Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

– Товарищ полковник. Соображений по поводу предстоящей операции у меня много, хотя вопросов как раз и нет, к сожалению, всё предельно ясно. И я хотел бы объяснить ребятам суть этой, с позволения сказать, операции. Не возражаете?

– Ну… – Мишин (была ли это его настоящая фамилия или нет, значения не имело) растерялся, не готовый к такому повороту. Двойник подошёл к карте, взяв маркер со стола и вполне по-человечески повертел его в руках.

– Ну и прекрасно, что не возражаете. Так вот, дорогой, выполнять вылет на нарушение в условиях оптической видимости имеет смысл только в случае продуманной пограничной провокации, – двойник оглядел лётчиков, выразивших явное, хотя и молчаливое согласие – было видно и раньше, что идея им не нравится, но и сказать прямо об этом не смеют, – тем более, если маршрут пролегает в непосредственной близости от населённого пункта, над крупной автострадой, ей Богу, не удивлюсь, если там, разумеется, абсолютно случайно окажется толпа журналистов, или проходят учения ПВО и ВВС, но и это полбеды…

– Да что вы себе… – полковник перебил его, пытаясь изобразить праведное возмущение, однако, он был перепуган настолько, что это не очень-то у него получалось.

– Ну, допустим, у вас нет никакого права мне приказывать, во-первых, вы не авиатор, а во-вторых, я по ВВС уже в запасе. А по другой линии – так мы из разных контор, да и если вы и в самом деле полковник, то по званию я младше, но не по должности, уж ваше начальство должно предупредить, что вам поручено впутать в это тёмное дело генкоординатора семёрки.

– Я думал, вы по южному… Но почему вы решили, что это… – Владимир, устами двойника, не дал Мишину договорить.

– Почему? Ни один борт из трёх не несёт разведывательных контейнеров для определения параметров ПВО, зато вооружены все и по полной, я уверен, что боестолкновение будет нам навязано, в такой ситуации единственный выход, – отбрёхиваться на международных частотах, говорить, что заблудились и запрашивать посадку, а у нас на каждом борту по три системы, которые и на экспорт не идут! В лучшем случае цель – дискредитация России перед ЕЭС, заказанная транснациональными корпорациями, в худшем – передел внутреннего влияния, если не переворот! Так что свяжите меня немедленно с тем кто у вас за главного! В противном случае – у меня в кармане приказ генерала Васильева на запрет операции и начало расследования, пока, – Владимир выделил это слово, – должностного, а, если память меня не подводит, внешка вроде бы находится в составе Конторы и Васильеву вы обязаны подчиниться! А если нет, я отправлю информацию об этом Директору, главкому ВВС, да хоть Президенту, вы же не сомневаетесь, что у меня есть персональные коды связи?

– Владимир Александрович, я… Мне… Мне надо поговорить, я сейчас вернусь, – «полковник» как-то неуклюже попятился, вынул из кармана формы трубу прямой спутниковой спецсвязи (Владимир успел заметить, что это не их спецпрямик, похоже, даже не внешки, а ЦСКА), вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Да, а вы его круто! – один из лётчиков, прицокнув, выразил восхищение тем, как Владимир раздел лже-полковника, но тут же добавил, – неужели всё так плохо?

– Если не хуже! – проговорил Владимир, и его слова были тут же воспроизведены двойником, в тот же миг набив на клавиатуре команду для «модели»: «Слушай!», включив запись и динамик ноутбука.

Мишин сказал пару-тройку весьма крепких словечек в его адрес, которые насмешили даже Белова, – вибропрослушка киборга зафиксировала и хорошо очистила от помех голос. Наконец, «настоящий полковник» соединился с оператором: «Генерала Абрамова, пожалуйста! Майор Мишин, подтверждение личного кода по СВР: А – семь – двадцать восемь – Г – семь!» «Сейчас, подождите!» – тут же ответил женский голос.

Васильев изобразил «брежневские» аплодисменты, покачал головой и выдохнул: «А вот и наш Чёрный король собственной персоной!», но Владимир красноречиво приложил к губам палец, и генерал показал жестом, что понял его. Наконец, «модель» зафиксировал слова абонента Мишина:

– Что-то идёт не так, Коля? Иначе с какого чёрта ты мне звонишь, когда этот жук может увешать тебя блохами, он же электронику уважает, да вообще на спецсредствах помешан!

– Юрий Васильевич! Сказать, что идёт не так, значит, ничего не сказать! Жук ваш взял да опустил меня ниже плинтуса перед всеми экипажами, которые пойдут на нарушение, если конечно они пойдут вообще!

– Ты о чём? Провалился? Дави на Синеусова, скажи, что должен исполнять приказ, это уже твоё дело, как! – Абрамов сильно нервничал.

– Но, товарищ генерал, он сумел убедить пилотов, что это провокация с неизбежным боестолкновением, да что пилотов, после его выкладок я сам начинаю так думать!

– А кто тебе приказывал думать, Коля! Тебе приказано было делать, разницу чувствуешь, думаю здесь я! И кровь из носу, чтоб этот вылет состоялся!

– Но у него приказ от генерала Васильева на отмену операции! И он требует связать меня с вами!

– Ну и придурок, какого ты моё имя упомянул? Я тебя спрашиваю! Васильев, говоришь, значит с Фараоном этот жук уже спелся. Чёрт возьми!

– Никак нет, товарищ генерал, вас не упоминал! Он потребовал связи с непосредственным начальством! А в случае отказа, пригрозил, что как генкоординатор-вооруженец, свяжется с командованием ВВС, с Директором, а то и с, ну вы меня поняли!

– Да… Говори ему, что боестолкновения не будет, под твою ответственность, жди вылета и тикай с базы, чтоб только пятки! На меня не ссылайся, о том, что дальше, сам позабочусь, Коля! Конец связи! – металлический женский голос автоинформатора проговорил, что сеанс связи окончен.

Мишин помянул недобрым словом и Абрамова и Владимира и Васильева, снова вызвав у Белова нервный смех.

Через несколько секунд он вошёл в кабинет, и Владимир решил сразу идти ва-банк, сказав: «Ну, что, майор, генерал Абрамов согласен переговорить со мной?»

Антропоморфные повадки у машины были развиты великолепно, двойник хитро улыбнулся Мишину, скосив голову, хотя этого Владимир, конечно же не видел. Он видел только растерянное, если не сказать – потерянное – лицо эсвээрщика, который достаточно долго не мог решиться ответить ему.

– Товарищ майор… Я не знаю… У меня нет таких полномочий!

– Товарищ Николай-как-вас-тамович, думаю, ничего вам не остаётся. Давайте свою машинку, я выйду по своему бэшному коду, просто не хочется светить Абрамову свою спецсвязь. Да давай, смелее! И ребят стесняться не надо, всё равно я скажу им то, что услышал, в том числе, то, что услышал, что называется, между строк.

Мишин помедлил, однако, протянул «Владимиру» спутниковую трубу.

Владимир ввёл числовую кодировку и вышел на общую сеть СВР. Вышколенная операторша (Владимир даже философски заметил для себя, что машина может ничем не отличаться от человека, как и человек от «Наташи» на вертолётах и истребителях) вежливым и ласковым голосом попросила его представиться, назвать код подтверждения и абонента, что двойник сразу же сделал без участия Владимира, к его удивлению. Речевой информатор сообщил об ожидании соединения и выдал «Подмосковные вечера». Наконец, тревожное ожидание закончилось, – Владимиру ответили:

– Ну здравствуй, здравствуй, Владимир Александрович! Этот идиот всё-таки сказал тебе?

– Что вы, Юрий Васильевич. Ваш человек молодцом держится. И при этом не знает ничего, похоже. Вобщем, знать мне нужно, зачем всё-таки вам боестолкновение, да ещё при грубом нарушении пространства сопредельного государства?!

– Так… Неплохо, конечно для такого пиджака как ты, но и мне тоже кое-что нужно знать. Нужна ли эта информация тебе, Фараону, или вам обоим? И когда, а, главное, где ты с ним спелся?! Правда за правду. Неплохая сделка?

– Сделка, товарищ генерал, откровенно паршивая. Тем более, правды вы мне всё равно не скажете – раз. А два – это то, что правду я и без вас знаю. Поэтому, предложите мне что-нибудь другое.

– Ну, если ты всё знаешь, и у тебя такие хорошие мозги, тебе стоит хотя бы их поберечь. А что предложить – у меня не предложение, а информация, которая полететь тебя заставит в любом случае. Так что не размахивай фараоновскими приказами, а лучше скажи, вы с ним всё-таки спелись? И я скажу то, что тебе нужно знать.

– Идёт, товарищ генерал. Спелись. Хорошо спелись. Думаю, вам это будет очень неприятно слышать, но фараонам нужны первые советники, такие-растакие пиджаки, к которым вы питаете откровенную неприязнь, особенно в ситуациях экстремальных, думаю, сдача Города потенциальным друзьям или попытка переворота к таким относиться, как по-вашему? Теперь ваш ход.

– Неплохо. Значит в Городе ты был. А с Петровичем вы мне толкнули откровенную дезу. Спрашивать о том, что ты там увидел, конечно бесполезно… Но друзья тут не при чём, как и переворот. Речь идёт об очень крупном оружейном контракте, с вертолётами не связанном. Сразу говорю. Истребители. Вот и нужно РОЭ маленькое боестолкновение «заблудившихся» в условиях магнитной бури и тумана вертов, в результате которого пара-тройка «шестнадцатых», причём не финских, а вполне пендосских натовских, землю носом пропашет. Сделать всё должно культурненько. А именно – запросить навигационную помощь и сопровождении до границы на международных частотах при появлении файтеров и их предупреждении. Что они там появятся, – об этом мы позаботимся. Они, разумеется, будут пытаться принудить вас к посадке, а вы на своих мясорубках парочку заставите землю поцеловать – и смоетесь. И кто после этого шестнадцатые покупать будет, когда они вертами сбиваются, купят Су-35. Вот и все, – если вы с Васильевым считаете, что вас обносят чашей, Рособоронэкспорт готов и с вами, ну ты понял.

– Давайте так, товарищ генерал, я буду делать вид, что верю вам, а вы перестанете мне вешать лапшу на уши, сделайте одолжение. Только вы так и не сказали, почему я соглашусь в этом участвовать.

– А потому, дорогой, что если ты прикроешь лавочку здесь, у нас есть ещё два варианта, и утечки пущены по всем. А ты, конечно, захочешь, чтобы всё было сделано в лучшем виде, как с точки зрения международного права, – ну там, мирно отказаться и направиться к границе, сославшись на то, что машины могут быть интернированы, а на них присутствует секретное оборудование и оружие, открыть огонь только в ответ на агрессию противника – так и с точки зрения безопасности экипажей. Потому что если откажешься, это будет произведено всё равно, только без тебя. Ну что, я прав, дорогой?

– Ну, это, пожалуй, единственное, в чём вы откровенны. Считайте, что мы с вами договорились. Конец связи!

Двойник отключил спецсвязь. Мишин стоял, явно ничего не понимая. Один из лётчиков, махнув рукой, и несколько картинно сплюнув, спросил:

– Владимир Александрович, что делать-то будем, я думал, что вы разрешите нам положить ракету «воздух-воздух» на все ваши межведомственные разборки и оружейные махинации, или никак?

– Никак… Сам слышал – не мы – найдут других! – двойник подошёл к Мишину и отдал трубу.

– Нет, товарищ майор, лучше пусть другие будут козлами отпущения, чем нам отдуваться при любом исходе! – Владимир секунду промедлил с ответом и вместо него товарища осадил другой лётчик:

– Мать твою, ты офицер ВВС, или чёрт знает кто? Надо лететь, Синеусов правильно говорит. У нас хоть информация есть о том, что ожидается, а другим-то и такой чести оказано не будет.

– Ладно тебе, сорвался, сам понимаю, что придётся так или иначе, – офицер ответил несколько пристыжено, хотя Владимир понимал, что во многом он прав.

– Значит – через четыре с половиной часа. И, главное – во время вылета приоритетны мои команды, а не эта чёртова карта! – ответил Владимир, отключая связь с «моделью».

Все присутствующие смотрели на Владимира, не говоря ничего. Наконец, Васильев подвинул кресло поближе к столу и прервал молчание:

– Ну что, Володя. Короля ты принёс нам на блюде с каёмочкой да ещё майонезом полил. Хорошо взял Абрамова и Мишина этого на блеф, с приказом на отмену – особенно. Только, вот от этого нам особо хорошо не стало, поскольку подтвердились худшие предположения. Про дискредитацию истребителей конкурента, конечно, деза, будет именно провокация. Но почему ты так быстро согласился в этом участвовать? Может, лучше действительно было всё это сорвать, возможность ещё есть, я думаю.

– Возможности нет. Абрамов блефовал по поводу запасных вариантов на других границах, провокация направлена против Иллюзии. И вот здесь, как раз, он не мог не подстраховаться. А если что-то нельзя предотвратить, то это нужно держать под контролем. Одного я не пойму, переворот инициируют либералы, а Абрамов в либерастии не замечен, что у них общего.

– Держать под контролем – это главное, заметил верно. А насчёт что общего – молодой ты ещё, – Васильев улыбнулся, – Абрамов в патриота поиграть любит, может, считает, что из него неплохой Пиночет выйдет. В любом случае, после резкого изменения расклада сил, на которые их группа рассчитывает, Абрамов со товарищи планирует свернуть либерастам шею. Последние, естественно, добившись цели с его помощью, надеются свернуть шею ему. На пути к власти идеологические враги объединяются, впрочем, это временно. А сейчас, пока от обсуждения проекта я тебя освобождаю. Возобновим заседание через полчаса. Разговор Абрамова с его человеком, ты, я думаю, записал, – Владимир согласно кивнул в ответ, – так что, найди тихий уголок, хочешь, поезжай в номер, Таня отвезёт, – и садись за отчёт, о том, какую эти ребята готовят пакость. Переправь его тут же, вместе с записью Директору по своим каналом. А я… Я сделаю то же самое, что и ты. Ко он мне уж точно прислушается. И да поможет нам Бог, – генерал тяжело вздохнул.

Владимир сложил ноут, картинно отдал «под козырёк», попрощался с присутствующими и направился к выходу. Васильев сказал ему вслед «Удачи!», но Владимир не обернулся из суеверных соображений, и, только когда вышел, подумал, что если генерал не знаком с авиационными заморочками, то может неправильно это понять. К его удивлению, «модель» ждала его в приёмной и сразу предложила подвезти, и Владимир, не долго думая, согласился. Она, красноречиво протянула ему ладонь, и только тогда Владимир вспомнил, что ключи у него – с таким графиком можно забыть и собственное имя. Положив брелок в руку «боевой микроволновки», Владимир вышел из приёмной, секретаторша проследовала за ним. Сначала майор не понял, зачем она включает аварийный сигнал, но когда «модель», чуть ли ни с места (и в городе!) выжала за сто, решил что генерал приказал ей поторопиться. Мелькнула только одна мысль: «Так торопиться можно только на кладбище!», однако секретаторша прекрасно справлялась с управлением на большой скорости, и вскоре резко затормозила возле «хилтона», да так резко, что, казалось, у Владимира перевернулись все потроха. Не говоря ничего, он направился ко входу, радуясь, что закончился этот автомобильный экстрим вполне благополучно.

Оказавшись в номере, Владимир вынес стул на балкон, положил компьютер на колени, закурил, обдумывая с чего начать, ещё раз посмотрел на огненно-оранжевое небо и приступил к написанию аналитического отчёта. Сейчас время было дорого как никогда.

Он дополнял свои выкладки фотоснимками с базы 112, наблюдениями Близнеца, наконец, полной записью беседы с Абрамовым «Вот этого Чёрный Король не ждёт!», и не забыл упомянуть, что целью его командировки, равно как и целью провокации, является Город. Но, об экспериментах с темпоральными интеграторами решил не упоминать. До поры до времени. Ещё рано, необходимо было выждать, узнать реакцию. Они не договаривались об этом с генералом, но Владимир был уверен, что Васильев думает также, и в его отчёте не будет упомянуты последние наработки НИИПФ.

Владимир подключил «прямик» к компьютеру, и отослал свой доклад.

XXII

Тяжесть Двойной Короны

Доклад занял у него не более десяти минут, Владимир подключил спутниковый телефон прямой связи к ноутбуку, ввёл личный код и специальный код адресата, отправив материал Директору.

Майор вздохнул, захлопнул компьютер и поспешил к выходу – Васильев тоже пишет доклад, параллельно, однако, всё равно, не стоит заставлять людей ждать.

Модель, как будто бы, тоже нервно торопилась, во всяком случае, заметив, как Владимир выходит из гостиницы, она сразу завела двигатель. Он улыбнулся, вспомнив, как восемнадцатая неслась по городу, подумав о том, что машина всё же – машина, и склонна воспринимать некоторые приказы буквально. Но, на этот раз, вероятно, проанализировав реакцию Владимира, она довезла его к Управлению без лишней спешки.

Владимир застал Белова ходящим по приёмной взад-вперёд, он понимал, что у учёного есть поводы для беспокойства, но чтобы так… Он всё же решился спросить «Что случилось?»

– А, Владимир, вы же не знаете! – академик как-то загадочно улыбнулся, – вы уже отправили доклад? Васильев свой уже отправил. Да… Вовремя, ничего не скажешь…

– Что «во время», Андрей Владимирович? – Владимир понимал, что произошло что-то ещё, причём, не слишком приятное.

– Так вот же, – Василий Иванович поехал в НИИВФА, удостоверится. Ждём его. Презент мы получили, понимаете, Владимир? – академик медленно закивал головой, как бы предупреждая встречный вопрос.

– От… Он содержался во внеземном технообъекте? – Владимир едва не потерял челюсть, ему хотелось скорее услышать о характере «подарка».

– Да, в нём. Банальная малогабаритная перфокарта, с довольно большим объёмом двоичного кода. Как и предполагали наши учёные, он объективен, либо они просто достаточно хорошо изучили земную технику, во всяком случае, язык попытались воспроизвести и дополнили пиктограммами, на всякий. И хорошо, потому что, не смотря на техническую мощь, инопланетяне наши пишут с ошибками, – Белов улыбнулся, и, видя озадаченность Владимира, продолжил – суть послания – одно предложение. Одно, понимаете, но какое! «Мы уйдём, если вы останетесь!» – мороз пробежал по коже у обоих.

– Андрей Владимирович, под «вы» они имеют ввиду Город. Почти наверняка… – Владимир скрестил на груди руки.

– Да не почти, уважаемый. Варианта два – именно Иллюзия, и Человечество, в общем и целом. Но, если Человечество погибнет, тогда и вопросов нет. Речь идёт… – академик посмотрел Владимиру в глаза…

– Речь идёт о контроле развития Земли. Их вполне устраивало поведение Города, точнее, его обращение с оружием, имеющимся в наличии, неиспользование подпространства в качестве боевого средства доставки…

– Более того! – Белов перебил Владимира, потрясая пальцем, – когда мы вышли на темпоральную энергию, они сочли возможным с нами заговорить… Что-то вроде теста на уровень развития, а, заодно…Заодно – констатация того, что уровень, достигнутый нами, в определённой перспективе может представлять для их сверхцивилизации угрозу.

– Вот наших залётных друзей и волнует, в чьих руках будет такая сила, как Город, если он будет существовать далее! – Владимир вздохнул.

– Именно! – Васильев, вероятно, услышал, что Владимир подошёл, вышел в приёмную и сразу вмешался в беседу, – если Город победит, они оставят нас в покое, если погибнет, они продолжат изучать человечество в его песочнице, если Город изменит статус – вот тогда возможны варианты… – генерал изобразил весьма саркастическую улыбку.

– Надо ли говорить, что второй, а, особенно, третий исход, нас, скажем так, не устраивают? – Белов развёл руками.

– Вы знаете, я, напротив, отношусь к этому посланию весьма оптимистично, – Владимир поспешил удивить и генерала и академика – ведь его суть в том, что при определённых условиях, иная – или иные – цивилизации проявят полную лояльность и невмешательство. А если мы проиграем – мир погибнет и без фантастических войн с пришельцами, причём, довольно быстро, так что… Спасибо, что заметили и удостоили пары слов, а в остальном…

– А в остальном, говоря их словами, нам нужно «остаться», Володя! – генерал больше с азартом, чем со злостью, врезал ладонью по двери. Владимиру показалось, что Фараон был доволен реакцией сверхцивилизации на его Город, и принимал достойный Иллюзии вызов – выжить самим, вытянув на себе этот маленький голубой шарик. Да и сам Владимир воспринял это послание так же…

Дверь приёмной открылась – вошла секретаторша, учтиво, если не сказать, по форме, доложив: «Из НИИ внеземных феноменов и аномалий прибыл полковник Петров!», пропустив Василька. Владимиру не было понятно, почему до этого машина ждала за дверью, может, получила приказ не раздражать людей своим присутствием, или сама сочла это целесообразным, а может… Может стояла у двери в коридоре, чтобы никто не вошёл и не услышал случайно их беседы?

– Что же, господа-товарищи, вижу, информированы уже все, – покосившись на Владимира, Василий Иванович сразу перешёл к делу, – помимо того, что случайность подобной расшифровки объективно приближается к нулю, миллиметровую золотую пластину, размером два на четыре миллиметра, кстати, с точностью до тысячных долей, ознакомились ли гости через системы информации с системами мер, или пришли к ним аналитически, изучая земные техногенные объекты, которым, безусловно, присуща кратность, но, похоже, они знают о нас всё, так вот, пластину изучили повторно, что называется, вдоль, поперёк и насквозь. Кроме микроштриховки, считанной лазером как двоичный код, легко поддавшийся дешифровке, на ней ничего нет. Итак, «Мы уйтим, если вы останетесь!», дословно, плюс линейка в шесть подтверждающих надпись пиктограмм, наподобие гаишных знаков. Вот запись, – «Чапаев» передал Фараону флэш-карту.

– Ну что же, все в сборе, Василёк, продолжим заседание, заодно обсудим новые обстоятельства! – Васильев пригласил всех пройти в кабинет.

Пока все рассаживались, генерал самолично «колдовал» над проектором, направляя луч на небольшой экран, на противоположной окну стене. Наконец, он вставил флешку в системник, пару раз щёлкнул клавишами и мышкой… На стене действительно появился незамысловатый, характерный для компьютерных и машинописных шрифтов, кириллический текст, с расположенными под ним символами, и вправду, больше напоминающими дорожные знаки, нежели, например, египетские иероглифы. Владимир невольно улыбнулся, подумав о том, что если бы не обстоятельства получения этого внеземного феномена, то, скажем, увидь он это по телевизору, или прочитай в газете или Сети, скорее всего, принял бы за нелёгкий труд жёлтых журналистов, шизофреническую выдумку «контактёров», или, наконец, едкий прикол интеллектуала, посмеявшегося над вышеуказанными «источниками», и теми, кто склонен им верить. Но… На самом деле, откуда гостям черпать информацию, скажем, о языке, как не из числовых и аналоговых текстов, в том числе, озвученных и сопровождённых изображениями – телевидение, беспроводной Интернет, да и пиктограммы вполне могли быть заимствованы в прямом смысле с дорожных знаков – ведь каждый обозначает идиому, действие, целое предложение… Поставив себя на место «внеземного лингвиста», для которого главное, быть правильно истолкованным адресатом, Владимир понял, что действовал бы именно так, и вложил бы послание в подобную лаконичную фразу, которую трудно, почти невозможно, прочесть и понять ошибочно, а фальсификатор, напротив, попытался бы привнести в текст и символику как можно больше затейливости, красивостей и тумана. Иногда правда выглядит настолько неправдоподобно…

– Ну что же, уважаемые – перед нами первое, достоверное послание внеземной цивилизации, оно и прозаичнее, и, вместе с тем, содержательнее, чем мы, наверное, ожидали… – похоже, генерал подумал о том же, что и Владимир, – Василёк, что говорят исследователи НИИ?

– Вы знаете, – полковник обратился ко всем, – они более воодушевлены, чем напуганы, как ни странно. Впрочем, для учёных их профиля – не странно – вроде того, что, если бы палеонтолог столкнулся нос к носу с живым тираннозавром, он прежде всего бы очень обрадовался, – Петров усмехнулся, – хотя их логике нужно отдать должное – все как один твердят, что эту пластинку нужно воспринимать как своеобразный мирный договор, обязывающий нас к исполнению определённых обязанностей, конечно, но и гарантирующий, не только ненападение и невмешательство, но и, как сформулировала это ваша, – Петров кивнул генералу, – супруга, «отступление из околоземного, в широком смысле, пространства», в принципе, это именно так! – Петров сделал весьма многозначительную паузу.

– Я хотел бы уточнить, – Владимир обратился не только к полковнику, – «договор», как вы изволили назвать контактное послание, впрочем, как и сам контакт установлен не с землянами в целом, а именно с Городом!

– Верно, верно, Володя! – генерал легонько хлопнул ладонью по столу, – именно с нами. Это, конечно, льстит, большая честь, но и ответственность адекватна. Если сделать небольшой экскурс в историю вопроса, мы заметим, что регулярно наблюдаться внеземные – предположительно – объекты стали с тридцать шестого года прошлого века. В период активного роста цивилизации, технологического скачка, выразившегося в появлении высотной и достаточно скоростной, уже можно назвать дозвуковой, применительно к поршневым аппаратам, авиации, радиолокационных средств обнаружения и начала освоения ядерной энергетики. Иначе говоря, мы, одновременно, стали заметны для Гостей, в это входит и то, что военные радары в течении короткого времени «засветили» присутствие на Земле техногенной цивилизации на добрый десяток световых лет, а если наблюдение началось ранее, Гости не могли не заметить развития авиации и повышения радиационного фона, создаваемого даже экспериментальными реакторами; мы достигли технического уровня, который можно назвать тестовым – в плане освоения атмосферы, ядерной энергетики, и так далее, да и укрыться от глаз земного наблюдателя из за тех же радаров и той же авиации залётным друзьям стало намного проблематичнее.

– И с тех пор…. – академик перебил Васильева, – наибольшую активность феномены, предположительно, этого порядка проявляют вблизи военных баз, военно-промышленных и научных центров, и военных объектов – в широком понимании – от крупной корабельной группировки до одиночного истребителя, по всему миру. По бывшему СССР по крайней мере – до восьмидесяти процентов наблюдений связано с научными и военными объектами, по другим странам точной статистики нет, но приблизительно, почти идентично, а как… – глаза Белова загорелись, – как насчёт статистики по Иллюзии, товарищ генерал? – он внимательно посмотрел на Васильева.

– Именно так, Андрей Владимирович, – генерал улыбнулся, – по моим данным, даже когда заработала Ошибка, и, даже когда был задействован Щит в постоянном режиме, Город привлекал Гостей не больше других крупных военно-научных объектов Империи, – Васильев хитро скосил голову, – а вот в восемьдесят четвёртом, когда была создана и испытана телепортационная установка, способная перебрасывать полутонные объекты через пространство, разбирая их на атомы и «собирая» в заданной точке, предварительно отослав туда, скажем так, их портрет или программу… Над Иллюзией они стали наблюдаться втрое чаще, чем вблизи крупнейших ядерных и космических центров СССР в Казахстане. Дошло до того, что среди населения, Гости получили ласковое прозвище «Илюша», и фраза: «Снова Илюши заглядывали» – стала расхожей, если не сказать обыденной. Впрочем, – генерал улыбнулся снова, – все вы, кроме Володи это знаете.

– Значит, – Владимир вздохнул и кивнул генералу, – первым тестовым уровнем для гостей было начало освоения ядерной энергетики и, уровень авиации, можно сказать, непосредственно предшествующий освоению Ближнего Космоса – причём, сама ядерная энергетика и оружие, равно как и начало космической эры их не удивило, Гости предвидели этот процесс как объективно исторический, возможно, пройдя сами, или наблюдая не только за нами. Вторым тестовым уровнем стало, скажем так, ещё касательное, но уже прикосновение к подпространству, а третьим, достойным инициативного контакта, стали эксперименты с темпоральной энергетикой.

– Пожалуй, вы правы, Владимир, – академик хмыкнул, – у наших Гостей есть некое подобие шкалы взросления, и вот, по их мнению, мы приблизились к уровню…

– Вы знаете, Андрей Владимирович, вот в чём я не уверен, так это в том, что мы приблизились! – Владимир даже чуток привстал, – скорее, они увидели у Города то, чем не обладают сами!

– Владимир, я не могу вас понять, мы имеем дело со Сверхцивилизацией, о чём таком…

– Всё о том же, дорогой! – Фараон откинулся на спинку кресла, – неужели вы не понимаете, Андрей Владимирович, Володя говорил об их оценке Земли прежде всего как объекта исследования и как потенциальной угрозы! Вы поняли, о чём я!? – генерал щёлкнул пальцами и выключил проектор, это выглядело, пожалуй, излишне эпатажно.

– Александр Петрович, я сдаюсь, – Белов развёл руками, видно было, что ему не терпелось услышать предположение генерала.

– Зато я понял вас, товарищ генерал! – Петров прищурился, – Владимир Александрович, вы о том, что если бы открытия Города укладывались бы в, как это назвал уважаемый, – Василёк указал на академика, – «шкалу роста», то было бы им по барабану, спалим ли мы себя сами вместе со всей планетой – сами виноваты, поведём ли агрессивно – раздавят как клопа, или гуманно отнимут опасную игрушку. Но в любом случае, они не стали бы «уходить», а продолжили бы наблюдение и как за подопытным кроликом, и как за потенциальной угрозой, о чём вы и сказали!

– Да, Василий Иванович! Да! – Владимир опёрся о стол руками, – они увидели у Иллюзии энергетическую систему двойного назначения, работающую на неизвестном им физическом принципе! – майор выдержал паузу, наблюдая за тем, как меняется выражение лица академика, – скорее всего, Гости в совершенстве владеют всеми уровнями пространства, тем, что Тесла интуитивно называл Мировым Эфиром, тем, что Эйнштейн сформулировал в Единой Теории Поля, но, познакомившись с тем, как администрация США использует достижения физики, отправил её в печку. Город, в частности, вы, Андрей Владимирович, как я понял из планшета, работаете с этой материей, но пока «на ощупь», и без достаточного теоретического базиса. Для Города Пространство, частично – Время – пока ещё пустота, пригодная для транзита вначале – атомов, затем, с появлением Катапульты – и мегаобъектов, а для них – бесконечный источник энергии. Возможно, они владеют ещё и аннигиляцией, если не списали её в утиль, но из Безвременья, из Вечности они получать энергию не способны, поскольку…

– Поскольку при любом уровне технологий, даже если мы переоцениваем гостей, вообще, в принципе, – генерал растянул слова, подчёркивая значение, выход на уровень темпоральной энергии и четырёхмерного пространства ни эмпирическим, ни экспериментальным путём невозможен, трёхмерная аппаратура исследователя фиксирует только трёхмерные феномены. Уровень техногенной Сверхцивилизации столкнулся с уровнем Сверхразума, которым овладеваем мы. Ваши физики получили фотонный феномен и новые интеграторы не научным, техногенным, а квазитехногенным способом, используя артефакт, происхождение которого ближе к мистике, чем к физике, Андрей Владимирович! – Васильев кивнул учёному.