Текст книги "Оружейник Кейд"

Автор книги: Сирил Джадд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Если я дам тебе поесть, ты обещаешь вести себя… как следует? – с запинкой спросила она.

– Конечно, весело откликнулся он. – Если, конечно, тебе будет достаточно слова бывшего Оружейника. А уж там сама смотри, полагаться на него или нет. Или, может, мне чем‑нибудь поклясться? – вся эта перепалка забавляла его.

Молчание. Потом почти смущенно:

– Самим собой.

Он слегка помедлил, потом задумчиво произнес, взвешивая каждое слово:

– Клянусь самим собой, что не причиню тебе никакой обиды.

– Хорошо, через пять минут, – сказала она и прервала связь.

Кейд ждал. Он слышал, как отодвинулся засов, и дверь открылась. Затем тишина. Он заставил себя расслабиться, удобно устроившись в ложементе. Неожиданно из багажного отделения выплыл бутыль с питательной смесью и медленно поплыл в его сторону. Это насмешило Кейда. По всей видимости, она невольно выпустила его из рук, заметив весь этот беспорядок с ящиками. Интересно было бы посмотреть на ее лицо в этот момент!

Кейд спокойно наблюдал, как бутыль, пролетев всю кабину, натолкнулся на пульт управления и, медленно вращаясь, поплыл обратно. Кейд мог бы подхватить его, но не сделал ни одного движения, дожидаясь Джослин. Через несколько секунд девушка сама появилась в проеме дверей бледная, но спокойная.

– Ну, хорошо, – выдавила она, – теперь ты знаешь. Только не требуй никаких объяснений. Я все равно ничего не скажу, даже если ты станешь меня пытать. У меня есть обязательства, и я их не нарушу.

Кейд пожал плечами:

– Зато у меня их нет, – коротко ответил он. – Ты за меня нарушила те последние, что еще оставались. И я не собираюсь просить у тебя объяснений. Мне они ни к чему. Ты забываешь, что за эти последние несколько недель я разговаривал не только с тобой, но и со многими другими людьми. Например, с Верховным Правителем, который рассказал мне много занятного о структуре Империи в целом и о своих обязанностях в частности. С жалким, несчастным марсианином, который в пивной у мадам Кэннон за кружкой спиртного пытался бороться со своим одиночеством… – он вспомнил Оружейника–марсианина Харро, который умер, расплачиваясь за великое прегрешение, – …и с другими, – коротко закончил он.

Кейд поймал в воздухе бутыль со смесью и немного отхлебнул.

– Замечательно, – девушка опустилась на край второго ложемента и испытующе посмотрела на Кейда. Она больше не сердилась на него и наконец‑то перестала притворяться равнодушной. – И что же ты понял?

Он опустил бутыль. Смесь была холодной и невкусной. Впрочем, первый голод он уже утолил. Теперь торопиться не стоило.

– Начнем с главного. Я знаю, кому ты так старательно сохраняешь верность.

Он подождал ее реакции, однако по ее лицу невозможно было что‑либо прочесть. Она продолжала молчать, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.

– Я не стану притворяться, будто понимаю, почему вдруг особа королевской крови служит шпионом для Главы марсианского Дивизиона, но… – он с удовлетворением подметил, что попал в самую точку. Нет, на ее бесстрастном лице по–прежнему ничего не отражалось. Просто она шумно вздохнула. – Ты отрицаешь это? – с некоторой долей издевки поинтересовался он.

– Нет, не отрицаю, – безжизненно произнесла она тихо, стараясь не смотреть на него.

– Тогда, может, ты соизволишь, объяснить этот знаменательный факт? – и Кейд вопросительно воззрился на девушку.

– Нет, я не могу, – задумчиво, словно бы нехотя, произнесла она. – А что еще ты знаешь?

– А почему я должен говорить тебе? – он уже открыто торговался. – Почему я должен отвечать на твои вопросы?

– Потому что я знаю больше тебя, – девушка немного оживилась. – Потому что есть вещи, которые опасно знать. Кроме того, – завершила она, – я никак не могу сообщить тебе больше, пока не узнаю, как много известно тебе.

Ну что ж, такие правила его вполне устраивали. В сущности, нет никакой разницы в том, кто выскажет истину. Главное, чтобы она наконец прозвучала вслух. Хватит с него лжи.

Кейд поудобней устроился в ложементе:

– Ладно, тогда я скажу сам, – ему нечего было терять, к тому же, ему очень хотелось хоть с кем‑нибудь обсудить те мысли, которые так долго не давали ему покоя. – Вот что я думаю. Прежде всего, мне известно, что некоторое время назад, приблизительно с месяц, глава марсианского Дивизиона обратился к Императору с любезной просьбой предоставить в его распоряжение всех Оружейников–марсиан. Раньше они все служили на Земле, в разных Дивизионах, но теперь их Глава мечтал собрать все войско под свое крылышко. Кроме того, все Новобранцы должны были оставаться на Марсе до принятия присяги. Это означает, что в земных дивизионах не останется ни одного марсианина, все они вернутся на свою планету. Во–вторых, мне известно, что Верховный Правитель серьезно намерен помешать удовлетворению этой просьбы. И мне кажется, я знаю, почему…

Джослин подалась вперед, с нетерпением ожидая его дальнейших слов. И он продолжал, намеренно растягивая удовольствие:

– …почему Марсу вдруг понадобились все Оружейники–марсиане, и почему Верховный Правитель настроен так решительно против? Причина настолько проста, что кажется смехотворной. Она бы не пришла в голову никому, кроме, конечно, высокопоставленных особ, приближенных ко двору, которые неплохо знакомы с положением в Империи. Все дело кроется в железе, которого у Марса в избытке, вот и все, – Кейд пожал плечами.

Она откинулась на спинку ложемента и равнодушно посмотрела на Оружейника. Казалось, ей стало скучно от всей этой нудной беседы. Все это она знала и без него. Это знали все. Однако дальше он собирался сказать самое главное, то, что крылось за самой проблемой железных месторождений.

– Все земные производители оборудования нуждаются в железе. Если бы Глава марсианского Дивизиона имел свой собственный Орден, состоящий исключительно из марсиан, при их необычной привязанности. к дому и семье, у Марса будет больше власти, чем у Императора… я могу так утверждать, потому что беседовал со многими из них. Они действительно очень преданны своей родной планете, и даже поступив на службу в земные Звезды, продолжают скучать по тем временам, когда жили дома.

Он рассмеялся, вспомнив слова, которые он должен был повторять каждый день при пробуждении и которые приводили его в нужное настроение на протяжении шести тысяч дней его жизни:

“Императору подобает править. А Ордену, в лице Верховного Понтифекса, подобает служить Императору. Пока существует этот закон, страхи и хаос не коснутся прекрасного и гармоничного мира”.

Он процитировал это вслух, перевирая слова. Впрочем, для него теперь это не играло никакой роли.

– В течение многих лет я повторял это изо дня в день, – с горечью произнес он. – Впрочем, сейчас мы говорим не об этом. Я думаю, Глава марсианского Дивизиона понимает, что его просьба останется неудовлетворенной. И я считаю, сейчас он готовится создать свой собственный нелегальный Орден для достижения определенных целей.

По ее губам скользнула мимолетная улыбка. Кейд понял: несмотря ни на что, она по–прежнему считает его Оружейником с привычными представлениями и взглядами, отягощенными законами и постулатами Клейн–дао. Сама того не подозревая, она очень многое сказала ему этой легкой улыбкой.

Раньше он только догадывался, а теперь был совершенно уверен, что работа по созданию самостоятельного Ордена ведется на полную силу. Три года подготовки требуется новобранцу для того, чтобы получить в руки оружие Ордена. Сколько их там? Сколько плохо обученных, простосердечных марсиан ждет сейчас ружья, которые он везет на своем корабле?

Впервые за десять тысяч лет будут стрелять ружья, которых не коснулась рука Верховного Понтифекса. Однако неожиданная мысль резанула сознание своей беспощадностью: не десять тысяч… а за всю историю существования человечества… интересно, сколько же это лет?

– И как ты думаешь, с какой целью? – поинтересовалась девушка, испытующе глядя Кейду в лицо.

Он вскинул брови, словно говоря: да это же так элементарно!

– Да собственные вооруженные силы. Силы, настолько мощные, чтобы они могли противостоять силам всех Дивизионов. Этого и не требуется. Он наверняка знает, что Верховный Правитель никогда не позволит Главам Дивизионов объединить усилия и выступить вместе. Насколько я понимаю, согласно твоему плану, я должен был доставить это оружие на Марс, выполняя роль пилота, ничего не подозревая. Это был бы идеальный вариант: исполнитель, который не может проговориться, поскольку сам ничего не знает, и задание выполнено. Это оружие дает Главе марсианского Дивизиона почти неограниченную власть. Он может стать Наместником Императора… а может и самим Императором… вместо твоего дяди…

Он выжидающе помолчал, однако она так ничего и не сказала.

– Отлично, – согласился он, – ты можешь это опровергнуть? Или, может, я что‑то неправильно сказал?

Джослин лишь отрицательно качнула головой:

– Нет, – медленно произнесла она, – все правильно. Кроме одного. Ты должен понять, Кейд, я… не шпионка! И мне никто не платит за мою работу! – она произнесла эти слова с таким безграничным презрением, что на какое‑то мгновение Кейд просто не мог не поверить ей.

– Но тогда зачем? – напряженно выпалил он. – Почему ты все это делаешь? Ради чего?

Она улыбнулась.

– Я уже говорила тебе: во имя Империи, – ее слова снова показались Кейду полной бессмыслицей, однако она совершенно серьезно продолжала: – Кейд, ты впервые встретил меня в секте Кайро. Тогда ты мне не доверял, и это естественно… но ведь позднее ты понял, что оши0ался. Мне стоило доверять. Ты знаешь, что я там делала?

– Великий заговор! – насмешливо произнес он. – Каждый Глава Дивизиона мечтает стать Верховным Правителем. Хаос и неразбериха вплоть до жестокости и бессмыслицы! Да, я знаю, что ты там делала.

– Если бы ты больше доверял своему разуму, а не гневу, – отрезала она холодно, – ты бы понял, что сильно ошибаешься. Нет, погоди, – тут же остановила она его, видя, как Кейд открыл было рот, пытаясь возразить. – Я не принадлежу Заговору, – быстро продолжала она в запальчивости, – и тебе пора бы это понять давным–давно. Если бы я была заговорщицей, зачем бы я стала спасать тебя от действия наркотика? Да, я не питаю особой привязанности к Верховному Правителю. Его методы грубы и жестоки, но это еще не повод убивать его. Это не принесло бы ничего хорошего Империи, кроме войн, конфликтов и борьбы за власть, – она замолчала, чтобы перевести дыхание, и Кейду пришлось признаться, что ее последние слова вполне разумны. Это было единственное несоответствие, которое никак не укладывалось в рамки созданной им картины.

Она сама кое‑что разъяснила:

– Знаешь, Кейд, – ровным тоном произнесла она, стараясь говорить спокойно. – Многое из того, что ты сейчас говорил так и есть на самом деле. Почти все. Но существуют некоторые обязательства, о которых ты представления не имеешь. А я не осмеливаюсь тебе рассказать о них. Это очень опасные знания даже для меня, уж для тебя они равносильны смерти. И речь здесь идет даже не о нашей безопасности, а о жизни других людей, куда более влиятельных и сильных… впрочем, все это неважно. Но даже при том, что тебе известно сейчас, ты мог бы понять, почему я вступила в этот Великий Заговор.

– Ну да, понятно, потому что тебе это приказал твой хозяин, – как ни в чем не бывало выпалил Кейд, стараясь ее подзадорить.

Ее ладони гневно сжимались в кулаки и она яростно затрясла ими перед его носом, злясь на его недогадливость.

– Потому что мне нужен был ты! – сквозь зубы, отчетливо произнесла она, стараясь сохранить последние остатки самообладания. – Ты или любой другой Оружейник, способный пилотировать на Марс этот скутер. Неужели ты так ничего и не понял? Этот корабль ждал шесть лет, ждал своего пилота, вот и все. И я сумела достать пилота. Теперь понимаешь? Я не могла позволить тебе убить Верховного Правителя, потому что тогда бы ты поплатился собственной жизнью. И не могла позволить ему уничтожить тебя. Ты был нужен мне, – она выпалила это с отчаянной горячностью и замолчала, вопросительно глядя на Кейда.

Ну что ж, теперь все сходилось, с горечью подумал он. Ей нужно было выполнять задание, и она его выполнила, используя силу своего положения и красоты. Она спокойно предавала одних ради благополучия и успеха других. Она действительно выполнила свою миссию. Она заставила его с помощью лжи и хитрости стать пилотом скутера. И он, земной Оружейник, теперь доставляет оружие Главе марсианского Дивизиона, чтобы потом с помощью этих ружей Братья одного Ордена убивали друг друга Хотел он того или нет, а он сам оказался замешан в грязное дело.

Кейд, совершенно ошарашенный, молчал. Она же восприняла его молчание совсем иначе.

– Теперь понимаешь? – тихо спросила она. – Кейд, может быть, позже я смогу рассказать тебе гораздо больше, но сейчас…

– Ты уже и так сказала достаточно, – хмуро ответил он. – Меня теперь интересует одно. Если ты не работаешь платным шпионом, то почему ты решила действовать против одного заговор и помогать осуществлению другого? Чем он лучше?

Бессилие отразилось на лице Джослин.

– Да не заговор, понимаешь? А просто изменение социального строя! – выпалила она. Наконец‑то, Кейд чувствовал, что добился своего. Плотину прорвало. – А это значит – изменения человеческой жизни, – не без гордости заверила она. – Спасти мир от мертвой хватки Верховного Правителя и философии Клейн–дао! Как я могу тебе это объяснить?! – отчаяние на лице девушки неожиданно сменилось странной одухотворенностью, словно что‑то засияло внутри ее души. – Я уже рассказывала тебе об Истории, но для тебя это не более, чем пустые слова. Ты не изучал… – она качнула головой, перебивая саму себя, – ты не изучал никаких наук, и вряд ли имеешь представление о таком понятии, как “наука”. Конечно, нет. Это слово наполовину забыто, но главное – оно запрещено. Да, запрещено, – повторила девушка, видя удивленный взгляд Кейда. – Наука изучает изменения в ходе развития, а изменения сами по себе несут угрозу стабильности положения Клейн–дао и Верховного Правителя. Но человечество гибнет, Кейд, потому что оно не может развиваться в совершенно стабильных, неизменных условиях. Люди прикованы к одним и тем же вещам, к одним и тем же машинам. Изобретать что‑то новое запрещено. Но разве трудно понять: все это постепенно изнашивается, приходит в негодность…

– Нет, – Кейд тряхнул головой, – не понимаю. Когда ломаются старые, изношенные машины, им на смену приходят новые. Наставники Клейн–дао изучают механику и создают необходимое оборудование.

– Да нет же, – с горечью выпалила девушка, ее глаза горели от возбуждения. – Нет, они не создают. Создавать и изобретать можно только нечто совершенно новое, а они повторяют старое. А наука означает постоянное движение вперед, поиск истин в самых различных направлениях. Она предполагает свободу мысли. Кейд, поверь мне, я знаю из Истории, были времена, когда человек приводил механизмы в движение с помощью одного металла – ураний. Но его больше нет. Потом использовался торий, но и его запасы иссякли. Теперь же осталось только железо, да и то на Марсе. Человечество слишком бездумно использовало эти запасы, впрочем, как и сейчас. Но скажи, что будет, когда железо на Марсе кончится? Что тогда? Десять миллионов людей примутся искать новый источник энергии, но его, увы, нет. Пойми, – ее голос зазвучал спокойно и уверенно, – цивилизацию можно уничтожить разными способами. Совсем не обязательно стрелять по городам и деревням с воздуха. Есть методы куда более жестокие и губительные.

Она замолчала на секунду, переводя дыхание. Кейд же обдумывал, что она ему сказала. Он начинал чувствовать, что погружается в какой‑то страшный омут, из которого уже никогда не выбраться. Впрочем, теперь говорить об этом слишком поздно. Он увяз окончательно и пойдет до конца.

– В скором времени из‑за отсутствия сырья и источника энергии нам придется прекратить производство скутеров и машин. Когда же приостановят работу водонапорные станции, города превратятся в настоящие помойки. Начнутся повальные эпидемии. Люди, живущие в глубине материков будут умирать от страшных болезней. Кожа у них на шее вздуется, потому что никто больше не станет доставлять им соль и рыбу с океана. Дети будут вырастать калеками, потому что пищевые комбинаты прекратят работу, как и все другие предприятия и учреждения. Вся растительная пища достанется животным, поскольку у нас не хватит даже проволоки, чтобы построить ограждения, а электричество иссякнет – ни освещения, ни защиты Человечество изведут болезни, потому что все производства остановится, в том числе и медицинские предприятия, а бороться с недугами самостоятельно, люди давно уже разучились, – она остановилась, устав от своего долгого рассказа и молча посмотрела на него – Для тебя это хоть что‑нибудь значит? – спросила она наконец с ноткой горечи в голосе.

– Не знаю, – медленно произнес он. Он и в самом деле не знал Ему вдруг вспомнились слова Верховного Правителя, которые тот произнес над обугленным телом Кэнделла. Это были суровые, но прекрасные слова.

Кейду же понятно было только одно: существуют две откровенно оппозиционные силы. Взгляд Верховного Правителя на мир и его структуру был более понятен и близок к Кейду, нежели странные и совершенно необоснованные мировоззрения Джослин, но., если бы он мог до конца поверить ей, то и у него, и у других людей снова появилась в жизни цель, к которой стоило бы стремиться

– И все это, – тихо продолжала она, – можно изменить с помощью науки Конечно, есть и другие вещи, например, “искусство”. Еще одно новое слово для тебя, Кейд Оно означает исследование этой вселенной и создание новых вселенных при помощи речи, звука и света. Оно заставляет тебя смеяться, рыдать и удивляться Никто из живущих сейчас людей не способен понять радость творения, или радость получения искусства от самого творца. Ты не знаешь, что такое “свобода”. Но, может быть, тебе скоро удастся узнать значение этого слова. Я надеюсь, – какую‑то долю секунды она колебалась, потом воинственно взглянула на него. – Я надеюсь, когда мы прибудем на Марс, ты не откажешься служить Главе марсианского Дивизиона Сейчас это именно тот человек, за которым надо идти. Но пока я не могу рассказать тебе больше.

– Тогда я и не буду спрашивать, – хмуро согласился он.

Кейд и так услышал слишком много, ее рассказа хватит на долгие и мучительные часы размышлений. Он узнал все, что ему требовалось Она объяснила ему многое, что такое “наука”, “искусство”, “история”. Но вот о чем она забыла упомянуть, так это о слове “любовь”, которое интересовало его сейчас, пожалуй, больше всего.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Им предстояло пробыть в космосе еще трое суток. И за эти три дня Кейд все реже и реже вспоминал о своей бывшей принадлежности к Ордену. Прошла жизнь, ушла безвозвратно, исчезли те самые убеждения, которые придавали ему силы и уверенности. Теперь же оставалась только одна надежда – женщина. Единственно возможная женщина в жизни Кейда, точно так же, как Хранительница Ордена была единственно возможной женщиной для него в бытность Оружейником. До посадки на Марс он мог наслаждаться крепнущей между ними дружбой… или чем‑то, значительно большим, чем проста привязанность. Кейд представления не имел, что может выйти из всего этого. Он знал одно: если им удастся живыми приземлиться на Марсе, уж он‑то найдет способ как остаться рядом с ней. Глава марсианского Дивизиона мог оказаться правителем ничуть не хуже, чем Верховный Правитель или даже более достойным, чем Верховный Понтифекс.

Интуитивно ощущая, что от него требуется, Кейд использовал время для того, чтобы завоевать симпатию и укрепить доверие леди Джослин. Он никогда раньше не думал, что способен часами вести бесконечные беседы и жадно слушать все ее рассказы.

Однако вскоре им пришлось прервать это приятное времяпрепровождение. Марс приближался. На экране переднего обзора он сначала виднелся крохотной точкой, затем небольшим диском, который из часа в час рос, занимая половину небосклона, а затем и весь обзор. Беседы сменились предпосадочными хлопотами. Леди Джослин отдавала распоряжения и выполняла приказы Кейда.

Координаты, которые она дала ему, привели их к кратеру в южном полушарии планеты. Столица Марса находилась меньше чем в ста километрах от этого места.

Пункт посадки был выбран почти идеально с точки зрения наибольшего удобства и соблюдения секретности. С воздуха это выглядело обычным серым пятном – ни привычного для Марса красного, ни зеленого, сплошная серость. Отсутствие красного цвета означало, что в данном месте залежи железа иссякли, а значит, нет ни поселений, ни предприятий по переработке руды. А отсутствие зелени показывало, что здесь нет воды. Соответственно, здесь не могло быть фермеров с их хозяйствами, где выращивались овощи и разводили скот для рабочих рудников и жителей городов планеты. Серый цвет, как табличка, показывал необжитость и заброшенность этого места.

Кейд посадил скутер ровно, без происшествий, остановив машину так, словно она была обычным автомобилем Он отстегнулся от пилотского ложемента и выглянул в иллюминатор на безжизненную равнину, окруженную старыми, изуродованными холмами, необычно высокими для Марса, где свирепствовали постоянные бури Джослин тоже выбралась из ложемента и теперь, стоя рядом, тревожно всматривалась в эту пустоту. Она уже успела закутаться в пышные синтетические меха.

Кейд нашел для себя какой‑то костюм и с трудом натянул его. Вернувшись, он увидел, как Джослин нервно выхаживает по крошечной кабине.

– Ты сможешь дышать марсианским воздухом? – деловито поинтересовалась она.

Кейд кивнул.

– Я воевал в Альпах и на одной из планет в созвездии Тельца.

Он вспомнил те дни. Вокруг него были хорошо тренированные, сильные люди, но все они буквально валились с ног. И все потому, что их не приучили действовать в условиях пониженного давления. Их хриплое дыхание, полуоткрытые рты, кровь, хлынувшая из носа… все это живо всплыло в памяти сейчас.

– А ты? – встревоженно спросил он. – В шкафу есть респиратор.

Она отрицательно качнула головой:

– Я уже бывала здесь, – бросила она и тут же жестом остановила Кейда, который решительно направился к клапану герметизации – Но только не выпускай весь воздух сразу.

Кейд запустил механизм, и наружу стала вырываться тонкая струя воздуха, выравнивая давление. Сначала заложило уши, потом в глазах помутилось, ему даже пришлось ухватиться за поручень, чтобы не упасть. Джослин перенесла эту процедуру значительно легче. Объем ее легких по сравнению с весом тела был куда больше, чем у него. Поэтому она первой пришла в себя, и справилась с клапаном раньше, чем Кейд смог твердо держаться на ногах. Она тревожно осмотрела пустой горизонт.

– Ты, конечно, довольно лихо посадил скутер, но это нисколько не облегчает нам работу, – заметила она. – Мне кажется, нам лучше начать разгрузку, и как только появятся друзья… груз уже будет готов для отправки.

– Для отправки Главе марсианского Дивизиона?

– Да.

Он вслед за ней прошел через багажное отделение и открыл лацпорт. Пока она опустошала полку за полкой, он выволок по пандусу тяжелые ящики. В пятистах метрах от скуттера росла куча ружей. Но каждый раз, выбираясь с оружием из корабля, Джослин внимательно оглядывала горизонт.

– Твои друзья, как я предполагаю, запаздывают? – чувствуя неловкость, спросил Кейд.

– Чем меньше ты будешь предполагать, тем лучше, – отрезала она довольно грубо. Однако Кейд не обиделся на нее. Он понимал, что она сейчас должна чувствовать. Небольшой срыв в осуществлении плана, и многие годы подготовки пропадут даром.

Наконец она облегченно вздохнула и в ее глазах загорелись радостные огоньки На холмах, на самой линии горизонта, появились черные точки. Одна, затем другая… и наконец, десятки, сотни черных точек, которые медленно росли, превращаясь в крохотные фигурки людей.

– Оружейники Марса? – Кейда так и раздирало любопытство при виде такого неожиданно большого количества народа, и в то же время презрение к неорганизованному появлению – ни разведчиков впереди, ни строя, они напоминали не единый отряд, а какую‑то разношерстную, неслаженную толпу.

– Какие там Оружейники, Кейд! – невольно выпалила Джослин, переведя на него взгляд. – Лучше всего назвать их просто “патриотами”. Тебе уже однажды приходилось слышать это слово, – в голосе ее зазвучали совершенно новые нотки Кейд никак не мог определить: презирает они этих людей или восхищается ими. – Это значит, что они любят свою родину. Они больше преданы Марсу и его Правителю, чем самому Императору, со всей его обширной Империей

Он ничего не мог с собой поделать: при этих словах его прошибла холодная дрожь… но уже через мгновенье он сам улыбнулся собственным страхам.

– Значит, это всего лишь исполнители, которых направил…

Она отрицательно покачала головой:

– Их никто не направлял, Кейд. Они просто исполнители и делают свое дело по зову сердца.

Толпа медленно приближалась. Патриоты, или исполнители, все это роли никакой не играло Кейд видел главное: среди них нет ни одного Оружейника или воина. Это были фермеры, шахтеры, служащие из города. Они все шли легкой, плавной походкой, присущей только тем, кто родился и вырос на Марсе. Похоже, и низкое давление воздуха тоже не причиняло им особых неудобств. Они шли довольно быстро, и когда оказались достаточно близко, Кейд успел заметить натренированным взглядом, что никто из них не устал и не задохнулся. Да и марсианский холод на них тоже, как видно, не действовал. Леди Джослин и ему самому пришлось надеть теплые одежды, а эти люди шли налегке, словно не было ни колючего холодного воздуха, ни промозглого ветра с холмов.

У каждого на плече висел мешок из грубой ткани. Кейд вдруг ясно представил, как они потащат оружие в них, и ружья будут биться друг о друга, мотаясь из стороны в сторону при каждом шаге. Эта мысль прожгла его сознание жестокой болью. Нет, тринадцать лет в рядах Ордена не могли не оставить отпечаток на его мировоззрении. Раньше, он бы лично уложил каждого, кто посмел бы даже помыслить о подобном отношении к оружию. Он стиснул зубы и постарался взять себя в руки. Многое потеряло для него значение с тех пор, как его объявили мертвым. Вот и это оружие теперь было всего лишь орудием убийства, как пила – орудием для распилки дров.

В толпе он заметил большое количество женщин и мальчиков–подростков. Всего людей было приблизительно около девятисот. Им предстояло перетащить пятьдесят тысяч ружей.

Кейд даже удивился, как же они умудряются сохранять секретность, если действуют совершенно открыто. Ведь такую толпу легко засечь с воздуха. Однако он тут же вспомнил слова марсианина Харро: “…людям нравится быть среди своих… на Марсе все по–другому., не думаю, что ты знаешь, кто был твой прадед в восьмом колене…” Если бы только подобные чувства могли испытать все люди Империи, а не только марсиане!

По мере приближения толпы нарастал и шум: беспорядочный гомон возбужденных девятисот человек. Это уж совсем ничем не напоминало Кейду привычную в Ордене дисциплину Шедший впереди высокий худой человек средних лет, неожиданно остановился, развернулся к толпе и заорал, размахивая руками:

– Заткнитесь все! Заткнитесь и оставайтесь на своих местах. Не ходите дальше! Не ходите!

Несколько помощников бросилось задерживать гомонящую толпу. Это оказалось довольно трудно, им пришлось немало побегать и поорать. Их резкие голоса прорезали разреженный воздух, долетая до Кейда отрывками фраз Он с сомнением и сарказмом наблюдал за этой сценой. Много ли можно ожидать от такой оравы.

Наконец через минуту толпа остановилась, сбилась в кучу и прекратила гомонить Над холмами повисла мертвая тишина. Предводитель направился к Кейду.

– Меня зовут Такер, – представился он, подходя поближе. – В сообщении ничего не говорилось о женщине, – и он подозрительно покосился на леди Джослин.

– Дочь Марса, – отрекомендовалась девушка. Если в ее голосе и звучал хоть малейший намек на издевку, то, как показалось Кейду, никто бы не сумел его уловить.

Тощий выпалил с воодушевлением:

– Марс благословляет тебя, сестра.

– Марс благословляет нас всех, от низших до высших, – по всей вероятности, это был пароль и условный ответ.

Взгляд Такера потеплел.

– Мы рады приветствовать в своих рядах благородную леди, – с чувством произнес он. – Мне сообщили, что пилотом скутера будет человек не из среды наших Братьев.

– Пока нет, – торопливо вставила Джослин. – Но он станет им. Это Оружейник, рожденный на Земле. Он будет обучать марсиан военному искусству, чтобы приблизить день освобождения

– Движение растет, – с восторгом произнес Такер. – Ничто не может остановить его!

Кейда это уже начинало раздражать. Весь вид этого худого человека, возглавлявшего толпу, его высокопарные слова скорее напоминали мистическую чепуху одной из жульнических сект, чем приветствие собрата в рядах заговора.

Толпа опять принялась шуметь, и в процедуру пришлось вмешаться. Сделал это Такер самым штатским образом. Он повернулся к своим людям и вместо команды, заорал во все горло:

– Всем заткнуться! Подойдите ближе и встаньте в шеренгу, что ли… и мешки приготовьте! Да шевелитесь, времени нет!

Кейд с ужасом наблюдал за тем, как нестройная толпа принялась выравниваться в шеренгу с криками, руганью и толкотней. Он внутренне стонал от одной мысли, что весь этот сброд придется преобразовывать в настоящую армию. Однако он молча заглушил свое презрение к ним. Ну что ж, если леди Джослин хочет, он постарается сделать из них Оружейников, хотя в успехе этого предприятия был совершенно неуверен.

После того, как несколько помощников рьяно взялись за дело и принялись наконец строить толпу, шеренга приобрела менее ровные очертания. Леди Джослин говорила, что марсиан кое–чему уже научили. Кейд же видел, что они даже не имеют представления о построении и равнении. А уж командах типа “смирно”, вряд ли они вообще когда‑либо слышали.

Кейд никак не мог понять: являются ли люди, отдавшие приказы, их добровольными, временными командирами, или эта орущая ли галдящая орда все‑таки представляла собой хоть какую‑нибудь организацию. Через несколько минут, к его облегчению, дело сдвинулось с мертвой точки. Несколько человек принялось отсчитывать по шестьдесят ружей и нагружать ими подставленные мешки. Шеренга двигалась довольно быстро. Снова над толпой поднялся галдеж, и теперь уже никто не мог его прекратить. Люди не слушались приказов, смеялись, болтали, заглядывали друг другу в мешки. Все это на Кейда произвело весьма гнетущее впечатление