Текст книги "Офсайд (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Ты должен мне доверять, Томас, – сказала она. Ее голос смягчился, и она чуть наклонилась в мою сторону. – Я тоже не все понимаю в отношениях, но знаю, что мы должны быть в состоянии доверять друг другу. В противном случае ничего не получится. По крайней мере Грег не переставая говорит мне это.

– Я тебе доверяю, – сказал я, но даже произнося эти слова, не был абсолютно уверен, что это означало.

– Тогда веди себя соответственно.

– Как?

– Если я тебе чего-то не говорю, значит на то есть веская причина. Если это что-то важное, о чем ты должен знать, ты должен верить, что я не стану ничего скрывать.

– Ладно, – ответил я, не зная, что еще сказать. Вся эта тема напрягала меня, и я не знал, что с этим поделать.

– Ты подумал, что я собиралась встретиться с другим парнем, не так ли? – спросила она.

– Ты и встречалась.

– Он младенец.

– Но я же этого не знал.

– И ты не доверяешь мне, если я в компании другого парня нашего возраста.

С минуту я это обдумывал. Так ли это? Это казалось неправильным.

– Не уверен, заслуживает ли он доверия, – сказал я. – Не ты.

– Это вроде как одно и тоже, Томас, – сказала она. – Ты должен доверять мне также и в принятии самостоятельных верных решений.

Я не имел ни малейшего понятия, что это могло означать.

– Я попытаюсь, наверно, – сказал я.

– Томас?

– Да? – Я посмотрел на нее.

– Ты хочешь, чтобы все… эм… получилось?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду тебя и меня… нас. Ты хочешь, чтобы у нас все получилось?

Я посмотрел на нее и постарался представить, какого бы было, если бы не получилось. Каково было бы в школе – видеть ее, но не быть с ней? Захотелось ли бы мне вернуться к игре в футбол, зная, что она не наблюдала за мной?

Блядь, нет.

– Я хочу, чтобы все получилось, – сказал ей. – Правда. Не совсем понимаю, что это означает на самом деле, но я хочу, чтобы все получилось.

– И я тоже, – ответила она. – Что бы именно это не означало, мы выясним это вместе, ладно?

Я кивнул. «Вместе» звучало здорово.

Николь вздохнула и параллельно со мной пробежала рукой по волосам. Она хихикнула, осознав, что сделала, и я задался вопросом, делала ли она так всегда или переняла это от меня.

– Я собираюсь пойти домой, – сказала Николь. – Мне сейчас нужно… немного свободного пространства, ладно?

Я знал, что выражение моего лица выдало мои мысли относительно этой идеи, но также знал, что не мог все время у нее ночевать. Папа вернется через пару дней, и кто знает, как это может все усложнить? Я даже не думал, как буду с этим справляться.

Он собирается заставить меня ее бросить.

– Хорошо, – тихо сказал я, глядя на свои руки, лежащие на бедрах.

Николь потянулась и положила руки поверх моих.

– Приедешь, чтобы забрать меня в школу?

– Конечно. – Я попытался улыбнуться, но получилось не очень.

Николь потянулась и прикоснулась к моему лицу.

– Ты что-нибудь ел?

– Вообще-то нет.

– Я позвоню папе, чтобы приехал за мной, и приготовлю тебе что-нибудь. – Она встала и направилась на кухню.

– Тебе не обязательно это делать. – Я подскочил с дивана и последовал за ней. – Я сам могу о себе позаботиться. А также отвезти тебя домой.

– Знаю, что можешь, – ответила она. – Но я хочу приготовить тебе ужин и хочу, чтобы меня отвез папа.

Я не мог с ней поспорить, особенно после того как от этого разговора мой желудок вовсю заурчал. Она порылась в нашей кладовке, бормоча, что в ней ни хрена нет, и в итоге обнаружила спагетти и соус. Как только паста была готова, она наполнила доверху мою тарелку, а пару минут спустя на подъездной дорожке появился внедорожник Грега.

– Завтра увидимся, – сказала она.

Я потянулся к ней, чтобы обнять, и она не отпрянула от меня.

– Спасибо за ужин, – сказал я, мягко ее целуя, но не пытаясь надавить ради чего-то большего. Если ей нужно было пространство, то я ей его предоставлю, даже если это сведет меня с ума.

Она покинула меня, отправившись к себе домой, но я не чувствую себя плохо из-за этого. Мне будет не хватать ее, прижавшейся ко мне ночью, но вместе мы справимся со всем, и именно это имело значение. По крайней мере, я так думал.

Шекспир сказал: «…в зарослях крапивы опасностей мы сорвем цветок-безопасность»⁸⁹. Как-то так получилось, что Николь стала моим цветком-безопасности.

Как я мог когда-либо от этого отказаться?

Глава двадцатая
НАИГРАННАЯ КОМБИНАЦИЯ⁹⁰

Я лежал на своей кровати, уставившись в потолок. Этот день столько раз прокручивался в моей голове, что мысленный взор стал размываться. Хотя правила Николь периодически и проскальзывали в моей голове, все, о чем я мог действительно думать: что делать, когда папа вернется домой.

И дело было не только в том, что я больше не смог бы спать в ее доме или в ее кровати. Он сказал, что я должен ее бросить, в противном случае он бы об этом узнал. Невозможно было бы долго держать от него в секрете нечто подобное. Даже если бы я и осмелился некоторое время все скрывать, в конце концов он поймет. А как только он узнал бы, то не ограничился бы лишь моим наказанием.

Что нахрен мне делать?

Я понятия не имел.

Поэтому сделал так, как поступил бы любой нормальный подросток: перестал об этом думать.

Встав рано утром, я пробежался, принял душ и съел немного хлопьев, прежде чем отправиться за Николь. Хотя я и пришел раньше времени, она уже была готова. Мы поехали в школу, и я припарковался рядом с футбольным полем.

– Ты прихватил свою футбольную сумку?

– Ты серьезно? – спросил я, приподняв бровь.

Она усмехнулась и покачала головой.

– Не выходишь без нее из дому?

– Это недалеко от истины, – ответил я.

– Давай сыграем. – Николь открыла дверцу и направилась в сторону поля. Я схватил из сумки мяч и потрусил за ней сквозь туман.

– Ты правда хочешь сыграть? – спросил я.

– А почему бы и нет?

Я пожал плечами. И в самом деле, почему бы нет?

Как таковое мы не могли играть только вдвоем, поэтому я начал жонглировать, а потом ударил по мячу в ее сторону. Николь сделала резкий шаг назад и подхватила мяч внутренней стороной ступни, затем подкинула коленом и ударила внешним ребром стопы, после чего пасанула мне. Некоторое время мы перекидывались, и я был очень впечатлен ее навыками владения мячом.

Эти мысли так увлекли меня, что я пропустил чертов мяч.

Я позволил ему откатиться позади себя, сделал пару шагов, сокращая разделявшее нас с Николь расстояние, и обхватил ее за талию. Привлек к себе и накрыл ее губы в поцелуе. Она положила руки мне на плечи, а я начал осыпать ее поцелуями от подбородка к ушку.

– Ты невероятно феноменальна, – сказал я.

– Хмм…– промурлыкала она у моей щеки. – Ты готов к завтрашней игре?

– Думаю, да.

– Чем планируешь заняться после игры?

– Не знаю, – сказал я, в то время как мои губы начали опускаться вдоль ее шеи. Я чуть оттянул ворот ее свитера, чтобы зацепить побольше кожи. – Может, немного отметить на вечеринке или еще что-нибудь.

– Намечается какая-то тусовка, на которой обязательно должна присутствовать команда? – спросила она.

Я слегка отодвинулся.

– К чему ты ведешь? – это казалось более чем банальными расспросами.

Николь отвернула голову, пожала одним плечом, а затем приподняла бровь.

– У Грега с вечера пятницы начинается двойная смена, – сказала она. – Хочешь после игры вернуться ко мне домой?

– Конечно, – ответил я. Находиться у нее дома было лучше любой дурацкой вечеринки. – Но какая разница, если Грег будет там?

Николь закатила глаза.

– Ты же знаешь, что мне он озвучил те же правила, верно? – сказала она.

Те же правила? Он сказал ей не причинять мне той боли, что причинили ей? Нет, вряд ли…

Ох.

Погодите!

Секс!

Он сказал не заниматься им, пока он в доме.

– Судя по словам Николь, именно это она имела в виду? Сердце в груди бешено заколотилось, пригоняя всю кровь в теле к моему члену.

– Ты имеешь в виду… эм… ты хочешь?.. – я не мог закончить предложение. Мои ладони снова вспотели. С каких, блядь, пор это началось?

Николь прижалась к моей груди, уткнувшись в нее головой.

– Не знаю, – тихо сказала она. – По крайней мере, он не будет за соседней дверью или, прогуливаясь по коридору, не наткнется на нас. Может, просто… посмотрим, что произойдет?

– Да, – сказал я и прочистил горло, чтобы повторить уже вслух, – да, с удовольствием.

– Здорово.

Наклонив голову под более удобным углом, я посмотрел на нее сверху вниз. Ее щеки были слегка подернуты румянцем в мягком утреннем свете поднимающегося из-за деревьев солнца. Я провел пальцем по ее щеке и улыбнулся про себя. Сделал пару глубоких вдохов, чтобы вернуть немного контроля над некоторыми самостоятельно-мыслящими частями моего тела, и протяжно выдохнул.

– Полагаю, мне нужно поступить правильно и отвести тебя вовремя в класс?

– Вероятно, это было бы хорошей идеей, – согласилась Николь.

Я подхватил мяч подмышку, взял Николь за руку, и мы отправились к зданию школы, размахивая нашими переплетенными руками. Некоторые ученики как раз подъезжали к парковке, а многие уже перемещались по коридорам, но я едва ли их замечал: мои глаза были устремлены на мою Румпель.

Я опустил взгляд на наши соединенные руки, и в моей голове прогремели слова Шекспира: «…соедините руки и сердца…»⁹¹.

Хотелось бы мне никогда ее не отпускать.

***

Игра была отличной.

Ну, насколько я мог судить. Вообще-то я не особо обращал внимание.

Мое внимание было напротив сосредоточено на красивой, голубоглазой девушке на трибунах, которая наблюдала за мной.

Ждала меня.

Прозвучал финальный свисток, и я традиционно пожал руки участникам другой команды, прежде чем направиться в раздевалку. Я поднял взор на улыбающуюся и машущую мне с трибун Николь и почувствовал, как ускорился мой пульс.

– Пойдешь на пляж? – спросил Джереми.

– Неа, – ответил я. – У меня другие планы.

– О, серьезно? – он ткнул меня локтем в живот, а я шлепнул его по темной, курчавой голове. – Думаю, мы с Рэйчел все же ненадолго сходим туда, а после постараемся найти более уединенное местечко.

Джереми поиграл бровями, которые при этом были похожи на двух пушистых гусениц, пытающихся свить коконы на его лбу. Я покачал головой на его слова, но не смог сдержать собственной улыбки.

– Да, – заржал он. – Так я и думал.

– Пошел ты!

– Киска!

– Киски могут и врезать! – бросил я в ответ.

Мы рассмеялись, разделись и приняли душ, прежде чем вернуться к нашим девушкам, которые нас ожидали. Николь попрощалась с Рэйчел и взяла меня за руку. Поездка в машине прошла в тишине, Николь всю дорогу покусывала губы, глядя в окно. Я потянулся и положил руку поверх ее бедра.

– Нам необязательно что-то делать, – сказал я ей. – Если ты передумала… все в порядке. Мы могли бы заказать пиццу или еще что-нибудь и посмотреть телик.

Николь искоса взглянула на меня и ее губы приподнялись в улыбке.

– Спасибо, – мягко сказала она. – Думаю, я просто… немного нервничаю. В прошлый раз…

– Ш-ш, не думай об этом. Пусть все идет своим чередом, верно? Будь что будет.

– Мне не хочется, чтобы ты разочаровался. На поле ты был не очень сконцентрирован на игре. Я даже подумала, что ты пропустишь парочку ударов.

Порви с ней, прежде чем она окажется отвлекающим фактором.

– Это не так, – солгал я, – и я ничего не пропустил.

– Удар в конце был очень близок к голу. Ты должен был его взять, а в итоге все закончилось угловым.

– Я выбил его за поле… не проблема, – настаивал я.

– Ты должен был поймать его в руки, – парировала она.

Она, вероятно, была права.

– Пофиг, – ответил я в итоге, свернул на подъездную дорожку и заглушил двигатель, прежде чем развернуться к ней. – Румпель, я серьезно – нам необязательно что-то делать. Давай просто закажем доставку еды и позависаем, ладно?

– Ладно, – ответила она с улыбкой, – но никакой пиццы – я уже запланировала ужин.

– Чертовски здорово!

Она и правда спланировала ужин – включая свечи и льняные салфетки на кухонном столе. Я понятия не имел, что мы ели – она сказала, что это блюда индийской кухни. Я не был уверен, имелись ли в виду коренные американцы или индийские индийцы, но все было очень вкусным. Еда была чуть острой, и есть ее нужно было с куском хлеба, который можно было макать в кучу стоящих на блюде разнообразных маленьких пиал с соусами. К тому моменту как мы закончили, я столько съел, что меня можно было буквально выкатывать с кухни.

– Ты обжорка, – сказала Николь. Она протянула руку и капнула мне на нос какой-то зеленый мятный соус, после чего наклонилась и слизнула его.

– Ты готовишь как чертова рок-звезда, – ответил я.

– Разве рок-звезды готовят? – хихикнула она.

– Эмм… Не знаю, но если бы готовили, то было бы похоже на это! – я надеялся, что ее это удовлетворит.

Может да, а может и нет, но в итоге мы оставили тарелки на столе и вместо этого, целуясь, переместились на диван.

Я откинулся на подлокотник дивана, а Николь очень медленно скользнула по мне, ее губы щекотали мой подбородок в то время как я просто запрокинул голову и тонул в ощущениях. Ее пальцы пробежались вверх по моей руке и очертили контур бицепсов. Было щекотно, но мне все равно понравилось. Я скользнул руками ей за спину и притянул к себе, ощутил ее груди прижатыми к моей, отчего прикрыл глаза и улыбнулся.

Я снова приподнял голову, провел ей руками вверх по плечам и взял в ладони ее лицо. Она посмотрела на меня, на щеках был вновь заметен легкий румянец, я не сдержался и накрыл ее рот в поцелуе.

Моя Румпель.

Пальцы, руки, губы – мне хотелось коснуться ее каждой частичкой своего тела.

Она нервничала. Это было очевидно. Я вполне понимал почему, и мне не хотелось ее расстраивать, поэтому просто позволил ей делать то, что ей хотелось и лишь следовал ее движениям. Я касался ее там, где касалась меня она. Слегка сжимал ее бока, медленно двигая руки то вверх, то вниз, а порой прихватывал ее чуть сильнее, когда она пользовалась языком во время поцелуя. В такие моменты я не мог сдержать стон. Сначала она сидела на моем животе, но затем сместилась чуть ниже и сорвала с меня рубашку, стянув ее через голову.

– Мне нравится твоя грудь, – произнесла она, отбрасывая мою рубашку себе за спину. Она отвела взгляд и снова слегка прикусила нижнюю губу. Ее пальцы начали прокладывать путь от моих плеч вниз к животу. Кончиком пальчика она очертила контур каждого мускула, вызвав мелкую дрожь по коже. Я наблюдал, как она смотрит на меня, отчего изнутри разливалось тепло, хотя воздух в комнате был чуть прохладный, а с улицы до меня доносился звук вновь начавшегося дождя.

Я теребил концы ее кофты в том месте, где мои пальцы поигрывали с подолом. Она снова перевела на меня взгляд и потянула за конец собственной блузки, стягивая ее через голову.

Охренеть.

Темно-синее кружево.

Мой стояк мог соперничать с Монументом Вашингтона⁹².

Мои руки уже накрывали ее грудь и раньше, когда мы лежали в кровати, но в те разы всегда было довольно темно, и маячила вероятность того, что нас застукает Грег. Я никогда по-настоящему не видел ее груди. Я чувствовал их настолько, насколько она позволяла мне ночью, а порой просыпался, держась за одну из них, как за мишку Тедди, но я никогда не видел их. И уж точно не видел их приподнятых лифчиком, словно они были выставлены на гребанный показ исключительно для меня.

Садясь, я передвинул руки так, что в итоге они оказались прямо поверх ее грудей, слегка застыв и пытаясь понять, какой их части мне бы хотелось уделить внимание в первую очередь. Кончики моих пальцев победили ментальную битву, и я коснулся ее поверх кружева. Кожа была такой мягкой и идеальной, что я не мог сдержать желания склониться и попробовать ее на вкус.

Я поцеловал холмики ее грудей, после чего быстро посмотрел вверх в ее глаза, чтобы удостовериться, что все по-прежнему было хорошо. Она все еще выглядела взволнованной, но кивнула, чтобы я продолжал, и у меня не было никакого желания спорить по этому поводу. Она положила руки мне на плечи и, казалось, тем самым успокоилась, в то время как я слева направо осыпал крошечными поцелуями линию, где кружево граничило с кожей. После чего пробежал языком вдоль кромки уже справа налево.

На вкус она была даже лучше, чем приготовленные ею блюда, которые были как у гребанной рок-звезда. Я никогда не пробовал сисек рок-звезды, но уверен, что они и близко не были так хороши, как у моей Румпель.

Она потянулась к застежке у себя за спиной, темно-синяя ткань упала вперед, и я впервые получил возможность по-настоящему узреть совершенство. Я был в восторге. Монумент Вашингтона стал еще более… монументальным… к тому же я был уверен, что стал пускать слюни. Спустил бретельки лифчика с ее плеч и накрыл ладонями обе ее груди, лишь бегло взглянув в лицо Николь, чтобы заметить ее улыбку, прежде чем слегка помять их руками и придвинуть к ним свои губы, чтобы поздороваться.

Она простонала, а ее руки обвились вокруг моей шеи, когда я втянул в рот первый сосок. Этого показалось недостаточно, поэтому я переключился на второй. Я переходил с одного на другой, и даже постарался свести их поближе друг к другу, чтобы пососать сразу оба. Мне это почти удалось, и я кружил языком по очереди вокруг каждого, прежде чем поднять голову и запечатлеть на ее губах глубокий поцелуй.

– Ты так охренительно красива, – произнес я между поцелуями, – мне чертовски больно на тебя смотреть.

– Больно? – пробормотала она в ответ, потянула меня за волосы, запрокидывая мне голову, и начала целовать вдоль шеи.

– Да, это больно, – ответил я. – В хорошем смысле.

– Хорошо.

Мы лежали на диване раздетые по пояс, касаясь друг друга, целуясь и едва переговариваясь, пока дождь за окном постепенно не стих, а часы на стене не показывали почти полночь.

– Ты готов отправиться в кровать? – спросила Николь, покраснев уже в десятый раз за этот вечер.

– Если ты хочешь, – ответил я.

– Окей.

Понаблюдав за тем, как Николь собирает свой лифчик и рубашку, я последовал за ней наверх в ее комнату. По очереди сходили в ванную, что было одновременно приятно и забавно, учитывая, что мы оба думали о том, что могли бы тут сделать… если бы решили это сделать.

Я присел на край кровати в мягких свободных штанах с изображениями футбольных мячей. Николь взглянула на них и залилась смехом.

– Что?

– Не могу поверить, что такие штаны есть твоего размера, – хихикнула она. – На вид они больше подойдут восьмилетнему.

– Восемь… восемнадцать – какая разница, что на твоих штанах?

– Разница в том, что в твоих штанах, – ляпнула Николь. Ее глаза округлились, и она хлопнула себя по рту.

Я рассмеялся.

– Иди сюда, – сказал я и потянулся, взяв ее за руки. Привлек к себе, в результате она оказалась между моих расставленных колен, зарывшись руками мне в волосы. Я скользнул вверх по ее спине, поигрывая с тонкими тесемками надетой на ней тонкой ночнушки. С этого положения поднял на нее взгляд и зрелище было восхитительным. – Красавица.

Она провела пальцами по моей щеке и откинула мне с лица волосы. Я посмотрел ей в глаза и постарался понять ее безмолвие, в то время как она смотрела на меня сверху вниз долгую секунду, а затем вновь склонилась к моим губам.

«Не спеши», – напомнил я себе.

Мне хотелось уложить ее на кровать, накрыть своим телом и затрахать до смерти.

Ну… в некотором смысле я это сделал.

Но вместе с тем мне хотелось действовать медленно, плавно и нежно, возможно, просто целовать ее всю ночь. Хотя она продолжала быть инициатором всего, что бы ни последовало за этим, тем не менее казалось, что она все еще колебалась каждый раз, когда предпринимала что-то новое или иное.

Не знаю, можно ли было считать меня из-за этого хорошим человеком, скорее всего нет, но по крайней мере, я всегда открыто давал понять чике о своих намерениях. Я никогда не выдавал хрени вроде «Я буду твоим бойфрендом» или «Давай немного потискаемся и я свожу тебя на танцы» или чего-то аналогичного. Я говорил им чего хотел, и они были либо заинтересованы в этом, либо нет. Большинство из них в любом случае пользовались мной лишь для того, чтобы похвастаться, что трахнулись со мной, а я их просто использовал, чтобы сбросить напряжение. Я никогда не был гребанным святым с девчонками, но по крайней мере был прямолинейным. Парень, с которым была Николь, обманывал ее, врал ей и использовал ее совершенно по-другому.

И это было видно.

Я бывал и с застенчивыми девушками и с нерешительными, этим особенно отличались девственницы, которые не были уверены чего ожидать, но ни одна из них не вела себя так, как делала Николь. Порой она дрожала или задерживала дыхание, будто пыталась сконцентрироваться. Я смотрел в ее глаза и в них читалось больше, чем просто присущая стеснительности нерешительность.

Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.

– Ты в порядке? – спросил я, потянулся себе за шею и взяв ее за руки, перевел их себе на грудь. Придержав их там с минуту, поднес к губам, чтобы поцеловать костяшки ее пальцев. Я разжал руки, и она нерешительно сжала мои запястья, а затем кивнула.

– Уверена? – я скользнул пальцами вдоль ее скулы и нежно поцеловал. – Помни, мы просто посмотрим, что получится, верно? Я не… То есть, ты же знаешь, что я ничего не ожидаю, не так ли?

– Но у тебя… – она запнулась и посмотрела себе за левое плечо.

Когда я потянулся и развернул ее голову снова к себе, то увидел в ее глазах слезы.

– Что такое? – спросил я, начиная немного выходить из себя. Она думала, что я ее толкаю на это? Она действительно не хотела? Я каким-то образом причинил ей боль? – Что я сделал?

– У тебя есть… опыт, – тихо сказала она, вновь отведя взгляд. – Я имею в виду, похоже, что ты переспал с большинством девчонок в старшем классе и с половиной из младших… и многие из них знали, что делают, когда были с тобой…

– И что?

– И что? – она снова перевела на меня взгляд, при этом по ее щеке сбежала одинокая слезинка. – А то, что я не думаю, что смогу дотянуть до тех ожиданий. Я не… так хороша в этом. Я имею в виду, я была лишь… ну, с…

– Я знаю, – прервал я ее, мне не нужно было напоминать.

– Я не особо знаю, что делаю, – сказала она. – И не буду так хороша, как были они, и это тебя разочарует.

– Какого хрена! – я сел прямо и схватил ее за запястья. – Кто, блядь, сказал, что я буду разочарован?

Она продолжала отводить от меня взгляд и лишь пожала плечами.

– Я сама, наверное. – По ее щекам покатились слезы.

Дерьмо.

Вероятно, мне не стоило кричать.

И что мне теперь делать?

О, погодите… Однажды я уже это делал.

Просто обними ее.

Так я и сделал, а она плакала на мне, и я чувствовал себя дерьмово. В конце концов мои бедра начали затекать, поэтому я потихоньку переместил нас обоих так, чтобы мы оказались на правильных сторонах кровати, и я мог обвить ее руками. Прижал ее к своей груди и целовал в макушку, пока она не успокоилась и, казалось, расслабилась.

– Мне хотелось, чтобы сегодня все было идеально, – прошептала Николь у моей ключицы. – Я все испортила, превратившись в эмо.

– Эй, – сказал я, положив палец ей на подбородок и подняв ее голову, чтобы она посмотрела на меня. – Я провел с тобой весь свой день, с момента как открыл утром глаза и взглянул на нарисованное мной твое изображение. Я отвез тебя на занятия, пообедал с тобой в школе и знал, что ты наблюдала за мной во время игры. Ты приготовила мне ужин и, хотя я не знаю, что нахрен ел, блюдо было восхитительным. Мне удалось поиграть с твоей грудью, а сейчас я лежу в постели в обнимку с тобой. Если это не совершенство, то я не знаю тогда что.

Николь хихикнула, а затем рассмеялась. Я поцеловал ее в губы.

– Нет и шанса, чтобы я был разочарован, – сказал ей. – Я никогда ничего не хотел так сильно, как быть с тобой – что бы это ни значило. Одно осознание того что я с тобой делает это уже намного лучше, чем с кем-то другим, а ведь я говорю о простом нашем лежании. Все что произойдет сверх этого – бонус.

Обхватив ее лицо руками, я привлек ее на себя и оторвав голову от подушки глубоко поцеловал. Она уперлась руками по обе стороны от моей головы, чтобы удержаться, в то время как сама целовала меня в ответ.

Откинувшись головой на подушку, я ощущал, как пальчики Николь заправляют мои волосы за ухо, и был на самом деле уверен, что не мог быть более счастлив, чем сейчас. Каждые несколько минут я целовал ее или она целовала меня, и мы просто смотрели друг другу в глаза. Ну, порой я поглядывал на ее груди, ведь надетая на ней ночнушка была почти прозрачной, и я был очень благодарен за это.

– Когда возвращается твой папа? – спросила Николь.

– Завтра вечером, – ответил я. – Кажется, его самолет прибывает около пяти, так что полагаю, дома он будет в районе семи или восьми.

– Это значит, что скорее всего завтра ночью тебя тут не будет, – догадалась она.

– Вероятно, нет, – согласился я, – но мне не хочется сейчас думать об этом.

– Ладно, – сказала она. Ее пальчики выпустили прядь моих волос, прошлись по щеке и опустились вдоль моей шеи. Она раскрыла ладошку и положила ее мне на грудь.

– Если хочешь, то можешь поласкать и мой пресс, – искоса подмигнул ей.

Николь хихикнула, но не постеснялась опустить руку мне на живот, отчего мышцы пресса у меня слега напряглись, а приятные ощущения растеклись вниз к моему члену.

Маленький ублюдок – да угомонись ты, черт побери!

Но он явно не собирался меня слушать. После чего напомнил мне, что рядом со мной находилась парочка совершенно классных сисек, а я ничего не делал по этому поводу, хотя хозяйка упомянутых холмиков домогалась моей груди и живота. Моя рука прислушалась к члену и передвинулась вверх от ее талии, чтобы разместиться под лучшим углом.

Я провел через тонкую ткань по одному из сосков и почувствовал, как ее кожа покрылась мурашками, также как происходило с моей, когда она касалась меня. К тому же ее сосок напрягся и возопил о более детальных действиях ртом. А кто я был такой, чтобы сказать нет?

Ну ладно, он не вопил, но я чуть стянул ночнушку вниз, чтобы все же припасть к нему ртом.

Стоило мне обхватить сосок губами, как Николь простонала, а ее рука неожиданно скользнула к югу… и обхватила мой член.

– О, блядь! – воскликнул я.

Она одернула руку.

– Прости!

– О, блядь нет, Румпель… малышка…– я снова обнял ее рукой и притянул поближе. – Не останавливайся.

– Оу…

Я взглянул на нее и одарил полуулыбкой, прежде чем припасть к ее второму соску и услышать ее стон, в то время как она снова потянулась вниз и прихватила меня ладошкой через мои свободные брюки.

– Иисусе, – прошептала она.

– Что? – пробормотал я ей в грудь.

– Ты… большой…

Что ж, от этого замечания я не мог сдержать растянувшуюся на лице улыбку. Я выпустил завладевший моим вниманием сосок и медленно губами и языком очертил контур ее груди, а затем двинулся вверх к шее. Я слегка прихватил кожу в ямочке у нее на ключице и постарался не потерять вконец голову, когда ее тоненькие пальчики обхватили мой член и медленно задвигались по нему вверх и вниз.

– Как же чертовски приятно, – сказал ей. Я положил ладонь поверх одного из ее холмиков и начал массировать его, в то время как губы продолжили свой путь к ее рту. Наши языки переплелись и задвигались в танце, а я старался не слишком сильно толкаться бедрами ей в руку.

– Тебе нравится? – тихо спросила она с моим языком у нее во рту.

– Ммхмм, – простонал я в ответ. Снова поцеловал ее, а она продолжала двигать своими ловкими пальчиками вверх и вниз по моему члену. Я протестующе застонал, когда ее рука, коснувшись кончика, переместилась назад к верхней части моих штанов. Мое недовольство было краткосрочным, ведь секундой позже она уже скользнула рукой под резинку пояса, и я мог ощущать теплоту ее пальцев на своей плоти.

Перекатившись на спину, я потянул ее за собой, чтобы не пришлось прерывать наш поцелуй. Она была по-прежнему рядом со мной, на своей стороне кровати, склонившись у меня над головой в неразрывном поцелуе, в то время как ее рука все еще была у меня в штанах.

– Сними их? – прошептала она.

Я был не совсем уверен, было ли это вопросом или требованием, но не собирался уточнять. Я сдернул с бедер штаны и бросил взгляд вниз на ее руку, все еще обхватывающую меня.

– Ох, блядь, Румпель, – пробормотал я. – Это выглядит так здорово.

– Покажи мне, как тебе это нравится, – сказала она.

Я склонился и положил ладонь поверх ее, двигаясь вместе с ней, но по-прежнему позволяя ей самой ласкать мой ствол.

А что? Она говорила, что умеет водить машины с механикой!

Я двинул ее руку вверх и по головке, показывая, как следует уделить внимание кончику, прежде чем вновь скользнуть вниз. Ее пальчики обхватили меня у основания чуть плотнее, создавая идеальный нажим прежде чем вновь двинуться вверх. Я слегка выгнул спину и вновь не сдержал вскрик.

– О, блядь, да!

– Тебе правда нравится? – снова спросила она.

– Малышка, это потрясающе, – ответил я, потянулся и положил руку ей на затылок, привлекая ее к себе в стремлении еще поцеловать. Она улыбнулась мне в губы, а ее рука начала двигаться чуть быстрей.

Не знаю было ли это от того, что я давненько не спускал или из-за того, что мой член обхватывала рука именно Румпель, но нарастающее освобождение накатило на меня довольно быстро.

– Блядь… детка… – вновь застонал я. – Я же кончу, если ты не прекратишь.

Она не остановилась.

Мои бедра напряглись, а затем и ягодицы. Бедра оторвались от матраса, ощущения начали подниматься от кончиков пальцев ног и спускаться от пресса вниз, встретились посередине и нахлынули на меня в двойном размере. Уверен, что я закричал в момент, когда мои яйца набухли, взрываясь волнами наслаждения и вырываясь наружу из моего члена, залив ее руку и мой живот.

Шекспир наверняка бы назвал меня в этот момент «горой взбесившегося мяса»⁹³. Тем не менее, я никогда не испытывал такого освобождения.

Теперь настала ее очередь.