Текст книги "Эверблейз (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Софи определенно не упустила ту часть о том, что она должна будет зарегистрироваться у свах... но это была странная и колючая вещь, которую разум не был готов принять. Поэтому она просила:

– Что ты имеешь в виду под «непредвзято»?

– Просто... постарайся не сформировать слишком большую привязанность к кому, пока не получишь списки. – Она смотрела на кольцо Софи, когда говорила это.

Софи убрала руку за спину.

Эделайн сделала вид, что не заметила, когда она присела около мешка со свадебными вещами и начала в нем копаться.

– Джоли влюбилась в Бранта в тот самый момент, когда они встретились, – сказала она, вытаскивая огромный клубок необычной гирлянды и пытаясь распутать его. – Ей было шесть, и мы зашли в зоомагазин в Атлантиде, они оба захотели одного и того же гремлина. Брант предложил ей взять его, но Джоли предложила поделиться, и это было всем, что потребовалось. В мгновение ока они стали лучшими друзьями... абсолютно нераздельными. В течение многих лет мы с Грэйди наблюдали за ними, надеясь, что все получится. Семейство Бранта тоже было в Дворянстве, и у нас не было генетических связей... конечно, в итоге они были бы парой. Но тогда Джоли проявилась как Иллюзионист, а Брант остался обнаруживать способности. Бедный мальчик так старался проявиться. Его родители даже наняли дополнительных наставников, и он работал с ними в течение многих часов, пытаясь вызвать хоть что-то... что угодно. Но это не сработало. И когда пришло время зарегистрироваться для поиска пары, все мы знали, что произойдет.

Эделайн еще больше хрустела цветами на гирляндах.

– Но они все-таки поженились, – напомнила ей Софи.

– Да. Но поначалу мы с Грэйди боролись... не потому что мы не одобряли Бранта, – добавила она быстро, возвращаясь к сортировке пакета. – Я просто видела через что проходила моя сестра, после того как она вышла замуж за Кеслера. Все шептались и бросали косые взгляды, друзья начали избегать их. Плохие пары случаются не очень часто, но когда это происходит, они привлекают много внимания. И через много лет после, Джулин боялась иметь детей, переживала, что с ними будет что-то не так. Вот почему Декс твой ровесник, а тройняшки даже еще младше. К счастью, они прекрасны и здоровы, и я очень рада слышать, что у Декса проявилась способность! Это сделает все намного проще.

Что-то в улыбке Эделайн сказало Софи, что та очень осведомлена о кольце на ее пальце.

– Ах, она здесь, – тихо сказала Эделайн, поднимая хрупкий головной убор – с завитками из золота и серебра с аметистами, жемчугом и алмазами – и поднося его к свету. – Мы с Грэйди дали ее Джоли в тот день, когда наконец-то согласились на свадьбу. Мы достаточно наблюдали ее вопли по поводу сватовства, чтобы знать, что здесь никто не передумает. Она любила Бранта очень сильно. Но у нас было еще одно условие. Мы попросили ее пройти обучение на элитных уровнях, хотя Брант не мог быть с ней.

Это объясняло, почему Брант писал Джоли столько любовных писем, пока она была в элитных башнях. И вероятно вот почему он говорил о том, что чувствует себя недостойным ее.

– Она так рассердилась на нас, – прошептала Эделайн. – Обвинила нас в попытке разделить их, чтобы они перестали любить друг друга. Но я сказала ей, что об этом мои родители попросили Кеслера и Джулин, чтобы доказать другим – но главным образом себе – что они принадлежат друг другу. Если они не смогут пережить два года врозь, как они смогут прожить всю жизнь полную презрения? Таким образом, она приняла наш вызов. Сказала, что докажет всем, что не совершает ошибку. И она определенно сделала это.

Эделайн отвернулась, пытаясь скрыть слезы, которые катились вниз по ее щекам. Софи встала на колени около нее, обнимая Эделайн.

Эделайн обняла ее в ответ... так крепко, что было тяжело дышать. Затем она выпустила Софи, прочистила горло несколько раз перед тем, как опустила руки и сказала:

– Прости. Мы здесь не затем, чтобы ворошить грустные воспоминания. – Она убрала диадему обратно в мешок, закрывая его окончательно. – Нам нужно искать более важные вещи! Откуда ты хочешь начать поиски?

Софи указала на ряд мешков, и они обе принялись за работу. Но даже с помощью Сандора, к обеду они разобрали всего одну треть комнаты. Эделайн заставила появиться две тарелки сырых фиолетовых листьев – которые на вкус были странно похожи на жареного цыпленка – и они продолжали работать, пока ели.

Они едва добрались до середины комнаты, когда Грэйди появился в дверном проеме.

– Ничего себе... я вижу облако пыли, а вы, ребятки, под ним.

– Ты дома! – сказала Софи, поднимаясь, чтобы обнять его.

Она застыла, когда осматривала его. Колючие ветки запутались в его волосах, а плащ был облеплен засохшей грязью. Но четыре тонкие царапины на левой щеке тревожили больше всего, особенно учитывая, что из одной шла кровь.

– Что произошло? – спросила Эделайн, бросая пачку узких лент на пол, когда она встала, чтобы осмотреть его рану.

– Ничего, – пообещал Грэйди.

– Это не похоже на «ничего». – Эделайн коснулась кожи вокруг раны, заставив Грэйди вздрогнуть.

– Обещаю, я в порядке. Я только что был в столице гномов-карликов, пытаясь помочь им разгадать загадку.

– Какую загадку? – спросила Софи, отступая назад, когда поняла, что его накидка затвердела от чего-то похожего на грязь... и независимо от того, что это было, пахло оно не очень хорошо.

– Я не знаю, правильное ли слово «загадка», – сказал Грэйди, пачкая щеку грязным рукавом. – Это больше похоже на ситуацию.

– Какую ситуацию? – надавила Софи, когда он не ответил.

Грэйди уставился на красный мазок на своей накидке.

– Многочисленная группа гномов-карликов, кажется, исчезла.

Глава 24

– Гномы-карлики исчезли? – спросила Софи, чувствуя себя глупо, просто говоря это.

Ее так и подмывало спросить, отправились ли они в путешествие с Хоббитом, чтобы вернуть одинокую гору. Но кровь на Грэйди на щеке вроде убила все ее шутки.

– Как исчезают карлики? – спросила она.

– Это я и пытаюсь выяснить... хотя не могу сказать, что есть большие успехи. Очевидно, они пропали один за другим за прошлый год, и гномы-карлики не думали, чтобы рассказывать нам об этом, пока они не поняли, что исчезли тридцать.

– Тридцать? – прошептала Эделайн.

– Это плохое число? – спросила Софи.

– Не конкретно число. Но в прошлый раз мы провели перепись, в целом мире было всего триста двадцать девять гномов-карликов. Таким образом, пропало тридцать... ну, мы определенно хотели бы знать, что происходит. Вот почему я застрял, ползая по их тесным тоннелям в течение многих дней, получая порезы и царапины и ничего не находя. Похоже, что они исчезали в земле и не вылезали обратно.

– Что относительно Черного Лебедя? – спросила Софи. – С ними же тайно работают гномы-карлики. Так может быть те тридцать у них?

– Я уже думал об этом. Но я спросил короля Энки о них, и он сказал, что карлики, работающие с Черным Лебедем, все учтены и регулярно проверяются.

– Подожди, это значит, что они могут привести нас к Черному Лебедю? – спросила Софи.

– Это вероятно... но не радуйся заранее. Король не скажет мне, кто они, и мы не можем заставить его. Наше соглашение гласит, что гномы-карлики должны мирно работать с эльфами. Черный Лебедь – эльфы, таким образом, карлики работают в рамках соглашения и их прав на частную жизнь.

– Так что это означает? – спросила Эделайн прежде, чем Софи задала этот вопрос. – Кто-то крадет карликов?

– Они могли сбегать. Или они могли находиться в длительном отпуске. Или... их могли похитить. Мы не знаем. И прежде чем ты подумаешь о худшем, – добавил он, повернувшись к Софи, – имей в виду, что такие загадки происходят чаще, чем мы все думаем. Я забыл, с каким количеством дел Совет сталкивается ежедневно. Этот мир наполнен сложными существами и сложными проблемами. Всегда есть кто-то, где-то со своего рода кризисом. Это просто обычные дела.

– Не просто обычные дела, если касается огров, – перебил Сандор. – Вчера Софи обнаружила некоторые довольно тревожащие доказательства, и я боюсь, что они могут быть связаны с вашей загадкой.

– Вчера? – спросила Эделайн... на ее лице отразилось соединение боли и разочарования, когда она повернулась к Софи. – Почему я не слышала об этом?

– Ну, с одной стороны, – сказала Софи, впиваясь взглядом в Сандора, – мы не знаем наверняка, что в этом замешаны огры. Никто не знает, что это вообще означает.

– Ты все-таки могла рассказать мне, – мягко сказала Эделайн.

– Знаю. – Софи смотрела на пятнышки пыли, кружащиеся в воздухе, в то время как она объясняла об аромарке, устройстве наведения и эффлаксерах леди Каденс в Ложносвете. Она даже рассказала им об утечке у Черного Лебедя. Единственное, о чем она умолчала – это о ее теориях о Джоли.

Вздох Грэйди походил больше на стон, когда он проводил руками по лицу, намазывая кровь от раны.

– Не думаю, что у меня есть силы разбираться с чем-либо из этого прямо сейчас.

Если честно, то у Софи тоже не было сил.

Огры, гоблины и пропавшие гномы-карлики?

Ее жизнь официально превратилась в пошедшую не так, как надо сказку.

– Эй, – сказал Грэйди, душа ее объятием. – После долгого дня все всегда выглядит хуже. Давай немного поспим и перегруппируемся завтра, хорошо?

Софи кивнула, пытаясь не думать о злых ограх и пропавших гномах-карликах, когда она плелась грязной в свою спальню. Но когда Игги забрался на ее подушку и свернулся калачиком в путанице оранжевого пуха, она не могла удержаться от ощущения, что была столь же маленькой как он.

Ее мир – и его проблемы – были больше, чем она когда-либо себе представляла. И она не могла убрать ужасное чувство, что на сей раз никто не мог решить эти проблемы.

***

– Привет, – сказала Софи, когда пересеклась с Мареллой в атриуме Третьего Уровня.

Двор со стеной шкафчиков был огромен, украшен блестящими кристаллическими деревьями и гигантской статуей мастодонта в центре. Но он чувствовался странно маленьким, когда Марелла не улыбнулась ей в ответ.

– Ты в порядке? – спросила Софи. – Я не смогла найти тебя на ориентации.

Марелла ничего не сказала, она лизнула сенсор, открывающий ее шкафчик, взяла все свои книги и только потом пробормотала:

– Я удивлена, что ты заметила, что меня не было.

– А почему бы нет?

– Без всяких причин.

Марелла отбросила крошечные косички, которые заплела в волосах, когда повернулась лицом к Софи. Она была больше похожа на себя обычную... за исключением угрюмого вида.

– Это из-за Бианы? – спросила Софи.

– С чего бы мне волноваться о ней?

– Я не знаю. Ты немного по-другому себя ведешь с тех пор, как у нее появилась способность.

– О, так ты думаешь, что я завидую?

– Я никогда этого не говорила. – Софи произнесла это тихо, жалея, что они не могли поговорить где-нибудь в другом месте без пристального внимания чудес.

Марелла захлопнула свой шкафчик гораздо сильнее, чем было нужно.

– Хорошо. И мне плевать, что она внезапно участвует во всех твоих тайных вещах... если ты вдруг подумала об этом.

– Я не думала, – пообещала Софи.

– Хорошо, – повторила Марелла. – Потому что я не хочу впрягаться в твою драму, даже если ты захочешь, чтобы я в ней поучаствовала. Это слишком опасно.

Она направилась прочь до того, как Софи могла что-нибудь ей ответить... не то, чтобы она знала, что ответить.

Стина зааплодировала.

– Знаете, никогда не думала, что скажу это, но мне начинает нравиться та девочка Ридек, – сказала она своим подпевалкам, когда последовала за Софи к шкафчику. – По крайней мере, она достаточно умна, чтобы не позволить тебе утянуть ее вниз за собой.

– Я никого никуда не тяну, – пробормотала Софи.

– Нет... Васкеры идут в неудачники добровольно, не говоря уже о Дизнеях. – Она указала на кольцо Софи и сделала вид, что ее тошнит. – Так скажи мне, кто будет следующей жертвой? Я имею в виду, Декс уже была один раз. И насколько я слышала, Киф тоже подошел довольно близко. Так кто это будет на сей раз? Ставлю на Фитца. На исцеление в пятницу, верно? Кто еще думает, что мы не увидим его после этого?

Никто не поднял руки. Но Софи могла сказать, что некоторые хотели.

На самом деле, большинство.

– Какие-то проблемы, Мисс Фостер? – спросила Дама Алина, шагая к ним с драматически развивающейся накидкой. – Похоже, что Мисс Хекс беспокоит вас.

Софи никогда не видела Даму Алину в атриуме, и она обернулась через плечо, задумавшись, была ли там какая-нибудь камера наблюдения, которую она пропустила. И сопливая ухмылка на губах Стины дала такой соблазн устроить ей проблем. Но это вызовет только больше драмы, тем более что все, что сказала Стина, технически было верно.

Дружить с Софи было опасно... и Софи волновалась по поводу Фитца, как, казалось, и все остальные.

– Мы просто разговаривали, – пробормотала Софи, глядя на ноги.

Дама Алина вздохнула, явно не убежденная. Но когда Софи больше ничего не сказала, она хлопнула в ладоши и приказала всем отправиться на их уроки.

– Пошли девочки, – сказала Стина своим подпевалкам. Она усмехнулась Софи, когда откинула свои гигантские волосы. – Пойдемте, найдем Ридек и посмотрим, захочет ли она сесть с нами на ланче.

– Вообще-то, у вас все еще есть наказание, – сказала ей Дама Алина. – И думаю, что сегодня вам будет лучше провести его со мной.

– Что? – спросила Стина, резко разворачиваясь.

Дама Алина улыбнулась.

– Я буду ждать вас в моем офисе.

– Но я не сделала ничего плохого!

– Я никогда и не говорила, что вы сделали.

Стина сузила глаза, но не произнесла ни слова, когда она повернулась и потопала прочь.

Софи прислонилась к своему шкафчику, позволив холоду металлической раковины остудить ее покрасневшую кожу.

– Вы не должны были этого делать, – сказала она Даме Алине. – Я в порядке.

– Я уверена, что так и есть. Но я все еще думаю, что пришло время нас с Мисс Хекс мило побеседовать. И вам лучше бы поторопиться, мисс Фостер. Вам долго идти до урока, и...

Колокольчики зазвенели прямо по расписанию.

Софи застонала, закидывая ранец на плечо и мчась по коридору. Ее утренний урок был в Серебряной Башне, и она выбрала худшего Наставника, чтобы опоздать.

Она обливалась потом к тому времени, как оказалась у мерцающей двери, крича Мастеру Лето впустить ее.

– Ты в порядке? – спросил он, когда она промчалась мимо него.

Она быстро нацепила свою серебряную накидку, чувствуя, как ее глаза горят, когда она случайно уколола палец булавкой. Софи зажмурилась, приказав себе не плакать. Но она чувствовала, как слеза скатилась вниз по ее щеке.

– Вот, – сказал Мастер Лето, беря ее за руку и стирая кровь с пальца шелковым носовым платком.

Она ждала, что он отпустит ее, но он наклонился ближе, щурясь на кольцо Декса, прежде чем провести своим пальцем по ее звездообразному шраму.

– Похоже, что у тебя была парочка интересных недель.

Это не прозвучало как вопрос, но Софи все равно кивнула.

– Ну, я знаю, что это не изменит ничего, с чем ты столкнешься. Но надеюсь, что ты знаешь, что ты не одинока.

Верно. У нее были друзья, которых она могла подвергнуть опасности. Будто она всегда этого хотела.

– Я имею это в виду, мисс Фостер. Я уверен, что ты слышишь тот же шепот, который слышу я. Но это идет не от всех. И остальные поймут со временем.

– Надеюсь, – сказала она, пытаясь вернуть ему носовой платок.

– Держись. И позволь мне решить еще одну проблему. – Он вложил простой синий стеклянный квадрат в ее ладонь. – Покажи это Члену Совета Бронте и слезешь с крюка опоздания. Также это должно заставить его отнестись к тебе сегодня ласковее... и если он так не сделает, позови меня.

Стекло было прохладным на ощупь, но стало теплым, когда она убрала его в карман. Софи хотела спросить его, что это было, но вместо этого у нее вылетело:

– Почему вы помогаете мне?

Мастер Лето улыбнулся.

– Это часть моей работы, Софи... давать свет, когда это необходимо, и приукрашивать плохой день. Почему еще ты думаешь, что они называют меня Маяком?

Честно говоря, она понятия не имела... и всегда думала, что это было глупое название. Но может быть это подходило лучше, чем она думала. Даже если она все еще очень не хотела называть его «Мастер».

– Ну, спасибо, – пробормотала она.

Он открыл дверь в пустую комнату отдыха, и она подошла к лестнице, желая, чтобы ее урок не был на самом верхнем этаже.

– Есть более быстрый путь, – сказал ей Мастер Лето, когда она шагнула на первую ступеньку. – Но тебе нужно крепко держаться.

Он топнул ногой, лестница издала урчащий звук, и Софи едва успела схватиться за мерцающие перила, прежде чем серебряная лестница завращалась и закружилась быстрее, чем вортинатор Кифа. Она вращалась боком, наискосок и вверх тормашками через все повороты и изгибы лестницы, и к тому времени, когда Софи достигла вершины, она была вполне уверена, что никогда не сможет снова есть. Предполагая, что она переживет следующие два часа.

Ей нужно было сделать несколько глубоких вздохов, чтобы остановить вращение в ее голове. Но тошнота вернулась обратно, когда она, спотыкаясь, вошла в небольшую тусклую комнату.

Член Совета Бронте сидел, ожидая ее на единственном стуле в комнате... необычном серебряном троне, который соответствовал его причудливой накидке и венцу.

Он наверняка был готов причинить какую-нибудь серьезную боль.

Глава 25

– Ты опоздала, – проинформировал ее Бронте, и у него появилась ликующая улыбка, когда он воспользовался дополнительным временем, чтобы вообразить все виды ее несчастных наказаний.

Прежде чем он смог выдать любое из них, знакомая рыжеволосая фигура вышла из тени.

– Я уверен, что у нее есть хорошее оправдание, – сказал ему Член Совета Кенрик. – И прости, если я напугал тебя, Софи. Член Совета Бронте очевидно не верит в снабжение его чудес светом.

– Причинение боли питается тьмой, – рявкнул в ответ Бронте. – Тот факт, что я должен объяснять это, показывает, что тебе не место на этих уроках.

– Мое место, – поправил Кенрик, – это обеспечение безопасности Софи... так как ты доказал, что в глубине души не всегда будешь действовать в ее интересах.

Это было мягко сказано. Когда Бронте хотел доказать Софи, что ее способности были сломаны, он в основном использовал уроки, чтобы пытать ее.

Однако она думала, что отношения между ней и Бронте стали лучше. Он, казалось, по-настоящему заинтересовался работой с ней после того, как обнаружил, что она могла нести положительные эмоции, как и отрицательные – что он думал к тому времени, было невозможно. Но если Кенрик чувствовал, что должен был присматривать...

– Не важно, что может требовать мой помощник со слабым сердцем, – сказал Бронте, привлекая ее внимание, – у этой башни есть строгие правила по поводу опозданий... это, я уверен, ты хорошо знаешь.

– Знаю, – согласилась Софи, протягивая синий квадрат, который дал ей Мастер Лето. – Вот почему мне сказали показать вам это.

У Бронте отвисла челюсть так быстро, что Софи была удивлена, как та не ударилась об пол.

– Что ты сделала, чтобы заслужить амнистию? – спросил он, резко подскакивая со своего стула и хватая ее за руки. – Когда я бывал здесь, они были зарезервированы для экстренных ситуаций.

– Ну, возможно вещи изменились со средневековья, – пробормотала Софи, заставляя Кенрика хихикнуть.

– У эльфов никогда не было средневековья, – рявкнул Бронте. – И я получил высшее образование задолго до того периода времени, на который ты ссылаешься.

– Правда? – Софи знала, что Бронте был одним из Древних... и у него действительно были самые заостренные уши, которые она когда-либо видела. Но с его подстриженными каштановыми волосами и кожей без морщин было так трудно представить, что ему была тысяча лет.

– Да, – сказал он, запихивая амнистию в карман своей инкрустируемой драгоценными камнями накидки, прежде чем указал на свой трон. – Теперь сядь. Мы потратили впустую достаточно времени.

– Но... это ваше место.

– Спасибо за трату слов. Теперь сядь.

Софи посмотрела на Кенрика, и он кивнул, таким образом, она неохотно подошла к стулу, наполовину ожидая, что над ее головой будет висеть ведро кипящей кислоты. Острый край впился в ее ноги, а холодная, твердая спинка прижалась к плечам, покрывая их льдом. Было такое чувство, что у Бронте специально был заказан самый неудобный стул, из когда-либо изобретенных... и проектировщик превзошел все ожидания.

– Как ты знаешь, мои коллеги Члены Совета приказали, чтобы ты провела исцеление через два дня, – сказал ей Бронте, косо поглядывая на Кенрика. – И они попросили, чтобы я гарантировал твою подготовку. Хотя лично я не думаю, что двенадцатилетка когда-либо сможет справиться с такой задачей...

– Мне тринадцать, – поправила Софи.

– О, тогда это намного лучше. Все знают, что подростки так полны мудрости и опыта.

– Эй, это вы, ребята, приказали, чтобы я сделала это, – напомнила она ему.

– На самом деле, ты можешь поблагодарить других Членов Совета за это. Я был – еще раз повторюсь – в меньшинстве.

Кенрик прочистил горло.

– Ох, прекрати дребезжать, – рявкнул Бронте. – Сейчас, как я сказал, я не верю, что тринадцатилетка когда-либо будет готова справиться с такой задачей. Но я готов доказать, что это неправда. – Он скрестил руки и повернулся к ней лицом. – Ну, вперед.

Софи заерзала на несчастном стуле.

– Мм... вперед к чему?

Бронте закатил глаза.

– Разве не ты говорила мне, что нанесение положительных эмоций – основная часть процесса исцеления?

– Верно.

– Ну, тогда покажи мне, как это делается.

– Вы... хотите, чтобы я сделала нанесение на вас?

– Принесла позитивные эмоции, да. С этим есть какая-то проблема?

О, проблема была. Она принесла положительные эмоции всего лишь один раз, во время исцеления Олдена, и там она питалась своим отчаянием, чтобы привести его обратно, и действовала почти полностью на инстинкте.

Единственную вещь, которую она настолько же боялась сделать, это закидать Бронте блестящими какашками аликорна.

– Я считаю, что первый шаг – это определить эмоцию, которую вы хотите раскрыть, – тихо предложил Кенрик. – По крайней мере, это то, что я помню из обучения. И обычно выбирают причинить скорбь, зависть, вину, страх и ярость. Поэтому для положительного нанесения, нужно выбрать...

– Счастье? – догадалась Софи. – Умиротворение. Любовь. И, хм...

Она попыталась придумать еще, но все это было похоже на версии эмоций, которые она уже перечислила.

Действительно было больше отрицательных эмоций, чем положительных?

– Для начала этого хватит, – сказал ей Бронте. – Так какая у тебя задача?

От мысли о попытке передать Бронте чувство любви Софи чуть не стошнило. И в данный момент она чувствовала себя какой угодно, но только не умиротворенной. Поэтому остался только третий вариант: счастье.

Она сильно зажмурилась и попыталась вспомнить счастливые вещи, надеясь, что ее инстинкты проснуться после этого пинка. Ее воспоминания детства были смешаны со слишком большой печалью, теперь, когда она оставила свою семью, таким образом, она сосредоточилась на своей новой жизни, вспоминая своих друзей, Грэйди, Эделайн и Силвени. Но даже те воспоминания крутились с сомнением, беспокойством и неуверенностью.

– Я жду, Мисс Фостер, – перебил Бронте.

– О, пожалуйста, прошло всего несколько секунд, – сказал ему Кенрик. – Ты все делаешь хорошо, Софи.

Небольшая похвала помогла ей расслабиться, и Софи переместила свой разум к меньшим воспоминаниям: к тому дню, когда она спасла Игги, к ее первому полету с Силвени, к каждому разу, когда она смотрела в красивые бирюзовые глаза...

Теплая энергия раздулась в ее разуме, и она напитала ее большим количеством воспоминаний, пока ее мозг не стал чувствоваться готовым разорваться от избыточной энергии. Синий свет затмил ее зрение, когда она сосредоточилась на Бронте и направила в его разум свою силу.

Бронте ахнул, когда эмоции ударили в него, его черты лица смягчились, когда Софи затопила его. Намек на улыбку появился на его губах, но он быстро исчез.

– Едва ли это можно назвать причинением, – сказал он ей... хотя его голос звучал легче, чем обычно. – Это действительно лучшее, что ты можешь сделать?

Она схватилась за подлокотники трона, сосредотачиваясь на одном воспоминании, которое чувствовалось чистым: это был день, когда Фитц впервые показал ей, что она была эльфом. Это было еще до того, как она узнала о Черном Лебеде и похитителях, до того, как она поняла, что должна будет оставить свою семью. Он забрал ее из мира головных болей, ревущих мыслей и неизбежного ощущения, что она была слишком странной, слишком отличалась от других... и показал ей то место, которому она действительно принадлежала. И в течение того одного краткого момента все чувствовалось хорошо, будто недостающая часть ее жизни наконец встала на место.

Она оперлась на это чувство, обернула свой ум вокруг искры и разрешила ей превратиться в ад в ее разуме. Потом она встретила холод Бронте, проникнув в глаза, задавшись вопросом, видел ли он огонь, когда она пихнула каждую унцию энергии к нему, ударяя его разум самой горячей массой счастья, которую она могла собрать.

Бронте ахнул, когда сила ударила его, но это быстро превратилось в смех.

Нет... в хихиканье.

Она заставила Бронте хихикать!

Он прикрыл рот, будто был столь же потрясен, как и она, но еще смешок проскользнул, пока его лицо не покраснело, а все тело не задрожало.

– Это потрясающе! – сказал ей Кенрик, когда Бронте упал на колени, сильно смеясь, будто он начинал плакать.

Но когда Софи заметила, что слезы текли по его щекам, она поняла, что это были не слезы радости, как должны были быть. Возможно, его губы и улыбались, но в глазах читался чистый ужас.

Она схватила его за плечи, пытаясь вытрясти его из безумства. Но Бронте не переставал смеяться, все более и более истерично.

– Спокойно, – сказал ей Кенрик, беря Софи за руки и ожидая, когда она посмотрит на него. – Независимо от того, что происходит, у тебя есть сила исправить это.

– Как вы можете быть так уверены?

– Потому что я видел, какие чудеса ты творишь, Софи. Ты должна просто верить.

Она с трудом сглотнула, это было больно, когда она потянулась к вискам Бронте. Его заостренные уши были закручены сильнее, чем она думала, и когда Софи прижала пальцы по бокам его лица, кожа Бронте чувствовалась холодной и липкой.

– Ты можешь сделать это, – повторил Кенрик.

Софи надеялась, что он был прав, делая три глубоких вздоха, прежде чем она пихнула свое сознание в разум Бронте.

Его воспоминания чувствовались похожими на ил. Толстый и холодный, как сугроб... и когда Софи попыталась отсортировать их, что-то продолжало толкать ее спину, посылая ее глубже и глубже в болото.

Бронте? передала она, зовя его по имени много раз.

Он не отвечал. И когда она попыталась послать счастливые мысли – как делала, когда лечила Олдена – мерцание теплоты отпрыгнуло от ила и ужалило ее.

Прекратите, Бронте! вопил ее разум. Или вы можете выбираться из этого сами.

Резкие слова опустились в темноту, которая стала спокойнее и теплее, когда поглотила эмоцию, стоящую за ними.

Это что трюк? спросила она. Бронте было нужно больше гнева?

Это было похоже на обратный подход, но у нее не было других идей. Таким образом, она подумала о Стине, Марелле, о шепотах, которые следовали за нею везде. О мятежниках и ограх, о любом, кто смел пытаться навредить Силвени. О кошмарах и заботах, о тяжком бремени, которое Черный Лебедь свалил на ней... прежде чем они полностью оставили ее.

Каждая горькая мысль лилась из нее рекой, и когда они росли в сознании Бронте, то расплавили ил, поднимая Софи и, наконец, освобождая ее.

Бронте сел, судорожно дыша, и схватился за голову руками.

Несколько секунд прошли, прежде чем он повернул заплаканное лицо к ним и сказал:

– Мы никогда не будем об этом говорить.

Глава 26

– В следующий раз, когда ты почти убьешь Члена Совета, можно мне тоже быть там? – спросил Киф, когда бросил горстку золотого порошка на дорожку, ведущую к главной аудитории. Леди Каденс дала им что-то названное «сильный мускус» и сказала покрыть им каждую дорожку в кампусе. Это не было бы таким ужасным наказанием, если бы не пахло как гниющие бананы. Киф сказал ей, что Святилище полностью было посыпано этой субстанцией.

Еще одно средство защиты от огров.

– Я не почти убила его, – прошептала Софи, оборачиваясь через плечо, чтобы удостовериться, что поблизости не было других чудес. – Я не знаю, что произошло... и Бронте и Кенрик тоже. В одну минуту он оскорблял меня, а в следующую уже лежал на полу.

– Ясно, что злить тебя – не слишком хорошая идея. Ой-ей, мне нужно бояться? – спросил Киф, когда Софи спилась в него взглядом. – Ты собираешься мне врезать или что-то в этом роде, а?

– Может быть.

Она хотела пнуть себя за то, что рассказала Кифу о том, что произошло.

Но она должна была рассказать кому-то. Чем больше она переигрывала тот урок, тем больше чувствовала ноющий зуд в своем уме, говорящий ей, что что-то было не так.

– Кроме того, не гнев толкнул его вниз. На самом деле я вытащила его им. А это странно, не так ли? Я имею в виду, у него была аллергия на счастье.

– Хм, ты уже сталкивалась с Бронте, верно?

– Знаю. Но я бывала в некоторых сломанных умах и никогда не чувствовала ничего подобного этой грязной темноте, которую почувствовала сегодня.

– Возможно, так чувствуется разум Причинителя. Я имею в виду, без обид, но то, что вы, ребята, делаете, это по-своему жутко.

Софи не могла спорить. Будь ее воля, она бы, вероятно, избавилась от опасной способности. Но таланты не могли быть выключены, как только пробуждались. И это была жуткая способность или нет, Софи все еще не думала, что это объясняло то, что произошло. Особенно, когда она проделала путь в разуме Бронте, а он заблокировал ее от своих воспоминаний. Почти как если бы ему было, что скрывать...

– Ты милая, когда волнуешься, ты знаешь об этом? – спросил ее Киф.

Софи бросила горстку сильного мускуса ему под ноги, окружив его облаком вонючей золотой пыли.

Он рассмеялся, когда откашлялся.

– О, это так и есть.

Он бросил в нее гигантской горстью, и Софи нанесла ответный удар, попав ему в плечо, прежде чем она бросилась бежать.

Киф бежал за ней, швыряя горсть за горстью, когда Софи пыталась отклониться и пригнуться. Она была так занята контратакой, что забыла обратить внимание, куда она направлялась. Поэтому она врезалась в Леди Каденс за секунду до того, как Киф случайно запустил сильным мускусом в лицо разъяренной Наставницы.

***

– Не позволяй ей достать тебя, Фостер, – сказал Киф, когда они пробивались на свои дневные уроки. – Леди Каденс может посылать столько дисциплинарных отчетов Даме Алине, сколько она хочет. Это все равно не изменит тот факт, что наблюдать за разбрасыванием этого вонючего сильного мускуса было одним из самых великих моментов моей жизни.