Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)

– Проверим, Аня! – Владимир достал пистолет, стряхнул, на всякий случай, опасаясь водяной пробки, – закрывай заслонку!

Модель сняла палец с кнопки питания и хлопнула по контейнеру, задвинув вовнутрь толстую свинцовую пластину. Выстрел прозвучал в то же мгновение. На удивление всех, даже Владимира, не смотря на то, что он знал о прочности египетских бронз, вместо рваной дырки в листе Зеркала, которую они ожидали увидеть, образовалась ровная пробоина с отколом. Но сути это не меняло – Зеркало Атума было мёртвым.

Теперь уже, без сомнений и сожаления – всё же, нарушить контур работающего Портала ему было нелегко – Владимир не ударил, а вырезал абсолютным остриём Активатора, бронзовый прямоугольник, почти в человеческий рост. В проём коридора мгновенно хлынула вода, едва не сбив с ног людей.

– Ну что идём, Владимир? – дипломат вынул из стены газоразрядные лампы и отдал одну Анне.

– Да, идём. Возьмите, Джерри, не дай-то Бог, но, вполне вероятно, что через несколько минут он вам понадобится, – Владимир вынул из кармана пистолет и отдал его американцу.

– Но…

– Никаких но, Джерри! На поверхности чёрт знает сколько профессиональных убийц, конечно, эта игрушка не очень поможет, но уверенности придаст, – Аня, ну как ты броник одела?

– Володя, вроде я одела его правильно. А тяжёлый всё-таки!

– Семь килограмм, обычно семёрки меньше двенадцати не весят. Только основной передний щиток одень на спинку, Аня, учитывая ситуацию, и то, что мы не герои голливудских фильмов, которые в огне не горят, в воде не тонут и в дерьме не пахнут, мы будем избегать прямого боестолкновения, и не бросаться на противника в атаку, а ползти по-пластунски, на руках. Поэтому, основная бронька должна висеть на спине! – Владимир улыбнулся и надел свой бронежилет задом наперёд.

– Как будем действовать, товарищ майор? – восемнадцатая извлекла из сумочки таймер и встряхнула в руке.

– Как? Доходим до выхода, убеждаемся, что возиться долго нам не придётся, ты возвращаешься, ставишь на полминуты… Выходим, отползаем с траектории фронта волны, которая выплеснется из Храма при взрыве, а когда заряды ухнут, ты по-быстрому валишь спецов, стараясь не поймать в молекуляризатор РПГ-7, а то обидно будет, – он снова улыбнулся.

– Володя, ты всё-таки решил взрывать? Почему не оставить археологам нетронутый храм, зеркало-то уничтожено?

– Археологам? Завал защитит большой зал и главный вход. Да к тому же… Не верят в существование древнеегипетских форпостов на территории, как минимум, Европы – что же… Пусть не верят, но это шутка – главное – не оставить даже намёков на тайное знание!

Он вынул из кармана спецобойму и выкрутил две пульки с компонентами из гильз, подошёл к стене и вдавил спецбоеприпасы в тетриловые шашки, забитые моделью в шурфы.

– Вот и всё… Нет, дай еще проводочек! – Владимир обратился к машине, подсоединил к системе тоненький кабель и исчез в проломе ведущем в ДОТ, возвратившись через полминуты, – а вам, товарищ Штирлиц, спасибо за коньяк и счастливо оставаться.

– На поверхности, по моей команде, перед взрывом, сядьте на корточки, уткнувшись головой в колени – площадь поражения кусками бетона и породы, летящими сверху, уменьшится вдвое, – и откройте рот, – вовремя предупредила модель.

– Ну – тогда вперёд! – Владимир отдал Анне штурмовой автомат, а себе, порывшись в сумке киборга, взял СВУ-А – не стрелять без необходимости! Перед выходом, стукни ствол об стену прикладом – возможно в нём водяная пробка, – и, промедлив несколько секунд, тихо добавил, – я сделал всё, как ты сказал, Амен-Хотп!..

Темнота коридора отступала перед светом газоразрядных ламп, он был намного уже основных коридоров Храма, но почти столь же длинным, Владимиру даже пришлось изменить приказ, сказав машине, чтобы поставила таймер на минуту. Наконец, они уткнулись в каменную плиту, преградившую путь. Владимир взял у Анны лампу. «Где же здесь… Вот!» Иероглиф, изображающий Перо, знак Истины и знак Вечности. И углубление для Печати, незаметное непосвящённому взгляду… «Сейчас…»

Дневной свет, хлынувший в проём коридора, когда тяжелая плита бесшумно отошла, осветил их лица, ослепил людей. Усталых и мокрых до нитки, но счастливых, нашедших то, что они искали.

Машина тотчас же исчезла во тьме коридора, а Владимир, приложив к губам палец, и показав жестом, чтоб прижимались к земле, схватил скорострельную снайперку, и пополз, мгновенно затерявшись в траве.

Анна и дипломат последовали за ним. Буквально, через считанные секунды, должен был прогреметь мощнейший взрыв, коридор выбросит направленно, как пушка, волну и куски породы, и Владимир уводил их подальше из опасной зоны.

Нилсон решил осмотреться – холм над Храмом Врат, возле которого они входили, был в полусотне метров. На нём сидели двое парней – даже не скрывавших своего оружия, с бронежилетами, одетыми поверх рубашек. Один из них возился с каким-то аппаратом, наверное, тем самым, который забил Владимиру связь. Впрочем, как американец резонно заметил, через пару секунд, этих двоих не спасут и бронежилеты. Ещё двое обходили холм, и, конечно, со стороны трассы были ещё ликвидаторы или коммандос. Но их не заметили, а это – главное…

Внезапная команда модели: «Голову в карман!» отвлекла его от размышлений, Джереми не понял русской идиомы, но понял, что сейчас будет, и мгновенно сгруппировался.

Они не услышали ни самого взрыва, ни гула и грохота, последовавшего за ним – ударная волна прошла через них, не успев породить звуковую, но успев оглушить всех. На месте холма вырастал громадный оранжевый шар, казалось, сумасшедшая пляска огня происходит в полной тишине, что делало картину ещё более фантасмагоричной и инфернальной. Длинный язык огня, вырвавшийся из коридора, прошёл в нескольких метрах от них, обдав жаром лица, мощный жёлтый факел вырвался и с другой стороны, из входа. Но языки пламени мгновенно почернели, и осели белым прахом. Только клубящийся огненный шар, как бы нехотя, отрывался от земли, превращаясь в гриб. Гексаген полутора сотен – минимум – старых немецких снарядов, не успевших выплеснуть в сорок третьем свою смертоносную мощь, рванул в одно мгновение, распылив, превратив во прах останки стен ДОТа и бетонную подушку, которой его перекрыли после войны.

Владимир поднял голову и посмотрел вверх – благодаря мощности взрыва и прочности ДОТа, к тому же, заделанного в монолит, осколки бетона и породы их миновали, взлетев почти строго вверх и осыпавшись в небольшом радиусе. Храм Врат Нетеру умирал в пламени. Он посмотрел на танец огня, как заворожённый, посмотрел на переливающий в лучах солнца клинок Активатора, и улыбнулся, произнеся строки, услышанные им когда-то: «Танец Смерти прост и страшен, но пока не пробил час!», правда, услышать его всё равно никто не мог. Надо было действовать, пока их враги не опомнились, конечно, если кто-то из них вообще уцелел. Он коснулся «модели» стволом винтовки, и той же винтовкой указал в сторону трассы. Машина изготовила своё оружие, и, пригнувшись, пошла вперёд. Владимир и Анна последовали за ней, только Нилсон запоздал немного, любуясь торжественным и пугающим зрелищем. Едва «восемнадцатая» исчезла за холмом, Владимир толкнул Анну в траву и лёг сам, Нилсону ничего объяснять не пришлось. Через мгновение пулемёт «модели» дважды выстрелил одиночным – значит двое спецов уцелели при взрыве. Владимир поднялся и пошёл к машине, опасаясь, что увидит свой бронер раздавленным бетонной плитой. К счастью, обломков плиты и стен огневой точки машина избежала, и им нужно было торопиться. Слух постепенно возвращался к ним – Владимир сказал модели, чтобы ехала по адлерской трассе на Джугбу – кратчайший путь не всегда самый короткий, нельзя действовать ожидаемо, потому что возле Крымска будут ждать. Анна побежала к машине, но подвернула ногу, и остановилась, чтобы поправить туфель. Но, едва наклонившись, упала, похоже, без сознания. Владимир, так и не поняв, что же с ней случилось, попробовал взять её на руки, но внезапно на него навалилась такая тяжесть, как будто, он поднимал не хрупкую девушку, а вертолёт с полными баками и боекомплектом. Он только успел подумать «И ещё говорят, что мозг болеть не может!», и потерял сознание.

Резидент, было, поспешил к ним, но киборг остановила Нилсона:

– Не стоит совершать ту же ошибку, что и Владимир, у вас итак глаза красные как у висельника! Артериальное давление поднялось не сразу, как раз прошло около трёх минут, они резко наклонились, Владимир, к тому же, дал себе физическую нагрузку, резко возросло давление в итак перенасыщенном кровью мозге, что и привело к потере сознания. К сожалению, я не предупредила их, поскольку не сразу проанализировала ситуацию.

– Но, то что с ними, это не опасно?

– Думаю, нет, давление при затоплении не успело подняться свыше двух атмосфер, да и продолжалось воздействие недостаточно долго, чтобы азот растворился в крови. Вы все получили легкую кессонную травму, поэтому, будьте аккуратней. Конечно, Владимир не отличается бычьим здоровьем, хотя и тренирован, Анна – посмотрите на неё, разве такой организм рассчитан на подобные нагрузки, к тому же, они очень утомлены. Но, пусть, Джерри, вас не обманывает неплохое самочувствие и хорошее здоровье, возраст может взять своё, и тогда мне придётся тащить не двоих, а троих. А они придут в себя минут через десять. Но голова будет болеть сильно. У вас, кстати, тоже, и очень скоро.

Модель подняла обоих одновременно, и, взяв под руки, потащила к машине. Ещё вчера Нилсон уронил бы челюсть от подобного зрелища, но сейчас просто пошёл за ними, и предупредительно открыл двери, когда модель убедилась, что броневик не заминирован.

Надо было убираться отсюда поскорее – итак, из-за зевак выстроилась небольшая пробка.

Восемнадцатая уложила Владимир и Анну на заднее сидение, американец сел вперёд.

Броневик сразу завёлся и нехотя поехал по кочкам. Выехав на трассу, машина набрала скорость и направилась на юг, в сторону моря. Модель, нажала кнопку на небольшой панели, изменив светоотражающие характеристики краски, а значит, и зрительное восприятие машины, впрочем, Нилсон не заметил этого изнутри. А под сидением, завёрнутый в промасленную холщовую ткань лежал Меч – артефакт Сверхразума, небрежно положенный киборгом на ноутбук Владимира.

XXI

По ту сторону

Владимир очнулся, как ему показалось, от головной боли. Он едва разлепил глаза, внутренне отчитывая себя за то, что не подумал о кессонной травме и наклонился, подвергнув риску себя и Анну. Сидевший на переднем дипломат, заметил это, и предупредительно протянул майору упаковку каких-то таблеток:

– Возьмите, мистер Синеусов. Мне они помогли, а я, поверьте, чувствовал себя не лучше вашего!

– Спасибо, Джерри! – прошептал Владимир, проглотив, не запивая, пару таблеток, – вы тоже потерялись, или избежали нашей участи?

– Меня остановила ваша… – резидент немного замялся, – но, слава Господу, всё обошлось.

– Активатор! Чёрт возьми, где Меч! – Владимир едва не вскрикнул, но модель, не оборачиваясь, успокоила его:

– Подо мной, товарищ майор, я положила Активатор под сидение на ваш компьютер, думаю, информация, содержащаяся в ноуте ещё может понадобится.

– Владимир понял, что всё в порядке и принялся, как можно осторожнее, приводить Анну в себя. Она застонала, очнувшись, и прикрыла руками лицо.

– Возьми, – Владимир протянул женщине обезболивающее, скоро придём в себя. Всё в порядке, сейчас мы…

– Только что проехали Геленжик, товарищ майор, – восемнадцатая упредила его вопрос.

Владимир посмотрел в окно – июльское солнце подсвечивало гигантское зеркало бухты, оставшейся позади. Придётся делать большой крюк, но тактически это оправдано. Васильев не сообщил им точных координат переброски Города, но это не было необходимым, – Фараон должен выдернуть их Катапультой, а противник не смог бы узнать о новой дислокации Иллюзии, если бы Владимир и Анна попали к людям Абрамова. Всё было позади, почти всё. Оставалось совсем немного, сделать последний шаг, подождать пару часов…

Трасса была не слишком загруженной, и, особо не утомляла обилием постов ДПС. Попавшиеся им от Геленжика до Джубги несколько выездных патрулей ГАИ даже не обратили на их машину внимания, хотя модель несколько превышала разрешённую скорость, а были заняты привычным потрошением «крутых» иномарок. Они успели хорошо отдохнуть после утренних злоключений, но расслабится особенно не могли – слишком уж подозрительным выглядело это спокойствие. Или их спину хорошо прикрыл Директор, или противник удостоверился, что они прочно сидят на крючке, и можно не проявлять излишней суеты. И второе, увы, было намного вероятнее.

Они проехали Дефановку – до перевала было ещё далеко, Владимир посмотрел на часы – половина одиннадцатого, Васильев обещал произвести переброску сегодня ровно в полдень, значит, они успеют высадить Нилсона поближе к Горячему Ключу, дабы ему не пришлось слишком далеко топать, но, с другой стороны, чтобы дипломат не обнаружил себя слишком быстро, а, стало быть, их, хотя, он мужик опытный и неглупый, но вдруг…

Трёхполоска позволяла ехать достаточно быстро, не привлекая к себе внимание, за окном проносились встречные машины, поднявшееся довольно высоко солнце, начинало слепить.

– Володя, впереди, наверно, авария? – майор не понял сходу, почему Анна задала ему этот вопрос, но, посмотрев на дорогу, и сам заметил неладное.

– Аня, сколько времени ты не видишь встречных машин? Сколько, Аня? – голос Владимира был явно напряжённым.

– Ну… Минут десять. А так – уже с полчаса, по-моему, на юг движение намного меньше, чем на север, ты думаешь… – по лицу Анны промелькнула лёгкая тень испуга.

– Последний встречный автомобиль замечен около четырнадцати минут назад, однако, не исключено, что он не выехал из близлежащего посёлка, или не развернулся, узнав, что впереди пробка, но второе вероятно только в случае, если шоссе заблокировано в обе стороны, – восемнадцатая как всегда сухо отрапортовала, добавив, – вероятно, в двадцати-тридцати километрах впереди, трасса блокирована, но только в южном направлении.

– Ты права, Таня, но частично, – трасса блокирована в обе стороны – тут твоя железная, – Владимир усмехнулся, – логика дала сбой. Просто машинам запрещают разворачиваться, а просто загоняют на обочину.

– Но, Владимир, может нам, – неуверенно промямлил Нилсон, но тут же отверг так и не высказанную мысль, – какой смысл, сзади тоже ждут. Но, господин майор, что нам в таком случае…

– В таком случае, просто надеяться на лучшее, Джерри, Владимир оборвал дипломата и посмотрел на часы, – Таня, как спутники?

– Многофункциональный разведчик, запущенный генералом Васильевым три дня назад, ведёт нашу машину. Кроме этого, потенциально нас могут наблюдать три российских, семь американских, и ещё пять разведывательных аппаратов третьих стран, если считать геостационарные.

– Ну что же – тогда есть смысл надеяться! – Нилсон не понял слов Владимира, не понял и почему Анна улыбнулась ему. Вдали показался хвост бесконечной пробки, идущие впереди машины, одна за другой притормаживали, вспыхивая красными сигналами, – Таня, на встречную, и топи! – майор крикнул так, что у Анны зазвенело в ушах, пригнулся, заведя руки под переднее пассажирское сидение, и, к удивлению резидента, вынул оттуда небольшой ТПК, похоже с магнитным крепежом, положив его себе на колени.

– Думаешь, твой самонаводящийся презент нам пригодится, или поможет? – Анна посмотрела на то, как Владимир собирал портативный прицел-целеуказатель, и, не получив ответа, продолжила сама, – ну, не помешает – точно.

– Но… Мистер Синеусов, зачем провоцировать их на… – американец с недоумением уставился на ракету, на которой он, буквально, просидел почти сутки, – на активные действия?

– Джерри, вы хоть представляете, какую легенду наши доброжелатели сочинили для офицеров внутренних войск, СОБРа, ментов, кто там ещё у них? – Владимир охнул и криво улыбнулся, – да, девяносто процентов, что мы – это чеченские террористы какие, причём с ядерным зарядом. Десять процентов оставил на варианты с химическим или биологическим ОМП, Джерри… А вы предлагаете выскакивать с поднятыми руками, и орать, что вы дипломат американский, а я майор Конторы? Ага, – они уже сейчас в танке памперсы меняют, им что надо – вас слушать, или шмальнуть со «шмеля» или танковой пушки, пока террористы с криком «Акбар всему!» красную кнопку не нажали?

– Они не будут стрелять, товарищ майор! – модель ещё сильнее выжала газ, – нас облучает «корнет» или даже сверхзвуковой ПТРК перспективного поколения, но они дали нам свободно проехать и не будут ни стрелять в хвост, ни пытаться уничтожить на кордоне. Я засекла пару Су-24М с Х-31 на подвесках, барражирующих в тридцати километрах. Нас пропустят на пустой отрезок трассы, и там ударные бомбардировщики накроют гиперзвуковыми ПКР.

– Что же, – Владимир откинулся на сидение и посмотрел на часы, – по крайней мере, они дадут нам время. Дадут нам шанс.

Бронер проносился по встречной мимо пробки почти в километр длиной, Владимир успел заметить в просвет между деревьями хорошо замаскированный БТР, но на самой трассе не было никаких заграждений, только пара гаишников и несколько солдат внутренних войск, загоняющих возмущённых водителей в машины. И те и другие шарахнулись от броневика, пролетевшего мимо на скорости под сто семьдесят.

Их пропустили. Восемнадцатая была права, – зачем рисковать, когда штурмовики могут накрыть их ракетами с безопасной дистанции? Время, время… До запрограммированного Броска было слишком долго.

Когда они проехали километров на семь по пустой трассе, Владимир внезапно приказал восемнадцатой остановиться.

– Выходите, Нилсон!

– Но, почему, Владимир, я… – но Анна не дала резиденту договорить:

– Мы не хотим, чтобы вы погибли, Джерри. По крайней мере, из-за нас.

– Я отказываюсь! – Нилсон попытался возмутиться, но Владимир направил ствол прямо ему в лицо:

– Джерри, выходи! Пара «тридцать первых» отправит «Тикондерогу» или «Спрьюенс» к «Титанику» в гости за здорово, а нас и вовсе размажет по этому лесу, гиперзвуковые ПКР невозможно перехватить! Или я пристрелю тебя прямо сейчас, или, быть может, у тебя будет шанс! – Владимир блефовал, и понимал, что Нилсон ему не поверит.

– Вы этого не сделаете, мистер Синеусов, я слишком хорошо успел вас…

Нилсон не успел закончить фразу – восемнадцатая открыла дверь, и вышвырнула дипломата из машины за шкирку.

Американец едва успел подняться на ноги, как бронер, набрав сумасшедшую скорость уже скрылся за поворотом…

Через несколько секунд, салон бронера огласился писком системы оповещения, – их облучал радар ударника. Владимир посмотрел на индикацию – пока что горел жёлтый светодиод, но опытный лётчик добьётся устойчивого захвата секунд за пять, а потом…

– Что нам делать, Володя, что? – вопрос Анны был абсолютно бессмысленным, за последние дни она привыкла, что Владимир способен найти выход из любой ситуации, и верила в него, но на этот раз, всё было бесполезно, – ты можешь попытаться использовать Печать или Активатор, как тогда, при бегстве из Города?

– Бесполезно, милая, – майор улыбнулся Анне тепло и непринуждённо, как будто говорил не о неизбежной гибели, а объяснялся в любви, и это возымело желаемое психологическое действие, – женщина успокоилась, или же она просто устала. От всего… – сосиски преодолеют Грань, продолжат полёт инертно, а, если и промахнутся, нам всё равно хватит двух объёмных частей под центнер, способных разорвать волной переборки крейсера. Что делать, – верить и надеяться милая, – закончил Владимир и прикрыл глаза.

Модель внезапно остановила машину, – раньше Анна не придавала такого значения изменениям её поведения, как Владимир, но теперь и девушке показалось, что у «титановой Барби» сдали нервы. Впрочем, и Анна не удивлялась уже ничему. Восемнадцатая схватила свой крупняк и безгильзовый комбайн Владимира, зарядила их спецбоеприпасами, и выскочила из машины, всаживая в небо, в неотвратимо приближающиеся сиреневые огоньки, надеясь, что одно удачное попадание молекуляризационного патрона способно уничтожить обе ПКР. Это было абсолютно бесполезно, иррационально, но модель-прототип была обязана защищать до последнего охраняемые объекты.

Владимир услышал сухой треск пулемёта и «комбайна», и открыл глаза. Восемнадцатая шла назад по трассе, немного отклонившись на спину от отдачи, паля из двух стволов в небо. Анна то и дело переводила взгляд с «БРДМ» на фиолетовые огни факелов «прямоточек» увеличивающиеся в ослепительно-голубом небе.

– Закрой глаза, милая. Мы всё равно не успеем ничего увидеть. Это… Это произойдёт мгновенно, – Анна хотела что-то ответить, но не успела, Владимир прильнул к её губам и целовал женщину с какой-то обречённой нежностью. Они закрыли глаза. Закрыли, и не увидели, как, внезапно, красные и ярко-синие молнии пробежали по корпусу броневичка…

Гул пришёл внезапно, будто из ниоткуда. Над трассой пронеслась пара ударных Су-24. Дипломат тоскливо смотрел «финсерам»[22]22
  «Фенсер» («Fencer») – «фехтовальщик» – натовское кодовое обозначение Су-24 и Су-24М


[Закрыть] в хвост, и вдруг увидел, что с одного из ударных самолётов сорвалась пара тяжёлых ракет. Он хорошо успел разглядеть, что это за оружие, когда бомбардировщики пролетали над его головой – гиперзвуковые ПКР третьего поколения. Разогнавшись пороховым ускорителем до достаточной скорости, ракеты включили прямоточные двигатели, и выглядели как два сиренево-синих огонька в небе. Через полминуты, ракеты сделали «горку», и спикировали вниз. К цели…

Сначала, вдалеке возник ярко-оранжевый шар, поднимавшийся над деревьями. Огненный шар взрыва гелевой объёмной смеси ещё давал надежду – пилоты могли прекратить наведение, или… внезапно оранжевое пламя разрезало пополам белой вспышкой – всё кончено – это мог быть только реактор модели, или спецбоеприпасы Владимира. Что, в любом случае, значило… Нилсон молча шёл по дороге, понимая, что он всё равно обманывал себя, они не могли уйти, и не могли перехватить два гиперзвуковых «криптона».

Он спокойно сел на асфальт и посмотрел на растущий над лесом кровавый гриб. Хлюпающий свист заставил Нилсона посмотреть на юг – на трассу садился лёгкий вертолётик, с гражданским бортовым номером, без символики российских ВВС.

Пригибаясь, чтобы не подставить голову под несущий винт, к нему подошёл какой-то человек, в штатском – едва резидент успел подумать, что это, наверно, человек Абрамова, как тот представился:

– Полковник Антонов, СВР. Генералу Абрамову будет приятно узнать, что они, – Антонов кивнул в сторону уже угасшего гриба, поднимавшегося километрах в десяти севернее жёлтым облаком, – вас не тронули.

– Роберт… Вас же зовут Роберт, полковник? – зачем Нилсон намекнул шефу «Кольца» на то, что его личность не представляет для него секрета, – но резиденту было уже всё равно, где, как и когда, и лучше – чтобы быстрее.

– Да, мистер Нилсон, мы и раньше с вами виделись… – Антонов немного помрачнел, подумав: «Не хотелось делать его здесь, но придётся» – пойдёмте – долетим до Адлера и в Москву. И генерал, и аппарат вашего посольства уже заждались и издёргались за эти сутки.

Антонов приобнял дипломата правой рукой, проворно приставив ему левой ствол к печени, и нажал на спуск.

Нилсон ойкнул и упал на спину, успев опереться на локти. Он не чувствовал боли, экспансивная пуля расквасила нервные окончания в большом радиусе от раневого канала, – только тепло, разливавшееся по всему телу, и еще – ему стало немного трудно дышать.

– Вы знаете, полковник, – Нилсон попытался улыбнуться Антонову, – после того, что я видел, меня совсем не пугает смерть…

– Что вы… – Антонов прицелился дипломату в лицо, чтобы добить, забыв, что его подопечные «маги» научили своего шефа убивать и без подобных примитивных устройств, но, передумал стрелять, услышав сказанное резидентом, – что вы видели, чёрт возьми, Нилсон!

– Я видел то, что вы проиграли, мистер Антонов. Жаль, конечно, что вы сумели убить этих ребят, но вас уже не спасёт их смерть. Ни вас, ни мистера Абрамова, ни вашего покровителя, которого вы зовёте просто: «Хозяин». До скорой встречи, полковник! – Нилсон опустил голову на асфальт и просто смотрел в небо, ожидая, когда Антонов выстрелит. Небо было чистым и ослепительно синим. Как свет, исходивший из Врат Вечности, на пороге которой он стоял сегодня утром, и перед которой предстанет через несколько мгновений. Он подумал, что так, наверно, и должно быть…

Антонов опустил пистолет и зашагал к вертолёту – полковник прекрасно понимал, что американцу осталось пара минут, от силы. Но вдруг успеет сболтнуть лишнего?

Роберт любил театральные эффекты, хотя на опытных ментальщиков «Кольца» эти потуги шефа производили довольно жалкое впечатление, впрочем, начальник, на то и начальник, чтобы подчинённые не смеялись за его спиной, какой бы силой они не обладали. Антонов прижал пальцы к вискам и закрыл глаза, сосредоточившись, синее июльское небо навсегда погасло для американского дипломата, в то же мгновение.

Полковник по-быстрому занял своё место в кабинке вертолёта и пристегнулся. Лётчик, не дожидаясь приказа, – зачем приказ телепату, а свита Антонова состояла только из «своих», тут же, довольно резко поднял машину в воздух. Через три минуты, лёгкая «стрекозка» зависла над громадной воронкой развороченного и оплавленного асфальта. Полковник, было, подумал, опуститься и осмотреться на месте, но решил, что, после взрыва пары Х-31А и ещё чёрт-те каких боеприпасов в машине, не оставившего ничего от титанового броневика и повалившего деревья метрах в десяти по обе стороны трассы, – будто ФАБ-1500 ухнула, – поиском должна заниматься специальная группа экстрасенсов, а, лучше, в сопровождении физиков и кинологов, если вообще осталось что искать. А им, в любом случае, задерживаться здесь не стоит, разве…

Антонов приоткрыл дверь, и, размахнувшись, швырнул ПММ, из которого несколько минут назад застрелил американского резидента, подальше, в лес. Оно к лучшему – перед тёплыми проводами американского гостя на тот свет, опытный полковник покрыл ладони силиконовым спреем, образовавшим невидимую плёнку – отпечатков не будет, Синеусов всё равно стёр свои из базы данных, но по номеру-то ствол, как раз числится за майором, отправившимся на воздух именно здесь. Полковник закрыл дверцу, и вертолёт тут же, набрав скорость, направился в сторону Туапсе.

Лётчик на Су-24М, успешно выполнивший задание, получил с базы новую информацию – террористы соскочили из автомобиля, оставив одного водителя как приманку, и пересели в лёгкий вертолёт, прихватив с собой тактическую СБЧ. Фронтовой бомбардировщик не был оборудован радаром воздушного боя, но инфрапеленгатор вполне годился для этих целей на дистанции до трёх десятков километров.

Вскоре на ИЛС загорелась отметка малоскоростной и некрупной цели, всего в семи километрах, по радиозапросчику свой-чужой, идентифицированная, как гражданская машина – значит – они, гражданских здесь быть не должно, перед операцией район закрыли для полётов. Пилот повернул голову вправо, ожидая реакции оператора, тот смотрел на экран телевизионного прицела, увеличивая кратность: «Вижу их, вертушечка маленькая!» – лётчик услышал в наушниках слова опера.

Он раздумывал секунду, использовать ли ему пушку, или «шестидесятку», но потом пожалел ракету, стоящую, наверно, дороже этого пластмассового «жучка», и активировал ГШ-6-23 – едва различимое оранжевое пятнышко цели на индикаторе охватил зелёный кружок артиллерийского прицела, выдавая поправку на баллистику и динамический снос. Было слишком далеко, лётчик выпустил тормозные щитки, чтобы не просвистеть мимо тихоходного жучка…

Антонов не увидел свою смерть – ударный бомбардировщик заходил из задней полусферы. Но пилот полковника почувствовал. Оцепенел от ужаса, граничащего с безразличием, увидев, глазами лётчика Су-24, как быстро увеличивается пятнышко их вертолёта в кружочке прицела, как бортовой компьютер, просчитав поражение цели, отмечает перекрестием кружочек на индикаторе, и лётчик немедленно нажимает кнопку огня на рукояти управления…

Шестиствольная «газонокосилка» за какие-то четверть секунды, выплюнула минимально возможную очередь – в пятьдесят снарядов. Но, большинство из них, впустую просвистели в облаке мелких обломков – первые же попадания, почему-то не вызвав взрыва, попросту размели в пыль стрекозу из дюраля и пластика, вместе с теми, кто был на её борту.

– Центр – три, я – синий сокол, задание выполнено, наземная и воздушная цели уничтожены, там уж ваши разберутся антирадиационную бригаду прислать.

– Синий сокол, я – центр три – возвращайтесь, молодцы, ребята! – полковник в штабе разорвал связь и облегчённо вздохнул.

Полковник Армейской Авиации был истинным патриотом, но, считал, что заговоры в верхах – чушь собачья, а ваххабиты… тем более, если приказ от заместителя директора СВР ФСБ – такой приказ должен быть исполнен с точностью.

У полковника отлегло на душе, после стресса, которого, он, наверное, никогда в жизни ещё не испытывал, и он набрал телефон Абрамова.

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– А, это ты, Лопатин? – судя по бравурному голосу лётчика-полковника, он принёс новость, скажем так, из приятных.

– Террористы – в автомобиле и в вертолёте ликвидированы, вероятно, ядерный заряд превратился в радиоактивную пыль, уж после обстрела двадцати трёх миллиметровой шестестволкой…

– Что же, полковник, пора готовить наградные документ, и, молиться, что всё обошлось! Конец связи!

«Ну что же – и Синеусовым и с Антоновым покончено, – генерал небрежно облокотился на кресло и закурил сигарету. Володька был врагом, точнее, честным противником, а этот… Абрамов уже больше суток ждал, когда Роберт ударит ему в спину, и… сыграл на опережение. Змее можно только отрубить голову – и что теперь смогут сделать с ним вместе взятые продажные министры и олигархи, включая самого Хозяина! И вышло всё – шито-крыто, американца он успел убрать на сто процентов, и все поймут, что, Нилсона убил сам Антонов. К лучшему. Их провокация, в которой погибают майор ФСБ и американский дипломат, впрочем, полковник Антонов – тоже… Только – надо прибыть к месту ракетного удара первыми, хотя бомбы там не было отродясь, то, что там было – ценнее на порядки! И перед Комитетом я не замазан – это было идеей Антонова.

Внезапно дверь кабинета открылась, и к генералу вошёл его давний знакомый.

– Майор, рад вас видеть! – генерал закашлялся сигаретой, но, только от неожиданности, – Абрамов и вправду был рад видеть лучшего из своих ликвидаторов, – вроде, хотя служилым вообще не полагается, – генерал продолжил, – но… за… э… деликатные задания вы получили немало – сотню за БТР-90 с грушниками, семьдесят за «псевдо-Синеусова», немало за капитана Конторы в Питере, да и «Стабёст» ваш, едва-едва не лишивший нас под Краснодаром, трёх проблем в одном флаконе, хоть и неудача, но стольник оплачен, риск ошибки у вашего брата – неотъемлемая часть работы. Понимаю, пару сотен за конфиденциальность! – генерал глубоко затянулся.