Текст книги "Замужество Изабель"
Автор книги: Шейла О'Фланаган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
– Слушай, ты, мерзавка! – Она бросила в меня одной из диванных подушек. – Как можно говорить девушке, что она возмужала?
– Извини. – Я приняла покаянный вид. – Если уж ты возмужала, то я, должно быть, стала совсем ветхой.
– Да нет, не сказать, – заверила меня Алисон. – Ты только жутко похудела.
– Это потому что я сижу на фруктах и овощах, – ответила я беззаботно. – Вес так и ползет вниз.
– От тебя остались кожа да кости, – продолжала она. – Тебе надо есть побольше чипсов и всего такого.
– Да, – съязвила я, – чтобы наконец превратиться в поросенка. – Я засмеялась, чтобы показать, что не принимаю ее слова всерьез. – И вообще, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Хорошо. Тебе здесь нравится? – Она встала с дивана и вышла на балкон.
Я последовала за ней. Уже стемнело, зато повсюду яркими огнями обозначились улицы, зажглись окна в доме напротив.
– Да! – убежденно сказала я, свешиваясь с железных перил. – Здесь шумно и людно, и вокруг постоянная суета.
– Значит, тебе здесь не одиноко?
– Разве что иногда, – призналась я. – Особенно вначале было очень одиноко, когда я чувствовала себя неприкаянной иностранкой. Но потом к этому привыкаешь.
– А друзья у тебя есть?
– Немного. Девчонки с курсов. Они из Ливерпуля. Коллеги по работе, пару раз мы с ними ходили в бар. Так что я постоянно в круговороте событий.
– А парни? – спросила она как бы невзначай.
– А что парни? Я думала, тебе идея парней вообще не близка.
– Замуж за них выходить – да, не стоит. Но против парней как таковых я ничего не имею.
– Я тоже, – брякнула я.
– Ну и?..
Я откупорила бутылку красного вина.
– Иногда, – сказала я.
– Изабель, я не хочу больше вина! – запротестовала Алисон. – Мы и так за обедом выпили две бутылки. У меня голова разболится от такого количества!
– Но ты же вроде как в отпуске.
– Да, но тебе утром на работу! Я хочу, чтобы ты была в форме!
– Обо мне не беспокойся, – заверила я ее. – Со мной будет все в порядке.
Она повертела на пальце прядь волос.
– Раньше ты никогда столько не пила, – сказала она смущенно.
– Это континентальный обычай, – весело улыбнулась я. – Здесь принято пить много вина.
– Да, но на тебя это не похоже. – Некоторое время она озабоченно сопела. – С тобой все в порядке, Изабель?
– Разумеется, все в порядке. – Я начала терять терпение. – Господи, Алисон, ты говоришь, как мамаша!
Она вспыхнула.
– Извини, – пробормотала она сокрушенно. – Просто… ну, в общем… ты изменилась, вот и все.
– Разумеется, я изменилась! – воскликнула я. – Я полностью изменила свою жизнь.
– Да-да, конечно, я знаю. – Но вид у нее при этих словах все равно оставался сокрушенным.
На следующий вечер, когда мы ложились спать, она спросила:
– А как насчет гада? Ты его вспоминаешь?
Мне хотелось солгать, сказать, что я и думать о нем забыла, но я знала, что с Алисон такая ложь не пройдет.
– Не очень часто, – нашлась я, что сказать, после паузы. – Стараюсь не вспоминать.
– С тех пор я его не видала, – объявила она сумрачно.
– Было бы удивительно обратное.
– Я часто заезжаю в Доннибрук, – продолжала она. – Думаю, может, натолкнусь на него как-нибудь. Натолкнусь в прямом смысле.
– В этом нет нужды. Я им переболела.
– А мне все еще хочется его убить! – Она обняла меня за плечи.
– Не будь идиоткой! – Но все равно мне было приятно слышать, что она хочет его убить.
Мы пошли осматривать достопримечательности. В огромных залах Прадо мы едва не потерялись. Я сказала, что Алисон – единственная в семье, кто умеет ориентироваться на местности. Но когда мы в третий раз прошли мимо одного и того же портрета семнадцатого века, то сразу поняли: пора бежать отсюда.
Вместо музея мы пошли за покупками. Алисон купила себе голубые кожаные лодочки и голубой с белым костюм.
– Классная тряпочка! – восхищенно говорила она, когда мы уже вышли на улицу. – Однако здесь жарко!
– Я уже привыкла.
– Бедняжка!
В воскресенье вечером мы сидели с ней в кафе под большим зонтиком и пили пиво.
– Здесь просто рай! – щебетала Алисон, разглядывая прохожих. – Будь моя воля, я бы осталась здесь навеки.
«Я тоже», – размышляла я про себя. Хорошо вот так сидеть на старой мадридской площади и слушать гитарные звуки, смотреть, как вокруг по булыжной мостовой носятся дети, играют в салочки, в то время как их родители шумно болтают, периодически покрикивая: «Антонио!» или «Кристобаль!», когда ребенок ускользает от их всевидящего ока. Но еще лучше сидеть вот так, неожиданно пришло мне в голову, когда рядом находится любимый человек.
Гитаристы играли музыку Битлов – самую мелодичную, балладную, медленную. Они были одеты в обязательные облезлые джинсы и майки с картинами Миро. Просто возвращение хиппи, подумала я, разве что тогда не было кроссовок Рибок.
– Так почему ты не завела себе бойфренда? – вдруг спросила Алисон.
– Что?
– Не увиливай, Изабель, тебя знаю! У тебя всегда на хвосте висел какой-нибудь парнишка.
– Только не сейчас, – пробурчала я.
– Не можешь же ты оплакивать его вечно!
– Я не оплакиваю.
– Оплакиваешь!
– Не говори глупостей, Алисон!
– Я просто констатирую факт, вот и все.
– Я не оплакиваю. И бойфренда у меня нет. Но зато у меня есть друзья. И социальной лишенкой тебе меня не сделать.
– А куда же тогда девался твой вес?
– О, вот куда ты клонишь? – Я гневно взглянула на нее.
– А что? Что я такого сказала? Я только говорю, что ты его оплакиваешь, худеешь, много пьешь, но это же факты!
– Ради бога, Алисон! – взмолилась я. – Прекрати меня критиковать! Я знаю, что много пью. Но меня же не привозят домой в бесчувственном состоянии! И работаю я нормально! Просто мне нужно что-нибудь иметь для себя, вот и все.
– Но…
– Никаких но! – Я снова пламенно взглянула на нее.
– Но если пить по нескольку бутылок в день… – не унималась она.
– Послушай, Алисон! – Тут уж я разозлилась не на шутку. – Занимайся своими делами! Можешь приезжать ко мне, когда хочешь и на сколько хочешь, но только не вмешивайся в мою жизнь!
– Хорошо, – сказала она покорно. – Я не буду вмешиваться.
Больше мы к этой теме не возвращались.
Алисон очень понравился Мадрид. Она сказала, что с сожалением возвращается домой. Я рассталась с ней в зале ожидания международного аэропорта Барайяс.
– Я рада, что ты приехала, – обняла я ее напоследок.
– Спасибо за прием.
– Приезжай еще.
– Приеду.
В доме без нее казалось очень пусто.
Глава 14
КУПАЛЬЩИКИ НА ПОБЕРЕЖЬЕ КОСТА БРАВА
(Сальвадор Дали, 1923)
Погода становилась все жарче и жарче. Теперь я знала, что имеют в виду мадридцы, когда называют свой город адом. Солнце, кажется, проникало сквозь каменные стены домов, раскаляло мостовую, как сковородку, и та, в свою очередь, начинала излучать душное, сухое тепло. В офисе мы работали с восьми до пяти, и я выработала привычку, придя домой, сперва устраивать себе сиесту, и только потом, ближе к ночи, когда жара спадала, снова выходить на улицу.
Чаще всего я проводила время с Барбарой и Бриджет. Эти девушки умели как следует поразвлечься, и когда я была с ними, то тоже развлекалась на полную катушку.
Однажды я снова встретила Игнасио. Он стоял у барной стойки и попивал коктейль.
– Привет!
– О Изабель! – Он едва не поперхнулся своим коктейлем. – Вот уж не думал, что увижу тебя когда-нибудь снова. Я даже решил, что ты уехала домой.
– Нет, не уехала. Но была очень занята.
– Это все равно. – Его глаза затуманились. – Ты тогда от меня так странно убежала.
– Прости, пожалуйста, – сказала я. – Я понимаю, что поступила ужасно. И даже не могу найти слов в свое оправдание.
– Ну ладно, – улыбнулся он. – Хочешь что-нибудь выпить?
Я тоже заказала себе коктейль.
– Чем ты занималась все это время? – начал расспрашивать он. – Тебе было весело?
– Сплошная работа.
– Но послушай! В этом нет ничего примечательного!
– Ну и что? Мне нравится моя работа.
– Наверное, лучше, чем в банке «Бильбао».
– Не знаю, я никогда не работала в банке.
Я понятия не имела, зачем сюда пришла. И желания болтать с Игнасио у меня не было никакого. Он мне нравился, конечно, но я его почти не знала. Мои мысли слегка путались.
– Хочешь, пойдем куда-нибудь поедим? – предложил он.
Мне было все равно.
– Тут за углом есть один милый ресторанчик. Называется «Мирабель». Ты была там?
– Нет.
– Иногда во время отпуска я там подрабатываю. – Он широко улыбался, глядя на меня. – Я отличный официант, и с подносом в руках объездил чуть ли не все европейские столицы.
Я тоже улыбнулась.
– Идет.
Он взял меня под руку, и мы пошли ужинать.
В постели с ним было очень хорошо. Он делал вещи, которые мне очень нравились. Целовал в нужные места, гладил именно там, где мне больше всего хотелось. От его прикосновений у меня по коже начинали пробегать мурашки. Когда мы лежали, свернувшись, под простыней, он спросил, счастлива ли я.
Я глядела в потолок.
– Ты меня любишь? – снова спросил Игнасио.
– Что? – словно не расслышала я. Он улыбался.
– Не беспокойся, – сказал он. – Я и не жду, что ты скажешь да.
– А что же ты ждешь, чтобы я сказала?
– Сам не знаю, Изабель. Наверное, хотя бы то, что я тебе нравлюсь. Но если честно, то вряд ли это так.
– Разумеется, ты мне нравишься, Игнасио. – Я села и закуталась до подбородка в простыню. – Ты очень милый.
– Но ты меня не любишь?
– Я тебя совсем не знаю, Игнасио.
Он вздохнул.
– С тобой в постели очень хорошо, Изабель. Но я слишком старомоден, и мне нужно иметь с девушкой, с которой я сплю, настоящие, теплые отношения. А у нас с тобой есть ли настоящие, теплые отношения, Изабель?
– Это как тебе нравится.
Я не знала, хочу ли я его видеть снова или нет. Все было очень странно.
– Хочешь, встретимся в среду? Сходим в кино или еще куда-нибудь?
– Хорошо, – сказала я. – Давай встретимся в среду.
Мы встретились в среду вечером после занятий по испанскому языку, а потом в пятницу, а потом снова в среду. Он был очень мил, внимателен и остроумен. Но, если не считать постели, я его не любила, и знала, что никогда не полюблю. Я пыталась себя убедить, что он замечательный и надежный, но все равно – в нем было что-то не то, хотя мне было трудно сказать, что именно.
К тому же в один прекрасный день Игнасио со мной порвал.
– Мне очень жаль, – сказал он, когда мы с ним сидели в кафе. – Несколько раз мне с тобой было очень хорошо, Изабель. – Он улыбнулся, чтобы смягчить удар. – Но у нас с тобой ничего не выйдет. Тебе нужен кто-то другой, а не Игнасио де Рибера.
Я молча глядела на него. Потом сказала:
– Прекрасно. Спасибо за все, Игнасио. – Я встала, прихватила свою сумку и пошла домой. – Приятно было с тобой познакомиться, – сказала я на прощание.
Этот удар не был столь тяжелым, как предыдущий, но все равно я чувствовала себя уязвленной. На следующей вечеринке у Барбары и Бриджет я не пыталась кого-нибудь подцепить, а просто сидела в углу и молча пила коктейль. И домой явилась довольно рано, как раз вовремя, чтобы поймать звонок Жюли.
– Как делишки? – спросила она. – Все так же работаешь?
– Работаю потихоньку, – ответила я, заглушая звук телевизора.
– Что поделываешь? – продолжала расспрашивать она.
– В данный момент ничего, – ответила я. – Меня как раз бросил мой последний бойфренд.
– Что? Какой бойфренд?
Я еще не рассказывала ей новости о повторном круге отношений с Игнасио.
– Но, судя по голосу, ты не особенно расстроена.
– Кажется, нет. – Я налила себе еще один стакан вина. – Все было ничего, пока худо-бедно катилось. Но это не любовь моей жизни, Жюли! А ты как? – Я переключила разговор на нее.
Она вздохнула.
– Нормально.
– Только нормально? Не замечательно?
– Нормально. Но могло быть и лучше.
– Слушай, у тебя проблемы? – забеспокоилась я. – Я тут все болтаю о своем, а тебе, наверное, нужно высказаться?
– Не то чтобы высказаться… Я просто хотела спросить… ты не могла бы поехать со мной в отпуск на пару недель?
– Мне казалось, что ты бережешь свой отпуск для Америки! – брякнула я, не особенно подумав.
На том конце связи воцарилось молчание.
– Жюли! Ты меня слышишь?
– Я сама не знаю, берегу я его или нет, – наконец произнесла Жюли.
– Только не говори мне, что у вас все кончилось! Мне казалось, что у вас царит полное согласие!
– Мне тоже так казалось.
– Так в чем же дело?
– Не хочется сейчас говорить. Но именно поэтому я и прошу тебя со мной поехать.
– Можешь приезжать в Мадрид в любое время! Здесь масса интересного, только очень жарко.
– У меня кое-что другое на уме.
И она рассказала, что ее менеджер арендовал номер на побережье, но воспользоваться им не сможет. Он предложил этот номер Жюли, если ее этот вариант заинтересует.
– К тому же Ситхе в Испании, – сказала Жюли, – ты уже, можно сказать, на месте.
– Ничего себе на месте! – воскликнула я. – Это в пятистах километрах от Мадрида!
– Все равно, – вздохнула она. – Поехали, Изабель! Немного развлечемся.
Судя по ее голосу, развлечение будет такого же сорта, как на Родосе, подумала я. Но все равно согласилась, не раздумывая.
На следующее утро я попросила у Габриэлы отпуск.
Мы встретились в аэропорту Барселоны. Я приехала на пару часов раньше и оформила прокат ярко-голубого «Сеата Ибица». Наконец в толпе пассажиров появилась Жюли. Стоя за ограждением в толпе встречающих, я бешено замахала ей рукой. Она меня заметила и бросилась мне навстречу.
Я подхватила ее чемодан – он весил всего ничего. Жюли была из тех, кто мог из одной белой блузки сочинить полдюжины разных нарядов.
– Однако ты изменилась! – сказала Жюли, целуя меня в щеку. – Похудела.
– А ты совершенно не изменилась, – солгала я. На самом деле Жюли выглядела ужасно: бледная, с некрашеными тусклыми волосами, с усталыми глазами. Ее изможденное лицо не имело ничего общего с прежней Жюли.
– Не дури, – осадила она меня. – Я знаю, что выгляжу как привидение. И все потому, что вышла сегодня из дома в три утра.
Я улыбнулась. На первое время сойдет и такое объяснение.
– Пошли, – сказала я просто. – У нас с тобой есть машина.
На самом деле я очень сомневалась насчет машины. В Мадриде, где я всегда выступала в качестве пешехода, мне было ясно, что водить машину не смогу ни за какие коврижки. При таком безалаберном движении и с правосторонними рулями. И действительно, стоило нам выехать на шоссе, как я едва не повернула не в ту сторону, подрезая соседний ряд. Тормозить пришлось с визгом, нашу машину развернуло поперек движения, из проезжающего мимо тягача с прицепом раздались отборные испанские ругательства.
– Ох! – только и смогла выдохнуть Жюли. – Кажется, мы живы.
– Пардон, – извинилась я, снова разворачивая машину по ходу движения. – Кажется, я поняла, в чем дело.
– Надеюсь. – Жюли вытирала со лба обильный пот. – Может, я и в расстроенных чувствах, но кончать с собой еще не собираюсь.
– А ты в расстроенных чувствах? – Я немного расслабила на руле руки и даже отважилась прибавить скорость.
– Теперь, когда я не дома, мне гораздо лучше, – объявила она, обмахиваясь платком, как веером.
Мы погрузились в молчание. Я терпеть не могла втягивать людей в разговор, когда они этого не хотят. Я знала, что Жюли сама все расскажет, когда будет к этому готова. Поэтому я включила радио, и в машине полились звуки фламенко.
– Весьма колоритно, – промямлила Жюли. – Только я терпеть не могу фламенко.
Тогда вместо радио я включила магнитофон, у меня была с собой дискета с песнями Брайяна Ферри, но, когда зазвучали «Эти глупости», я заметила краем глаза, что Жюли плачет. Ничего себе, подумала я, веселенький у нас ожидается отпуск!..
Наш приют находился в паре километров от центра города. Это было низкое здание у подножия холма, окруженное оливковой рощей. Нам дали комнаты на первом этаже.
– Всеми подобными приютами здесь владеют англичане, – сказала Жюли, когда мы входили в дом. – По крайней мере, мой менеджер купил двухнедельное пребывание здесь у англичанина.
Квартирка была крохотной: маленькая кухня, гостиная, ванная и одна спальня. Скользящие двери из гостиной вели в мощеный внутренний двор.
– Неплохо, – сказала Жюли, разбрасывая вещи по стульям.
– Да, славно, – ответила я и вышла во внутренний двор. Посреди него находился бассейн, окруженный шезлонгами, на половине из которых лежали загорающие на вечернем солнце люди.
– Я знаю, что для тебя это уже не новость. – Жюли тоже вышла во двор. – А для меня это просто чудо – побыть на солнышке. В Ирландии даже летом так просто вокруг бассейна не посидишь.
Но сидеть вокруг бассейна нам и здесь что-то не хотелось. В тот же вечер мы отправились на прогулку и обнаружили чудесную бухту с нежно-кремовым песком и чистой теплой водой. На следующее утро, едва позавтракав, мы побежали прямо туда.
– Ну вот, отдых и начался, – вздохнула Жюли, втирая в кожу крем для загара. – Теперь нам остается только спать, есть, плавать и читать.
– А как насчет танцев до упаду? – поинтересовалась я.
– Танцы меня больше не интересуют, – мрачно заявила Жюли. – Я для них слишком стара.
Мы обе фыркнули.
Прошлым вечером мы так и не успели как следует поговорить. Так, болтали за ужином о наших семьях, о работе в Испании, но об Энди не было произнесено ни слова. Я ждала, что Жюли сама начнет этот разговор.
– Смотри! – вдруг сказала она, толкая меня в бок и указывая на море.
В бухту заруливал большой белый катер с затемненными стеклами, который неплохо бы смотрелся на самом фешенебельном курорте.
– Интересно, кому он принадлежит? – спросила она.
– Кому-нибудь очень богатенькому, – высказала я предположение.
Она вздохнула.
– И я когда-нибудь стану очень богатенькой, – мечтательно сказала она.
– Каким образом? – поинтересовалась я. – Собираешься стать агентом по недвижимости? Или выйти замуж за такого агента?
– Нет, замужество мне не грозит, – снова вздохнула она. – Я просто по природе одинокая женщина.
– Странно, а мне всегда казалось, что ты по природе как раз семейная женщина, – возразила я. – Если вспомнить хотя бы те орды поклонников, которые таскались за тобой в годы дикой юности. Да и сейчас я думала, что ты собираешься замуж за Энди.
– У меня на уме кое-что посерьезнее, чем Энди Джордан, – сказала она, покручивая на пальце прядь волос.
– Расскажи мне про него! – взмолилась я, умирая от любопытства.
Она снова вздохнула – в который раз.
– Знаешь, Изабель, я думала, что он меня любит. Он так мило себя вел на Рождество. Говорил, что свою жизнь больше не представляет без меня. Подарил золотую цепочку, состоящую из сцепленных сердечек. Что я должна была думать по этому поводу?
– Нечто вполне определенное, – согласилась я.
– Из Штатов прозвонил целое состояние, – продолжала она. – Правда, насчет будущего разговор крутился всегда вокруг да около. В общем, в прошлом месяце я задала ему прямой вопрос о том, как он мыслит наши с ним отношения.
– А он что?
– Он предложил мне приехать в Штаты и пожить с ним некоторое время.
– Ну? Так в чем же проблема?
– В том, что он предложил пожить с ним, а не выйти за него замуж.
– О! – только и смогла выдохнуть я.
– Я ответила, что не совсем понимаю такую постановку вопроса. А он сказал, что это важно – лучше узнать друг друга перед тем, как принимать долгосрочные решения.
На секунду мне показалось, что Жюли вот-вот заплачет.
– Послушай, – начала я как можно мягче. – Вы действительно не очень много времени провели вместе. Возможно, ему кажется, что вам так хорошо вместе, потому что вас разделяет большое расстояние.
– Я понимаю, – вздохнула Жюли. – Но пойми и ты, Изабель! Мне тридцать лет. Он хочет, чтобы я бросила работу и уехала в Штаты на три месяца. А кто знает, что будет через три месяца? Женится он на мне или нет? К тому же большую часть времени он все равно будет проводить на работе, и мне придется коротать время в полном одиночестве.
– А ты смотри на это, как на продолжительный отпуск.
– Я не могу! – взвизгнула Жюли. – Я не хочу откладывать свою жизнь на потом, и к тому же у меня в Ирландии хорошая работа. Если он собрался меня от всего этого оторвать, то пусть дает хоть какие-нибудь гарантии!
– Но ты же всегда говорила, что ненавидишь свою работу, – мягко продолжала я.
– Нет, не ненавижу! – капризно возразила она. – То есть это, конечно, не самая блестящая карьера, но за нее платят хорошие деньги, и мне они нравятся. Кроме того, менеджер обещал в будущем сделать меня своим персональным помощником.
– О! – снова выдохнула я.
– И ради чего мне все это бросать? – продолжала Жюли. – Ради сомнительной трехмесячной любовной авантюры во Флориде?
– Может, и не сомнительной, – выразила надежду я. – Может, тебя там ожидает роскошное венчание в церкви или хотя бы скромная регистрация в Лас-Вегасе!
Она горько рассмеялась.
– Я понимаю, – продолжала я, – ты хочешь сказать, что я стою на его точке зрения. Но любить человека на расстоянии в несколько тысяч миль действительно очень трудно, Жюли. Такая ситуация не очень способствует узнаванию друг друга, не правда ли?
– Да, все правильно. – Она вздохнула и зарылась пятками в песок. – Я тоже вполне способна встать на его точку зрения. Просто… просто я не хочу. Это не то, что мне нужно.
Вот, она наконец произнесла главные слова: «Это не то, что мне нужно».
То же самое я сказала Тиму, когда он предложил мне переехать к нему домой. Теперь я очень хорошо понимала Жюли. Это не значило, что мы считали замужество пределом всех мечтаний и концом нашего существования. Просто мы хотели получить гарантии того, что нас любят. Почувствовать уверенность в своей безопасности. А без брачного свидетельства, похоже, такой безопасности мы не чувствовали.
– Мы с тобой просто невыносимые провинциалки, – подвела я мрачный итог.
– Что же я могу с этим поделать? – спросила она. – Я родилась и выросла в пригороде.
На борту катера появилась девушка, высокая и стройная, в поблескивающем оранжевом купальнике, который прекрасно подчеркивал ее совершенную фигуру. Она подняла руки к небу, пару раз качнулась на носках, а затем нырнула в ярко-голубую воду, рассылая во все стороны фонтаны сверкающих брызг.
– Сволочь, – припечатала Жюли.
– Прекрати злобствовать, Жюли, – сказала я. – Почему бы нам тоже не окунуться?
Жюли поморщилась…
– Но я только что вся намазалась кремом.
– Ну и что такого? Он защитит тебя и в воде.
Вода была сказочно теплой. Я плавала с закрытыми глазами и никак не могла остановиться. Жюли бултыхалась где-то возле берега. Когда я открыла глаза, то девушка уже вернулась на катер, и вокруг нее теснилось с полдюжины мускулистых загорелых парней.
– Как ты думаешь, может быть, она – кинозвезда? – спросила Жюли, когда мы с ней вылезли на берег.
– А может, попзвезда?
– Но все это мясо вокруг нее. Вокруг одной-единственной женщины. Да, жизнь несправедлива!..
Мы вместе повздыхали по поводу несправедливости жизни и снова улеглись загорать.
– Знаешь, я тут как-то встретила Тима Мэлона, – призналась Жюли.
Мы сидели после обеда в баре и потягивали пиво. Произнося эти слова, подруга старательно избегала моего взгляда.
– Что? – Я едва не поперхнулась своим пивом.
– Встретила Тима, – повторила она. – Не нарочно, разумеется.
– Где?
– На Графтон-стрит. В субботу. Он стоял впереди меня в очереди в банк.
– Ты с ним говорила? – У меня во рту пересохло, грудь сдавило так, что пришлось прибегнуть к ингалятору.
Жюли наблюдала за мной совершенно спокойно. Она уже знала, как это бывает в таких случаях.
– Немного, – сказала она, когда ритм моего дыхания восстановился.
– Что он сказал?
Она пожала плечами.
– Почти ничего. Он знает, что ты ушла из «ДельтаПринт», но не знает, что ты уехала в Мадрид.
– Он что-нибудь спрашивал обо мне?
– А это имеет значение?
– О Жюли! – Я просто не знала, как ей объяснить. – Расскажи!
– Он спросил, как ты поживаешь, – нехотя заговорила она. – Сказал, что чувствует себя свиньей по поводу случившегося. Сказал, что очень по тебе скучает.
– Неужели?
– Сказал, что он просто не понимал, насколько ты ему дорога, и что он скорее всего совершил ужасную ошибку.
– Ты шутишь. – Я чувствовала, как бледнею и вот-вот собираюсь упасть в обморок.
– Сперва я вообще не собиралась тебе рассказывать, – продолжала Жюли. – Да и сейчас не знаю, правильно я поступила или нет.
Официант поставил перед нами тарелку с соленым арахисом. Я машинально взяла горсть и начала жевать.
– Мы не долго с ним разговаривали, – продолжала она. – Пять минут, не больше. Он расспрашивал о твоей работе, и вообще как твои дела. Я сказала, что твои дела идут превосходно и что у тебя появился новый бойфренд.
– Жюли!
– А что бы ты хотела, чтобы я ему сказала? – спросила она. – К тому же это почти правда. У тебя прекрасная работа. У тебя была связь с испанцем, пусть даже я о ней ничего и не ведала. Могу еще добавить, что твоего Тима едва не вырвало, когда я сказала ему о бойфренде.
– Неужели?
– Честное слово. – Она тоже взяла с тарелки несколько орешков. – Это самое надежное средство, Изабель. Рассказать ему, что тебя он больше не интересует, что у тебя появились новые поклонники. После этого мужики быстро прибегают назад.
– Тим не прибежит назад, – с грустью указала я.
– Может, и не прибежит. Но я думаю, что очень хотел бы прибежать.
– Тебе лишь бы болтать.
Она засмеялась.
– Ну может я действительно немного преувеличиваю. Но его просто перекосило, когда он услышал про Хуана.
– Какого еще Хуана?
– Твоего бойфренда, разумеется.
– Жюли! Что еще ты ему рассказала про несуществующего бойфренда?
– Не так много, – ответила она. – Что он бизнесмен и что он по тебе сходит с ума.
– Это ты сходишь с ума, – в отчаянии пробормотала я.
– Какая тебе разница? – Она оставалась совершенно спокойной. – Главное, чтобы в нем проснулась ревность, а правду он все равно не узнает.
Мысль о ревнующем Тиме мне понравилась.
– Он наверняка догадался, что ты блефуешь.
– Какая разница? Но я точно знаю, что он ревновал. Это было написано в его глазах.
– Мне надо было раньше заставить его ревновать, – задумчиво произнесла я. – Тогда бы мои дела пошли по-другому.
Мы немного помолчали. Из прибрежного отеля доносились звуки диско.
– А как ты себя сейчас чувствуешь по его поводу? – через некоторое время спросила Жюли.
– Не знаю, – ответила я.
– Если бы ты его сейчас встретила, что бы ты ему сказала?
– Не знаю, – снова повторила я.
Я смотрела на море. Катер уже уплыл из бухты, и на его месте покачивалась на волнах маленькая лодочка.
– Это трудно объяснить, – продолжила я после паузы. – Я никогда не переставала его любить. И в то же время ненавидеть за то, что он сделал. Но когда я увидела его с Лаурой, то едва не сошла с ума от ревности. Он сказал, что это вопрос доверия. Значит, я ему больше не доверяю. И не считаю, что все у нас прекрасно, как прежде. И не могу к нему относиться так, словно ничего не произошло. Кроме того, я сама совершила кое-что ужасное.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда он был в командировке, я решила завезти ему ключи. Я вошла в дом и стерла в его компьютере некоторые данные.
– Изабель! – Жюли смотрела на меня с ужасом и восхищением одновременно.
– Он работал над проектом под названием «Сарацин-2». Я уничтожила все файлы, относящиеся к этому проекту.
– Господи! – с ужасом выдохнула она.
– На самом деле в этом нет никакой катастрофы. У него наверняка есть дубли. Но зато я почувствовала себя лучше. Кроме этого, я сделала кое-что еще.
– Что именно?
– В спальне лежали серьги. Они были не мои. Я спустила их в туалет.
У Жюли открылся от удивления рот.
– Я не знаю, как это получилось, – попыталась оправдаться я. – Я подумала, что у него есть женщина.
– Наверняка есть.
– Ну вот видишь, – горестно взглянула я на нее.
– О Изабель! – Жюли взяла меня за руку. – Мы с тобой пара старых калош, две несчастные неудачницы.
– Глупости, – бодро прервала я ее излияния. – Мы просто две одинокие женщины, которые приехали отдохнуть.
Мы действительно отдыхали очень хорошо. С Жюли я даже стала похожа на прежнюю Изабель Кавану. С ней мне не надо было напрягаться, кого-то из себя изображать, пытаться себя переделать. Меня не посещало желание стать душой общества. Мы даже не пытались заигрывать с мужчинами, которые сновали по побережью. Каждый вечер мы отправлялись в какой-нибудь ресторан, брали бутылку вина, кофе и разговаривали. Я рассказала ей о своих похождениях с Барбарой и Бриджет, с Игнасио и Джоном в вертящемся кресле. Она смотрела на меня в полнейшем изумлении.
– Вы хоть предохранялись?
– Ради Бога, Жюли!
– То есть я хочу сказать, если ты спишь со всеми направо и налево, то надо же что-то предпринимать.
– Я не сплю со всеми направо и налево, – раздраженно ответила я.
– А как, по-твоему, называется то, что ты делаешь? Конечно, я сама тебя толкала в объятия латинских любовников, но мне и в голову не могло прийти, что ты воспримешь мои слова буквально.
– Я и не восприняла их буквально. Латинский любовник из них только один – Игнасио.
– Просто не могу в это поверить. – Жюли почти забыла про капуччино в руках. – Все это совершенно на тебя не похоже.
– А что на меня похоже?
– Ну, я не знаю. Только пьянство, вечеринки и легкомысленный секс с кем попало точно на тебя не похожи.
– Судя по твоим словам, я просто какая-то грязная потаскушка!
– Извини, я не то хотела сказать.
– А между прочим, я просто как могла развлекалась. Я ведь уже взрослая, Жюли. Не какой-нибудь там глупый подросток. К тому же на качество моей работы это не влияет.
– А выглядишь ты неважно.
– Кто бы говорил! – Я тоже не выдержала. – В аэропорту я тебя едва узнала!
– Тогда были причины, – повторила она свою предыдущую версию. – А сейчас со мной все в порядке. Не то что с тобой… ты как была тощая, так и осталась!
– Я худею здесь, потому что мало ем! – воскликнула я запальчиво. – Овощи, фрукты, почти никакого мяса – вот тебе и диета! Между прочим, весьма полезная!
– Вегетарианство в сочетании с пьянством – хорошенькая диета, – поправила меня Жюли.
– Прекрати читать мне нотации, Донеган! – воскликнула я. – Больше никаких нотаций слышать от тебя не желаю! Да и что утешительного можешь сообщить мне ты, которая явилась сюда, чтобы забыть своего проходимца Джордана? Вот я здесь сижу, чтобы забыть своего проходимца Мэлона. Не думаю, что между нами такая уж большая разница!
– Я не пытаюсь его забыть, – поправила Жюли. – Я просто хочу установить перспективу.
– Именно это самое и я здесь делаю, – объявила я. – Проясняю перспективу в своей жизни.
– Вот и прекрасно.
– Да, замечательно.
К счастью, на следующий день она улетала домой.
– Извини, – сказала я, когда мы стояли в терминале аэропорта.
– Ничего. – Жюли все еще на меня немного дулась.
– Правда извини, – повторила я с искренним раскаянием.
– Неужели это всегда так трудно – получать от жизни то, что хочется? – спросила Жюли. – Вот мне казалось, что у нас с Энди все сложилось как нельзя лучше. Это ничего, думала я, что он американец, а я ирландка, и наши отношения в основном развиваются по телефону. И вот на тебе. Своим предложением он все испортил. Я слишком стара, чтобы просто так, неизвестно ради чего, терять пару лет своей жизни. Я хочу замуж, хочу иметь детей и все такое прочее. Независимость мне надоела. – Она тяжело вздохнула. – От моих слов веет скукой, не правда ли?
