Текст книги "Искусственная ночь (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

«Мэй, что..»

«Ты ехала на белом коне. Теперь мы заканчиваем песню.»

У меня не было времени что-либо добавить. Слепой Майкл повернулся ко мне и поднял руку.

Трансформация сжигает. Я едва успела осознать, что изменяюсь, прежде чем это началось, и сила магии Слепого Майкла заставляла мой разум приспосабливаться к моей новой форме. Мэй внезапно стала огромной, пригвоздив меня к земле своей тушей, которая превосходила мою по меньшей мере в три раза.

Мне нужно было бежать, бежать, иначе она убьет меня и будет ковырять в зубах моими костями. Я знала это так же хорошо, как форму своих крыльев и ощущение ветра в перьях. Я била себя по ее рукам, шипела и тыкала в нее клювом. Все, что имело значение, это побег, независимо от того, насколько сильно я пострадаю в процессе.

Коннор бросился вперед, прижимая мои крылья, в то время как Мэй схватила меня за голову. Я продолжала сопротивляться, но оказалась в ловушке. Не могу сбежать.

«И в твоих объятиях он превратит меня в дикого лебедя, – сказала Луидэд. Ее голос прорвался сквозь туман вокруг меня, очищая мой разум от безумия. Я перестала бороться. Коннор отпустил меня, и Мэй обвилась вокруг меня, удерживая. – Но держи меня крепко, Не отпускай, и я буду любить твоего ребенка.»

Мир снова изменился. На этот раз я была худой и гладкой, без крыльев, чтобы ударить моего похитителя. Я наполовину выскользнула из ее хватки, прежде чем она схватила меня за голову, снова прижав. Кто-то закричал, и я услышала, как Кассандра скандирует: «я не боюсь змей, не боюсь – О Боже, наверное, она ядовитая-змея —"

Я вырвалась и повернулась, вонзив клыки в запястье Мэй. Она вздрогнула, но не отпустила.

«Черт побери, Тоби, не кусайся, – сказала она. – Это невежливо.»

«И он превратит меня в твоих руках в змею гадюку! – я отпустила запястье Мэй и повернулась на звук, принюхиваясь. – Но обними меня покрепче – я отец твоего ребенка!»

Все снова изменилось. Я вдруг стала больше Мэй, высокой, огромной и злой. Она вцепилась мне в шею, сцепив руки под подбородком. Я взревела и попытался оторвать ее, не в силах думать ни о чем, кроме свободы. Мне нужно бежать. Если этого не сделать, случится что-то ужасное; что-то, чего я не понимаю, но знаю достаточно, чтобы бояться.

Затем Тибальт оказался передо мной, прижимая руку к моему носу. Я затихла, рыча на него. Он выглядел удивленным, когда протягивал руку, чтобы почесать меня за ушами, и пожурил: «Успокойся, маленькая львица».

Мэй воспользовалась моим замешательством и крепче обхватила меня за шею. Я начала рычать, но остановилась, когда Тибальт ударил меня по голове. Все кошки принадлежат своему королю. В данный момент я принадлежала скорее ему, чем Слепому Майклу.

«Хороший план, Тибальт,» – сказала Мэй, уткнувшись лицом мне в шею.

«Так и думал», – сказал он. Он начал чесать мне под подбородком, и я села, смущенно задаваясь вопросом, могут ли львы мурлыкать.

«И он превратит меня в твоих объятиях в мощного Льва, – сказала Луидэд Я повернулась к ней, забыв о своей верности Тибальту. – Но не бойся меня, не отпускай, и мы переживем эту ночь!»

Все снова сдвинулось, и на этот раз я не могла пошевелиться; мир был ничем иным, как Мэй, пытающейся обвиться вокруг меня, и жаром – жгучим, обжигающим жаром. Мэй закричала, и внезапно Коннор и Тибальт оказались рядом, заставляя ее держать меня.

Вдалеке кричали Кассандра и Квентин. Они, вероятно, были в таком же положении, как и остальные; если Кэти присоединилась ко мне в царстве «действительно горячих вещей», мы бы обнимали друг друга. Ожоги – это плохо, но почему-то я думаю, что если нас отпустить будет только хуже..

«И он превратит меня в твоих руках в пылающий меч, – сказала Луидэд. Ее слова охладили меня; я все еще не могла пошевелиться, но чувствовала, как руки вокруг меня прижимаются чуть ближе. – Держи меня крепко, не отпускай, я твоя единственная награда.»

Мир перевернулся в последний раз, и я была собой, зажатая между Тибальтом, Коннором и Мэй. Мгновение спустя я поняла, что голая. Боже, еще лучше.

«Пожалуйста, позвольте мне уйти», – сказала я.

Тибальт ухмыльнулся и отступил назад. Коннор тоже отошел и отвернулся, но я успела заметить, как он покраснел. Мэй сняла плащ и накинула его на меня, втягивая в круг. Коннор и Мэй были покрыты царапинами и укусами, и все трое были обожжены, но никто, вроде, сильно не обгорел. На запястье у Мэй, там, где ее укусила змея – то есть я, – виднелись два маленьких прокола. Надеюсь, что Фетчи действительно невосприимчивы к физическим повреждениям, или у нас появиться новая проблема.

Кэти плакала вдалеке, и я слышала, как Кассандра ругает Квентина. Позволила себе слабую, усталую улыбку. Похоже, я не единственная, кто снова стала самой собой.

«И он превратит меня в твоих объятиях в обнаженного рыцаря,» – сказала Луидэд. Затем ее тон изменился, оставив заклинание в прошлом.

«Вот именно, братишка, ты проиграл, и по твоим собственным правилам, ты не можешь прикоснуться к ним снова,» – ее одежда почернела, и стала казаться дырой в ночи. Слепой Майкл рядом с ней был похож на призрака, весь белый и сверкающий как пепел, а Акация рядом с ним казалась золотым призраком.

«Почему?» – спросил он.

«Потому что ты забрал ее, когда она принадлежала мне.»

«А человеческое дитя?»

«Потому что все взаимосвязано, – она покачала головой. – Халявы не будет.»

«Я этого не забуду.»

«Нет, – печально сказала она и посмотрела на меня. – Ты никогда ни чего не забываешь, не так ли?»

Я пожала плечами и встала рядом с Луидэд, глядя на своего бывшего пленителя. Его Охота была позади него, дети и Всадники сбились в кучу в замешательстве, в то время как позади меня были те, кто пришел освободить своих детей, они плакали от радости.

«Я тоже ничего не забываю. И никогда не прощу.»

Луидэд посмотрела на меня и улыбнулась. Слепой Майкл не сказал больше ни слова; он просто развернулся, плащ развевался у него за спиной, пока он возвращался к своей лошади и снова садился в седло. Он повел остатки своей охоты в ночь, и они исчезли, растворившись в тумане и тенях. Только Акация осталась и смотрела им вслед.

«Рада встрече, сестра,» – сказала Луидэд.

«Хоть некоторые из нас. Рада тебя видеть, – сказала Акация, все еще смотря вслед удаляющимся всадникам. Когда последний из них ушел, она повернулась ко мне и улыбнулась. – Ты сделала это. Ты свободна.»

«Удивлена не меньше тебя, – сказала я, плотнее закутываясь в плащ Мэй. – Ты идешь с ними?»

«Да, иду.»

«Почему? Он был готов заменить тебя,» – не знаю, что это для нее значит, но уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет.

«Я слишком много раз ездила верхом, других дорог у меня нет, – она покачала головой, глядя на Луидэд. – Слепой Майкл – мой господин и муж. Я следую за ним.»

«Не надо,» – сказала я.

«Не надо? – Акация улыбнулась. – В этих краях меня ничего не держит.»

«Ничего?» – уточнила Луидэд.

«Мама?» – сказал голос позади меня. Он был мягким, почти испуганным. Акация замерла, ее взгляд скользнул поверх наших голов. Я обернулась и увидела, как Луна вышла из темноты.

Она подошла к Луидэд с другой стороны и остановилась, откинув капюшон. Она выглядела усталой, под глазами были круги, которых не было, когда я видела ее в последний раз. Сколько она заплатила, чтобы я оказалась на розовой дороге? Но глаза у нее по-прежнему были карие, а лисьи уши с серебристым мехом по-прежнему венчали голову. В ее волосах были розы, возможно, в знак признания того, кем она являлась.

«Мама,» – повторила она.

«Луна, – прошептала Акация, поднимая руку. Ее пальцы коснулись края круга, и она отпрянула. – Я… о, Луна. Я не могу до тебя дотянуться.»

«Знаю, – сказала Луна. – Ты слишком значимая часть царства отца. Круг заряжен против его магии.»

«Понимаю.»

«Мы могли бы вытащить тебя оттуда…»

«И что? Изменишь меня так же, как изменила себя? Освободишь меня от него? Будешь ли ты обнимать меня, когда я укушу, ударю и сожгу тебя? Прикроешь мою наготу и освободишь меня?»

«Да.» – ответ Луны не оставил места для споров.

Акация с горечью улыбнулась: «Верю тебе. Я так скучала по тебе, маленькая роза.»

«Я тоже скучала по тебе.»

«Идем домой.»

«Нет.»

«Так и думала, – ее улыбка смягчилась и стала печальной. – Слышала, ты вышла за муж.»

«Да. Он любит меня, несмотря ни на что,» – Луна взглянула на меня. Я отвернулась.

«Он умен. Любовь имеет значение, – улыбка Акации погасла. – Я всегда любила тебя.»

«Пошли домой.»

«Нет, – отступила Акация. – Мы обе просили, и обе отказались. Я скучаю по тебе, моя дорогая. Всегда буду скучать по тебе, так же как всегда буду любить тебя. А теперь мне нужно идти за твоим отцом.»

«Мама…»

Акация покачала головой, вернулась к лошади и села в седло. Луна двинулась было за ней, но Луидэд протянула руку, останавливая ее.

«Нет, – ответила она. – Ты не можешь пойти за ней.»

«Но…»

«Нет, – Акация уже ускакала, постепенно набирая скорость. Луидэд опустила руку. – Мы не можем спасти их, если они не хотят, чтобы их спасали. Так не бывает.»

Луна долго смотрела на нее, потом повернулась с тихим сдавленным криком и крепко обняла меня. Со смутным удивлением я поняла, что она плачет.

«Я думала, что позволила ему забрать тебя навсегда, – прошептала она. – После всего, что он забрал… я думала, он забрал и тебя.»

Я вздрогнула и прислонилась к ней, закрыв глаза. После всего, что случилось, я не была полностью уверена, что он этого не сделал.

Глава 29

Все странности этой ночи, стали постепенно исчезать, до тех пор пока мир за сияющей границей круга Луидэд не стал похож на мир, который я помнила. Дул сильный ветер, неся за собой хэллоуинские запахи сухих листьев, горящей тыквы и надвигающегося дождя. Луидэд все еще стояла на краю круга, двигая пальцами в маленьких, казалось бы, случайных жестах, которые, вероятно, были тем, что удерживало нас не видимыми для окружающих. Сейчас точно ни кто не фокусировался на своих иллюзиях, в том хаосе, который вызвал полет Слепого Майкла.

Дети, которые были спасены, спотыкались в кругу, дезориентированные и смущенные от того, что случилось. Только те, у кого кто-то был, способный претендовать на них – «друзья, семья или кровные спутники», как сказала Луидэд, – были спасены из Поездки. Время в Волшебной Стране-забавная штука. Некоторые дети из детского зала смешались с толпой, цепляясь за своих родителей или внезапно повзрослевших братьев и сестер и плача, или смеясь, или и то и другое вместе. Кентавр, который потратил столько времени дразня меня был там, все его странности и изменения которые он пережил были устранены. Он обнимал за талию высокую женщину-кентавра в клубничном пальто. Они горько рыдали и, похоже, не собирались расставаться в ближайшее время. Его спутницы нигде не было видно. Мне было горько это видеть. Она была так ужасна со мной, как только могла, но это не ее вина. Немного жестокости не означало, что она никогда не вернется домой.

Из всех лошадей, сопровождающих Слепого Майкла, только Кэти была втянута в круг. Она вернулась в свою человеческую форму после того, как цикл превращений закончился, но это, казалось, не исцелило ее разум. Она свернулась в клубок и всхлипывала. Пока я смотрела, Квентин пытался дотронуться до ее плеча, бормоча что-то, что я не могла расслышать. Она закричала так громко и пронзительно, что, если бы не заклинание Луидэд, все охранники парка «Золотые Ворота» в считанные минуты были уже здесь. Луна поморщилась и, наконец, отошла от меня, поспешив к Квентину, чтобы отвести его от его свернувшейся калачиком подружки.

Кэти перестала кричать и, дрожа, снова свернулась калачиком. Бедный ребенок. Она была дома, но все равно заблудилась. Может, как и мы все. Я все еще чувствовала Слепого Майкла на задворках сознания, легкое, трепещущее присутствие, пытающееся найти путь назад. Я содрогнулась.

«Когда это закончиться, Луидэд?» – спросила я, пронзительно низким голосом.

Она посмотрела на меня через плечо: «Это твой выбор, Тоби. Иди успокаивай своих друзей. Они немного переволновались.»

«Я…»

«Поговорим об этом позже. А теперь прошу меня извинить, – она невесело улыбнулась. – Мне нужно еще немного подержать этот круг, а это требует некоторого внимания.»

«Хорошо,» – сказала я и отступила, освобождая ей пространство.

Коннор и Кассандра управляли толпой, удерживая детей и их родителей в круге света. Каждый раз, когда кто-то пытался уйти, один из них был рядом, направляя их обратно к другим. Я не могла винить родителей за то, что они хотели вернуть своих детей домой – некоторые из них, вероятно, отсутствовали веками – но еще немного времени ничего не изменит, но это может очень помочь.

Мэй и Тибальт стояли в стороне, не помогая с организацией, но и не нарушая круг. Я подошла к ним, крепко запахнув плащ Мэй.

«Привет " казалось слишком банальным, а «спасибо» было запрещено, поэтому я сказала первое, что пришло мне в голову: «Вы двое выглядите ужасно мило.»

«О да, – ответила Мэй. Ее жизнерадостность была лишь слегка омрачена тем, что ее избил, укусил и обжег человек, чью смерть она должна была предсказать. – На самом деле у нас много общего.»

«О?» – я приподняла бровь.

«Да, – решительно ответил Тибальт. – Желание избивать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь делать глупости, находится во главе списка.»

«Эй, ты помог мне добраться до Тенистых холмов.»

«Поверь, я никогда еще так не сожалел о том, что помог тебе. Но это было необходимо, – он изучал мое лицо с непроницаемым выражением. – Все хорошо?»

«Конечно. Если не считать того, что меня поработил сумасшедший Изначальный, который планировал жениться на мне в конце поездки, а так это был почти отпуск, – я пожала плечами. – Как здесь дела?»

«Карен проснулась в слезах, – сказала Мэй неожиданно спокойным голосом. – Сказала, что твоя свеча погасла. Хорошо, что она была с Луидэд. Меня бы она до смерти напугала.»

«Он запер все дороги после того, как схатил тебя. Никто не вошел, никто не вышел, – Тибальт продолжал смотреть на меня с тем же бесстрастным выражением. – Все пути, по которым мы пытались добраться до его земель, были перекрыты. Все, что мы могли сделать, это подождать, пока начнется Охота, и забрать тебя с пути.»

«Так что, типа, извини за то, что бросила тебя,» – закончила Мэй.

Я покачала головой: «Уверена, что ты не можешь бросить меня, Мэй, ведь ты мой Фетч и все такое. Но… я ценю то, что ты сделала.»

«Я ценю» – это почти за границами приличия, почти за чертой благодарности. Если это и обеспокоило кого-то из них, они этого не показывали. Между нами воцарилось короткое молчание. Я оглядела круг, бросив еще один взгляд на небольшие группы, которые образовались, потому что благодарные родители держали своих детей рядом. Все больше и больше фейри начинали принимать человеческий облик, ожидая момента, когда Луидэд выпустит их из круга. Как я и ожидала, Амандины нигде не было видно.

«Можно подумать, что мама появится, – сказала я как можно более непринужденно. – Спасти жизнь своей единственной дочери и все такое. Это могло бы сблизить нас.»

«К сожалению, Амандина снова исчезла, – нахмурился Тибальт. – Ее башня запечатана.»

«Потому что это большой сюрприз.»

С тех пор как мама решила сойти с ума, она проводит все больше времени, скрываясь в глубинах летних земель. Понятия не имею, чем она там занимается. Однако это определенно не включает в себя отправку поздравительных открыток.

Коннор подошел ко мне и взял за локоть.

«Будьте пожалуйста добры замаскироваться, Луидэд сказала, что собирается убирать круг, – сказал он. – Тоби, Мэй, Луна просила передать, что вы поедете с нами в Тенистые холмы. Сильвестр хочет тебя видеть. Тоби, можно тебя на секунду?»

«Конечно,» – сказала я позволяя ему себя увести.

Он потянул меня к дальней стороне круга, насколько позволяло кольцо света, и отпустил мой локоть, чтобы обхватить мое лицо обеими руками. Глаза у него были красные. Он явно плакал.

«Я думал…»

«Ты ошибся, – я протянула руку, обхватила его запястья удерживая на месте. – Разве я не говорила, что вернусь домой? Иногда это занимает чуть больше времени. И, Эй, два месяца – это даже не идет ни в какое сравнение с четырнадцатью годами.»

Коннор неуверенно рассмеялся.

«Разве мы не можем устроить соревнование?»

«Я выиграю.»

«Вот почему мы не можем этого сделать, – он наклонился вперед, чтобы уткнуться своим лбом в мой, все еще держа руками мое лицо. – Ты в порядке? Ты правда в порядке?»

Что мне нужно на это ответить? Нет, не в порядке. Я сейчас была очень далеко от состояния порядка. Чувствовала себя оскверненной, было ощущение что кто-то оставил свои грязные отпечатки на моей внутренней коже и мое зрения продолжало размываться по краям, как будто снова пыталось рассыпаться на мелкие фрагменты. Слепой Майкл запланировал для меня что-то особенное, и его крючки все еще были глубоко во мне.

Я отстранилась от него, отпустив его руки, сказав: «Да, в порядке.»

Он выглядел неуверенным, но спорить не стал. Слишком много нужно было сделать. Некоторые дети так давно не носили человеческую маскировку, что уже не знали, как ее создавать, и начался хаос, родители попытались объяснить им процесс. Все это дало мне долгожданную передышку, в которой мне нужно было отдохнуть, подальше от всех, кто будет задавать неудобные вопросы, и начала надевать свою собственную маскировку. Возможно, долгая пауза была полезна для моей магии, потому что казалось, что моя иллюзия сложилась легче, чем обычно. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы надеть на себя человеческую личину.

Я была одной из последних. Как только моя иллюзия сработала, Луидэд опустила руки, и круг рухнул. Последний тонкий слой нереальности, между нами и человеческой ночью, исчез вместе с этим, и нахлынули звуки и запахи Сан-Францисского Хэллоуина. Это должно было бы меня утешить, но не утешило, я почувствовала, что замерзаю.

Это не было похоже на дом.

«Заканчиваем, ребята, – сказала Луидэд, подходя ко мне и оглядывая толпу. – Все, валим по домам. Устанавливаем защиту и используем заклинания, которым я научила. Это может занять некоторое время, но они все расскажут.»

Некоторые родители начали роптать, и несколько осторожных, вопрошающих рук поднялись в верх. Луидэд нахмурилась: «Я что, похожа на чертову колонку советов? Убирайтесь отсюда.»

Этого было достаточно, чтобы убедить даже самых отчаянных, что у них есть места намного лучше этого. Толпа начала расходиться, разбегаясь во все стороны. Я посмотрел на Луидэд. Она была достаточно близко, чтобы я смогла увидеть трещины в ее человеческой маске, в этих местах текла кровь. Впервые ей не удалось скрыть свою натуру, и это пугало. Слепой Майкл был сильнее ее.

«Луидэд?»

Она покачала головой.

«Не сейчас, Тоби. Скоро, но не сейчас. Я забираю человеческую девушку, возможно, я смогу что-то для нее сделать. Возвращайся в Тенистые холмы и подумай, что делать дальше.»

Я горько усмехнулась: «Ты имеешь в виду, что больше никогда не спишь?»

«Ты добралась туда при свете свечи, но не тем путем,» – она наклонилась вперед, и голос ее звучал мягко. Затем она выпрямилась и повернулась, чтобы пересечь круг длинными, пожирающими землю шагами. Я смотрела ей вслед, и когда Луна подошла, чтобы взять меня за локоть и повести к парковке, я не сопротивлялась.

Они арендовали небольшой автобус, чтобы добраться до парка Золотые Ворота и обратно в Плазант-Хилл. Кассандра забралась на водительское сиденье, что имело смысл; кроме меня и Коннора, не уверена, что у кого-то еще в этой толпе есть права, а я была не в состоянии вести машину. Половина детей заснула еще до того, как мы добрались до шоссе, без сил повалившись на родителей.

Я сидела между Коннором и Тибальтом. Они продолжали смотреть друг на друга поверх моей головы. Я прекрасно понимала почему, но не хотела иметь с этим дело; вместо этого я закрыла глаза, плотнее запахнула плащ и облокотилась на сиденье. Все это было похоже на дурную шутку. Чистокровки, подменыши, Фетч и Герцогиня Тенистых холмов едут в автобусе в Ист-Бей. …

Где-то вовремя поездки я задремала и проснулась уже когда автобус въехал на стоянку парка Пасо Ногаль. Это послужило для всех сигналом что пора расходиться. Родители забирали своих детей и уходили домой, некоторые из них останавливались, чтобы взять меня за руки и произнести слова бессмысленной благодарности. Я улыбалась, кивала и делала вид, что не замечаю, как они избегают встречаться со мной глазами. Луна повела всех нас, кто остался, кратчайшим путем, которого я никогда раньше не видела, пропуская почти всю нелепую гимнастику. Мошенница.

Как только мы вошли, она оставила нас, сказав, что ей нужно найти Сильвестра, а Квентин и Кассандра пошли звонить Митчу и Стейси. Коннор последовал за Луной, и я поняла, что не видела Тибальта с тех пор, как мы вышли из автобуса. Я взглянула на Мэй.

«Где…»

«Он сказал, что у него кошачьи дела,» – сказала она и пожала плечами.

«Правда. Знаешь что?»

«Иди сюда. Луна сказала, что ты проголодаешься. И, знаешь, – она снова улыбнулась усталой, но солнечной улыбкой, – нагота табу.»

С этими словами она пошла дальше, двигаясь по «залу " с той небрежной легкостью, которая говорила мне о том, сколько времени она провела в Тенистых холмах с тех пор, как я исчезла. Это не заимствованное знание. Это все ее.

Минут через пять она открыла дверь в маленькую, отделанную дубовыми панелями прихожую. На единственном в комнате столе было разложено мясное ассорти, хлеб, фрукты и сыр, а на одном из стульев лежала стопка чистой одежды. Спайк лежал свернувшись калачиком на груде одежды, уныло опустив голову на лапы.

«Привет, Спайк,» – сказала я.

Его голова дернулась вверх, и он выпрыгнул из кучи одежды, отчаянно мяукая, пока бежал ко мне. Я удивила себя, рассмеявшись, когда протянула руки, и он запрыгнул на них, продолжая мяукать и тереться о мой подбородок, своей шипастой макушкой, почти царапая меня.

«Я тоже скучала по тебе, малыш. Да,» – сказала я, поглаживая его.

«Я потратила кучу времени чтобы заставить его поесть, – сказала Мэй. Подойдя к стулу, она взяла сверток с одеждой. – Это из дома. Думаю, что они все равно подойдут, хотя ты похудела немного больше, чем я рассчитывала. Они тебя не кормили?»

«Не помню,» – ответила я.

Пока одевалась, пыталась справиться с розовым гоблином, который не хотел, чтобы его отпускали, это был захватывающий опыт, с элементами жонглирования, но с небольшой помощью Мэй мне удалось одеться. После этого я почувствовала себя намного лучше, и еще лучше, когда Мэй удалось на некоторое время снять Спайка с моего и я успела натянуть куртку. Кожа до сих пор пахла, успокаивающем ароматом мяты.

«И что теперь? – спросила Мэй, отступая назад.

Я взяла кусок хлеба, взглянула на мясное ассорти, и начала сооружать сэндвич.

" Съем это, свяжусь с Сильвестром и… "

«Она возвращается в земли моего деда».

Голос был к сожалению знакомым. Я застыла, забыв про бутерброд, когда поворачивалась к женщине, стоящей в дверях прихожей. «Рейзалин.»

«Октобер, – ответила она почти насмешливо. – Ты в душе всегда была скрытым тараканом? Не волнуйся мне ты можешь об этом рассказать. Я не буду думать о тебе хуже чем обычно.»

«Не таракан, меня просто сложно убить, – сказала я, положив свой надкусанный бутерброд обратно на стол. – Чем могу помочь?»

«Просто хотела взглянуть на ходячую мертвую женщину,» – сказала она и улыбнулась.

Рейзалин Торкиль наводила ужас, кем бы она не являлась, и учитывая все обстоятельства, что я узнала о семье Луны, это отнюдь не делало ее менее пугающей. Не помогло и то, что она была больше похожа на своего отца, чем на мать, имея характерные черты Токиль такие как рыжие волосы и медовые глаза. Фарфоровая кожа и тонкие черты лица создавали иллюзию совершенной, неоспоримой чистоты и добродетели. По крайней мере, пока она не открыла рот.

«Тоби? – неуверенно сказал Мэй. – Она ведь на самом деле не это имеет в виду, правда?»

Мне очень хотелось сказать ей «нет», но не уверена, что могу солгать собственному Фетчу так, что она в это поверит. Вместо этого я покачала головой, и Рейзалин, рассмеялась, она была в полном восторге.

«Посмотри на это! Она даже не может в этом признаться! – Рейзалин сделала шаг вперед, опустив подбородок так, что ее взгляд был из под отпущенных бровей. Она была похожа на хищника. – В ней его когти. Он наложил на нее руки. Она возвращается.»

«Тоби…»

«У него мой нож, – сказала я как можно более осознано. – Мне его подарили. Он не может его оставить у себя.»

«Есть и другие ножи, – Мэй схватила меня за руку, дергая на шаг влево. Спайк вздрогнул в знак протеста, крепко вцепившись когтями в мое плечо. – Есть целые магазины, которые продают только ножи. Мы достанем тебе новый нож.»

«О, дело ведь не в ножах, Октобер? – Рейзалин продолжала улыбаться. – Мой муж плакал во сне, шепча твое имя. Надеюсь, ты умрешь в муках. А еще лучше, если ты будешь жить там вечно.»

«Тоби, не делай глупостей. Я уже нарушила правила, чтобы спасти тебе жизнь. Не смогу сделать это снова.»

«Черт возьми, маленький Фетч, неужели? – Рейзалин обратила внимание на Мэй. – Мой дедушка не торопится ломать свои игрушки. Может быть, ты просто не хочешь ждать.»

Мэй ахнула: «Рейзалин, если ты не уберешься отсюда, мне придется тебя ударить.»

Короткая вспышка ярости исказила черты лица Рейзалин, прежде чем она снова расплылась в хищной улыбке.

«Мне следует убить тебя прямо здесь, но не стану, – сказала она. – То, что тебя ждет впереди, причинит тебе еще большую боль.»

Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты, оставив нас смотреть ей вслед.

Мэй произнесла дрожащим голосом: «Она ошибается, правда? Ты ведь не вернешься.»

«Должна. Он в моей голове, Мэй, – я повернулась к ней. Ее лицо по-прежнему было моей копией, но оно уже не было зеркалом; у нее были недели, чтобы сделать его своим. Она выглядела встревоженной, испуганной и такой, какая она на самом деле. Это обнадеживало. По крайней мере, у нее был шанс на жизнь. – Я чувствую его. Иногда почти слышу его. Не думаю, что смогу уйти, не встретившись с ним лицом к лицу.»

«Это глупо. Это глупо и все равно что самоубийство, не позволю.»

«Не думаю, что ты имеешь право голоса, дорогая,» – сказала я, мягко убирая ее пальцы со своей руки. Она не сопротивлялась. Она просто стояла и мрачно смотрела, как я сняла Спайка с плеча, положила его на пол и повернулась, чтобы выйти из комнаты. Она не остановила.

Спайк догадался. Я прошла примерно половину коридора, когда звук его когтей раздавался в нескольких футах позади меня, по мраморному полу. Наконец, я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он быстро сел, наблюдая за мной горящими, прищуренными глазами.

«Ты не идешь,» – сказала я.

Он встал и прошел вперед, садясь прямо возле моих ног.

«Не пойдешь. Это опасно.»

Взгляд которым он меня наградил выражал: «Если ты пойдешь, я тоже иду.»

Вздохнула.

«Прекрасно, Спайк, делай как хочешь»

Я снова пошла, шаги сопровождались легкими постукиваниями от когтей гоблина и мне приходилось скрывать насколько я счастлива. Зная, что Спайк в безопасности, и мне действительно не хотелось идти одной. Есть много способов умереть, и одиночество всегда казалось одним из худших вариантов. Практически все остальное было намного лучше.

Мы вышли из герцогства, вернувшись обратно в мир смертных, не встретив ни кого по пути. Дверь в дубе закрылась с глухим стуком и я остановилась взглянув на склон холма.

Другие могли подумать, что спасли меня, но я знала каждой клеточкой своего мозга, что это не так. Слепой Майкл слишком долго держал меня, чтобы такое спасение сработало. Часть меня все еще принадлежала ему – и всегда будет принадлежать, что бы ни случилось потом, – и если этому позволить жить, эта часть всегда будет пытаться найти способ вернуть меня к нему. Можно притвориться, что все в порядке, или признать, что все не так, и попытаться что-то сделать.

Слепой Майкл был чудовищем, и ему слишком долго позволяли оставаться безнаказанным. Сколько детей он забрал и искалечил за столетия? Сотни? Тысячи? Фейри ценят детей превыше всего, и все же никто не осмеливался попытаться остановить его – с тех пор, как Луидэд попытались и потерпела неудачу. Кто-то должен был это сделать. Кто-то должен был сделать это давным-давно.

Просто мне очень хотелось чтобы это была не я.

Без какого-либо предупреждения чья-то рука опустилась на мое плечо, я уже была готова бежать пока не услышала голос Сильвестра: «Знаю, куда ты идешь, Октобер.»

Развернулась чтобы посмотреть на него.

«Как долго ты здесь?» – не видела как он подошел. Для человека с рыжей шевелюрой он просто мастерски сливается с местностью.

«С тех пор, как Луна сказала мне, что они привезли тебя домой.»

«Я только что была внутри. Почему ты ждал здесь?»

«Потому, что знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – он вздохнул выглядя очень усталым. – Оставшуюся часть разговора могу предположить. Я извинюсь, ты ответишь что все в порядке и ты возвращаешься на земли Слепого Майкла, предупредив меня что я тебя не остановлю. Все правильно?»

«Да…»

«Мне и в голову не придет тебя останавливать.»

Ладно, этого я не ожидала услышать. Я уставилась на него, и он улыбнулся. Мне хотелось спросить, почему он не попытается остановить меня, но не смогла подобрать слов. Ни одного.

«Я слишком хорошо тебя знаю, Тоби, – сказал он, все еще улыбаясь. – Иногда я жалею об этом, поверь мне. Мне бы хотелось иметь какие – то иллюзии, за которые можно зацепиться, но мне больше не за что цепляться. Я просто слишком хорошо тебя знаю.»

«Прости,» – прошептала я.

«Не стоит. Однажды я сам отправился разыграть из себя героя и сделал бы это снова, если бы пришлось, – его улыбка стала задумчивой. – Я бы все повторил и сделал все по-другому. Чтобы когда некоторые люди захотят уйти, ну… все было по-другому. Но мы не можем изменить прошлое, и теперь вижу, как ты уезжаешь. Я видел, как ты родилась. Наблюдал, как ты из смущенной маленькой девочки превращаешься в одного из моих лучших рыцарей. Я не должен видеть, как ты умираешь.»

Я закрыла глаза, содрогаясь. Он не пытался отговорить меня от задуманного, и почему-то от этого стало только хуже.

«Мне очень жаль. Но это важно.»

«Это единственная причина, по которой я могу тебя отпустить. Посмотри на меня, пожалуйста, – я открыла глаза. Он уверенно держал меч в ножнах. – Знаю, куда ты идешь и не остановлю тебя. Но я не отпущу тебя одну.»

«Сильвестр…»

Он продолжал говорить, не обращая внимания на мои возражения.

«Это был меч моего отца. Он подарил его мне, когда я впервые отправился на войну; он сказал, что он никогда не подводил его и не подведет меня. Если бы у меня был сын, меч был бы его – он бы мог принадлежать и Рейзалин, если бы она захотела. Но моя дочь никогда не понимала, что значит носить меч своего отца.»