Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

XIV

Низвержение Апопа

Кортеж медленно ехал вперёд. Хотя Абрамов и был уверен, что Васильев не решиться, говоря словами этого засранца «закатать их в землю», но рисковать не было никакой необходимости. Да и Нилсон явно нервничал. Причём, сильно. Абрамов поднял трубку телефона, и приказал пропустить вперёд лимузин с натовцами. Это было более чем некрасиво, но Абрамов здраво рассудил, что лучше дать повод Нилсону и наблюдателям счесть своё поведение не совсем джентльменским, чем получить в лоб ПТУР или очередь бронебоев, однако, американец не совсем правильно его понял:

– Всё так плохо, мистер Абрамов?

– Что вы, Джерри. Предосторожность! – и попытался разрядить обстановку анекдотом – это, знаете, идёт афганец через перевал, впереди – жена, за ней – ишак, а уже за ними – он. Выходит ему навстречу душман – ну, мы в Афгане так этих называли, ну – террористы, талибы, как вам объяснить – вот, моджахеды. И говорит мирному афганцу: «Что, мол, за непорядок такой, Мухаммед говорил, что сначала должен идти правоверный, затем его ишак, а уж затем – его жёны!» А афганец и говорит недолго думая: «А когда Пророк писал Коран, советских мин не было!» – генерал достиг своей цели, и он и Нилсон непринуждённо рассмеялись.

– Но объясняли вы мне зря, я знаю фарси, и знаю, что «душман» означает – враг. Теперь они стали и нашими врагами…

– Да уж… Ну как, сильно недобрыми словами поминают ваши пилоты рейгановские «Стингеры»? – Абрамов потянулся к холодильнику.

– Поскольку наши вертолёты не обладают такой баллистической стойкостью, как ваши «Хайнды», чаще всего уже никак не поминают… А насчёт наблюдателей… Что же. Некрасиво, но правильно. Учитывая технологии Призрака, и то, что наши «Линкольны» похожи как близнецы, тактически верно. Не хотелось бы, конечно, чтоб наблюдатели погибли, особенно шведский майор, – резидент улыбнулся.

– Да, я тоже заметил, что задница у неё в самый раз, и ей не очень пойдёт дырка от корнетовой «кумы».

– Тогда давайте выпьем за наш успех! – ответил Нилсон и полез в карман пиджака.

– Зачем, в Америке ваш «хенесси» попьёте! – Абрамов всё-таки полез в холодильник, – а тут у меня хорошая охлаждённая водочка, да и бутерброды с икрой припас!

За не слишком весёлым разговором они не заметили, как достигли указателя. Внезапно Абрамов заорал: «Стой! Останови этот гроб американский!» – что было совсем некрасиво, учитывая происхождение гостя, и то, что Нилсон не понимал лингвистических тонкостей русского – того, например, что, такая характеристика отнюдь не являлась негативной, а говорила, скорее, о размерах лимузина. «Линкольн» остановился, и генерал тот час же выскочил из лимузина, едва не угодив под колёса во время затормозившей «волги», и сразу подбежал к указателю, читая по буквам: «Яизюлли – Бычий хвост. Я-и-з-ю-л-л-и… Иллюзия… Иллюзия!!!»

Он моментально заскочил в машину и рявкнул на водителя: «Поехали, быстро! Нужно не дать людям Васильева всё здесь зачистить! Иллюзия…»

– Судя по названию города, мистер Абрамов, вполне вероятно, что ваш аналитик говорил правду. Тогда – это действительно величайшая деза.

– Всё равно, нам нужно спешить, чтобы убедиться полностью в этом, или в обратном, но быть уверенными хоть в чём-то… А если… Тогда – это не деза, а жирный-жирный червяк, подготовленный васильевскими пиджаками, которого мы заглотили по самые кишки, как тупая рыба. И теперь должны ждать, когда они дёрнут удочку.

Кортеж тронулся снова, и Абрамов со злостью врезал по бронестеклу. Шутка Андропова с именем Города нежданно-негаданно сработала через три десятилетия… Внезапно заверещал телефон генерала. «Привет, привет, какие новости! Спецы их взяли? Только не говори, что они погибли, я же дал приказ не доводить до огня на поражение – там дочка бэшного генерала!.. Что? Ну ты у меня! Готовь отчёт по полной форме!»

– Они сумели уйти? – резидент понял, что генерал говорил с танкистами или спецами.

– Как сквозь масло. Похоже, использовав какой-то аппарат, способный искривлять пространство-время. Но куда они денутся. Сейчас они направляется в Москву, через Питер, там я их и встречу. А ускользнут – так перехвачу в Москве, – генерал был уверен в себе, – не очень тепло, но встречу. Только, мне не нравится, что ЦСКА вмешалось в игру, имея свой интерес, но я знаю, как уладить этот вопрос. А пока нам надо посмотреть Город… Возле Краснозаводска нас подберёт вертолёт – и в Питер.

Четырёхполоска абсолютно неожиданно оборвалась – кортеж выехал на узкую разбитую (явно тяжёлой техникой) асфальтированную дорогу. Город возник перед ними внезапно. Мёртвый город. Глазницы окон без столярки, полуразрушенные здания, казалось, Петровск-5 покинут уже лет двадцать минимум. Казалось бы, если б не растения. За такой срок асфальт должен быть разорван травой, корнями и молодыми побегами, зелень, зелень и ещё раз зелень должна была расползтись по развалинам, деревья вымахали бы по самую крышу пятиэтажных «хрущёвок». Но асфальт был не повреждённым, из окон не торчало ни одного ростка, обязательно выросших бы за четверть века из семян, заброшенных ветром. И деревца… Не двадцатиметровые тополя, а молодые деревца, но главное, листва была осенняя – не июньская.

– Вы думаете о том же, что и я, Джерри? Растения указывают…

– Не только растения. Господин генерал, ведь был дождик. Небольшой, но асфальт намок. А здесь – когда закончился хайвэй, пошёл серый сухой асфальт. И в городе – ни на асфальте, ни на стенах. Этого города не было в объективном мире несколько минут назад… Двадцать пять лет, или больше для него длился сухой осенний день. Это похоже на ад… Мы попали в Ничто, и я не хотел бы, чтобы мистер Васильев выбросил нас туда навечно, вместе с заброшенным Петровском – Нилсон замолчал, да и генералу мягко говоря, не хотелось развивать эту тему.

– Быстрей на КПП у Краснозаводска! – вместо ответа, Абрамов прикрикнул на водителя.

Пустые здания мёртвого города проносились перед ними. Кортеж гнал, насколько позволяла скорость двух БРДМок и разбитый асфальт, наконец, Петровск-5 остался позади, и только луга и лес, чуть поодаль, окружали дорогу.

Минут через десять дорога упёрлась в КПП, небольшой ров, забор в два ряда – из простой колючки, судя по изношенным изоляторам, в стародавние времена по ней пропускали ток, а за ним – крупная рабица со «змейкой», да пара десятков несерьёзных ежей из двутавра, уже давно, после терактов с использованием шахидских грузовиков, переставших быть эксклюзивным атрибутом только военных объектов – защита более чем несерьёзная для объекта класса этого «Призрака», что и Нилсон и Абрамов прекрасно понимали. Впрочем, понимали они и то, что объект укрывал Щит, а КПП, находящийся вне колпака, существовал больше для отвода глаз, чем для охраны.

Тем не менее, генерал пулей вылетел из лимузина и подбежал к солдатам, охранявшим пропускной пункт, присевшим перекурить на грубую дощатую скамейку.

– Где ваш старший офицер? – Абрамов рявкнул на солдатиков, не понимающих, в чём тут дело.

– Я тут старший. А вы-то кто. Мигалки мигалками, военные номера, тоже, но приказа пропускать вас мне не поступало! – пузатый майор в форме ФПС ФСБ вальяжно облокотился на жестяную стенку какой-то каптёрки и закурил.

– Идиот, КПП существует для того, чтобы на объект не впускать, а раз мы возвращаемся! – генерал психанул, но смягчился, – генерал-лейтенант Абрамов. Служба Внешней Разведки. Вместе с наблюдателями совета Россия-НАТО инспектируем военный объект. Майор вытянулся по струнке и отрапортовал:

– Майор Козлов, Федеральная Пограничная Служба! Рады приветствовать вас!

– Точно, майор козлов, а не пограничников – или твои пацаны не знают, что нужно встать в присутствии генерала и отдать честь? – но молодой сержант сразу же осадил Абрамова:

– Товарищ генерал, вы сначала должны показать удостоверение, а без формы и документов…

– Молодец, парень! Вот вам моё удостоверение и документы на инспекцию, – генерал достал толстую папку и корочку, солдаты отдали ему честь, – так, ребята. Когда на смену заступили? Что видели? Интересного, необычного, ну, в общем…

– Товарищ генерал, разрешите доложить, что-то всё-таки произошло? – как-то перепугано спросил Козлов.

– Не разрешаю. Здесь я спрашиваю!

– Разрешите доложить, товарищ генерал! – Козлов сразу же попытался выслужиться, – на смену заступили сегодня в пять – ноль – ноль. Наблюдали движение тяжёлой техники, непонятного назначения, с оборудованием, внешне напоминающим радиолокационное, закрытое масксетями, на тяжёлых базах двадцати тонных МАЗов, количеством в двенадцать единиц. В без пяти восемь проехал лимузин американского производства с госномерами Академии Наук. Примерно в то же время наблюдали транспортный Ми-17 в сопровождении пары боевых «двадцать четвёрок». Полчаса назад наблюдали мощную световую вспышку, поначалу принятую за… за взрыв ядерный, товарищ генерал, тут же секретные институты были, говорят. Контингент, который мы сменили, погрузили в БМП-3, сопровождавшую МАЗы… Так что же всё-таки это было, – испуганно повторил погранец, – не ядер…

Но Абрамов не дослушал майора. Пару секунд он стоял как бы в прострации, потом несколько раз остервенело врезал кулаком по жестяной обшивке сарайчика, и выкрикнув: «Чёрт, чёрт!», выхватил наградного серебрёного «макара» и принялся палить в сторону Города, как будто, в его руках был не пистолет, а шестидюймовая пушка, снарядами которой он хотел разнести в пыль ненавистную Иллюзию. НАТОвские офицеры, вышедшие из «линкольна» размяться и передохнуть, ошалело смотрели на помешательство генерала. Нилсон, который был в курсе обстоятельств, взбесивших Абрамова, подбежал к нему со спины, желая кое-как успокоить, пока тот не наговорил лишнего. Пистолет щёлкнул в последний раз, заблокированная по причине отсутствия патронов, возвратная пружина, не вернула на место раму, обнажившую относительно тонкий и короткий ствол, но Абрамов, в горячке, попытался нажать ещё пару раз, правда, быстро успокоился, передёрнул раму и опустил оружие в карман форменных брюк, и, как ни в чём не бывало, дал отмашку остальным: «Поехали, нам здесь больше нечего ловить!»

Абрамов налил немного водки себе и разведчику в небольшие стеклянные стаканчики, и передал американцу один:

– Ну что, Джерри, рассадил я свои патроны, – он чокнулся с Нилсоном и дёрнул, – а в моей ситуации, как говориться, один патрон в обойме всегда оставлять надо.

– Два, генерал. Учитывая, что, согласно международному праву, иметь при себе оружие я могу только на территории посольства! – резидент тоже выпил, как-то карикатурно вдохнув перед этим, видимо, не понимая, что таким образом пьющий защищает лёгкие от случайного вдыхания, а считая это чем-то вроде части церемонии и традиции, и закусил бутербродом с икрой.

– Что мы имеем, Нилсон. Ничего, – генерал проговорил едва не по буквам, – хорошего. Город точно был. Но его нет. А значит, где-то…

– Значит он где-то есть. Больше того, если со мной не связались ребята из НАСА и пентагона, и не сказали, что спутники обнаружили город, возникший из ниоткуда, значит исправен этот проклятый электромагнитный щит! Господи, целый город с аэродромами, полигонами и термоядерной станцией! Ведь этот Васильев может выкинуть, например, Вашингтон на Луну, а на его место отправить кусок лунной поверхности… Размеры сопоставимы! – американец вздохнул, запрокинув голову и недвусмысленно поднёс пустой бокал к лицу Абрамова.

– А… Щас налью, расслабится и вправду надо. А Васильев… Хех, не может, мистер Нилсон, не может! Вы что, не понимаете, в бога заигрался наш генерал! А бог милосердным должен быть, чёрт его дери, быть милосердным, а карать с высокой тактической точностью и минимальными потерями мирного населения! Зачем ему ваш Вашингтон-то? Когда он может отправить дистанционно управляемые заряды, размером с ручную гранату прямо в баки ракет! И этого хватит – гидравлический удар, нагрев жидкого окислителя… А твердотопливные ракеты морского базирования – вовсе рванут как десяток ОДАБ каждая! Так что, неплохо бы и вам и нам – да – он возомнил себя хранителем цивилизации, чтоб он сдох, и если наши тронут его любимую игрушку – то есть Город, он и с нами церемониться не станет, – провести профилактический осмотр носителей.

– Вы уверены? И с вами?

– Предыдущий Император восемь лет не открывал Город при Ельцине! Его не существовало! Покойный Фараон не поддержал в девяносто третьем ни Ельцина ни Руцкого, он забил на то, что произошло – Чечня, дефолт, и то, что могло произойти, в случае победы Руцкого – например, диктатура – он решил, что судьба Империи не достойна одного только проявления Города, и Васильев такой же! И Васильев год держал само существование Иллюзии в тайне, пока не решил, не соизволил, открыть эту силу Президенту. Ведь Президент – это только царь, Васильев, в данной ситуации – бог, по крайней мере, почти наверняка скипетр Вседержителя мысленно примеряет! И он нашёл себе приемника – такого же психа, только ещё хуже – другому бы он дочь не доверил, – а Владимир этот связан с группой Андронова, которые бредят древним супероружием!

– Что же. Мы сделали худшее, что могли сделать для своих политических элит – разворошили уютную пещеру технодракона, в общем-то не злого, и даже мудрого, но способного защищать своё гнёздышко любыми средствами, а его средства позволяют во мгновение стирать континенты! – дипломант залпом осушил стакан, наполненный Абрамовым.

– Так-то оно так… Но я слишком хорошо его знаю, лично знаком. И этот дракоша имеет одну маленькую слабость – маленькую и хрупкую, вот на его ненаглядную Аннушку мы и будем его ловить.

– Аккуратнее, господин Абрамов, я прошу вас, аккуратнее! – Нилсон перешёл на повышенный тон, – если она погибнет… Ваш дракоша превратится в обезумевшего дракона, способного нанести удар возмездия водородными блоками – всеми и по всем, что, правда, весьма маловероятно, но не исключено. Или вы сомневаетесь в том, на что способен человек, потерявший всё в этой жизни, загнанный в угол и обладающий такими возможностями!? Возможно, он ограничится тем, что вытрет нас с вами, забросит в Ничто навечно, – американец улыбнулся, – скорее всего, так и будет, но нас не устраивает и такой сценарий, я прав?

– Правы, правы. За совет – спасибо, хотя я это итак понимаю.

– Тогда, позвольте ещё один совет, мистер Абрамов? – генерал удивился, но утвердительно кивнул головой, – этот аналитик тоже не должен пострадать. Генерал наверняка привязался к нему, не говоря о его дочери, к тому же, вы правы, пожалуй он имеет на него виды в плане приемничества, а может больше – имеет место объединение двух близких, скажем, идеологически, структур – Города и группы Андронова, и мы не знаем, что в рукаве у вторых, ведь они вполне могли найти то, что искали…

– Спасибо. О том, что в рукаве у этих психов, я не думал… – слова резидента обеспокоили Абрамова, – но если это заинтересовало Фараона, с его технологиями, значит… Да, мистер Нилсон, позвольте и мне дать вам совет? Я не думаю, что вам стоит доводить до сведения своего руководства открывшуюся информацию, поскольку…

– Поскольку мы не можем ничего с этой силой сделать, а сам факт её существования может вызвать биржевой крах вместе с повторением подобия Карибского Кризиса, а утечка в финансовые круги будет обязательно…

– Верно. Не можем – не говорим. Пока не можем! – Абрамов улыбнулся и положил в рот тартинку.

– Я всё больше думаю, что игра не стоила свеч. Что даст это нам и что вам, сопоставимо ли это с риском?

– Что даст мне, Джерри? Например, то, что когда Город будет поставлен под мой контроль, у Конторы появится новый Директор, и вы понимаете, кто им будет, – Абрамов непринуждённо улыбнулся, – а там – выборы не за горами, после Ельцина народ почувствовал вкус к сильной государственности, почувствовал преимущества сильной власти, можно сказать, своим кошельком, к нему вернулась национальная гордость… И избиратель захочет сильной руки снова, причём такой, которая полумерами не ограничится…

– Это верно, генерал, но как же ваши либеральные друзья и олигархи, они мечтают об оранжевом сценарии…

– Ещё, они мечтают свернуть мне шею, добившись своей цели моими руками. Только рога обломают себе – не по зубам я им буду. Тот же Васильев – я и не захочу и не смогу его сместить – поддержит твёрдую руку или либерастию новой генерации? Только аккуратнее надо с его дочуркой ненаглядной, а перед лицом угрозы нового либерального хаоса он сам предложит мне поддержку. Да и ваша администрация, когда всё утрясётся – сообщите об Иллюзии – поддержат того, кто в силах держать под контролем Город, а не того, кто загонит Васильева в подполье ещё лет на десять, или я не прав, мистер Нилсон?

– Правы. Если вы хотите быть новым Сталиным – ваше дело. Наша администрация договаривалась не только со Сталиным, но и с Гитлером, а с вами договариваться можно, в этом я убедился.

– Кортеж остановился возле вертолёта, уже ждущего их. Генерал и резидент вышли из лимузина и заняли места в салоне Ми-17.

Машина быстро и аккуратно взлетела и направилась в сторону Питера, потерявшись в небе.

Анна подбежала к Владимиру, лежавшему в луговой траве, и поняла, что он без сознания. Она попыталалась привести его в себя, тряся за плечо, но ничего не выходило, и ей показалось, что Владимир сейчас… не здесь.

Пыль и грохот, сливающийся в странный гул. Опять. Сколько раз это уже было? Та же битва, снова он, впереди передового отряда колесниц аристократии и жречества. Они прикрывают Фараона. Амен-Хотп обернулся (Владимир наконец-то достиг слияния, или этого захотел сам Амен-Хотп) – Сын Хонсу следовал на своей парадной колеснице в окружении охраны за передовым отрядом. Стены Авариса приближались. А перед ними было тёмное море – пехота и наёмники гиксов. Колесниц врага не было на поле боя – и не должно быть, он сам вызнал во вражеском городе, что их отряд выйдет из-за стен Абра, чтобы пройти лощиной и ударить во фланг воинам Страны пред ликом Ра, когда славные воины Та-Кем увязнут в битве, вгрызаясь в отряды кочевников. Колесницы… Когда-то, во времена Проклятия Правительницы они принесли кочевникам победу, а сегодня гиксы примут смерть от своего же оружия. Хат-Уарит сгорит, но воины Яхмеса ещё долго будут извлекать несметные сокровища Вавилона, Хатти и Нижних земель из-под дымящихся руин, усеянных обугленными трупами нечестивцев. Может быть, для этого Амен-Хотп преодолел бездну времени, чтобы знать великую правду? Весть о неотвратимости победы – залог победы! Сегодня он Перейдёт в Те-Мери, не в Горд Врат, – который обретёт иного Хранителя, а в Землю Извечных. И это такая же правда, узнанная Амен-Хотпом во Времени Дальних, как и то, что Абра падёт, и с этого начнётся тысячелетие новой славы Та-Кем. Но зачем думать о неизбежном, когда впереди славная битва. Это были мысли Амен-Хотпа? Или уже мои? Сегодня я умер… Господи, как это глупо звучит – на двадцать-тридцать лет раньше или позже, когда он всё равно умер три с половиной тысячи лет назад! «Ты прав, воин Великой страны под Северным небом!» Неужели он мысленно обратился ко мне!

– Амен-Хотп? Ты отозвался? Значит, я и ты – это не один дух, ты пришёл в наш мир через Печать?

– Не совсем, Брат мой! Это Закон Возвращения. Он не претит ни моей ни твоей вере. Я не был создан для вечного блаженства, но для вечной битвы, и Извечные отпустили меня. Ты знаешь моё имя, но это и твоё имя!

– Как я понял раньше, ты проникал в мой разум, чтобы узнать грядущее?

– Нет, Брат мой! Точно так же как ты вспомнил себя в прошлом, я осознал себя в вашем мире. Ведь для Вечности эти тысячелетия столь же несущественны, как для тебя двадцать лет моей жизни, по сравнению с бездной, разделяющей нас. То, что вы называете временем, действительно иллюзия, как ты и говорил своему военачальнику. Я дал вам утерянное, дал то, что ты искал, и получил от тебя великую правду. Вы откроете Врата Нетеру, а мы победим, ибо это правда веков. Она уже сбылась в твоём мире, а здесь сбывается сейчас, и сбудется даже если…

– Прости.

– Ты прав, моя смерть не имеет значения. Но мы встретимся снова. А сейчас – сейчас нас ждёт славная битва! Пусть в нашем мире нет летающих боевых машин, на которых ты привык воевать и рукотворных подобий Великого Ра, способных испепелить города, которые создали ваши мудрецы, подобно великому Хору, но ты воин и я воин. Я видел твою битву в ночном небе Двуречья, а ты должен увидеть мою, даже если она будет последней.

Колесницы приблизились на дальность навесной стрельбы. Он, – Владимир больше не делал различия между отражениями, – изготовил лук и пустил несколько стрел одну за другой. Тысячи стрел понеслись, чтобы сеять смерть ордам врага. До египтян донёсся боевой клич – вопль десятков тысяч дикарей, но колесничие Та-Кем, как и пешие отряды, и лучники хранили молчание. В мареве тёплого воздуха и пыли колесницы неслись, казалось, не касаясь земли, закатный диск проливал свет на бронзовые доспехи воинств Яхмеса – почти беззвучно, если не считать ровного гула колесниц, огненное воинство Солнца неслось навстречу тёмной орде – это была битва Света и Тьмы. И он вспомнил! «Пусть у многих гиксов железное оружие – у нас – оружие солнечное – священное оружие древнего Светлого Бога Солнечной цивилизации! А Свет сильнее стали!» Он выхватил бронзовый серповидный меч и заметил на его рукояти кристалл Печати. «Конечно! Печать Крылатой богини, – прежде всего оружие, изначально она должна быть вделана в меч! Но не время думать об этом!» Он поймал отблеск солнца и направил луч на передний край вражеской пехоты. Возница последовал его примеру, направив в ту же точку блик щита, окованного медью, что увидели и повторили все колесничие передового отряда, включая Фараона, а за ними – мечники и копейщики пеших воинств. Ободряющий боевой клич врага сменился криком ужаса – свет тысяч полированных бронзовых щитов, мечей и наконечников, направленный в одну точку, оптический псевдолазер, применённый впоследствии воинами Тутмеса, Рамсеса и Нехо, использованный великим Архимедом, сжигавшим римские галеры, слепил гиксов, обжигал их лица. Плотность боевых порядков не давала врагам покинуть точку фокуса, кто-то падал, закрываясь руками от горячего луча, чтобы быть растоптанным теми, кто пытался покинуть световое пятно, через несколько мгновений на воинах гиксов начала воспламеняться одежда. Передний край дрогнул, враги начали расступаться, избегая смертоносного света и освобождая путь колесницам Та-Кем. Врагу казалось, что не воины Та-Кем, а сам Солнечный Бог, которому поклоняются в Стране пред ликом Ра, выступил против них войной. Фараон – Сын Солнца против последнего царя гиксов, с весьма символичным именем: Апопи Третий – извечная битва – Ра сражает Апопа, так было и так будет снова и снова! До скончания времён.

Колесницы подошли слишком близко к пехоте гиксов. Пора! Он опустил меч в ременную петлю и выстрелил из лука – уже прицельно, по прямой, не навесом. Колесничие поняли сигнал Хранителя Врат Нетеру, передовой отряд дал прямой залп. За ним последовал залп пеших воинов с дальнобойными луками. Туча стрел устремилась к вражеским порядком, выкосив тысячи гиксов. Но и гиксы ответили, их строи дрогнули, их луки и стрелы были несовершенны и могли бить только навесом и бесприцельно, но и это уже опасно, ибо ни один волос не должен упасть с головы Си-Хонсу Яхмеса – Фараона-освободителя. Владимир (или Амен-Хотп – это уже не имело значения) закинул лук за спину и схватил меч. Луч закатного Ра отразился на Печати: «И упал луч Ра на Печать, и простёрла Маат крыла над воинством Хора, и изменилось Отражение, и колесницы Хора не успевали взметать за собою пыль, и стрелы воинов Фараона летели быстро, как лучи Ра, а стрелы врага вязли в небе, и не в силах были пробить щиты и броню воинов Та-Кем, и воинства не знающих Маат передвигались подобно слизню на листе лозы». Почему Амен-Хотп произнёс этот значительно более поздний текст, может, слившись с сознанием Владимира, он принял его за молитву, необходимую для священнодействия? Но иллюзия времени дрогнула и рассыпалась во мгновение. Колесницы, попавшие в Кокон летели над степью Дельты, и стрелы египтян, прошедшие через Грань поражали навылет несколько врагов, а стрелы гиксов едва могли оцарапать колесничего, попав в незащищённую часть тела. Враг побежал, увидев несущийся на неимоверной скорости передовой отряд. Через несколько мгновений он врубится в ряды бегущих, и они будут раздавлены, если не сметены Гранью. А за ними ворвутся колесницы номархов и храмовых воинств, поспеет пехота и лучники. Повозки подтащат скорпионы с зажигательными стрелами, баллисты со стенобойными медными ядрами и катапульты с сосудами, наполненными селитрованной нефтью, лёгкие ладьи подойдут к незащищённому порту и засыплют стрелами, десант ворвётся в город со стороны моря, и защитники Хат-Уарита не смогут противостоять штурму с суши. Через несколько минут начнётся агония Абра, которая будет продолжаться совсем недолго.

Колесницы врага вышли в лощину, надеясь нанести сокрушительный удар во фланг, но Амен-Хотп не зря проник в Абру, египтяне были готовы к этому. Лучшие лучники, засевшие в кустарнике над лощиной, выбили как куропаток колесничий отряд – последнюю надежду Апопи.

Со стен Абра лучники гиксов осыпали стрелами бегущих соплеменников, ищущих у городских стен защиту, но находящих гибель. Передовой отряд Та-Кем сметал всё на своём пути, когда справа и слева от него в нестройные вражеские ряды уже врубились колесницы жрецов и номархов Верхнего Египта. Медные ядра баллист пробивали насквозь и обрушали глинобитные стены, стрелы скорпионов нанизывали по десятку гиксов как цыплят на вертел, после первого же залпа катапульт в городе взметнулось пламя пожаров.

И вдруг – тупой удар и тупая боль под рёбрами чуть слева. Что это? Стрела? Вот тебе и «конфетка». Но как она прошла через Грань, сохранив достаточную для пробития щитковой брони силу? Что могло преодолеть действие ТЭИ? Уран? Прах Апопа, как называли его в древности. Да, радиация искажает действие темпорального интегратора, но совсем незначительно, для достаточного искажения или нейтрализации нужна мощь мобильного реактора! Или… Или этот наконечник со вплавленным ураном был посвящён Тьме? Противник знал об Оружии Жрецов и знал, как ему противостоять? Что-то вроде древнего магического уранового ОБПС… Но, всё равно, Амен-Хотп должен удерживать Силу Печати. Должен. На сколько его хватит? Он не может больше. Кокон исчез, и, тут же две вполне обыкновенных стрелы попали в грудь его возницы, который, всё же успел вывести колесницу из боя, чтобы на неё не напоролись идущие сзади. Охранники остановили колесницу Яхмеса и прикрыли Фараона своими щитами, но другие колесницы передового отряда продолжили гнать бегущих врагов.

Он сошёл с колесницы, но не удержался на ногах и упал на спину. Голова кружилась, а взор подёрнула мутная пелена. Схватившись за древко, он вырвал и отбросил стрелу – зазубренных наконечников в эту эпоху не знали. Стрела попала между лёгкими и селезёнкой. В принципе – ранение любого из этих органов не смертельно и вполне излечимо даже на уровне древней медицины, но не кровопотеря. Пока его найдут в горячке боя и доставят к врачам, наверняка всё будет кончено. Но какое это имеет значение! Он видел пожар Авариса, – на его глазах заканчивалась Эпоха Проклятия прекрасной и властолюбивой Нефрусебек, Солнечная цивилизация победила тёмные орды кочевников. Совсем скоро египетский солдат вонзит пику в горло последнего царя гиксов Апопи Третьего, Ра снова победит Апопа, Свет – Тьму, как и должно быть. Впервые в мире орды контрцивилизации, менее ста лет назад, пронёсшись лавиной с Армянского Нагорья, сокрушили три великих Империи – Хатти, Вавилон и Египет. И впервые в Истории Контрцивилизация терпит сокрушительное поражение, от которого будет оправляться почти тысячу лет. И так будет вновь и вновь, за пожарам Абра последует сдача Мегиддо и падение Кадеша, в пламени исчезнет Карфаген, а Моссада захлебнётся кровью своих защитников. Японские самураи вырежут десанты Темучина, Дмитрий разобьёт орды Мамая, сарды и испанцы выбьют последних мавров из Европы, а русские танки войдут в Берлин, низвергнув сатанистский режим нацистов. Контрцивилизация будет поднимать голову снова и снова, и даже одерживать великие победы – падёт Константинополь под напором пьяных крестоносцев и под кривыми саблями османов, танки наци прогрохочут по мостовым Парижа, а самолёты НАТО будут сбрасывать бомбы с надписью «Happy Easter» на гордую и не покорившуюся Сербию. Но это – только временные победы. И для Империи закончится Эпоха Проклятия, длящаяся уже больше века, взорвавшаяся боекомплектом крейсеров Цусимы и истёкшая кровью Красного Террора, расколовшая страну беловежским предательством и термобарическими снарядами, отрыгиваемыми танковыми стволами в окна Белого Дома. Но это будет после. А сейчас – сейчас горит Аварис, после недолгого торжества Враг рода человеческого потерпел сокрушительное поражение, недолгое царство Зверя догорает в пламени Хат-Уарита. А вместе с ним догорает и огонь жизни Амен-Хотпа.

Он посмотрел на пламя Абра и жидкое золото Закатной Короны, и спокойно закрыл глаза. Но внезапно почувствовал нежное прикосновение! Глаза Хранителя Врат приоткрылись. Это была Она – богиня Вечной Истины и вечного света. Одна рука Крылатой богини прижимала рану, а другая ласкала его лицо. Владычица Света улыбалась. Маат пришла за Хранителем Врат Нетеру, чтобы сопроводить его в Вечные Врата. Он попытался протянуть к Ней руку, но не успел…

«Вау!» – Владимир открыл глаза, рядом с ним сидели Анна и «модель», последняя влепила ему пощёчину, чтобы привести в сознание.

– Ну что, товарищ майор, колбасить перестало уже?

– Если бы ты ударила чуть сильнее, точно бы перестало, – ты просто снесла бы мне голову титановой лапой! Если такая экстремальная реанимация и была необходима, то почему…?

– Слава Богу, ты очнулся! – Анна взяла его за руку.

– В плане почему, – кстати, я Анне предложила, но она отказалась, скажу её словами, «бить тебя по лицу». И вообще, не всё же тебе мне оплеухи отвешивать! – модель18 улыбнулась – интересно – это самообучение, или разряжать обстановку шутками прописали в программе, – и вообще, – хватит мне ваших шуток и нежностей – поднимайтесь – и в машину, небо чистое, мы как на выставке, нельзя искушать спецназовцев догнать нас и заблокировать на трассе! – «модель» в общем-то была права, хотя её бесцеремонность не лезла ни в какие рамки. Владимир и Анна поднялись и поспешили к машине.