, что замок на двери сумел открыть Фледвик.

– Отлично, – тут же откликнулся Верховный, поторапливая Кейда, – и что же потом?

– Потом мы вошли в комнату леди Мойи… – Кейд поперхнулся, неловко покосившись на Верховного. Однако на невозмутимом лице не отразилось ровным счетом никаких эмоций

Леди Мойя вызвала охрану… и он, Верховный Понтифекс, олицетворение гордости и славы Ордена, тут же откликнулся на ее звонок… Кейд поднял глаза на точеное, гордое пожилое лицо.

– Тебя что‑то тревожит, Брат мой? – невозмутимо поинтересовался Верховный небрежным тоном, словно ничего не произошло. – Если мои объяснения как‑то помогут развеять твои сомнения и смятение, которые я вижу на твоем лице, то я с удовольствием сообщу тебе кое‑что. Леди Мойя – благословение этого места. Придворные – наши гости, и сопровождающее их окружение должно жить в привычных для них условиях. Так велит закон этикета. Они не могут поселиться в здании Конвента, приближенным ко двору не подобает жить с простыми Братьями Ордена. Так вот, леди Мойя здесь именно для того, чтобы создать такие условия и проводить все церемонии, связанные с принятием гостей. Ты и сам должен понимать: подобными вопросами мне, Верховному Понтифексу, не подобает заниматься.

Кейд почувствовал, как краска заливает лицо. Нет, он не хотел сомневаться в честности и порядочности Верховного Понтифекса. Без сомнения, он говорит абсолютную правду. Но оставалось одно маленькое “но”. Эта кокетливая, зазывная улыбка, которой она одарила его перед уходом. И еще, почему леди Мойя, всего лишь организатор проведения церемониалов, одним нажатием кнопки вызывает в свои апартаменты не простую стражу или охрану, которой так много в здании, а самого Главу Ордена. И что уж самое удивительное, что сам Верховный Понтифекс, словно какой‑нибудь караульный, бежит к ней по первому же зову…

В голове у Кейда была полнейшая сумятица. Он даже не знал, что ответить на все эти объяснения.

– Благодарю вас, сэр, что вы нашли время выслушать меня. Я все рассказал. Остальное вам известно.

Вероятно, на этом бы и закончился их разговор, но тут Фледвик напомнил о себе неуверенным покашливанием. Кейд тут же принялся рассказывать о данном старому учителю обещании о помиловании за содействие в секретном и срочном деле.

– Совершенно правильно, – охотно поддакнул Верховный Понтифекс, и Фледвик облегченно расслабился.

Арль вызвал охрану. Когда в комнату вошли три Оружейника, он торжественно указал на Фледвика:

– Это бывший Наставник Клейн–дао, Фледвик Зитс, вы наверняка помните, что был отдан приказ уничтожить его на месте, как маньяка–убийцу. Однако, я нахожу, что этот приказ был отдан ошибочно Зитс – преданный гражданин своей Империи, который оказал содействие Оружейнику Ордена в очень важном и секретном деле. Он совершил незначительные проступки, но все они искупаются его покаянием и раскаянием. Принесите бумагу, я напишу ему помилование за отличную, преданную службу Императору.

Кейд украдкой взглянул на Фледвика и заметил, что тот старательно смотрит в другую сторону. Он и сам‑то не мог забыть комнаты леди Мойи, а уж старый воришка и тем более. Кейду хотелось отвести учителя в сторону и объяснить, что внешние формы не всегда соответствуют содержанию. Что Верховному Понтифексу, как главе Ордена, очень часто приходится иметь дело с придворными и даже дамами, но внутренняя его жизнь подчинена законам Клейн–дао И гордость Ордена никогда не позволит себе нарушить заповеди философии. Наверняка, отношения между Арлем и леди Мойей не были тем… чем казались на первый взгляд.

Вероятно, Кейд бы действительно сказал все это старому учителю, если бы был полностью уверен в правоте своих мыслей. Но увы, он скорее пытался убедить самого себя, и сомнения по–прежнему одолевали его.

Кейд молча ждал, когда наконец Верховный напишет помилование, а затем поставит свою размашистую подпись, которую он так часто видел на официальных документах и приказах. Один из Оружейников капнул на лист термопластиком, и Арль быстро приложил к нему рукоять оружия с печатью.

Такую же точно печать Кейд, в нередких порывах сентиментального рвения, прижимал ритуальным жестом к груди, губам и лбу, потому что до нее дотрагивались рука и оружие Верховного. Он снова почувствовал, что краска заливает лицо. Чтобы немного прийти в себя, он поднялся и без разрешения подошел к Фледвику.

– Теперь с тобой все будет в порядке, – тихо заметил он. – Я сдержал слово. Ты был неплохим спутником.

Коротышка посмотрел на него в упор пронзительным, но каким‑то грустным взглядом.

– Спасибо, что так говоришь. Я ни о чем не жалею. Наше путешествие было забавным, – он неожиданно хмыкнул. – Посмотрел бы ты на свою физиономию, в тот момент, когда я поймал кур! – конечно, это была вольность, но сейчас Кейд уже не мог на него сердится. Все позади, он добился своего. Теперь его жизнь вернется в привычные рамки ежедневных обязанностей.

– Мне очень жаль, – неожиданно грустно заметил Фледвик, странным, совершенно отчужденным тоном, которого Кейд никак не мог понять.

Наконец аудиенция закончилась. Оружейник передал Фледвику подписанное помилование. Верховный с нетерпением дожидался, когда же старый учитель закончит поток благодарностей.

– Мои Оружейники, – наконец произнес он, когда Фледвик все‑таки умолк, – отвезут тебя на машине в Абердин. Думаю, тебе надо представить это помилование в ближайший Конвент, и тогда приказ потеряет силу. Без сомнения, тебе и самому не терпится поскорее уехать отсюда, так что задерживать тебя не собираюсь больше, – он повернулся к Кейду, – А ты, Оружейник, наверное, уже давно не спал на армейской кровати, – он жестом подозвал к себе молодого солдата: – Отведи нашего брата в Конвент к караульным. Утром ему понадобится полное обмундирование.

Кейд лишь растерянно отдал салют прежде чем выйти из кабинета Верховного. Арль только сухо кивнул в ответ.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Отведенная Кейду кровать в маленькой каморке была самой настоящей армейской и придавала уверенность в том, что наконец‑то все стало на свои места. Кейд вытащил из стенного шкафа спальный мешок, разделся, снова пристегнул к поясу ружье, надул мешок и забрался в него. На протяжении стольких дней он мечтал об этом моменте и думал, как безмятежно будет спать в такую ночь. Однако сон не шел. Кейд долгое время лежал в мешке, переворачиваясь с боку на бок не в силах заснуть. Как он сказал Фледвику? “С тобой все будет в порядке?” Странно спокойствие не приходило. Казалось, сам воздух был наэлектризован. Что‑то происходило у него под самым носом, а что, он никак не мог понять. Улыбка женщины, скучающий взгляд Верховного, короткий кивок на прощальный салют…

Кейд со вздохом выбрался из мешка и подошел к окну. Внизу, пятью этажами ниже, располагался замкнутый двор, образованный Внешним Кольцом Здания, следующим кольцом и переходами между ними. Все многочисленные окна, выходившие во двор были темны, но узкий серп месяца высвечивал бетонный пол внизу. Похоже, это изолированное крыло здания. Кейд долго стоял, всматриваясь в ряды черных окон, в силуэты переходов. Ему хотелось наконец успокоиться, лечь и уснуть. Но привычная обстановка только рождала тревожные мысли.

Ну хорошо, наконец рассерженно сказал сам себе, подумай над всем, что ты видел здесь. Вспомни, какими взглядами обменялись леди Мойя и Верховный. Как Арль старательно изображал интерес к твоему делу, но скука все‑таки одолела его. И этот привычный рассеянный жест, которым он поднес к губам курительную трубку. Что тебе известно обо всем этом? Что ты знаешь и что умеешь кроме того, как исполнять свой долг?

Может именно таким и должен быть Верховный Понтифекс. Может все произошло именно так, как и должно было случиться? Может все, начиная от отравленного сидра и до последнего разговора – всего лишь проверка твоей благонадежности и преданности? Как ты можешь это знать?

Кейд даже отшатнулся при такой мысли. Это слишком пугало его. Неужели кому‑то понадобилось таким сложным образом проверять его преданность Ордену? Зачем? Он когда‑то говорил, что подобного не случалось за все десять тысяч лет со дня Великого Сотворения. А может он неправ? Нет, таким мыслям нет места в его голове. Если это проверка, значит так и надо, а если нет, то… он не имеет права судить о Верховном. Чего он, собственно ожидал? Что Арль заинтересуется его делом и сам примет участие в расследовании? Глупо. У Верховного Понтифекса достаточно важных дел. А кто он, Кейд, такой? Рядовой Оружейник, который обязан идти туда, куда его направляет всевластная рука Императора…

Его мысли невольно перекинулись на пещеру, по которой ему пришлось бродить сегодня ночью. Он вспомнил, как его охватывала дрожь при одной мысли о ней. А потом оказалось, что это всего лишь старые, заброшенные коридоры без ужасов и рычащих монстров, которыми старые бабки пугали своих маленьких озорников–внуков.

Это здание из пяти колец, неужели его в самом деле построили десять тысяч лет назад? И что сначала было построено: пещеры или само здание? И тут неожиданно пришла мысль, еще не оформленная до конца, но настолько страшная, что Кейд не посмел ее додумать: а если ты сидишь в скутере, и прямо под тобой такое вот здание… нет, это было невыносимо! Что с ним случилось? Ему наверняка придется пройти курс корректирующего лечения, если так будет продолжаться и дальше. А не может ли такая сумятица в мыслях служить признаком помешательства?

Он со вздохом вернулся к постели, забрался в спальный мешок и постарался устроиться поудобней. Постепенно пришло успокоение. Завтра ему выдадут новое обмундирование: плащ, шлем… ботинки… Он перестал вслушиваться в тишину спящего здания, погружаясь в приятную медитацию. Не прошло и пяти минут, как Кейд уснул…

Ему снился беспокойный сон, будто он и Фледвик вломились в комнату леди Мойи, но тут появился Верховный Понтифекс и принялся угрожать оружием. А леди Мойя превратилась вдруг в ту девушку, которая помогала бежать Кейду, и Арль решил ее пристрелить. Кейд долго уговаривал не делать этого, он торопливо и сбивчиво объяснял, как она, рискуя собственной свободой, помогала ему избавиться от действий наркотика и гипноза… что только благодаря ей Верховный жив, потому что его, Кейда, могли бы заставить убить его… А девушка, вжавшись в угол и умоляюще сложив руки слабо звала его почему‑то чужим, не женским голосом:

– Кейд! Кейд!

Кейда словно толчком вышибло из сна. Он резко сел на постели и прислушался. Нет, этот крик не приснился ему, он мог бы поклясться, что слух его не обманул. Кейд рывком открыл замок спального мешка и подскочил к окну. Ему понадобилось какое‑то время, чтобы привыкнуть к темноте на улице. Луна зашла, черный провал узкого двора ничем не освещался. Однако он сумел разглядеть нескольких человек – четырех – они ясно выделялись на фоне бетонной площадки. Один из них был поменьше ростом.

Внизу явно происходила какая‑то свалка, трое здоровяков пытались разделаться с четвертым – маленьким. Тот протягивал им что‑то белое и при этом говорил. Звук голоса до Кейда долетал с трудом сквозь плотные оконные рамы. Но вот глаза подвести Оружейника не могли. Этот коротышка просил пощады, он умолял…

Фледвик!

Кейда как будто током шибануло. Он вдруг понял смысл всего происходящего. Этот, внизу, коротышка – Фледвик, это он размахивал белым листком бумаги, на котором было написано помилование Верховного Понтифекса. Кейд с ужасом увидел, как один из солдат выхватил из рук Фледвика этот клочок бумаги и яростно разорвал его, отшвырнув обрывки в сторону.

Это показалось таким кощунством, в которое нельзя было поверить. Порвать помилование, написанное рукой самого Верховного?! Растоптать печать Ордена?! Что происходит?

Он, словно во сне, наблюдал за продолжением сцены. Один из охранников отшвырнул Фледвика к противоположной стене. Потом все трое достали оружие, взяли его на изготовку… Фледвик сгорел почти сразу, его мучения длились не больше пяти секунд. Он даже не успел метнуться в сторону, когда три луча одновременно ударили ему в грудь.

Короткий, полный смертельного ужаса, вопль прорезал тишину, и уже через десять секунд все было кончено. От Фледвика остались лишь обугленные останки. За всей этой страшной сценой Кейд наблюдал со странным чувством отчужденности, словно происходило это не в реальности, а в дурном сне. Затем он увидел, как три охранника разделились. Двое вошли в дверь внутреннего кольца, а третий направился в то самое крыло, в котором находился Кейд.

Его стошнило прямо здесь же, у окна. А когда спазм прошел, он вдруг сообразил, что на его глазах убили человека из боевого оружия Ордена Это само по себе было грязным осквернением священного символа Оружейников. Но самое страшное, что убийство это совершили люди, служившие Верховному Понтифексу, нарушив все законы, презрев помилование, написанное рукой Главы Ордена! Это было настоящее кощунство и святотатство!

Нет, это не могла быть просто важная тайна, в которую его, рядового Оружейника, не желали посвящать. И это, конечно же, не было проверкой его стойкости и преданности. Это была грязная ложь, предательство и вероломство! Убийство ни в чем неповинного человека по приказу Главы Ордена, Верховного Понтифекса!

Тихо открылась дверь. Кейд замер, осторожно вытаскивая из кобуры оружие. Темная фигура скользнула к спальному мешку.

– Ты меня искал, Брат мой? – сквозь зубы прошипел Кейд.

Убийца резко обернулся на этот шепот, ружье было у него в руке Вероятно; он бы выстрелил, но Кейд не дал ему этот шанс. Охранник сгорел раньше, чем успел сообразить, что его жертва вовсе не в беспомощном сне.

Мозг Кейда работал холодно, расчетливо, с кристальной чистотой и ясностью. Его мертвое тело уже однажды находили в подвале дома, в Саррабле. Ну что ж, если они хотят видеть его мертвым, он может проделать тот же трюк. Только теперь, он сам сыграет с ними шутку. Пока они найдут этот обезображенный труп, пока хватятся пропавшего охранника, ему хватит времени уйти отсюда и спасти собственную жизнь.

Он засунул обугленное тело в спальный мешок и бесшумным зарядом при минимальной температуре медленно спалил тонкую ткань. Вероятно, всех, кто находился поблизости, в пределах слышимости, могли предупредить об одном выстреле на полную мощность. Но больше убийце и не потребовалось бы Кейд старался быть очень осторожным. Он вдруг понял, что никому не может доверять. И особенно Братьям по Ордену.

Кейд торопливо натянул одежду, в которой пришел сюда дикую смесь штатского и военного. Затем осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было. Он быстро прошел вниз, стараясь двигаться как можно тише. Ружье он держал в руках на тот случай, если вдруг столкнется с охранником. Однако крыло было совершенно безлюдным. То ли потому, что здесь поблизости жила леди Мойя, то ли готовили тайное убийство и перевели всех людей в другое место.

Кейд знал только один выход отсюда, через будуар придворной дамы. На внутренней двери ее апартаментов стоял радионный замок, который Оружейник открыл за пару секунд. Проскользнув через комнату, Кейд оказался в спальне, обитой шелком. Здесь горел неяркий ночник, а в воздухе по–прежнему витал сладковатый запах того вещества, что курила леди. Однако самой женщины в комнате не было. Впрочем, как охранников поблизости Кейд огляделся и заметил на туалетном столике рядом с роскошной кроватью золотые безделушки, о назначении которых он даже и представления не имел. Только сейчас Кейд вдруг понял, до какой грязи заставила пасть судьба. Ему предстояло стать вором.

Он не знал, куда ему идти, где скрываться и как будет добираться до безопасного убежища. Но одно он представлял совершенно отчетливо Конвенты Ордена для него теперь закрыты навсегда. Впервые в жизни ему требовались деньги. Те самые деньги, о которых раньше ему даже и думать не приходилось. А золото, как он помнил еще с детства, можно обменивать на деньги, или на другие вещи, а если потребуется, то и на услуги…

Он сгреб со столика роскошные вещицы и распихал по карманам, даже немного удивившись, что такие маленькие безделушки могли оказаться столь тяжелыми.

Кейд огляделся и заметил еще одну дверь, она была полуоткрыта. Он осторожно, на цыпочках, подошел к ней и заглянул в проем. Леди Мойя спала, раскинувшись на широком диване. Она было одна, и почему‑то Кейд почувствовал даже некоторое облегчение от этого факта. Красивая, точеная головка на белой подушке шевельнулась. Оружейник опасливо отпрянул назад и застыл. Однако женщина лишь слегка повернулась на бок и продолжала спать. Кейд бесшумно добрался до двери, ведущей в старые, подземные коридоры и стал открывать щеколду. Она заскрипела, как показалось Оружейнику, очень громко, на все здание. Однако леди по–прежнему спала, из ее комнаты не доносилось ни звука. Кейд отодвигал задвижку медленно, сантиметр за сантиметром, и наконец дверь распахнулась.

Когда они с Фледвиком шли сюда, тренированный глаз Оружейника с профессиональной точностью фиксировал путь. Теперь Кейду понадобилось всего несколько минут, чтобы добраться до выхода из пещеры.

Выглянув из‑за угла, он внимательно осмотрел пустынную местность. Караул еще не сменился, и к его радости, число охранников не увеличилось. Как видно, Верховный Понтифекс очень полагался на своих головорезов.

Пробегая по темным участкам, Кейд заметил караульного, который теперь маршировал вдоль стены вместо убитого марсианина. Вот он ступил на освещенный участок, поприветствовал своего напарника, развернулся и зашагал обратно, чтобы на другом конце маршрута встретиться со вторым патрульным. Они действовали как заведенный часовой механизм.

– Идиоты! – мелькнуло в голове у Кейда.

Впрочем, еще совсем недавно, каких‑нибудь несколько дней назад, он и сам был таким заведенным часовым механизмом, готовым идти куда угодно, и выполнять любой приказ, отданный Понтифексом Конвента. Он долгие годы был настоящими дураком, с пяти лет, когда принял твердое решение вступить в ряды Ордена, и вплоть до сегодняшнего вечера. Да что там говорить, он был полнейшим кретином еще полчаса назад, когда из шкуры лез вон, объясняя Верховному о чрезвычайной важности собственной миссии. Каким же идиотом он тогда, наверное, показался Арлю!

Выйти из пещеры оказалось куда легче, чем войти в нее. Он шмыгнул под самым носом у часовых и уже через секунду с головой зарылся в высокую траву. Это убежище могло спасти человека… эта неожиданная мысль резанула сознание, точно острым лезвием. Не Оружейника, а человека.

Добежав до укрытия, Кейд ничком повалился на землю и долго лежал, боясь шевельнуться. Он прислушивался к тишине ночи, ожидая, что вот–вот поднимут тревогу. Однако пока все шло спокойно. Наверняка охранники, после предыдущего инцидента, не ожидали никаких сюрпризов. К тому же, если они что‑то и заметили, то только безликую черную тень, которыми полна ночь.

Полежав в кустах несколько минут и убедившись, что все в порядке, Кейд ползком двинулся по направлению реки. Когда же здание осталось далеко позади, он поднялся и спокойно, уже ничто не опасаясь, зашагал дальше.

Теперь над ним не было командиров, он сам решал куда ему идти, и что делать. Однако, оставить своего расследования Кейд не хотел. Оно едва не стоило ему жизни. Если бы ни предсмертные вопли Фледвика… Кейд мотнул головой, стараясь отогнать от себя эти мысли. Что было, то было. Теперь ему надо думать о будущем. Он должен во всем разобраться ради собственной безопасности, ради Империи, которой он по–прежнему служил. И потому ему надо попасть сначала в Абердин, а затем в Болтимор. Кейд знал, что оба города расположены севернее. Вот туда‑то он и направится.

Уже через несколько минут быстрой ходьбы Кейд вышел на берег Потомака. Сейчас он не мог переправиться через нее вплавь или хотя бы с помощью импровизированного спасательного круга, которым еще вчера вечером воспользовался Фледвик. Золото слишком сильно оттягивало карманы, а расставаться с ним Кейду не хотелось.

Он побрел вверх по течению в поисках какого‑нибудь небольшого бревна, которым смог бы управлять. Но ни бревна, ни моста не нашел. Уже первые лучи восходящего солнца осветили синюю гладь реки, когда Кейд неожиданно услышал приглушенные голоса, доносившиеся с мостков на берегу. Он упал на живот и по–пластунски подполз поближе, чтобы подслушать разговор.

– Ну‑ка полегче, черт–тя дери!

– Нашелся выскочка! Можешь сделать лучше, так сделай и заткнись!

– Сам заткнись! Будешь так орать, точно в тюрягу угодим.

– Напугал! Да мне там отсидеть – раз плюнуть.

– Вот и сиди там, если хочешь, только на мои передачи не надейся, понял? Я себе найду занятие поинтересней, чем два года в тюряге киснуть.

– Да ладно тебе, чего ты завелся? Нас пока еще никто не сцапал.

Фразы были знакомы. “Отсидеть – раз плюнуть” означало легко отбыть короткий срок наказания в тюрьме. Это Кейд узнал от Фледвика. Впрочем, и весь остальной жаргон – “заткнись”, “орать”, “киснуть”, “сцапать”, – все говорило о том, что эти двое преступники… пожалуй, как и он сам. Кейд поднялся и увидел двух мещан, грузивших какие‑то ящики на маленький плотик.

Они не сразу заметили постороннего наблюдателя и еще некоторое время занимались своим делом. Однако увидев Кёйда, замерли на месте, как вкопанные, ожидая, когда он спустится вниз с холма и подойдет поближе.

– Что это вы тут замышляете? – потребовал Кейд уверенной походкой подходя к двум мошенникам.

– Сэр, мы… мы только… – начал мямлить один из них, однако другой оказался более наблюдательным и куда как сообразительным Он отстранил своего напарника и шагнул вперед: