Текст книги "Стелларлун (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

– Полагаю, что у тебя может быть точка зрения… но только небольшая, которая влияет на ограниченное количество решений. Великие лидеры окружают себя теми, кто мудрее, сильнее и опытнее их… и максимально полагаются на их суждения!

– И я действительно полагаюсь на тебя, – пообещала Софи. – Я даже приму любое наказание, которое вы с Грэйди запланировали для меня. Просто… может быть, тоже попробуешь доверять мне? Хотя бы иногда?

Он выпрямился еще выше.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Спасибо. И я постараюсь больше не бросать тебя с тройняшками, – сказала она, сдерживая улыбку, вспомнив выражение его глаз, когда пол впервые стал скользким.

– Забавно, что ты упомянула об этом, поскольку твой отец решил, что мы с Ловиз заслуживаем выходного дня… и ваши семьи тоже, – сказал ей Сандор. – Итак, он записал тебя и Декса на день няни для тройняшек… только вас двоих. Хотя Там может присоединиться к вам. И я понимаю, что в данный момент вы заняты, так что это произойдет не сразу. Но определенно произойдет. Думай об этом как о шансе для тебя доказать, насколько хорошо ты справляешься со всем без моей защиты.

Его ухмылка была такой радостной, что Софи невольно рассмеялась.

– Хорошо сыграно, – сказала девушка, когда он, наконец, отступил в сторону, чтобы дать ей пройти. Но она не удержалась и добавила: – Может быть, ты сможешь использовать свой выходной, чтобы наконец надеть те серебристые брюки, о которых я так много слышала, и пригласить Гризель на танцы.

Сандор пробормотал что-то о глупых пари, следуя за ней вниз по лестнице.

Голова Софи все еще была забита множеством песнопений, поэтому она сразу же отправилась на пастбище, чтобы выследить требовательных аликорнов.

– Ты рано встала, – крикнула Эделайн из вольера гремлинов, загон теперь был почти разорван на части – всего несколько шатких прутьев с несколькими крошечными пушистыми существами, карабкающимися по ним. – Возможно, тебе не терпится кого-то увидеть?

Софи закатила глаза.

– Да, Силвени, Винн и Луна не перестают звать меня. Я собиралась предложить тебе помощь, прежде чем отправлюсь на их пастбище… но не после этого комментария!

Эделайн рассмеялась.

– Думаю, хорошо, что Грэйди вернется с минуты на минуту с новыми строительными материалами… и, возможно, с каким-нибудь успокоительным от этих пушистых ужасов. – Она подхватила двух гремлинов и бросила их обратно в то, что осталось от их вольера. – На случай, если интересно: гремлины – одни из моих наименее любимых существ, которых нужно реабилитировать.

– Держу пари, – сказала Софи. – Ну что ж… если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

– Определенно! Развлекайся! И помни, я все еще хочу подробностей!

Софи развела руками самым драматичным из возможных способов.

– Ты смешная!

– Я люблю тебя! – вот и все, что сказала Эделайн.

Остаток прогулки Софи провела, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы и напоминая себе, что она дает Кифу время и пространство. Но ее сердцебиение все еще ощущалось как скачущие копыта аликорна, когда она обнаружила, что Винн и Луна катаются по траве в середине какой-то борьбы: малыши-аликорны против Кифа.

Сделай глубокий вдох, сказала она себе. Веди себя нормально.

– О-о-о, это так мило! – сказала она, смеясь, когда Киф резко выпрямился, положив голову на крыло аликорна. – Я говорила о Винне и Луне.

Киф ухмыльнулся.

– Ну, конечно.

Это было хорошо.

Она могла это сделать.

Ей просто нужно было немного подразнить его.

Делать это беззаботно.

И ей нужно было очень постараться, чтобы не думать о том, как хорошо Кифу все еще удавалось выглядеть, несмотря на то, что его брюки и туника были покрыты грязью и кусочками травы.

Также было очень приятно видеть его снова в одежде эльфов.

Это заставило ее задуматься, думал ли он о том, чтобы остаться, в конце концов.

Она чуть не спросила его об этом, но… он смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

– Все в порядке? – спросила Софи, одергивая жилет, чтобы убедиться, что тот не застегнут криво или что-то в этом роде.

Он прочистил горло.

– Да. Я просто… не знал, что Ложносвет снова открыт.

– О. Да. – Она завозилась с накидкой. – Совет пытается поднять моральный дух, делая вид, что все нормально. Тебе бы это не понравилось. Они продлили уроки до трех часов, чтобы наверстать все потерянное время.

– Уф, да, определенно не жаль, что я это пропустил.

Но… это звучало так, как будто он жалел.

– Хорошо спалось? – спросила она, переходя на более безопасную тему. – Рад снова оказаться в гномьей постели?

– Безусловно, – согласился он. – Хотя думаю, что песни дерева навевали мне действительно странные сны. Я был диким цветком, покачивающимся на ветру, позволяющим ветру танцевать сквозь мои лепестки…

– Твои лепестки? – Софи пришлось прервать его.

– Да, как я уже сказал… странные сны. А потом эти маленькие монстры разбудили меня, – сказал он, пытаясь выпутаться из всех дергающихся ног. – Пусть тебя не обманывают их большие блестящие глаза. Они продолжают хватать меня и бить головой… и не спрашивай как, но они нашли способ заполнить мой разум передачами. Это жестоко. Это то, что происходит в твоей голове, когда ты рядом с ними? Как у тебя постоянно не болит голова? И они продолжают говорить мне – очень громко, – что мне нужно за что-то извиниться.

По сигналу Винн и Луна разразились: ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ!

– Видишь? – сказал Киф, пригибаясь, прежде чем одно из крыльев Луны ударило его по лицу. – Это так громко! И они не скажут мне, почему злятся… я полагаю, ты не знаешь?

Силвени выбрала этот момент, чтобы упасть с неба, приземлившись прямо перед ними.

Киф, спотыкаясь, поднялся на ноги, вытряхивая траву из волос.

– Эй, Блестящая Задница! Ты скучала по мне?

КИФ! КИФ! КИФ!

– Вау… теперь я и тебя слышу! – Он взглянул на Софи. – Думаешь, это как-то связано со всей этой штукой со Стелларлун?

– Возможно… но также может быть, что они придумали трюк для передачи нетелепатам. Нужно посылать свои мысли с гораздо большей силой… и гораздо большим объемом.

КИФ! КИФ! КИФ!

Киф потер голову.

– Возможно, так и есть.

Он сделал шаг ближе, протягивая руку, чтобы погладить Силвени по носу, но она открыла рот и чавкнула.

Киф отдернул руку как раз вовремя.

– Ого, а это для чего было?

ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ!

Киф сильнее потер виски.

– Ты тоже, да?

Винн и Луна присоединились, бегая кругами вокруг него.

ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ! ИЗВИНИСЬ!

– Хорошо… – сказал Киф, поворачиваясь к Софи. – Я серьезно понятия не имею, что я сделал.

Силвени вмешалась прежде, чем Софи успела ответить.

ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ? ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ? ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ?

– После того, как ты ушел, я попросила их попробовать связаться с тобой, – объяснила Софи, – хотя я знала, что это маловероятно, поскольку ты не телепат. Просто… казалось, что у них было больше шансов привлечь внимание, если бы они могли понять, как с тобой связаться. Итак, они звали тебя каждый день – в течение нескольких недель – желая убедиться, что с тобой все в порядке.

– О. – Киф отвел взгляд. – Я… не понимал, что это происходит каждый день.

Что означало, конечно, что он, должно быть, слышал, по крайней мере, некоторые сообщения аликорнов… и, вероятно, передачи Софи.

Внезапно Софи захотелось присоединиться к Силвени, когда та повторила:

ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ? ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ? ЗАЧЕМ ИГНОРИРОВАТЬ?

– Ну что ж… похоже, они хотят извинений, – сказала она. – И это могло бы помочь, если бы ты ответил им.

Киф вздохнул.

– Да, наверное.

Он не отрывал глаза от земли, из-за чего было невозможно понять, с кем он разговаривал, когда сказал:

– Мне действительно жаль. Я не хотел никого игнорировать. Я просто… не знал, что еще делать. Покидать Затерянные города было действительно самым трудным делом, которое я когда-либо делал, и каждый раз, когда я позволял себе думать о том, что оставил позади, мне хотелось схватить свои вещи и переместиться обратно домой. Поэтому я попытался отрешиться от всего и притвориться, что этого не существует. Я знал, что веду себя как придурок, но… Я не знал, как еще пережить это.

ПРИДУРОК! ПРИДУРОК! ПРИДУРОК! Винн и Луна передали сообщение, бросившись к Кифу и снова сбив его с ног.

Мозг Софи, тем временем, был гораздо больше сосредоточен на части этого объяснения «смириться с этим».

Может быть, поэтому он не упомянул о записке, которую оставил в ее комнате?

Неужели он провел последние несколько недель, преодолевая то, что чувствовал, и теперь не знал, как сказать ей?

– Ты в порядке, Фостер? – спросил Киф, нахмурившись, изучая ее.

Силвени спасла ее от необходимости отвечать, прогнав Винн и Луну, чтобы они больше не могли насмехаться над Кифом. Затем она подошла к тому месту, где Киф сидел на примятой траве, и уткнулась носом в его щеку.

– Ну что ж… по крайней мере, Блестящая Задница прощает меня, – пробормотал Киф.

– Я уверена, что Винн и Луна тоже простят тебя, – пообещала Софи.

Она все еще слышала какое-то слабое ПРИДУРОК! ПРИДУРОК! ПРИДУРОК! на расстоянии… но была почти уверена, что дерзким аликорнам просто понравилось это слово.

– Я… не о том беспокоюсь, – тихо сказал Киф.

– Ой. – Софи скрестила руки на груди, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы не втянуть их в слишком запутанный разговор. Она не была уверена, что ее сердце было готово к этому. – Я не сержусь на тебя, Киф. Просто… многое нужно переварить. Тебя не было. Теперь ты вернулся. И…

Он кивнул, как будто знал, к чему она клонит с остальной частью этого предложения, хотя она, честно говоря, понятия не имела.

– Извини, – сказал он, вырывая травинки и отбрасывая их в сторону. – Раньше у меня это получалось лучше. Но я больше не знаю, как разговаривать с людьми.

– Верно. – Софи ненавидела себя за то, что не понимала, насколько легкомысленной была. – Прости. Это из-за всей этой истории с голосовыми командами?

Он накрошил еще травы.

– Это только часть дела.

– А что за остальная часть? – Когда он замолчал, она попыталась угадать. – Это как-то связано с тем, что случилось с Рексом?

Он закрыл глаза.

– К сожалению, это совсем другой кошмар. Я продолжаю чувствовать, что не должен прикасаться к чьей-либо коже – или позволять им прикасаться к моей – теперь, когда я здесь, на случай, если это вызовет что-то в них или скажет мне, что они будут бездарными. Я даже не знаю, так ли работает эта способность… я был так ошеломлен, когда Рекс, Бекс и Лекс хватали меня во время тех экспериментов, что не знаю, касались ли они моей одежды или чего-то еще. Но… твоя сила подключена к прикосновению, так что это кажется довольно логичным. Вот почему я схватил тебя за локоть, когда мы прыгнули сюда, и я продолжаю носить длинные рукава и плотную ткань… и я знаю, что, вероятно, мне также следует надеть перчатки, но… перчатки так чешутся. Я серьезно не понимаю, как ты носила их так долго. Плюс, надевая их, я представляю, как моя мама показывает на них и кричит: «Я выиграла! Я изменила его!»

– Ладно, вау, это много слов, – сказала Софи, садясь на траву рядом с ним. – Я могу сказать, что твой разум лихорадочно работает… и понимаю почему. Но… сделай глубокий вдох. – Она подождала, пока он пару раз вдохнет и выдохнет, прежде чем сказала: – Она не выиграла, Киф. Я понимаю, почему это может быть так, но ты должен бороться с этим страхом, потому что ты все еще остаешься собой. Я серьезно. Она сделала тебя более могущественным… но это не меняет того, кто ты есть. Ты хороший человек, который никогда бы не попытался причинить кому-либо боль…

– Возможно, у меня больше не будет выбора.

– Думаю, у тебя больше контроля, чем ты думаешь. Хочешь выяснить?

– Э-э… как?

– Просто согласись со мной в этом. Ты хочешь иметь возможность запускать способности?

– Да, нетрудное решение.

– Хорошо, – сказала Софи. – Сосредоточься на этом, когда я кое-что попробую.

Она придвинулась ближе, удерживая его пристальный взгляд, когда протянула руку и медленно положила ее поверх его руки, убедившись, что ее пальцы прижались к его коже.

Киф не пошевелился.

Она не была уверена, дышит ли он.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросила она… и тут же поняла, как это прозвучало. – Есть какие-нибудь признаки того, что у меня вот-вот разовьется новая способность? – уточнила она. – Ничего страшного, если это так. У меня уже есть пять… одной больше, одной меньше…

Киф фыркнул от смеха и закрыл глаза.

– Ну что ж… Мне неприятно огорчать тебя, Фостер, но я ничего не чувствую… никаких новых способностей, – поправил он, становясь ярко-красным. – Но… это может просто означать, что ты закончила проявляться.

– Может быть. Но… я не знаю. Форкл сказал кое-что, из-за чего кажется, что есть еще какие-то вещи, которые еще не включились. Так что, возможно, причина, по которой ты ничего этого не чувствуешь, заключается в том, что ты решил этого не делать. Или это может быть потому, что мы не знаем, как работает твоя способность. Или, может быть, то, что случилось с Рексом, Бекс и Лексом, было простым совпадением и не имело к тебе никакого отношения. Твои способности слишком новы, чтобы мы могли их знать. И ты никогда не поймешь этого, если будешь слишком бояться их проверять. Тебе просто нужно убедить себя, что ты все контролируешь, когда пробуешь.

– Но я не контролирую ситуацию. Ты просто так думаешь, потому что я не даю тебе никаких жутких команд.

– Это огромная победа! Ты прошел путь от того, что едва мог сказать несколько слов до целых разговоров.

– Да, но это не одно и то же. Я уже почти не знаю, как разговаривать с людьми. Это намного сложнее, если не можешь их прочитать.

– Что ты имеешь в виду?

Он закрыл лицо свободной рукой… и Софи подавила желание прижать его к себе.

Вместо этого она решила попробовать метод укрощения динозавра Эделайн и просто тихо сидела, ожидая.

Конечно же, после нескольких мучительных минут он сказал ей:

– Причина, по которой я не отдаю команды прямо сейчас, заключается в том, что… я чувствую себя немного… онемевшим.

Онемевшим.

Это слово взорвалось в мозгу Софи, вызвав целую лавину беспокойств.

– Ты имеешь в виду, как… то, что ты мне сказал, может случиться с эмпатами? – прошептала она.

– Не так уж плохо. По крайней мере, пока нет… но я не знаю, к этому ли я направляюсь. Меня так захлестнули эмоции, что я попытался найти способ отключить эмпатию, как ты это делаешь со своими друзьями. Но ничего не помогало. И это стало настолько ошеломляющим, что мне пришлось просто отключиться от всего, и… теперь я в основном чувствую эту, как бы плоскую, тупую боль. Я имею в виду, очевидно, у меня бывают моменты, когда мои эмоции все еще берут верх, или я получаю от кого-то что-то немного более сильное, – он бросил быстрый взгляд на то место, где ее рука все еще лежала на его руке, – но большую часть времени это похоже на то, что мой мозг не знает, что делать со всем, что я чувствую. И я продолжаю говорить неправильные вещи или ставлю все в неловкое положение, потому что я больше не знаю, как читать людей, и это самая раздражающая вещь на свете, и… как я уже сказал… я в полном беспорядке.

– С тобой все в порядке, – сказала ему Софи, надеясь, что он не почувствует ее облегчения.

Она знала, что он был напуган и боролся… и она не хотела преуменьшать это.

Но она также не могла остановить свой мозг от крика: «МОЖЕТ БЫТЬ, ОН ЕЩЕ НЕ ЗАБЫЛ МЕНЯ».

– Тебе просто нужно больше времени, – сказала она ему. – И больше тренировок.

– Софи права, – сказал Грэйди позади них, заставляя их обоих отдернуть руки и вскочить.

Даже Силвени заржала и взмыла в небо.

Грэйди кашлянул.

– Простите. Я не хотел напугать. И также не хотел подслушивать. На самом деле, я уже повернулся, чтобы уйти, но уловил ровно столько – не пытаясь подслушивать, конечно – и… дело в том, Киф, что то, что ты испытываешь, на самом деле звучит довольно нормально. Сильные способности могут взять верх, если не управлять ими должным образом. Мы с Софи говорили об этом раньше, когда она боролась со своим причинением… и я столкнулся с тем же самым с моим гипнозом. Я дошел до того, что мне даже не нужно было решать, отдавать ли команду… слова просто лились из меня, как вторая натура. Но это не означало, что я был сломлен и никогда больше не мог говорить. Это означало, что мне нужно было лучше управлять своей силой.

– Но я пытался…

– Конечно, пытался, – прервал Грэйди. – Но ты также проснулся со сколькими новыми способностями одновременно? И сколько недель прошло с тех пор, как это случилось? Дай себе время. И дай себе разрешение бороться. И окажи себе некоторую помощь. Нам всем нужно много тренироваться, чтобы управлять этими способностями.

– Да, но… ни у кого нет таких способностей, как у меня, – напомнил ему Киф.

– Это не обязательно должно быть точное совпадение, – сказал ему Грэйди. – Просто кто-то, кто понимает толчок и притяжение, которые приходят с огромной силой. Я был бы рад поработать с тобой, если хочешь.

– Правда? – спросил Киф, с трудом сглотнув, прежде чем добавить: – Ты поможешь мне?

– Конечно, Киф. Ты в этом не один.

– Подожди, что происходит? – спросила Софи, пытаясь переварить внезапную перемену. – Вы двое собираетесь… тренироваться вместе?

Киф поднял бровь.

– Что? Ты думаешь, я не смогу немного побыть один на один с Грэйдинатором?

– Думаю, тот факт, что ты называешь его Грэйдинатором, отчасти подтверждает мою точку зрения, – возразила Софи.

Грэйди рассмеялся.

– Признаю, это не мое любимое прозвище. Но все в порядке. Если я могу приручать мастодонтов и велоцирапторов, я почти уверен, что смогу работать с Кифом по несколько часов каждый день, пока ты будешь в Ложносвете. И если я мог обуздать свой гипноз, я, безусловно, мог бы помочь ему лучше контролировать свою эмпатию… и любые другие способности, с которыми он борется.

– Не уверен, как я отношусь к некоторым из этих сравнений, – отметил Киф, – но… я перепробовал все остальное, что пришло мне в голову на данный момент. Так что я готов попробовать, если ты готов.

– Звучит как план, – сказал ему Грэйди. – Просто позволь мне помочь Эделайн с ситуацией с гремлинами, а потом я найду тебя… и разве ты не должна идти на занятия? – спросил он Софи.

– Я… вроде как должна.

Грэйди снова рассмеялся.

– Расслабься, малышка. Что самое худшее, что может случиться?

Софи могла придумать много вещей, которые могли бы пойти совсем не так с этим планом.

Особенно когда Киф спросил:

– Должны ли мы называть себя Команда Грэйдиф или Команда Кифрэйди? Или, может быть, Команда Крэйди?

– С нами все будет в порядке, – сказал ей Грэйди. – Иди в школу. Учись.

– Не делай ничего такого, чего бы я не сделал! – добавил Киф, когда Софи неохотно повернулась, чтобы направиться к Прыжок-Мастеру.

Может быть, ей показалось, но она могла поклясться, что он добавил себе под нос:

– Я буду скучать по тебе.

Глава 40

– Хорошо… ты не забаррикадировался ни в одном из вольеров для животных, – сказала Софи, когда вернулась из Ложносвета и обнаружила Кифа, сидящего в тени дерева Панакес Каллы. – Так, может быть, тренировка с Грэйди прошла не так плохо, как я боялась?

Киф фыркнул.

– Очень забавно.

– Что? Я серьезно! Я почти ожидала, что приду домой и обнаружу, что Грэйди загипнотизировал тебя, заставляя странно танцевать, потому что ты продолжал пытаться убедить его называть тебя сэром Ухмылкиным и, честно говоря, я была бы не прочь увидеть это.

– Вау, кто-то сегодня полон шуток, – отметил Киф.

– Это плохо? – спросила Софи.

– Вовсе нет. Ты просто кажешься… я не знаю. – Он наклонил голову, изучая ее. – Ты какая-то другая…

– Я часто это слышу, – сказала ему Софи, что было правдой.

Но.

Был шанс, что эмпатия Кифа наконец-то начала проявляться в чем-то гораздо более сложном и потенциально смущающем, чем ее недавнее мастерство в язвительном возвращении.

Особенно с учетом того, что он сидел там с цветами Панакес, рассыпанными по его идеально взъерошенным волосам, и стопкой журналов и цветных карандашей на коленях, как будто играл роль вычурного сердцееда в человеческом подростковом ромкоме… и ее сердце определенно было фанатом.

Она просто не была уверена, что с этим делать.

Софи не хотела бомбардировать его своими новообретенными чувствами.

Но и просто выключить их она тоже не могла.

Итак, варианты?

Прятаться и избегать его?

Это казалось неправильным.

Надо найти способ быть его другом и хотеть поцеловать… хотя мысли о поцелуе определенно не улучшали ситуацию.

– Ты там в порядке, Фостер? – спросил Киф. – Ты выглядишь так, словно хочешь выдернуть все свои ресницы.

– Да? – Она заставила себя сесть рядом с ним, но оставила немного места для «друга», надеясь, сделать это менее странным. – Я просто… интересовалась, как прошло обучение. Думаешь, помогает?

Киф прислонил голову к широкому стволу Панакеса.

– Не знаю. Все, что Грэйди заставлял меня пробовать, я уже делал… и ничего не добился. Но… это был только первый урок. Надеюсь, он просто закладывал основу, и завтра мы будем ее развивать.

– Знает ли он обо всех вещах, которые ты можешь делать… или мог бы сделать? – спросила она. – Потому что это может изменить его подход… хотя я определенно пойму, если ты не захочешь ему говорить.

– Я дал ему пару подсказок, на всякий случай, если это поможет процессу. Но… Грэйди – эмиссар. Я не хочу заставлять его скрывать что-то от Совета.

– Он бы сделал это… и я говорю это не для того, чтобы оказать на тебя давление. Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что он сохранит твои секреты, если ты решишь довериться ему.

– Знаю, – тихо сказал Киф, поворачиваясь, чтобы посмотреть на пастбища. – Но я устал усложнять всем жизнь.

– Ты не такой! Нет… не качай головой. Я права насчет этого. Жизнь сложна, но это потому, что мы оказались в эпицентре огромного восстания. Ты должен перестать винить себя в вещах, которые полностью вышли из-под твоего контроля, хорошо?

– Да. Наверное.

– Вау, не мог бы ты казаться менее вдохновленным моей блестящей напутственной речью? – спросила она.

– Я имею в виду… могу попробовать. – Он ссутулился, склонил голову набок и жалобно застонал. – Как тебе?

Она игриво толкнула его, и, когда он улыбнулся, это было похоже на огромную победу.

– В любом случае, – сказал он, садясь обратно. – Как в Ложносвете? Узнала что-нибудь важное?

Софи вздохнула.

– Не совсем. Мои уроки были огромной тратой времени, что неудивительно. Но я надеялась, что, по крайней мере, получу какие-то новости, когда Магнат Лето вызвал меня к себе в офис. К сожалению, все, что он хотел сделать, это прочитать мне лекцию о том, что мне лучше не планировать ничего опасного, не сказав ему…

– Итак, ты солгала Лето-Форкленатору, – прервал Киф.

– Я не лгала. Он прекрасно знает, что я ищу Элизиан… и мы не планируем ничего опасного. Мы планируем… короткий визит.

– Угу. Продолжай говорить себе это.

– Так и есть! И ни у кого не было никаких других новостей за обедом. Марука подтвердила, что Уайли попросил Прентиса и Тиергана вместе поискать в его воспоминаниях, но пока они ничего не нашли. И Марелла сказала, что она собирается попробовать упомянуть шестую ненанесенную на карту звезду Финтану, чтобы посмотреть, не вытянет ли это из него какую-нибудь информацию, но она не увидит его снова до своей следующей тренировки. Декс работает над устройством, разрушающим иллюзии, но я думаю, что прямо сейчас это в основном просто вызывает у всех головокружение. И Биана, Фитц, Там, Линн и Стина вызвались помочь Оралье обыскать библиотеку Кенрика в поисках того другого кристалла, о котором я рассказывала, но я на самом деле не ожидаю, что они что-нибудь найдут, потому что это никогда не бывает так просто, понимаешь? Дженси пытался сказать мне: «Не волнуйся, все получится… так всегда бывает», но очевидно, что мне нужно придумать план получше…

– Ты имеешь в виду, что нам нужно придумать план получше, – вмешался Киф. – Это не все на твоей совести.

Обычно она бы возразила, что он и так уже достаточно натерпелся, но…

Ей нравилось слышать, как он слишком часто произносит слово «мы».

На самом деле, она не могла поверить, как быстро ее разум смог смириться с этой идеей и позволить ей прижиться.

Это все еще было страшно.

Все еще сложно.

И это может быть даже нереальной возможностью.

Но если это было так… Ей действительно начинала нравиться мысль о команде Фостер-Киф.

Киф кашлянул, и неловкое напряжение в его позе заставило приготовиться к какому-то ужасающему разговору типа: «Хорошо, нам нужно поговорить о том, что происходит с твоими эмоциями».

Но все, что он сказал, было:

– Итак… все знают, что я вернулся?

– Ага! Это Декс рассказал им, так как я опоздала на обед благодаря Магнату Лето. Но у них все еще был миллион вопросов о том, где ты прятался и что делал все эти недели. Не волнуйся, я им мало что рассказала, – добавила она, когда его плечи еще больше опустились, – в основном потому, что ты мне ничего толком не сказал. Имею в виду, я, очевидно, могу догадаться, почему ты решил вернуться в Лондон… хотя это, вероятно, было не самым безопасным решением, если ты пытался оставаться незамеченным.

– Знаю. – Киф крепче сжал свои заметки. – Я сказал себе, что вернусь всего на один день… просто чтобы еще немного прогуляться и посмотреть, не вспомнил ли я что-нибудь.

– Об Итане Бенедикте Райте II?

Киф поморщился, услышав это имя.

– Да. И ты можешь придержать свою речь. Я знаю, что был всего лишь ребенком, когда это случилось. Я знаю, что следовал инструкциям мамы. Я знаю, что все, что сделал, это доставил запечатанный конверт… во всяком случае, это все, что могу вспомнить. Но это не меняет того факта, что я принес письмо от моей мамы парню, которого она пыталась завербовать для чего-то, и вскоре после этого он – и его десятилетняя дочь – оказались мертвы. Я даже нашел их могилы, так что это не может быть недоразумением.

Он взял свой серебряный дневник и пролистал до прекрасно сделанного им детального рисунка двух маленьких надгробий, покоящихся бок о бок на захламленном кладбище.

Их эпиграфы были короткими и простыми:

Итан Бенедикт Райт II

Любимый Отец

Элеонора Оливия Райт

Любимая дочь

– Я принес им цветы, – пробормотал он, указывая на букеты ярко-синих незабудок, которые он нарисовал под именами. – Думаю, так делают некоторые люди, когда посещают могилы. В этом нет особого смысла, так как тогда цветы тоже завянут и умрут, так что это кажется еще более удручающим. Но…

– Вероятно, за этим кроется какая-то странная символика, но думаю, что большинство людей делают это, потому что так могилы выглядят немного менее мрачно, – объяснила Софи. – И я уверена, что любые другие посетители будут действительно рады увидеть их.

– За исключением того, что у них не будет других посетителей. Садовник сказал мне, что я был первым за все эти годы. Что, вероятно, имеет смысл. Моя мама не стала бы нападать на кого-то, у кого много друзей или семья. Она хотела бы кого-то, кто мог бы исчезнуть, и никто бы этого не заметил.

– Ну что ж… мы заметили, – заверила его Софи. – И когда-нибудь мы позаботимся о том, чтобы она заплатила за то, что сделала.

– Да? Я обошел буквально каждую улицу во всем Лондоне, пытаясь найти зеленую дверь, к которой принес это письмо. Но кто-то, должно быть, покрасил ее в другой цвет. И ничто не вызвало никаких воспоминаний. Даже когда я отправился на то место, где они умерли.

Он перевернул страницу, показывая рисунок довольно простого здания из красного кирпича, в котором размещалась Британская библиотека… и он нарисовал один из красных двухэтажных автобусов на улице снаружи, прямо там, где Итан и Элеонора были сбиты и погибли в результате того, что человеческие власти сочли «несчастным случаем».

– Разве это не принесло хотя бы небольшое облегчение? – Софи должна была спросить. – Знаю, что твоя мама была действительно хороша в том, чтобы портить твои воспоминания, но… похоже, ты бы что-то почувствовал на месте катастрофы, если бы был там, когда это произошло, или имел к этому какое-то отношение.

Мистер Форкл нашел доказательства того, что мама Кифа находилась в Лондоне той ночью, и у нее определенно было достаточно времени, чтобы убить их. Но Киф продолжал беспокоиться, что она могла вовлечь и его.

– Наверное. Не знаю. – Он захлопнул дневник. – Я просто должен знать, чего моя мама хотела от этого парня, из-за чего стоило убить его… и его дочь. Но я не смог найти ни одной зацепки.

– Ну что ж… Я не знаю, станет ли от того, что скажу тебе, лучше или хуже, – тихо сказала Софи, – но… у тебя есть рисунок символа, который был на письме твоей мамы?

– Конечно. – Он перевернул несколько страниц назад, чтобы увидеть идеальное изображение золотой печати конверта с двенадцатиконечной звездой, окруженной двумя полумесяцами разного размера, вдавленными в воск.

Софи указала на каждую метку и объяснила, что Веспера рассказала ей о связи со Стелларлун.

Киф закрыл глаза.

– Так что… это действительно моя вина.

– Как? Ты не просил быть частью чего-либо из этого!

– Да, но это не меняет того факта… что я есть!

На самом деле так оно и было.

Но она могла сказать, что он не был готов принять это.

– Мне не следовало тебе говорить? – спросила она, когда дневник выскользнул у него из рук.

Он смахнул его с колен… вместе с другими журналами, отправив их кувырком по усыпанной цветами траве.

Киф также бросил несколько своих цветных карандашей.

– Нет, все хорошо, – сказал он ей. – Мне нужны такого рода напоминания… особенно с тех пор, как я сидел здесь, жалея себя, потому что никто из моих друзей не захотел зайти и повидаться со мной. Как будто кто-то хотел бы…

– Подожди, – перебила Софи, схватив его за обе руки, прежде чем он смог бросить еще какие-нибудь художественные принадлежности. – Никто не заходил из-за меня, Киф. Они этого хотели. Но я не была уверена, будешь ли ты все еще тренироваться с Грэйди, или тебя это уничтожит, или ты будешь готов находиться рядом с таким количеством людей. Поэтому я сказала им, чтобы они позволили мне сначала посоветоваться с тобой, посмотреть, сколько ты сможешь выдержать, а потом мы решим, кто может навестить тебя завтра. Мне жаль, если это было неправильно. Хочешь, я свяжусь со всеми и скажу, чтобы они направлялись сюда?

Он покачал головой.

– Нет, ты, наверное, права. Мне лучше побыть одному.

– Ты не один.

Она чуть не добавила: «Я здесь», но это казалось действительно очевидным.

И, возможно, это также было не то, чего он хотел.

– Прости, – сказала она вместо этого, подползая, чтобы собрать его тетради. – Я, наверное, неправильно со всем этим справляюсь. Хочешь, я позову Фитца? Знаю, он бы сразу примчался.

– Да, чтобы увидеть тебя, – пробормотал он.

– Нет, чтобы увидеть тебя. Ты его лучший друг, и… – Ее голос затих, когда она заметила, что ее лицо смотрит на нее со страницы раскрытого блокнота, и ей потребовалась секунда, чтобы распознать воспоминание.