Текст книги "Оружейник Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кейда приняли за респектабельного мещанина, разодевшегося в пух и прах ради аудиенции у Императора, и потому без лишних слов пропустили через Врата – огромную арку в стене, которая опоясывала дворцовую площадь. Метрах в ста от ворот высилось огромное, роскошное здание Дворца из розового мрамора. Оно внушало восхищение и благоговейный восторг у всех, кто приходил сюда посмотреть на это чудо архитектуры. Служитель Клейн–дао – золотая коса на его серой одежде означала принадлежность к Дворцовой службе – подвел вновь пришедшего к толпе, терпеливо ожидавшей перед зданием.

– Подожди здесь, – буркнул служитель и отошел.

Кейд принялся ждать, разглядывая толпу вокруг. Мещане прибывали со всех сторон, число людей росло, однако все стояли тихо, переговариваясь только шепотом. Кейд обратил внимание, что кое‑кто из толпы, как правило, хорошо одетый, подходил на пару слов к охраннику, который слонялся вокруг, присматривая за порядком. Они тихо перекидывались репликами, потом что‑то переходило из рук в руки, и охранник отводил мещанина по направлению к самому Дворцу.

В очередной раз заметив подобную сцену, Кейд постарался подобраться как можно ближе Конечно, он не сумел расслышать всего, что говорил охранник с гражданским, но суть разговора стала ему ясна, когда он заметил в их руках деньги Он даже горько улыбнулся самому себе Какая насмешка! Даже здесь, в святая святых Империи, рядом с Императором, процветает мошенничество и коррупция

Когда подошел еще один служитель, Кейд торопливо протолкался к нему и неловко сунул в руки небольшую сумму. Тот недовольно покосился на Кейда, однако все‑таки отвел его во дворец.

– Когда войдешь в зал для аудиенций, – наставительно начал служитель полушепотом, – встань к нему лицом и молчи, пока не объявят твое имя. Затем, опустив взгляд, ты должен кратко, всего в десяти словах, изложить суть собственного дела. Понятно?

– В десяти словах! – ошарашенно выпалил Кейд.

– А у тебя что, нет краткого изложения, мещанин? – изумился охранник, удивленно уставившись на странного посетителя. – Обязательно нужно иметь краткое письменное изложение твоего дела.

Кейд отрицательно покачал головой.

– Неважно, – заверил он стражника, – мне хватит и десяти слов.

Служитель охотно предложил свою помощь. Раз уж такое дело, он мог бы найти за дополнительную плату хорошего писца, который бы написал все, что требуется. Правда, придется слегка переплатить… за срочность. Но если уж он, мещанин, хочет, чтобы его дело рассмотрели быстро и как полагается, то игра стоит свеч. Кейд вежливо отклонил это любезное предложение, чем несказанно разочаровал охранника. Однако Кейд не обратил на это никакого внимания. Ему хватит и десяти слов. Те, что он уже приготовился произнести, произведут должный эффект, а потом ему дадут столько времени, что он сумеет изложить дело во всех подробностях. В этом Кейд не сомневался.

Наконец охранник подвел его к высокой двустворчатой двери, инкрустированной перламутром и золотом, и отдал последнее наставление:

– Стой здесь и жди, тебя скоро впустят в зал.

– А когда это, скоро? – полюбопытствовал разодетый мужчина, стоявший рядом с Кейдом. – Сколько нам придется ждать на этот раз? – в его тоне чувствовалось скрытое недовольство.

Ответить Кейд не успел.

– Какая разница, – накинулась на богатого мещанина седовласая старушка, тщедушная и хлипкая на вид. – Каждая секунда, проведенная здесь, во Дворце – обиталище Великого Властителя – это настоящее наслаждение. Я давно уже готовилась к этой поездке… я живу в Нортумберленде, это Англия… так вот, много лет я все собиралась съездить, и только теперь накопила немного денег. Как я могу отказывать себе в таком удовольствии, когда неизвестно, доживу до следующего года или нет.

– Возможно и нет, – рассеянно брякнул мужчина, думая о чем‑то о своем. И тут же с любопытством поинтересовался: – А какая у вас жалоба к Императору?

Кажется, старушку это возмутило:

– Жалоба? Жалоба! Да разве наш Великий Император живет только для того, чтобы выслушивать жалобы нас, мещан? Господи сохрани, нет у меня никаких жалоб! Я просто хочу увидеть вблизи его доброе лицо и сказать: “Привет и наилучшие пожелания от старушки из Нортумберленда, Англия”. Как вы думаете, разве ему будет неприятно, что его поданные желают ему здравствовать и править?

Кейда умилила ее чистосердечность.

– Конечно, ему будет очень приятно, – с нажимом произнес он мягко, и старушка буквально засияла от удовольствия.

– Ну уж не знаю, – ворчливо заметил разодетый мужчина. – Я вам так скажу: кому, как не Императору разбирать наши дела? Я вот, например, представляю жалобу на своего проклятого соседа, его жену – неряху, и четырех их детей–бандитов. Я их вежливо просил, я строго требовал, предупреждал…

– Извините, – Кейд легко оттер локтем франта в сторону и потащил за собой недоумевающую старушку из Нортумберленда, пробиваясь прямо к стражнику, в дверях зала. Кейд уже заметил, что кое‑кто, прошедший Врата, на удивление оказался в самом зале и теперь дожидался выхода Императора. Он подошел к охраннику и указал на старушку:

– Простите, сэр, моя матушка утомлена далеким путешествием. Мы здесь ждем с рассвета, скажите, когда же мы можем войти в зал?

– Что ж, это можно устроить довольно быстро, – невозмутимо парировал служитель, многозначительно посмотрев на пустые руки Кейда.

И опять все решалось только через деньги, с отвращением подумал Кейд. У него оставалось их совсем немного, а расплачиваться золотом он не мог – это бы сразу показалось очень подозрительным. Кейд вытащил из кармана одну зелененькую и протянул ее охраннику. Тот взял ее и презрительно повертел в руке:

– Ты хочешь, чтобы в зал прошла только твоя престарелая мать? – спросил он ехидно, с хитренькой поглядывая на Кейда. – то ты и здесь можешь подождать, насколько я понимаю.

Кейд понял, что из его стремления хоть немного сэкономить, ничего не выйдет. Если он сейчас пожадничает, то все дело рухнет, как карточный домик. Впрочем, теперь деньги для него не играют никакой роли. Там, в зале, в присутствии Императора уже никто не посмеет потребовать с него мзду.

Решив для себя все это, Кейд отдал охраннику последнее. И уже через несколько секунд оказался в зале для аудиенций. Благодарная, ничего не понимающая старушка цеплялась за его локоть.

– Вот сюда, пожалуйста, – показал охранник, жестом предлагая им пройти. – И если будете разговаривать, то очень тихо.

Огромная толпа в зале, ожидавшая появление Императора, разделилась на две четкие группы. Разница между ними сразу же бросалась в глаза. Одна состояла из мещан, нервно сбившихся у белой линии из мрамора, выложенный в мозаичном полу. Их было человек пятьдесят, не больше. Они тихо переговаривались между собой, нетерпеливо поглядывая на двери, из которых должен был появиться Император. На некотором удалении от этой группы расположилась другая. Она отличалась и поведением, и нарядами. Это были благородные и придворные, давно уже привыкшие к атмосфере Дворца, и потому чувствовавшие себя здесь спокойно и уверенно. Они болтали непринужденно и весело, прохаживаясь по зале. Кое‑кто украдкой перешептывался с приятелем, обсуждая последние дворцовые сплетни.

В конце зала Кейд разглядел небольшое возвышение, рядом с которым поднимался пьедестал, приблизительно в метр высотой. Это было официальное место появления Императора, и оно со всех сторон было окружено гвардейцами Клейн–дао, вооруженными газовыми пистолетами. Они бдительно следили за толпой, поддерживая порядок. Забывшись, Кейд сделал пару шагов в сторону, однако стражник тут же отреагировал, сделав резкий жест, словно бы хватаясь за оружие. Кейд торопливо вернулся к группе мещан, стараясь не выделяться из толпы и не привлекать внимание стражи. Он был слишком близок к осуществлению собственного плана и не хотел его провалить из‑за нелепой ошибки.

Старушка, по–прежнему цепляясь за его рукав, продолжала рассыпаться в благодарностях. Но Кейд уже пожалел о своем благородном порыве щедрости. Он пробормотал какие‑то извинения, отцепился от нее и поспешил перебраться куда‑нибудь в другой конец толпы. Через минуту к нему присоединился тот самый франт, с которым они стояли в дверях зала.

– Я заметил, что вы никак не могли договориться с охранником, – начал беседу мужчина, – поэтому я заплатил, не торгуясь. Интересно, сколько еще раз эти серые заставят нас платить? – в его тоне звучало возмущение.

– Лучше бы, это было в последний раз, – хмуро заметил Кейд, рассеянно оглядываясь по сторонам.

– Какая жалость! – послышался возглас сзади.

– Что? – удивленно поинтересовался Кейд, оборачиваясь.

Перед ним стояла средних лет женщина в элегантной одежде. Она смотрела куда‑то на возвышение и ее взгляд выражал возмущение и гнев. Губы поджаты в прямую линию. Ее прямо‑таки распирало от негодования.

Кейд проследил за ее взглядом. На возвышение взошли благородные – приближенные Императора – в основном леди, несколько высших лиц службы Клейн–дао, трое или четверо членов Ордена, на одежде которых красовались серебряные звезды – знак высшей принадлежности. Кейд внимательно изучал знаки отличия: Конго, Острова Тихого Океана, Калифорния и, конечно же, Восточное Побережье. Кейд никогда не служил ни одному из этих людей. Но сам он был довольно знаменитым Оружейником, несмотря на свой возраст. Его могли узнать и испепелить на месте.

– Какой позор для двора! – возмущенно продолжала женщина, недовольно хмурясь и сокрушенно качая головой.

– Что? – спросил Кейд.

Она показала пальцем, и он сразу сообразил, что задал вопрос неправильно. Не “что”, а кто.

– Кто это? – нетерпеливо выпалил он, хватая за рукав ближайшего мужчину.

Тот так и отпрянул от Кейда, словно от зараженного:

– Что вам угодно? – нервно начал мужчина недовольным гнусавым голосом. – Вы позволите… эта ткань очень мнется, – он с негодованием снял руку Кейда, однако Оружейник даже не обратил на это внимания.

Все его существо напряглось от неожиданного волнения, нахлынувшего удушливой волной. Он даже на секунду перестал дышать. Это была она, совершенно точно. Она стояла спиной к нему, и огромная ярко оранжевая копна взбитых волос заслоняла лицо. Однако Кейд почему‑то был совершенно уверен. Да, это именно она.

Он повернулся к женщине, которая так возмущенно качала головой.

– Извините, может вы скажете, кто эта девушка с оранжево–красными волосами в тон платью? – спросил он как можно более вежливо.

– А вы не знаете? – изумилась женщина, многозначительно смерив Кейда оценивающим взглядом. – Это леди Джослин, – шепнула она, наклоняясь поближе к Кёйду. – Надо заметить, со странностями. Глядя на нее, сроду не подумаешь, что она племянница Императора…

Разодетый мужчина повернулся к женщине:

– Та самая, которая кропает стишки? – насмешливо поинтересовался он, давая понять, что находится в курсе всех дворцовых сплетен и интриг.

– Да, – оживленно вставила женщина. – У меня подруга служит на кухне… не поваром, а диетологом, – торопливо пояснила она, – так вот, она говорит, что леди Джослин читает их всем подряд – хотят они того или нет. Как‑то раз она даже принялась читать свои стихи каким‑то мещанам, которые ожидали Императора во время Аудиенции, как мы сейчас…

Но Кейд не слушал. Леди Джослин повернулась к нему лицом, и ее сходство с девушкой из секты Кайро мгновенно улетучилось. Ярко–оранжевые волосы, конечно же, были крашенными Но даже Кейд, меньше других мужчин разбиравшийся в одежде, заметил, как аляповато и безыскусно она одета. Плохо скроенное платье нелепо и комично сидело на ее сутулых покатых плечах. Кривая шея, казалась и вовсе не гнулась, а большие, глубоко посаженные глаза все время близоруко щурились, словно женщина не видела дальше собственного носа. Она была невысокого роста и ей то и дело приходилось тянуть вверх шею, чтобы заглянуть через плечо впереди стоявшего. Безразличным взглядом она осмотрела толпу мещан и направилась к помосту. Тут только Кейд заметил, что она к тому же еще и переваливается с боку на бок, прихрамывая на одну ногу. Сходство, заставившее принять этого дворцового урода за яркое, энергичное создание, спасшее ему жизнь, было не более чем нелепой карикатурой.

Пока он разглядывал придворную женщину, все вокруг вдруг замерли, замолчали и выпрямились, напряженно глядя вперед. В зале наступила мертвая тишина. Медленной, размеренной походкой вошел Император и опустился на трон. Два гвардейца Клейн–дао подошли к кучке мещан, и там началась молчаливая борьба за место.

Прежде, чем Кейд успел сообразить, что происходит, один из гвардейцев подскочил к нему, выудил из кармана последнюю голубенькую, презрительно повертел ее в руках и передвинул Оружейника почти в самый конец ряда.

Кейд почувствовал, что снова совершил какую‑то оплошность. Но какую? Чего такого он не знал, что знали другие гражданские? Он понял, что инструкции охранника были всего лишь элементарным перечислением общепринятых правил: не разговаривать, не переступать белую черту, уложиться в десять слов… и это знали все. но ведь наверняка предполагалось что‑то еще. Что? Мещане, посещавшие заведение хозяйки Кэннон, конечно, были вполне законопослушными и лояльными гражданами – в разумных пределах, разумеется, – но ни один из них никогда не посещал дворца и не присутствовал при аудиенции. Подобные процедуры и ритуалы, как правило, интересовали лишь представителей среднего и зажиточного классов. Поэтому Кейд ничего не мог узнать от своих бывших собеседников. Что же еще предполагалось?

Он порадовался, что оказался почти в самом конце ряда, который теперь довольно быстро приближался к пьедесталу, на котором стоял трон. Во всяком случае, у него будет немного времени сообразить что к чему и попытаться выйти из положения. Он стал присматриваться к тому, что происходило впереди. Их группу возглавлял разодетый мужчина. Он подошел к пьедесталу, положил зелененькие в огромное блюдо и что‑то сказал гвардейцу.

Благодарственное даяние, даяние любви, или что‑то в этом роде, смутно припоминал Кейд, продвигаясь вперед следом за остальными. Теперь он точно знал, что еще от него требуется, но денег у него не осталось совсем. Он гневно глянул на седовласую старушку где‑то в середине ряда, и горько пожалел о своем опрометчивом поступке. Он, как последний дурак, растаял от ее верноподданических заявлений, заплатив за вход. А она, расчетливая и хитрая мещанка, сохранила собственные деньги и теперь выложит на пьедестал даяния любви, в знак преданности Императору.

– Мещанин Болвен, – провозгласил гвардеец, и разодетый мужчина, опустив взгляд в пол, отчетливо проговорил:

– Представляю на суд Императора жалобу против презренного и низкого человека, – он вручил свое пухлое изложение дела гвардейцу и торопливо попятился в сторону, освобождая место следующему жалобщику.

Ни единого голубенького, с горечью подумал Кейд, а шеренга впереди таяла на глазах. “Даяния” называют они это. Разве может это означать, что деньги отдаются добровольно? Но так или иначе, а ими никто не брезговал.

– Прошу Императора принять моего сына на службу Клейн–дао.

– Верноподданический привет нашему Императору из города Бузна Виста.

– Прошу Императора рассмотреть вопрос банкротства моего мужа.

Кейд мельком взглянул в лицо Императора, в надежде прочесть какие‑нибудь чувства на нем. Однако только напрасно потерял драгоценные секунды, поскольку в этот момент подошла его очередь. Лицо же Императора волнующе отличалось от того, что он ожидал увидеть. Никакой особой одухотворенности. Обычное лицо мудрого, спокойного человека, привыкшего с высоты своего положения рассуждать о важных и великих проблемах…

Гвардеец рядом с Кейдом тихо прошептал, скривив рот:

– Даяния в левой руке.

Кейд открыл было рот, чтобы заговорить, но гвардеец неожиданно оборвал его:

– Молчать, – в его голосе зазвучали металлические нотки.

– Но… – начал было Кейд, однако ему прямо в лицо глянуло дуло боевого оружия.

Гвардеец угрожающе мотнул головой в сторону двери, приказывая выйти. Кейд понимал, что перед ним не какой‑нибудь сопляк–недоучка, вроде тех охранников, которые сторожили дворцовую площадь. Этот был рангом не ниже Воина, не боец, конечно, но великолепно натренированный страж порядка. Стоит Кейду сделать одно неверное движение, и от него через несколько секунд останется лишь горстка пепла. К тому же другие гвардейцы тоже смотрели в их сторону, над залом нависла гнетущая тишина…

Кейд молча вышел из ряда и попятился к боковой двери. Гвардеец последовал за ним, не спуская с него глаз.

Когда двери за их спинами закрылись, гвардеец, все еще держа оружие в боевой готовности, прочитал Кейду короткую, но унизительную лекцию о мещанах, которые представления не имеют о своих обязанностях и понапрасну тратят драгоценное время Императора, словно он какой‑нибудь приказчик в магазине. Кейд понял, что даяние – непреложное правило для всех мещан, такое же обязательное, как выкурить косячок, если тебе его предложили. Такая незначительная мелочь, а из‑за нее он теперь еще целый месяц не сможет прийти к Императору и изложить свое дело!

Ему внезапно стало невыносимо больно от бессмысленной несправедливости происшедшего. Словно он был неопытный Новичок, попавший в самый разгар Битвы. У Кейда даже горло перехватило от отчаяния и паники. Однако на сей раз он уже понимал, что никто, кроме него самого ему не поможет. Полагаться на Верховного Понтифекса или на Членов Правления Империей ему не приходилось. Если нити заговора ведут так высоко, может оказаться, что большая часть знати принимает в нем участие. Его охватила горечь разочарования. Всю свою жизнь он посвятил служению Императору и Ордену, и вот сейчас, когда он, рискуя собственной жизнью, пытается выполнить высшую миссию, его выставили из зала, словно мелкого карманника или жулика. И за что! только за то, что ему не хватило зелененьких, чтобы преподнести их властям!

А гвардеец, не обращая внимания на отчаяние Кейда, продолжал выговаривать, ругая глупого мещанина за то, что тот не оказал должного уважения Императору.

– Должного уважения! – неожиданно взорвался Кейд. Он выпалил это так громко, что эхо покатилось волной по коридору. – Да что ты можешь об этом знать, глупец! Я рискую собственной жизнью. Я выполняю долг, оберегая безопасность, а может и саму жизнь Императора, а он мне толдычит про уважение. Какое может быть уважение, когда вокруг Императора зреет заговор! Я пытался предупредить… – неожиданно жалость к себе остыла, заглушённая волной страха. Еще секунда, и он мог назвать свое имя. И тогда пощады ему не будет. Его уничтожат на месте, уничтожат, как опасного маньяка–убийцу, который явился в Императорский дворец с тайным умыслом.

Но одетый в серое гвардеец стрелять не стал, хотя дуло оружия продолжало смотреть в лицо Кейду, а палец лежал на спусковом крючке.

– Ага, вот как, значит заговор? – насмешливо произнес гвардеец. – Ты что сумасшедший или… – внезапно его тон изменился. – Кто бы ты ни был, а разбираться с тобой будут сами Оружейники. Иди.

Кейд потерянно побрел по коридору, мысленно готовясь к смерти. Если из Пещер Вашингтона ему удалось удрать, благодаря случаю, то уж здесь такого шанса больше не представится. Он знал, что к зданию Дворца примыкал Конвент, и у каждого Оружейника наверняка было описание его внешности с приказом уничтожить на месте. Кто бы мог подумать, что какая‑то нелепая мелочь может стоить ему жизни!

– Сюда! – скомандовал гвардеец, дулом оружия указывая на лифт.

Когда они вошли, стражник нажал необходимую кнопку, и лифт взмыл под самую крышу Дворца. Выйдя на верхнем этаже, они оказались в небольшой прихожей, в которой нес службу какой‑то Воин.

– Сэр, – сказал гвардеец, отдав честь, – пожалуйста, позовите дежурного Оружейника.

Караульный с интересом уставился на Кейда. Должно быть, никак не мог сообразить: что же такого натворил этот несчастный мещанин. Затем он наклонился к стенной панели и произнес несколько слов. Дверь открылась. Они прошли через комнату ожидания в саму приемную, где их уже ждал дежурный Оружейник. Подходя к столу Кейд отрешенно разглядывал узор на линолеуме, стараясь взять себя в руки и набраться мужества перед неизбежным. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза своему палачу.

Однако выстрела не последовало. Вместо этого послышался голос – сухой, четкий; на удивление знакомый:

– Как, а мы думали ты… – начал изумленно Оружейник.

– Тихо, – полушепотом оборвал его Кейд, поднимая взгляд.

Дежурным Оружейником оказался Кэнделл из Дэнвера, его товарищ и Брат по оружию. Они дружили несколько лет еще до того, как Кейда перевели во французский дивизион. После первой секунды недоумения Кэнделл взял себя в руки, теперь его лицо ничего, кроме равнодушия и серьезности не отражало. Кейд догадывался, что сейчас на уме у его бывшего товарища. Он наверняка думает, будто Кейд выполняет какоето тайное поручение, связанное с имперской безопасностью А раз так, то выдавать товарища нельзя, хотя он бы никогда не спутал мнимого Кейда с настоящим.

– Гвардеец, в чем его обвиняют? – сухо поинтересовался Кэнделл, поворачиваясь к охраннику.

– Сэр, этот отъявленный негодяй отказался преподнести добровольное даяние во время аудиенции. Он позволил себе дерзость разговаривать в присутствии Императора, а когда я вывел его из зала, принялся кричать что‑то о заговоре. Мне показалось все это слишком подозрительным. Думаю, он сумасшедший, или же… – он многозначительно покосился на Кейда, – или же действует со злым умыслом, – докончил он

– Совершенно верно. Вы правильно поступили. Я займусь им. Возвращайтесь на свой пост, – все это было сказано бесстрастно, приказным тоном.

Когда же оба Оружейника остались один на один, Кэнделл позволил себе расплыться в добродушной улыбке.

– А мы все считали тебя погибшим, Брат. К нам даже поступил приказ уничтожить опасного преступника, который выдавал себя за Оружейника, – он подошел к Кейду и ободряюще похлопал по плечу. – Это просто здорово, что ты пришел сюда. На дворцовой службе кроме меня еще несколько твоих товарищей. Братья Россо и Бэнкер. Они наверняка обрадуются, услышав такую замечательную новость. Чем могу тебе помочь?

Кейд вдруг почувствовал себя словно заново родившимся. Он ожил, мысли завертелись в голове с новой силой. Отвести его к Императору? Нет, теперь уже не за чем беспокоить Властителя подобными проблемами. Раз уж все сложилось именно так, то и Правая рука Императора сумеет навести порядок во всей этой неразберихе.

– Отведи меня к Верховному Правителю, Брат. Как можно скорее, – нетерпеливо произнес Кейд, оборачиваясь на дверь, словно боясь, что их кто‑нибудь может подслушать.

Кэнделл жестом приказал ему следовать за собой, не задав ни одного вопроса. Он повел Кейда вниз по лестницам, по коридорам и узким переходам. Кейд видел, как перед аккуратной серой униформой открываются все двери, а часовые отдают честь.

Наконец они прошли через апартаменты, которые совсем не отличались изысканностью или роскошью. В прихожей сидели и ждали несколько человек. Рядом находилась ярко освещенная комната связи, где работали специально обученные гвардейцы. Работала аппаратура, операторы получали и отправляли информацию во все концы света. Чуть дальше находилось довольно просторное помещение с ровными рядами столов. За ними сидели шифровальщики, обрабатывавшие полученные и отправляемые данные. Дальше шел целый ряд маленьких комнат, где уже опытные военные работали над папками с секретной документацией и надиктовывали сообщения на ленту. Со скоростью скутеров шмыгали под носом курьеры, принося и унося материалы, работа шла в полную силу, четко и размеренно. Это было первое и поверхностное знакомство Кейда с государственной машиной управления.

В последней, пустой комнате им приказали немного подождать, предложив стулья. Несколько проведенных там минут показались Кейду нескончаемо безрадостными. У него создавалось впечатление, словно за ним кто‑то следит, словно за шпионом или просвечивает специальными лучами. Но если такой прибор и существовал в помещении, то был тщательно замаскирован. Во всяком случае, сколько Кейд не приглядывался, а обнаружить его так и не смог.

– Оружейник Кэнделл, войдите и приведите задержанного, – наконец приказал голос из скрытого за драпировкой динамика.

Кейд так и замер. Это был тот самый голос, который произносил приказ по радио. Нет, Кейд не мог его забыть: звучный, властный, сильный… Сердце снова ушло в пятки. Он нервно сглотнул и поднялся со стула.

Он, вслед за Кэнделлом, вошел в помещение, подобного которому ему раньше видеть не доводилось. В нем были все удобства, как и в апартаментах леди Мойи, но здесь царила мужская строгость и любовь к порядку. В центре комнаты стоял большой письменный стол, за которым сидел Верховный Правитель. Кейд едва бросил на него испытующий взгляд, и сердце его учащенно забилось от радости. Это был именно тот человек, который сумеет разоблачить заговор и спасти Императора. Уж он‑то наверняка не имел ничего общего ни с разленившимся придворным окружением, ни с развращенным Верховным Понтифексом и его приспешниками…

– Сэр, – начал Кэнделл обычным деловым тоном, – это Оружейник Кейд, ошибочно считавшийся погибшим. Он просил привести его к вам.

– Просвечивание показало, что он не вооружен, – заметил Верховный Правитель, откидываясь на спинку полумягкого кресла. – Поэтому будьте внимательны, офицер. Следите, чтобы он не захватил ваше оружие, – он встал из‑за стола, и Кэнделл со сконфуженным видом попятился от Кейда.

Верховный Правитель отстегнул воинское оружие Ордена и демонстративно швырнул его на стол. Кобура грохнула о столешницу. Верховный медленно подошел к Кейду.

Он был приблизительно того же роста, но помощнее. Крепкое телосложение выдавало в нем отличного борца. Кейд же был отменным боксером, мастером дивизиона.

Он остановился на расстоянии полуметра от Кейда и посмотрел Оружейнику в лицо, открыто и спокойно.

– Ты хочешь убить меня, Оружейник? – тихо спросил он таким тоном, от которого начинали мурашки бегать по спине. – Ну что ж, у тебя есть такая возможность.

– Я здесь не для того, чтобы убить вас, сэр, – твердо отпарировал Кейд, так же открыто глядя в глаза Верховному Правителю. – Я здесь для того, чтобы передать вам информацию, жизненно важную для Империи.

Долгую минуту Верховный Правитель всматривался в его глаза, храня таинственное молчание. Потом неожиданно улыбнулся. Он вернулся к столу и пристегнул оружие.

– Офицер Кэнделл, вы уверены, что это именно Оружейник Кейд? – сухо спросил он, все еще стоя к ним спиной.

– Никаких сомнений, сэр, – откликнулся Кэнделл торопливо, как видно, пытаясь заступиться за своего друга. – Мы когда‑то вместе служили новобранцами, сэр.

– Кейд, кто еще знает об этом? – все так же, не оборачиваясь, поинтересовался Верховный.

Кейд несколько растерялся. У него было такое впечатление, что он снова становится маленькой, беззащитной пешкой в чужой игре. Зачем вдруг Верховный вздумал так подробно его об этом расспрашивать? Может он, как и Верховный Понтифекс, хочет уничтожить его? Но врать Кейд не мог.

– Никто, сэр. Только Брат Кэнделл.

– Отлично.

Верховный Правитель резко обернулся. В его руках блеснуло оружие. Мощный разряд ударил в грудь Кэнделла раньше, чем Кейд успел что‑либо сообразить. Оружейник вспыхнул факелом и через секунду превратился в черный, обугленный труп. Тело с глухим стуком упало на пол. По комнате поплыл тошнотворный, сладковатый запах горелого человеческого мяса.

Кейд следил за всем этим так, словно видел ночной кошмар. И не в реальности, а, скорее всего, во сне, дуло оружия повернулось в его сторону. Он отказывался верить собственным глазам.