Текст книги "Замужество Изабель"
Автор книги: Шейла О'Фланаган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
Глава 36
РАССВЕТ 1
(Хуан Миро, 1946)
Когда Жюли вошла в дом, я ее едва узнала. Она всегда была красивой, но тут стала просто сногсшибательной. Волосы у нее посветлели, кожа помолодела, глаза сияли. У нее был вид женщины, абсолютно довольной жизнью. Я вспомнила о своих прямых, как палки, волосах и о каких-то пятнах, которые совсем недавно выступили у меня на лице – очевидно, в результате очистительной диеты. У Жюли никаких пятен не было. Впрочем, с такой, как у нее, кожей это казалось вообще невозможным.
Мы долго обнимались и рассматривали друг друга.
– Я так по тебе соскучилась! – повторяла она.
– Я тоже! – вторила ей я. – С твоей свадьбы, кажется, прошла целая вечность!
– А мне показалось, что одно мгновение!
Мы прошли в комнату, где у стены были сложены свадебные подарки. Я включила радиатор.
– Мать проводит очередную семейную кампанию по сбережению электричества, – объяснила я. – Стоит выйти из комнаты, как она выключает все лампочки и радиаторы. Поэтому в доме стоит холодище, как в морозильной камере.
Жюли засмеялась.
– Так странно снова слышать про радиаторы, – сказала она. – У нас в ходу только кондиционеры.
– Хорошо вам. – Я открыла бар. – Хочешь "Южный комфорт"? Или тебе подавай теперь только что-нибудь американское?
– Нет, мне что-нибудь безалкогольное, – попросила она. – Тоник или лимонад.
– Даже ради встречи?
– Даже ради встречи. Алкоголь я сейчас не пью.
Понадобилось несколько секунд, прежде чем до меня дошел смысл ее слов.
– Жюли! – воскликнула я. – Ты беременна? Она взглянула на меня сияющими глазами.
– Срок еще маленький, – объяснила она. – Очень маленький. Поэтому я никому еще ничего не говорила.
Так вот в чем причина ее бесподобного вида! Хотя вряд ли в удушающей жаре Флориды ей легко дается беременность.
– Мои поздравления, – сказала я. – И когда же ждать счастливое событие?
– Не раньше июля, – ответила она. – Все выяснилось только пару недель назад. Я, конечно, подозревала, что это может быть, но очень долго боялась проверить. Я бы просто не вынесла, если бы доктор сказал, что у меня вирусная инфекция.
Я налила ей стакан минеральной воды.
– У тебя усталый вид, Изабель, – сказала она, когда мы выпили за встречу каждая свой напиток.
– Так оно и есть, – ответила я. – Все почему-то делается в спешке, все время кажется, что в последнюю минуту обязательно случится какая-нибудь гадость.
– Когда ты позвонила насчет свадьбы, я сперва просто не могла поверить! – рассказывала Жюли. – Для меня это был настоящий шок.
– Извини. – Я грустно улыбнулась. – Но это ты во всем виновата. Я его встретила, когда мы шли на девичник перед твоей свадьбой.
– Я глубоко чувствую свою ответственность! – серьезно согласилась она.
Неужели она тоже сейчас начнет читать мне лекцию по поводу того, что Тим Мэлон – это не та фигура, которая мне нужна в жизни? Господь знает, что я сама думала на эту тему гораздо больше, чем они все, вместе взятые. Нельзя сказать, что я решилась на этот поступок с бухты-барахты. Я столько мучилась, прежде чем принять решение! Даже однажды написала список всех за и против. И никто не может быть более меня уверен в правильности этого решения.
– Я очень рада за тебя, Изабель, – сказала она. – Ты заслужила свое счастье.
– Спасибо!
– Лучше расскажи, у тебя уже все готово?
Я поморщилась.
– Почти. Вот каблук сломался у туфель.
– Ну, это ничего. Надеюсь, ты его починила?
– Починила.
– Знаешь, свадьба будет не настоящей, если перед ней не случится парочки каких-нибудь мелких неприятностей. – Она весело поглядывала на меня. – Главное, чтобы тебя это не очень задевало.
С Жюли я себя чувствовала очень хорошо. Из всех людей, которых я знала, она понимала меня лучше всех. С ней я как-то успокаивалась, находила в себе силы не принимать серьезно случаи вроде поломки каблука. А в тот момент, когда он сломался (я примеряла туфли и прохаживалась в них по комнате), это почему-то совершенно выбило меня из колеи. Я запустила туфлей в стену, и гвоздь, торчащий на месте каблука, содрал обои, которыми оклеили комнату всего пару месяцев назад. Потом позвонила Стелла, певица, которую мы наняли, чтобы петь в церкви, и сообщила, что простудила горло и вряд ли сможет вылечиться до свадьбы. Она заверила меня, что пьет антибиотики и все такое, но я снова похолодела от ужаса.
– А что, если ты не вылечишься?
– Тогда я попрошу знакомую девушку, – прохрипела она. – Она прекрасно споет вместо меня.
Но мне совсем не хотелось, чтобы на моей свадьбе пел неизвестно кто. Стеллу я тоже не знала, но ее пение мы слышали как-то раз в другом месте, и оно нам понравилось. В то же время неопытная певица может испортить всю свадьбу.
– Я буду молиться, чтобы у Стеллы прошло горло, – предложила на мои сетования мать. Но в действенность такого средства, как молитва, я не очень верила. Вот антибиотики, те могут помочь с большей долей вероятности.
Я рассказала Жюли и о неприятности со Стеллой, о том, что я еще не знаю, кто же будет петь на моей свадьбе.
– Какая разница! – воскликнула Жюли. – Они все одинаковые, эти свадебные певицы.
– Ну не скажи, – возразила я. – Пять лет назад я была на одной свадьбе, и певицу туда пригласили по родственному принципу. Так вот, она была ужасной. Потом молодые говорили, что каждая спетая ею фальшивая нота отдавалась в их сердце так, словно их резали ножом! А гости, так те не могли удержаться от хихиканья всякий раз, когда эта непутевая родственница открывала рот.
– Не беспокойся, с тобой этого не случится, – ободрила меня Жюли.
– Надеюсь. – Я криво усмехнулась. – Я уже говорила несколько раз Алисон, что без сучка, без задоринки вряд ли все пройдет, но хотя бы избежать травм!
– А вот у меня была травма, – рассказала Жюли. – Я поднималась по лестнице, и подол платья зацепился за что-то вроде гвоздя. Я услышала звук рвущейся ткани и от ужаса едва не упала в обморок. Оказалось, что не все так страшно, совсем маленький разрыв. И никто не заметил. А потом отец, когда высаживал меня из машины, объявил, что это самый достойный гордости момент в его жизни.
– Странно, – задумчиво произнесла я. – Казалось бы, они должны были гордиться тобой гораздо сильнее, когда ты заканчивала школу или колледж. То есть когда ты добилась чего-то своими усилиями. А свадьба – это скорее удача.
– Слушай, Изабель, да ты просто философ!
– Да нет. – Я глубоко вздохнула. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи мне о Флориде.
– Это потрясающе! – не сдерживая эмоций, воскликнула Жюли. – Сперва я чувствовала себя одиноко, и все мне давалось трудно. Ты знаешь, там даже английский язык другой! Самые простые вещи вроде водопроводного крана, пеленки или сковородки там называются по-другому. Отсюда трудно понять, насколько велика разница в языке. И люди там другие. Такие… восторженные, что ли, причем по всякому поводу!
Я засмеялась.
– Расскажи мне о своем доме, – попросила я.
– Я привезла фото, – ответила Жюли и достала из сумки целую пачку. – Конечно, смотреть чужие фотографии – занятие скучное, но я их все равно привезла.
– Совершенно не скучное! – воскликнула я и принялась разглядывать свидетельства из жизни Джорданов. Дом оказался белоснежной оштукатуренной виллой под красной крышей, с трех сторон окруженной маленьким садиком. В садике цвели цветы и бил фонтан.
– О Жюли, это же само очарование!
Она перебрала пачку и сказала…
– А вот вид сзади.
– О Жюли, я знала, что у вас есть бассейн, но он же огромный!
– Не такой уж и огромный, – возразила Жюли. – Просто он имеет сложную форму.
– Просто сказка!
– Представляешь, теперь меня мучает проблема, – поделилась Жюли. – Бассейн нельзя закрыть – там без бассейнов не проживешь. Но когда родится ребенок, он же может туда кувырнуться! Ты же знаешь, как они лихо это проделывают. И меня уже заранее бросает в дрожь от ужаса.
– Откуда мне знать, как они это проделывают? – пробормотала я, рассматривая следующую фотографию. – А какая у тебя кухня! – в восторге воскликнула я.
Кухня была оборудована по последнему слову техники: везде стальные и мраморные поверхности, несколько смягченные огромными вазами с разноцветными цветами. Если бы не вазы, все напоминало мне здесь кухню в квартире Нико. И еще – здесь не было фотографии Кармен.
Господи, подумала я, ну почему я позволяю Нико прокрасться в свою голову даже в такой момент? Почему я никак не могу успокоиться по поводу Нико и этой чертовой Кармен? А теперь уже не Кармен – теперь уже Барбары, которая наслаждается обществом Нико в Севилье?!
– А вот ванная, – со смехом показывала Жюли. – Я понимаю, что фотографировать ванную – последнее дело, но мне захотелось показать тебе и ванную.
– О Жюли, да это же джакузи! Жюли радостно кивала головой.
– Это любимое место Энди!
– Ты просто звезд с небес нахватала, Жюли Джордан!
– Мне очень нравится, когда меня так называют.
– Жюли Джордан, – повторила я.
– Я знаю, что это глупо. Мне давно пора… повзрослеть, что ли, стать уравновешенной женщиной, но когда я слышу это имя, то каждый раз прихожу в восторг и благодарю Господа, что встретила Энди! Я просто чокнулась на этом!
– Ты заслужила свое счастье, Жюли.
– Спасибо, – сказала она и принялась показывать мне фотографии своей столовой.
На следующий день я пошла к врачу. Меня все еще мучили головные боли, которые, конечно же, были связаны с моим стрессом, но все равно я никак не могла от них избавиться.
Доктор Бирн устроила мне полный осмотр.
– Все нормально, – сказала она, – разве что тонус слегка понижен. Ты хорошо питаешься, Изабель?
Пришлось сознаться, что я сижу на диете.
– Немедленно прекратить! – заявила доктор Бирн. – Никакой необходимости в снижении веса у тебя нет.
– Это скорей очистительная диета, – сказала я. – Полная очистка организма.
Она вздохнула.
– Со здоровьем у тебя все нормально, Изабель, – сказала она. – Никаких очистительных диет тебе не нужно. Питайся разумно, и все у тебя будет хорошо. – Она села за стол и начала писать. – От головной боли я тебе выпишу лекарство. И, ради бога, попытайся успокоиться! Я понимаю, свадьба – это сильный стресс, но нельзя же из-за нее так себя накручивать!
– Постараюсь, – безвольно согласилась я. Она внимательно взглянула на меня.
– А как насчет всего остального?
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я. Она пожала плечами.
– Так. Тебя больше ничего не беспокоит?
– Беспокоит! – засмеялась я. – Как удержать наших с Тимом матерей в цивилизованных рамках хотя бы до церемонии!
– Ну, это ничего! – Она тоже засмеялась и подала мне рецепт. – Веселись спокойно, – сказала она на прощание.
Когда я пришла домой, раздался телефонный звонок. Незнакомый женский голос спрашивал Изабель Кавану.
– Я слушаю.
– Меня зовут Мериэнн Лиги, – представилась женщина. – Я являюсь персональным директором Истмановского колледжа. Вы присылали нам свой запрос на должность администратора?
– Да, все правильно.
– Я хочу пригласить вас завтра утром на собеседование. Например, в десять часов, вас устроит?
– Разумеется, я обязательно буду. Собеседование! После возвращения из Испании я разослала свои резюме в десяток разных учреждений и на большинство из них получила стандартные ответы, что у них сотни кандидатов, и они будут со мной на связи. Мне даже казалось, что из Истмановского колледжа тоже пришло нечто подобное. И вдруг – собеседование!
От этого известия у меня сразу же улучшилось настроение. Несмотря на всю предсвадебную суету, мне постоянно казалось, что я что-то упускаю. Перспектива в скором времени получить работу вызвала во мне такое волнение, которого я сама в себе не ожидала. Вечером я должна была ехать в Доннибрук. Мы договорились с Тимом, что я завезу к нему кое-какие свои вещи, а заодно приготовлю ужин. Я быстро затолкала в чемодан все, что могло мне понадобиться на первых порах, и отправилась к Тиму. По существу, я самостоятельно не входила в этот дом с тех самых пор, как стерла в компьютере файлы и утопила в туалете серьги. У меня до сих пор не хватало мужества сознаться Тиму в своем проступке. Файлы будет легче объяснить, чем серьги, думала я. Меня снова начал мучить вопрос, кому они принадлежали?
Чемодан я занесла в спальню. Кровать была аккуратно застелена. В последнее время Тим стал до ужаса домовитым. Я раскладывала по ящикам свои вещи, и от этого действия у меня мурашки поползли по телу: этот дом никак не хотел становиться моим! Все в нем принадлежало Тиму. Вся обстановка была исключительно мужской: жесткие, определенные цвета без переходов и оттенков. В ванной комнате на полке стояла тоже только мужская косметика. Я открыла хромированную аптечку и нашла в ней лезвия, алка-зельцер, панадол, зубную нить, крем для ног и вдруг – ух! – флакончик женских духов. Я машинально побрызгала из него себе на запястье. Интересно, чей это? И почему он стоит в ванной комнате у Тима?
Я вернулась в спальню. "Неужели этому не будет конца? – с ужасом подумала я. – Неужели я всегда буду подозревать Тима в самом худшем? И на каком основании я делаю это теперь, когда он сам ко мне вернулся и, более того, сам захотел на мне жениться?" Я ведь точно знала, что сейчас он ни с кем, кроме меня, не спит.
И даже если у него в мое отсутствие была связь, то что из этого? Господи, если бы Тим знал, что проделывала в Мадриде я сама!..
Но навязчивое чувство недоверия не проходило.
Я приготовила себе чашку чая. Все на этой кухне было мне знакомо. Я автоматически открывала нужные дверцы, привычно находила на месте заварку, кружки, ложки. Мне не надо было думать, где что лежит, – я это знала. Я понимала, что чем скорее я выйду за Тима, тем лучше.
– Солнышко, я дома! – он заглянул в дверь кухни, и я подпрыгнула на месте. Я не слышала, как открылась входная дверь.
– Ты меня чуть до смерти не напугал! – воскликнула я, слегка отдышавшись.
– Извини. – Он меня поцеловал. – Как ты провела день?
– Кажется, это что-то вроде проверочки перед тем, как мы поженимся? – поинтересовалась я.
– Что-то вроде, – согласился он. – Но не бойся, я не буду часто тебя ими донимать. – Он положил на стол коробку шоколадных конфет.
– О Тим, спасибо. – Я тоже его поцеловала. – Я их обожаю.
– По-моему, на пару дней тебе надо забыть про свою диету, – сказал он, открывая коробку. – У них срок годности одна неделя.
Я вспомнила о совете доктора Бирн и выбрала себе самую большую и украшенную кремом шоколадку.
– Обед готов, – вспомнила я, жуя шоколад. – Ты как, голоден?
– Да будь я хоть прямиком со званого обеда, я бы все равно тебе сказал, что голоден, как волк! К тому же запах очень аппетитный!
– Но ведь ты же не со званого обеда, не правда ли? – подозрительно спросила я.
Он засмеялся.
– Нет! Я же знал, что ты дома и приготовишь мне что-нибудь горячее.
– Ну вот и хорошо, – облегченно вздохнула я. – Садись и ешь.
Я положила ему на тарелку бифштекс, тушеные овощи и запеченный картофель.
– Что это? – Он с отвращением уставился на овощи.
– Кукуруза, горошек, баклажаны, сладкий перец, – сказала я. – Эту смесь я нашла у тебя в морозильнике.
– Неужели? – с ужасом спросил он. – Наверное, я забыл это выбросить, когда недавно чистил холодильник.
После ужина мы смотрели ТВ. Мы так уютно устроились рядышком, что внезапно я почувствовала долгожданное спокойствие.
– На следующей неделе в это же время все уже будет кончено, – тихо сказал Тим.
– Ой, не говори!
– Почему? Ты что, не хочешь замуж?
– Очень хочу! – Я прижалась к нему покрепче. – Просто ты так сказал – все будет кончено, – как будто, когда мы поженимся, твоя жизнь будет кончена или, во всяком случае, совершенно изменится.
– Конечно, она изменится, – решительно заявил он. – Станет намного лучше. Тем более что на следующей неделе в это же время мы будем в Венеции.
Я радостно вздохнула.
– Просто трудно в это поверить!
– Жаль, что только на неделю, – продолжал Тим. – Но я тебе обещаю, что летом мы поедем куда-нибудь далеко и надолго.
– Куда? – лениво спросила я.
– В Мексику, на Ямайку, на Сейшелы…
– Говори еще. Такие приятные названия.
– Мы поедем, куда ты захочешь, моя дорогая, – продолжал Тим. – Я очень хочу, чтоб ты была счастлива.
Некоторое время мы посидели молча.
– Тим! – сказала я через некоторое время.
– Да?
– Можно я тебя кое о чем спрошу?
– Конечно. Спрашивай, дорогая.
– Это глупо…
– Итак?
– Я не хочу, чтобы ты считал меня сумасшедшей…
– Не беспокойся, я и так это знаю. – Он поерошил мои волосы. – Итак, что тебя мучит?
Я глубоко вздохнула.
– В твоей аптечке я сегодня нашла женские духи…
Наступило неловкое молчание. Я смотрела в пол и чувствовала себя очень виноватой.
– Изабель, ты действительно настоящая дурочка, – наконец произнес Тим. – Они там стоят сто лет.
Я рискнула на него посмотреть.
– Это духи Лауры, – ворчливо признался он, и мое сердце ушло в пятки. – Она ночевала здесь однажды.
Я облизала губы.
– Мы поздно работали, и она решила остаться. Так уже и раньше случалось пару раз.
Я сглотнула.
– У нас были совершенно платонические отношения! – горячо продолжал Тим. – Она слишком похожа на тебя. Я в принципе не мог затащить ее в постель, даже если бы хотел.
– Почему?
– Не знаю почему. – Наш разговор его явно раздражал. – Наверное, для этого имелись какие-то серьезные психологические причины. Я уже сто раз тебе говорил, что у нас с ней ничего не было.
Я облизала губы.
– Ради всего святого, Изабель! – Кажется, Тим разозлился не на шутку. – Просто поверить не могу, что ты огорчаешь по такому поводу!
У меня на глазах навернулись слезы.
– Сама не знаю, что со мной, – прошептала я.
– Ты подозреваешь, что у нас с ней был роман? – напрямик спросил он.
– Нет.
– Так что же? Откуда эти слезы, Изабель?
– Не знаю.
Он притянул меня к себе.
– Ты просто глупенькая, Изабель. Больше я ничего не могу на это сказать.
– Наверное, – прошептала я. Он вздохнул.
– Я знаю, ты и раньше по поводу нее расстраивалась. – Он говорил со мной, как с ребенком. – Но клянусь тебе, у нас с ней ничего не было. Я ее даже ни разу не целовал.
– Извини. – Я вытерла капающие из глаз слезы. – Я сама не знаю, что со мной происходит, Тим.
– Иди сюда. – Он крепко прижал меня к себе. – Я тебя люблю, Изабель.
Мне было приятно снова слышать от него эти слова. Я закрыла глаза и постаралась отдаться внутреннему спокойствию. Но вдруг вспомнила кое-что еще.
– Тим! – Я снова открыла глаза. – Я хочу тебе задать еще один вопрос.
– Еще один? Сколько можно!
– Ну пожалуйста, Тим! Это очень легкий вопрос!
– Хорошо, задавай. – Он сурово смотрел на меня. Я долго мялась, не в силах подобрать нужное слово.
– Ну, в общем… – наконец выдавила я из себя. – Лаура никогда не оставляла здесь свои серьги?
– Серьги? – Он смотрел на меня, как на безусловно помешанную. – С чего это ей… Подожди-ка… Золотые? С рубинами?
Я молча кивнула головой.
– Да, было дело, – наконец вспомнил он. – Мы работали, и ей понадобились наушники. Серьги ей мешали. Она сняла их, а потом забыла надеть. Потом она меня о них спрашивала. Я думал, что куда-то их положил, но не мог нигде найти. Изабель, что случилось с ее серьгами?
– Я выбросила их в туалет! – горестно созналась я. Он смотрел на меня в полном недоумении. Мне хотелось тут же свернуться и умереть.
– В туалет? – переспросил он, как будто не совсем вникнул в смысл слов. И вдруг начал смеяться. – О Изабель, ты действительно сумасшедшая! Вот за это я тебя люблю!
– Ты уверен? – дрожащим голосом спросила я.
– Более чем в чем-либо еще! Этой ночью я осталась у него дома.
Глава 37
РАССВЕТ 2
(Хуан Миро, 1964)
В восемь я была уже на ногах. Мне нужно было срочно вернуться домой.
Во-первых, отец ждал, когда я верну ему машину, а во-вторых, я едва не забыла про сегодняшнее собеседование.
– Ты куда? – сонно пробормотал Тим.
– Домой. Отец ждет машину.
– Иди сюда. – Он высвободил из-под одеяла руку. – Обойдется твой отец без машины.
– Не обойдется. И к тому же у меня сегодня собеседование.
– Что? – Он рывком сел на кровати. Волосы торчали у него на голове ежиком.
– Собеседование. – Я торопливо одевалась. – В десять утра.
– Какое еще собеседование?
– Относительно работы.
Некоторое время он что-то соображал. Потом спросил:
– Почему ты мне раньше о нем ничего не сказала?
– Забыла. – Я поцеловала его в лоб. – Ты совершенно заморочил мне голову, и я забыла обо всем на свете.
– Расскажи мне о нем подробнее, – потребовал он.
– Да что рассказывать? – Я присела на край кровати. – В объявлении говорилось о должности администратора. Оказалось, что учреждение называется Истман-колледж.
– Никогда о таком не слышал, – пробормотал Тим.
– Я тоже. Я послала туда анкету перед Рождеством – почти без всякой надежды.
– Но сегодня идти на собеседование – это абсолютно нелепо! – сварливо возражал Тим.
– Почему это?
– Неужели это надо объяснять? У нас свадьба на той неделе!
– Ну, они вряд ли согласятся ждать целую неделю. У них, наверное, стоит очередь из желающих. К тому же если все сойдет благополучно, то зачисление на работу состоится не раньше чем через две недели.
– Все равно. – У него был обиженный вид. – Надо было сразу мне обо всем рассказать.
– Я бы и рассказала, – успокоила его я. – Но вдруг забыла. – Я снова заторопилась уходить. – Знаешь, Тим, если я сейчас не уйду, то у отца поднимется давление.
– Хорошо, иди, – пробурчал Тим. – Я не хочу нести ответственность, если твой отец окажется на больничной койке.
Дома мать в точности повторила сцену с Тимом.
– Какое собеседование? – спросила она. – Никаких собеседований не может быть, когда у тебя на носу свадьба!
– Мам, ты меня напрягаешь!
В Истмановском колледже я появилась ровно в десять часов. Это было внушительное здание в георгианском стиле, роскошно отделанное и модернизированное изнутри. Меня пригласили подняться на второй этаж. Почему-то я ожидала, что звонившая мне женщина, Мериэнн, будет двойником Габриэлы. Но ничуть не бывало, Мериэнн выглядела лет под пятьдесят, и волосы у нее были посеребрены сединой. Одета она была в простой синий костюм без украшений, и лицо почти без всякой косметики. У нее была замечательная, искренняя улыбка, от которой мне сразу стало как-то спокойно.
– Здравствуйте, Изабель.
– Здравствуйте.
– Садитесь.
Она открыла папку и вынула оттуда мое резюме.
– У вас очень впечатляющий послужной список, – сказала она. – Расскажите мне подробнее о своей работе.
Она слушала мой рассказ, не перебивая, и делала в своем блокноте кое-какие заметки. Когда я рассказала ей про замужество на будущей неделе, она удивленно подняла брови. Потом она задала мне кое-какие вопросы, мы поговорили об Истмановском колледже и о той работе, которую мне, возможно, придется вести. Сама Мериэнн будет приезжать сюда только раза два в месяц, и на меня ляжет полная ответственность за все текущие дела. Такая перспектива показалась мне очень впечатляющей.
– Рада была с вами познакомиться, – сказала она мне на прощание. – Но ответ смогу вам дать не раньше конца недели. – Она улыбнулась. – По существу, не раньше вашего замужества!
Мы пожали друг другу руки. Я шла по улице и вновь переживала все свои ответы. Мне показалось, что они были правильными. И что у меня хорошие шансы получить эту работу. Я страстно желала ее получить, потому что она мне очень понравилась. Я поняла, что многое смогу сделать для Истмановского колледжа.
Мать была очень недовольна тем, что я ходила на собеседование.
– Я думала, вам с Тимом надо поскорее завести детей, – сказала она. – И поэтому тебе нужна сейчас совсем простая работа, далекая от всяких стрессов. Отвечать на телефонные звонки, например.
– Отвечать на телефонные звонки, – возразила я, – может быть очень нервной работой. Что может быть стрессоопаснее, чем положение в самом низу иерархии, то есть отсутствие контроля над своим временем и над своими действиями? Каждый день бояться, что опоздаешь на пять минут, – разве это не стресс?
Она вздохнула.
– Ну что ж, значит, ты знаешь, чего хочешь…
Наша свадьба была назначена на понедельник. Такой несуразный день был выбран потому, что ни за какие деньги невозможно было заказать зал в отеле на субботу. Я боялась, что в связи с этим гости из Испании не прибудут, найдут предлог, чтобы вежливо отказаться. Но Луис, Габриэла и Магдалена прилетели в субботу днем, как и обещали, и я заказала на вечер столик в одном из ресторанов Дублина. Туда же должны были явиться Жюли и Алисон с Питером. Я предвкушала этот вечер с особым чувством.
И действительно, когда испанцы приехали в ресторан, наша встреча оказалась очень теплой. Объятиям и восклицаниям не было конца. Глядя на них, я поняла, насколько сильно по ним соскучилась. Потом я представила им Алисон, Жюли и Питера.
– Я много о вас слышала, – обратилась Габриэла к Алисон. – Изабель много рассказывала о своей жизни в Ирландии.
– Она наверняка лгала, – улыбнулась Алисон. – Выставляла себя ангелом.
Габриэла тоже засмеялась.
– Не всегда.
Мы заговорили об отеле, в котором остановились испанцы.
– Он на берегу моря, – восторженно сказала Магдалена. – Море – это фантастика! Я никогда даже представить себе не могла, чтобы оно бывает такого цвета. Да еще с белыми гребешками на волнах!
Мы заговорили о моей свадьбе.
– Все ли у тебя готово, Изабель? – спросила Габриэла.
– Абсолютно, – ответила я. – Осталось только нажать кнопку и запустить свадебную машину.
– Или не нажимать кнопки и не запускать машину, – вдруг брякнула Магдалена и тут же пожалела, что такие слова сорвались у нее с языка. Все застыли на минуту в каком-то ледяном молчании, с испугом глядя на меня.
– Не беспокойтесь, машина будет запущена, – спокойно объявила я и налила себе пива.
Все вдруг заговорили одновременно, торопясь произнести вслух первое, что приходило им в голову. Я смотрела в меню и старалась игнорировать вызванную словами Магдалены неловкость. Атмосфера развеялась, только когда принесли еду и все занялись обгладыванием куриных крылышек.
– Как бизнес? – спросила я Габриэлу.
– Отлично, – ответила она. – Мы подписали контракт с одной страховой компанией на два года, а в четверг у нас презентация в банке. Год начался успешно.
– Расскажи о себе, Изабель, – попросил Луис. – Тебе понравилось лениться?
– У меня как раз вчера было собеседование, – сообщила я.
– Собеседование! – Жюли это известие поразило. – Зачем оно тебе?
Я рассказала им про Истмановский колледж, и про Мериэнн Лиси, и про то, что я надеялась произвести хорошее впечатление и получить эту работу.
– В качестве рекомендации я произнесла твое имя, Габриэла, – добавила я.
– Ты совершенно права, – ответила та. – Ты же знаешь, что я всегда дам тебе хорошую характеристику. Кстати, если ты когда-нибудь вернешься в Мадирд, то работа тебе там обеспечена.
– Спасибо, – пробормотала я. У меня в горле внезапно образовался комок. Хорошее отношение Габриэлы оставалось непоколебимым до сих пор.
– Без тебя у нас все не так, – со смехом сказал Луис. – Никто не напевает, когда ходит по офису.
– Смешно! – Я присоединилась к общему смеху. В Мадриде стоило мне замурлыкать какой-нибудь мотивчик, как остальные тут же начинали подпевать.
– Расскажите нам про Америку. – Луис обратил свой шарм на Жюли. – Какая там жизнь?
Она начала рассказывать про Флориду, про Энди и про свой дом. Я вообще заметила, что про дом она готова говорить без конца. Неужели у нас с Тимом будет точно так же, подумала я. Неужели после замужества у нас сменятся все приоритеты? И вопрос о том, какую аптечку повесить в ванной – хромированную или золотую, станет вопросом жизни и смерти?
– Лично мне нравится золотая, – сказала Габриэла. – Но только если ванная большая. В маленьком пространстве золото будет подавлять.
– И я того же мнения, – согласилась Жюли. – Но у нас ванная небольшая.
Мы обменялись с Питером Хафни понимающими взглядами и начали хихикать.
Алисон тут же заинтересовалась, что нам показалось таким забавным, но я замотала головой:
– Ничего! Ничего!
Одновременно мы отдавали должное еде и напиткам. Жюли наотрез отказывалась выпить даже самый слабый коктейль.
– Самое интересное в беременности то, – сказала она, – что женщина совершенно забывает о себе и делает только то, что полезно ребенку.
– Слушай, – воскликнула я, – хочешь пей, хочешь не пей коктейль. Только если соберешься пить, то не казни себя!
Жюли решила пригубить, а мы не отказали себе в удовольствии заказать еще порцию спиртного.
– Что вы завтра делаете? – спросила я испанцев, когда мы опустошили свои стаканы.
– Идем осматривать город, – ответила Магдалена. – У меня есть путеводитель.
– Некоторые магазины открыты по воскресеньям, – сказала Алисон. – Можно в них заглянуть.
– Никаких магазинов! – воскликнула Габриэла. – У меня на кредитной карте почти ноль!
– Наверное, ты купила это? – спросила я. Она была одета в роскошный янтарный костюм, который сидел на ней великолепно.
– Это, и еще джинсы, и джемпер, и туфли. Альфредо сказал, что если я принесу в дом еще хоть что-нибудь из одежды, то он со мной разведется.
– Держи это в уме. – Питер подтолкнул локтем Алисон. – Если ты тоже ударишься во все тяжкие и начнешь кутить – нашему браку конец.
– Спи спокойно, дорогой, – ответила Алисон. Луис заказал новые коктейли.
– Не надо, Луис! – взмолилась я. – У меня на завтра остались дела, и мне нужна чистая голова.
– Ты же говорила, что все сделано? – запротестовал Луис.
– Почти все, – уточнила я. – К Тиму домой надо завезти кое-какие вещи. И надо сделать маникюр.
– Хорошо, – согласился Луис. – А как насчет ирландского кофе?
– Ирландский кофе подойдет, – вздохнула я. Алкоголь сделал меня совершенно безвольной. Я откинулась на спинку стула и почувствовала себя абсолютно расслабленной и в гармонии со всем миром. Вокруг были мои друзья. Мне с ними было очень хорошо.
– Я устала! – объявила Жюли.
– Я тоже! – поддакнула ей Габриэла, зевая.
Я заплатила по счету, отвергая все попытки Луиса сделать это вместо меня. Мы вышли на ночной холод. В небе светила зимняя луна, в гавани серебрилась лунная дорожка. Жюли ежилась. Стальные тросы лодок позванивали на ветру, как в ту ночь, когда мы впервые встретились с Тимом. Он положил руку мне на плечо, и мы пошли вдоль набережной, и я сказала "Вау!".
Невидящими глазами я смотрела на гавань, словно на машине времени внезапно перенеслась на несколько лет назад, словно все произошедшее за эти годы мне только приснилось. Алисон ткнула меня в бок и тем привела в чувство.
Испанские гости забрались в такси и укатили в отель.
– До понедельника! – успела прокричать на прощание Габриэла.
Алисон, Питер, Жюли и я поймали еще одно такси. Я села на заднее сиденье и вдруг почувствовала страшную усталость. Когда мы подъехали к дому, я крепко спала.
