Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Девять, восемь, семь, пять, четыре, три, два… – Фараон с Васильком остались в Управлении, в ожидании Броска. В последние секунды, Васильев увидел, что отметка бронера Владимира пересекла Критическую черту – они успели. Один, ноль! – сине-красная вспышка стёрла северное небо, на одно мгновение. Васильев встал с кресла и неспеша подошёл к окну. Низких свинцовых туч не было, над ними раскинулось ярко синее небо Кубани – целый город с системой производств и военных баз преодолел более двух тысяч километров в одно мгновение.

Василёк сидел на спецсвязи – компьютеры были отключены в ожидании электромагнитного импульса – аппарат надрывно загудел, и генерал, не медля подскочил к нему, так, что полковник Петров не успел даже уступить ему место.

– Генерал Васильев, докладывает объект Ошибка, все системы Основного Блока в норме, потерь нет!

– Товарищ генерал, докладывает объект Щит, потери в людях и технике отсутствуют, щит функционирует нормально.

– Александр Петрович, докладывает НИИПФ, оборудование не повреждено, потерь нет! – один за другим Императору докладывали с баз, производств и НИИ Иллюзии – «потерь нет, всё в норме!», но он не слышал того, что он хотел услышать, отчёта Катапульты, от исправности которой зависела жизнь его дочери и Владимира.

– Александр Петрович, докладывает объект Катапульта, система вышла из строя, в контуре Искривления произошёл пожар, к настоящему времени, локализован!

– Сколько! – генерал заорал в микрофон, – сколько потребно времени на восстановление?

– Товарищ генерал, при максимальных темпах ремонта, использование Катапульты станет возможным не ранее, чем через сорок три часа!

– Приступайте к ремонту системы немедленно! – генерал вздохнул и подошёл к окну. Вдалеке, над Катапультой поднимался едва различимый дымок. Сорок три часа он будет не в состоянии помочь Владимиру и дочери…

ХV

Кровь на ладони

«Десятка» снова выехала на трассу. «Модель» извлекла из бардачка пластиковый контейнер с котлетами не слишком-то аппетитного вида (хотя, увидев их, Владимир чуть слюной не подавился – «И когда это я так проголодался?») и бутылку коньяка:

– После энергетического стресса положено красное вино, но это тоже неплохо.

– Машина, со скоростью около ста двадцати, помчалась в направлении Питера.

– Когда… Когда тебе было плохо… Отключившись, ты говорил на древнеегипетском языке! – убедившись, что Владимир пришёл в себя, Анна решилась спросить его.

– Аня, почему ты так решила, ты же древних языков не знаешь!?

– Зато ты знаешь… Да ещё и египетских богов поминал через слово. Что это? – женщина посмотрела Владимиру в глаза.

– Будем живы, твой отец всё расскажет, майор отвернулся к окну.

– Но я хочу услышать это от тебя!

– А я не хочу говорить об этом сейчас!

– Это Печать? – и зачем Анна спрашивала, если знала ответ.

– Да, Печать. Её хозяин проникает в наш мир, а я попадаю в его, стоит только отключиться, если тебе угодно. Это началось с тех пор, как предмет избрал меня своим Хранителем.

– Почему ты не говорил этого мне? То… То что строят в Городе – Портал, «объект ВН», о котором учёные говорят шёпотом: «Врата богов», ты узнал об этом в древности? Я ведь понимаю, что это не съехавшая крыша, а Предмет.

– Узнал. Но не до конца. Впрочем, я устал и мне не хочется говорить об этом. К тому же, нам надо выкручиваться здесь и сейчас.

– А что, что ты видел?

– На этот раз я видел его смерть, или мою смерть…

– Он умер?

– Конечно, умер, если это было три с половиной тысячи лет назад! – улыбнулся Владимир.

– Хорошо, расскажешь потом, – Анна положила руку на его плечо, но Владимир прикрыл глаза и мгновенно забылся, – на этот раз без каких-либо видений.

Владимир уронил голову женщине на плечо, и Анна осторожно приобняла его, стараясь не разбудить. Машина направлялась в сторону Питера, «модель» аккуратно выдерживала скорость едва за сто десять. Почему-то, восемнадцатая всё время поглядывала на небо, и, наконец, стала притормаживать и явно искать съезд.

– Таня, что ты… Мы итак потеряли много времени!

– Товарищ капитан, автомобиль Владимира доработан в плане покрытия, нужно немного доработать его в плане тактической маскировки.

– Я… Ты что, хочешь сделать бронер невидимым? – Анна удивлённо посмотрела на машину.

– Это невозможно, да и не нужно. Хотя на бронетехнику некое подобие Щита и для ПРО, и для маскировки Император в порядке эксперимента ставил. А вот… Покрытие при пропуске электрического разряда определённой частоты меняет светоотражающие характеристики, проще говоря, цвет, номера – про них вы и сами знаете. Я установлю по периметру активный полимер, меняющий форму, ещё на передок и багажник, тогда… Мы сможем менять не только цвет, но и выглядеть для наблюдателя как затюненная корейская или европейская малолитражка схожего с «десятками» класса и поколения дизайна. Когда автомобили лишается всех своих идентификаторов – не только цвета и номеров, чего, в принципе, от нас ждут, но и марки – он становится тактически необнаружимым.

– Но с близкого расстояния видно, что стёкла бронированы!

– После нанесения плёнки, выравнивающей коэффициент преломления, этого видно не будет! – модель свернула с трассы и съехала на просёлок – эти технологии, Анна Андреевна, город поставлял для спецопераций с двухтысячного года, технический уровень – элементарный, но для боевой техники это непригодно, впрочем, как и для гражданской, Император приказал усовершенствовать вашу машину не только в плане его новейшей керамики, но и… По расчётам, вероятность нашего обнаружения и отслеживания упадёт в тридцать два раза.

– Но чего ты ждала? Можно было сделать это раньше, а не светить дырками от снарядов? – Анна не понимала логики машины.

– Нельзя. Я ждала, пока мы попадём под плотную облачность, скорее всего, нас пасли со спутника! А теперь, и пробоины, заклеенные плёнкой будут восприниматься как новенькая краска, – восемнадцатая остановила машину очень аккуратно, Владимир даже не проснулся, достала какую-то коробку из-под сидения, и вышла. Через пару минут модель закончила свои манипуляции с поверхностью бронера, и разместилась на водительском сидении.

– Какой цвет придать покрытию, товарищ капитан? – модель неожиданно обратилась к Анне.

– Таня, воспроизведи в точности цвет металлика бронера. И не вздумай изменять его формы каким бы то ни было образом.

– Но, Анна Андреевна, почему… – восемнадцатая сочла нецелесообразным приказ Анны и поспешила уточнить, – пересмотрите приказ на цвет покрытия, прежний цвет может нас выдать!

– Башка ты титановая, – Анна улыбнулась, – это называется психологической невидимостью, специальный термин психологов от спецслужб, – если для спецопераций хамелионная плёнка уже используется, то от нас будут ждать какой угодно маскировки, будут рассматривать все сходные по габаритам и дизайну машины, кроме десятки синий металлик, – может, мельком взглянут на крылья и двери, и не увидев дыр от фугасов тридцатимиллиметровки, переключатся на другую малолитражку, не обратив на нас внимания!

– Слушаюсь, – модель ввела какой-то трёхзначный код на маленькой панельке управления покрытием, завела машину и выехала на хайвэй.

Над трассой выглянуло солнце, внезапно высветив сочные, яркие краски зелени, но Анна не смотрела на проносившийся вдали лес. Она смотрела вникуда, стараясь ни о чём не думать. Сейчас они могли позволить себе ненадолго расслабиться, худшее – позади.

– Анна Андреевна, разбудите Владимира! – модель оглянулась назад.

– Что-то случилась, Таня? – спросила Анна, но стала потихоньку тормошить Владимира не дождавшись ответа машины.

– Аня, что такое? – Владимир встряхнул головой и прикрыл глаза руками от яркого света.

– Товарищ майор, на въезде в Питер БТР со спецназом. Судя по радиопереговорам, ГРУ.

– Чёрт! – Владимир легонько ударил по боковому бронестеклу, – с какого в игру вступило ЦСКА, только их нам не хватало! Вроде бы они не должны спеться с Абрамовым и его либерастами, но к Городу, а значит, и к нам, у этих свой интерес… А у нас бок снарядами подран, они же вычислят запросто!

– Уже не вычислят, Владимир Александрович, повреждения заклеены активным полимером, как и основные части кузова. Император рассказывал вам об этом.

– Прекрасно! – тогда, не меняя скоростного режима, чтобы не вызвать подозрений, проскользнём мимо них.

– Ничего себе, БТР, это какой-то танк на колёсах! – Анна смотрела на приближающийся силуэт БТР-90 с боевым модулем «трёшки».

– Аня, хоть танк на колёсах, хоть гроб на гусеницах, нас они не заметят, потому что, по их мнению, наша машина должна выглядеть совсем иначе, чем выглядит сейчас! А вести со спутника – невозможно, все спутники ВКГ, способные работать через облачность, задействованы твоим отцом для поиска Врат. Не бойся! – тяжёлый бронетранспортёр промелькнул за окном и остался позади, Анна опасливо сопроводила его взглядом, – и не оглядывайся! – продолжил Владимир, мало ли, вдруг они ведут биноклем каждую подозрительную машину.

На этот раз опасность миновала – через пару минут Владимир решил оглянуться, БТРа уже не было видно. Вдали показались контуры питерских новостроек.

Спецы стояли на развязке уже полтора часа, но никакой потрёпанной бронированной десятки не видели. У капитана стали сдавать нервы: «А если их сумели взять люди СВР, или, не дай Бог… Нам поручили обеспечить их безопасность, а если…» – но командир не показал, что волнуется, и правильно, нервы сдавали не только у него.

– Чёрт, ну что это такое! Товарищ капитан, не могли же они в воздухе раствориться? Да и чего бояться этому Синеусову, мы же на его стороне, и никак с Абрамовым не связаны! – наводчик-оператор задал командиру спецназовцев вопрос, на который сам командир очень хотел бы знать ответ.

– Чёрт их знает, брат… Они-то не знают, что мы ничего им не сделаем, да, к тому же, Контора не очень доверяет Центру. Если бы наши предупредили Васильева…

– Но никаких боестолкновений на контролируемом участке не докладывалось, может, они ушли в другом направлении…

Три тысячи триста пять… Ликвидатор залёг в густой луговой траве и смотрел в прибор наблюдения, расположенный на пусковой треноге… Зачем поступил такой приказ… Эти могут и мстить… Впрочем… Он нажал на пусковую кнопку, и короткая сосиска «корнета» с хлопком вылетела из цилиндрического контейнера. Через шесть секунд, жёлтая вспышка скрыла силуэт бэтээра, медленно оседая клубящимся оранжевым пламенем, из которого, крутясь, вылетали металлические обломки, – детонировала боеукладка сто миллиметровой пушки.

Бронер нырнул под железнодорожный мостик, модель сбавила скорость до шестидесяти – они въехали в черту города. Впрочем, ехать удавалось едва за сорок – под пятьдесят – движение на выборгском шоссе было очень оживлённым. Повиновавшись односложному приказу Владимира: «Здесь!», восемнадцатая свернула не небольшую улочку, к счастью, не столь загруженную.

– Задай новые программы цветовых и объёмных характеристик машины, и не забудь выбрать из списка подходящий госномер, – Владимир обратился к модели не глядя, сосредоточенно работая с ноутбуком, – в семнадцатом доме заедешь в арку, она – что надо: длинная, узкая и тёмная, там и введёшь программу по обводам, окрасу и номерам.

– Володя, ты меня удивляешь всё больше! – заметив узкую арку в семиэтажном доме постройки начала восьмидесятых, Анна хмыкнула и улыбнулась Владимиру, – точно, Сикейроса дом семнадцать, у тебя что, в каждом городе «аэродром подскока» оборудован? – модель повернула в арку, нажав на спецпульте пару кнопок, и вскоре, броневик оказался во внутреннем дворике.

– Аня, что я тебе, Джеймс Исаев фон Штирлиц какой? – Владимир засмеялся в ответ и обнял женщину, – тайники, явки, схроны и прочее – слишком статичная схема, не подходящая для гибкого реагирования. К тому же, требующая информирования нескольких человек. Это подходит для разведчиков или диверсантов, оперирующих совсем другой поддержкой и совсем другим резервом времени. А я – как в авиации – предпочитаю оперативно пользоваться «естественными укрытиями местности»! – Владимир снова улыбнулся, видя, что женщина не совсем поняла его, и пояснил, – просто, ещё в Городе я запросил подробные спутниковые развёртки по нашему пути следования, со всеми вариантами… Вот и сейчас – майор ткнул пальцем в ноутбук – нашёл прекрасный внутренний дворик со сквозным выездом, охраняемой автостоянкой рядом, да, ещё поблизости от станции метро.

– Ясно, ты хоть в ванной с компьютером расстаёшься? – Анна улыбнулась, подшутив над Владимиром, но, внезапно, помрачнела, – но как… Ещё в Иллюзии? Значит, сейчас, у тебя нет с городом связи, Володя?

– Не знаю этого, Аня, не знаю, милая – пойми, сейчас я не могу демаскировать ни нас, ни Город запросом, надеюсь, у них всё хорошо… – Владимир поспешил переменить тему, обратившись к восемнадцатой – так, Таня, проедешь мимо гаражного кооператива, и встанешь возле пустыря, возьми, – Владимир скачал что-то с ноутбука на флешку – здесь образцы тембра голоса объекта и информация, которую ты должна сообщить полковнику Пасюку от его имени. Ты сможешь…

– Вы хотели спросить, смогу ли я ввести голосовую информацию в рекоммутатор напрямую, без звуковых волн и аудиоустройств для их фиксации, товарищ майор? – секретаторша даже не повернулась к Владимиру, – погибший прототип девятнадцатой серии, насколько вам известно, без проблем выдавал информацию сразу в форме электромагнитных волн, которые воспринимал ваш мобильник, превращая в привычную речь, а мы с ним – изделия одного поколения, так что, проблем не возникнет!

– Ну что же… – Владимир вспомнил, как «Близнец» умудрялся одновременно и разговаривать с теми, кто был рядом, и беседовать с ним через мобильный, – тогда, действуй, оба телефонных номера уже введены в рекоммутатор. И не забудь рекоммутируемый прозвонить и заблокировать! Аппарат закреплён у тебя под сидением.

– Я знаю, Владимир Александрович! – восемнадцатая взяла у майора флеш-карту, – я поставлю его под капот – и аппарат от посторонних глаз спрячу, и сделаю вид, что в двигателе копаюсь, чтобы мы не вызывали лишних подозрений! – модель аккуратно припарковала броневик в том месте, где асфальт обрывался, плавно переходя в пустырь, больше походивший на свалку из-за нагромождений строительного мусора. Восемнадцатая дёрнула рычажок капота, вынула из-под сидения серый пластиковый ящик, и вышла из машины, захлопнув дверь.

– Когда она закончит, поставим бронер на стоянку, и быстренько – к метро, тут до «Озерков» пять минут ходу, – Владимир потянулся и, почти лёг, на сидение, – размяться бы…

– Погоди, милый! – Анна удивлённо посмотрела на майора и схватила его за руку, словно, желая остановить, удержать от опрометчивого шага, – с охраняемой стоянкой ты идеально придумал – уж где-где, а на ней наш бронер искать не будут, но, неужели таких стоянок, неподалёку от станций метро, мало и по Московскому шоссе? Почему ты хочешь оставить машину здесь, потом – на метро – в центр, придётся возвращаться за машиной, и…

– Именно, Аня, вернуться к машине, и ехать в Москву. Но что тебя в этом смущает? – Владимир удивлённо пожал плечами.

– А то, Володя, что если не всё пройдёт гладко, если поднимется шум, нам придётся проехать через весь город, когда противник сможет поднять на ноги все силы, которыми располагает!

– Понимаешь, Аня… – Владимир ласково погладил руку женщины, – и Абрамов, и замминистра обороны, который с ним заодно, знают, что я буду в Питере, и поеду в Москву прямо отсюда. И всех, кого могли, на уши уже поставили. Но мы заставим их предельно рассредоточить силы, они попытаются перекрыть все возможные пути от выборгского шоссе до центра. И сделай мы, как ты предлагала, мы могли бы и попасться в их мышеловку. А так… Если мы и проявим себя, то Абрамов решит, что его посты нас пропустили, и снимет, перегруппирует на выезды из города. Им придётся в спешке менять позицию, в большой спешке – при отсутствии пробок из центра или северо-запада до выезда из города по московскому – минут двадцать. А потом… потом им придётся ждать. Ждать минут сорок, пока мы вернёмся на метро, и ещё почти час, пока мы пересечём весь город. Они будут нервничать, решат, что упустили нас, или мы затаились, попробуют задействовать другие способы, начнут свои совещания… А нам не будет надобности задерживаться на одном месте долгое время, чтобы не вызвать подозрений, мы всё время будем в движении, причём, в тех местах, где нас никто не ожидает. А когда мы подъедем к их постам… Они будут усталы, измотаны, попросту, притрут глаза, если через эти два часы кордоны вовсе не снимут!

– Но зачем нам вообще рисковать, ведь, как я поняла, с Александром ты встречаться не собираешься? Что ты забыл в этом бункере? Почему мы не поехали в объезд? – Анна вздохнула, девушка заметно нервничала.

– В объезд – нельзя, если из-за устроенных друзьями твоего отца учений ПВО, вмешательства ЦСКА и сюрпризов, которые им преподнес наш бронер, Абрамов не мог пропасти нас вертолётами до Питера, да и вообще, на федеральной трассе это сделать не так легко, то, на объездной, сочетание пары гаишных вертушек и десятка постов… А город – запретная для полётов зона, так что… А что забыл? Не забыл, а оставил, Аня, когда был проездом в Питере, по пути… Вобщем, до места назначения, я так и не доехал, остальное ты знаешь, – Владимир подмигнул женщине, – вот и передал Сане свой идентификатор нулевой тревоги три дня назад, и попросил его спрятать в объекте. Не нравилась мне эта командировка, потому и взял, а, с другой стороны, не хотел на базе с ним появляться – сама знаешь, что за…

– Электронная карта индивидуальной идентификации, Володя? Хранящая биопараметры, и несколько ситуационных кодов, но зачем она тебе? Это же на случай войны, или, там, переворота – не зря, почти у всех членов Комитета такие есть, но сейчас? – женщина прислонилась щекой к стеклу, – сейчас, к сожалению, свою личность тебе не подтверждать придётся, а прятать, скоро Абрамов позаботится, чтобы нас каждая собака узнавала!

– Эх, Аня! – Владимир задорно шлёпнул по дерматину сидения, – не спорю, Юрий Васильевич многое бы отдал, чтобы так и было, но… Не сможет он сделать этого. Не сможет! Я стёрт из системы, все ориентировки, привычки, знакомства, биометрия, всё, что было на меня в базе данных, наши уже должны были стереть. И теперь, мне, напротив, придётся доказывать, что я – это я, особенно, если они меня в лицо не знают, но и внешность, не гарантия, сейчас силиконом подкачают – такие пластики есть в том же СВР, и подлинные документы сделать – раз плюнуть. Плюс, смогу ввести через эту карту ситуационную кодировку, скажем, что я не действую под давлением, что это не провокация. Нам не раз придётся обращаться за помощью к людям Комитета, а, в ситуации, граничащей с переворотом, когда твой отец объявил по Комитету третий внутренний уровень тревоги, без подобного подтверждения, они просто не имеют права мне верить. Ну и… Ещё кое-что там интересное, – Владимир хитро прищурился.

– Володя, а что бы мы делали, не произойди этого убийства? – Анна заглянула в компьютер Владимира, прочитав информацию, – хорошо, конечно, отец приготовил документы заранее, но, за кого бы мы себя выдавали, и не обнаружится ли раньше времени наш подлог?

– Не обнаружится, Аня. Прокурор в лице нашей «модели» позвонил полковнику, нас пропустят и не станут «трясти», а нам-то и надо пройти в отделение и спуститься в подвал по лестнице. А громкие убийства, требующих внутреннего расследования, происходят едва ли не раз в месяц, и за неделю не раскрываются. Нашли бы другое преступление.

– Товарищ майор, провокационный звонок выполнен, вас пропустят на объект. Документы генерал подготовил заранее, они в бардачке, – модель закрыла капот и поставила под сидение коробочку рекоммутатора.

– Что же, Аня, пора, – Владимир и Анна вышли из машины, захлопнув двери, восемнадцатая заехала в ворота платной парковки, и быстро расплатилась с охранником.

Метропоезд нырнул во тьму тоннеля, неровный и неживой свет освещал лица людей, набившихся в вагон. Тьма перегонов сменялась светом станций, иллюзия времени умирала во инфернальной тьме подземелья, оставался только мерный стук, перетекающий в гул, усыпляющий, заставляющий забыться. Они едва не пропустили станцию, если бы восемнадцатая не вывела из транса Владимира, шепнув: «Невский, выходим!»

На этот раз они с Васильевым просчитали всё правильно, хотя час пик давно миновал, из-за туристов, заполнивших Питер на исходе белых ночей, искать их в метро и в городе можно было с таким же успехом как иглу в стоге сена. Владимир знаком попросил Анну подождать, и направился к ближайшему автомату. Позвонить Сане, убедиться, что всё в порядке, хотя, встречаться с ним лично всё равно небезопасно, но всё-таки… Он набрал номер, пошли вызывающие гудки. Владимир прекрасно понимал, что Сашу вычислят по контакту, внешка, наверняка села на его служебный, а пары минут разговора будет достаточно, чтобы запалить таксофон, по которому звонит Владимир. Всего пара минут, – и он заставит людей Абрамова бегать за ним, задыхаясь, как гончие на охоте, заставит одновременно блокировать шесть выходов со станций Невский и Гостиный Двор, на которую им ничего не стоит перейти. Впрочем, им ничего не стоит снова сесть на поезд, и выйти на любой из станций второй или третьей линии, причём, в любом направлении, – значит, придётся контролировать ещё пять станций, на которых возможна пересадка, а сил у Абрамова немного, охотиться на них с Анной в открытую они не посмеют, только распылят свои силы, и тогда, – тогда они смогут пройти как игла сквозь масло, как вода, сквозь пальцы. Да, Фараон был прав, к завтрому они окончательно запутают и загонят преследователей, и будут на подмосковной авиабазе. На каком транспортнике? Когда они вылетят на юг? Куда? Абрамов физически не сможет этого узнать, а значит, не будет искушения, да и возможности решить все проблемы одним «Фаворитом» или ракетой сухарика.

– Алло, слушаю! – голос приятеля прервал размышления Владимира.

– Здравствуй, Александр, это Владимир, узнал? – Синеусов ответил капитану.

– Узнал, Володя, как не узнать. Ну, привет.

– Вот как всё вышло, – когда два человека хорошо знают друг друга, им не нужно играть в тайну. Саня никогда не говорил Владимиру «привет», слово сработало лучше любой ситуационной кодировки, – и скажи этому идиоту, который сидит в твоём кабинете, и слушает громкую связь, чтобы дал нам спокойно поговорить, – добавил Владимир.

– А он и так всё слышал, Володя, – Александр хмыкнул, – кстати, не такой уж и идиот – вполне респектабельный майор внешки с электромагниткой, в данный момент направленной на мою задницу, – капитан непринуждённо пошутил, будучи абсолютно уверенным, что разведчик не причинит ему никакого вреда, да и Владимир разделял эту уверенность, понимая, что «гость» пришёл практически официально, и интересовали его только Владимир и Анна, причём – теперь только живыми и невредимыми, – но во что ты вляпался, чёрт тебя дери! – Александр повысил голос, – как тебя угораздило запечь в броне грушных спецназовцев? Что за история с базой?! – Владимир обомлел, он не знал, что ему ответить:

– Подожди, Саня… О чём ты говоришь? Когда мы ехали в Питер, армейцев я засёк, да только их бэтэр был целёхонький и блестел свежей краской!

– Так я и думал, Володя, так я и думал… Что же, если это сделал не ты, значит дела обстоят ещё хуже… – Александр собрался положить трубку.

– Товарищ капитан, держите его на связи, иначе… Если вы думаете, что я не рискну поджарить вас прямо на Литейном, то вы ошибаетесь! – человек без лица и без возраста, – увидишь, и сразу же забудешь, как он выглядит, впрочем, оперативники внешки и должны быть такими, – погрозил Александру устройством, внешне похожим на банальный мобильник.

И Саша допустил ошибку. Догадка ослепила его, капитан на полсекунды забыл об осторожности – улыбнулся. Улыбнулся, и дал понять майору внешки, что тот выдал себя с головой единственной неосторожной фразой. Не побоится поджарить его в питерском Управлении, как не побоялся запечь армейцев в БТР, – два профессионала не сказали ни слова, но и полувзгляда было достаточно.

Ликвидатор только и успел подумать: «А ведь я не собирался тебя убивать!», и откинул предохранительную крышечку своего аппарата. Реакция Александра была мгновенной и выверенной, он знал, что индукционное излучение убивает не мгновенно, и надеялся успеть. Левой рукой капитан зацепил ящик стола, и тот легко выкатился под собственным весом. Левой же – счёт шёл на мгновения, – Александр схватил лежащий на дне, автоматический АПС, и изогнул руку, направляя ствол в лицо разведчику. С тех пор, как оба офицера поняли, что только один из них выйдет живым из этого кабинета, не прошло и секунды, а капитан уже выдавливал спуск «стечкина», превозмогая обрушившуюся на него головную боль и резь в глазах.

Но выстрела не было… Александр опрокинулся на спину, и упал вместе с креслом. Разведчик понимал, что бэшник уже мёртв, но, на всякий случай, дал пару импульсов ему в лицо, – такие свидетели имеют свойство воскресать, что совсем некстати.

Владимир услышал на другом конце провода грохот и скрип двери кабинета, последовавший через пару секунд. Он понял всё, и повесил трубку.

Человек без лица спустился по ступеням управления, и вышел, едва махнув удостоверением на проходной. В респектабельном человеке с выправкой неармейского офицера никто не узнал бы оператора, закопавшегося в луговую траву возле трассы. Он понимал, что пеленг, который он выдерживал для связистов Абрамова, не даст ничего, что Владимир снова ушёл и всё придётся начинать сначала, как тогда, когда на трассе взлетел на воздух, якобы его броневик. Добыча опять ускользнула от опытного хищника, оставлявшего за собой длинный кровавый след.

– Садимся в вагон, и едем обратно, Аня, – Владимир появился из толпы так же внезапно, как и растворился в безликой массе, когда ушёл звонить.

– Володя, на тебе лица нет, что-то случилось? – слова Анны заглушил гул состава, Владимир, инстинктивно отодвинул девушку от края платформы. Он понял суть её вопроса, хотя не расслышал слова:

– Не время и не место, Аня. Потом расскажу.

– Но, куда сейчас, планы не… – толпа засосала их как водоворот, и втащила в вагон, Владимир едва успел дать понять Анне кивком головы, что планы не меняются.

Восемнадцатая вошла в соседние двери, нечаянно научив вежливости какого-то работягу, решившего её оттолкнуть, и так и оставшегося стоять на платформе, потирая ушибленное плечо. Через несколько минут, они снова увидели солнечный свет. Владимир не проронил ни слова, в течение значительного времени, и Анна не выдержала:

– Володя, но зачем нам понадобилось возвращаться, ведь мы могли проехать всего одну остановку, и выйти на Сенной площади, а оттуда…

– Понимаешь, Аня, – Владимир не дал женщине договорить, – я нарочно дал запеленговать автомат, с которого звонил. Теперь Абрамов бросит всех своих гончих под землю, и никто не заподозрит того, что мы поедем по городу, на машине, почти в то же место, в котором они потеряли нас. К тому же, – Владимир улыбнулся, – если ты помнишь нашу легенду для Западного УВД, майор Внутренних Расследований, по логике, должен приехать на машине. Даже, если они заметят, что автомобиль бронирован, это не вызовет удивления, – привёз охраняемого свидетеля, только цвет, госномер и формы надо будет, конечно же, поменять. Кстати, Аня – веди себя естественно, – по логике вещей, свидетель должен быть напуганным, а сотрудник «внутряка», наверное, я не занимался следственными действиями, и с менталитетом почти не пересекался, должен вести себя понаглее, поскольку, как мне кажется, менты должны бояться «внутренних», поболее, чем даже Контору.

– Это правильно, Володя, но… – женщина потупила взгляд, но, тут же пристально посмотрела в глаза Владимиру, – что произошло, я ведь вижу!

– Произошло, Аня. Саша погиб. Он был мне близким другом, и погиб… Чёрный Король пустил по нашему следу своего ферзя – ликвидатора высшего класса. Хотя, он не имел задания убить Александра, да и нас, скорее всего, попытается просто схватить, но… Мне показалось, что Саня просто догадался, что грушники – помнишь БТР при въезде в город, так вот, они мертвы, и Саша догадался, что это работа Ферзя, и, увы, плохо смог скрыть свою догадку.

– Господи, Володя! Это же… Нас хотят подставить под удар!

– Уже подставили, Аня, – Владимир вздохнул, – но сильно им это не поможет.

Модель забрала бронер со стоянки и притормозила рядом с ними: «Садитесь!»

– Товарищ майор, маршрут? – Восемнадцатая была более чем лаконична.

– Погоди, Таня! Смени цвет и формы, вбей синий госномер из каталога, да ещё, возьми в багажнике синий проблеск, конечно, через бронестекло провод питания не протянешь, но пусть просто стоит на крыше как муляж – включать его всё равно не придётся.

– Готово, товарищ майор, – модель заранее взяла маячок в сумку, и, оборвав провод, установила на крышу, приоткрыв дверь, – куда теперь?

– На Энгельса, затем на Кантемировскую, дальше ты знаешь. И ещё – внаглую паркуйся на служебной стоянке, мы не должны выглядеть подозрительно застенчивыми.

Улицы Питера, были не очень загруженными, и, на удивление, они избежали пробок. Вскоре, однообразные спальные районы закончились, и они въехали в центр, над которым, казалось, видимые почти со всех точек, возвышались громада купола Исаакия и золочёный шпиль Петропавловского собора.

Модель сходу пристроила машину на служебную стоянку милиции, резко затормозив.

– Так, Таня, постоишь здесь минут десять, а потом, – Владимир указал на едва различимую метрах в двухстах вывеску, – заедешь в подворотню возле китайского ресторанчика, и ждёшь нас там.

– Но, какой смысл, Володя? – Анна удивлённо спросила майора, но он не ответил на её вопрос:

– Выходим, пора. И не забудь то, о чём я тебе говорил.

Владимир вручил дежурному удостоверение на чужое имя, Анна испуганно озиралась, – играла ли она столь хорошо, или опасалась, что противник может поджидать их здесь, это было на руку, в любом случае.

– Мне назначено! – Владимир сказал дежурному с подчёркнутой небрежностью, – к полковнику Пасюку.

– Но, товарищ майор, полковник уехал в городское отделение, вы приехали на полчаса раньше? – сержант замялся.

– Ничего, мы подождём.

– Тогда, проходите в триста четырнадцатый, это по лестнице, и… – возвращая удостоверение, сержант рассмотрел его повнимательнее, – вы из Москвы, из министерства?..

– Да, из Министерства. Оборотней ловить всяких, да вампиров, если попадутся, – Владимир отпустил подчёркнуто тупую шуточку, выхватил подложное, не смотря на то, что оно было подлинным и пробитым через систему, удостоверение из руки дежурного, и, легонько дёрнув Анну за рукав, поспешил к лестнице.