Текст книги "Офсайд (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Шей Саваж
Офсайд

Книга предназначена только для ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

Переводчик: Gabriella A.

Редакторы: Nell Jo, Milena, Anastasiya Goncharova

Вычитка: Milena и Gabriella A.

Обложка: Nell Jo

Переведено специально для группы: https://vk.com/nag_books

Глава первая
КРАСНАЯ КАРТОЧКА ²

– Приветики, Томас!

Не обращая внимания на противный скрипучий голос Хизер Лоунс, доносящийся из-за ворот, я попытался стереть пот со лба тыльной стороной перчатки, но думаю, единственное, что я умудрился сделать – это размазать грязь по всему лицу. Я повел мяч носком бутсы вправо, затем влево, контролируя его и не отпуская далеко. Нападающий противников напирал, пытаясь слегка прижать меня. Я ждал до последней секунды, прежде чем, наклонившись, схватить мяч.

У меня было шесть секунд.

Я подбросил мяч в воздух, чтобы перехватить его покрепче, пока бежал к краю штрафной площадки. Видел, что Джереми Мартин, центральный защитник, движется влево, отвлекая одного из их полузащитников, полностью открывая тем самым нашего нападающего, Мика Клосава. Я сделал пас прямо на него с секундой в запасе.

– О, боже мой! Это был полный отпад!

Черт возьми, эта девка такая надоедливая.

Со счётом один-один у меня не было права на ошибку. Эта игра лишь первая в сезоне, но именно она задаст тон всему предстоящему году. И то, что прямо за моими воротами была, должно быть, самая противная чирлидерша за всю историю существования групп поддержки, не помогало ситуации. Не думаю, что я хоть когда-то обращал на нее внимание или здоровался. Нет, определенно нет. Я мог лишить её девственности, когда мы оба напились во время пляжной вечеринки по поводу окончания учебного года, но я определенно ни разу не останавливался, чтоб хотя бы сказать ей, который, на хрен, час.

Семь минут до конца игры. Я с легкостью ловлю мяч, который летит прямо на меня, пасую его Джереми, и он бежит по краю поля. Я знаком показываю Клосаву и полузащитнику, Клинту Оливеру, бежать правее, и когда Джереми сделал фантастический кросс³ к дальнему краю штрафной площадки, Клинт уже был там, чтобы выполнить удар головой.

Визга Хизер было достаточно, чтобы я обернулся и бросил на нее злобный взгляд.

– Может, ты уже заткнешься? – сорвался я. Она только захихикала и взяла под руку какую-то девчонку, которую я прежде не видел. Та была мелкого роста, в толстовке с накинутым на голову капюшоном. Если бы я тусовался с Хизер Лоунс, то тоже прятался бы под капюшоном. Они обе удрали к туннелю за углом, который вел к раздевалке. Что ж, Хизер смылась, утаскивая за собой вторую телку. Я встряхнул головой и вновь сосредоточился на игре.

Нападающие двигались прямо на меня: тот, что в майке с номером шестнадцать – справа, а под номером четыре – слева. Тот, который справа, был как минимум на шесть футов⁴ в офсайде⁵, поэтому я переключил внимание на второго, которого на данный момент блокировал Джереми. Мяч пролетел над головами полузащитников, и справа шестнадцатый номер поймал его и замахнулся для удара «ножницы»⁶ со спины. Я выпрямился, ожидая поднятия флажка офсайда и свистка, когда мяч пролетел над моим правым плечом и ударил прямо в ворота у меня за спиной.

Судья дунул в свисток и засчитал гол. Я посмотрел на бокового арбитра, затем снова на судью. Он достал блокнот из заднего кармана и что-то записывал.

– Ты прикалываешься что ли? – рявкнул я. – Он был на милю⁷ в офсайде!

Судья помотал головой, и присудил счёт в два-два. Я протопал к самому краю штрафной площадки, пока не поравнялся с ним нос к носу, и вскинул руки:

– Это тебе не детский футбол, придурок! – взревел я. – И мы не дети! Ты что, блядь, ослеп или просто обкурился?

– Вернись на свою позицию, – сказал он спокойно, засовывая блокнот обратно в карман.

– Ты, что, блядь, кретин? – я сжал кулаки. – Ты вообще читал гребаные правила?

А в следующий миг я уже смотрел на что-то красное.

А именно, на красную карточку.

Я удалился с поля и направился к раздевалкам, уставившись в землю и не обращая внимания на улюлюканья и насмешки из толпы. У входа в туннель меня встретила Хизер, трепавшая какую-то хрень, которую я пропустил мимо ушей. По-прежнему уставившись в землю, кипя от злости и не глядя, куда иду, я умудрился врезаться в новую подружку Хизер.

– Свали, на хрен, с дороги! – рявкнул я, не успев даже взглянуть на неё. Когда опустил взгляд, то увидел её большие ярко-голубые глаза, уставившиеся на меня в шоке. Я заметил, как она прикусила нижнюю губу, и почувствовал, что у меня встал.

Зашибись.

Только этого дерьма мне не хватало.

Только не в мой последний сезон в школе.

Мне необходимо сосредоточиться.

Оттолкнув, я рванул мимо нее и стремительно бросился с яркого солнечного света в темноту коридора. В раздевалке я сбросил одежду, помылся и начал одеваться, даже не озаботившись вытереться полотенцем. Встряхнул головой, наблюдая, как брызнувшие от этого движения капли воды стекают по зеркалу передо мной. Я старался, чтобы мои волосы по крайней мере по бокам были предельно короткими, но сверху они всегда торчали в беспорядке. Мне не удавалось особо совладать со своими светло-каштановыми волосами даже при помощи геля для укладки. Я повернулся боком и рассмотрел синяк, увеличивающийся на моем бицепсе, который приобретал четкую шестиугольную форму.

На мгновение посмотрел в собственные глаза: зеленые с ореховым оттенком – они злобно смотрели на меня в мерзком свете флуоресцентных ламп, что идеально соответствовало моему настроению. Я глубоко вдохнул и упал на скамейку перед своим шкафчиком – шкафчиком под номером один, таким же как номер на моей футболке. Я был гребаной звездой, и все это знали.

Все, кроме этого хренового судьи.

Мне было интересно: откуда он и кто привел его на наше поле. Я его раньше никогда не видел. Должно быть, он неместный, иначе этот мудак никогда бы не дал мне красную карточку. Местные судьи уже давно были в курсе.

Схватив сумку из шкафчика, я достал свой телефон и начал просматривать контакты. Отыскав нужное имя, нажал кнопку вызова.

– Привет, Мэлоун! – ответил голос. – Чего надо?

– Выясни, кто судил мою сегодняшнюю игру, и аннулируй аккредитацию этого мудака.

– Имя?

– Понятия не имею. Пять с половиной футов⁸, лысый и слепой как гребанная летучая мышь. Если бы это был Чемпионат Мира, его потребовалось бы по-тихому вывозить из страны, чтобы он не закончил с пулей в башке. Идиот хренов.

– Главный судья?

– Ага.

– Желтая?

– Красная.

– Чёрт! – Я услышал тихое присвистывание через динамик телефона. – Понял тебя. Узнаю, кто это был, и больше ты его не увидишь.

– Постарайся, иначе пострадает твоя задница, – сказал я ему.

– Мило. Идёшь сегодня на танцы?

– Возможно, – я завершил разговор и кинул телефон обратно в шкафчик. Развернувшись, оперся о дверцу шкафчика и вытянул ноги перед собой, устремив носки ступней вверх и расслабляя голеностопы.

Долбаный судья.

Дать мне красную карточку.

Он, что, не знает, кто я, блядь, такой?

Я закрыл глаза, стиснув челюсть до скрипа зубов. Мои кулаки сжались, и мне захотелось, чтобы судья решил зайти на «поговорить со мной» после игры, тогда у меня появилась бы возможность начистить ему рожу. Я услышал, что снаружи заиграл оркестр, и понял, что игра должно быть закончилась. Мне стало интересно, кто вышел вратарем на последние пару минут. Мы уже использовали все замены⁹, так что наш запасной вратарь, Джеймс, не смог бы даже выйти на поле.

Бедолага – мог бы играть в первой игре сезона, но не удалось.

Ха!

Мудила.

Я продолжил растягиваться, когда вошла моя команда. Некоторые из них недовольно ворчали, хотя и не сильно. Не при мне, во всяком случае. Быстро выяснил, что матч закончился вничью со счетом два-два, и что Джереми вышел на ворота в последние три с половиной минуты. Я откинулся обратно на шкафчик и продолжил разминать ноги с закрытыми глазами.

– В чем дело, Мэлоун?

Я открыл глаза и увидел перед собой этого новенького пацана... эм… как там его звали. Тони, кажется? Новичок, который умудрился попасть в команду, но ещё ни разу не играл. Кажется, он не отсюда, недавно приехал из… откуда-то там.

Кого это, на хрен, волнует?

– Прости, что? – я уставился на него, приподняв одну бровь, поражаясь, насколько же он оказался тупым.

– Ты не должен прекращать следить за мячом, лишь потому что подумал, что объявят фол! И тебе определенно не стоило материться перед судьей!

Я весь напрягся. Сначала я решил просто вырубить мелкого говнюка, но затем мне в голову пришла идея получше. Я медленно встал и отошёл на шаг от скамейки.

– У тебя нет даже гребаного права разговаривать со мной. – Я криво улыбнулся, прищурив глаза. Несколько парней тихо заржали.

– А кто еще пропустил бы летящий мимо мяч, даже не попытавшись его поймать?

Уже никто не смеялся. Вообще-то в раздевалке стало чертовски тихо. Из душевой доносился шум воды и пара невнятных голосов, и все – больше ничего.

– Да что, на хрен, ты о себе возомнил? – спросил я, кивнув Клосаву и Оливеру. Они медленно подошли, встав по обе стороны от него.

– Я член этой команды! – воскликнул маленький говнюк.

– И как член команды ты должен понимать, что я – капитан твоей команды.

– Я это знаю, – сказал он. Его голос затих, когда он заметил двух крупных парней рядом с собой.

– И как у капитана команды у меня есть некоторые… привилегии. – Я улыбнулся шире и подошёл к нему ещё на шаг.

– И какие же? Типа вести себя на поле, как засранец? – Он оглядывался по сторонам, видимо, желая отойти, но такой возможности не было.

– Не угадал. Типа отсоса от самого младшего в команде. – Я увидел, как его глаза расширились, и он замер на месте.

– Да ты долбанный псих, – промямлил он.

– Серьезно? Думаю, тебе требуется небольшой урок. – Я махнул Клосаву и Клинту, и каждый их них поставил за пацаном ногу, вынуждая оставаться там, где он стоял. – Ты должен понять, что всё мною сказанное выполняется беспрекословно. Я всегда прав. А ты, блядь, не задаешь мне вопросы.

Я подошёл ещё на шаг ближе.

– Никогда.

Мика и Клинт быстро схватили Тони за плечи и локти, вывернули ему руки за спину, опуская передо мной на колени.

Я потянулся к ширинке и расстегнул верхнюю пуговицу.

– Не волнуйся, – произнес я вполголоса, – отсосать мне – это большая честь. Возможно, тебе даже понравится.

Дыхание Тони участилось. Он резко перевел взгляд с моего лица на мой пах и дернулся назад из захвата. Я потянулся к молнии, делая вид, что собираюсь её расстегнуть, но вместо этого остановился и наклонился к нему.

– Тебе повезло, что на трибунах сидят десятки девчонок, которые будут умолять о такой возможности, – сказал я ему, делая шаг назад, и снова улыбнулся. – Я не буду совать свой член тебе в рот, но суть не в этом, не так ли? Суть в том, что я мог бы это сделать, верно?

Он быстро кивнул, и я увидел, как его кадык подпрыгнул вверх-вниз, когда он напряженно сглотнул.

– Мой отец владеет этим городом, – напомнил я ему и каждому, кто был в комнате. – А я владею этой школой и уж тем более владею этой командой. Не забывай, блядь, об этом.

Я застегнул ширинку, подхватил сумку, закинул ее на плечо и вышел из раздевалки в тоннель. И даже не оглядывался. На трибунах в ожидании меня осталось всего с полдесятка девчонок. Я одарил их всех широкой улыбкой и выбрал одну, которая пойдёт со мной до школы. Это была миленькая младшеклассница. Этим летом она буквально пускала на меня слюни во время тренировок. Сегодня вечером она наконец получит то, о чем мечтала.

Спортзал старшей школы был больше похож на дурацкий зоопарк. Можно подумать, если он находится в крохотном городишке в часе езды от Портленда, штат Орегон, в нем не соберется так много народа, тем не менее собралось. Какой-то городской ди-джей крутил вполне себе пристойный металл и было слишком громко, чтобы поддерживать разговор. Это мне отлично подходило. Я отделывался улыбкой и кивком, когда со мной пытались заговорить об игре.

Схватил Лизу – цыпочку на ночь – за руку и потянул к столу c напитками. Она сияла улыбкой и поглаживала меня по плечу, будто помечая свою гребаную территорию, или типа того. В основном она насмехалась над другими девчонками. Пофиг. До тех пор, когда чуть позже я получу от нее небольшой подарочек – все нормально, и, возможно, даже не стану глумиться над ней слишком сильно в школе на следующей неделе.

Я схватил стаканчик и сразу подошел к Джереми, чтобы добавить немного «веселья» в свой пунш. Долил из его фляжки и в напиток Лизы. Немного ее расслабить не помешает. Она предложила пойти потанцевать, но мне пришлось переспросить ее четыре раза, прежде чем я смог вообще понять, о чем она говорит.

– Ну так иди, – сказал ей, указывая на танцпол.

– Я хочу с тобой, глупый! – визгливо ответила она.

– Танцуй одна, – ответил я, – а я посмотрю.

Она нахмурилась и вышла на танцпол, покачивая бёдрами и подняв в танце руки над головой, чтобы ее сиськи стояли торчком. Мой член это заметил, и я решил, что пришло время найти чуть более приватное местечко. Допив свой пунш, взял еще порцию и также выпил залпом. От этого я почувствовал себя замечательно, так что отправился на танцпол и обхватил её сзади за талию.

– Детка, давай потанцуем в другом месте, – прошептал ей на ухо. В итоге, после того как я несколько раз прокричал одно и то же, а она по-прежнему смотрела на меня с непониманием, я просто вытащил ее с танцпола в коридор. Там, по крайней мере, я мог слышать свои мысли, хотя в ушах все еще звенело.

– Куда мы идём? – спросила она, пока я тянул её за собой по коридору.

– В раздевалку, – ответил ей.

– А она не будет закрыта?

– Неа.

Я повернул за угол и толкнул дверь. Лиза отпрянула.

– Не думаю, что мне стоит туда идти, – сказала она.

Она оглянулась по сторонам, но в коридорах никого не было.

Я развернулся и схватил ее за талию, притягивая к себе и прижимаясь губами к ее губам. Я чувствовал ртом ее стоны и знал, что она ни в чем мне не откажет. Поцеловал её ещё несколько раз, прежде чем позволить своей руке скользнуть вверх и накрыть одну из ее грудей.

Она не возражала, поэтому я сжал грудь немного сильнее, лаская пальцем сосок и чувствуя, как тот затвердел под моими прикосновениями.

– Пойдем внутрь, – прошептал я ей на ухо. – Мне нужно тебе кое-что показать.

– Что же?

– Мой член, детка. – Я не шутил: либо она меня удовлетворит, либо я найду кого-нибудь еще. – Он хочет познакомиться с тобой поближе.

Уговоры заняли около пяти минут, прежде чем она оказалась на коленях в душевой, пытаясь взять мой член в рот.

– Ты никогда раньше этого не делала, не так ли? – Я ухмыльнулся, когда она помотала головой. – Все в порядке, детка. Просто поработай язычком немного. Да… вот так.

Я старался давить бедрами не слишком сильно, но она взяла только наполовину, а мне хотелось больше. Положил руку ей на затылок, лишь чтоб слегка ее поощрить, но она подавилась и отстранилась.

– Всё хорошо, детка, – произнёс я, стараясь звучать убедительно. – Просто попробуй еще разок.

Она кивнула и снова взяла в рот, кружа языком вокруг моей головки.

– Вот так, детка... умница… да…

Взял её руку и вынудил обхватить за основание, чтобы добиться большего трения. Я входил и выходил из её рта довольно медленно, чтобы дать возможность привыкнуть, в то время как сам потянулся и запустил руку в вырез ее майки и под бюстгальтер. Слегка потер её сосок, пока она продолжала отсасывать.

– О, да, – простонал я, прислонившись головой к кафельной стенке. – Молодчина, детка… Ты талантлива.

Заметил, как после этих слов её глаза загорелись, и она начала сосать немного энергичнее. Я взглянул на нее и увидел, что глаза закрыты, словно она действительно была сосредоточена на процессе.

– Посмотри на меня, детка, – сказал ей, и она послушалась. – Вот так правильно. Хорошая девочка. Вот так. Черт, да! Я сейчас кончу, детка, постарайся проглотить, хорошо?

Я не стал ждать ответа, просто придержал ее голову и стал двигаться быстрее. Мои яйца напряглись, и со стоном я выплеснулся ей в рот. Она зажмурила глаза и стала глотать, не вынимая члена.

– Да… детка… как же хорошо! Продолжай… забери всё… да, вот так.

Она послушно продолжала глотать, пока я не обмяк у нее во рту. Я достал член, вытер остаток спермы с уголка её губ и помог подняться на ноги.

– Это было потрясающе, детка, – сказал ей. Она улыбнулась и немного покраснела. Я поцеловал ей руку и проводил по коридору обратно в спортзал. Было довольно поздно и уже не так шумно, как раньше. Звучала медленная композиция, и когда Лиза пригласила меня потанцевать, я решил, что должен ей хотя бы это. Я потанцевал с ней примерно до середины песни, прежде чем сообщить, что мне пора уходить.

– Куда ты? – спросила она.

– Домой, – ответил я невозмутимо. – Завтра с утра у меня тренировка.

Я ушёл, оставив её на танцполе. Она нормально справилась, но у меня бывали и получше. Я не хотел злить ее, потому что допускал, что позже она может пригодиться мне еще раз, но при этом не хотел, чтобы она ко мне липла. Я должен был сосредоточиться на игре.

Шекспир придумал два понятия: «Честная Игра» и «Нечестная Игра». Так уж вышло, что я хорошо разбирался в обеих.

Ну и как кто-то мог бы с этим конкурировать?

Глава вторая
ПЕРВОЕ КАСАНИЕ¹⁰

Когда я прошел через парадную дверь самого огромного дома во всем городе, в ушах все еще чуток звенело. Повернувшись, я медленно и тихонько прикрыл дверь, прежде чем запереть ее. Сняв обувь, на цыпочках подошел к встроенному шкафу. Видимо, мне не было нужды беспокоиться о том, чтобы не шуметь – отец все еще не спал и был в гостиной. Было слышно, как он поднялся с кресла. Я повесил куртку и попытался мысленно приготовиться и настроиться. Он не смог присутствовать на игре из-за какой-то встречи. Может, он пока не слышал. Может же мне хоть иногда везти, разве нет?

– Какого черта, Томас? Красная карточка? – Я поднял взгляд в его ослепительно синие глаза. Его руки были скрещены на широкой груди, а густые светлые волосы нависали над бровями, в то время как глаза еще сильнее сузились.

Дерьмо.

Вот же не прет.

Я вроде как надеялся, что у меня будет время хотя бы до утра, и к тому моменту, как мне пришлось бы иметь дело с доктором Лу Мэлоуном – Главой Хирургии в Мемориальном госпитале и мэром нашего города – я бы уже все уладил. Его особо не заботило правильным или неправильным было то дерьмо, которым я занимался, но меня подловили, а этого просто не должно было случиться. Никогда. Ему не было свойственно прощение.

– Эм... да, – пробормотал я. – Но я позаботился об этом.

– Я уж, блядь, надеюсь, – рявкнул папа. Он встал и прошел в фойе, где я ставил свою футбольную сумку в специально предназначенное для нее место под моей курткой. Я задержал дыхание. – Тебе лучше не иметь каких-либо отстранений от игры.

– Не думаю, что у него был шанс, – сказал я. – Я займусь этим завтра.

Без предупреждения он толкнул меня в плечо… сильно. Я резко развернулся и попытался удержаться, схватившись руками за стену, но голова ударилась об один из крючков для верхней одежды. В глазах заплясали мелкие белые точки, и я зажмурился в ожидании очередного удара.

Его не последовало.

– Я все исправлю, – сказал я, медленно открывая глаза, но глядя в пол.

– Лучше, чтобы так и было. Вот. – Он сунул мне в руки конверт. – Знаешь, что это?

Я посмотрел на конверт с напечатанным на нем моим именем и обратным адресом «Реал Мессини».

Ни хрена себе.

– Ты прочел? – спросил я.

– Конечно же я прочел.

Чего и следовало ожидать.

Я открыл его и взглянул на письмо. Уэйн и Эндрю Мессини приезжали в наш город, чтобы лично посмотреть на меня и мою игру. «Реал Мессини» была одной из лучших команд в мире, наравне с «Байерн Мюнхен», «Манчестер Юнайтед» и «Барселона». И они были заинтересованы во мне – видели мои видео, просмотрели мою статистику. В этом году их вратарю стукнуло тридцать пять, что для футбола считается уже древностью, но Мануэль Марил по-прежнему был одним из лучших голкиперов в истории футбола.

– Я рассчитываю на тебя, – сказал папа. Он положил руку мне на плечо и сжал.

Рефлекторно я вздрогнул и затаил дыхание. Даже несмотря на то, что я знал, что был уже слишком взрослым, чтобы он мог причинить мне какие-либо по-настоящему серьезные повреждения, от таких привычек все равно сложно избавиться. Папа продолжил так, будто у меня и не текла кровь над глазом:

– Ты знаешь план. Сейчас тебе нужно лишь сконцентрироваться, Томас. Не теряй концентрации. Как дела в школе? Я не хочу, чтобы тебя что-нибудь отвлекало.

– Все в порядке, – ответил ему. Я слегка пожал плечами, надеясь тем самым скинуть его руку с плеча. Это сработало, и я глубоко вздохнул. – Сейчас только первая неделя учебного года, но пока все в порядке.

– Мне не нужно было позволять тебе записаться на эти классы по углубленному изучению предметов, – проворчал он.

Я правда-правда не хотел опять начинать эту битву.

– Пап, их всего два, – напомнил ему. – Только биология и английский. Все будет хорошо.

– Что ж, если кто-то из преподавателей поставит тебе В¹¹ по какому-нибудь предмету – дай мне знать.

– Конечно, – пообещал я.

– И никаких девчонок, – добавил папа. – Если ты хочешь киску, я, блядь, куплю тебе киску.

– Блин, пап, – я отвернул голову, поёжившись. – Это не проблема, ладно? Серьезно, мне скоро надо ложиться спать.

– Пробежка завтра? В шесть утра?

– Ага.

–Хорошо.

Он развернулся и прошел на кухню выкинуть свою пустую бутылку из-под минеральной воды в мусорное ведро. Я воспользовался этой возможностью, чтобы как можно скорее попасть к себе в комнату. Как только я закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке, вновь смог нормально дышать. Я разделся и прихватил пару штанов свободного покроя, прежде чем отправиться чистить зубы в ванную. Я проверил в зеркале свой порез на лбу. Он был неглубоким и явно не требовал никаких наложений швов. Я промыл его и смазал кремом с антисептиком, после чего вернулся в свою комнату и сел на край кровати.

Я потянулся и вытащил этюдник с нижней полки тумбочки, перевернул на последнюю страницу: черно-белый рисунок с изображением вратаря национальной сборной США в момент, когда он спасает ворота в квалификационной игре последнего Чемпионата Мира.

Я работал над ним некоторое время, еще до начала школы. Когда мисс Месут, учитель по изобразительному искусству, сказала, что в следующем месяце будет выставка художественных работ… что ж… черт. Я думал, что он был довольно-таки хорош, чтобы показать ей и посмотреть, сможет ли он попасть на выставку. Они отбирали лишь десять работ, и я не особо надеялся, что моя попадет в их число. Она не была особо искусной – это был рисунок гребанного футболиста – но я хотел показать его ей. Не знаю почему. Я никогда никому не показывал своих рисунков.

Я достал угольный карандаш и начал добавлять немного растушевки по краям, придавая мячу чуть больше объема. Ворота вышли довольно хорошо, как мне показалось, хотя потребовалась чертова вечность, чтобы изобразить все переплетения. Я знал, что правый угол не был идеальным, и в итоге переместил вратаря на полфута¹² дальше от того места, где он фактически стоял в воротах.

Я закрыл на секунду глаза, восстанавливая в памяти игру – момент, когда нападающий приближается и бьет по мячу. Я видел, как Том Ховард сдвинулся влево, согнув колено как раз под нужным углом, прежде чем подпрыгнул, чтобы достать мяч. Картинка в моей голове встала на паузу – мяч едва касается кончиков его пальцев – и прежде чем начать рисовать, я внимательно пересмотрел расположение каждого его пальца в перчатках.

Я рисовал, и рисовал, и рисовал.

Когда я вновь поднял взгляд, на часах было почти четыре утра. Дерьмо. У меня тренировка через два часа. Я положил этюдник и угольный карандаш в их потайное место под несколькими экземплярами спортивного журнала «Goal». Перекатился, выключил ночник и плюхнулся на подушку.

В голове проигрывались события дня, каждый момент с той минуты, как я проснулся – время в классах, разогрев перед игрой и само время игры – в режиме сверхскоростной перемотки. Каждое действие, каждая картинка, каждый звук. Я помнил, что утром ссал на двенадцать секунд дольше, чем накануне, и понял, что выпил дополнительный стакан воды, поедая ужин с острым соусом «сальса»¹³. В моем шкафчике была книга с деформированным уголком, который не позволит ей стоять в правильную линию с другими книгами. Я помнил нападающего – явно офсайд – как он замахнулся ногой. Я мог бы его остановить, если бы попытался. Помнил, под каким углом выгнулись брови судьи, когда он записывал меня в блокнот. Помнил ощущение махровой ткани, когда врезался в девчонку в капюшоне, и то, как ее зубы слегка прикусили нижнюю губу, когда она уставилась на меня снизу вверх.

Я потер ладонями глаза. Голова ужасно болит. Я перевернулся на живот и обхватил подушку руками, зарывшись лицом в пастельное белье из египетского шелка.

 * * *

Я прикончил приготовленный дома ланч и прихваченную с собой большую бутылку «Gatorade»¹⁴, прежде чем отправиться на тренировочное поле немного погонять мяч. Там не было ни души, так что я сосредоточился на жонглировании мячом и пробежал пару кругов, прежде чем отправиться в душ. Я взъерошил волосы, натянул джинсы на влажные ноги и надел майку. Когда вышел из раздевалки, прозвенел уже второй звонок, но я не спешил. Неторопливой походкой зашел в класс биологии и проигнорировал взгляд мистера Бачера, когда прошел между рядами к своему месту.

Свободное место передо мной, куда я обычно кладу ноги было странным образом занято.

Длинные светло-каштановые волосы покрывали большую часть спины и плеч. У нее была гладкая, фарфоровая кожа, атлетическое телосложение и глубокие голубые глаза. Она подняла на меня глаза, ее зубы впились в нижнюю губу, и я сразу же понял, кто это был. Это та девчонка, в которую я врезался, после того как меня вышибли с игры в пятницу, и она сидела на месте прямо перед моим.

Я скинул сумку и сел за ней, после чего наклонился вперед и чуть в сторону, чтобы получше ее рассмотреть. Она опустила голову вниз, из-за чего волосы каскадом соскользнули с ее плеча и скрыли лицо. Вообще-то, это вроде как рассердило меня, хотя я и не понял почему. Я протянул руку и перекинул ее волосы с лица обратно за плечо. Она подняла на меня свои широко распахнутые сапфирово-голубые глаза.

– Привет, – сказал я с улыбкой.

– Эм… привет, – ответила она. Она чуть отстранилась, и ее волосы рассыпались по моим пальцам. По крайней мере, они больше не скрывают ее от меня.

– Я – Томас, – представился я.

– Наслышана, – сказала она. Ее глаза метнулись на мистера Бачера, начавшего объяснять свою лекцию о сине-зеленых водорослях.

– А теперь ты? – ухмыльнулся я. Хотел бы я знать, что она слышала и от кого. – У тебя есть имя?

– Да, – она развернулась лицом к учителю и сузила глаза, скрестила руки на груди и распрямила плечи.

Я не мог не рассмеяться.

– Скажешь мне? – спросил я. – Или будем играть в Румпельштильцхена¹⁵?

В голове промелькнули парочка других игр, в которые я мог бы с ней сыграть.

– Мэлоун? – окрикнул мистер Бачер. Я посмотрел на него. – Ты собираешься отвечать на мой вопрос?

Этот ублюдок думал, что сможет подложить мне свинью. Я пару раз моргнул, мысленно нажал в голове на обратную перемотку и взглянул на доску.

– Получение кислорода, – сказал я с улыбкой. Он раздраженно фыркнул и проворчал что-то о том, чтобы я смотрел вперед.

Пофиг.

Я снова посмотрел на девушку передо мной и увидел, как слегка приподнялись уголки ее губ, словно она сдерживала смех. Я со скрежетом подвинул свой стол вперед, чтобы поближе придвинуться к ней и вытянул ногу, чтобы она оказалась прямо рядом с ее. Она оглянулась на меня и снова быстро отвела взгляд.

Я больше не протягивал руки, чтобы еще раз ее коснуться, хотя меня так и подмывало. Я держал свою ногу в трех дюймах¹⁶ от ее, при этом каждый раз передвигая свою, когда она двигалась, чтобы продолжать сохранять установленную дистанцию. У нее были длинные, стройные ноги, даже могу сказать, что немного накаченные. Я подавил порыв сорваться со своего стула и провести рукой по ее бедру. Не стоит слишком сильно напирать на явно новенькую в школе чику. Может, это даже сложная задачка и вызов мне.

Я чувствовал, что она немного нервничала – либо из-за моей близости, либо просто потому, что я весь урок продолжал наклоняться вперед, чтобы поглазеть на нее. Бачер еще пару раз попытался подловить меня, даже спросил, где моя книга и почему у меня не было карандаша. Я ответил, что они мне не нужны, и заметил, как сидящая передо мной девушка слегка сверкнула на меня глазами.

Я лишь улыбнулся и подмигнул ей. Она закатила глаза.

Да... определенно, вызов.

После звонка я продолжал сидеть за партой, пока она собирала свои вещи и запихивала их в школьную сумку.

– Ну… Румпельштильцхен, – спросил я, – откуда ты?

– Очень смешно, – ответила она, поднимаясь. – Из Миннеаполиса.

– Тебе, должно быть, нравится местный теплый климат, – сказал я с дружелюбной улыбкой.

– Вообще-то, нет. – Совершенно бесстрастный ответ. Она ничем больше его не дополнила. Я последовал за ней из класса и спустился вниз по коридору.

– Наслаждайся, пока можешь – сезон дождей не за горами, – добавил я. Она меня проигнорировала, так что я поднажал. – Какой у тебя следующий урок?

– Матанализ.

– Ты знаешь, где кабинет математики?

Она остановилась посреди коридора и посмотрела на меня.

– Есть какая-то особая причина, почему ты добр со мной? – спросила она.

Черт.

– А ты прямолинейная, да?

– Ты был полным придурком в пятницу.

– Ты застала меня в неподходящий момент, – ответил я. Отчасти это было правдой. Она сузила глаза, после чего развернулась и начала удаляться прочь.

– Эй, Румпель!

Она обернулась через плечо и недовольно сверкнула на меня глазами.

– Класс математики в ту сторону, – я указал себе за плечо в противоположную от нее сторону. Она остановилась и вздохнула. – Пошли. Я покажу тебе.

Она медлила и, казалось, раздумывала, прежде чем в итоге последовать за мной.

– Эта карта совершенно бесполезная, – пробормотала она и засунула лист бумаги в сумку.

Я лишь улыбнулся и повел ее по коридору.

– Итак, Румпель, – спросил я, – почему тебя не было в первую неделю занятий в школе?

– Я только переехала, – ответила она. – Это вроде как решилось в последний момент.

– А почему ты переехала сюда?

– Тут живет мой отец, – ответила она.

– Может, выдашь чуть больше информации? – подстегнул я, поворачивая за угол и спускаясь вниз по очередному коридору, все время глядя на нее. Она еще раз глубоко вздохнула.