Текст книги "Оружейник Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Сайрел Джад
ОРУЖЕЙНИК
КЕЙД

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Далеко внизу, под ночными сонными коридорами и комнатами, в древних подвалах из толстого бетона и стали монотонно и размеренно работало реле, подключенное к отлаженному механизму. И его тихий гул пронизывал здание насквозь. Сам воздух был заполнен множеством разнообразных звуков; мягким жужжанием, разносившимся по пустым помещениям, глухими ударами пищевых машин в кухне, где огромные ковши размешивали варево на завтрак, уханьем поршня, закачивавшего воду наверх.

Оружейник Кейд, посвященный Брат Ордена Оружейников, примерный последователь Клейн–дао и преданный гражданин своей Империи, ворочался в спальном мешке на чистом, до блеска выскобленном пластиковом полу. Он краем уха улавливал предутренние звуки работавших механизмов и узнавал едва различимые изменения в ритме ударов. Еще не до конца освободившись от сна, он прислушивался к привычным звукам, с которых начинался каждый день: скрип засовов на окнах и дверях, нестройный шум пробуждающегося мира.

Таков закон: Императору подобает править.

А Ордену Оружейников с Верховным Понтифексом во главе подобает повиноваться Императору и служить ему.

И пока этот закон незыблем, страхи и хаос не коснутся прекрасного и гармоничного мира.

Слова сами собой возникали в сознании еще до того, как Кейд до конца успел проснуться и открыть глаза. Они всегда отчетливо и ясно всплывали в его мыслях с тех самых пор, как он, будучи шестилетним ребенком, поставил между собой и своими родными непреодолимый барьер принадлежности Ордену Оружейников. И вот уже в шеститысячный раз его день начинается с осознанного утверждения учения Клейн–дао.

Оконные засовы заскрипели в давно разболтавшихся пазах, и тут же первые лучи восходящего солнца пробились сквозь узкие щели высоко над головой. По телу Кейда пробежала неожиданная дрожь, и он наконец проснулся, в одну секунду вспомнив, какое сегодня утро – утро Битвы.

Мощный, холодный поток воздуха со свистом вырывался из кондиционера, морозя кожу. Однако Кейд даже не обращал внимание на прохладу. Его охватила настоящая лихорадка: привыкший к работе организм сегодня как никогда требовал действий. Кейд выскользнул из спального мешка и несколькими точными движениями сложил его в маленький пакетик, способный уместиться в кармане плаща. За многие годы утренние процедуры превратились в процесс автоматических действий: расстегнуть кобуру, вытащить оружие, вскрыть и проверить энергоблок, замкнуть водозащитную изоляцию, сложить пояс и спальный мешок в специальный запирающийся ящик встроенный в стену.

Утро Битвы! С приподнятым настроением и даже с особым удовольствием Кейд выполнял мельчайшие детали утреннего распорядка. Его тело, вышколенное многолетними тренировками, действовало отлаженно и четко, как машина, в то время как сознание мало–помалу врабатывалось в будущие события дня.

Кейд размышлял о гражданах Империи, которые, в этот ранний час, лениво развалившись в своих постелях, нерадиво шамкают приветствие Императору, а потом обжираются за ломящимися от яств столами. Он размышлял и об учителях Клейн–дао, которые едва проснувшись, придумывают хитроумные поучения: как и что должен чувствовать оружейник. Он думал и о своем собственном дивизионе – Звезде Франции – который, после утомительной ночи медитации, уже не казался таким блестящим и великим.

Мелькнула мысль и об Императоре – Ниспосланном свыше Целителе, Мудрейшем Учителе и Верховном Правителе – мысль страшная и болезненная, словно вспышка бластера: так быть не должно.

Кейд оборвал себя, ощущая, как чувство вины заполняет сознание. Он Оружейник – ему не подобает так думать. Он постарался отвлечь внимание от этих мыслей и с ужасом заметил, что оружейник Харро до сих пор нежится в своем мешке, позевывая и потягиваясь.

Его разинутый рот – это же так негигиенично! Кейд уже хотел было возмутиться, но только резко произнес:

– Утро Битвы, брат!

– Ну и что из того? – захлопнув рот, вежливо поинтересовался Харро, ни сколько не смущаясь.

– Вставай, – холодно отрезал Кейд, – и готовься к достойной смерти, если понадобится, или к жизни, полной славы и праведной службы.

Однако, похоже, марсианин совершенно пропустил мимо ушей весь этот выговор, хоть и принялся лениво выбираться из мешка. Интересно, а какие у них там, на Марсе, конвенты?

– А сколько времени до душа? – спросил марсианин как бы между прочим.

– Двадцать или тридцать секунд, – пренебрежительно бросил Кейд.

И тут Харро принялся суетиться с такой скоростью, которая при других обстоятельствах, наверняка, сделала бы ему честь. Кейд с нескрываемым отвращением следил за тем, как марсианин кинулся к стенному шкафу и принялся торопливо, как попало, запихивать в него неупакованный, полный воздуха, спальный мешок. Портупею с кобурой он швырнул сверху, едва успев в последнюю секунду замкнуть изоляцию. И в тот момент, когда щелкнул замок стенного ящика, открылись потолочные щели, и пронизывающе–резкий, холодный душ хлынул на них со всех сторон. Бодрящие струи воды хлестали двух голых мужчин, каскадами скатывались по стенам и воронкой уходили в небольшое отверстие в полу. После такой процедуры Кейд всегда чувствовал себя свежим и чистым, словно заново родившимся.

Он старался не думать о марсианине и его лени. Благоговейно сжимая оружие, он смотрел на потоки воды, скатывающиеся по стенам и мысленно приветствовал этот очищающий душ, как делал это каждый день в течение многих лет. Сомнения и колебания отлетели пустой шелухой. Первое прикосновение оружия к губам – во имя Мудрейшего Учителя, второе, к груди – во имя Целителя, и наконец последнее, ко лбу – во имя Великого Правителя, Императора.

Он старался не думать, что кроме него в комнате находится и Харро, который салютовал очищающей силе воды с непроверенным блоком. Это одно само за себя говорит. Выходит, слухи об условиях службы на Марсе верны. Впрочем, распущенность в мелочах – это еще полбеды, но вот пронести опасную лень и нерадивость сквозь очистительные воды Утра Битвы – это уже было выше понимания Кейда. Да, какой‑нибудь зеленый новичок мог встретить душ неготовым, оруженосец даже мог бы забыть проверить энергоблок заранее, но как же Харро сумел подняться до ранга Оружейника? И зачем такого послали ему, Кейду, да еще и в канун Утра Битвы? Даже сейчас, в такой важный и ответственный для всех день, его медитация была нарушена.

Его готов был захлестнуть гнев. Но гневу не место сейчас в его душе, в это славное Утро Битвы, когда впереди предстоит урок Клейн–дао и ответственный день. Кейд постарался выкинуть из головы посторонние мысли и сосредоточиться только на будущих событиях.

Поток воды иссяк, щели в потолке закрылись, засвистел воздух в кондиционерах, высушивая комнату. И Кейд принялся молча одеваться, стараясь не обращать внимание на нерасторопного марсианина.

Каждый предмет его формы имел свое предназначение, привнося в его сознание умиротворение и торжественность.

Нижнее белье: как и без него, без Ордена Империя беззащитна и обнажена перед лицом многочисленных врагов.

Рубашка: Орден стоит на страже Повелителя, раб своего Учителя, преданное сердце Империи, от работы которого зависит жизнь всего общества.

Рейтузы: Орден Оружейников – опора Империи, без него государство не сумеет устоять, но и без мощи и влияния Империи Орден сам по себе – ничто.

Ботинки: Оружейники идут туда, куда направляет их властная рука Императора, и в этом их слава и почет.

Шлем: Орден повинуется Императору – Мудрейшему Учителю, Ниспосланному свыше Целителю, Великому Правителю – ум и жизнь Империи.

Плащ: как он, Орден окутывает собой всю Империю, защищает ее и оберегает.

Кейд снова отсалютовал, трижды приложившись к оружию: к губам – во имя Учителя, к груди – во имя Целителя, ко лбу – во имя Императора и Повелителя.

Он быстро отключил герметизацию и пристегнул оружие к поясу. По зданию прокатился гулкий звон гонга, призывающий к завтраку. Кейд направился к небольшому шкафчику за двумя дымящимися плошками горячего варева, только что приготовленного в гигантских котлах на кухне Конвента.

– Послушай‑ка, брат, – окликнул Кейда Харро.

Конечно, никому не запрещалось за завтраком разговаривать, но как правило, ни у кого не возникало желания болтать за едой. Кейду пришлось напомнить себе, что Харро новичок в их Конвенте и может не знать всех традиций и обычаев.

– Да, брат, – нехотя откликнулся он.

– А здесь, в вашем Конвенте, еще есть марсиане?

– Насколько я знаю, ты – единственный, – ответил Кейд сухо и мысленно поздравил себя с этим фактом. Если все марсиане такие нерадивые, то прощай порядок. – А почему тебя это интересует?

– Да так… мне было бы спокойней среди своих, – натянуто произнес Харро, – …особенно во время Битвы.

В первую секунду Кейд даже не нашелся, что ответить. Странный какой‑то разговор получается. Этот Харро, он что, не считает себя членом Ордена? Среди них здесь, в Конвенте, было много новичков, Оруженосцев, Воинов, Оружейников, Наставников и даже сам Арль – Понтифекс Конвента. Но все они считали друг друга братьями – старшими или младшими, но братьями. Все они были одной огромной семьей – одним организмом.

– Ты и так среди своих, – как можно более мягко произнес Кейд, стараясь не поддаваться порыву гнева. – Мы все твои братья.

– Но я ведь новичок среди вас, – возразил Харро, отставляя плошку с недоеденным варевом. – Я здесь никого не знаю, и братья вашего Конвента совсем чужие мне.

Ну что ж, это можно было понять. Он и сам хорошо помнил свою первую Битву за родной дивизион – Звезду Франции. Это произошло сразу после того, как он навсегда покинул Денверский Конвент, где провел детские годы и молодость.

– Очень скоро твои братья из нашего дивизиона окажутся с тобой бок о бок в Битве, – терпеливо напомнил он новичку. – Воин, который будет биться рядом с тобой – совсем не чужой.

– Ну, это будет завтра, – Харро неловко улыбнулся. – И это если я еще переживу сегодняшний день. Но в любом случае, я здесь надолго не останусь.

– А куда же потом? – не сдержал любопытства Кейд.

– Обратно, на Марс.

– Такого быть не может, – Кейд даже перестал есть. – Рожденные на марсе Оружейники должны сражаться за Звезды Земли. А рожденные на Земле Оружейники сражаются за Звезды Марса. Таков закон Ордена.

Харро лишь меланхолично пожал плечами:

– Может и так, брат, но только в письме отец писал мне, что Понтифекс нашего дивизиона – Звезды Марса – обратился к Императору с просьбой предоставить в его распоряжение всех людей, рожденных на Марсе. Я тоже вхожу в их число.

– Твой дивизион – Звезда Франции, – резко выпалил Кейд, теряя самообладание.

Только вчера он получил письменное назначение Харро, скрепленное подписями и печатями Верховного Понтифекса и Великого Наставника. Кейда так и подмывало возмутиться, но он все‑таки взял себя в руки и промолчал.

– Но если это воля Императора, то какие могут быть разговоры? – неожиданно бросил он. – Но только почему ты называешь воинов “людьми”, как каких‑нибудь гражданских? И почему ты выделяешь “своих людей” среди остальных братьев Ордена?

Какую‑то секунду Харро колебался, но затем все‑таки ответил:

– Институт Ордена нов для Марса. Шестьсот лет – не такой уж большой срок. У нас есть поговорка: Земля – неизменима, Марс же всегда молод и непостоянен. Мои родители – Эрик Хогнесс и Мэри Лара, которые, много–много лет назад, проводили картографирование северного полушария Марса. А вот ты, даю голову на отсечение, наверняка ничего не знаешь о своих предках и чем они занимались.

– Думаю, – холодно парировал Кейд, – они делали для своего дивизиона все, что было в их силах. Как я теперь выполняю службу для своего.

– Ну, конечно, – пробормотал Харро и смущенно замолчал, вынужденный уступить под давлением неоспоримых аргументов.

Кейд оставил пустые плошки новичку и направился к двери.

По коридору уже строем маршировали воины и Оружейники, собираясь на утреннюю лекцию Клейн–дао. Кейд молча присоединился к ним, стараясь отогнать от себя все опасные сомнения, подозрения и глупые мысли, приходившие в голову все это утро.

Разместившись в лекционном зале на первом ряду, он с удовольствием отметил, что учитель Клейн–дао еще не пришел, а значит у него будет немного времени сосредоточиться и отбросить все лишнее перед занятием. Кейд погрузился в размышления, и когда наконец появился учитель Клейн–дао, опасное настроение рассеянности и неверия, уступило место готовности воспринять великие слова учения, как и подобает Оружейнику.

Как замечательно ощущать свою причастность к Ордену Оружейников! Как приятно чувствовать себя братом Учителей Клейн–дао, Воинов, Старших Оружейников – Кнехтов! Раздражение и подозрительность исчезли без следа, словно их и не было.

Кейду за свои годы принадлежности к Ордену приходилось слышать многих учителей, преподававших учение. Но сами основы и законы Клейн–дао никогда не изменялись и не варьировались не зависимо от того, трактовал их умудренный опытом, седой Учитель, или едва оперившийся выпускник Академии, как вот этот парень, вышедший сейчас на трибуну перед аудиторией. Впрочем, так и должно быть. Закон и должен оставаться законом для всех и всегда.

Впрочем, в Утро Битвы, как казалось Кейду, лучше всего было выступить опытному проповеднику, Старшему Учителю. Это бы скорее подобало такому важному событию.

Кейд поймал себя на этой мысли и сразу же одернул. Опасная гордыня незаметно подкрадывается к его душе – он даже почувствовал отвращение к самому себе. И ощутив прилив раскаяния, он с особым вниманием вслушивался в слова молодого Учителя на трибуне:

– Начиная с создания Мира, десять тысяч лет назад, существует Орден Оружейников. Он верой и правдой служит Императору в лице Верховного Командующего и дивизионов–Звезд. Учение Клейн–дао говорит о воинах: “Они должны быть бедны, потому что богатство порабощает душу человека. Страх утраты лишает его мужества, и Воин перестает быть воином. Они должны быть целомудренны, потому что любовь к женщине порочна, она убивает любовь и верность к Императору и Правителю. Они должны быть покорными слову командира, поскольку дух неповиновения может заставить Воина отказаться даже от самой славной и почетной смерти”. Таковы слова Клейн–дао, произнесенные еще десять тысяч лет назад при сотворении мира.

Как все это замечательно, думал Кейд, какое гармоничное соединение: сотворение миров, Великий Правитель во главе империи, Орден, который повинуется слову Императора и философия Клейн–дао, наставляющая и вразумляющая, как и почему надо нести груз службы. Прекрасная гармония всей этой системы никогда не перестанет внушать ему благоговейный страх и восхищение. Он вдруг подумал, а не является ли само по себе такое сотворение Порядком, который служит основанием всего остального общества?

Учитель подался вперед, обращаясь непосредственно к передним рядам.

– Оружейники, вы – мощь Ордена. Вам завидуют все, вы – никому. Клейн–дао говорит о вас: “Вы должны быть всегда погружены в гармонию каждодневной службы. Это словно не имеет ничего общего с музыкальным инструментом, оно означает отработанность и слаженность деталей. Оружейники должны быть погружены в медитацию и занимать свои мысли лишь службой Императору, учением Клейн–дао, не отвлекаясь на мирские проблемы и дела”.

Старая добрая философия! – подумал Кейд. В ее лоне он чувствовал себя спокойно и уверенно, точно младенец в привычной колыбели. Ему так нравились простые и понятные утверждения учения, неожиданные и даже оригинальные метафоры, встречавшиеся в Размышлениях о Власти. Многие Кнехты и Оружейники развлекались тем, что играли жизнями простых людей. Такое же озорство проявлялось и в учении Клейн–дао, когда он пытался подыскать метафоры или аналогию кухонных и заводских терминов. Учителя всегда утверждали, что рассматривать низший люд равным Оружейникам, Кнехтам и Воинам равносильно смертному греху. Учение Клейн, во всей своей глубине и обширности, не подвластно их скудным умам.

– Если Воин или Оружейник не вполне владеет медитацией, если их мысли заняты греховными мирскими делами, беды не избежать. И Клейн–дао учит вас, как этого избежать.

И мысли Кейда снова устремились к тому, что он так любил с детских лет. Как и наставлял молодой Учитель, Оружейник думал о великолепии философии Клейн: как старательно лелеяли и развивали его во всех Конвентах Ордена, во всех городах, во всех дивизионах. Учение укоренилось на Венере, на холодных лунах многих планет, на трех искусственно созданных планетоидах и конечно же Марсе. Так что же случилось с Харро? Почему он так дурно истолковывал философию Клейн? А может учителя на Марсе не потрудились как следует объяснить ему учение? Но ведь даже простой люд, глупый и забитый, слушает проповеди учителей и даже усваивает основы философии. И в то же время Кейд прекрасно знал, что воинское изучение Клейн–дао куда глубже и основательней, чем у любого гражданского.

– …и потому я перехожу к предмету, который вызывает во мне душевную боль.

Кейд заставил себя отбросить посторонние мысли и сосредоточиться на словах учителя. Это была решающая часть речи, которую он ожидал с таким нетерпением.

– Совсем не просто вынашивать в мыслях заранее спланированное злодеяние. Но должен сказать вам, что именно такие черные замыслы наполняют сердце Понтифекса Звезды Маскови. Из надежных источников нашим наставникам удалось узнать, что гордыня и алчность завладели сердцем нашего северного собрата. С сожалением мы все узнали, что Звезда Маскови собирается захватить Алсас–Лоран силами своих Оружейников. С сожалением могу заметить, что весь наш дивизион должен быть готов к любому повороту событий, ибо сегодня Утро Битвы.

Сердце Кейда заколотилось от ярости об одном упоминании гордыни и алчности. Страшнее греха не придумаешь.

– Учение Клейн–дао говорит о таких: “Порочность ходит с вами рука об руку”. И каждый Оружейник должен приложить все усилия, чтобы остановить неправедные, противоправные действия преступников, каким бы рангом они не обладали. Надо противостоять таким монстрам, которые на своем пути сметают все и не останавливаются ни перед чем, пока не достигнут цели. Как видите древнее Учение, созданное еще до эпохи развития электроники было полно метафор и ассоциаций… но это так, к слову. Я говорил вам, что сегодня Утро Битвы, еще до того, как сядет солнце многие из вас могут погибнуть. И потому я повторяю вам, не ведающим, что приготовила им переменчивая Фортуна: продолжайте выполнять свое правое и славное дело без гордыни и сомнений, и помните, что бы с вами не происходило, нет такого человека в Империи, который хотел бы поменяться с вами местами.

Проповедник сошел с трибуны, и Кейд склонил голову, приветствуя учителя. Да, Клейн–дао для Оружейника то же самое, что хороший энергоблок для оружия. Ему нравилось повторять мысленно эту фразу – такая короткая и емкая. В ней – весь смысл его существования, его службы, его философии. И если у Оружейника нет времени вспоминать законы и положения Клейн–дао, стоит только вспомнить эту короткую фразу, и все становится на свои места, словно бы ты вновь прослушал проповедь умудренного опытом учителя.

Кейду хотелось побольше подумать надо всем этим, но тут на трибуну вышел Понтифекс, окруженный Наставниками. Он бросил взгляд на небольшое оконце, в которое пробивались первые утренние лучи, яркими бликами ложившиеся на пол, затем повернулся к аудитории и начал:

– Братья, – произнес он, и в зале мгновенно установилась мертвая тишина, – наша разведывательная служба сообщила, что приблизительно сто Оружейников сейчас уже летят к Алсас–Лоран с неизвестной северной базы. Их задача – захватить Форбак–Саралский треугольник на границе нашего дивизиона. Время прибытия не известно. Могу только сказать: сегодня во второй половине дня, ближе к вечеру. О стратегической важности данной территории говорить не приходится. Она была строго засекречена до тех пор, пока информация о ней не попала в северный дивизион. В этом районе найдены залежи железной руды.

Шепоток пронесся по аудитории, и Кейд тоже не удержался от удивленного восклицания. Залежи руды на Земле?! На древней планете, где в течение десяти тысяч лет разрабатывали месторождения? Этого просто не могло быть! Предполагалось, что все ресурсы истощились еще пять тысяч лет назад. Вот почему колонизировали кроваво–красный Марс, вот почему с него уже пять тысяч лет подряд на Землю поставляется железо и другие минералы.

– Спокойно, братья! Спокойно! – Понтифекс вскинул руку, призывая к тишине. – Стратегический план операции совершенно такой же, как при рейде на Аакон в прошлом месяце – две роты боевые, и одна – в резерве. Первая рота под моим началом будет базироваться в Дуизи, примерно в сорока километрах к югу от треугольника. Вторая, под руководством Оружейника Кейда, – в Метсе, в пятидесяти километрах к западу от территории. Третья будет находиться в резерве и располагаться в Нанси, в семидесяти километрах к юго–западу. Все три роты отправятся на места дислокации немедленно после окончания нашего брифинга на двухпилотных флаерах.

Снова по залу пробежал шепоток. Понтифекс на секунду замер, выжидая, когда Оружейники и Воины успокоятся.

– После прибытия на место и установления связи, моя рота и рота Оружейника Кейда вышлют воздушных разведчиков, чтобы прозондировать обстановку в треугольнике. Если с воздуха не будет замечено никакой активности вражеских войск, разведчики десантируют на парашютах и выяснят обстановку непосредственно на земле. Все приказы, которые мне придется отдавать во время боевых действий, будут полностью зависеть от их рапортов. Итак, братья, размещайтесь по скутерам и немедленно поднимайтесь в воздух. Пусть ваши деяния сегодня будут правыми и славными.