Текст книги "Властелины стихий"

Автор книги: Shadow Mysterioux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

Глава 12

Драко очнулся и открыл глаза. Вначале он ничего не понял – вокруг была кромешная тьма. «Я в госпитале» – внезапно сообразил Драко. «Но почему?»

Воспоминания медленно возвращались к нему. Он вспомнил матч, свой полёт за снитчем, затем удар, сбросивший его с метлы. «Я упал», – сообразил Драко. – «Меня сбил бладжер.»

Внезапно страшная мысль появилась в его сознании.

«Мы проиграли матч!» – с ужасом подумал он.

Драко резко сел на кровати и, не удержавшись, вскрикнул от острой боли, пронзившей его голову. Цветные круги поплыли у него перед глазами. Он обхватил виски руками, закрыл глаза и застонал.

– Так больно? – раздался негромкий сочувствующий голос.

Голос, который он жаждал услышать больше всех звуков на свете. Валькери.

Он сделал над собой усилие и открыл глаза. Сквозь пелену боли он увидел освещённый слабым огнём силуэт, приближающийся к нему.

Драко сморгнул и опустил руки. Фигура обрела чёткость – это и вправду была Пэнтекуин. Длинные волосы, во время матча скрученные в пучок, сейчас рассыпались по её плечам. Она была одета, как и Драко, в нелепую полосатую больничную пижаму – но на ней этот странный наряд смотрелся лучше, чем роскошное платье на других девушках. На её ладони подрагивал багровый язычок пламени. Она подошла к столу, стоявшему рядом с кроватью, и зажгла свечу. Затем она повернулась к нему. На её лице читалось сострадание.

– Тебе совсем плохо? – её мягкий тихий голос заставил сердце Драко забиться быстрее.

– Терпеть можно, – прохрипел он, на секунду вновь зажмуриваясь: каждое слово отзывалось в его голове колокольным звоном.

Девушка приблизилась к нему и присела на край кровати.

– Я попробую помочь, – сказала она. – Отец научил меня целительной магии.

Она мягко обхватила руками его голову. Пальцы её были приятно прохладными. Она сосредоточилась – и Драко замер, чувствуя, как боль покидает его, исчезая с каждой секундой.

– Тебе лучше? – спросила Валькери.

– Намного, – удивлённо прошептал Драко. – Это просто чудо какое-то.

– Конечно, ведь магия – это всегда чудо, – слегка улыбнувшись, произнесла она.

– Почему ты помогаешь мне? – спросил Драко. – Я же слизеринец, а ты из Гриффиндора!

– Ваша вражда меня не касается, – мягко, точно говоря с ребёнком, возразила Валькери.

Драко посмотрел ей в глаза. Они были невероятно тёмными, точно вода в озере в Малфой-парк. В них отражался слабый огонёк свечи, и Драко почувствовал, что его словно затягивает в глубину этих бездонных глаз. От Валькери исходил слабый терпковатый аромат каких-то экзотических цветов. Не совсем владея собой, он потянулся к Пэнтекуин и поцеловал её. Он ждал, что она возмутится и оттолкнёт его – но, к его удивлению, она ответила на его поцелуй. Их дыхания смешались в одно; Валькери обняла его за шею, запустив пальцы ему в волосы; руки Драко скользнули по её спине, они прижались ближе друг к другу…

Их поцелуй становился всё более страстным. Драко почувствовал, что с трудом контролирует себя. Он оторвался от губ Пэнтекуин и со странным всхлипом втянул воздух.

– В чём дело, Драко? – её немного хриплый голос сводил его с ума.

– Я не могу, Валькери, – прошептал он, не смотря ей в лицо, – я не должен… Мой отец всегда говорил, что Малфои не должны любить или иметь привязанности – это делает их слабыми. А я… я люблю тебя, Вал, и это сильнее меня – я не могу противиться этому чувству, оно слишком велико…

Драко говорил всё тише и тише, а под конец и вовсе умолк. Пэнтекуин тоже молчала – он не мог решиться и взглянуть на неё. И когда молчание стало для него совершенно невыносимым, Валькери тихо произнесла:

– А разве твой отец никогда не ошибался?

Драко в изумлении поднял голову – Пэнтекуин не отрываясь смотрела на пламя свечи. Она вновь заговорила – немного нараспев, словно рассказывая старинную балладу.

– Мой отец был великим человеком… есть великий человек, – поправилась она. – Он часто говорил мне, что истинное чувство – лучшее оружие. Мысль о том, кто тебе дорог, может стать поддержкой в трудную минуту, защитить от безумия. Он был прав – лишь мысли о моём отце не дали мне сойти с ума, пока я была в плену.

– В плену? – негромко переспросил Драко.

У него возникло странное чувство, что Пэнтекуин – это его часть, а он – её. Он знал: она не простой человек, а может, и не человек вовсе – и всему, что она бы ни сказала, он верил безоговорочно – какая-то его часть подсказывала ему, что она не может лгать.

Валькери кивнула.

– Меня захватил в плен мой троюродный брат – Джелар. Он хотел, чтобы я отказалась от трона Лоно Хара – в его пользу, разумеется. Он пытал меня в течение многих месяцев, и лишь благодаря отцу я не потеряла рассудок – самое страшное, что может случиться с аниморфом.

Она поёжилась. Драко внимательно слушал её, и чувство похожее на жалость поднималось в его душе.

– Наконец, я нашла способ бежать, – продолжала она. – Затем я собрала войско, вернулась и отомстила Джелару, отняв всё, что у него было, и отправив его на работы в рудники. Но я до сих пор думаю, что бы со мной случилось, если бы не отец. Думаю, я бы не выжила.

Пэнтекуин замолчала и, встав, подошла к окну. В этот момент выглянула луна и осветила её фигуру, внезапно показавшуюся Драко невероятно хрупкой. Он подошёл к Валькери, обнял её, нежно поцеловал и, глядя в её удивительные глаза, попросил:

– Расскажи мне о своём отце.

Валькери улыбнулась, и по её улыбке Драко понял, что этой просьбой он навсегда завоевал её доверие и любовь.

– Его имя – Люцифер. Люцифер Цепеш, – начала она.

Утро застало их сидящими на кровати и тихо разговаривающими. Левой рукой Драко мягко обнимал Валькери, а она, положив голову ему на плечо, перебирала тонкими изящными пальцами пряди его длинных шелковистых волос цвета платины. Когда в палату вошла мадам Помфри, они вздрогнули, но не сразу отодвинулись друг от друга.

Медсестра сделала вид, что ничего не заметила.

– Это просто удивительно, мистер Малфой, но вы совершенно здоровы. Как такое может быть? – удивлённо заметила мадам Помфри, завершив осмотр Драко.

Малфой загадочно улыбнулся.

– Видимо, это у меня наследственное.

Они с Валькери переглянулись, весело засмеялись и направились к выходу из больницы.

– Да, кстати, Вал, – заметил Драко, идя по коридору в большой зал, – в воскресенье намечается поход в Хогсмид. Не хочешь ли прогуляться туда вместе со мной?

– С удовольствием, – промолвила она в ответ.

– Тогда я буду ждать тебя возле гриффиндорской гостиной в десять, – предложил Драко.

– Идёт, – на секунду задумавшись, ответила Пэнтекуин. – Ну, мне пора – видишь, меня ждут.

За гриффиндорским столом уже сидели Гарри, Рон и Гермиона. Гарри призывно помахал рукой.

– Ну что ж, удачного дня, – немного обиженно сказал Драко.

Валькери засмеялась особым грудным смехом, от которого по спине Драко пошли мурашки.

– Не вздумай ревновать меня, Драко! Я этого не люблю.

– А что же ты любишь? – обнимая её за талию, спросил Драко игривым тоном, возвышаясь над ней благодаря своему росту.

Пэнтекуин привстала на цыпочки и, обняв его за шею, поцеловала долгим и нежным поцелуем. Многие из проходивших мимо учеников с изумлением косились на них, но им было всё равно.

– Тебя, дурачок, – ласково промурлыкала она и, выскользнув из его объятий, помчалась к своему месту за гриффиндорским столом.

Гриффиндорцы смотрели на неё широко распахнутыми глазами – им была прекрасно видна вся сцена.

– Не вздумайте ничего спрашивать, – грозно предупредила их Валькери.

Все тут же захлопнули рты, а Пэнтекуин с жадностью набросилась на еду.

Драко ещё некоторое время постоял на месте, отстранённо улыбаясь и смотря ей вслед, а затем тряхнул головой, отгоняя наваждение, и направился к своему месту.

Его встретил удивлённо-непонимающий взгляд слизеринцев.

– Не вздумайте ничего спрашивать, – этаким ничего-хорошего-не-предвещающим тоном сказал Драко.

Он посмотрел на стол.

– И с чего это я такой голодный? – недоумённо пробормотал он.

Глава 13

Их роман вызвал много сплетен в Хогвартсе. Половина школы считала, что Драко приворожил Пэнтекуин какой-то чёрной магией, чтобы потом отомстить ей за поражение Слизерина в матче. Другие утверждали, что это Валькери влюбила в себя Драко, чтобы… ну, зачем-то ей ведь это было нужно?! Некоторые – шёпотом – рассказывали, что Пэнтекуин на самом деле вампир и хочет сделать Драко таким же, как и она.

Слухи становились всё более невероятными, и спустя два дня после их совместного появления в Большом зале, к Валькери в коридоре подлетела Пэнси Паркинсон, миловидная слизеринка, раньше считавшаяся девушкой Драко, и попыталась сглазить её, крича, что она увела у неё парня. Пэнтекуин легко увернулась от заклятья и, заломив Пэнси руки за спину, заставила её опуститься на колени. Пэнси вскрикнула от боли и унижения.

– Никогда не бросайся на меня, – ухмыльнулась Валькери, и от её оскала мурашки пошли даже по спинам слизеринцев, привычных к насилию.

– Отпусти! – выдавила Пэнси с жалобным всхлипом.

– Драко – мой! – злобно, по-змеиному прошипела Вал, склоняясь прямо к лицу девушки, так что она могла видеть своё отражение в чёрных как ночь глазах. – Попробуй отбить его – и я сломаю тебе шею.

Она снова зверски улыбнулась, обнажив в оскале свои чуть выступающие вперёд клыки, и отшвырнула Пэнси от себя. Та не удержалась на ногах и со стоном рухнула на пол.

– Это всех касается, – добавила Пэнтекуин и кинула выразительный взгляд на Падму Патил, проходившую мимо.

Весь этот год Падма твердила повсюду, какой Драко стал красавчик и как ему идёт его новая причёска – длинные волосы, стянутые в хвост, совсем как у его отца. Девочка побледнела и прижалась к стене. Валькери с довольным видом продолжила свой путь.

Драко тоже не терял времени даром. Семь слизеринцев попали в госпиталь из-за наложенного на них проклятия – они посмели плохо отозваться о Пэнтекуин. Выхватить палочку для Драко стало делом одного мгновения.

По всеобщему мнению, они стали самой странной парочкой, которая когда-либо была в Хогвартсе. Их связь породила множество слухов и сплетен. Но все перешёптывания смолкали, как только они появлялись рядом – невысокая грациозная темноволосая девушка с необычайно тёмными глазами, в которых светились недюжинный ум и сила духа, и стройный статный блондин с холодно-высокомерным выражением лица, смягчавшимся, когда он взглядывал на свою спутницу.

Как ни странно, отношение Драко к остальным гриффиндорцам не изменилось ни на йоту. Его лицо приобретало всё то же презрительное выражение, как только он замечал Поттера – разумеется, если только с ним рядом не шла Валькери.

Рон и Гермиона были потрясены этой новостью: гриффиндорка встречается со слизеринцем! Но Гарри, как это ни странно, воспринял всё совершенно спокойно, точно уже зная об этом заранее.

– Она сама решает, кого ей любить, а кого – нет, – философски замечал он в ответ на восклицания Рона.

Хотя почти все были уверены, что Пэнтекуин и Гарри обязательно поссорятся из-за этого, они остались друзьями – Вал только следила, чтобы Малфой и Поттер не пересекались друг с другом. И, к её чести, надо сказать, что это ей прекрасно удавалось.

На уроках она всегда сидела с Гарри.

– Если я буду рядом с тобой, мне, пожалуй, станет не до учёбы, – с улыбкой заметила она, когда Драко спросил, почему она это делает. Тот вполне был удовлетворён её ответом.

Часто их видели прогуливающимися по берегу озера. Валькери очень нравилась природа.

– Напоминает мне дом, – тихо сказала она Драко. – Мой замок стоит на острове посреди озера – такого глубокого, что вода в нём кажется чёрной. А вокруг озера – заповедный лес, который тянется на многие мили, переходящий в горы. Я очень люблю гулять там верхом на Нашхаре.

– Нашхар – это конь? – спросил Драко.

Пэнтекуин засмеялась.

– Если бы он тебя услышал, он был бы в ярости. Нашхар ненавидит, когда его называют конём.

– А кто же он тогда? – немного озадаченно спросил Драко.

– Аниморф, как и я. Он – человек, способный превращаться в нескольких существ, в отличие от анимага, у которого лишь одно воплощение. Но с ним случилась ужасная беда – один очень сильный маг наложил на него непоправимое проклятье. Нашхар должен был погибнуть, но проклятье настигло его в момент превращения и, вместо того, чтобы убить, превратило в странное существо, состоящее из всех его воплощений – единорога, пегаса, дракона и… я не знаю, как он называется на вашем языке – чёрный конь с огненной гривой и хвостом. Мы таких существ называем ахенорами.

– Никогда не слышал о таких, – удивлённо признался Драко. – Ахеноры – они живут в Румынии?

Валькери покачала головой.

– Нет, они из Лоно Хара, но изредка встречаются и здесь.

Драко вспомнил всё, что она говорила про эту страну – один из затерянных миров, другой слой, изредка встречающийся в магической реальности. Про Лоно Хара он раньше ничего не слышал, но Валькери так ярко её описывала, что ему казалось, будто он и сам когда-то был там.

– Ты меня с ним познакомишь? – спросил с интересом Драко.

Она загадочно улыбнулась.

– Может быть… – негромко мурлыкнула она и, весело засмеявшись, быстро побежала по тропинке.

В несколько больших прыжков Драко догнал её, поймал и, подхватив за тонкую талию, закружил в воздухе. Валькери была почти невесомой, и держа её на руках, Драко чувствовал себя невероятно сильным.

Нет, его отец ошибался – любовь к Вал не ослабляла его, а наоборот, придавала ему силы. Например, когда слизеринцы при нём оскорбительно отозвались о Пэнтекуин, он поразил их невероятно мощным заклятьем – ему и самому было не до конца ясно, как у него получилось наслать порчу сразу на семерых. Но так случилось, и Драко ничуть не жалел о происшедшем – они получили по заслугам.

Он осторожно опустил Валькери на землю и, не разжимая объятий, внимательно посмотрел на неё.

– О чём это вы задумались, мистер Малфой? – с иронией в голосе полюбопытствовала она.

– Просто мне кажется, что всё это – просто волшебный сон, который прервётся, когда я проснусь, – тихо сказал он, смотря ей в глаза.

Валькери приблизила свои губы прямо к его уху и нежно прошептала:

– В таком случае я не хочу просыпаться…

… Драко вспомнил этот разговор и слегка улыбнулся. Затем он вновь нахмурился и посмотрел на часы. Было уже 10:10. Она немного опаздывала.

Из-за портрета Толстой тёти время от времени выскальзывали весело болтающие группки гриффиндорцев. Драко стоял в тени, и они его не замечали.

Он снова посмотрел на часы, ощущая смутное раздражение. Она должна была выйти пятнадцать минут назад.

Внезапно он принял безумное решение, ухмыльнулся и подошёл ближе к портрету. Дождавшись, пока проход начнёт открываться, он быстро скользнул в него мимо опешивших Лаванды и Парватти.

– Доброе утро, – величественным голосом бросил он и прошёл в гостиную, внутренне поражаясь собственной наглости.

– Валькери, я жду! – недовольно крикнул он в сторону спален и огляделся вокруг.

Здесь было гораздо уютнее, чем в подземелье Слизерина, не мог не признать Драко. В круглом зале стояли мягкие удобные кресла, обитые красным бархатом, в одно из которых он не преминул тут же сесть, элегантно закинув ногу на ногу.

Лаванда и Парватти стояли, точно окаменев, но при звуках его голоса вновь начали подавать признаки жизни. Они выразились в странном взвизге:

– Слизеринец!

Драко немного удивлённо посмотрел на них.

– Да уж не пасхальный кролик – вроде пока для них не сезон, – язвительно произнёс он.

Тем временем из спальни мальчиков появились Рон, Гарри, Симус и Невилл. Драко кинул на них небрежный взгляд.

– А-а, это вы, – скучающе пробормотал он.

Мальчишки опешили от такой вопиющей наглости.

– Малфой?!? – раздался голос Рона. – Ты как сюда попал???

– Заклятье Алохомора, – издевающимся тоном сказал Драко. – А вообще-то мне просто открыли.

Он мотнул головой в сторону Парватти с Лавандой. Те опешили.

– Мы тебе не открывали! – с возмущением крикнула Лаванда.

Драко ощерился в ухмылке, очень напоминавшей усмешку Валькери.

– Ну тогда я просто аппарировал… Но ведь в Хогвартсе нельзя аппарировать! Как же я тогда здесь очутился? – Он притворно-озабоченно потёр лоб.

Гриффиндорцы наконец-то опомнились и с угрожающим видом начали спускаться по лестнице. Странно, но Малфой чувствовал себя совершенно уверенно.

– Неважно, как ты сюда попал, – со злобой в голосе начал Гарри, – но лучше бы тебе отсюда убраться, и поскорее.

Драко лениво поднялся с кресла. Он был выше их всех почти на полголовы.

– Бить будете, дяденьки? – по-детски писклявым голоском пролепетал он.

– Щас я его урою, – пообещал Рон и бросился на Драко.

Тот неуловимым движением скользнул в сторону, и Рон не смог ударить его.

– Акела промахнулся! – насмешливо выкрикнул Драко.

Ему внезапно стало невероятно весело, хотя ситуация не располагала к веселью: остальные мальчишки вытащили палочки и наставили на него, начав уже произносить заклятья…

– Драко! – прервал гриффиндорцев мелодичный громкий голос. – Опять безобразничаешь?

Мальчишки обернулись, и у всех отвисли челюсти. По лестнице спускалась Валькери, одетая в невероятно роскошный наряд. На платье из расшитого серебром и жемчугом иссиня-чёрного шёлка был наброшен плащ из драконьих крыльев, отороченный мехом мантикоры. Волосы её были собраны в высокий хвост, каскадом низвергавшийся на её плечи. Что-то неуловимо-величественное проглядывало во всех её движениях.

Все восхищённо замерли. Драко медленно двинулся к ней.

– И это ты называешь безобразием? – удивлённо промолвил он, взяв её за руку. – Да чтобы увидеть такое, я… – он не договорил, задохнувшись от чувств, переполнявших его, и мог только с восторгом разглядывать её.

Валькери польщённо улыбнулась.

– Тебе нравится? – негромко спросила она.

Красноречивый взгляд Драко послужил ей достаточным ответом.

– Нам пора, – прошептала ему Вал.

Он кивнул и, пропустив её вперёд, вышел вслед за ней, закрыв за собой проход в гостиную.

Некоторое время гриффиндорцы молчали, а затем Симус завистливо произнёс:

– Везёт же некоторым, а?

Остальные молчаливо кивнули.

Глава 14

Драко и Пэнтекуин прошли мимо Филча, выпускавшего учеников из школы. Он со своей обычной злобой посмотрел на них, и тут Валькери лучезарно улыбнулась ему. Филч вздрогнул и слегка покраснел, затем, пытаясь скрыть своё смущение, уткнулся в свой список и стал что-то лихорадочно записывать в нём. Драко с Вал переглянулись, одинаково усмехнулись и вышли из замка.

Дорога к Хогсмиду была довольно длинной, но Пэнтекуин похоже это не причинило каких-либо неудобств. Когда они подошли к Хогсмиду, Драко остановился в нерешительности.

– О чём задумался? – спросила его девушка.

– Не знаю, что тебе показать в первую очередь, – протянул он, – а что ты хочешь посмотреть?

Лёгкая улыбка тронула её губы.

– Я бы не отказалась чего-нибудь выпить, – призналась она.

– Выпить? – не понял Драко.

– Что-нибудь покрепче, чем усладэль. – Она подмигнула ему. – Здесь есть такое местечко?

Драко задумался.

– Ой, только не говори мне, что никогда не заходил в здешние таверны, – настиг его насмешливый голос Вал.

– Не скажу, – Драко улыбнулся, – но в такое место я бы не хотел тебя вести.

– А ты сначала отведи, а потом посмотрим, – предложила она.

– Я тебя предупредил, – пожал плечами Драко и направился в сторону «Кабаньей головы».

Они подошли к таверне. На ржавой скобе над дверью висела вывеска с изображением отрубленной головы кабана, кровь с которой стекала на ткань вокруг неё.

– Ну что, не передумала? – поинтересовался Драко.

– Optime! – произнесла она.

– Что? – не расслышал Драко.

– Я говорю, optime – по-латыни…

– … превосходно, – закончил он.

Валькери со всё возрастающим интересом посмотрела на Драко.

– Ты знаешь латынь?

– Немного, – пренебрежительно бросил он, – всего пару фраз.

– Понятно, – сказала Вал. – Ну что ж, mon amie, тогда давай войдём.

И она смело открыла дверь и первой шагнула в полумрак таверны.

Бар оказался маленькой, тёмной и очень грязной комнаткой, в которой к тому же стояла странная вонь. Она освещалась сальными свечками, стоявшими на залитых воском и вином грубых деревянных столах. Под слоем грязи угадывался каменный пол.

– Я же тебя предупредил… – начал было Драко, но она, не дослушав его, направилась прямо к стойке.

Бармен – толстый и грязный уродец – посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на Малфоя. В его глазах мелькнуло узнавание.

Валькери стукнула по стойке кулаком, чтобы привлечь его внимание. От деревяшки отлетело несколько щепок – настолько сильным был удар. Несколько посетителей бара, одетые в скрывающие их фигуры и лица плащи с капюшонами, прервали свои разговоры и с удивлением посмотрели на неё.

– Эй, amigo, мне кажется, что я пока ещё не стала невидимой. Или я настолько незаметная? – громко и вызывающе произнесла Вал.

Бармен перевёл взгляд на неё и, оглядев её с ног до головы, ощерился в улыбке.

– Что закажете, мисс?

Она ухмыльнулась.

– Так-то лучше. “ Кровь демона”, 1840 года розлива.

Хозяин странно изменился в лице.

– У нас нет такого, – пролепетал он.

Пэнтекуин усмехнулась.

– Так я и поверила! Это же лучшее вино на этой грешной планете! Запрещённое, правда… – она снова усмехнулась, – … но поэтому-то оно точно у вас есть, не так ли?

Она заговорщически подмигнула бармену.

– Двадцать галлеонов, – слегка наклонившись к нему, прошептала она.

В маленьких глазах толстяка мелькнула алчность.

– Сию секунду, мисс, я только посмотрю в погребе…

С этими словами он быстро исчез в глубине бара. Вал повернулась и со смехом сказала Драко:

– Нет “Крови демона”! Ха! Да я скорее поверю, что я маггл!

– А почему оно запрещённое? – поинтересовался Драко.

Она улыбнулась.

– Потому что оно действительно с кровью демона. Если человек без иммунитета к магии выпивает его, он превращается в нечисть – ну там, зомби или лича – как кому повезёт.

Драко слегка напрягся.

– А ты не боишься его пить?

– Конечно же нет, – с удивлением посмотрела на него Вал, – я же как-никак Цепеш – потомственный полувампир. Как я могу превратиться в нечисть, если я ужеей являюсь?

– Логично, – согласился Драко. – А как насчёт меня?

Она оценивающе посмотрела на него, затем тихо вздохнула.

– Лучше не стоит, – мягко сказала она. – В тебе есть, конечно, кровь вейл, высших эльфов и вампиров, но её не очень много. Не знаю, как это вино повлияет на тебя.

– А как ты это узнала? – оторопел Драко.

Пэнтекуин посмотрела на него, но не успела ничего ответить – вновь показался бармен. В руках он нёс запылённую бутылку со странной этикеткой – серо-зелёным корчившимся в агонии демоном, пожираемым магическим пламенем.

– 1840 год, как и просили.

Он замер в красноречивом ожидании. Вал кивнула и достала кошелёк. Драко охнул – он был сделан из кожи чёрного дракона (защита от любой магии) и украшен причудливым серебряным вензелем – крест, похожий на мальтийский – с четырьмя раздвоенными лучами – был обвит драконом и находился в круге, образованном рунической надписью на неизвестном языке. В круге была вычерчена странная пентаграмма, никогда раньше не виденная Драко. Такая безделушка стоила по меньшей мере несколько сотен галлеонов.

– Ты с ума сошла, – прошипел он ей на ухо. – Его же утащат за милую душу.

Трое посетителей бара, сидевшие неподалёку, уже с неподдельным интересом косились на кошелёк. Валькери хищно ухмыльнулась.

– Ну пусть попробуют, – не понижая голоса сказала она. – На нём смертельное проклятье Цепешей – фирменное, неснимаемое. За пять минут человек сгнивает заживо. Кстати, очень интересное зрелище. Сначала вор покрывается красными пятнами, потом от него начинают отваливаться куски гниющей плоти…

Драко передёрнулся.

– … но это только если человек дотронется до него с дурными намерениями. А я думаю, здесь таких не найдётся, правда? – невинно спросила Вал.

Она оглядела бар. Те трое как-то очень быстро потеряли интерес к Валькери в целом и её кошельку в частности. Она довольно усмехнулась.

– Ты что-нибудь будешь? – спросила она у Драко. Тот отрицательно качнул головой.

Пэнтекуин кинула деньги на стойку, взяла бутылку и направилась к выходу, сопровождаемая Драко.

– Не хочется что-то сидеть в такой компании, – негромко пояснила она. Он кивнул. – Пожалуй, отнесу в замок и выпью в компании с Асмодеем. Он настоящий знаток вин, кстати говоря, и это – его любимое.

– Вино нельзя приносить в замок, – с сожалением произнёс Драко.

Валькери усмехнулась и положила бутылку во внутренний карман мантии.

– Ну и кто меня будет обыскивать? – игриво поинтересовалась она, хлопнув себя по бедру. – Не Филч, случайно?

Малфой вспомнил смущённое лицо Филча и захохотал. Она тоже не удержалась и прыснула.

Так, смеясь, они прошли мимо почты. Валькери внезапно остановилась и нахмурилась.

– Надо бы отправить письмо домой, – с досадой сказала она. – Зайдём на минутку.

Войдя внутрь, она подошла к столу и на секунду зажмурилась, вытянув перед собой руку ладонью вниз. Раздался негромкий хлопок, и на столе появился лист гербовой бумаги и густо-синее перо, по которому время от времени пробегали всполохи огня.

– Традиция, – объяснила она Драко. Тот сочувственно кивнул – у семьи Малфоев было тоже много странностей – никогда не писать письма чёрными чернилами, например.

Валькери начала быстро что-то строчить. Драко особенно не присматривался к ней, но заметил, что она пишет не обычными буквами, а какими-то странными немного угловатыми рунами – такими же, что и на кошельке.

Наконец, она закончила писать и, сложив, запечатала письмо особым заклятьем. На нём появился тот же знак, что и на кошельке – видимо, это был личный вензель Валькери. У Драко такого не было, но он знал, что такого рода вещи практикуются среди некоторых старинных семейств.

Отослав сову, они вышли с почты. До возвращения у них была ещё куча времени, и Валькери решила осмотреть весь Хогсмид. Драко рассказывал ей всё, что мог вспомнить, о своих предыдущих посещениях деревни (умолчав, правда, о том, как Поттер, одетый в плащ-невидимку, закидал его грязью. Он решил, что это совершенно не стоит рассказывать Валькери), пока она заглядывала во все магазинчики и бары, попадавшиеся ей на пути. В некоторых, таких как Рахатлукулл или Дервиш и Гашиш, она задерживалась на некоторое время; но из ресторанчика «У мадам Педфут» она практически выскочила и с отвращением на лице заявила, что там настолько всё приятно и мило, что её замутило. Драко кивнул – он тоже терпеть не мог это местечко.