Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

– Товарищ генерал, есть, зонд семьсот тридцать метров эс-эс-вэ ноль семнадцать[16]16
  То есть 17 градусов, север-северо-восток.


[Закрыть]! – выкрикнул один из учёных.

– Быстро, «Сталкер» в режим маскировки, на малой скорости, старайтесь подъехать метров на сорок и всаживайте короткую БПС и пару инертных таблеток! Видео и радио наблюдение перманентно!

Владимир замер, ожидая впервые увидеть с близкого расстояния ничто иное, как попытку захвата неземного рукотворного объекта. Диверсионная машина мгновенно завелась и съехала с платформы. Вдруг, она почти полностью исчезла, стала не просто прозрачной, а невидимой, Владимир невольно усмехнулся, увидев, как по лугу едет только корма диверсионного танка. Вначале машина ехала под шестьдесят, выжимая, сколько может по пересечённой, но, отъехав метров на сто резко замедлила ход.

– Значит, Александр, вы всё же хотите контакта? – выдавил из себя Владимир, всматриваясь в луговую траву, но не видя там ничего.

– Ну, Володя, они слишком сильны для того, чтобы Город мирился с таким «котом в мешке». Сам понимаешь. В любом случае, то, что мы обнаружим будет очень полезно.

– А вы уже пробовали поразить зонд таким образом? Ведь, если я помню наш разговор, Щит для него не помеха. Или… Пробовали, но что-то вам помешало?

– Не помеха, но, как мы выясняли, аппаратура, которой не помеха электромагнитный колпак, работает только в определённом секторе. И засекается нашими приборами. А что помешало? Оба раза помешала работа зондов в паре, остаётся надеяться на то, что всвязи с изменившимся обстоятельствами, залётные друзья вынуждены были готовить операцию в авральном режиме, во всяком случае, об этом говорит многое.

Вскоре потерялась и корма машины, генерал, Владимир и учёные напряжённо вглядывались, казалось, в пустоту. Время тянулось очень медленно. Наконец, раздался сухой треск МАЗовской автоматической сорокапятки, но краткую оранжевую вспышку все увидели чуть раньше.

Через секунду огонь угас, и осталось только облако пороховых газов танка, да дым или пыль перед ним.

– Что, опять не успели? Зонд самоликвидировался? – но генерал, казалось, не слышал вопроса Владимира, он только выдохнул «Боже!» и поспешил к учёным, сгрудившимся у своей аппаратуры – неужели получилось? Удивлённо спросил Владимир.

– Похоже… Во всяком случае, при самоликвидации взрыв энергетический, а не обычный! Видимо, бронебои или болванки электромагнитной пушки, установленной нами на «Сталкере», пробили поле и разрушили потроха зонда так, что он не успел принять команду!

Словно в подтверждение словам Васильева, примерно в пятистах метрах правее машины, беззвучно вспыхнула белая полусфера, более яркая, чем разряд молнии, Васильев, Владимир и все кто присутствовали при захвате, раззявили рты – вовремя, через несколько мгновений до них донеслась мощная звуковая волна.

– А вот так, Володя, зонды самоликвидируются! – генерал сказал это на грани крика, но Владимир едва его услышал, у самого в ушах «самолёты летали».

– Я уже понял, что это было! – Владимир улыбнулся, – только, думаю, что нам надо отсюда убираться. Вдруг в зонде, на всякий – про всякий, есть и оружейный заряд, неизвестной нам природы, и мощности, кстати, тоже, ты не думал, что в случае поражения объекта он может активироваться, а Император не вправе рисковать собой.

– Как-то… Не очень-то я об этом думал… Но, пожалуй, Володя, ты прав! – генерал потряс кулаком в воздухе, показывая учёным, что поздравляет их с удачей, указал рукой на «двадцать четвёрку» и направился к вертолёту, – сейчас они погрузят обломки в бронированный контейнер на колёсной базе, его тоже десантирует Ми-26, и… Поскольку везти эту штуку по воздуху нежелательно, контейнер прицепят к «Сталкеру», и он потащит объект исследования в НИИ. Думаю, на получение результата уйдёт не менее года, если… Если туда специально не заложена удобоваримая информация. Дай-то Бог…

Через несколько минут, винтокрылая машина летела уже над городом. Генерал и Владимир не перебросились даже парой слов, – каждый переваривал увиденное и думал, что это находка может принести.

Вертолёт плавно опустился за зданием Управления. Едва они вышли, машина снова взмыла в воздух. Солнце висело над горизонтом и не было никакой возможности понять – вечер сейчас, утро или день. Генерал напряжённо думал, что, впрочем было понятно – они, с одной стороны, получили то, что хотели, с другой, захват объекта мог принести абсолютно непредсказуемые последствия. А, тем более, принимая во внимание ситуацию, в которой оказался Город, когда само существование Иллюзии было под угрозой.

Небольшое крылечко, в которое вошли Владимир и Васильев со двора Управления вывело их прямо в холл здания, как всегда – просторный и пустой. Внезапно генерал опёрся на стену и ударил металлическую облицовку ладонью. Владимиру стало не по себе – он в первый раз увидел, что Васильев выходит из себя… Но, скорее, удивительным было то, как генералу удавалось сохранять самообладание – когда Иллюзия за три десятилетия своего существования подошла к качественному скачку, способный вывести технологии на абсолютно новый уровень, когда удалось получить рукотворный объект неземного происхождения и выйти на производство четырёхмерных энергетических умножителей, Город оказался под угрозой! На мгновенье Владимир представил себе, что может случиться, если Фараон не выдержит, сознание рисовало вполне апокалиптические картины – тысячи титановых големов, шагающих по руинам Америки, Европы, Китая и России, после нанесения Катапультой мгновенного упреждающего удара.

– Что случилось, Александр Петрович? – он решился осторожно спросить генерала.

– Ничего особенного, Володя. Просто нервы сдают. А потом – в тебе я так боялся ошибиться, но похоже, ошибся… Я о контакте с тем, кого ты называешь Предшественник, впрочем, ты и сам это понял, я думаю.

– А вот этого не надо, Александр. Не надо. Феномен контакта через артефакт мог показаться вам слишком… экзотическим даже для исследовательских методов Хранителей. И практической пользы для Города в нём нет.

– Есть или нет, я хочу знать и об этом. Я не думаю, что ты можешь быть подвержен чужой воле, и я слишком давно привык ничему не удивляться.

– Хорошо, Александр, я расскажу вам об этом. Только – пожалуйста, не надо больше так меня пугать, ладно?

– Хорошо, Володя. Расскажешь у меня, без свидетелей. А я… Я просто устал. Устал…

ХI

Сломанная Печать

Васильев усадил Владимира напротив себя. Он налил себе минералки, Владимира поразило то, что генерал готовится к обстоятельному разговору, в преддверии Начального Эксперимента, способного изменить мир.

– Кто он? – Васильев отхлебнул холодной воды – кто?

– Жрец – хранитель. Жрец – прорицатель. Ещё – разведчик и один из военачальников Яхмеса Первого.

– Прорицатель, Володя? Значит, ты нужен ему…

– Я не уверен, что именно я, и именно нужен. Нас объединил предмет.

– Как ты узнал об этом «довеске» к Печати? – генерал хмыкнул.

– Да уж тут не узнать. Печать выкидывает меня в его мир, иногда – во сне, когда я отключился, из-за того, что Щит прожарил мозги – я тоже оказался в нём. И я не знаю, кто он – моё отражение, я – его отражение, или же темпоральный артефакт, для которого время – координата несущественная, соединяет своего нынешнего Хранителя с Хранителем прежним. Поэтому я и назвал его – Предшественник.

– Хм… Возможно, у тебя получилось выйти на контакт с собственной инкарнацией? Великолепный феномен, необходимо открыть его исследователям и ментальщиками НИИМЭ, это…

– Это не известно доподлинно. И скорее – это не так. Мы присутствуем одновременно. В обеих координатах, Александр. Так что – некоторые параметры контакта скорее опровергают гипотезу о реинкарнации.

– И сколько же лет назад жил этот древнеегипетский резидент в нашем мире? – генерал улыбнулся, – и какова цель…

– Совсем недавно я выяснил, что примерно три с половиной тысячи лет. Правление Яхмеса. Цель… А как вы думаете, какая цель может быть у жреца Ур-Маа, то есть профессионального, если можно так сказать – прорицателя? Конечно, – точка и контактёр был выбран Печатью. Но сути это не меняет, он узнаёт будущее и открывает мне то, что необходимо знать нам обоим, Александр, я жду, когда Хранитель Врат Нетеру покажет мне Портал, и, если можно так сказать, даст инструкцию по применению. Амен-Хотп, в отличие от меня, умеет управлять феноменом.

– Значит, тебе известно даже имя, если можно так сказать, твоего древнего коллеги? А ты, ты чувствуешь, Володя, когда Хранитель Врат смотрит твоими глазами? – генерал посмотрел на Владимира и поставил стаканчик на стол, – ты… – но Владимир перебил его.

– Быть может, и сейчас, Александр. Он контролирует феномен. Он ведёт себя в моём разуме тихо. Но… Всё же, надо быть осторожным – если ему не понравится то, как мы собираемся применить их знание… Он не раскроет свою тайну.

– Знают ли об этом учёные группы? Проявлялось ли это раньше, ведь у Андронова не один Интегратор?

– Не знают. Понимаете… Я ещё не притёрся с Предшественником, я должен был собрать более объёмный материал. Ни с кем, вроде бы, подобного не случалось. Но… Когда я отдал Печать Белову, мне, если честно, стало его не хватать…

– Господи, Володя… Вот кого испугались мои маги, Вася показал им не тебя, а его… Древнего Хранителя Врат Вечности, «я чувствую древность и Силу…» Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Хотя, везением это трудно назвать, это… – генерал посмотрел на часы, – пора, Володя. Надеюсь, хозяин Печати будет доволен тем, как мы воспользуемся его знанием. Надеюсь…

Спустя пару минут генеральский «Линкольн» уже мчался по пустым – точнее, опустевшим в преддверии Эксперимента, улицам Города. Васильев заметно нервничал, сам Владимир был скорее возбуждён, чем обеспокоен. «Модель» провезла их мимо новой церкви, удивительно, но Владимир заметил, что это не единственный храм в Иллюзии, в самый первый день, точнее – вечер, он уже видел церковь, но в другом конце Города.

Низкое красно-оранжевое солнце вышло из-за сизой облачности и разлило неземной свет по позолоте куполов. Это было настолько красиво и завораживающе, что Владимир на мгновенье забыл возникший у него вопрос, но, опомнился и спросил:

– Александр, вы знаете… Я сам, конечно, человек верующий, может и не образцовый православный христианин, – Владимир улыбнулся, – всё-таки, ещё до моей связи с группой Хранители, я больше стремился познать, чем поверить, но, всё равно, понимаю, или, точнее, чувствую присутствие Бога каждый раз, когда вхожу в храм. И, к тому же, очень уважаю Русское Православие как Великую Традицию, веру, с которой наши предки почти тысячи лет шли в бой за Россию – за Веру, Царя и Отечество. Только… Если в любой ядерной закрытке, творящей оружие Судного Дня, в любом «ящике» церковь естественна, то для Иллюзии утечка… – генерал не дал ему договорить:

– Священникам не привыкать ни благословлять победы русского оружия, ни хранить тайны. Может быть, ты удивишься, но когда Ельцин не знал о существовании Иллюзии, Алексий знал о Городе. Если продолжить твою аналогию, то РПЦ, как культурно-идеологический стержень Империи на протяжении веков, выполняла роль «службы духовной безопасности», надеюсь, за кощунство ты это не сочтёшь. А здесь… Здесь, Володя… Вы с Андроновым обладаете знанием. А моим физикам и вооруженцам, ментальщикам и исследователям, да и мне самому, нужна вера. Хочется быть уверенным, что Бог с нами, и дело наше – правое. Здесь – такая уверенность необходима как воздух. Ты меня поймёшь…

– Пойму Александр. Понимаю – Владимир посмотрел на часы – и самому хочется… хочется верить, что наше открытие не будет использовано во зло. И в успех хочется верить. Кстати, время ещё есть, давайте заедем в храм и просто… Постоим, свечи поставим, и попросим…

– Давай, Володя, хорошая идея! – генерал не успел отмахнуть, но модель уже развернула машину, – но, похоже, она пришла не тебе первому! – и вправду, машина академика была припаркована возле церкви, – что же, Володя, если Белов здесь, без нас они не начнут.

Владимир достал оружие из кармана и передал восемнадцатой, и Васильев последовал его примеру, правда, заметив, что традиция это поздняя, в средневековье, когда оружие было сакрализовано, запрещалось не его наличие, как таковое, а намерение использовать, что называется, по назначению.

Они купили в ларьке свечи у молодого парня-охранника, перекрестились, перед тем как войти. Внутри храм казался ещё более просторным, эффект пространства, позаимствованный у византийских зодчих, всегда завораживал Владимира. Белов стоял у иконы молча, ярко оранжевый солнечный свет падал на список Троицы Рублёва. Владимир и генерал подошли к академику и поставили по несколько свечей. Белов заметил их, и приветственно кивнул головой.

Владимир смотрел на почти материальный, осязаемый солнечный луч, падающий на иконостас… Ему было о чём попросить Бога, не для себя.

Внезапно появившийся, как бы возникший из ничего, священник, был немолод, Владимир ожидал увидеть священнослужителя, пришедшего в церковь из офицерства, каких сейчас было немало, но ошибся.

– Александр Петрович, снова жителей эвакуировали, в «физичке» опыты ставите во славу Божию? – священник спросил у генерала, поприветствовав его.

– Да, отец Георгий. Не очень безопасный, но очень важный эксперимент. Во славу Божию, очень надеюсь, что это так! – Васильев ответил священнослужителю, прикрыв глаза, то ли его слепил луч света, то ли… – Владимиру показалось, что генерал закрывает глаза, когда нервничает и пытается сконцентрироваться.

– Тогда, да пребудет сила Господня и благословение Господне с вами! – отец Георгий трижды перекрестил всех присутствующих и подошёл к иконе, шепча молитву. Владимир понял, что священник никогда не эвакуируется по исследовательской тревоге, ибо, как и говорил генерал, кому ещё, как не церкви подавать пример веры и поддерживать дух.

Все трое перекрестились в последний раз и вышли на улицу.

– Ну что, Андрей Владимирович, поехали. Скоро всё решится! – генерал подошёл к Белову и ещё раз посмотрел на подсвеченный солнцем купол.

– Да, решится, Александр Петрович…

Белов собрал в конференц-зале семнадцать сотрудников НИИ, представителей администрации Иллюзии и несколько ментальщиков. Академик подошёл к проекционному экрану и подробно пояснил созданную схему техногенного получения кристаллов, которая будет испытана, буквально, через несколько минут. Кто-то всё же сомневался, и опасаясь каскадного эффекта предлагал убрать второй кристалл, но Васильев довольно жёстко сказал, что, необходим один кристалл для энергетической установки, и один – для испытания энергетического заряда, дабы замерять характеристики процесса, в случае неудачи, испытание бомбы, без которого невозможно будет определить необходимые для энергетической станции параметры безопасности, отложится на неопределённый срок, а при получении двух кристаллов такой проблемы не возникнет. Никто не сомневался в том, что техногенные интеграторы будут получены, но в том, что процесс этот будет безопасным и на его основе можно будет наладить промышленное воспроизводство интеграторов, сомнений было много. На проекционном экране высвечивались минуты и секунды, оставшиеся до Начального Эксперимента, в конце концов Белов не выдержал:

– Может, вам укрыться в бункере НИИ?

– Вы лучше меня знаете, Андрей Владимирович, что по большому счёту это бессмысленно! – Владимир пожалел, что неосторожно сказал эти слова, он хотел выразить уверенность в успехе, но, вместо этого, напомнил о том, что выделившейся энергии, в случае технической неполадки, хватит не только на НИИ, но и на близлежащие кварталы. Но Васильев немного разрядил обстановку, предложив перебраться не в бункер, а в помещение с противоположной стороны:

– Владимир у нас, конечно, своим оптимизмом на всю Контору известен, – генерал улыбнулся, вызвав улыбки и у остальных, – но энергетический феномен в любом случае произойдёт, посему, лучше бы перебраться в банкетный зал, он с другой стороны, и там в нас не полетят стёкла.

– Так, уважаемые, давайте действительно перейдём в помещение, экранированное корпусом НИИ от полигон-лаборатории, запуск через три минуты! – Белов встал со своего кресла и пошёл к выходу первым.

Гнетущая тишина нарушалась только скрипом кресел и нервными покашливаниями некоторых учёных. Шёл отсчёт, и на последних секундах добавился противный голос речевого информатора: «Шесть, пять, четыре…»

Это был не звук, но Владимир почувствовал это всем телом – дрожали мощные бетонные конструкции основного корпуса НИИ перспективной физики. Он вскочил с кресла и побежал к выходу, он должен был увидеть кристаллы, ему хотелось подержать в руках интегратор. Все уже поняли, что ничего страшного не произошло, но получилось ли создать темпоральный луч, сделать кристаллы частично четырёхмерными?…

Он вбежал в пустой конференц-зал – окна, защищённые металлическими шторками, выдержали. Владимир, дёрнул раму на себя и отодвинул бронешторку. Громадный шар серой пыли поднимался над полигон-лабораторией, северная стена, через которую по их расчётам, должен был пройти энергетический луч, была наполовину разрушена, громадные куски трёхметровых плит железобетона, выбитые взрывом, разлетелись метров на тридцать. В небе была видна длинная белая пелена, похожая на инверсионный след самолёта – размазанный по линейной координате энергетический феномен, нагрев воздух, создав фронт скоростной волны, подобно термобарическому боеприпасу, после взрыва, воздух схлопнулся в образовавшийся вакуум, мгновенно конденсировав водяной пар. И ни о чём хорошем это не говорило. Он бросился к лифту, Владимир знал, что Печать уцелела, точнее, чувствовал Печать, но в успехе эксперимента уверен не был.

Бронированные двери полигон-лаборатории были заблокированы противопожарной системой. Казалось, прошла целая вечность, пока они, наконец, открылись. Владимир, Васильев и несколько учёных, в числе которых был и ментальщик Василий, вошли укреплённый ангар.

Внутри разрушения были совсем незначительными – мгновенно испарённые сталь и бетон создали эффект направленного взрыва, не пострадали даже хрупкие конструкции лазера. Зато стена практически отсутствовала, впрочем, то, что она разрушена, было видно и сверху.

Перед жерлом установки, закреплённая в вольфрамовых тисках, была его Печать – артефакт Тайного Знания древних, но, кристаллов, расположенных за нею не было.

Белов не выдержал и подбежал к месту, где были закреплены сапфиры, наклонился и выдохнул: «Всё в порядке!» И вправду, вскоре все увидели в лужицах расплавленного энергетический выбросом Печати вольфрама два бледно-синих кристалла, зажимы были почти испарены, и при такой температуре корунд не мог бы уцелеть. Но не интегратор, превращённый мгновенно распространяющимся в пространстве темпоральным лучом в четырёхмерную материю, прежде, чем их достиг фотонный луч, мощностью едва ли не в пять хиросим в фокальной точке, слабого инфракрасного компонента излучения которого хватило для мгновенного превращения в кипящий расплав самого тугоплавкого металла. Можно было бы ожидать, что давление света выбросит кристаллы не за один километр, но локальный феномен искривления времени «струйка Вечности» пронизавшая техногенные интеграторы задержала их в запараллеленной точке пространства, они были не совсем здесь… Только, почему такие разрушения… Этот вопрос интересовал не только Владимира:

– Что вызвало взрыв, который вынес добрых два десятка тонн железобетона, Андрей Владимирович, ведь в помещении был создан вакуум, близкий к абсолютному, редкие молекулы газа, попавшие в фотонный пучок не могли создать ударной волны!? – Васильев был более чем озадачен.

– Не могли, Александр Петрович. А вот испарённая плексигласовая стенка, которой мы загерметизировали технологическое отверстие в бетоне… Всего полкилограмма испарённого бронепластика хватило, чтобы аккумулировать луч на себе, частично рассеять, и создать прогрессивное нарастание энергии, давшее взрыв тонн в пятьдесят эквивалента, протяжённостью в сотню метров – во всяком случае так мне доложили операторы систем, контролировавших параметры эффектов вне полигон-лаборатории. Нам ещё повезло, что взрыв получился направленным и ударная волна сформировалась не в одной точке. Иначе бы…

– Значит, Андрей Петрович, мы не можем получать интеграторы безопасно?

– Именно, Александр, увы, но это так. Противоречие технических требований – нам нужен вакуум, значит ангар нужно герметизировать, но на пути луча не должно быть ничего – даже высокая прозрачность и легкоиспаряемость материала не защитила нас от нежелательных последствий. Попытаться использовать для герметизации поле – можно, вы устанавливаете компактный аналог Щита на бронетехнику, настраивать придётся долго, подбирать мощность, форму, частотные и другие характеристики, но это войдёт в противоречие с другим требованием – размазать фокус фотонного пучка на добрые десять километров – пучок будет проходить через мощное поле и вести себя непредсказуемо, и…

– Что можно сделать? – Владимир перебил Белова, – если ничего, тогда необходимо рассмотреть вариант классического получения интеграторов.

– Почему, можно… Можно вывести мощную установку на околоземную орбиту, удерживать интегратор и обогащаемый кристалл мощным полем, поскольку малейшее ускорение может унести кристаллы в космос, там вакуум близок к абсолютному, но… Владимир, создание установки с основным и вспомогательными лазерами, хотя там фокус не столь критичен, потребует более полугода, и весить она будет тонн сорок…

– Ну, господин академик, «Протон» поднимет, можно забросить систему Катапультой на необходимую высоту, там уже понадобится только двигатель для придания космической скорости – компактней на два порядка, правда… – генерал держался с Беловым по особенному.

– Правда, Александр Петрович, каждый импульс на орбите… Это будет международный скандал. При этом, если проблематично контролировать процесс когда рукой дотянуться, то в десятках тысяч километров… – Владимир покачал головой.

– Вы правы, Владимир Александрович. Только что вы подразумеваете под классическим методом получения? – Белов искренне не понимал того, о чём говорить майор.

– Строить Врата Нетеру. Если нам позволят создать темпоральный портал, на подобии тех, которые создавали для получения своих интеграторов древние египтяне и арии. И я на это очень надеюсь.

Физики посмотрели на Владимира более чем с удивлением, даже Белов, хотя и ознакомился с документацией опального Андронова, и тот отвесил челюсть. Кто-то, можно сказать, испуганно, шепнул: «Что значит, позволят?»

– А то, что Врата этой штучкой, – Владимир легонько пнул ферму лазерной системы, – открыть не получится, – он посмотрел в глаза физику с некоторой укоризной и пошёл к выходу. Генерал последовал за ним, и протянул ему кристалл Печати:

– Возьми, Володя. Это принадлежит тебе! По крайней мере, два ТЭИ мы получить смогли. Для энергетического блока и энергетического боеприпаса. А там, что-нибудь я придумаю, что-нибудь ты с учёными «Хранителей»…

– Спасибо, Александр Петрович! – Владимир улыбнулся – но я не смогу сам вставить его в кольцо – так что – ваши люди извлекли, путь сами и оправят Печать, – Владимир передал кристалл генералу.

– Идите, идите, Владимир, – генерал пожал ему руку, было видно, что Васильев и сам устал, – отдохни. Скажи Анне, что всё в порядке и в ближайшее время подобных экспериментов не предвидится. У тебя был просто сумасшедший день, но, увы, работать придётся ещё.

Белов подошёл к ним, – два новых интегратора лежали на его ладони.

– Владимир Александрович, Александр Петрович – это Печати Иллюзии – помнится, мы решили назвать интеграторы так. Недели через две будет готов фотонный реактор, если не раньше, это простейшая и очень дешёвая система. Энергетический блок уже собран, так что.

– Энергетическая бомба и фотонный реактор, – Васильев взвесил интеграторы, засверкавшие синеватым блеском, когда включилось штатное освещение ангара полигон-лаборатории, заблокированное противопожарной системой, до этого их освещала только тусклая аварийка, – ключ от Рая и ключ от Ада – нельзя забывать слова Слепой Сибиллы! Мы сломали Печать Армагеддона…

Броневичок Владимира стоял у главного входа НИИ. Машина завелась сразу, охранник-модель не потребовал документов или биометрических данных при выезде. Поползла тяжёлая и высокая – метра в четыре бронированная створка ворот.

Свет вечернего солнца брызнул ему в глаза, Владимир зажмурился, откинул козырёк и поехал по направлению к центру Города.

Прилежащие к НИИ кварталы были абсолютно пусты. Он решил позвонить Анне заранее, зная, что она будет беспокоится, но, похоже, его опередили, – Владимир улыбнулся, услышав звонок мобильного, на Анну он поставил отдельную мелодию.

– Здравствуй, Аня! Мы могли бы с тобой встретиться? Например в парке?

– Конечно, Володя! – она была очень обрадована его звонком, – давай в парке. Я так волновалась, это ведь… взрыв был снова! Ты расскажешь мне, наконец, что это было?

– Да, милая. Обязательно расскажу, – Владимир отчего-то вздохнул, – нам нужно поговорить о многом.

– Хорошо, буду ждать тебя в парке, у фонтана. Там же, где мы… Там же, где и в прошлый раз.

Владимир разорвал связь и бросил телефон на сидение.

Улицы Города опустели всвязи с очередной исследовательской тревогой, и Владимиру удалось доехать быстро. Он припарковал машину у какого-то киоска, вроде – газетного, обратив внимание, что внутри лавки сидела «модель». Владимир посмотрел в небо, с удивлением заметив, что низкое солнце осветило невидимый щит – над ними было не небо, а одно громадное оранжевое солнце! Постояв немного, заворожённый чудесной картиной, он пошёл искать Анну. Она сидела на скамейке, оглядываясь по сторонам, но Владимир все же сумел подойти к ней незаметно, и, прислонив к спине два пальца, шутливо крикнуть: «Ни с места!»

– Володя, твои шутки, конечно, глупы, но настолько очаровательны! – Анна тепло улыбнулась ему, приглашая сесть рядом.

– Знаешь, Аня, я меньше суток тебя не видел, но…

– Я тоже! – Анна обняла Владимира, нежно поцеловав в губы, но он, почему-то опасливо отпрянул:

– Извини, Аня, паранойя, конечно, но мне кажется, что за нами наблюдают…

– Кто? – Анна от души рассмеялась, – ведь эти кварталы эвакуированы!

– Ну, кто, так сказать, отгадай с трёх раз, всесильный Фараон может по такому случаю использовать спутник…

– Может. Но спутники ничего не видят через щит – ты же сам знаешь, Володя! – Анна снова улыбнулась ему.

– Как сказать… Для того, кто этим щитом управляет, – Владимир хитро прищурился, – впрочем, сейчас Александру не до нас с тобой! – сказав это, он, взяв на себя инициативу и поцеловал Анну. Казалось, никого и ничего не было вокруг, – только это горящее оранжевым солнечным светом небо, удивительный оптический эффект, случающийся в Иллюзии, когда Солнце, находящееся низко у горизонта, подсвечивает щит сбоку, впрочем, со стороны ничего не видно, Владимир понимал это не только потому, что читал об Эффекте Заката в планшете, но и потому, что, если бы, почти каждый вечер, люди из близлежащих посёлков и городишек видели бы громадный, километров сорок в поперечнике, огненный шар, то «жёлтые» СМИ растрепали бы об этом по всему свету.

– Посмотри, Аня! – Владимир поднял лицо к небу, – как красиво! Господи, как красиво!

– Да, для того, кто наблюдает солнечный купол, – учёные называют это Эффектом Заката, впервые – зрелище, конечно… Но и я, пусть и видела такое тысячи раз, но восхищаюсь этим завораживающим явлением снова и снова! Говорят, над американской электромагнитной станцией ПРО на Аляске, бывают похожие явления.

– Нет, HAARP создаёт всего лишь громадное сияние в ионосфере, подобное естественному полярному, при магнитных бурях, с той лишь разницей, что сполохи от их станции видны и в дневном небе. Зато… Она способна только перегревать оболочки боевых блоков и выводить РЛС из строя в десяти тысячах километров – на это Щит тоже способен, а вот сделать сотни квадратных километров поверхности невидимыми – этого они не могут. И превратить небо в солнце… не могут…

Пару минут, они, не говоря ни слова, сидели, обнявшись, и любовались прекрасным, фантастическим и торжественным зрелищем.

– Что же это всё-таки было? – наконец, Анна решилась спросить, недвусмысленно указав на руку Владимира.

– Это? Ты видела у меня на правой руке перстень с печатью?

– Конечно. Я сразу поняла, что это не обручалка – не на том пальце, – Анна улыбнулась, – но тебе это кольцо очень дорого. То, что камень дешёвый, но древний, знак в виде египетского иероглифа был вырезан немного грубовато, да, к тому же, современные ювелиры никогда бы не стали царапать камень. Но как это кольцо связано с двумя фотонными взрывами? И… почему сейчас у тебя нет этой печатки?

– Что же, в Академии СВР тебе поставили бы «зачёт», – Владимир хихикнул. Это, Аня – древнеегипетский артефакт, обладающий свойствами интегратора темпоральной энергии. Вот и отдал я его на время физикам НИИПФ, они сначала испытали его, помнишь ту вспышку, фотонный взрыв, он и нас с Александром напугал здорово, не только тебя, ну а потом… Сейчас вот, на его основе получили два аналогичных интегратора, только уже техногенных.

– Но как… Как он оказался у тебя? Ты один из… «Группы профессора Андронова»? Да? – Владимир согласно кивнул, – конечно, поэтому под гипнозом ты не сказал мне ничего об этом, даже не упомянул. По сравнению с гипнотической психокинетикой Андронова, я – дилетант. Прости, – Анна опустила глаза, – наверное ты…

– Ну, – это уже твёрдое «Отлично»! – Владимир улыбнулся, – только не надо, милая, я не обижаюсь. Твой отец должен был проверить меня, выпотрошив все мои мысли, и использовать для этого лучшего специалиста города, – Анна смущённо улыбнулась, – ставки настолько высоки… Он должен был убедиться, что я не враг, а, убедившись в этом, решил сделать меня своим союзником в партии против Чёрного Короля. А насчёт гипнотических кодов Андронова, – он сработал только на то, чтобы я под пентей и гипнозом не стал трепать об этом сам, а так, об этом ты и не спрашивала, так что – с психокинетикой Андронова ты даже не соприкоснулась, а если бы вдруг, – то я не знаю, кто бы из вас победил! – Владимир отвесил немного неуклюжий комплимент Анне, но она расплылась в одновременно счастливой и смущённой улыбке. Только, Аня, Анечка, – Владимир погладил женщину по руке – пожалуйста, называй нас «Хранители», и больше никогда, никогда не называй «Группой Андронова» – так нас называют… наши враги.