Текст книги "Оружейник Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Садись, – ровным тоном приказал Верховный Правитель, словно ничего не произошло.

Он положил оружие на полированный стол и снова повернулся к Кейду, который обессиленно рухнул в мягкое кресло. Мысли в голове неслись неясным потоком, путаясь и превращаясь в настоящий хаос. Нет, это уже даже не убийство… Когда он стал свидетелем гибели Фледвика, то. он еще мог списать это на предательство Верховного Понтифекса… но теперь… Теперь все было иначе. Да и как можно сравнить Кэнделла и какого‑то проворовавшегося Наставника Клейн–дао, попавшего в тюрьму за жульничество. Кэнделл был настоящим офицером… Оружейником. Он мог бы… Но почему?

– Ты мне нужен, – сухо произнес Верховный Правитель. – Мне всегда был нужен первоклассный Оружейник, который попал на самое дно и все же сумел выплыть. Ты можешь быть мне особенно полезен, поскольку весь мир уверен, что ты мертв. И Брат Кэнделл уже никогда никому не проговорится, – и Верховный небрежным жестом указал на обугленные останки офицера. – К тому же, у тебя редкая невосприимчивость к гипнозу.

– Вы и об этом знаете, – тупо произнес Кейд, глядя прямо перед собой в пространство и почти ничего не видя.

Верховный Правитель усмехнулся и заговорил, растягивая слова:

– Великий Заговор. Да, у меня есть там свои люди. Откровенно говоря, я был встревожен, когда получил сообщение, что один из самых лучших Оружейников Ордена направлен убить меня. Еще больше я встревожился, когда ты улизнул из‑под носа стражников.

Девушка, была ли она его шпионом в секте?

– А теперь, – быстро распорядился Верховный Правитель, – расскажи мне, как ты очнулся от гипноза.

Этот вопрос заставил Кейда немного сосредоточиться на прошедших событиях.

– Меня оставили в баре, где я и пришел в себя, – медленно произнес Кейд, неуверенный стоит ли рассказывать все, или попридержать детали. Если девушка из секты – шпион Верховного, он сильно рисковал. Его могли пристрелить на месте, как Кэнделла. Однако его заявление, что гипноз прошел сам собой, было безоговорочно принято на веру. Несмотря на все старания запугать своими знаниями, этот человек на самом деле знал далеко не все.

– Ну хорошо, а теперь рассказывай дальше, – приказал Верховный, пристально глядя Кейду в лицо. – Что случилось с твоим компаньоном? Он, кажется, был разжалованным Наставником Клейн–дао?

Кейд кивнул и принялся во всех подробностях описывать свои приключения за время пятидневного похода до пещер Вашингтона. О нападении на часового, о лабиринте коридоров, который вывел их прямо к дверям апартаментов леди Мойи, о Верховном Понтифексе, явившемся на первый же звонок придворной дамы, о предательском убийстве маленького учителя. Верховный Правитель иронично усмехнулся, услышав в голосе Кейда неподдельную боль, когда тот рассказывал о присутствии дамы в жилище Верховного Понтифекса. Казалось, это не возмутило его, он даже ожидал чего‑то подобного. Когда Кейд принялся рассказывать о своей жизни в заведении мадам Кэннон, Верховный Правитель одобрительно кивал головой в такт словам. Как видно, его порадовала сообразительность и смекалка бывшего Оружейника, однако недовольно нахмурился, услышав о неудавшейся попытке поговорить с самим Императором.

– Ты отлично справился, – наконец произнес он свой приговор, когда Кейд умолк. – А теперь я хочу знать, принесло ли это все тебе какую‑нибудь пользу? – и заметив вопросительно–удивленный взгляд Оружейника, спокойно продолжал: – С самого первого дня своего посвящения ты, Кейд, находился в атмосфере Братства и лжи. Да, да, не удивляйся, именно лжи. Ты поступал совершенно правильно, но не потому, что причины твоих деяний были истинными и непогрешимыми. Наоборот. Если бы ты только мог понять настоящие причины событий, все для тебя встало бы на свои места… но скажи мне сначала: почему вы, Оружейники Франции, воевали с Оружейниками Московии?

– Потому что они пытались захватить залежи железа, принадлежащие нашему дивизиону, несколько растерянно ответил Кейд, ясно ощущая, что за этим простым вопросом что‑то кроется.

Насмешка, скользнувшая по губам Верховного Правителя подтвердила опасения Кейда.

– Не было никаких залежей железа, – холодно бросил он. – Один из моих людей сфальсифицировал геологический отчет, предназначенный для Главы французского дивизиона, и заодно подбросил немного железа с Марса. Я держал все эти сведения на всякий случай, в качестве яблока раздора. И они пригодились, как видишь. Когда глава вашего дивизиона принялся плести интриги и предлагать Московии объединить силы в заговоре, я подстроил утечку информации, которой тут же воспользовались московиты. Произошла стычка… впрочем, ты о ней знаешь лучше, чем я. Теперь, эти два дивизиона вряд ли объединят свои силы в течение многих лет, – на лице Верховного Правителя играла циничная усмешка.

Нет, это просто изощренная шутка, подумал Кейд, отказываясь верить собственным ушам. Конечно же, это шутка, только в каком‑то извращенном, дурном вкусе. Может у них тут во Дворце вообще принято так разыгрывать?

– И все ваши “славные” войны того же рода, – мрачно констатировал Верховный Правитель. – Они полезны только для того, чтобы дивизионы не вздумали вдруг объединиться и всегда были заняты делом. Так у них остается меньше времени на интриги. В этом же самом и заключен смысл Великого Заговора… хотя высокопоставленные члены Ордена и не догадываются об этом, – самодовольно заметил Верховный. Казалось, он был очень горд тем, что творил. – Поддержание обширной подпольной организации требует колоссальных затрат. Члены заговора из секты Кайро скоро отойдут, на их место придут другие. Конечно, мои люди не дадут этому заговору вылиться во что‑то серьезное, хотя, признаюсь, он едва не вышел из‑под контроля, когда они сцапали тебя в Саррабле, – Верховный равнодушно пожал широкими плечами, – но в таких делах всегда чем‑нибудь да рискуешь.

Нет, это уже не шутка, наконец‑то дошло до Кейда. Он вдруг понял, насколько серьезен их разговор. От осознания этого факта у него закружилась голова. Трудно было представить, но мир, такой привычный, – удобный и гармоничный рушился, оставляя после себя лишь обломки мечтаний и надежд.

– А чего хотят члены… заговора… которые думают, что состоят в заговоре? – с запинкой спросил Кейд, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия.

Верховный Правитель развел руками, словно бы говоря: боже мой, это же так очевидно!

– Убить меня, конечно же. А потом захватить власть в свои руки и повернуть развитие всей Империи на свой лад. Им нужно как можно больше Воинов и Оружейников. Они хотят вести все более крупные войны и крупномасштабные военные конфликты, уничтожать все больше и больше населенных пунктов… Тебя учили, что главы дивизионов преданны Империи, тогда как мещане преданны властям. Но правда в том, что Главы Дивизионов – самые заклятые враги Империи. Без Верховного Правителя, который бы мог накинуть на них прочную узду, они бы за одно единственное поколение превратили Империю в сплошные обломки и руины. И твой драгоценный Верховный Понтифекс – не лучше. Ты, наверное, думаешь, что он единственный такой за все десять тысяч лет существования Империи, и что после него уже такого никогда не будет.

– Я на это надеюсь, – устало произнес Кейд, потеряв всякую надежду.

– Отбрось иллюзии, Оружейник. Большинство были абсолютно такими же, и в будущем… я думаю, ничего не изменится. И ты должен понять это. Арль плетет свои гнусные интриги для того, чтобы сместить меня и занять обе должности. Этого и следовало ожидать. Такой Верховный Понтифекс, как он, может держаться на плаву долгие годы, потому что у него отличные мозги. И я должен отдать ему должное в умении управлять людьми. Он приближен ко двору, в отличных отношениях со многими благородными, особенно дамами. Он принимает участие во всех интригах между дивизионами. Придворные леди просто без ума от него. Он кажется им таким недоступным и романтичным мужчиной. Они пускаются на самые разные ухищрения, чтобы соблазнить его. А в результате, когда это удается, он получает почти неограниченную власть, потому что женщина при дворе может куда больше, чем обычный мужчина, пусть даже и с положением. Его святая присяга нарушена, он даже не интересуется боевыми действиями, в которых гибнут его Братья по Ордену. Он плетет сеть интриг, чтобы его выбрали в члены Правления. К тому времени, когда Верховный Понтифекс попадает туда, он уже становится обыкновенным сибаритом, ленивым и растленным, ни на что не годным, кроме интриг и мелких каверз. У него просыпается вкус к власти, и он начинает пользоваться ей без меры. Таков и наш друг Арль.

Верховный Правитель на секунду замолчал, как бы придавая особый смысл своим словам.

– Но запомни, Кейд, как бы ни был плох Глава Ордена, а он должен существовать. Тебе приходилось сражаться, и ты прекрасно поймешь меня. Очень часто сам факт, что где‑то существует Верховный Понтифекс – воплощение доблести и славы Ордена – спасал тебе жизнь или сберегал день для своего подразделения. Тот факт, что настоящий Верховный совсем не такой, каким привыкли его представлять рядовые члены Ордена и гражданские, совершенно ничего не меняет.

Кейд подался вперед. Та вещь, которую он сейчас собирался сказать, комом застряла в горле. Какую‑то долю секунды он даже не был уверен, хватит ли у него духа произнести то, что хотел. Однако он все‑таки сделал над собой усилие и спросил:

– А Император? – в наступившей тишине Кейд слышал только буханье собственного сердца, которое, похоже, готово было вот–вот выпрыгнуть из груди. – Император, почему он позволяет все это? Почему?

– Император – такая же ложь, как и все остальное, – совершенно спокойно ответил Верховный Правитель, словно бы и не замечая состояния Кейда. – Император не может этому помешать. Если он только попытается каким‑то образом вмешаться в управление Империей, я найду вежливый и вполне оправданный способ проигнорировать его указания. Императоры, которые слишком настойчиво и активно в прошлом вмешивались в дела власти, не дожили до преклонных лет, Кейд. Верховные Правители убивали их. Да, убивали, – повторил Верховный, видя растерянность и недоверие на лице Оружейника. – И такое может повториться снова. Но в этом нет ничего пугающего. Так и должно быть. Как тебе известно власть Верховного Правителя передается назначением, а власть Императора – по наследству, первому законнорожденному ребенку мужского пола. Верховный Правитель выбирает себе преемника из достойных, а императорская власть достается тому, кого осчастливливает судьба. Но нет гарантии, что Император станет достойным Правителем. Для этого надо обладать многими незаурядными качествами, а в особах голубой крови эти качества не в чести. И потому линия Верховного Правителя сильнее, чем императорская, поэтому она и должна править, – его голос окреп и зазвучал словно набат, эхом разносясь по большой комнате. – Но и без Императора государство существовать не может. Верховного Правителя не любят: он посылает людей на смерть, он собирает налоги, устанавливает законы и требует их соблюдения… Император же не делает ничего подобного. Он просто царствует, и его любят, потому что каждого гражданина Империи с детства учат любить его. И люди преданны своему Властителю. Они действительно, от всей души любят его. Но делают это по неправильной причине. Если бы они почитали его, что бы могло произойти? Подумай, что может случиться, если бы все мещане перестали уважать и соблюдать закон? И что бы мы стали делать, когда все тюрьмы оказалось переполненными? И большинство населения прекратило работу, начало бы устраивать забастовки, крушить магазины, лавки, учреждения? Что бы мы могли предпринять, если бы толпа кинулась брать штурмом тюрьмы, выпускать преступников, грабить, насиловать и убивать? Нам бы пришлось использовать газовое оружие. Но разве может, пусть даже самое мощное оружие, остановить многомиллиардную толпу? Мы – только горстка преданных людей. Но против такой массы мы бессильны. Конечно, мещане жалуются на высокие налоги, на множество законов, на разделение общества. Но в целом – это законопослушные граждане, которые любят своего Властителя, и потому не хотят огорчать его преступлениями и правонарушениями.

Верховный Правитель подошел к столу, сунул оружие в кобуру и принялся нервно расхаживать по комнате.

– Я прошу тебя подумать, Кейд, – с нажимом произнес он, давая понять, что придает своим словам особый смысл. – Мне бы очень не хотелось избавляться от такого прекрасного оружия, как ты. Я прошу тебя подумать над всем, что ты услышал от меня. Мир устроен не так, как кажется, и уж тем более не так, как ты думал все эти долгие годы своего пребывания в рядах Ордена. Ты много лет добросовестно выполнял свою работу, потому что ты не знал настоящих причин, не видел обратной стороны этой жизни. Теперь же все изменилось. Ты увидел изнанку, и жить по–прежнему уже не сможешь.

Кейд согласно кивнул. Он и сам понимал, что теперь, после этого тяжелого разговора, он бы и сам не захотел вернуться к прежней своей жизни. Слышать ложь и молчать.

– Для тебя найдутся куда более ответственные и важные поручения, выполнить которые может человек только с чистой совестью и открытыми глазами, – заметил Верховный Правитель, испытующе глядя на Кейда. – Как бы там ни было, но Империя существует, существует вот уже десять тысяч лет, потому что есть в ней люди, которые поддерживают структуру власти и возвращают ее на место, как только она скатывается с наезженной колеи. Это люди решительные и отважные, они прекрасно понимают, какую работу выполняют и берутся за нее без страха и сожаления.

Остановившись на секунду у тела поверженного Кэнделла, он просто сказал:

– Это делается для счастья миллионов и миллионов людей. Да, они жалуются на свои беды и трудности, но они счастливы, во всяком случае, большинство из них. Оружейники довольны, служба Клейн–дао довольна, довольны Дворы и мещане. Позволь чему‑нибудь измениться, позволь системе разрушиться, и что станет со всеми? Дай каждому мещанину власть, которой обладаю я, и что он с ней сделает? Он начнет пользоваться ей и сумасбродничать, потому что его никто не учил, как надо пользоваться властью. А ведь далеко не такой простой вопрос, как кажется. Вот почему, мне нужны такие люди, как ты. Подумай хорошенечко, Кейд. Есть ли что‑нибудь неподобающее в том, что я делаю и предлагаю тебе? Ты занимался тем, что убивал. В этом и заключается предназначение Ордена. Мое назначение – сохранять устойчивость и благополучие Империи, заботиться о благе каждого гражданина.

Воля Кейда была почти сломлена под мощным воздействием этого страстного, искреннего голоса. Верховный Правитель говорил о присяге, которую Кейд когда‑то давал, и полностью развенчал ореол ее святости и незыблемости. Кейд посвятил всю свою жизнь служению Императору, а тот оказался всего лишь бессильным, ритуальным прикрытием для Верховного Правителя, державшего в своих твердых руках все бразды власти. С безжалостной откровенностью он рассказывал Кейду о вещах, от которых ему пришлось раз и навсегда отказаться, ради стерильной жизни атлета.

Он говорил об изысканных блюдах, вкуса которых Кейд ни разу не пробовал. Говорил о музыке, танцах, пьянящих напитках, о любви: целый чувственный мир, который, как считал Кейд до сих пор, был совершенно закрыт для него. Теперь же Верховный Правитель, словно сладкоголосая сирена завлекал его двумя многообещающими идеями – благородством новой службы и теми благами, которые она предоставляла.

Было очень легко годить в ловушку. Кейд лишился истин, служению которым он посвятил свою жизнь. А Верховный Правитель утверждал, что есть другая система ценностей и истин, и если только Кейд воспримет их, то сможет получить такие многообещающие результаты, которых только в состоянии добиться сильный человек с умеренными аппетитами.

Да, слушать все это было легко, и легко соглашаться, но… Кейд догадывался, что существует нечто, кроме всего того, что ему здесь сообщили. Обстоятельства, которые не хотели укладываться в привычные рамки понятий и в систему, обрисованную Верховным Правителем. Девушка! Да, она не хотела смерти Верховного Правителя, но и гибели Оружейника тоже. Она ведь ясно предупредила его, что стоит ему только вернуться в ряды Ордена, и из него сделают покойника. И эти ее слова никак не давали Кейду покоя.

Больше не существовало всемогущего, всеблагого императора. Не было верных ему Глав Дивизионов. Был только Верховный Правитель и девушка. Итак, подумал Кейд с горечью, предательство в порядке вещей. И так было на протяжении десяти тысяч лет, пока существует Империя. Он уже знал, какой ответ даст Верховному Правителю. Ответ, который спасет ему жизнь. Однако сейчас Кейд еще не был готов к этому ответственному моменту. Многолетний стратегический опыт подсказывал ему, что если он только позволит себе сдаться сразу, это погубит его.

– Я вынужден просить предоставить мне немного времени, сэр, – с горечью попросил он. – Вы понимаете, все это слишком непривычно для меня. Я был верен своей присяге много лет. Я словно бы сросся с ней. Не прошло и месяца с тех пор, как я… – он запнулся, – как я погиб в бою. Могу я попросить разрешения получить день на размышление?

Губы Верховного Правителя дрогнули. Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Один день? Клянусь Богом, не много ты просишь. Я дам его тебе. Думай, сколько хочешь. Ты можешь провести его в моей квартире. У меня найдется для тебя удобная комната.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

По всем представлениям Кейда комната была действительно удобной. По роскоши она уступала только изысканному жилищу леди Мойи. Но по сравнению с убогой берлогой мадам Кэннон и строгостью спальных отсеков Конвента, эта комната представляла все удобства, о которых только мог мечтать вусмерть уставший человек, и, кроме того, она без сомнения представляла собой настоящую тюрьму.

Кейд понимал, что стоит ему только сделать попытку выбраться отсюда, как его тут же уничтожат. Однако на окнах решеток не было, как видно приказ “убить при встрече” свою силу все же потерял. Хотя Кейд не сомневался: стоит только хозяину этих апартаментов заподозрить неладное или усомниться в том, какой ответ Оружейник даст завтра, из этой комнаты ему больше никогда не выйти.

Все было куда серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Если бы даже Кейд и хотел перехитрить Верховного Правителя, дав присягу, а потом ее нарушив, комната рассеяла все эти мысли. Он понимал, что в таком случае, ему все равно не удастся вернуться к прежним своим обязанностям в Ордене. Ему придется скрываться и прятаться весь остаток собственной жизни, потому что Верховный Правитель наверняка откроет на него настоящую охоту. И у Кейда даже не будет возможности официально обратиться к властям за помощью, для всего мира он – мертв. Кейд даже усмехнулся при этой мысли. Как ловко его поймал Верховный Правитель! И ведь действительно, если бы его, как Кэнделла, превратили в обугленный труп одним нажатием спускового крючка, ни у кого, даже у его собратьев по Ордену не возникло бы никаких вопросов или подозрений. Он мертв, его нет, и что бы с ним не случилось, никто ничего не узнает.

В этой комнате он оставался пленником, и. потому хотел быть честным хотя бы по отношению к себе и… девушке… если, конечно, ему когда‑нибудь удастся разыскать ее.

Эту ночь Оружейник проспал отлично. Он проснулся в привычное время, и после обильного и вкусного завтрака к нему заглянул хозяин квартиры.

Кейд не стал ждать, когда ему начнут задавать вопросы. Отдав честь, он отрапортовал:

– Я принял решение, сэр. Я в вашем распоряжении. Каково мое первое назначение?

Верховный Правитель сдержанно улыбнулся, похоже, его не удивило решительное настроение Оружейника.

– Оно уже давно дожидается тебя, – дружеским тоном откликнулся он. – Империи грозит серьезная опасность безграничный эгоизм и близорукость одного высокопоставленного лица, против которого я не могу принять обычные меры. До сих пор… я пытался найти человека, способного сделать необходимое. Теперь я его нашел – это ты.

Он замолчал, и в комнате нависла грозовая тишина.

– Ты направишься на Марс, – наконец произнес он внезапно севшим голосом. – Твоя задача – уничтожить Главу Марсианского дивизиона. Но запомни, сам ты должен остаться в живых. Детали операции – твоя забота. Я могу предоставить тебе скутер и деньги, можешь покупать услуги людей или машины, как хочешь.

Мозг Кейда моментально включился в работу. Он снова стал опытным Оружейником, перед которым стояла тактически сложная задача. Он постарался отбросить ту мысль, что он может и не справиться с подобным заданием. Надо действовать и думать так, словно он уверен в успехе на все сто процентов.

– Мне нужно имя и соответствующая легенда, – сосредоточенно произнес он.

– Выбирай сам. Я же сказал: детали – твоя забота. Могу предложить в качестве подсказки определенную версию. Ты можешь выдать себя за дезертировавшего Воина, который направляется домой. Наверняка, о подобных случаях ты уже слышал и не раз. Также можешь воспользоваться теми знаниями, которые получил в пивной. Заодно твое пребывание там может оказаться замечательным алиби. Уверяю тебя, с такой легендой ты всюду будешь приниматься с распростертыми объятиями. Да, представь себе, – ответил Верховный на испуганно–вопросительный взгляд Кейда. – Дела там действительно настолько плохи. Неужели ты думаешь, что я отправил бы тебя убить Главу Дивизиона за какие‑нибудь мелкие прегрешения или неблаговидные поступки? – он криво усмехнулся. – Его развращенность и предательство зашли слишком далеко. Ну а пока, подумай как следует, каким образом ты выполнишь это задание. Составь подробный список необходимого оборудования, а когда закончишь, позови меня, – и Верховный Правитель указал на красную стенную кнопку. – Приду я сам или пришлю доверенного слугу.

Он уже собрался выйти, когда сигнал интеркома прорезал тишину комнаты. Верховный подошел к стенной панели и нажал кнопку.

– Я здесь, слушаю.

– Сообщение, сэр, – послышался голос секретаря. – Мне принести его?

– В соседнюю комнату, – и обращаясь к Кейду, добавил: – Позови, когда будешь готов.

Оружейник Даром времени не терял. Он уже уселся за маленький полированный столик, в углу комнаты, и принялся составлять перечень предстоящих расходов, транспорт и легенду.

Верховный вернулся почему‑то через несколько минут без всякого приглашения. Он с интересом взглянул на Кейда, который удивленно посмотрел на Правителя.

– У вас будет посетитель, – сухо сообщил он. – И интересно знать, как ей удалось…

– Ей? Кому? – Кейд так и подскочил, совершенно забыв и о задании, и о списке.

Лицо Верховного Правителя расплылось в хитрой улыбке:

– А ты как думаешь? Кого из придворных дам ты знаешь?

Кейд почувствовал, как оборвалось сердце. Значит это леди Мойя. Воспоминание о ней все еще причиняло боль. Пройдет, наверное, немало времени, прежде чем он придет в себя от открытий страшной ночи. Эта женщина до сих пор вызывала в нем отвращение и неприязнь. Он даже не знал, собственно, почему именно. То ли из‑за ее манер, то ли от самого факта ее проживания в апартаментах Верховного Понтифекса.

– Только одну, сэр, – официальным тоном ответил Кейд. – Но я бы предпочел не встречаться с ней, если можно.

– Не получится, – развел руками Верховный Правитель, явно получая удовольствие от смущения Оружейника. – Она знает, что ты здесь, и у меня нет никаких оснований отказывать ей. Не могу же я рассказать ей, кто ты есть на самом деле. Как она узнала, что ты здесь? – неожиданно строго прогремел он.

Кейд растерялся.

– Сэр, я не знаю. Даю вам слово, я не видел ее после нашей встречи в Вашингтоне…

– В Вашингтоне? – Верховный Правитель хмуро глянул на Кейда. – Ты же сказал, что видел там только леди Мойю… – неожиданно его строгое лицо расплылось в понимающей улыбке. – А, так ты и не знаешь! – хохотнул он, удовлетворенно потирая руки. – Мой добродетельный Оружейник, это та самая девушка, которую ты так старательно ожидал в заведении мадам Кэннон целых две недели. Как видишь, я все знаю. Только вчера мне принесли секретное донесение оттуда, уже когда ты спал. Так вот, эта девушка, ты ведь видел ее только однажды… – он явно растягивал удовольствие, наслаждаясь разговором. – Мой добродетельный Брат, ты так целомудрен, так привержен своей присяге… Ты ведь всегда говорил правду, верно? Как ты мог… упустить такую мелочь, как эта девушка? А ну‑ка давай рассказывай, что там у вас произошло.

Кейд почувствовал, как кровь приливает к лицу. Однако это не была краска стыда. Ничего неподобающего он не совершал. Просто он оказался одураченным в собственных глазах. Он разыскивал ее целых две недели, ухлопал все свои деньги на расспросы, а теперь она сама нашла его. И оказывается, она никакая не мещанка, а придворная дама наиблагороднейших кровей! Как же он мог принять ее за проститутку?!

– Ну уж нет, – рассмеялся Верховный Правитель, – портить шутку я не намерен. Зачем опережать события? Ты и сам скоро узнаешь, кто она, из ее собственных… трепетных… губ, – суровость исчезла. Он подошел к кровати и опустился на край. – Если это хоть как‑то обрадует тебя, могу сказать, что я ничуть не разочарован. Наоборот, я стал даже с большим уважением относиться к тебе, Кейд. Мне очень нужны люди, которые умеют держать язык за зубами и не болтать о лишнем. Итак, значит она! все‑таки предприняла свою попытку Сходить в Народ, – как бы самому себе заметил Верховный Правитель. Похоже, его это очень забавляло. – Это еще раз доказывает, что иногда правильный выход из положения – самый легкий. Целых три недели подряд весь дворец жужжал, как улей, по этому поводу. Я считал, что знаю все, а тут на тебе.

Кейд изумленно уставился на Верховного Правителя, стараясь понять только что услышанное.

– Вес дворец? – неуверенно переспросил он. – Вы хотите сказать, что знаете о ней? Весь дворец знал?

Но тогда зачем такая секретность? Подумал он, зачем ради этого надо было убивать Кэнделла? Почему его тогда заперли в комнате и никуда не выпускают? Это совсем не вязалось со вчерашним разговором в кабинете у Верховного Правителя.

– Да, конечно, знали. Но они думали, будто она встретила наглого обманщика, выдававшего себя за Кейда… и только я знал, что ты – настоящий Оружейник, чистый и непогрешимый. Во всяком случае, я так считал. По всей видимости, у меня была правильная информация, а придворные вкривь и вкось толковали случившееся. Каких только сплетен не наплодило это происшествие, – он хохотнул. – Они и в самом деле думали, будто она столкнулась с грязным мошенником. Это про тебя‑то! Видел бы ты свое лицо, перекошенное от ужаса, когда я рассказывал вчера обо всех этих дурных вещах и соблазнах! Нет, Кейд, мошенник из тебя никудышный. Ты остался таким же честным и непорочным, каким был все эти тринадцать лет. Вот такой человек мне и нужен на службе, – и он опять не сумел сдержать смешок. – А интересно… из нее, наверное, получилась милая проститутка, а? Как она выглядела? Она ведь такая… ну ты знаешь…

– Прекрасная? – без всякой задней мысли брякнул Кейд, глядя на Верховного Правителя чистыми глазами.

Тот воззрился на Оружейника с изумлением, потом нахмурился:

– Нам лучше поскорее отправить тебя на Марс, – сухо оборвал он и взглянул на бумагу, которую держал в руках. – Она говорит, что видела тебя вчера при дворе, но не хотела тебя выдавать. Теперь, когда ты оказался у меня в руках, ей хочется повидаться с тобой, прежде чем ты умрешь.

Неожиданно вся его веселость исчезла.

– Кейд, – сурово сказал он, – я могу понять и простить ту маленькую ложь, которой ты пытался выгородить ее. Во всяком случае, это понятно, ты оставался предан своему маленькому другу. Ты прямой и честный человек, врать не умеешь. Но если я только узнаю, что за твоей ложью кроется нечто большее, нежели простая благодарность за помощь, этот визит твоей подружки станет для тебя и в самом деле последним перед смертью.

Когда Верховный Правитель вышел, и дверь за ним закрылась, Кейд бросился в кресло и закрыл глаза рукой. Нет, наверное, он сошел с ума. А может вообще весь мир сошел с ума?

– Предатель, смотри мне в глаза! Мне сказали, что ты лгал, и я не верила им, но теперь я знаю все. Посмотри мне в глаза, если осмелишься!

Кейд подскочил при первых же звуках заунывного, скрипучего голоса. Он совершенно не слышал, как открылась дверь, и теперь с удивлением уставился на нелепую женщину, стоящую посреди комнаты. Ее чуть хриплый, гортанный голос совершенно не вязался с драматичными словами, которые она сейчас произносила – Да и вся она скорее напоминала карикатуру – злую и отвратительную – на придворную благородную даму. Сердце у Кейда сжалось. Ему показалось, что кто‑то сыграл с ним жестокую шутку. Это была леди Джослин. Он и сам вчера заметил некоторое сходство… но отдаленное, едва заметное. Кто же мог узнать об этом?

– Предатель, – повторила она с презрением, – посмотри мне в лицо! Ты так ошибался, когда хотел воспользоваться бесхитростной глупенькой девушкой–мещанкой. Посмотри же мне в лицо!

Он посмотрел и заметил, как невероятные, совершенно таинственные перевоплощения начали происходить с ее внешностью. Голова чуть подалась назад, и он увидел длинную шею, тонкую и изящную. Подбородок женщины гордо вздернулся вверх, она смотрела прямо на него с вызовом и иронией, а чуть косившие глаза вдруг заблестели азартом, словно бы подогреваемые внутренним огнем. Из неуклюжей дурнушки девушка в мгновение ока превратилась в красавицу. На ней по–прежнему были дурацкие оранжево–красные волосы, и нелепо сшитое платье, но ни эта вихрастая грива, ни прозрачный балахон уже не могла обмануть Кейда. Да, это была она, та самая девушка из секты Кайро, и теперь он уже больше не мог ошибиться.

Наверное, это было написано у него на лице, потому что девушка кривила губы в невольной улыбке едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Однако по–прежнему продолжала ломать комедию:

– Тебе нечего сказать в свое оправдание? – требовательно спросила она исковерканным голосом.

– Тысяча извинений, леди, – хрипло выдавил Кейд, и сердце его гулко заколотилось где‑то в висках. – Если бы я знал… если бы вы хоть словом упомянули о своем благородном происхождении, я не посмел бы вам лгать, – он почувствовал, что сам начинает ломать комедию. Если бы только Фледвик видел его сейчас! Да, этот мошенник наверняка бы пожал руку своему смекалистому ученику.

Девушка подмигнула и кивком приказала продолжать.