Текст книги "Эверблейз (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Софи посмотрела на Кифа, желая, чтобы он выдал одну свою легкую ложь... но он был слишком занят, смотря на пол, будто тот содержал самые глубокие тайны вселенной.

– Мы просто... сделали небольшой крюк, – сказала Софи, в конечном счете, избегая смотреть в глаза лорду Кассиусу.

Он изучал ее, будто видел прямо сквозь нее... и возможно так и было, потому что он прочистил горло и произнес:

– Посещение Запретного Города – это больше, чем небольшой крюк.

Когда у нее отвисла челюсть, он рассмеялся... резкий, глухой звук.

– Горячие волны вины, доносящейся от вас, полностью выдают, – объяснил он.

– Ты можешь это чувствовать? – спросил Киф, будто был также ошеломлен, как и Софи.

Большая часть Эмпатов могла только читать чьи-то эмоции, если они касались их. Но по некоторым причинам – вероятно из-за еще одного побочного эффекта ее причудливо составленных генов – Ким мог читать Софи на расстоянии. Она надеялась, что он был единственным, кто мог, но очевидно...

– Ты унаследовал свой талант от меня, – напомнил Лорд Кассиус Кифу. – Хотя признаю, женские эмоции немного труднее интерпретировать. Но вот где помогает дедукция. Предполагаю, что ты бы не пропустила свое назначение в Святилище без очень серьезного основания. Учитывая твое довольно уникальное прошлое, мисс Фостер... и репутацию, которая гласит, что ты ищешь проблемы... это наиболее логичный вывод.

Казалось, было много других выводов, к которым он мог прийти.

Киф, должно быть, согласился, потому что он подошел ближе, коснувшись запястья отца.

– Ты не так об этом узнал.

Лорд Кассиус отдернул руку и провел ей по своим идеальным волосам.

– Ну, я пытался спасти нашу гостью от наблюдения неудобного разговора. Но если ты должен знать, я заметил, что мой синий следопыт отсутствует.

– И что? Ты подумал, что его взял я?

– А кто еще?

Синие кристаллы были единственным способом совершить прыжок в Запретные Города, и они давались только определенными членами Дворянства.

– На сей раз это был не я, – сказал ему Киф. – Проверь, если ты мне не веришь.

Он протянул руку, давая отцу почувствовать, врал ли он.

Лорд Кассиус нахмурился.

– Как тогда вы добирались до Запретного Города?

Киф опустил руку.

– Не важно.

– Вообще-то, важно. Я думаю, что ты забываешь, что ваша прогулка сегодня была незаконна... и я не подразумеваю это угрозой, – добавил он, быстро глянув на Софи. – Я уверен, что у вас были свои причины, и что Софи была осторожна, пока вы были там. Но если я буду держать это в секрете, должен понимать, что я защищаю.

Он улыбнулся, но эта улыбка не достигла глаз, как и все остальные улыбки, которые видела у него Софи. Но этого было не достаточно, заставить ее доверять ему.

– Вы и не должны скрывать это, – сказала она. – Я обо всем расскажу Олдену в следующий раз, когда увижу его.

Звук трещащей лестницы заглушил ответ Лорда Кассиуса, и когда звук исчез секунду спустя, мать Кифа вошла в комнату в изящном платье, ее накидка была такого же бледного персикового оттенка как и ее кожа. Ее высокие, украшенные драгоценными камнями каблучки цокали по темному полу, светлые волосы были зачесаны в витую прическу... будто она должна была идти по красной ковровой дорожке, а не стоять на пустом полу первого этажа своего дома.

– Почему ты не сказал мне, что у нас посетитель, Кассиус? – спросила она, щелкнув языком на мужа прежде, чем повернуться к Софи с вымученной улыбкой. – Я не думаю, что мы были должным образом представлены прежде. Я – леди Гизела.

Они не были «должным образом представлены», потому что они встретились на похоронах Олдена, и леди Гизела была слишком занята отчитыванием своего убитого горем сына. Но Софи придержала язык, делая неловкий реверанс, когда сказала:

– Я – Софи.

– Да, я знаю. Даже если бы ты не была в нашем мире самым позорным новым гражданином, мой сын говорит о тебя все время.

– Не все время, – пробормотал Киф, возвращаясь к созерцанию пола.

Софи скопировала его.

– Значит, ты останешься с нами на ужин? – спросила Леди Гизела, – Или подождите... я думала, что вы двое должны были быть где-то и делать... что-то.

Она выплюнула слова так, будто не удосужилась запомнить специфику.

– Мы это и делаем. – Киф схватил Софи за запястье и потянул ее к лестнице. – Фактически, я уверен, что они ждут нас в Святилище, поэтому мы должны идти.

– Не так, – сказала Леди Гизела, перекрывая им проход. – Честно говоря, Киф, что мне с тобой делать?

Софи желала, чтобы Киф выдал один из своих позорно придирчивых ответов. Вместо этого он замер, будто стал статуей Самого несчастного Мальчика на Планете, когда его мама поправляла ему рубашку и расправляла накидку. Он даже не вздрогнул, когда она облизала большой палец и вытерла невидимое пятно у него на лице. Но он вернулся к жизни, когда она добралась до его головы.

– Только не волосы!

– Ты и твои смешные волосы. – Она потянулась к нему, но он отмахнулся от нее. Его рука едва коснулась ее, но она ахнула и схватилась за свое плечо.

– Я в порядке, – пообещала она, глядя на Софи.

Но она все еще потирала плечо, и когда поправила замечательную ткань своей накидки, Софи мельком увидела красную рану на ее руке.

Лорд Кассиус вышел вперед, закрывая жену от взгляда Софи.

– Вы двое должны идти. Святилище ждет.

– Вы должны сообщить им, что мы будем прыгать, вместо того чтобы телепортировать? – спросил его Киф.

– На самом деле, я думаю, что они ожидали этого.

– Почему они... – начала спрашивать Софи, но Киф утянул ее на первую ступеньку.

– Ты когда-нибудь была на вортинаторе? – спросил он.

– Я так не думаю. – Она желала, чтобы это не было похоже на поездку на карнавальных горках из ее кошмара.

– Тогда держись сильнее. – Он усмехнулся, когда она сжала его руку. – Я имел в виду за перила.

– О.

Софи покраснела и едва успела схватиться за перила, когда Киф произнес:

– Двести!

Тогда все завертелось сверкающим пятном мчащегося воздуха, и Софи хотела кричать, ее тошнило, она думала о том, чтобы упасть в обморок, но у нее не было времени ни для чего из выше перечисленного, потому что они уже останавливались.

– Ты со мной, Фостер? – спросил Киф, когда она прислонилась к перилам, задаваясь вопросом, остался ли ее желудок на первом этаже.

– Ты действительно проделываешь это каждый день?

– После нескольких раз привыкаешь. Пошли. – Он предложил ей руку, и у Софи слишком кружилась голова, чтобы не принять ее.

Потребовалось десять глубоких вздохов, чтобы прочистить ее голову, этого было достаточно, чтобы понять, что они были в одной из башен с золотой крышей. Висящие над ними кристаллы были круглее, чем Софи когда-либо видела.

– ПрыжокМастер 10000, – пояснил Киф.

Софи не могла даже придумать десять тысяч мест, куда бы она хотела пойти.

Но было то место, куда она определенно готова была пойти.

– Святилище, – сказал Киф, заставив ПрыжокМастер вращаться. Единственный кристалл опустился достаточно низко, чтобы поймать солнечный свет из окна. – Хорошо, давай попробуем снова.

Глава 4

Теплый, мчащийся свет принес их на базу в Гималаях, и Киф затянул накидку сильнее вокруг своих плеч.

– Разве они не могли выбрать более теплую горную цепь, чтобы построить это место? – проворчал он, когда они тащились по заснеженному путь к Святилищу.

– Я вполне уверена, что им было нужно как можно больше пространства, – напомнила ему Софи.

В Святилище размещались все существа, которых эльфы взяли под охрану... от динозавров до птиц Додо, плюс любые животные, которых люди по-дурацки считали «волшебными». У них даже были вымирающие виды, чтобы удостовериться, что те продолжали процветать.

Эльфы полагали, что каждое создание существовало на планете не просто так, и позволить даже одному исчезнуть – нанесет непоправимый ущерб неустойчивому равновесию их мира.

Ледяной порыв ветра прошел через тунику Софи, и она пожалела, что не надела накидку. Она всегда чувствовала себя глупо, когда носила ее... но идти по снегу без накидки определенно было еще глупее.

Ей также было жаль, что она не приняла предложение Декса несколько месяцев назад и не позволила ему учить ее, как отрегулировать температуру тела.

– Сюда, – сказал Киф, накидывая свою накидку ей на плечи.

– Я в п-поряд-дке. Т-ты н-не д-должен-н...

– Это было бы намного убедительнее без дрожи, – прервал он. – Кроме того, нужно больше, чем просто снег, чтобы добраться до меня. – Он самодовольно улыбнулся, но она видела, что он уже дрожал.

– Ты тоже не знаешь, как регулировать температуру своего тела? – спросила она, чувствуя, как ее голос становится сильнее, когда Киф закреплял накидку у нее под подбородком.

– Да, это работает только тогда, когда это что-то вроде холода, а не заморозки. Но нет, я никогда этому не учился. Этому случайному навыку обучают в Эксилиуме.

Название вызвало дрожь иного рода.

Эксилиум был школой, в которую Совет угрожал сослать Софи, если она не сможет сдать экзамены в Ложносвете. Она ничего не знала о той школе, за исключением того, что люди продолжали говорить ей, что она не захочет туда попасть.

– Почему тогда Декс знает, как регулировать температуру? – спросила Софи. Единственной школой, в которой он когда-либо учился, был Ложносвет.

Киф рассмеялся.

– Ты действительно удивлена, что семья научила ему чему-то странному?

– Хорошее мнение.

Родители Декса были известны игрой по их собственным правилам, а не по социальным соглашениям. Его папа даже признал, что спроектировал их магазин, «Хлебни и Рыгни», так, чтобы тот преднамеренно был причудливым и хаотичным, только для того, чтобы заставить душных дворян – ему нравилось их так называть– ежиться, пока как они покупали свои эликсиры.

Киф снова вздрогнул, все его тело дрожало, и Софи попыталась вручить ему обратно его накидку.

– Нет. Ты ее заслужила, Фостер, – настаивал он. – В конце концов, ты спасла мою жизнь несколько раз.

– Только один, – исправила Софи.

– Да, хорошо ты также спасла целый мир от Эверблейз, так что это тоже считается. Плюс я столкнусь с гневом Гигантора, если позволю тебе замерзнуть до смерти, помнишь?

– Ну, спасибо, – пробормотала она, когда он надел ей капюшон на голову, согрев ее ледяные уши.

Он смотрел ей в глаза дольше, чем было нужно, но отступил и пожал плечами.

– Просто не потеряй герб Сенсенов. Иначе отец задушит меня.

Он явно имел в виду это как шутку... но это напомнило Софи о синяке его матери.

И она попыталась это скрыть.

И то, как лорд Кассиус срочно выпроводил их оттуда после того, как она увидела его...

– Так, – сказала она, не совсем уверенная, как начать обсуждение темы, когда они вернулись к продиранию сквозь снег. – У тебя дома все хорошо, да?

– Хм, если не учитывать постоянные лекции моего отца о том, как я «не соответствую своему потенциалу», тогда да. А что?

– Ничего.

– Пфф... всегда есть причина, Фостер. Выкладывай.

Софи вытащила заснеженную ресницу, желая немного дополнительной храбрости, когда она смахнула ее.

– Просто... твой папа никогда не...

Киф прекратил идти.

– Никогда не?

Софи вздохнула.

Это было намного сложнее, чем казалось по телевизору.

– Когда твой папа злится, он когда-либо... причиняет кому-либо боль?

Последние слова вышли шепотом.

Киф рассмеялся, но его улыбка быстро погасла.

– Погоди, ты серьезно? Ничего себе, нет, я знаю, папа строгий и страшный, но все же... это безумие.

– Значит, это «нет»? – спросила она, ей было нужно услышать, как он говорит это.

– Да, определенно нет. Ты действительно думала..?

– Я не знаю. У твоей мамы была красная рана на плече...

– Рана?

– Да. И не похоже, чтобы твой папа хотел, чтобы я увидела ее.

Киф нахмурилась.

– Ну, я понятия не имею, что это было. Но это не то, что ты думаешь. Люди не делают такого здесь. Помнишь, что вина разрушает наше здравомыслие? Тоже делает насилие.

Эльфы, действительно казалось, были невероятно мирным народом. У них даже не было полиции.

И все же, Софи все еще могла помнить жгучую боль, когда похититель жег ее запястья, пытаясь вынудить ее ответить на вопросы. Она все еще могла видеть мертвый взгляд в глазах Декса, когда мятежники ударили его мелдером несколько раз. Она все еще могла слышать хруст перелома крыла Силвени, когда мятежники тянули ее с неба, прямо до того, как они сломали несколько ребер Кифу при борьбе.

Либо эльфы были способны на большее, чем они думали, либо мятежники были безумны.

Она не знала, что было хуже.

– Ладно. Ну. Прости, – сказала она мягко. – Я просто должна была убедиться.

– Не нужно извиняться. Приятно знать, что таинственная Мисс Ф. волнуется.

Ни один из них, казалось, не знал, что сказать после этого, таким образом, они шли в неудобной тишине, когда хруст обуви без каблуков грыз снег.

– Я не понимаю, как люди не нашли это место, – сказала Софи, когда они добрались до высоких серебряных ворот у горы. Но потом она нашла круглые черные Темнители, рассеянные среди скалистых выступов.

– Осторожно, – предупредил Киф, указав на связку серебряных похожих на вилки устройств, которые были воткнуты в землю рядом с некоторыми скалами.

– Это – эффлаксеры. Подойдешь слишком близко, и они сделают так, что ты будешь вонять, как пакет полный гилон. Мой папа забрал одно такое устройство, когда гномы устанавливали их, и когда он вернулся домой, я мог почувствовать этот запах на всех ста восьмидесяти семи этажах. Думаю, этот запах повреждает пазухи огров или что-то в этом роде.

– Огров? – спросила Софи, делая гигантский шаг подальше от вонючих устройств.

– Да. Один из гоблинских патрулей нашел какие-то странные следы несколько ночей назад и подумал, что они могли быть оставлены ограми. Они не могли сказать наверняка, потому что у следов не было запаха, и к тому времени, когда Альвар добрался сюда...

– Брат Фитца? – перебила Софи.

– Да. Он работал с ограми в течение нескольких лет, таким образом, мой папа подумал, что он сможет сказать, были ли это они. Но к тому времени, когда он добрался туда, пошел снег, и следы замело. Таким образом, Совет установил на всякий случай эффлаксеры.

– Ладно, – медленно сказала Софи. – Но... я думала, что у нас было соглашение с ограми.

– Оно есть... но это не означает, что мы доверяем им. Посмотри, что произошло с людьми.

В течение веков эльфы подписывали соглашения со всеми «умными» существами, пытаясь гарантировать мир. Но люди решили, что хотели управлять миром, и чтобы предотвратить войну, эльфы приняли решение исчезнуть. Они все еще смотрели из теней, находя тонкие способы делиться их мудростью, когда могли. Но люди продолжали свой путь насилия и разрушения, и, в конечном счете, эльфам пришлось разорвать контакт полностью.

И все же, Черный Лебедь нарушил каждый закон – рискуя своим здравомыслием и своими жизнями – определенно, таким образом, они могли скрыть Софи среди людей. Она все еще не понимала почему.

– Зачем ограм Святилище? – спросила она, изучая массивные ворота.

– Мм, привет? Силвени там. Помнишь График Вымирания?

Она помнила. Эльфы искали самку аликорна в течение многих десятилетий, отчаянно пытаясь увеличить популяцию аликорнов, так как в Святилище был самец. Если бы у них не получилось вскоре начать повторно разводить разновидность, то аликорны были бы первыми существами, которые бы исчезли.

Но Софи все еще не понимала, зачем ограм волноваться о нескольких блестящих летающих лошадях. Грэйди сказал ей однажды, что огры не ценили жизни животных так, как эльфы.

Хотя, кто еще мог оставить следы?

– Мы должны постучать или что-то в этом роде? – спросила она, готовая встать к другой... гораздо безопасной... стороне ворот.

– Я уверен, что они просматривают наши кулоны регистрации прямо сейчас, чтобы удостовериться, что у нас есть правильное разрешение.

Софи потянулась рукой к шее, сжимая пальцы вокруг треугольного кристалла, свисающего с ее колье. Совет добавил дополнительные цепи к шнурку, после того, как похитители сорвали ее первый кулон. Но ей все еще нравилось перепроверять, что кулон был там.

– Наконец-то, – сказал Киф, когда громкий лязг отразился от гор.

Земля задрожала, когда серебряные ворота закачались и открылись, и взрыв тепла уколол кожу Софи, когда она последовала за Кифом в солнечный рай.

Она знала, что Святилище шло глубоко в горную цепь, но ей было нелегко поверить в это, когда она уставилась на пышные луга и леса цветущих деревьев, которые, казалось, простирались на целую вечность. Небо было прекрасным и лазурно-синим... хотя оно менялось с каждым шагом, вспыхивая всеми цветами спектра, будто они шли внутри радуги... и у воздуха была свежая сладость, будто кусаешь яблоко.

– Что из этого реально? – спросила она, потирая глаза, наполовину ожидая, что все исчезнет.

– Небо – иллюзия. И они скрыли стены, чтобы сделать ощущение пространства больше. Но все остальное реально.

– Как они...

– Вы опоздали, – прервал высокий, тощий эльф, когда вышел из-за кустов. Его шоколадно-коричневая туника была покрыта ярко-зелеными заплатами, а густые темные волосы висели длинными лохмами. – Вы хотя бы представляете, сколько неприятностей это мне доставило?

– Простите, сэр, – пробормотала Софи, избегая смотреть в его пронзительные голубые глаза.

Он рассмеялся... горький звук чувствовался острым в ее ушах.

– У меня много названий, Мисс Фостер, но я определенно не «сэр». Вы можете называть меня Юрек. Я – конный смотритель Святилища. И я был прав, не так ли?

Софи посмотрела на Кифа, но он выглядел столь же смущенным, как и она.

– Прав?

Юрек вытащил шероховатый ранец из одного из кустарников и бросил его через плечо, показывая Софи и Кифу следовать за ним.

– Вы не смогли сюда телепортировать, не так ли?

– Э, нет, – призналась она. – Как вы узнали?

Он улыбнулась.

– Скажите мне: Если бы вы могли телепортировать в Святилище, почему аликорны никогда не телепортировали?

Это... был очень хороший вопрос.

Она прищурено посмотрела на радугу в небе, которое на самом деле не было небом.

– Это из-за горы?

– Такое было у меня предположение. Переносить по свету возможно... а почему не телепортировать? Но знаете, что я знаю? Я не тот, у кого необычные способности и странные глаза.

– Ну, вы ясно знаете больше, чем я, – сказала она, игнорируя оскорбление. Она привыкала быть единственным эльфом с карими глазами.

– Эй, погодите, значит, она не может телепортировать через твердое? – спросил Киф, хмурясь, когда Юрек и Софи оба кивнули. – Ничего себе... это уничтожило мои планы на корню. Но не волнуйся, Фостер, все еще есть много способов, которыми мы можем доставить неприятности.

Он толкнул Софи, но она не смогла улыбнуться ему в ответ.

Ей нравилось знать, что если Совет не даст ей разрешение вылечить Прентиса, она могла телепортировать в Изгнание самостоятельно. Но изолированная тюрьма была похоронена глубоко в центре земли, поэтому если она не могла телепортировать ни через что твердое, не было никакого способа, чтобы она добралась туда самостоятельно.

– Стоп, погодите минутку, – сказал Киф, вставая перед Юреком, чтобы преградить тому путь. – Вы не думали, что могло бы быть хорошей идей сказать: «Эй, ребята, телепортация в Святилище может не удаться. Вы можете застрять в ловушке в этом жутком, черном, пустом месте»?

– Фактически, я сказал ее отцу... который сообщил мне, что моя работа, как Бездарного, заключается в том, чтобы ухаживать за животными и встречать посетителей, а не пытаться симулировать знания об особых способностях.

Софи поежилась.

Эльфы без особых способностей были так же богаты, как и другие эльфы, и предположительно они были равны. Но они не имели право обучаться на элитных уровнях Ложносвета, не могли стать членами Дворянства и носили другую одежду, указывающую на их работу в «рабочих» городах. И иногда казалось, что их считали низшими.

Но это главным образом шло от таких как Вика, Тимкин и Стина Хексы, от семьи, которая любила думать, что они были лучше всех. Софи очень не хотела думать, что Грэйди был таким же.

– Грэйди правда сказал это? – спросила она тихо.

– Кто такой Грэйди?

– Мой отец. – Она была удивлена тем, как легко слово скатилось с ее языка. Грэйди и Эделайн удочерили Софи приблизительно всего тремя месяцами ранее – после инцидента с утесом – и она еще не вполне комфортно себя чувствовала, чтобы называть их Родителями.

Юрек указал на герб Сенсенов на ее накидке.

– Я думал, что Лорд Кассиус удочерил вас.

– О! Нет, это накидка Кифа. – Она с легкостью могла представить, как папа Кифа говорил это.

Юрек фыркнул.

– Думаю, мне следовало догадаться. У них обоих одинаковая самодовольная ухмылка.

– Да, но у меня волосы лучше, – сказал Киф, путая их еще больше, когда Софи отдала ему обратно накидку.

– Давайте надеяться, что это не единственное, в чем ты лучше. – Юрек пошел прочь без лишних слов.

Киф закатил глаза, будто ему было все равно. Но Софи заметила, что он скрыл герб Сенсенов в толстых сгибах своей накидки, прежде чем последовал за ней.

Она тихо шла, глядя на мерцающие цветы и пытаясь придумать, что сказать.

После нескольких неловких секунд откашлялся Киф.

– Так, где Блестящая Задница?

– Он имеет в виду Силвени, – разъяснила Софи и задумалась о том же. На пастбищах вокруг них были только пасущиеся мамонты, перистые динозавры и огромные волкомедведи.

– Все копытные на фиолетовых пастбищах, – объяснил Юрек, когда повернул с дорожки, чтобы срезать путь к ряду холмов.

Длинная синяя трава была гладкой от росы, и Софи изо всех сил пыталась не поскользнуться, когда бежала за ним. К тому времени, когда они поднялись на последний холм, она была потной и запыхавшейся, но не возражала ни капельки, когда знакомый голос заполнил ее разум.

Друг! Софи! Киф! Гости!

Да, передела Софи в ответ, прикрыв рукой глаза, когда пыталась найти Силвени.

Пара серебряно-черных единорогов скакала по одному из полей с фиолетовой травой, небольшая река бежала со странными синевато-зелеными лошадями на ее берегах, которые казались почти скользкими. Но не было никакого блестящего аликорна в поле зрения.

– Она предпочитает пастбища здесь, – сказал Юрек прежде, чем шлепнуться на траву и скатиться с холма.

Киф сразу же отправился за Юреком, но Софи уставилась на склон, почти полностью уверенная в том, что ее спуск закончится посещением Элвина.

И как только Киф закричал:

– Вперед, Фостер. Не подведи меня! – Она шлепнулась на землю и скатилась за ними.

Частички травы и грязи полетели в лицо... и она могла сказать, что ее пятая точка будет болеть в течение многих дней... но она, подскакивая, так или иначе, оказалась у безопасного основания.

Ну... почти безопасного.

Остановиться было труднее, чем она думала, и Софи закончила тем, что врезалась в Кифа, свалив его на землю.

– Знаешь, если ты пытаешься мне понравиться, есть менее болезненные способы, – сказал он ей, смеясь, когда она пыталась встать.

Софи отвернулась, чтобы скрыть свои горящие щеки.

– Скользить действительно было необходимо? – спросила она Юрека.

– Нет. Но это весело. – Юрек взъерошил свои волосы, вытряхивая траву.

Друг! Софи! Киф! Летать!

Софи повернулась на звук, чувствуя, как слезы закололи ее глаза, когда она нашла блестящую полосу, прыгающую и кувыркающуюся в радужном небе. Часть ее волновалась, что крыло Силвени никогда не заживет должным образом. Но ясно, что она была в порядке, а крыло было как новенькое. И столь же блестящее как всегда.

– Она рада меня видеть, не так ли? – спросил Киф.

– Не настолько, насколько рада видеть меня.

Софи желала, чтобы «Киф! Киф! Киф!» немного меньше заполняло ее голову. И она была еще меньше, чем в восторге, когда Силвени подвернула свои крылья и, нырнув вниз, приземлилась рядом с Кифом с восторженным ржанием.

– Видишь? Блестящая Задница любит меня. – Киф потянулся, чтобы похлопать ее по блестящему крупу, но Силвени отскочила прочь, огрызаясь на свой хвост.

– Я же говорила тебе, что она ненавидит это прозвище, – сказала Софи самодовольно.

Она попыталась позвать Силвени к себе, но та была слишком занята, преследуя собственный хвост, чтобы повиноваться.

Киф нахмурился.

– Ты чувствуешь это, Фостер?

– Что-то вроде того. – Софи закрыла глаза, пытаясь отсортировать головокружительные эмоции, циркулирующие в голове. Она забыла, какой подавляющей могла быть энергия Силвени.

Спокойно, передала она. Но Силвени продолжила вращаться, и чем больше она кружилась, тем больше Софи понимала ту смесь темных эмоций.

Почему ты боишься? спросила она, повторяя вопрос, пока Силвени, наконец, не остановилась, чтобы посмотреть на нее.

Порыв страха цеплялся за разум Софи, будто сердитый верминион, и она отстранилась, нуждаясь в пространстве, чтобы дышать.

– Чего она боится?

– Это... вероятно вам легче показать. – Юрек открыл ранец, который нес, и вытащил горстку искривленных синих стебельков, наполняющих воздух пряным, коричным ароматом.

Голод Силвени омрачил разум Софи, но аликорн отошла подальше от угощения.

– Почему она...

Оглушительное ржание привлекло внимание Софи, а Силвени попятилась назад, когда пятно серебра выпало с неба. Юрек едва успел оттащить Кифа с дороги, когда огромный аликорн с синими крыльями опустился прямо так, где тот только что стоял.

– Это Грейфелл, – сказал Юрек, бросив горстку угощения, чтобы отвлечь нового аликорна, пока он набрасывал золотое лассо вокруг шеи крупной лошади. Грейфелл противился, брыкался и боролся с лассо, но Юреку удалось его удержать. – Он – наш житель самец. И несколько дней назад, он и Силвени отлично ладили.

– Так что изменилось? – спросила Софи, когда Силвени завизжала и начала подниматься в небо.

– Понятия не имею. – Юрек попытался погладить нос Грейфелла, но аликорн впился в него самыми холодным взглядом карих глаз, который когда-либо видела Софи. – Вот это вы и должны выяснить... и лучше поторопиться. Иначе, боюсь, что он собирается убить Силвени.

Глава 5

Все хорошо, передала Софи, когда Силвени парила над ними. Я не позволю ему причинить тебе боль.

Но когда Грейфелл снова взбрыкнул, почти таща Юрека, она задумалась, смогла бы она действительно сдержать это обещание.

Все в Грейфелле было жестоким. Его дикие глаза. Постоянное подергивание его больших мышц. Блеск его зубов, когда он попробовал – и к счастью у него не получилось – перекусить удерживающую его веревку.

И все же, холодные волны, слегка касающиеся разума Софи, чувствовались больше страхом, чем гневом.

– Осторожно, – предупредил Киф, когда Софи сделала шаг ближе. – Я получаю некоторые довольно серьезные посылы – я укушу твою руку, если ты меня тронешь.

Все хорошо, передала Софи. Я не собираюсь причинять тебе боль.

Грейфелл стукнул копытами.

Силвени заржала и передала:

Софи! Опасность! Летать!

Но Софи приказала ей оставаться на месте, жалея, что она не могла заблокировать испуганные крики Силвени в голове.

Софи закрыла глаза, позволив всему остальному исчезнуть, когда она представила свое сознание, тянущееся к Грейфеллу, будто одеяло перьев. Большинство Телепатов не могло открывать свои умы для мыслей животных, но благодаря ее расширенным способностям, голова Софи наполнилась изображениями снежных гор, высоких деревьев и озер, настолько ясных, что они были похожи на зеркала неба. Все чувствовалось ярким, открытым и свободным, и все же пустая боль шла через каждую сцену... та же заунывная пустота, которую Софи почувствовала в первый раз, когда она встретила Силвени.

Ты больше не один, пообещала Софи Грейфеллу. Друг.

Она посылала изображения наряду со словом: сцены, как она заботится о Силвени, как летает с ней, как разрешает ей тыкаться носом в свою шею... что-то, чтобы доказать, что Грейфелл мог доверять ей. Она даже показала ему, что тоже могла телепортировать, желая, чтобы он знал, как глубоко шла их связь.

И тогда слово наполнило ее разум... у Софи заняло секунду, чтобы перевести его с языка аликорнов, который использовал Грейфелл.

Семья.

Да, передала Софи, открывая глаза, чтобы изучить его. Радужка Грейфелла была с золотыми крапинками... как и ее... и когда он посмотрел ей в глаза, крошечные части холода укололи ее сознание, будто ледяные капли дождя в голове.

Чем больше она концентрировалась на них, тем больше они превращались в непрекращающийся поток.

Просто ливень кошмаров.

Острозубые животные и люди с мерцающим оружием... преследование, охота, кровь. Крики и боевые кличи эхом отзывались в ее сознании, как боль от шрамов, от этого у нее навернулись слезы.

Она попыталась вытянуть свой ум и освободиться, но Грейфелл продолжал посылать сильные, кровавые сцены, наполненные монстрами с шероховатыми лицами... огры, поняла она... били и били все, чего они касались, пока весь мир не становился красным. Она хотела кричать, плакать, выцарапать сцены из ее мозга. Но она могла только стоять там, когда страх, казалось, кристаллизовался внутри нее, замораживая изнутри.

– Ничего себе, – сказал Киф, таща Софи назад. Он крепко держал ее, когда она дрожала, прижимаясь к его груди. – Все хорошо. Я тебя держу.

– Что случилось? – спросила она, когда ее голосовые связки снова заработали.

– Понятия не имею. В одно мгновение ты и Грейфелл – лучшие друзья навек. А в следующее ты трясешься, а Грейфелл так быстро побежал, что Юреку пришлось дать ему седативные средства.

– Пришлось? – Она попыталась повернуться и почувствовала, что ее колени подкосились.

Кифу едва удалось ее поймать.

– Эй... легче. Он в порядке, видишь?

Он повернулся так, чтобы они увидели лежащего Грейфелла, который выглядел не очень хорошо. Его широкие глаза смотрели в никуда, а фиолетовый язык вывалился изо рта. Но его грудь поднималась и опадала медленными, тяжелыми вдохами.

– Он проснется, как только я уберу это, – сказал Юрек, указывая на венок крошечных зелено-синих цветов вокруг шеи Грейфелла.

Софи обычно любила что-то бирюзовое, но было что-то зловещее в резких лепестках, будто природа пытался предупредить всех избегать эти цветки.

– Сонные лилии, – пояснил Юрек. – Малейшее прикосновение их пыльцы, и ты как медведь в спячке.

Софи не знала, в чем была проблема, но она надеялась, что они давали мирный сон.

– Так, – сказал Киф, заставляя ее понять, что она все еще держалась за него. – Теперь ты в порядке?

– Да. Прости. – Она отделилась, чтобы стоять самостоятельно, скрывшись за волосами, таким образом, он не мог видеть, что она покраснела. – Жизнь Грейфелла была намного тяжелее жизни Силвени.

Ее голос дрогнул, когда разум переиграл ужасы, которые показал ей Грейфелл. Он должно быть веками видел убийства свих сородичей руками всевозможных жутких существ. Большую часть времени он только бежал, спасая свою собственную жизнь, а его друзьям, семье... даже его паре... так не повезло.

Но одно воспоминание было самым ужасным, чем остальные, частично потому что оно было знакомым, но главным образом, потому что оно было недавним.