Текст книги "Искусственная ночь (ЛП)"
Автор книги: Шеннон Макгвайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Сильвестр покачал головой: «Ты никогда не думаешь о том, чтобы сохранить себе жизнь, не так ли?»
«Ну, если слушать людей и что они мне говорят, то выходит именно такая тенденция, моя мама говорит так, – вздохнула, – то же слышу от тебя».
«Ты немного получила от своей матери, – сказал он, протягивая руку, чтобы отвести волосы от моего лица. – Она никогда бы не ушла. Перестань. Ты не хочешь быть героем.»
«Ты никогда не говорил, – со вздохом ответила я. – Простишь меня?»
«Всегда».
Он опустился на одно колено и обнял меня. Я хотела остаться там и позволить ему обнимать меня некоторое время – он для меня как отец, и я нуждалась в утешении, но Квентин нуждался во мне так же сильно, как мне нужен Сильвестр, и у меня были обязанности это выполнять. Я вырвалась из его объятий с извинениями, и вернулась туда, где Квентин с Кети меня ждали.
Квентин поглаживал Кэти по волосам тыльной стороной ладони, глядя в ее широкие, пустые глаза. Я не была уверена, что он слышал мой разговор с Сильвестром после его реплики; он был далеко, окутанный своей собственной потенциальной потерей.
Положила руку на его плечо: «Как она?»
Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, выражая мольбу о том, чтобы я сказала ему, что все будет в порядке. Я видела это в его глазах. И не могла этого сделать: «Что ты с ней сделал?»
«Это просто небольшое заклинание путаницы… это все, на что мне хватило сил. Она сама уходит в себя. Я не могу ее остановить.»
Я оглянулась на Сильвестра и Луну: «Вы можете ей помочь?»
«Исправить, то что уже сделано? – Луна покачала головой. – Я не могу… мы не можем… нет. Мы ни чего не можем для нее сделать.»
Почему я ей не поверила? Не сводя взгляда с Луны, я осторожно спросила: «Слепой Майкл настолько силен?»
Она усмехнулась даже без тени веселья: «Ты даже не представляешь.»
«Да, хорошо. Нет инструкции по Изначальным. – Квентин дрожал под моей рукой. Я сжала пальцы. – Это просто я их с легкостью прохожу.»
Луна издала небольшой, болезненный звук, явно заставляя себя сохранять самообладание, прежде чем спросить: «Сколько… сколько детей ты вытащила?»
«Те, за которыми я пошла, и многие другие, с которыми я смогла справиться. Около двадцати, все доложить, – я продолжала наблюдать за ней. – Кэти – единственный человек, которого я вытащила.»
«Ты украла двадцать детей у моего… у Слепого Майкла?» – спросила Луна широко распахнув глаза.
«Они были не его,» – просто ответила я.
«О, Тоби. О, моя дорогая, – она покачала головой, закрыв глаза. – Знаешь ли ты, что сделала?»
«То, что должна была сделать, – я повернулась к Сильвестру. – Они могут остаться здесь, с тобой? Я должна позаботиться о других.»
«Конечно, – сказал он. – Здесь им будет безопаснее, чем где-либо еще.»
Одной головной болью меньше.
«Прекрасно.»
«Тебе не больно?»
«На самом деле, нет. Немного поцарапана, и возможно мне необходимо использовать несколько пластырей для своих рук, но в основном я просто устала и измотана, – оглянулась на Луну, сознательно снимая черную розу с своих волос и протягивая ее ей. – Я принесла тебе подарок».
Она побледнела, уставившись на цветок, как будто ожидала, что он укусит ее. Как будто она не видела его, пока я не показала. «Где…, – начала она ошеломленным шепотом и запнулась, прежде чем сказать, – Где ты это взяла?»
«У твоей матери, – спокойно ответила я. – Она скучает по тебе.»
«О, Тоби, что ты наделала?» – она говорила так, как будто была где-то между удушьем и плачем.
Не отрывая глаз от Розы, она сказала: «Сильвестр?»
«Однажды это должно было случиться, Луна, – устало сказал он. – Я даже удивлен, что это заняло так много времени. Возможно, если бы Амандин не осталась в стороне…»
«Но она это сделала, – сказала Луна. Ее хвосты хлестали, сбивая юбку в дикий клубок. – Пожалуйста, Сильвестр.»
Он вздохнул: «Что ты хочешь чтобы я сделал?»
«Отведи Квентина и его… его подругу… в Детский зал и устрой их с комфортом. Принеси им выпить и спустись, чтобы забрать остальных, – она взглянула на него, затем отодвинулась, как будто его вид ранил ей глаза. – Приду, как только смогу».
«Это твой сад, как и любой другой, Луна. Ты посадила это. Я люблю тебя. Но не смей пытаться отрицать необходимость сбора урожая,» – Сильвестр посмотрел на Луну с отвращением, помогая Кети встать. Она встала без протеста, легко двигаясь на ногах, которые теперь сгибались в неправильном направлении и превратились в изящные, полностью сформированные копыта. Ее глянцевая улыбка не изменилась, когда Квентин провел рукой по ее руке; Я даже не была уверена, что она знала, что это он.
Луна стояла с закрытыми глазами, пока они втроем выходили из зала. Слезы текли по ее щекам и к тому времени как они вышли она со вздохом сказала: «Итак ты познакомилась с моей мамой.»
«Ты могла предупредить меня.»
«Нет не могла. Я могла бы попытаться если бы думала, что ты доберешься до ее леса живой,» – призналась она даже не вздрогнув. Когда я уходила в земли Слепого Майкла, она не ожидала, что я вернусь.
Открыв глаза, она грустно посмотрела на меня и спросила: «Это она тебе дала?»
«Она просила принести это тебе».
«Она сказала зачем?»
«Потому что она скучает по тебе и помнит, что ты любишь розы? Я не знаю. Луна, какого черта здесь происходит? – я уставилась на нее, не скрывая своего разочарования. – Меня превратили в ребенка, Кети превращается в лошадь, мой Фетч ждет меня в машине, ты отправила меня умирать, и я почти уверена, что Слепой Майкл-твой…»
«Он мой отец, – теперь ее голос был спокоен; она смирилась. -
Я сказала тебе быть осторожной со всеми его детьми, ты знаешь. Ты ни когда не слушаешь. Я видела как ты уходила отсюда и знала, что ты больше не вернешься, я не сказала своему мужу потому, что он бы не отпустил тебя. Я люблю тебя Тоби. Всегда любила. Но своего отца я ненавижу больше и когда ты предложила мне свою жизнь в замен моей собственной, выбор стал очевиден. Ты должна была слушать меня когда я сказала быть осторожной. Теперь у него есть ты, хочешь ты этого или нет, и я не знаю сможешь ли ты спастись.»
Я застыла: «Что?»
«Сколько раз я должна это сказать? Да он мой отец, и да я отправила тебя на смерть. По крайне мере мама говорила, что он мой отец, а ей я верю. Она ни когда не освободиться от него, – Луна горько улыбнулась. – Они воссоздали Волшебное царство точнее чем мечтали; она не любит его и не любила веками, но она вращается вокруг него, как луна вращается вокруг земли. Он знает это и ненавидит ее, и они никогда не покинут друг друга. Привычка держит их.»
«Но…»
«Но что? Я была последней из их детей, рожденной, когда они думали что смогут любить друг друга. Тогда он все еще позволял солнцу подниматься, – ее улыбка дрогнула исчезая. – Тогда было солнце и Радуга. Когда-то мы жили в его чертогах, я помню это. Но все изменилось. Они разлюбили друг друга. Солнце перестало подниматься. Было слишком поздно покидать его земли – мои братья и сестры исчезли, рассеялись, и они не могли нас спрятать – поэтому мы с мамой побежали в лес. Деревья были сильными, потому что мама была сильной, и розы были сильными, потому что я была там. Я смотрела как Охотники прочесываю болота в поисках детей… меня, – она покачала головой, – я часть того что он ищет. Его потерянная маленькая девочка. И я не собираюсь возвращаться.»
«Как тебе удалось скрыться?»
«Сбежала. Разве не так всегда удирают? Один убегает. Необходимо выбрать любой доступный путь и выйти. Методы не имеют значения.»
«Иногда это так.»
«Нет, они этого не делают, выражение ее лица не изменилось, но ее голос… она умоляла, и я не знала, о чем она просит. – Пожалуйста, Октобер, поверь мне. Они не имеют значения.»
Я посмотрела на нее. Мне хотелось задать ей тысячу вопросов, а прошлое говорило о том, что не стоит. Почему меня должно волновать, откуда она? Она была моим другом и моей госпожой, и Сильвестр любит ее. И она отправила меня на смерть.
Были причины задавать вопросы. Были причины чтобы промолчать. Ответы такая неприятная вещь, как только ты их получишь они твои, их нельзя вернуть обратно. Было ли мое желание получить ответы настолько сильным, чтобы соглашаться жить с любым знанием которое она мне даст?
Нет. Не думаю. С трудом сглотнув я произнесла первое что пришло мне в голову: «Ну, думаю это объясняет Розель».
«Да это так. Кровь сказывается. Я пыталась претвориться что это не так, но кровь всегда влияет. Мы все несем бремя наших родителей– она вздохнула протянув руку легким властным жестом. – Роза моя, не могла бы ты?»
Мне хотелось поспорить. Потом я увидела в ее глазах горькую печаль, сокрушение и смирение и молча протянула ей. Она обхватила стебель пальцами, тяжело вздохнула, и закрыв глаза прошептала: «Привет, мама».
Роза начала мерцать, как звезда, становясь все ярче и ярче, пока все не скрылось, кроме Луны и розы. Была вспышка черного и серебряного света, горящего розовым по краям, как закат, и Луна исчезла, замененная кем-то, кого я не знала.
Она была выше Луны, с мраморно-белой кожей и волосами, которые переходили от бледно-розового цвета у корней до красно-черного на кончиках. Шкура упала ей на колени, запутавшись в верёвке шиповников, которые опоясывали ее травяное зеленое платье. Она выглядела так как-будто раньше я ее ни когда не встречала, и это ранило мое сердце, пока я не отошла от нее, протягивая руки в безмолвной надежде, что я смогу оттолкнуть ее. Она была красивой, но не моей.
«Мама, пожалуйста…», – прошептала она. Голос был все еще голосом Луны.
Я закусила губу. «Луна?»
Женщина с розой открыла глаза. Они были бледно-желтыми, как пыльца. А потом она ушла, оставив Луну стоять на месте. Уши Луны были плотно прижаты, хвосты дико махали. Кровь стекала между ее пальцами там, где колючие шипы розы проткнули кожу. Они были длинными и злобно острыми; я не могла понять, как мне удалось избежать их.
На этот вопрос было легко ответить: на ней не было шипов пока я держала ее, потому что она предназначалась не мне.
«Луна…»
«Она не пыталась причинить мне боль, – Луна подошла к ближайшей вазе с изысканной осторожностью пряча окровавленную розу в других более приземленных цветах. – Она просто забывает в эти дни кто я.»
«Кто ты?» – я чувствовала ее кровь в воздухе, но она мне не говорила ни чего, что я бы смогла понять. Ее наследием были не Кинуцэ. Это совсем не то, что я знала.
Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась: «Кем я всегда была: Луна Торкилл, Герцогиня Затененных Холмов. Я Кицунэ, несмотря на то, что у меня есть несколько больше… необычных черт, чем у большинства. Я также дочь моей матери, но я не так сильна, как она меня помнит. Большая часть моей силы тратится на то, чтобы оставаться такой, какая я есть».
«Кем ты была?»
«Кем-то другим, когда мир был моложе и в нем было больше места для роз.»
«Ох,» – сказала я. Что еще в нем было? Это имеет смысл точно так же как все в мире Фейри: боком и вверх ногами, словно смотришь в подводное зеркало.
Луна, подняла раненую руку, осматривая ее: «Я заплатила за право истекать кровью, когда что-то ранит меня. Мама этого не поймет, и я не могу на это рассчитывать. Это не в ее характере.»
«Что не в ее характере?»
«Кровотечения,» – она сжала руку.
Я с дрожью посмотрела на нее: «И что теперь?»
«А теперь забирай остальных детей и иди домой, – она слабо улыбнулась. – Сильвестр и я… мы помиримся. Мы сделаем все возможное для детей которые останутся здесь, и для возлюбленной Квентина. Должен быть способ чтобы обойти то, что сделал мой отец. Заклинание всегда можно разрушить.»
«Хорошо, – сказала я кивая. – Вернусь как только смогу.»
«Ты уверена? – ее улыбка угасла. – Мой отец знает твое имя, и ты выбрала свою смерть в качестве водителя. Я уверена, что она сладкая смерть, та которая носит твое лицо, это даже мило, но она все равно Смерть. Мне жаль стать частью причины, по которой она здесь, но если ты вернешься, то это будет просто чудом.»
«Я вернусь.»
«Как скажешь, – она посмотрела вниз, наблюдая за тем как кровь стекает по ее пальцам. – Тебе нужно идти. День подходит к концу.»
Я знала о увольнении когда услышала это. Поклонилась и развернулась к двери, я вся дрожала не смотря на то что в зале было тепло. Все было не так, как должно было быть; я даже не уверена, что знаю кто такая Луна. Не знаю кто я такая, и теперь я должна умереть. Неделя становиться все лучше.
Я вернулась в мир смертных, закрыв глаза и захлопнув за собой дверь, пытаясь сориентироваться. Шок перехода всегда присутствует, когда мы перемещаемся между мирами; просто еще одно небольшое последствие того, что мы есть.
Почему-то я не удивилась, когда услышала знакомый голос позади себя, звучащий изумленно и немного испуганно. Что за неделя.
«Это была не ты, не так ли? – я отрыла глаза и повернулась к Конору. – Я видел твою машину и тебя в ней, но ты смотрела сквозь меня. Я думал, что ты злишься, но это не так, правда? Это была не ты.»
«Не понимаю о чем ты говоришь,» – это была мудрая ложь.
«Конечно, нет. Тоби.»
«Почему ты меня так называешь? – мой голос звучал по-детски звонко, даже для моих собственных ушей.
Он покачал головой подходя ближе ко мне: «Думаешь, что потеря нескольких лет обманет меня?»
«Я как бы надеялась», – сказала я обнимая плечи.
«Неправильный ответ. Я знал тебя, когда ты была ребенком, помнишь? Ты пыталась утопить меня в садовом пруду своей мамы и разозлилась, когда я не умер. Я часами наблюдал, как ты гоняешься за пикси в лабиринте из живой изгороди. Я знаю тебя, Октобер Дэй, и ты не можешь от меня спрятаться, – он сделал паузу. – Мне жаль, что ты чувствуешь, что тебе это нужно. Я не понимаю, почему.»
«Не знаю, – ответила я, отшатнувшись. Мне не нужно, чтобы кто-то знал меня так хорошо. – Это не было добровольно – Луидэд сделала это со мной.»
Его глаза расширились от имени Луидэд, и он спросил: «Почему?»
«Она сказала, что так нужно» – если он захочет подробностей, он сможет их из меня вытрясти. А мне не хотелось делиться.
«Понятно, – он на мгновение посмотрел на меня, решив не заострять на этом внимание. – А кто тот, клон что ждет в машине?»
Одал пенни, придется отдать и фунт.
«Это Мэй.»
«Она очень на тебя похожа.»
«Мы как бы связаны.»
«Не думал что у тебя есть систра.»
«Она не моя систра.»
«Так кто же она?»
«Мой Фетч.»
Мир словно замер, когда Коннор уставился на меня, шок и ужас боролись за господство на его лице. Наконец, едва слышным голосом, он спросил: «Что?»
«Мой Фетч. Она появилась сегодня утром, сразу после того как ты мне позвонил.»
Он тяжело сглотнул, прежде чем спросить: «Вот почему ты ничего не ела за завтраком?»
«Да, в значительной степени.»
«Ты могла бы рассказать.»
«Я была не уверена.»
«Это не оправдание.»
«Сожалею. В следующий раз, когда Смерть решит появиться у моей двери, ты узнаешь об этом первым.»
Он упал на колени с лающим вздохом. Я шагнула навстречу ему, и мы прижались друг к другу, как будто могли остановить конец света, я на цыпочках и Коннор на коленях. Спайк прислонился ко мне, щебеча, Коннор уткнулся лицом в мои волосы и вздрогнул.
«Не умирай, – прошептал он. – Пожалуйста, не умирай…»
Забавно-я разделяла это чувство. Я ничего не сказала, но обняла его и позволила обнять себя. Может, это ничего и не изменит, но может поможет, ненадолго.
Мы отпустили друг друга через долгое время. Коннор встал, спрашивая: «Куда ты идешь?»
«Я должна отвезти остальных детей домой».
«Я пойду с тобой.»
Я сделала паузу, раздумывая есть ли смысл спорить, а затем пожала плечами. Если я умру и он хочет быть там, я не остановлю его: «Хорошо. У меня, правда, есть один вопрос.»
«Какой?»
«Поведешь машину?»
Глава 19
Мэй с удивительной грацией переместилась на заднее сиденье, сделав паузу, чтобы прошептать: «Он симпатичнее, чем я помнила!» – Коннор услышал ее и покраснел; Мэй подмигнула ему, улыбка расширилась, когда я взглянула. Если бы она не была моим личным воплощением смерти, я бы ее ударила. Как бы то ни было, соблазн был слишком велик.
Коннор посмотрел на Мэй, говоря: «Тоби…»
«Я знаю, Коннор». Я забралась в машину, пристегивая ремень безопасности. Спайк вскочил на приборную панель и защебетал, загрохотал шипами.
«Хорошо, – сказал Коннор, садясь на сиденье водителя и поднимаясь, чтобы отрегулировать зеркало заднего вида. Он замер, прежде чем повернуться, к заднему сиденью, не веря собственным глазам. – Тоби? Когда твоя машина стала такой большой?»
Остались только дети, которых я собиралась спасти с самого начала – Джессика, Эндрю и дети из двора Тибальта. Большинство спали, но Радж и Джессика не спали, злобно глядя на него.
«Это сделала Луидэд, – сказала я. – Нам нужны были дополнительные места.»
«Да, я вижу. Где ты…»
Мэй снова высунула голову вперед, все еще ухмыляясь: «Слушай, здоровяк, я не хочу тебя напрягать, но ты же знаешь, что у нас время ограничено, верно? Мы, наверное, должны высадить детей, пока Тоби здесь, чтобы помочь.»
Странным образом, она говорила то, что я бы сказала на ее месте. Чем быстрее мы доставим детей домой, тем скорее они окажутся вне зоны действия радиуса взрыва, который может произойти.
Коннор напрягся и, не говоря ни слова, повернулся к рулю, выезжая со стоянки. Мэй откинулась на заднее сиденье, пристегнув ремень, и воцарилась тишина. Я не возражала; если никто больше не разговаривал, то и мне не нужно. Мне нечего было сказать.
Мы были на полпути к Сан-Франциско, когда я подняла голову, моргая слезами, и обнаружила что мы уже у основания Моста Окленд Бэй Бридж. Коннор уставился на дорогу, его руки были белыми от напряжения. Может, он не заметил, что я плачу. Да, и, возможно, я королева Фейри. Я вытерла щеки злобными взмахами руки, нахмурившись. Проклятие. Ненавижу плакать почти так же сильно, как ненавижу кровотечения. Все это является признаками слабости, а я не могу позволить себе ни того, ни другого.
Когда отпускала руку мельком взглянула в зеркало заднего вида. На шоссе позади нас было полдюжины мотоциклов, въезжавших и выезжавших из-за пробок, которые никогда не выпускали нас из виду. Это не беспокоило бы меня – в заливе много мотоциклетных банд, но они следовали за нами. И это было невозможно. Когда мы уходили от Луидэд, она наложила заклинание «не смотри сюда» на машину. Она дочь Мейв. Нас должно быть очень-очень сложно увидеть, мы даже могли попасть в аварию, и никто бы не заметил, а за нами следили. Это означает, что что-то было очень, очень неправильным.
Прищурив глаза, я прошептала первые строки «Ромео и Джульетты». Коннор бросил на меня встревоженный взгляд. Я подняла руку, чтобы успокоиться, запах меди и срезанной травы поднялся, когда я сосредоточилась на байкерах. Их иллюзии на мгновение поколебались, открывая очертания рогов и топоров, а также лошадей, бегущих там, где мотоциклы были еще мгновение назад. Я прошипела следующую строку, и их иллюзорные образы изменились, превратившись в строй темных всадников, едущих на своих конях с неестественной скоростью по I-80. Прекрасно. В Калифорнии есть свои странные моменты, но всадников-убийц Фейри обычно среди них нет. Это были люди Слепого Майкла.
Рискнув бросить взгляд через плечо увидела ряд нормальных мотоциклов. Мои чары воздействовали только на зеркало. «Коннор?»
Спайк поднял голову, следуя за моим взглядом. Затем он зашипел, спрыгнув с приборной панели на спинку сиденья, шипы зазвенели. Это подтвердило: я ничего не видела.
«Что?» – спросил Коннор.
«Посмотри в зеркало, пожалуйста.»
Он поднял глаза и замер: «О, боже.»
«Да,» – я повернулась назад. Большинство детей спали, раскинувшись на сиденьях, которые выглядели бы более естественно в школьном автобусе. По крайней мере, снаружи машина выглядела нормально. – Следи за дорогой. Я выясню, что делать дальше.»
«Правильно», – сказал он переключаясь на вождение. Его плечи были напряжены выражая явное беспокойство, но он собирался довериться мне. Хороший человек.
Мэй подняла взгляд от заплетенных волос Джессики, нахмурившись спросила: «В чем дело?»
«Помолчи, я думаю.»
«Как угодно» – она пожала плечами, повернувшись к Джессике, которая крепко спала уютно устроившись на коленях Мэй. Эндрю наблюдал за ними, посасывая большой палец и прислонившись к Раджу который был в кошачьей ипостаси. Было бы мило, если бы байкеры не приближались так быстро. Их было семеро, и теперь, когда я поняла, как они на самом деле выглядят, я могла видеть мерцание в их масках; они были размыты из-за железного моста и переездом над движущейся водой. Их иллюзии, вероятно, развеется когда мы доберемся до другой стороны залива, но это не важно; они будут слишком близко, для того чтобы схватить нас. Я как-то сомневаюсь, что они остановятся только потому, что их разоблачили. Слепому Майклу было наплевать на то, что смертные видят или не видят. Были причины для времен Святой Инквизиции. И если они снова настанут на то тоже будут причины.
«Мы уже проехали съезд Йерба Буэна?» – я должна оставаться спокойной, пока могу; не было никакого смысла начинать панику, прежде чем это будет необходимо.
«Совсем недавно», – сказал Коннор.
Отлично. После прохождения Йерба-Буэна больше нигде нельзя будет свернуть до самого города; мы пересечем мост, хотим мы этого или нет.
«Я начинаю думать, что люди, нападающие на меня на этом чертовом мосту, становятся своего рода тенденцией».
«Что?»
«Подожди, я думаю».
Как мы можем из всего этого выбраться? В последний раз, когда кто-то пытался убить меня, пока я находилась в машине, мне пришлось ехать по центру города как сумасшедшей, пока они не стали слишком дезориентированы, чтобы поймать меня. Конечно, меня подстрелили, но я выжила. На этот раз это был не вариант; я была слишком мала, чтобы дотянуться до педалей, а Коннор вел машину, как стареющая бабушка, которая боится себе что-нибудь сломать.
«Зубы Титании» – пробормотала я.
«А? – Мэй высунула голову через спинки сидений, не обращая внимания на шипение Спайка. – Хочешь, чтобы было потише? Некоторые дети пытаются спать здесь.»
«Успокойся, Мэй. Нас преследуют.»
«Правда? – она повернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. – Вау, нас. Привет, ребята! – она улыбнулась нашим преследователям. – Привет!»
Эндрю вытащил большой палец изо рта и проворчал: «Шумно».
Лично я была согласна.
«Что ты делаешь? – я схватила ее за руку и дернула вниз. Несколько детей зашевелились, протирая глаза и издавая ворчащие звуки. – Они преследуют нас!»
«Я знаю, – разве это не круто? Это первый раз, когда меня преследуют! – она оперлась на локти, все еще улыбаясь. – А что будет, если нас поймают?»
«Мы умрем! – я сорвалась. – Заткнись и дай мне подумать!»
«Прекрасно, – Мэй скрестила руки на груди, обижаясь. – Не даете мне помахать, не даете водить, почему я вообще беспокоюсь…»
Я уставилась на нее: «Что ты только что сказала?»
Она моргнула: «Зачем мне мириться с тобой? Причину я действительно не знаю.»
«Нет! До этого! – Спайк перемежал мои слова хриплым воем. Я подхватила его на руки, не обращая внимания на шипы. – Спайк, успокойся.»
«Тоби? – вмешался Коннор. – Они приближаются.»
Мы с Мэй повернулись к нему, говоря в унисон: «Заткнись, Коннор!».
Всегда хорошо иметь подкрепление. После паузы я добавила: «и езжай быстрее!» – попробовать не повредит.
Конор ударил ногой по газу. Машина дернулась вперед. Оглядываясь на сиденье, я поморщилась. Люди слепого Майкла все еще догоняли. Опять же, они не зависели от таких глупостей, как бензин или внутреннее сгорание. У них были волшебные лошади.
«В следующий раз я приобрету чертову волшебную лошадь, – пробормотала я, поворачиваясь к Мэй. – Ты сказала, что я не позволю тебе сесть за руль.»
«Ну, этого ты не сделаешь! Вместо этого ты привела Селки, – сказала она. – Ты мне не доверяешь.»
«Нет, я привела Селки, потому что ты паршивый водитель, – я решила игнорировать всю проблему «доверия». Она была моим личным воплощением смерти; если она ожидала, что я ей буду доверять, то это полный бред. – Ты помнишь все, что я когда-либо делала, верно?»
«Ну, конечно.»
«Ты помнишь, как я велела парню с пистолетом проникнуть в машину?»
Она моргнула. «Да. Зачем?»
«Думаешь, ты сможешь сделать это снова?»
«Что сделать?»
«Ехать так же.»
Наступила пауза, после того как она осознала, что я имею ввиду она закричала: «Я не умею так водить! Я больше не ты!»
«Так что учись, – сказала я и прижимаясь к двери. Спайк протестующе мяукнул, стиснутый у моей груди. – Спайк, тише. Коннор, держи ногу на газе и уходи. Май, тащи свою задницу на водительское сиденье.
«Что? Почему?»
«Тоби, это не такая уж хорошая идея…»
«Вы оба, просто сделайте это. Май за руль.»
Они уставились на меня, требовательно спросив в унисон: «почему?»
«Потому, что она водит машину как маньяк на метамфетамине! А теперь двигайся, пока я не села за руль и не сделала это сама!»
Не думала, что мое вождение станет такой большой угрозой, но, видимо, я ошибалась. Коннор расстегнул ремень и присел на пассажирское сиденье, впечатывая меня в дверь, пока я не расстегнула ремень безопасности, освобождаясь и вставая на ноги пытаясь сохранить равновесие. Он держал руки на руле до тех пор, пока Мэй не вскарабкалась на сиденье и не схватила его, крича: «И что теперь?»
«Ты же водила машину раньше! Просто езжай! – я ткнула Коннора локтем в бок. – Отпусти руль и пристегнись. Это будет непросто.»
Мэй доводила себя до паники: «Это была просто игра!»
«Так притворись, что это еще одна! – почти все дети теперь не спали, а некоторые начали плакать.
Пытаясь казаться веселой, я крикнула: «Эй, дети, если вы не пристегнуты ремнями безопасности, наденьте их!» – они уже достаточно травмированы; им не нужно было смотреть, как я спорю со своим Фетчем. Опять же, как и Коннору.
Он пристегнул ремень, мрачно глядя на меня. Я протянула ему руку, чтобы схватиться, вот дерьмо, предложила ему другую. Когда он ее взял, я сжала его пальцы: «Все будет хорошо.»
«Врунишка», – сказал он.
Мэй боролась с рулем, пытаясь справиться с управлением. Она была слишком деликатна. Нам повезет, если нас не поймают до того, как мы съедем с моста.
«Тоби!»
Я извивалась, чтобы получше разглядеть всадников позади нас, рявкнув: «Просто езжай!»
«Почему я?» – запричитала она.
«Потому что, если ты этого не сделаешь, мы все умрем!» – было что-то ироничное в том, что я заставляла своего Фетча спасать мою жизнь, но я могу подумать об этом позже, после того, как все это закончится.
Мэй уставилась на меня, потом кивнула и выжала педаль газа в пол. По крайней мере, она знала, какие педали использовать. Машина взревела, как раненый зверь, и рванула вперед, разгоняясь на явно до небезопасной скорости. Окончательно.
Если бы я даже заподозрила, что веду машину вполовину так же плохо, как она, больше бы никогда не села за руль. Она ехала по всем четырем полосам движения, петляя между машинами, которые не могли видеть сквозь заклинание Луидэд «не смотри сюда», и поэтому не понимали, что мы есть. Это было даже к лучшему; если бы они смогли нас увидеть, мы бы стали причиной нескольких несчастных случаев. Все больше и больше детей кричали. Я разделяла их чувства.
Коннор вытащил свою руку из моей и закрыл ей глаза. Я взглянула на него, пытаясь сделать вид, что не цепляюсь за Спайка ради собственной жизни: «Трусишка.»
«К чему ты клонишь? – пробормотал он, не поднимая глаз. Я вздохнула. Прекрасно. Если он хотел быть таким, это не мое дело. Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы проверить местонахождение всадников, и улыбнулась. Мой план работал; они все еще были позади нас, но наше лидерство росло, потому, что вождение Мэй было слишком непредсказуемым для них. Водители – даже фейри – обычно следуют правилам дорожного движения из чувства самосохранения. Мэй, ну… Мэй их не знала.
Я за рулем с тех пор, как пошла работать на Девина, и Мэй знала все, что я делала. Просто дело в том, что просмотр «Доктора Хауса» по телевизору не делает тебя врачом. Это значит, что ты знаешь, как выглядит операция. У Мэй не было моей мышечной памяти. На самом деле она ездила на машине всего один раз, во время относительно простой поездки из квартиры Луидэд в затененные холмы, и даже тогда она показала тревожную тенденцию ехать не в ту сторону по улицам с односторонним движением, игнорировать светофоры и пытаться использовать тротуар в качестве дополнительной полосы. Сейчас…
Получив свободу действий на открытой трассе, Мэй обнимала своего внутреннего гонщика. Не помогло, она понятия не имела, как контролировать свою скорость, и поэтому выбрала такую скорость, с которой может ездить машина. Крики детей затихли, после того как они посмотрели в окна, в глазах застыл ужас. Вероятно они, никогда раньше не были в машине, которая пыталась нарушить все законы физики. Я просто боялась, что они узнают, как выглядит куча из двенадцати машин, внизу.
Эндрю прижался носом к стеклу, глядя широко раскрытыми глазами, когда Всадники начали сокращать расстояние между нами.
«Смотри, тетя Берди, – сказал он, – мужчины едут быстрее».
«Это хорошо Эндрю», – сказала я, наконец отпуская Спайка. Он перелез через сиденье, чтобы свернуться калачиком на коленях Джессики. Она была одной из немногих, кто все еще спал. Надеюсь, поспит подольше. Если всех криков что были недостаточно, чтобы разбудить ее, возможно, она еще поспит.
«Они преследуют нас.»
«Да».
Они приближались очень быстро, набирая такую скорость движения, которая даже не снилась моему старенькому Фольксвагену. Я пыталась найти варианты и не смогла подобрать ни одного. Нам не куда деваться; или обогнать их или умереть.
Он развернулся чтобы ему было меня видно и нахмурившись спросил: «Почему?»
«Потому что злятся на меня, дорогой. Теперь держись крепче, хорошо?»
Он улыбнулся мне, кивая: «Хорошо».
Я люблю детей. Они бесконечно адаптируемые и не такие хрупкие, как мы думаем.
Мой Фетч справлялась не так хорошо. Она совершила маневр между двух грузовиков с душераздирающим визгом тормозов и закричала: «Я правильно делаю?»
«Ты молодец! Продолжай ехать!», – может я и переживала из-за того что она всех нас может убить, но гораздо больше меня беспокоили всадники Слепого Майкла. Они явно не из тех кто будет вести переговоры после того как нас поймают. Просто отрубят нам головы, и заберут их с собой в качестве трофеев, возможно даже не будут пытать, но и это тоже вероятно.
«Тетя Берди? В чем дело?»
Я поморщилась от вопроса Джессики: «Дорогая, просто подожди. Мы скоро будем дома.»
«Тетя Берди…»
«Не сейчас, дорогая!»
«Мост заканчивается! Мост заканчивается! – закричала Мэй, сильнее вжимая ногу в педаль газа. Машина ускорилась. Не знала, что такое возможно. – Что мне теперь делать?»
«Перестройся на крайнюю правую полосу, – я развернулась к лобовому стеклу, упираясь руками в приборную панель. – Поверни на право, и езжай к гаражам сразу после того как спустишься с моста!»
