Текст книги "Замужество Изабель"
Автор книги: Шейла О'Фланаган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
– Я лгал, – сказал Тим.
На следующий день я проводила его в аэропорт. Он обнял меня, поцеловал, сказал, что был очень тронут. Я ответила, что буду ждать от него звонков. Подождала, пока он не нырнул в двери зала ожидания, и только потом пошла прочь.
Я очень жалела о том, что с ним спала. В длинном перечне моих глупых поступков этот, пожалуй, был самым глупым. С одной стороны, я чувствовала счастливое удовлетворение оттого, что он снова со мной, что он бесконечное число раз произносил мое имя, что благодаря мне он дошел до грани желания. Я считала, что он снова стал моим, и чувствовала себя от этого поразительно могущественной.
Но, с другой стороны, особой уверенности в его искренности у меня тоже не было. Это, к сожалению, было обычное мое состояние в отношении Тима – никогда ни в чем не быть уверенной. Я даже не знала, люблю ли я его, как прежде, или это просто физическое влечение, привычка и так далее. Он сказал, что любит меня, причем повторял это сотни раз, но я все равно не чувствовала себя убежденной. Он то же самое мне говорил два года назад.
Но опять же мне с ним было так по-домашнему. Я любила в нем все. И долго еще, вернувшись домой, я слышала в себе его голос, вдыхала его запах и чувствовала себя очень одинокой. И почему-то очень виноватой.
Глава 26
НОЧЬ
(Хуан Миро, 1957)
Е-мейлы от Тима приходили регулярно, почти каждое утро, и, приходя на работу, я находила их в своем почтовом ящике. Он говорил, что посылает их перед сном со своего домашнего компьютера. Так, чтобы в конце дня я была его последней мыслью, писал он.
Сегодняшнее послание было написано в стихах. Меня это потрясло до глубины души. Подумать только, стихи от человека, любимым чтением которого был учебник компьютерного пользователя!
"Возвращайся, и будь любимой,
Здесь мы новое счастье встретим,
В мягких кущах, в цветах душистых,
Где златые колючки скрыты".
Это были стихи Джона Донна. Я их помнила со школьной скамьи, но даже представить себе не могла, что когда-нибудь, уже в зрелые годы, получу их в виде любовного послания. Права была наша учительница по английской литературе, которая говорила, что поэзия имеет практическую пользу. Для Тима она, несомненно, имела пользу, а что касается меня, то я понятия не имела, как на нее реагировать. Очевидно, Тим хотел сказать следующее: приезжай, будь моей любовью, я примирился со своей участью.
Некоторое время я в задумчивости смотрела на экран, а потом просто набрала слово "Спасибо" и послала его в качестве ответа.
Вечером, придя с работы домой, я переоделась, откупорила бутылку "Сан-Мигеля" и села на балконе. Мне хотелось побыть одной. Солнце склонялось к горизонту, в окнах окрестных домов зажигались огни, и тут раздался телефонный звонок. Брать трубку или не брать? А если это снова Тим? Сейчас я не хочу с ним разговаривать. Я просто не выдержу!
– Изабелла!
– Нико!
– Как ты, моя нежная?
– Хорошо, а ты?
– Я дома. Вернулся час назад. Хочу тебя увидеть.
– Это очень мило. – Пока его не было, я долго размышляла, что почувствую, когда он вернется.
– Слушай, а если я к тебе нагряну? Скажем, через полчаса?
Я начала колебаться.
– Изабелла!
– Да, Нико. Разумеется, приходи.
– Я ненадолго. У меня тут масса писанины после командировки. Но я не усну, если не увижу тебя!
– Хорошо.
– Изабелла, с тобой все в порядке?
– Разумеется! Все у меня замечательно, Нико.
Он приехал ровно через полчаса. Я успела переодеться в брюки и топ.
– Привет! – сказала я, впуская его в квартиру. Он сжал меня своими ручищами.
– Я уж думал, что никогда не вернусь в Мадрид.
– Ты меня раздавишь! – пропищала я, но мне было весело.
– Извини, я так давно тебя не видел! – Один месяц.
– Целую вечность! Вот, принес тебе подарок. – Он вручил мне бутылку вина и коробку конфет. – Я подумал, что без меня тебя никто не сводит в шоколатерию и не побалует чем-нибудь этаким!
– Спасибо, Нико!
Действительно, мы с Тимом не ходили в шоколатерию "Сан-Гинес". Просто потому, что Тим не любил шоколад.
Нико слегка отстранил меня и стал разглядывать.
– О, что-то у тебя вид усталый, Изабелла. Бледная, под глазами круги.
– А чувствую я себя хорошо.
– Это не связано с астмой? Или, как бишь ее, с сенной лихорадкой?
– Нет.
– Ну вот и славно.
Он слегка поцеловал меня в губы.
Что это со мной? Я возвратила ему поцелуй с такой энергией, что поразилась сама. Как могу я так страстно целовать Нико, когда совсем недавно я спала с Тимом? Все это было совершенно немыслимо и неправильно!
– Хочешь вина? – спросила я, слегка отдышавшись после поцелуя.
– Все равно.
– Я открою это, – сказала я, показывая принесенную им бутылку. – "Фаустино" – мое любимое вино.
– Хорошо. – Нико уселся на диван. – Как хорошо вернуться домой!
Я молча, слегка улыбаясь, откупоривала вино.
– Предполагается, что ты на это должна ответить: как хорошо, что ты вернулся домой!
– Как хорошо, что ты вернулся домой, – сказала я, передавая ему стакан с вином.
Некоторое время мы молча сидели на диване.
– Что ты делала в мое отсутствие?
– Ездила домой. Через неделю вернулась. А в основном работала.
– Куда-нибудь ходила развлекаться?
– Пару раз.
– Что-нибудь особенное было?
Я покачала головой.
– Нет.
– А по мне скучала?
– Естественно.
– Завтра вечером мы играем в клубе "Меридиан", – сказал он. – Приходи нас послушать.
– Если на работе не задержусь.
– Изабелла! Какие могут быть задержки на работе! С этим для нас с тобой должно быть покончено!
– Пока еще нет. Сейчас у нас очень много работы.
– Ты просто законченная карьеристка! Постарайся не задерживаться, моя дорогая Изабелла.
– Постараюсь, – сказала я, на этот раз более мягко.
– И друзей своих пригласи.
– Может быть.
Он обнял меня одной рукой и крепко прижал к себе. Между нами проскочила какая-то искра. Я посмотрела ему в глаза. В них читалась неприкрытая страсть. Он стянул с моего плеча топ.
– С самой первой минуты, когда я уехал, мне хотелось вернуться, – шепотом сказал он. – Ни к одной женщине я не чувствовал того, что к тебе, Изабелла.
Я нервно облизнула губы. Я его не любила. Просто не могла любить!
Он целовал меня так нежно! Его тело было таким крепким, могучим. "Должна ли я ему отдаться?" – думала я в панике. Или мне следует вспомнить Тима и не предавать нашей вновь обретенной любви?
Нико провел рукой по моему плечу, по груди. И внезапно во мне проснулось неистовое желание. Мне захотелось ему отдаться по той единственной причине, что он находится здесь, и он меня любит, и я хочу, чтобы он меня любил.
Он был замечательным любовником. Все мое беспокойство, почему он так долго не искал со мной близости, рассеялось в один миг. Я не пыталась его ни с кем сравнивать. Впрочем, от наслаждения у меня стерлись все мысли. Никогда раньше я не отдавалась другому человеку с такой полнотой. В эти мгновения для меня существовал только он, его тело, его запах, его прикосновения.
И потом, я совершенно не чувствовала себя виноватой, как с другими случайными любовниками. Я чувствовала только величайшую благодарность за испытанное счастье. Мне просто непонятно было, чего еще в жизни желать.
На следующее утро я спросила Магдалену:
– Ты сегодня вечером занята?
– Нет, – ответила она. – Собиралась сходить в тренажерный зал, но, если у тебя есть что-нибудь поинтереснее, я с удовольствием увильну.
– Не нужно тебе никаких тренажерных залов, – заверила ее я. – Ты и так прекрасно выглядишь.
– Спасибо, Изабель, но за последние месяцы я прибавила полкило и должна их сбросить.
– Никуда не ходи, – твердо сказала я. – Пойдем лучше послушаем, как играет Нико.
– Нико! – У нее заблестели глаза. – Значит, он вернулся в Мадрид, твой Нико?
– Вернулся, – ответила я раздраженно. – Поэтому я и собираюсь его послушать.
В отношении Нико она проявила крайнее любопытство. Ее интересовало все: и виделась ли я с ним по приезде, и как мы встретились, и что между нами было. Но, к счастью, на ее столе зазвонил телефон: позвонила одна из наших самых трудных клиенток. Магдалена шепотом пожелала мне счастья и занялась делом.
Весь день у меня было полно работы. Габриэла снова уехала в Барселону и, как обычно, забыла один из важных компьютерных дисков в офисе.
Несмотря на то, что она прекрасно руководила компанией, в смысле компьютерной грамотности ее нельзя было назвать особо продвинутой. В конце концов мы, конечно, загрузили в ее компьютер всю нужную информацию, но это случилось только после того, как ей самой пришлось как следует попыхтеть, причем в конце концов она ухитрилась стереть со своего жесткого диска другую важную информацию.
– Просто не понимаю, чего я так напрягаюсь, – поделилась я своим раздражением с Луисом, который тоже занимался восстановлением информации нашего босса. – По-моему, она это делает нарочно, чтобы усложнить нам жизнь.
– Конечно, – совершенно серьезно согласился Луис. – Это тест, причем она его повторяет многократно.
– Зря она это делает. – Мне хотелось ее обругать последними словами. – Я не нуждаюсь в том, чтобы меня тестировали.
– Ты слишком сильно злишься, причем понапрасну.
– Просто я устала.
Мне хотелось просто сидеть и слушать музыку, но Магдалена вдруг решила, что я должна поведать обо всех подробностях наших отношений с Нико, а заодно и с Тимом, о котором ей проболталась Габриэла. Пришлось рассказывать.
Нико, Эмилио и Хуан вышли на сцену, и зал захлопал. Они были очень красивыми в черных обтягивающих джинсах и широких белых рубашках.
– Твой Нико лучше всех, – сказала Магдалена, тыкая меня в бок. – Хотелось бы мне так играть, как он!
Я смотрела, как его пальцы бегают по струнам гитары, и вспомнила, как те же пальцы играли с моим телом. Во мне вдруг поднялось такое желание, что я порадовалась, что никто не видит моих мыслей и не умеет их читать.
– Ты смотришь на него так, словно целиком ему принадлежишь, – сказала наблюдательная Магдалена. – Ты просто не хочешь признавать, что у тебя это серьезно.
– Ничего я ему не принадлежу, – неохотно ответила я. – И он мне не принадлежит. За последние несколько лет я выучила одну вещь: люди не могут принадлежать друг другу.
– А как насчет любви?
– Господи, Магдалена, на это я просто не знаю, что сказать! – Я с ужасом смотрела на нее. – Теперь я уже вообще не понимаю, что я к кому чувствую, а что нет.
– Ты просто слишком много об этом думаешь, – высказала предположение Магдалена. – Тебе надо поменьше анализировать свои чувства.
– Наверное, – согласилась я. – Рядом с Тимом я чувствую себя ирландкой. – В "Адванте" мою историю теперь уже все знали досконально. – А потом я приехала сюда и решила развеяться. Но это развеянное состояние мне совсем не понравилось! А потом я встретила Нико. Это один из лучших людей, каких я встречала в жизни! Но я не думаю, что он меня любит. Увлечен – да. Но любовь и увлечение – это разные вещи… А потом я съездила домой на свадьбу подруги и снова встретила Тима.
Слушая меня, Магдалена молча потягивала вино.
– Тим сказал мне, – продолжала я, – что все еще любит меня, что все случившееся было ужасной ошибкой и что он снова хочет на мне жениться.
– А ты?
– А что я? Я ответила, что теперь уже поздно все возвращать назад, что у меня уже новая жизнь. Но он засыпал меня письмами. А Нико был в Севилье…
– О Изабель!
– А потом Тим приехал в Мадрид. Пристал ко мне, как банный лист. Ни на минуту меня не отпускал.
– И ты с ним спала?
Я вздохнула и согласно покивала головой.
– Теперь я уже ничего не понимаю, Магдалена. Тим вернулся в Ирландию, звонит оттуда и говорит о своей любви. А в это время вернулся из Севильи Нико. Он приехал ко мне домой с вином и цветами и…
– И ты с ним спала! – докончила мою фразу Магдалена.
– Что я могла поделать? Я чувствовала себя ужасно!
– Но ведь в Мадриде у тебя было полно мужчин!
– Что ты обо мне знаешь? – обиженно спросила я. – Или вся моя жизнь превратилась в предмет офисных сплетен? Ты хочешь сказать, что теперь любой может обсудить все ошибки, которые я в своей жизни совершила?
– Просто мне Луис рассказывал.
– Луис. Я должна была догадаться.
– Ты ему очень нравишься, Изабель. Он говорит, у тебя есть мужество.
– С чего бы это? – Я резко рассмеялась. – Из-за того, что я делаю то же самое, что он? Сплю с теми, кто мне безразличен?
– Это несправедливо, – пробормотала Магдалена.
– Почему ты его защищаешь?
– Я не его защищаю. Я тебя защищаю. Разве кто-нибудь говорит, что ты обязана спать только с теми мужчинами, которые тебе небезразличны?
Глядя на нее, мне захотелось расплакаться.
– Послушай, Изабель, не бери в голову. В конце концов, все не так плохо!
Я промолчала.
– Ты не обязана ни к кому испытывать никаких чувств, если не хочешь, – продолжала она. – Можешь по вечерам сидеть дома и смотреть телевизор, если тебе так нравится. Нет таких законов, которые предписывают женщине обязательно иметь в своей жизни мужчину.
– Знаю, – мрачно согласилась я. – Но я не могу выбросить их из своей жизни.
После выступления Нико с друзьями подошли к нашему столику, и я их представила Магдалене. Завязался оживленный разговор. Я убеждала Нико бросить фармацевтическую компанию и целиком посвятить себя музыке.
– Я не могу, Изабелла, – сказал он. – Мне надо как-то зарабатывать на жизнь.
– А всякие саунд-треки и вечерние выступления не помогают?
– Нет.
– Зачем тебе так много денег, Нико? Ты же независимый человек. Тебе для жизни не нужно много денег.
– Сейчас – да. Но может наступить такой день, когда мне понадобятся деньги. Например, когда я решу завести семью.
У меня по спине пробежали мурашки. Мне захотелось прекратить этот разговор. Причем как можно быстрее.
– Но все знают, что музыканты – не очень оседлый народ! – воскликнула я как можно непринужденнее.
В разговор очень своевременно вмешалась Магдалена. Мы стали обсуждать, выпить ли нам кофе или пойти куда-нибудь поужинать. Нико почему-то резко возразил против ужина.
Я пила кофе, и все вокруг меня казалось каким-то нереальным. Как будто я была не здесь, и только смотрела на себя со стороны. Некая Изабель Кавана в Испании. Проводит время с друзьями. Пытается даже поддерживать разговор. Но получается ли у нее? Вот в чем вопрос…
– Как ты себя чувствуешь, Изабелла? – наклонился ко мне Нико.
– Хорошо. А в чем дело?
– У тебя рассеянный вид.
– Просто устала, – вздохнула я. – Весь день много работы.
– Может быть, ты хочешь домой?
Интересно, если я скажу "да", он тоже пойдет со мной? Может, он снова захочет заняться со мной любовью?
– Может быть, – в конце концов произнесла я. – У меня закрываются глаза.
– Тогда пойдем. – Нико встал со своего места. – Завтра поговорим, – обратился он к своим друзьям. – Приятно было с тобой познакомиться, Магдалена.
– Мне тоже, – кокетливо заулыбалась она. Мы с Нико вместе вышли из клуба "Меридиан".
В молчании мы дошагали до Эдифисио Джерона. Мне на ум не приходила ни одна тема для разговора. Нико, по всей видимости, даже потребности не чувствовал в поисках темы.
Лифт, как всегда, был сломан. Дотащившись до пятого этажа, я начала задыхаться. Нико молча смотрел, как я впрыскиваю в легкие лекарство.
– С чем связана твоя астма? С аллергией? Или на нервной почве?
– И то и другое, надо полагать, – ответила я, отпирая дверь.
– Ты болела всю жизнь?
– Да.
– А кто-нибудь еще в твоей семье болел астмой?
– В ближайшем окружении нет. Разве что тетушка с материнской стороны.
– Но эта хворь не особенно портит тебе жизнь?
– Как когда. Обычно она проявляется, когда меня что-то угнетает. Или когда надо спешить. Или когда что-то пахнет слишком сильно. – Я пожала плечами. – В общем, это не имеет особого значения.
– А что имеет для тебя значение, Изабелла?
– Нико, прекрати изображать из себя доктора. Хочешь, я сделаю тебе яичницу?
Его темные глаза весело засверкали.
– Как заботливо, прямо по-семейному!
– Нико, я поджарю яичницу, только если ты голоден.
Ну почему, что бы мы ни говорили, все звучало так, словно за этим стоит совсем другой смысл? Почему сегодня я себя чувствую совершенно не в своей тарелке?
– Хорошо, Изабелла. – Он внезапно улыбнулся. – Я рискну попробовать яичницу твоего изготовления.
Я отправилась на кухню делать яичницу, а он в это время включил телевизор. Через некоторое время я вернулась с посыпанным зеленью омлетом.
– Пахнет неплохо, – сказал он, ковыряя в нем вилкой.
В это время я заваривала кофе. Сегодня мне не уснуть, безнадежно думала я. Тут раздался телефонный звонок, и я подпрыгнула на месте.
– Тебе понравились стихи? – спросил по телефону Тим.
Я бросила взгляд на Нико, который с аппетитом уплетал омлет и читал при этом газету.
– На тебя мало похоже, – сказала я в трубку. – Но, в общем, понравились.
– Я постарался быть непредсказуемым, – словоохотливо объяснил он. – Хотел сделать тебе сюрприз.
– Ты достиг своей цели, – улыбнулась я.
– Я звоню тебе сказать, что очень по тебе скучаю, Изабель. И что чувства в стихотворении очень похожи на мои.
– О Тим! – Мне не хотелось произносить это имя. Оно у меня вылетело как-то само собой.
Нико поднял голову от своей газеты.
– Я хочу, чтобы ты знала, как я тебя люблю, – продолжал Тим. – И как я по тебе скучаю. Я так хочу, чтобы ты вернулась домой!!
– Сейчас не лучшее время обсуждать такие вещи, – сказала я и перешла вместе с телефоном поближе к окну.
– Почему бы и нет?
– Я устала.
– Я тебя напрягаю?
– Нет.
В оконном стекле отражался Нико. Голова его склонилась над газетой, как будто он целиком был поглощен чтением. Но вряд ли так было на самом деле. Будь я на его месте, я бы точно подслушивала.
– Ты должна знать, что я чувствую, Изабель. И ты чувствуешь то же самое! Иначе и быть не может. Иначе ты ни за что не пошла бы со мной в номер…
– Тим!
– Почему ты все время прячешься от себя самой? – спрашивал он. – Я согласен, что обошелся с тобой плохо, но последние два года я только тем и занимался, что осознавал это! Но это не значит, что я не могу через свою вину переступить. Честно, Изабель.
– Понимаю, – сказала я, хотя понятия не имела о том, что он имеет в виду. – Просто я не хочу обсуждать это сейчас.
– Ладно. – Он тяжело вздохнул. – Я позвоню тебе завтра.
Он еще долго убеждал меня в своих чувствах и желал спокойной ночи. Когда он наконец положил трубку, я налила Нико кофе и передала ему чашку.
– Кто это тебе звонил?
– Старый друг.
– Старый близкий друг? – рассеянно переспросил Нико.
– Да.
– Ты читала в газете, что на следующей неделе в метро будет забастовка? – не меняя тона, продолжал он. – От нее такие неудобства.
Нико пролистал газету.
– В понедельник утром. Придется выйти на работу пораньше.
– Мне тоже, – как ни в чем не бывало ответила я. – У меня встреча с клиентами на другом конце города.
Нико допил свой кофе.
– Ладно, мне надо идти. Ведь ты устала, Изабелла?
– Я?.. Да.
Он очень нежно взял меня за подбородок.
– Очевидно, тебе нужно хорошенько выспаться.
– Очевидно.
Он поцеловал меня в губы, но это был спокойный, дружеский поцелуй.
– Я тебе позвоню, – сказал он на прощание.
– Хорошо, – ответила я.
Глава 27
СИДЯЩАЯ ДЕВУШКА СО СПИНЫ
(Сальвадор Дали, 1925)
День складывался на редкость безалаберно, один из тех дней, когда все вещи словно сговорились и на каждом шагу устраивают тебе всякие мелкие неприятности. Казалось, что в такие дни Господь обращает на людей слишком пристальное внимание, и это отражается на человеческой жизни слишком болезненно.
С утра у меня почему-то не прозвонил будильник, и я слишком поздно встала с постели. Потом с громким стуком выпал из рук фен, подняв вокруг себя тучу пыли. Работать после этого он решительно отказался. В метро я на секунду опоздала на удобную электричку, и мне пришлось долго стоять на платформе с мокрыми волосами и в толпе таких же, как я, спешащих на работу людей.
В офисе моя сегодняшняя избранность продолжала сказываться. Нина позвонила и сказала, что больна. Я потеряла список наших октябрьских слушателей, потом опрокинула чашку кофе на докладную записку, которую только что напечатала. Я мрачно про себя выругалась, и тут в комнату влетела Габриэла.
– Привет, Изабель, – озабоченно сказала она. – Извини, что нагружаю тебя сверх меры, но у меня кризис.
– И у тебя тоже? – Я как раз закончила стирать со стола пролитый кофе и выбросила мокрые салфетки в ведро.
– У дочери корь, – объяснила Габриэла, – и я думаю, что сын тоже скоро заболеет. Я зашла, потому что у меня здесь сегодня назначена встреча, но потом я тут же должна бежать домой. Роза все время ноет и расчесывает свои волдыри.
– Бедняжка, – посочувствовала я.
– Но я хочу, чтобы ты сделала мне одолжение. – Габриэла положила на мой стол внушительную папку с бумагами. – Завтра я должна лететь в Барселону – ну, ты помнишь, там проходит конференция по корпоративному обучению. Но я не могу завтра лететь! Я хочу, чтобы вместо меня туда отправилась ты.
– Я?
– У тебя какие-то проблемы, Изабель?
– Да нет, вроде нет.
Габриэла облегченно улыбнулась.
– Ну вот и отлично, – сказала она. – А то я уж боялась, что ты откажешься.
– Как я могу отказаться? – Я тоже постаралась улыбнуться ей в ответ. – Ты же мой босс.
– Ну мало ли что…
– Все нормально, Габриэла, не беспокойся.
– Тебе понравится Барселона, – поспешно заверила меня она. – Это очень красивый город.
– У меня и времени-то не останется на ее осмотр, – я торопливо просматривала расписание конференции.
– Можешь остаться там на выходные! – щедро предложила Габриэла. – Номер заказан на завтра и послезавтра, но, если ты захочешь, можешь продлить его до субботы.
– Спасибо.
– Делай, как сочтешь нужным, Изабель, а мне пора бежать. – Она озабоченно взглянула на часы. – Сейчас с ними сидит Сильвия, но, когда им плохо, они могут кого угодно довести до белого каления.
– Беги. И ни о чем не беспокойся.
Она улыбнулась и исчезла, а я начала стирать кофейные лужицы с компьютерной клавиатуры.
Два дня в Барселоне – это неплохо, вяло думала я. Хотя завтра вечером мы с Нико собирались пойти поужинать. Он очень разозлится, когда узнает, что я с ним не пойду, и вряд ли проявит великодушие.
С тех пор, как мы виделись в последний раз, наши отношения изменились, причем не в лучшую сторону. Я чувствовала себя виноватой за то, что с ним спала, хотя в то же время нестерпимо хотела снова оказаться с ним в постели. От Тима регулярно приходили послания, и я думала о нем всякий раз, когда ложилась спать. Нико больше не делал ни малейших попыток затащить меня в постель. Мне казалось – впрочем, я не была в этом уверена, – что меня это оскорбляет. У меня возникало впечатление, будто я для него недостаточно хороша. Между нами образовался барьер, который был целиком делом моих рук.
Я вздохнула и набрала его номер.
– Альварес слушает, – раздалось в трубке.
– Привет, Нико, это я, Изабель.
– Привет, Изабелла. – Его голос звучал совершенно нейтрально.
– Я звоню потому, что завтра не смогу пойти с тобой поужинать.
– Почему же не сможешь? – Он говорил так, словно слушал меня вполуха.
– Я еду вместо Габриэлы в Барселону.
– Везет же некоторым!
– Это всего на пару дней. К выходным я буду дома.
– Как знаешь.
– Мне очень жаль, Нико! Я так ждала этого ужина!
– В самом деле?
– Да.
– Ну ничего страшного, – небрежно бросил он. – Когда вернешься, можешь мне позвонить.
– Нико!
– Да?
Я вздохнула.
– Нет, ничего.
Телефонный звонок получился каким-то несуразным.
Конференция закончилась в четверг днем. Несмотря на любезное предложение Габриэлы, мне почему-то не терпелось покинуть Барселону. По непонятным причинам я здесь впала в черную депрессию, и у меня не возникло ни малейшего желания идти осматривать достопримечательности. Поэтому я быстренько сверилась с расписанием и в семь часов вечера вылетела в Мадрид.
В аэропорту было полно народу, но я все равно тут же заметила Нико. Высокий и смуглый, он отличался чем-то неуловимым, что немедленно выделяло его из толпы. Он мне улыбнулся, и мое сердце взволнованно забилось.
– Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, когда я возвращаюсь?
– Позвонил к тебе на работу, – просто ответил он. – Нина мне сказала.
– Как хорошо, что ты пришел.
– Мне хотелось, вот я и пришел. – Он снял сумку с моего плеча. – Позволь мне.
Я не возражала. С каждой минутой эта сумка, казалось, становилась все тяжелее.
– Я на машине, – сообщил Нико.
Он редко водил собственную машину. Мадрид был не тем городом, в котором человек садился за руль ради собственного удовольствия.
– Прошу. – Он открыл передо мной дверцу. Я сдвинула с сиденья кучу компакт-дисков и коробку с какими-то музыкальными приспособлениями и села.
– Как конференция?
Он водил машину как все испанцы – очень быстро.
– Хорошо.
На крутом вираже меня прижало к дверце.
– Наверняка что-то очень скучное.
– В основном, да, – ответила я. – Но кое-какие моменты были интересными.
– Стоило ради них пропускать ужин?
– Не злись на меня, Нико.
– Пардон.
Он промчался на полной скорости на желтый свет, и я закрыла глаза.
– Вот мы и приехали.
Я открыла глаза, но ничего похожего на свой дом не обнаружила.
– Я подумал, что пропущенный ужин мы сможем наверстать сегодня.
– А где мы?
– Это мой дом.
Мы находились на обсаженной деревьями улице. Тесно прижавшись друг к другу, здесь стояли маленькие виллы и низкие малоквартирные дома.
– Я живу на верхнем этаже.
Он указал на один из трехэтажных домов. По его выбеленным стенам ползли лианы, покрытые яркими цветами, на каждом балконе стояли горшки с цветами.
Я пошла за ним к мраморному крыльцу. Внутри подъезда стены были завешаны репродукциями Пикассо и Миро. На каждой лестничной площадке стояли огромные кактусы в глазированных горшках.
– Хорошо хоть квартира не совсем врыта в землю. Входи.
Гостиная в квартире Нико была в два раза больше моей. Балкон опоясывал ее с двух сторон. Стены в комнатах были зеленовато-белые, на них висели старинные театральные гравюры. На обеденном столе красовалась тонкой работы фарфоровая ваза с фруктами.
Для одинокого мужчины квартира была на удивление стильной. Я не могла удержаться, чтобы не сравнить ее с жилищем Тима, где всегда царил полный кавардак. Даже представить себе было невозможно, чтобы Нико хоть раз оставил на своем прекрасном обеденном столе одноразовую посуду с недоеденной пищей.
– Лучшим мадридским поваром меня вряд ли можно назвать. Но ради тебя я очень постарался, Изабелла. Надеюсь, что цыпленок готов, и овощи тоже.
– О Нико, как это мило! Спасибо!
– Для себя одного я не готовлю. Просто посылаю в соседнее кафе. – Он застенчиво улыбнулся. – Пища там не слишком здоровая, всякие пиццы, бургеры.
– Зато питательная, – поощрительно сказала я.
– Но ради тебя я сделал над собой усилие. Надеюсь, тебе понравится.
– Разумеется, понравится.
Тим для меня никогда не готовил. И никогда не делал ради меня над собой усилий. А вдруг новый Тим тоже приобрел несвойственную ему раньше квалификацию повара, и даже готов пойти на жертвы и промучиться некоторое время у плиты? Я отогнала от себя мысли о Тиме.
Несмотря на все предупреждения, ужин оказался удивительно вкусным. После еды я свернулась в кольце из его рук на удобном сером диванчике. Мы целовались, потом перешли в его спальню, где занимались любовью со странным безрассудством, даже отчаянием, которое очень соответствовало моему настроению и заставляло его применять ко мне более рискованные методы, чем в первую нашу близость.
– Оставайся на ночь, – пробормотал он, засыпая после близости. – Какой смысл тебе ехать домой?
Смысла действительно не было. Мне и самой очень хотелось остаться. Рядом с ним во мне возникало нечто особенное, но я затруднялась сказать, что именно. Впрочем, я вообще точно не могла определить, что мне в жизни нужно.
На следующее утро, когда я проснулась, его уже рядом не было. Слышно было, как он хлопотал на кухне и что-то при этом насвистывал. Я встала и натянула на себя его футболку, которая валялась тут же, небрежно брошенная на спинку стула. Она доходила мне почти до колен. От нее пахло одеколоном "Поло".
На кухне меня встретил дразнящий аромат свежемолотого кофе. Здесь тоже все отличалось больничной чистотой: столешницы из серого камня, раковина из полированного металла, мебель светлого дерева со встроенной на офисный манер плитой.
– Кофе, – он подал мне маленькую изящную чашечку.
– Спасибо.
Я пила кофе и с интересом оглядывалась кругом. На стене висела фотография, и я встала, чтобы получше ее разглядеть.
На ней был запечатлен Нико на фоне двухэтажной виллы. Рядом с ним с одной стороны стояли родители, а с другой – девушка, которую он обнимал одной рукой. Она смотрела на него с обожанием. У нее было очень красивое, хотя и болезненное лицо и длинные черные волосы.
– Кто это? – спросила я небрежно.
– Кармен, – ответил он тоже как будто без всякого выражения.
– Она твоя родственница? – Вопрос был настолько глуп, что я даже удивилась, когда он принял его всерьез.
– Она моя подруга.
– Близкая?
– Да, очень близкая, Изабелла. Мы встречались с ней в течение долгого времени.
– Ты ее любил?
Некоторое время он молчал, целеустремленно потягивая кофе, а затем ответил…
– Кто знает?
– Либо ты ее любил, либо нет! – Обидчиво воскликнула я.
– Некоторое время я ее любил. – Ему явно не хотелось вести этот разговор.
– На фотографии ты выглядишь счастливым. – Я подошла еще ближе, чтобы разглядеть детали. – Когда она была снята?
– В прошлом году.
Значит, в прошлом году, когда я носилась со своим разбитым сердцем, Нико был влюблен в красивую девушку с фотографии по имени Кармен. Может быть, он занимался с ней любовью в той же самой спальне, на той же самой постели, что и со мной. Может, он и для нее готовил всякие яства. Я словно услышала, как он шепчет ей на ухо "Кармен, нежная моя" точно так же, как шептал мне "Изабелла, нежная моя".
А собственно, почему бы ему этого не делать, спросила я себя. Мы вообще с ним тогда не были знакомы, и у меня были собственные предметы для беспокойства. Но, все равно, я почему-то почувствовала внутри острый укол ревности, и его сила меня саму привела в замешательство. Раньше я до такой степени никого не ревновала. Кофе у меня на языке стал горьким.
– А почему вы расстались?
– Ради Бога, Изабелла! – Он посмотрел на меня с досадой. – Это всего лишь фотография!
– Да, но есть что-то странное в том, что у себя дома мужчина оставляет висеть на стене фотографию бывшей подружки. – Тут внезапно я вспомнила Тима, который тоже не снял со стены фотографию нашей помолвки.
Но Нико не заметил моих раздумий.
– Изабелла, ты ведешь себя глупо.
– Ничуть.
– Очень даже чуть. Мне не нравится, когда ты ведешь себя как маленький ребенок.
– Как ты со мной разговариваешь? – вспыхнула я.
Он повернулся ко мне спиной и принялся споласкивать кофейные чашки. Я смотрела на него с тоской. Он снял с полки ежедневник и начал его перелистывать. Мне стало ясно, что он больше не хочет со мной говорить. Тема Кармен была для него слишком чувствительной.
