Текст книги "Инферно (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
У голоса это звучало так легко.
– Я не контролирую других людей.
– Разве?
Ну, у него была сила убеждения… иногда она срабатывала, что было редко.
– Не совсем.
– Нет, контролируешь, – прошептала она ему на ухо. Она вложила ему в руку кинжал и мягко пихнула его к Стоуну.
– Убей его, и оставь свое прошлое позади, чтобы двигаться в будущее.
Сердце Ника сильно забилось от этого неожиданного приказа.
– Что?
– Ты хочешь домой… это требует кровавой жертвы. Перережь ему горло. Он бы не сомневаясь перерезал твое.
– Ники? – он услышал, как мать зовет его. – Где ты? Мне нужна твоя помощь, Ники. Возвращайся домой!
– Твоя мать умрет, если ты не доберешься до нее.
Ник крепко сжал нож и посмотрел на него. Больше всего он хотел попасть домой. А Стоуна он вовсе не любил. Он сделал шаг вперед, затем остановился. Что-то в этом было неправильное. Очень неправильное.
Повернувшись, он побежал к двери и дернул ее. Но вместо того, чтобы попасть в школьный холл, он наткнулся на Амброуза, стоявшего в дверях и смотрящего на него. Его глаза горели злым красным светом, который так ненавидел Ник.
– Ты подвел меня, – прорычал Амброуз.
– Как? Я стараюсь.
– Ты все провалил… снова, – Амброуз схватил его руки, и развернул, чтобы не дать Нику двигаться.
В один момент они были в кабинете, а в другой стояли на вершине пивоварни Джексона и смотрели на горящий Новый Орлеан.
– Прими свою судьбу. Мы конец всему.
Ужас затопил его, когда он увидел, как гибнет все, что он любил. Крылья Амброуза раскрылись и накрыли их.
– Мы не можем ничего поделать. Чем сильнее боремся, тем скорее это наступит. Сдавайся… – Сжав его сильнее, Амброуз взлетел. – Скажи это, Ник, и мы станем единым.
– Нет! – Ник сильно ударил его, заставив Амброуза отпустить его. Он со страшной скоростью полетел к земле, ветер разрывал его волосы и кожу.
«Я умру…»
Земля приближалась все быстрее и быстрее.
Ник ждал, что появится Амброуз и спасет его, но этого не происходило. И Калеба не было. Ничего.
Никто не собирался спасать его жизнь. Все кончено.
Закрыв глаза, он ожидал удара.
Глава 19
Выйдя из ванной Коди, Калеб замер, когда что-то привлекло его внимание. Дверь в ее спальню была слегка приоткрыта. Открыв ее пошире, он осмотрел отделанную кружевами розовую комнату, в поисках того, что призвало его.
«Наверное, дело в моей усталости».
Он сделал шаг назад, затем замер, так как это произошло снова. Это был символ, который она нарисовала на стене. Едва различимый, он вспыхнул в ответ, когда он вошел в периметр комнаты. Это было нормальным, учитывая то, что он был демоном. Так работали защитные символы и заклинания.
Ненормальным был его дизайн. Или древний лук, прикрепленный к спинке ее кровати.
У него вышибло дух, когда он вспомнил то время, когда последний раз видел эти вещи. Невозможно, чтобы они были у Коди. Леди, которая владела ими, никогда бы не позволила их использовать другим…
– Что ты делаешь? – рявкнула Коди, обойдя его, чтобы закрыть дверь.
Но Калеб не был в настроении успокаивать ее. Обойдя, он вошел в комнату, и эмблема засверкала, как огонь. Изображение женщины, с длинными волосами, откинутыми назад, она направляла лук и стрелу в небеса. Это был символ Дексарии Белам… охотницы. Та же эмблема украшала его боевой щит.
– Нельзя трогать мой лук.
– Твой лук? – спросил он недоверчиво.
Она вздернула подбородок.
– Да.
В нем вспыхнула злость, и он сократил расстояние между ними. Ему пришлось собрать остатки терпения, чтобы не схватить ее и не начать трясти, пока она не ответит на вопросы.
– Где ты взяла его?
– Не твое дело.
Он указал на черные перья, привязанные к его верхушке тонким кожаным шнуром.
– Ты знаешь, чьи они?
– Дар.
– От кого?
– Не твое дело.
Калеб почувствовал, как его глаза меняются на демонические, потому что она разбудила самую опасную его часть, повторяя один и тот же бесполезный ответ.
– А тут ты не права. И если хочешь прожить еще минуту, ты скажешь мне, что я хочу знать, или я начну бой, в котором один из нас умрет. Где ты взяла лук Бесимаас?
Он увидел нерешительность на ее лице, она сомневалась, ответить или драться. Через минуту она порывисто вздохнула.
– Моя мать дала мне его, заклинаю тебя святой клятвой, которую ты дал ей, когда предложил свой дар, не говорить никому, кто я такая.
Замолчав, Калеб не мог двигаться, пытаясь осознать ее слова. Это невозможно. Как может Никода быть…
– Ты ее дочь?
– Да.
И тогда он увидел это. Своими глазами он увидел, как Коди сменила свой обычную розовую футболку и джинсы на кожаные доспехи, которые носили женщины в армии ее матери. Ее волосы были светлее, чем материнские, и она была ниже. Но черты лица были похожими. Особенно форма глаз и губ и очертания тела.
Не удивительно, что в их битвах Коди была такой бесстрашной. Ее мать была изначальной богиней Порядка и Закона. Прижав кулак к плечу, он упал на одно колено перед ней и склонил голову.
– Я поклялся в вечной верности твоей матери… и я умру за тебя.
Коди почувствовала слезы в глазах от искренних слов Калеба.
– Мать ценила тебя больше всех из всех ее генералов. Тебе она верила больше всех.
Он встал и снова стал возвышаться над ней.
– Тогда почему ты мне не веришь?
– Прошло много веков. Ты провел долгое время в плену у монстра, который все еще имеет влияние на тебя. Все это могло изменить даже самое сильное и самое надежное сердце.
– Меня не изменило.
– Я знаю. Мне следовало сказать раньше. Но я не смела, пока мои приказаны конфликтуют с твоими.
В Калебе снова проснулась подозрительность. Бесимаас всегда выбирала справедливость, а не смерть. Она никогда бы не смирилась с убийством невинного Малачай.
– Твоя мать послала убить его?
– Нет. Силы, которым я служу. Поэтому моей матери нет со мной.
Вот он смысл.
– Ты осуждаешь его?
Она кивнула.
– Пока я не вижу монстра. Поэтому не могу осудить его на смерть.
– И твоя любовь к нему не имеет к этому никакого отношения?
Она густо покраснела.
– Не отрицай, – сказал он, обрывая ее, когда она открыла рот, чтобы заговорить. – Я вижу это так же четко, как и пламя в открытом море в полночь.
Она тяжело вздохнула.
– Когда меня послали, чтобы убить Малачая, пока он не завладел силами отца, я не ожидала встретить Николаса Готье.
– Ага, я тоже, – Калеб сузил глаза. – Так что нам делать?
– Сейчас? Найдем и спасем его. Потом посмотрим.
Такая милая неоднозначность с жизнью, смертью и роком…
Коди точно не ее мать.
* * *
Когда Ник почти ударился о землю, он инстинктивно выставил руки вперед. В это момент появились его крылья и сами по себе широко раскрылись, унося его от мостовой.
О господи…
«Я лечу!»
Забудьте о вождении, это самое невероятное, что он когда-либо делал. Пока его крылья не задели провода, и его не замотало из стороны в сторону. Он выровнялся как раз перед тем, как врезался в здание.
– Это замечательно! – закричал он, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не видел его промах. Он точно не хотел выглядеть глупо, когда делал нечто настолько крутое.
О да… это жизнь.
– А теперь возьмите меня! – он бросил вызов своим врагам.
Эти слова едва сорвались с его губ, как кто– то швырнул в него комок огня. Он увернулся от него слишком быстро и слишком далеко. Непривычный к своим крыльям, не способный хорошо контролировать их, он закончил тем, что врезался в другое здание.
Ага, точно останется след. Мне нужно убираться подальше от этих штук. Ник полетел к Миссисипи. Там ему нужно было лишь избегать мостов.
– Почему ты выбираешь страдания?
Ник замедлился, когда в его голове зазвенел голос.
– Не выбираю.
– Тогда почему не присоединишься к нам? Ты Малачай. Ты не должен мириться с теми, кто унижает или оскорбляет тебя. Никогда. У тебя есть силы, чтобы быть таким, как ты хочешь, делать то, что хочешь.
– Тогда ладно. Я хочу лишь одного. Я хочу домой!
– Зачем? Объясни мне, о чем думает тот, кто выбирает пойти туда, где никому не нужен. Я видел, как они относятся к тебе. Зачем ты этого хочешь?
Ник притормозил, когда большая часть этих слов застряла в его голове. Знаете, а слова гадкого голоса имели смысл. Зачем мы хотим быть униженными другими? Разве его недостаточно оскорбляли в детстве?
Но он неожиданно понял, что все это были детские оскорбления. Во всем есть две стороны.
Это было как в истории Эша про волка…
– Сейчас ты говоришь о моих мелких неприятелях, – сказал Ник голосу. – Не их я хочу увидеть.
– Тогда останься, и тебя больше никогда не оскорбят.
– Не могу.
– Почему?
Ник засмеялся, когда наконец понял смысл этого путешествия… и дорогу домой. Волк подсказал ему…
– Ты знаешь ответ. Ты написал его в моей тетради. «Это можно украсть, но нельзя купить. Можно дать, но нельзя забрать. На это можно ступить, но нельзя по нему пойти. Оно может летать, но крыльев нет. Может петь, но нет голоса. Это можно сломать, но оно все равно продолжит работать. Можно оставить, даже если оно следует за тобой. Им легко командовать, и оно никогда не задает вопросов».
Тень возникла перед ним. Она приподняла бровь.
– И ты знаешь ответ?
Конечно.
– Мое сердце.
Казалось, тень была впечатлена.
– За все эти века лишь ты разгадал нашу загадку.
– Значит я могу уйти? – спросил Ник с надеждой.
Все вокруг стало блекнуть, пока они снова не оказались в темной пещере. Но в этот раз была лишь одна дверь без окна. Фантом приземлился на землю и теперь возвышался над ним.
– Когда будешь готов, можешь идти.
Ник пошел прямо к ней.
– Не нужно мне повторять дважды.
– Но…
Засомневавшись, он повернулся к духу.
«Ненавижу это слово».
– Ну?
– Ты можешь остаться здесь, где тебя будут все уважать и бояться. Никто не посмеет больше насмехаться и принижать тебя. Выбор за тобой.
– Я уже сказал, что выбираю. Я хочу домой.
Дверь открылась. Но вместо того, чтобы приободриться, Ник еще больше напрягся.
А если это новая ловушка?
«С твоей-то удачей? Ты еще сомневаешься?»
Но хотя бы раз он решил поверить и последовать за своим сердцем, как сказал волк. На всякий случай приготовившись к бою, он вошел в дверь и закончил там же, где и начал. Рядом с его домом.
«Издеваетесь, да?»
Ник оглядел улицу. Сейчас было намного темнее и зловеще тихо. Но это не важно. Нужно сказать маме, что он в безопасности. Открыв железную дверь в здание, он бросился наверх, перепрыгивая ступени. Но когда он добрался до квартиры, то увидел, что дверь неплотно закрыта. Его накрыла волна дикого страха.
Его мать никогда бы не оставила дверь приоткрытой. Ни за что. Она была таким параноиком, что даже запирала двери в свою спальню и ванную.
– Ма? – позвал он, осторожно открывая дверь.
Застыв на месте, он осматривал разгромленную комнату. Но именно на кровь на потолке и полу привлекла его внимание. Это его матери?
Эта мысль пугала его.
– Мам! – позвал он и побежал в ее комнату, надеясь, что она заперлась там.
Нет. Она была пустой, как и его сердце. Это было как и предупреждал его Амброуз. Он подверг мать опасности, и когда она больше всего нуждалась в его защите, его тут не было.
«Как я мог так поступить с ней? Как?»
Не способный переносить боль и вину, он переключил свое внимание на то, чтобы найти Калеба и затем выследить мать, чтобы убить того, кто забрал ее.
Глава 20
Призывая Калеба к себе, Ник знал, что как-то изменился. Он чувствовал это каждой молекулой своего тела. Он стал сильнее и увереннее в своих силах. Эта пещера и путь домой сделали с ним нечто странное. Будто заработал какой-то космический ускоритель. Но у него не было времени изучать это, ведь его мать пропала.
– Калеб! – закричал он.
К его облегчению, рядом с Ником в гостиной наконец появился Калеб. Калеб подозрительным взглядом медленно оглядел его тело.
– Это ты? Так?
Ну что за вопрос?
– А кто, ты думаешь, звал тебя? – спросил Ник издевательским тоном.
Калеб пожал плечами.
– Не знаю. Я знал, что это не твой отец, и хотя я подозревал тебя… но ты пропал, и я не хотел прыгать в опасную ситуацию вслепую. Так что я немного подзадержался.
Ник мог его за это простить, особенно учитывая то, что он видел волка и что может рабство значить для демона. Калеб имел право осторожничать.
Медленно скользнув к нему, Калеб наклонил голову, внимательно изучая Ника. Он выглядел, будто был готов убежать или сражаться, если Ник сделает что-то неверное или резко дернется. Часть Ника хотела сказать «бу», чтобы увидеть, как высоко демон может подпрыгнуть от страха. Лишь из уважения к быстрой и смертельной реакции Калеба он придержал этот импульс.
– Что с тобой случилось? – спросил Калеб.
Его кожа стала зеленой? Хотя Ник чувствовал внутренние изменения, он гадал, что Калеб увидел в нем подозрительного.
– О чем ты?
Калеб взял Ника за подбородок и повернул его голову, чтобы рассмотреть повнимательней.
– Ты выглядишь так же, но ты другой. Я нутром это чувствую. Ты сильнее, чем раньше. Где ты был?
– В Аду – сказал Ник горько. – Ты там был?
– Лично нет, но встречал нескольких его обитателей за века. Замечательные создания… Если ты не против психов и серийных убийц.
– Ага. Это место я точно не порекомендую для отпуска, если только тебя не привлекает невероятно гадкое место… вроде старшей школы, только там холоднее.
Калеб проигнорировал его последний выпад.
– Что ты там делал?
Калеб собрался закатить глаза, но потом остановил себя, осознав, что Ник не умничал. Он немедленно его отпустил.
– Ты про Хэлхейм?
– Хэл устроила Никнеппинг, чтобы использовать меня в сделке. Хорошо быть мной, да?
Калеб проигнорировал его сарказм.
– С кем она заключала сделку?
– Не знаю. Она не сказала, а я пробыл там недостаточно долго, чтобы узнать. Я решил, что неважно, кто там меня хотел, гораздо лучше выбраться оттуда, а уж потом об этом подумать.
Калеб рассмеялся.
– Мудрый выбор. Но как ты освободился? Только не говори, что тебя отпустили, потому что ты слишком милый, чтобы держать тебя в плену.
Он провел с ним слишком много времени, чтобы знать саркастические ответы Ника. Но Калеб был прав, им нельзя было терять время на это.
– Один из ее слуг отпустил меня.
Калеб нахмурился.
– Зачем он это сделал?
– Я правда не знаю. Плевать. Я хотел домой, но если мне нужно гадать, то считаю, что он хотел бросить ей вызов и разозлить ее.
Он рассмеялся.
– Наверное, он демон.
– Почему? – спросил Ник.
– Только мы достаточно сильны и глупы, так явно задираться с хозяином.
Это объясняло врожденный эффект Ника – привычка умничать. Спасибо, папа.
– Тебе, наверное, будет интересно узнать, что он тот же самый оборотень, что напал на нас ранее на улице Роял.
Брови Калеба поползли на лоб и с лица схлынули краски.
– Меня атаковал не оборотень, Ник. Того бы я убил. Я дрался с Аамоном.
То, что Ник любил больше всего. Пополнение словарного запаса. Но в отличие от школы, незнание этих слов могло убить его.
– Что?
– Первые и одни из высших демонов-воинов.
Это звучало не очень хорошо.
– Это один из тех, кто может надрать тебе зад?
Калеб указал на синяки на лице и шее, говорящие о том, что волк подмел им улицу.
– Я предполагал, что он пришел за силами твоего отца. Я и не думал, что кто-то послал его выкрасть тебя. Он сказал тебе свое имя?
– Нет. Сказал, что не помнит его.
– Ты о чем?
Ник безразлично пожал плечами, хотя этого и не чувствовал.
– Как я понял, он веками был заперт в Хэл. И думаю, что они используют его в собачьих боях. Но одно я знаю точно, они держат его совершенно не жалея. Они привязывают его как бешеное животное и относятся так же.
Он увидел, как его собственный ужас отразился в глазах Калеба, и, хотя Калеб не видел эти издевательства, что-то подсказало Нику, что он уже видел или испытывал на себе нечто подобное в прошлом.
– Не могу поверить, что ты наткнулся на Аамона, – челюсть Калеба дернулась. – Они еще менее дружелюбны к людям и демонам, чем Малачай… Их и в прошлом-то было не много, а сейчас осталось и того меньше. Удивительно.
– По твоему голосу я понимаю, что вы не были на одной стороне в той войне. Нет. Они точно были на твоей, и мне повезло, что я выбрался живым сегодня. Ему, видимо, так сильно нужен был ты, что он отпустил меня, не разорвав глотку.
Ник нервно рассмеялся. Это так забавно – быть призом для всех адских обезьян и уродов.
– Нужен, как впрочем, и всем, – кроме супермоделей и красивых крошек.
Черт, если уж его должны преследовать и запирать, то почему не те, кого он хотел бы видеть своими преследователями? Женщины, к чьим кроватям он не прочь быть прикованным навечно? Отлично. Жизнь отстой и ему будут выставлять счет за это. Как авиакомпании, которые заставляют тебя платить до того, как ты сядешь в самолет, чтобы если облажаются и убьют тебя, то они все равно получат оплату, и не нужно будет ничего возвращать.
Ник вздохнул, затем дернул головой в сторону своего дома.
– Так что там случилось? Где моя мама?
Калеб сморщился.
– Знаю столько же, сколько и ты.
Ему и следовало сморщиться перед тем, как дать такой ответ. У Ника потемнело перед глазами, когда в нем вспыхнула ярость. Он хотел сердце Калеба за то, что тот не защитил его мать.
– Что ты делал, когда меня не стало?
Скриви губы, Калеб ответил ему усмешкой.
– Смотрел мыльные оперы и ковырял грязь между пальцами ног… Как ты думаешь, чем я занимался? Я готовился к тому, чтобы спасти твой жалкий зад.
– И к черту мою мать и ее безопасность?
– Ага, Ник, именно так я и думал, – в голосе Калеба слышался сарказм. – Потому что знал, как взбесит тебя мое бездействие. Весь мой мозг был занят тем, как разозлить тебя, чтобы ты наконец стал Малачай. Эх, господи, ты так подвел меня.
С улыбкой, достойной сумасшедшего клоуна, Калеб похлопал его по спине.
– Ну, скажи мне, Ник, моя великолепная тактика сработала?
– Радуйся, что я не знаю, как задушить тебя.
Калеб отшатнулся на шаг. Его злость смыло волной страха. На лице Калеба появилось то, что Ник раньше не видел. По крайней мере, он к этому раньше отношения не имел.
– Что с тобой случилось?
Ника успокоили осторожные нотки в голосе Калеба. Что он увидел, когда смотрел на него?
– Я должен найти свою мать.
– И только ты это можешь.
Ник нахмурился.
– Ты о чем?
Именно поэтому я и не пытался найти ее, Ник. Ее забрали из этой реальности… – он сделал еще шаг назад, когда Ник бросился на него, и начал вертеться, пытаясь оставаться вне его досягаемости. – Она не мертва. Тихо!
Калеб поднял руки и создал энергетическое поле, чтобы защитить себя от ударов Ника.
– Успокойся и послушай. Она не моя мать. У меня нет связи с ней, и, значит, я не могу отследить ее. Как и не мог отследить тебя в Хэлхейме. Но теперь, когда ты вернулся, мы можем найти ее.
Ник ударил кулаком по невидимой защите Калеба, который на коленях должен стоять от благодарности за то, что Ник сейчас не может его достать.
– Поклянись, что не врешь.
– Если бы я не думал, что мы можем достать твою мать целой и невредимой, меня бы тут не было. Я бы был уже на пути в другую адскую реальность, потому что знаю, что твоя смерть погрузит тебя в убийственную, как у пираний ярость. И пока я пытаюсь не дать оторвать себе голову, она все еще там.
Это успокоило его.
– Ладно. Как мы ее найдем?
Калеб явно съежился. Желудок Ника сжался.
– Что?
– Глубоко вдохни. Контролируй себя и не сорвись.
Ага, это очень ему помогло. Как удар в голову или как наступить ему между ног.
– Что?
– Нам в этом нужна помощь.
Желудок завязался в еще более тугой узел.
– Мне это точно не понравится, так?
– Неа. Но нам нужно сделать это.
Низко зарычав, Ник провел рукой по волосам.
– Отлично, что это?
Калеб смотрел за Ника.
Нику было любопытно и подозрительно, он повернулся и замер. Там стояла Коди, одетая в черную водолазку и джинсы, держа в руках маленькую бутылочку. В его желудке взбунтовалась желчь.
– Да черта с два! – рявкнул Ник, снова посмотрев на Калеба. Он резко указал в ее строну.
– Она здесь, чтобы убить меня. Это твое решение? Ты как тот генерал, решивший потушить пожар в доме атомной бомбой?
– Ник…
– Не никай мне, Малфас. Ты мне не мать. Я…
– Ник! – закричала Коди, прерывая их.
Взбешенный тоном, который имела право использовать только его мать, Ник резко повернулся к ней.
– Что?
Она подошла ближе.
– Дыши, – сказала она со спокойствием, которое он не понимал. – Ты должен отпустить все негативное. Если хочешь найти маму, ты должен выследить ее сердцем. Только сердцем. Ненависть уничтожает все, к чему прикасается, она никогда не позволит тебе выстроить мост между этой реальность и той, куда ее забрали. Твоя любовь позволит создать связь и найти ее.
Он оглянулся на Калеба.
– Я не знаю, как использовать эти силы, Ник. Как и ты, я был рожден для злобы. Это то, что питает меня.
Ник сглотнул, наконец овладев своими эмоциями. Ради своей матери он был готов довериться своему врагу.
– Что я должен делать?
Она протянула ему руку.
Его первой мыслью было шлепнуть по ней и обругать ее. Но его мать была важнее того, что он ненавидел Коди. Заставив себя успокоиться, он взял ее теплую руку.
Ощущение от ее прикосновения вызвало волну жара. Он забыл, как нежна ее кожа. Как она пахнет солнцем и розами. Коди улыбнулась ему.
Это и ее прикосновение смыло его ненависть и злость. Их потеря была такой неожиданной, что он почувствовал себя усталым. Опустошенным.
Коди притянула его к себе и запустила вторую руку ему в волосы.
Хотя он ненавидел ее за то, что она должна была сделать, он положил голову ей на плечо и позволил прижимать к себе. Она тихонько качала его в своих руках.
– Pax tecum, – прошептала она ему на ухо, посылая мурашки по всему его телу. Да будет с тобой покой.
– Et cum spiritu tuo, – ответил он автоматически. А с тобой твой дух.
И когда она нежно и легко поцеловала его голову, он обнаружил спокойствие, которого не знал раньше. Будто все в мире было хорошо. Будто ничто не могло навредить или расстроить его.
Она погладила его спину.
Ora pro nobis… – с этими словами дамба внутри него хлынула. В это мгновение он мог видеть материю вселенной и все в ней. Он слышал голоса миллионов людей, которые жили сейчас и в прошлом. Это ударило по нему так сильно и быстро, что не держи она его, он бы упал. Вместо этого ее сила помогала ему своим теплом сохранять баланс. Она была его якорем.
Эфир закричал, как и всякий раз, когда он пытался найти информацию. Но тогда как обычно он захлестывал его негативом, сегодня он полностью понял, как пробиться сквозь это. Как сосредоточиться на единственном голосе, который он пытался найти.
Его матери.
Но пока он не мог найти ее. Нигде… Она была глуха к нему. Возросли его паника и злость, но Коди сжала его покрепче.
– Шшш, – выдохнула она ему в ухо. – Будь спокоен. Sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum.
Как повелось сначала, так и есть сейчас и будет на века…
И снова его злость испарилась. Он услышал звуки ужасной битвы, быстро приближающейся к нему.
Беспокоясь за мать, он последовал за ней. Хоть бы это не была битва из-за или против нее.
Он увидел себя в демонической форме. Его доспехи блестели в тусклом свете заходящего солнца, а он сражался с армией, нацеленной уничтожить его и его войско. Его солдаты бросились вперед, чтобы защитить его. Но было слишком поздно.
Он почти проиграл.
Ошарашенный, он не понимал, как это произошло. Ему не было равных, даже Сефирот. Он убил своего заклятого врага за минуту.
И тогда он увидел свою истинную погибель. Ту, что обескровила его и его людей больше всего…
Их лидер появился из толпы. Опьяненный приближающейся победой, он звал своих солдат сплотиться для последнего удара.
Ник на уровне инстинктов знал, что если убьет их лидера, они разбегутся, как испуганные тараканы. Люди падут.
Его глаза вспыхнули красным, затем серебряным, как у Ашерона, и он бросился к дураку, который оставил безопасную защиту своей армии. Сосредоточившись лишь на нем, Ник игнорировал все остальное.
Он приблизился к лидеру с поднятым мечом. Мечи зазвенели, столкнувшись друг с другом. Враг окатил Ника кислотной кровью и огнем, а тот использовал свои силы, чтобы отогнать врага назад. На каждый удар он отвечал жестким отпором. К его чести, мужчина держался хорошо и боролся дольше, чем кто-либо до него.
Мужчина может даже и победил его, не раздайся…
Неожиданный женский крик боли. Внимание его врага переключилось на маленького солдата в нескольких ярдах от него. Он пнул Ника и побежал к ней.
Уверив его, что она в безопасности, она приказала ему вернуться к битве. Он отказался.
– Нет ничего, что я бы не сделал для защиты своей семьи, – сказал он с такой уверенностью, что она затронула Малачая.
Ник, как зачарованный смотрел, как лидер берет ее на руки, словно она была чем-то невероятно ценным… словно она не весила ничего. Он поднял ее и понес, стараясь увести от опасности. Она вцепилась в него, а ее кровь бежала по их доспехам.
Это было так давно, когда Ник любил кого-то так же, что он постарался вспомнить эмоции. Но пока он наблюдал за ними, его злость воспламенилась. Как смеет его враг поворачиваться спиной, когда идет война! Ник бросился к нему, уворачиваясь от бойцов вокруг него, убивая каждого, кто смел встать на его пути.
Зная, что Ник идет за ним, воин передал ее другому человеку.
– Уведи ее в безопасное место. Не дай ей умереть!
Он развернулся, чтобы сражаться, но было уже поздно. Ник уже нанес удар. Он пронзил их лидера в его бесполезное сердце и бросил на землю, где пригвоздил его слабое человеческое тело мечом. Его враг бился и корчился, но он не мог ничего сделать, лишь умереть.
Женщина закричала, борясь с мужчиной, державшим его. Пораженный солдат отпустил ее. Пренебрегая опасностью, она побежала к павшему воину.
– Нет! – всхлипывала она снова и снова, осматривая его лицо. Она положила руку ему на щеку, и зарыдала, словно весь ее мир был разрушен.
Он был мертв, и она ничего не могла с этим поделать. С боевым кличем тысячи фурий, она взяла меч лидера и побежала к Нику, чтобы убить его. Он поднял руку и принял ее выпад, затем оттолкнул, и ее шлем упал. Она бесстрашно подняла голову, чтобы посмотреть на него. Пара зеленых глаз, на таком знакомом лице с синяками, выражала ее ненависть.
Коди.
Ник дернулся, желая покинуть войну, которую не хотел больше видеть. Она была в прошлом или будет в будущем? Он не настолько хорошо контролировал свои силы, чтобы знать наверняка.
Я убил того, кого она любила.
Вернувшись к сцене, он посмотрел вниз на воина, которого заколол, и почувствовал невероятный шок.
Он убил самого себя…
Он был лидером. Это было его лицо…
Его захлестнула паника и он начал задыхаться от этой совершенно бессмысленной картины. Как он может быть обоими?
Коди, находясь в безопасности в настоящем, прижимала его к себе и продолжала давать ему спокойствие и тепло. Она прижала свою щеку к его. Ее дыхание щекотало его ухи и посылало разряды электричества по его телу.
Он почувствовал, как обострились его силы.
– Не плач, Чирайз. Я не дам им навредить тебе.
Все еще не отошедший и трясущийся после прошлой битвы, Ник дернулся от последнего, что ожидал услышать. Жесткого тона отца, обещающего защиту матери.
Что за…?
Он последовал за ними, чтобы узнать, где они.
Их окружали стены ледяного голубого света, с блестящей поверхностью, искажающей изображения вокруг них. Это несколько напомнило ему какой-то склад. Но им не было. Он никогда подобного не видел. И через несколько секунд он понял, что на стенах не было картин.
Сквозь них пытались прорваться демоны.
В центре пустой комнаты находилась напуганная и всхлипывающая мать, а его отец яростно ходил вокруг нее, бросая вызов демонам. Демоны, в свою очередь, копошились, истекая слюной по силе старшего Малачай.
И Ник знал, что они делали. Скоро Адариан ослабнет достаточно, чтобы они могли его убить. Не важно сколько битв было у его отца, он все равно не сможет продержаться долго против их числа.
Демоны бились о стены пещеры, пытаясь сломать их и прорваться к отцу. Ник резко отстранился от Коди. Его мозг был так поражен увиденным, что он даже не мог говорить.
– Ты нашел ее? Спросила Коди.
Пораженный Ник кивнул, затем посмотрел на Калеба.
– Я такой мерзкий идиот.
– Мы это знали, – сказал тот сухо. – Нам вовсе не нужно было погружать тебя в кому для этого маленького открытия.
Ник рванул к ему.
– Что ты видел? – спросила Коди, приводя их в чувство.
Ник переключил внимание на нее.
– Она в месте, которое я не знаю. Не похоже ни на что из того, что я видел раньше. Это просто комната с демонами в стенах, – он сморщился, вспомнив ее напуганное лицо. – Я не должен был оставлять мать одну. Что я за эгоист?
– Забота о собственном выживании не эгоизм. Это по-человечески.
Именно по этому он скучал, когда Коди не было рядом. Она всегда отлично умела отвлечь его от глупостей. Но сегодня он не собирался позволить ей помочь ему почувствовать себя лучше. Он это не заслужил.
– Это было эгоистично, но вопрос сейчас в другом: как мы найдем ее и вытащим?
Калеб скрестил руки на груди и самодовольно посмотрел на Коди.
– У меня есть идея. Что ты знаешь о призыве Аамона?
Выражение ее лица сказало Калебу, что тот с ума сошел.
– Это очень плохая идея.
– Тогда я вне игры. У меня больше ничего нет.
Ник посмотрел на него, как на дурачка.
– Отлично поучаствовал, Малфас. Спасибо.
Коди подняла руку, прерывая их.
– Может быть иной способ.
– Ага? – спросил Калеб.
Она улыбнулась им обоим.
– Мы можем призвать Малачай.
Калеб нахмурился.
– Малачай у нас есть, – он указал на Ника.
– Я знаю… а Малачай может отследить себе подобных. Даже в другом измерении.
– Космический проход, – выдохнул Калеб, затем переключил внимание на Ника. – Мне это нравится.
Ник понятия не имел, о чем они говорили, но по их взглядам, понимал, что ни о чем хорошем. Особенно для него.
– Космический проход?
Игнорируя его вопрос, Коди постучала пальцем по подбородку, словно продолжая обдумывать вопрос.
– Это рискованно.
Калеб безразлично пожал плечами.
– Как и все в жизни.
– Давайте по сути, пожалуйста, – сказал Ник, привлекая их внимание. – О чем вы говорите?
Коди глубоко вздохнула, затем объяснила.
– Подстраховка. Молодой Малачай всегда может прийти к старшему. Нет такого места, где бы он мог спрятаться от сына.
Ник наконец понял.
– Чтобы я мог убить его, когда достигну нужного возраста.
Коди кивнула.
– Но это рискованно. Если ты не готов убить его, он убьет тебя, и, зная твоего отца, он не станет колебаться. Как было в больнице.
И она припомнила это, а не один из приятных моментов. Но в его оправдание, он был без сознания и серьезно ранен, когда отец пришел в комнату, чтобы убить его.
Прежде чем Кириан и Ашерон прогнали его и спасли Нику жизнь, его отец пообещал, что убьет Ника в следующий раз, когда они встретятся.
