Текст книги "Тень Города"

Автор книги: Синеусов Владимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Но это будет уже за пределами Щита и неприемлемо с точки зрения конспирации, тем более, учитывая, скажем, повышенное внимание к Иллюзии и смещение в видимый спектр, – генерал устало вздохнул и откинулся на спинку кресла, – значит, техническое получение интегратора вообще пока не реализуемо, не говоря о промышленном?

– Точнее, Александр Петрович, реализуемо, если понизить выходную мощность фотонного импульса. Но как нам этого добиться? – академик вздохнул и снова сел в своё кресло.

– Запросто! – внезапно вмешался в разговор Василий – достаточно обеспечить пологий свод фотонного луча в фокус, тогда мы получим феномен, если так можно сказать, размазанный по длине на добрый десяток километров, и линейная ударная волна не причинит почти никакого ущерба!

Слова Василия произвели на Белова сильное впечатление, академик, открыв рот смотрел на экстрасенса. Владимир уже во второй раз убедился, что он отнюдь не дилетант в обсуждаемых вопросах, и всё же решился спросить:

– Василий, вы ведь физик?

– Да, Владимир, доктор наук. Но в Городе, как вы знаете, занимаюсь несколько иной проблематикой, хотя это тоже, скорее, физика.

– Да, Василий – ты меня устыдил! – Белов приподнялся с кресла и пожал ему руку, – мы рассчитаем и доработаем схему по этому варианту. Но, остался открытым вопрос обеспечения надёжности – вероятность сбоя в схеме и энергетического взрыва вблизи выходной точки составляет около полутора процентов! Хотя, и в случае неудачи, феномен и будет линейным, эквивалентным для города надземному взрыву трёх-пяти килотонн, конструкции даже наиболее близкого к Точке института выдержат такой, а основной фронт ударной волны пройдёт мимо Города – необходима эвакуация НИИ и близлежащих кварталов. Если, ввиду этого, генерал вовсе не сочтёт проведение эксперимента неприемлемым.

– Не сочту, Андрей Владимирович. Ваш тёзка хорошо справился с переориентацией феномена в проведённом эксперименте, думаю, он может контролировать фокусировку более мощного пучка, это так? – на вопрос генерала Андрей утвердительно закивал головой, – тогда, по крайней мере, эксперимент равнозначен русской рулетке с барабаном на семьдесят патронов, где единственный патрон, и то имеет слишком слабый заряд, чтобы вышибить мозги, и я готов рискнуть. Ну а дальше – дальше мы определимся, быть может, всё пройдёт без сучка-задоринки, и можно будет использовать этот способ для малой серии, или выяснятся дополнительные негативные эффекты, пусть даже возможность таковых, тогда мы будем искать более безопасный способ. Кто согласен? – хотел бы услышать мнение физика, как вы к этому относитесь, Андрей Владимирович? – генерал обратился к Белову.

– Я… На первый раз, думаю, рискнуть стоит. Пусть, ради того, чтобы выяснить, не появятся ли дополнительные сложности. Но, и вы правы, Александр Петрович, возможно и то, что пучок будет полностью стабилен, а наши опасения на поверку окажутся перестраховкой, хотя и оправданной. Собственно говоря, для этого и необходимо то, что называют Начальным Экспериментом – академика, похоже, немного успокоили слова генерала, значит его волновала не возможность мощного взрыва в непосредственной близости от города, а запрет эксперимента, к чему Владимир отнёсся с пониманием – сам такой, к тому же, он был уверен, что они – те Древние Боги или Учителя, которые подобный артефакт даровали, не допустят катастрофы. Он уже научился выходить на контакт с Предшественником первым, и собирался спросить Амен-Хотпа об этом, но внезапно вспомнил, что Печати у него пока нет.

– А теперь я хотел бы узнать мнение Генерального координатора аналитического управления вооружений и технологий двойного назначения ФСБ, так называемого Седьмого Управления, – генерал прервал размышления Владимира столь необычным образом – назвав его полную должность. («Быть может, потому что хотел показать Белову, да и Васе с Андреем, что перед ними не рядовой эфэсбэшный майор-аналитик, а главный «вооруженец» Конторы? Но эта новость сильно удивила только Белова, Вася вероятно, поделился со своими «Братьями по Силе» информацией о нём, считанной с разума, как с листа»), – и главное, Владимир у нас аналитик, пока ещё, можно сказать, независимый, то есть, может взглянуть на ситуацию со стороны, что нам довольно-таки сложно сделать.

– Что же, – Владимир улыбнулся – его очень повеселил удивлённый взгляд Белова («Надо будет спроситься у Васи, о чём он подумал»), – по моему мнению проведение Начального Эксперимента необходимо. Даже, если это вызовет небольшие разрушения в комплексе НИИ, оно того стоит. Вы приготовили кристалл, по структуре м массе соответствующий требованиям – я скинул вам данные о всех тридцать древних египетских и индийских интеграторах? – майор обратился к учёному.

– Да, конечно же! – Белов извлёк из сейфа небольшую коробочку, открыл её и придвинул к Владимиру.

– Теперь вопрос к тебе, Василий, и опять же к Владимиру. Да, не удивляйся и не прибедняйся – ответил Александр Петрович, заметив недоумение майора, – твоя помощь и твои способности, даже на том уровне, которым ты научился владеть, нужны Городу, поскольку ставки высоки. Не знаю, интересуетесь ли вы, – Александр обратился к академику – исследованиями НИИ ментальной энергии, но Вася – сильнейший программатор заданной точки пространства-времени. Да и Владимир может программировать будущее в локальных пространственных координатах, как минимум, – генерал подчеркнул, – не хуже, только не совсем способен контролируемо этим даром управлять. Тут значение вашей помощи не меньше значения помощи Андрея, который будет ментально управлять исходящим фотонным пучком, потому что никто лучше вас, в паре, не сможет создать все условия для успешного и безопасного эксперимента заранее. Если возможны ошибки, которые нельзя просчитать элементарно потому, что они могут возникнуть только в процессе эксперимента, при помощи влияния Володи и Васи на определённую точку, смещённую во времени, они уже не возникнут. Ну как, Владимир? Василий?

– Вы можете удивиться, Александр Петрович, но я уже – всё! – Владимир ответил генералу, улыбнувшись, – как? Просто, держа в руках этот синтетический сапфир, и смотря на него, я представил, как через три часа я буду так же держать его, только уже не простой корунд, а первый в современности рукотворный ТЭИ! Может быть, мне это только кажется, но – иначе я не умею. Вы просили сделать, как я могу, а я могу только так. Не уверен, что получилось… Но – это труднообъяснимая материя. И, поскольку, у каждого интегратора, в Древности, было Имя, я назвал его «Печать Иллюзии», по-моему – и звучит красиво, и рождению техноартефакта соответствует… – Владимир поднял руку перед собой и смотрел на сапфир.

– Странно, но я представлял почти то же самое – Василий был немного удивлён, что техника ментального программирования дилетанта-Владимира не отличается эт его техники – ментальщика высшего шестого класса по квалификации Большой Земли – думаю, наша программа сработает… Во всяком случае, вашу Силу я почувствовал, Владимир, а тогда, в НИИМЭ, вы «закрылись» от меня, да и не постеснялись немного припугнуть экстрасенсов своими, если можно так сказать, связями с Высшим миром, – Вася улыбнулся снова, – а дара не надо бояться.

– Не знаю, Василий, – Владимир снова улыбнулся, – я сравнительно давно осознал, что у меня получается программировать события формированием мыслеформы, стал изучать подобный феномен, редкий даже среди ментальщиков, стараясь прояснить схему подобного воздействия, но не нашел интересующей информации ни в современных закрытых работах, ни в древних литпамятниках. А вот Булгаков описал этот феномен хорошо – масло разлито, и будущее изменено, а наша мыслеформа – масло. Только всё равно хочется знать, какое место ты занимаешь в системе Воланд – Аннушка – масло – Берлиоз, – Владимир хмыкнул.

– Думаю, что вы играете роль трамвая! – генерал разрядил обстановку шуткой, – ну, пожалуй, бояться нам нечего. Хотя, Андрей Владимирович – из опасных районов людей мы эвакуируем, как и из НИИ. А вот нам четверым, боюсь, ещё пяти-шести учёным из персонала необходимо остаться, чтобы провести эксперимент. А название первого техногенного интегратора… Лучше и не скажешь… Примите мой поклон, Владимир! – генерал приподнялся с кресла и пожал руку майору, – тогда назначаю время проведения Начального Эксперимента по созданию первого техногенного интегратора на сегодня, час «Ч» – тринадцать-двадцать пять! – увидев, что Белов смотрит на него недоумённым взглядом, генерал пояснил – Владимир и Василий запрограммировали успех опыта, примерно «часа через три», эта цифра ориентировочная – плюс-минус десять минут, минут двадцать понадобится на дезактивацию системы, проверку безопасности, возможно, ликвидацию каких то мелких негативных последствий, а мы сможем зайти в полигон-лабораторию только после этого. Сейчас без пяти одиннадцать, поэтому и назначил час «Ч» ровно на это время. Позитивная ментальная прграма Василия и Владимира нацелена на определённый отрезок времени, и если эксперимент пройдёт вне этого отрезка, от случайных сбоев мы защищены не будем, чего мне бы не хотелось. Кстати, сможете ли вы полностью собрать систему лазеров для накачки, уплотнения потока и создания линзы, надёжно закрепить древний ТЭИ и преобразуемый кристалл в фокусных точках, пробить отверстие в предполагаемой точке выхода пучка и герметично закрыть его тонким куском бронеплексигласа? Да, ещё загерметизировать помещение, и струйным насосом создать в нём вакуум, так чтобы все работы были закончены минимум за десять минут до часа «Ч»?

– Конечно же, Александр Петрович, (академик не любил обращения «товарищ генерал» и употреблял его крайне редко, и в этом выдерживая с Императором дистанцию, показывая независимость от Иллюзии), когда я говорил о двух часах, я имел ввиду всю систему, включая и предэкспериментальную верификацию, герметизацию и создание в четвёртой полигонке вакуума. Так что мы справимся до часу – точно. А одноразовый энергетический умножитель мощностью приблизительно в один и три десятых гигатонны, мы уже создали, причём, КПД увеличили до шестидесяти пяти, создав дополнительный контур концентрации и рассеивания, тысячу двадцать стержней накачки расположили в трёх двухслойных конусах с фокусировкой в одной точке, порядка трёх квадратных миллиметров. Для него так же создали высокопрочную вольфрамовую оболочку с внешним теплозащитным слоем, на всякий случай, вдруг энергетические блоки сдерживания, если всё же мы будем вынуждены производить и такие, не получатся достаточно компактными, да, к тому же, решено выбросить блок через подпространство за двадцать секунд до взрыва, так, чтобы он попал в зону гравитации тяжёлого трёхкилометрового в диаметре объекта, и, включив реактивный двигатель, заглубился в породу на пять-шесть метров, поскольку превентивно создавать Катапультой полость не надёжно, можно ошибиться и воткнуть блок в породу. Вместе с жидкостным реактивным ускорителем чуть более тонны. Только, пока у нас нет одного и самого главного – нового интегратора.

– Это хорошо! – ответил Васильев, – но меня беспокоит ещё один вопрос – не рискуем ли мы вовсе зря, или даже – вдвойне зря – генерал, подчеркнув слово «вдвойне», положил на стол свой ноут, загрузил и стал что-то подсчитывать – смотрите, ранее мы применяли слабые, до прибытия Печати в Иллюзию – около мегаватта, после – три раза в пятьдесят, сто двадцать, триста и триста пятьдесят киловатт. Андрюха наш произвёл по нему контролируемый ментально-энергетический удар в полтора мегаджоуля. Теперь, прилагаемая энергия, распределённая на чуть менее двух квадратных сантиметров Печати, составит триста мегаджоулей! И ещё три лазера концентрации и дополнительной накачки, их энергия в сумме равна ста пятидесяти мегаджоулям, но сфокусирована на трёх исчезающе маленьких по размеру точках Печати. Выходит, по всей крохотной поверхности артефакта будет нанесён энергетический удар мощностью в восемьдесят килограмм эквивалента на два квадрата, да ещё три удара двенадцать эквивалента на точку, сравнимую с остриём булавки! По причине возможности потери древнего артефакта, я предлагаю разместить на траектории полученного темпорального лазера не один кристалл сапфира, а два! Но здесь возникает ещё один вопрос – не будут ли они попросту испарены фотонным пучком, до того как станут частично четырёхмерными?

– У вас отличная идея! – Владимир просто вскочил со своего места, схватил стакан с минералкой и выпил залпом – конечно, должен признаться, что, если бы я считал утерю моей Печати возможной хоть на полпроцента, то вынужден был бы отказать вам в её использовании, поскольку она нужна мне не только, скажем, для экспериментов, ментального искривления ВПК через Печать, она необходима мне… – Владимир осёкся, но понял, что Вася всё равно прочитал эту мысль, и, сразу после заседания, придётся объяснятся с генералом, но, всё же, не стал её высказывать вслух в присутствие Белова, – чтобы, в случае, если по итогам эксперимента выяснится, что безопасное промышленное получение – перспектива достаточно отдалённая, иметь возможность активировать один из древних Порталов, тех самых Врат Нетеру, облучить в нём сто – сто пятьдесят кристаллов, для начала, а возможно, получить средство активации новых, воспроизведённых в Городе, по образцу древних, Врат. После чего, конечно же, древний Портал необходимо будет уничтожить, хотя, не знаю, возможно ли это сделать обыкновенным оружием. А так – мы испытывали один из индийских интеграторов чрезвычайно мощным кумулятивным зарядом с энергией за восемьдесят мегаджоулей. Треть от нашего лазера накачки, а результат – ни царапины, на уровне обычного, включая лазерное, оружия, пожалуй, он вовсе неуничтожим, зато воздействие в четыре и две тысячи гигаджоулей в наших потенциальных энергетических боевых блоках, будет достаточным, чтобы найти в интеграторах малочисленные трёхмерные атомы, произвести в нём внутренний взрыв и испарить интегратор. По нашим расчетам – даже меньшее – не в две тысячи, а триста гигаджоулей уже способно разрушить кристалл, но и это ровно в тысячу раз мощнее вашего лазера. Хотя, достоверно мы этого, вероятно, никогда не узнаем – улыбнулся Владимир – однако, сделать на первом же эксперименте два интегратора, на всякий случай, определённо хороша! А насчёт воздействия фотонных пучков – они попадут уже на готовые темпоральные интеграторы, поскольку темпоральная энергия распространяется мгновенно, а скорость света конечна.

– А вот мне, наоборот, такая идея совсем, – Василий произнёс это слово почти что нараспев, – не нравится, и это ещё мягко сказано! По поводу того, что кристаллы преобразуются в интеграторы до подхода пучка фотонов, Владимир конечно, прав, и именно из-за этого возможна глобальная катастрофа, конец человеческой цивилизации! Господи, Александр Петрович, Владимир, – экстрасенс привстал, его даже немного трясло, – неужели никто из вас не подумал о каскадном эффекте! Ведь, даже если в только что созданный интегратор попадёт одна двадцатая выходной энергии первого, энергия нового ТЭИ на выходе приблизится к двум гигатоннам!

– Да – вот что значит недостаточная информированность! – академик перебил тревожный монолог Василия, с ехидцей улыбаясь. Вы не читали документации «Хранителей», которые хотели использовать возможный каскадный эффект для создания рукотворных ТЭИ, при помощи маломощных лазеров, которыми располагала исследовательская группа. Теоретически, даже единственный кристалл может вызвать ваш Апокалипсис, потому, что фотонный пучок пройдёт через ТЭИ, но… даже батареи из двух, трёх, четырёх древних интеграторов, собранных по всему миру, не давали сколь ни будь заметного увеличения, не говоря об умножении почти на шесть порядков. Определённых выводов по причине слабого аппаратного оснащения они не сделали, но я дал гипотетическое объяснение этому, как назвали мою гипотезу наши физики «Феномену Спектра». Дело не только в том, как мы предполагали раньше, что электромагнитные волны любого диапазона преобразуются в четырёхмерном пространстве в многократно умноженный фотонный пучок. Волны не попадающие в спектр видимого света, скорее всего не проходят из четырёхмерного пространства в трёхмерное, зато, запросто входят в иной мир через интегратор. А пучок, или даже лазер видимого спектра со смещением на синий или из интегратора не возвращается, или, что пожалуй, ближе к истине – вовсе не попадает туда. Собственно говоря, наименьшее выделение мы имели на видимых синих, зелёных и красных лазерах, и выходной коэффициент семь на десять в шестой мы получили в аккурат для ультрафиолетовой или тепловой составляющей этих лазеров. Так что это билеты в один конец – вход для частот выше и ниже видимого, а выход – для видимого спектра! – академик задумался, привстал, и посмотрел сквозь стену невидящим взглядом – вот, Господи! Видимый свет! Видимый нами и ими – жителями четырёхмерного мира, Вечности… сотворил по образу и подобию своему!

Смотря на выражение лица Белова, Владимир невольно вспомнил слова генерала. Ему сразу же захотелось стать поближе к окну: «Наверно, в такие вот моменты его физики и прыгают!» – но навязчивая мысль вскоре отступила.

Васильев тихо шепнул: «Что же, оставим на пару часов наших любимых и неповторимых!» – и беззлобно хихикнул, – «а приедем как раз к началу эксперимента – эх, надеюсь я на вас», – генерал положил руки на плечи Андрея и Василия – «да и на тебя, Владимир, надеюсь. Бог даст, всё хорошо пройдёт!»

Василий с Андреем поехали в НИИМЭ, а «линкольн» генерала – в управление. Когда машина выехала за тяжёлые ворота закрытки, Владимир взглянул на здание института, и с удивлением обнаружил, что практически все стёкла уже вставлены. Он сказал, усмехнувшись: «Может быть через полтора часа по новой вставлять придётся!» – но Васильев никак не прореагировал на шутку. Генерал уже в машине отдал своему заместителю (Владимир узнал по голосу Василька, деда фальшивого гаишника) распоряжения по немедленной эвакуации жителей ближайших к НИИ перспективной физики жилых массивов. Владимира поразила оперативность – они едва успели въехать в город, а люди уже занимали место в армейских грузовиках, автобусах, даже маршрутки были, вероятно, сняты с линий для экстренной эвакуации. Генерал заметил его удивление, и поспешил пояснить, что «исследовательские тревоги» здесь дело обычное, кроме того, часто объявляются учебные, причём не только исследовательские, но и боевые, и эвакуировать полторы тысячи человек из опасной зоны в пару километров – дело двадцати минут. Владимир ждал, когда генерал задаст свой вопрос – Вася наверняка ему «телепатически доложился», и, казалось, Император вот-вот скажет что-то вроде: «А я думал, что между нами не осталось больше никаких тайн», во всяком случае, Васильев посматривал на него с хитрецой, и немного разочаровано, что не слишком радовало Владимира. Наконец, генерал вздохнул и внимательно посмотрел на него, покачав головой, и произнеся что-то. Однако, слов Фараона Владимир не услышал. Совершенно внезапно, пара «сухарей» просвистела низко над городом. Точнее, две увешанные ракетами, как новогодняя ёлка, машины пронеслись над ними беззвучно, а безумный свист дал по ушам, когда истребители были уже далеко позади. Едва шум затих, оставив после себя тихий гул, Владимир спросил: «Что же это они у вас над городом и на сверхзвуке?» – только генерал, казалось, не слышал его, он вглядывался в небо, в известную только ему, да, наверно, ещё пилотам сухих, поскольку, именно туда они и направлялись, точку, он хотел что-то увидеть в небе, и Владимир не мог понять, что. Несмотря на то, что серьёзных проблем было предостаточно, раньше он не видел Императора таким озадаченным. Раздался противный звук – вибровызов генеральского мобильника, Васильев явно ждал звонка, труба уже была в его руке: «Чёрт подери, опять семнадцатая! Да, да. Мы возле «физички», пришли верт за город, к НИИ! Нет, сам оставайся в Управлении, мы с Володей вылетим!» – генерал выключил телефон, модель-18 быстро, но аккуратно развернула машину и набрала достаточно большую скорость. Теперь-то Владимир понял, что так взволновало Васильева – «тревогу семнадцать» знали все, кто хоть каким-то боком касался ВВС и ПВО.

– Что, Александр, как их называли древние, – Гостей с Незыблемых заинтересовали наши игры с высшей энергией? – Владимиру не терпелось вылететь на место, раньше он с таким лично не сталкивался.

– Похоже, Володь, похоже на то, – Васильев был несколько взволнован, – и мне неизвестно, что они могут предпринять, если сочтут, что слишком мощное оружие оказалось в руках у слишком несовершенной расы, – как бы между делом, генерал вытащил аккумулятор из телефона, и Владимир заметил, что модель обесточила электронику лимузина, – ты тоже телефон и ноут отключи, – как бы подтверждая слова генерала, на улицах прерывисто запищали сирены и загорелись синие проблески – импульс у этих ракет небольшой, но если вдруг что – жалко будет. Да, и ещё раз да – снова собьём, если получится, и не надо лекций о пацифизме этих ребят, – опережая вопрос Владимира, Васильев дал на него ответ, – можешь считать, что у меня с этими гостями чёрт-де знает, откуда договор – они суются к нам не смотря ни на что, а мы, не смотря ни на что, каждый раз пытаемся их сбить. И иногда – даже успешно.

– Ну, это естественно, если гость приходит без приглашения, да ещё посещает первым делом холодильник, хозяин может указать на дверь, и даже не слишком вежливо, – Владимир поспешил согласиться с Васильевым, – или их логика сродни человеческой, или они и вправду невиданные пацифисты, возможно, наши далёкие потомки из будущего, или… они настолько опережают нас технически, что любая агрессия воспринимается ими, как копошение микробов под микроскопом исследователя. Вариантов всего четыре, – Владимир, вздохнув, посмотрел в глаза Императору.

– Да… Хорошо же ты, однако, «раскладываешь» не только людей, но и летунов наших неопознанных. Впрочем, – сто рублей ставлю на четвёртый вариант, хотя он и больше всего бьёт по моему, как представителю Нomo Sapiens, самолюбию!

Генерал облокотился на стекло. Вдали послышался приглушённый шум – над ними прошелестела «двадцать четвёрка», и пошла на крутую глиссаду, выпуская шасси – видно лётчик собирался посадить машину «на три точки» на невидимую для них площадку где-то возле НИИ. Владимир, присмотревшись, разглядел индукционную ПРО под брюхом, узнав по схеме в планшете – сегодня утром, перед тестированием, когда он подходил к борту, то конечно, не смотрел «верту под хвост». Когда «линкольн» завернул за грандиозный корпус полигон-лаборатории, вертолёт уже ждал их на земле. Пилот не выключал двигатель – не хотел зря жечь керосин – только сбавил обороты на две трети.

Горячий воздух хлынул в их лица – Васильев инстинктивно прикрыл лицо рукой, Владимир попытался объяснить ему, что это из-за выхлопа двигателей, но всё потонуло в хлюпающем шуме, генерал его не услышал, да и Владимир не расслышал пару крепких словечек, отвешенных Фараоном то ли в адрес вертолёта, толи в адрес гостей, из-за которых пришлось менять планы и прибегать к столь экстравагантному такси, но примерный смысл был понятен и без слов. С тихим гудением открылись створки грузовой кабины, чем генерал и Владимир немедленно воспользовались. Васильев быстро пристегнулся к седушке, створки закрылись. Майор не удержался, уж очень ему не хотелось лететь на машине, пилотируемой не человеком, протиснулся в узкий лаз и заглянул в лицо пилота через бронеспинку, сделав вид, что показывает, куда лететь. Лётчик был даже не возмущён, а удивлён до нервного смеха, но его абсолютно человеческая реакция успокоила Владимира. Хотя в кабине не было такого шума, когда пилот отдал РУДы, трансмиссия запела тоньше и выше, машина сделала стойку на передней опоре, и оторвалась от земли, быстро набирая высоту. Они одели «уши», Владимиру показалось, что обычные, звукопоглощающие, но в них был встроен микрон, и он с удивлением понял, что это настоящие радионаушники для переговоров между собой и с лётчиками. Его предположение незамедлительно подтвердилось: «Промазали они! Черт, подери летунов этих!»

Имел ли ввиду пилот гостей, или истребителей, не сумевших их сбить, Владимир так и не понял.

– Ну, хоть отпугнули! – он услышал в наушниках голос генерала. Они не пропускали посторонний шум и, в принципе, позволяли говорить нормально, не напрягаясь, и не испытывая особого дискомфорта, – по крайней мере, теперь они довольно долго сюда не сунутся. Надеюсь. А нам это и нужно.

– Товарищ генерал, так нам всё равно лететь на место, или доставить вас к Управлению?

– Конечно летим на место, – генерала немного удивил вопрос вертолётчика, – кстати, Владимир, – Васильев обратился и к нему, – в район вылетел ещё и вертолёт с группой исследователей.

– Ну, это, как я предполагаю, так, обычные процедуры: фон замерить, электромагнитное излучение, аномалии? – спросил Владимир.

– Конечно, но главное не это, – ответ Васильева очень сильно заинтриговал Владимира, – главное – убедиться, что они не оставили там чего-нибудь. Мне совсем не нужны подобные подарки…

– Какие подарки, в смысле… – Владимир едва не открыл рот от удивления.

– Так ведь в прямом смысле Володя! Были прецеденты, оставляли друзья наши пакость всякую. Мы думаем, что это устройства слежения, способные контролировать ситуацию в Городе. И… нам кажется, что Щит для них – совсем не помеха…

– Подлетаем к Окну «В-7»! – пилот перебил беседу генерала и Владимира. Синеусов невольно съёжился, уж больно неприятные вещи, вроде отключки и длительной головной боли, вспомнились ему, всвязи с преодолением электромагнитного колпака, служащего не только для маскировки Города, но и для ПРО, кстати, успешно останавливающего даже этих внеземных летунов. Однако, ожидаемых негативных ощущений не последовало, вероятно, для них, а так же для истребителей, фрагмент Щита, можно сказать, «вырезали» полностью, а не ослабили, – о, наши учёные уже прилетели! – внезапно сказал вертолётчик.

Время за разговором пролетело быстро, гулкий приглушённый рёв трансмиссии стих, явственно стал слышен хлюпающий звук винта, установленного на большой угол атаки – вертолёт начал снижение в расчётной точке. Над ничем не примечательным полем на малой высоте, нарезая круги, барражировала пара сушек, увешанных гирляндами ракет. На лугу стоял семнадцатый с уже отключёнными двигателями, рядом с ним – «арба», вероятно, сопровождавшая транспорт с учёными.

Вертолёт коснулся земли и плавно просел на гибких опорах шасси. Без напоминания лётчик открыл правые двери грузовой кабины. Шум стал слышатся отчётливее, а когда Владимир снял «уши» – совсем невыносимо. Васильев ловко спрыгнул на землю и, пригнувшись, направился к «восьмёрке», Владимир поспешил за генералом. У Ми-17 стояли несколько человек, не знакомых Владимиру, и, едва отойдя от борта, Васильев поспешил представить ему исследовательскую группу из Института внеземных феноменов и аномальных явлений. Учёные исследовали поверхность какими-то приборами, вероятно, дальнего действия, потому, что с места они не сходили.

Внезапно послышался странный звук – точнее, не звук, Владимир был знаком с инфразвуковыми волнами, исходящими от винта «небесного мамонта», но сейчас, казалось, под ним просто тряслась земля. Словно появившись из ниоткуда – вероятно – через окно в щите, прямо над ними заходила на посадку, можно даже сказать, изящная, не смотря на размеры, громада Ми-26. И под его брюхом на подвеске болтался… Ну танк он, конечно, не поднимет, хотя, если слить топливо, то тридцать тонн этот агрегат потянет, а восемьсот километров в Городе налётывать тяжёлому верту совсем и ненужно.

Пилот «двадцать шестого» был просто асом – он опускал тяжёлую машину – коробка была уже низко, и Владимир узнал в ней тридцати тонный «Сталкер» – так, что она даже не раскачивалась, и не просела, когда оператор грузоподвески отстрелил тросы ювелирно приземлённого диверсионного танка. На башне «Сталкера» была установлена странная конструкция, а за ней явно просматривалась бронированная коробка ВСУ, всвязи с поводом, по которому притащили сюда эту машину, Владимир решил спросить у генерала о назначении неизвестного ему аппарата на башне.

– Володь, хочешь спросить, чем это мы так броньку Лукашенко разукрасили? – Васильев хитро прищурился, понимая, что опережает резонный вопрос Владимира.

– Да уж, хочу. Особенно, в контексте ситуации.

– Ну, – генерал улыбнулся, – разочарую тебя – это не пушка для отстрела гуманоидов. Ты видел как выглядит аппаратура Щита. Это – Щит в миниатюре, в принципе, для авиации слишком тяжёл, но для эффективной маскировки брони от оптических и радиолокационных приборов, впрочем, как и для обороны от ракет и кумулятивных снарядов с пьезоэлектрическими взрывателями, в самый раз. Хотя, молекуляризационная ВСУ, думаю, тебе не слишком понравится.

– Почему же. Если единственное, что может угрожать объекту с такой защитой, это БПС, да и то, в случае, если его обнаружат, то попадание БПС в борт и корму башни всё равно фатально. А вот вероятность поражения в разы снижается, так что, риск оправданный. Но зачем здесь эта машина?

– Если товарищи залётные всё же оставили нам небольшой привет, то задача этого аппарата – подойти к нему как можно ближе незамеченным, и попытаться скормить несколько бронебойных таблеток, чтобы зонду не успели отправить приказ на самоликвидацию.

– Хотите заполучить их технологию? Вроде бы, раньше у вас не особенно получалось.

– Когда-то должен быть первый раз, Володя. Должен. Технология конечно, интересна, хотя из объекта, думаю, можно будет получить только информацию о направлении, в котором нам надо работать, не больше. Иные физические принципы. Ведь использование четырёхмерных объектов и темпорала вообще, неделю назад представлялось нам недостижимым. А как всё просто получилось, – генерал тепло улыбнулся, но тут же поспешил «стереть» даже следы этой улыбки с лица, – к тому же, исследовав технофакт мы будем иметь представление о том, чего они хотят, хотя и по косвенным данным, но довольно точное, да, Бог даст, и асимметрические контрмеры, которые возможны на нашем уровне против их шпионажа, да и летательных аппаратов, чем чёрт не шутит. Возможно, данные об их языках программирования, частотах и методах связи, необходимых для дружественного контакта. Возможно, подобие теста – в подобных агрегатах может быть послание, вроде наших пластинок на станциях, если мы сможем заполучить его, значит, мы созрели, может…