Текст книги "Властелины стихий"

Автор книги: Shadow Mysterioux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

Глава 25

Стены замка, за ненадобностью, были вновь скрыты в толще земли, и теперь места было достаточно, чтобы все лонохарцы смогли собраться вместе. Лавина Уничтожителей вытоптала траву и кустарник до самого леса, образовав ровную большую площадь, посередине которой был сложен огромный костёр высотой с трёхэтажный дом, и шириной достаточной, чтобы положить тела убитых лонохарцев, не тесня их. Принимая в учёт количество врагов, потери были относительно невелики – но более четырёх сотен воинов из пяти тысяч прибывших больше никогда не вернулись в Лоно Хара. Среди погибших были и два дракона – их сбили в воздухе заклинаниями, а упав на землю, они уже не смогли подняться, и были разодраны. Но ни один труп не выглядел отвратительно – особые заклинания придали умершим их прежний облик, и лица ушедших в небытие поражали своей строгостью и торжественным спокойствием. Отдельно рядом были сложены два костра поменьше, для Алукарда и Баалтазара – орденцам и после смерти оказывали большее уважение, нежели простым воинам. Разумеется, трупа Алукарда не было – после падения огромной скалы мало что могло остаться, да и то было уничтожено мощной вспышкой энергии. Единственное, что от него сохранилось, – горстка пепла и оплавленный фамильный перстень с печатью, и именно это положили на костёр.

Людям не запрещали приходить на церемонию, но они сами поняли, что лишние здесь, и кроме Алас’саров, никто не появился.

Лонохарцы расположились вокруг костров идеально ровным кругом, в один ряд, и замерли, ожидая начала церемонии. На каждом было надето хоть что-нибудь белое, и каждый держал в руках белоснежные благоухающие цветы лонохарсского дерева Аэйлэсс – дерева смерти – похожие на лилии, с тонкими, длинными, нежными, полупрозрачными лепестками. Люцифер специально доставил их из Лоно Хара, чтобы все обычаи были соблюдены. Первой должна была говорить Валькери, как императрица Лоно Хара, и она выступила из круга вперёд.

– Друзья мои! – её голос звучал приглушённо, но всё равно был слышен каждому – таково было его удивительное свойство. – Я знаю, что есть особые слова, которые обязан сказать каждый повелитель в такую минуту – и именно поэтому я не буду их произносить. Я скажу то, что чувствую, и простите меня за откровенность.

Она подошла к самому большому костру.

– Откликнувшись на мой зов, вы сражались храбро, не щадя своей жизни – и я благодарю вас за это, – негромко промолвила Пэнтекуин. – Вы спасли не только этот мир, но и Лоно Хара – ибо именно наша империя была бы следующей целью Уничтожителей. Своей грудью вы закрыли им дорогу – и погибли… Но мы будем вечно помнить ваш подвиг, и этот день станет днём вашей славы – увы, посмертной… Прощайте.

Валькери низко поклонилась павшим, и все лонохарцы повторили её движение. Выпрямившись, она повернулась к другому костру:

– Баалтазар! Ты был учителем почти всех лонохарцев – и никто не мог сравниться с тобой в искусстве некромантии. Ты прожил долгую насыщенную событиями жизнь – четыре тысячи лет – и ушёл из неё достойно, пожертвовав собой ради других, а такое может лишь истинно сильный духом. Мы не забудем тебя и сохраним и преумножим то знание, что ты передал нам – своим ученикам… Прощай.

Ещё один поклон – гораздо ниже. И третий костёр…

– Алукард, – голос Валькери предательски дрогнул, – мы с тобой часто не ладили, и кое-кто даже считал нас врагами. Но… мне будет не хватать тебя, клыкастик, и без тебя Ашкелон опустеет. Своим жизнелюбием ты разгонял скуку и запустение древних коридоров, и мог вызвать улыбку даже у вечно мрачных некромантов. – Пэнтекуин помолчала. – Последними твоими словами были «Прости меня за всё, Фиона». Но я не могу выполнить твою просьбу – потому что мне нечего тебе прощать. Те глупые шутки, что мы разыгрывали друг с другом – это просто забавы, и я никогда на них не обижалась, потому что знала: несмотря ни на что, я всегда могу на тебя положиться в тяжёлые времена. Ты спас мне жизнь, Алукард. Я у тебя в долгу – и никогда не смогу расплатиться. – Она горько усмехнулась. – Даже сейчас ты бросил мне вызов, а я не могу ответить. Ты выиграл наше затянувшееся соревнование, Алукард. Прощай…

Валькери вернулась на своё место, и Вольдеморт, стоящий рядом, незаметно сочувственно пожал ей руку, а Драко прошептал что-то ободряющее. Девушка благодарно им улыбнулась, и вновь стала следить за происходящим.

Лонохарцы по одному выходили вперёд и произносили добрые, тёплые слова в адрес умерших. В конце каждой речи непременно звучало слово «Прощай» – и в этом коротком слове соединилось всё: и боль от расставания, и осознание неизбежности разлуки, и просьба тех, кто остался жив, чтобы погибшие не держали на них зла… Говорить на похоронах было не обязательно – но сейчас почти каждый нашёл у себя в душе что-то, что хотел бы произнести на прощальной церемонии. Даже Драко и Вольдеморт вышли, чтобы говорить, потому что Алукард был их другом, а Баалтазар – учителем, пусть и недолго. Гарри и Дамблдор промолчали – они почти не знали ни того, ни другого, а говорить пустые фразы здесь было не принято – лишь искренняя скорбь нашла себе место среди лонохарцев.

И когда последний говоривший умолк, Пэнтекуин снова выступила вперёд и, закрыв глаза, негромко запела древнюю похоронную песнь Лоно Хара. Печаль звучала в ней – но печаль светлая, в которой не было места тьме и отчаянию, и старинная мелодия отзывалась щемящей болью в сердце каждого, кто её слышал. Вначале Валькери пела одна – но вскоре к ней присоединился другой голос – мужской мягкий, бархатный баритон, и два голоса слились в волшебную гармонию, похожие, как два близнеца, как и их владельцы – Пэнтекуин и Вольдеморт. Лорд Тьмы и Леди Хаоса пели для ушедших в бесконечность…

Песню подхватил ещё один голос, ещё… И вскоре уже все отдались во власть мелодии, и прямо к сияющим в безоблачном густо-чёрном небе звёздам неслись торжественные звуки. Вся природа, казалось, замерла, слушая их – стих ветер, умолкли немногочисленные ночные птицы, даже кузнечики прекратили стрекотать, зачарованные величественным реквиемом. И в тот момент, когда мелодия, достигнув кульминации, взвилась невероятно высоко, словно пытаясь достичь небес, мощное пламя взметнулась над кострами, озарив всё вокруг на расстоянии десятков миль. Мгновенно занялись дрова, и вскоре тела погибших были объяты пламенем. Но вместо запаха палёной плоти в воздухе разлился дивный аромат цветов, которые лонохарцы, продолжая петь, начали бросать в костры. Цветы аэйлэсса не горели в огне, и их белоснежность странно смотрелась среди бушующего пламени – как будто они своими нежными лепестками пытались смягчить ярость стихии, бросая вызов палящему жару.

Наконец дрова догорели, но цветы, по-прежнему нетронутые, белыми жемчужинами лежали среди чёрных дымящихся углей, словно символизируя торжество жизни над смертью, созидания над разрушением, нового над древним…

Глава 26

– Сегодня заседание Ордена проходит в новом, необычном месте – замке Хогвартс, ставшем для лонохарцев родным за эти дни, – так начала своё выступление Валькери. – Не будем обсуждать прошедшие события – увы, мы ничего не можем изменить, – а лучше подумаем о настоящем. Мой отец хотел обратиться к Ордену и попросил меня об этом. Не знаю, зачем ему это нужно, ведь из нас двоих у него выше уровень знания, а значит он автоматически становится Верховным Заседателем, – улыбнулась она.

– Нет, маленькая леди, теперь ты – правительница, – отозвался Люцифер и встал. – Архонт Люцифер, – он кивнул головой собравшимся, которые поклонились в ответ – мастерство отца Пэнтекуин стало почти легендой в Лоно Хара, а его исчезновение стало загадкой и породило много домыслов. – У меня есть к вам предложение… хотя нет, сначала я должен рассказать свою историю. Вы знаете, что сорок лет назад я внезапно исчез, передав всё Валькери. Я сделал это потому, что ещё до рождения моей девочки я нашёл в открытом мною тайнике Ашкелона – который, я был уверен, раньше никто не обнаруживал – старинную рукопись, и что удивительнее всего, в ней говорилось, чтобы я, Люцифер Дракула, оставил своё состояние своей дочери и обучил её всему, что знаю сам, до её тринадцатилетия, так как после этого я исчезну из её жизни. Подписи не было, но что-то заставило меня поверить написанному, и я сделал так, как мне было указано.

Все внимательно прислушивались к словам Дракулы, а он продолжил:

– В день моего исчезновения я попал во временную петлю. Немногие из вас знают, что это, поэтому я поясню: время вовсе не является прямой, как некоторые думают, а, наоборот, закручивается в неясном порядке, и бывает, что его участки соприкасаются – в определённый момент и определённом месте. И меня угораздило очутиться в точке соприкосновения, из-за чего меня вышвырнуло в совершенно иной момент времени; если быть точным, за пять тысяч лет до нашей эры. Обратно вернуться было нельзя – временной портал снова закрылся – и мне пришлось вновь устраивать свою жизнь – в ином времени и ином мире, том, где мы находимся сейчас. В Лоно Хара мне соваться не было смысла – там как раз был разгар войн Лордов, и я остался в этом мире, создал философский камень, чтобы продлить свою жизнь, и стал ждать, предварительно написав письмо для самого себя – то самое, которое я получил только шестьдесят лет назад – и, дождавшись начала строительства Ашкелона, спрятав его в тайнике. Семь тысяч лет отделяло меня от этой эпохи, и я решил потратить отпущенное мне время на оттачивание своего мастерства. Века проходили, а я продолжал жить, работать и наблюдать. Я видел много поселений людей, но они отличались от теперешних одним: полным отсутствием магии. Это показалось мне странным, и я стал следить за ними внимательнее. В конце-концов я обнаружил, что один очень сильный маг – не человек, видимо, пришелец из иного мира – вытягивает из них всю магию, чтобы остаться единственным волшебником в этом мире. Меня он не замечал, потому что в простой магии я, увы, не силён, а высшая для него была чуждой. Люди приносили ему жертвы, моля, чтобы он помог им, и иногда он снисходил до их просьб, сотворяя «чудеса». Этого волшебника люди звали Богом.

Люцифер помолчал немного и снова продолжил рассказ:

– Я не выдержал этой несправедливости, сразился с магом и одержал победу. Это случилось где-то за тысячу лет до нашей эры. Но он не сдался так просто, и скрылся, а людям сказал, что магия – это зло, а я – враг человечества. Ему поверили, так как ему поклонялись уже тысячи лет, и магов начали преследовать – не везде, но во многих странах, особенно в Европе в средние века, где, по-видимому, в то время он скрывался от меня. А я… моё имя было проклято людьми…

– Дьявол… – изумлённо прошептал Вольдеморт.

– Ты и в самом деле один из нашего рода – сообразительный, – довольно кивнул Люцифер. – Да, я – тот самый дьявол, которого ненавидят все святоши этого мира. Забавно, правда? Но не в этом дело – я рассказал гораздо больше, чем было нужно. Видимо, мне присуще хвастовство, – чуть улыбнулся он. – За семь тысяч лет я научился многому, и в числе моих умений – распознавать приближающиеся временные петли, подобно таким, в которые я попал. И одна из них скоро будет здесь – через три дня, если быть точным. Теперь, побывав внутри такой петли, я узнал, как они устроены, и могу управлять ими, изменяя их радиус действия и выбирая нужное время. Лишь себя самого я не могу переносить с точностью – как видите, я ошибся на сорок лет, пытаясь вернуться домой из 1816 года. Другие мои опыты проходили удачно – я словно сросся с этой реальностью, и могу повелевать ей, так же, как своим телом. Но я могу управлять петлёй даже из другого мира – и, если хотите, этот мир вернётся в прошлое ровно на год, точнее, к началу лета – ведь именно тогда Валькери сообщила двум Алас’сарам, кто они, не так ли?

– Да, – недоумённо сказала Пэнтекуин. – Но зачем же возвращаться в прошлое?

– Чтобы стереть Лоно Хара из памяти людей, – объяснил Люцифер. – Мы старались изолироваться от этого мира, и можем снова сделать это. Запретный Лес будет восстановлен; всё будет так, словно ничего и не произошло.

– А погибшие воины? – быстро спросила Валькери.

– Они из Лоно Хара, – покачал головой её отец. – Над их смертью я не властен. Но умершие люди и обитатели этого мира снова оживут, и никогда не вспомнят о том, что произошло. Уничтожители, разумеется, не вернутся – в их мире время будет продолжать идти, как прежде, и граница окажется восстановленной, так что они не смогут вновь сунуться сюда.

– Это разумное предложение, – кивнул Сехишшиасс, после смерти Баалтазара ставший вторым в Ордене. – Во всяком случае, хуже от этого не станет. Я – за.

– Мне жаль погибших, – произнёс Аэлаин. – И если можно вернуть хоть кого-то, то я – за.

– Пусть лучше никто не узнает о Лоно Хара, – выразил мнение многих Дхааршарт. – Я – за.

– Кто-нибудь против? – спросила Пэнтекуин.

Никто не шелохнулся.

– Единогласно, – подвела итог Валькери.

– Постойте! – выпалил Драко и немного смутился, когда все взгляды обратились в его сторону, но продолжил: – Я не хочу ничего забывать!

– Забудут люди, – улыбнулся в свою длинную рыжую бороду ифрит Ксирон, лонохарсский хранитель артефактов. – Но не ты, Vuolderiekhaauur.

Многие вскочили со своих мест, изумлённые и настороженные:

– Истинный Лорд?!?

– Он вернулся?

– Так это не легенда?!..

– Я догадывался о чём-то подобном, – медленно кивнул Сехишшиасс. – Серебряный Дракон…

– И что же нам с ним делать? – спросил Аэлаин, который встретил эту новость довольно спокойно – будучи чистокровным эльфом, он ещё при первой встрече почувствовал в Драко особую силу – и знал, что эта сила не враждебна.

– Вот вы и скажите, – пожала плечами Валькери. – Лично я не против возвращения Лорда – но, как вы понимаете, я сужу пристрастно, – усмехнулась она.

– Мы должны подумать, – твёрдо сказал Сехишшиасс. – Леди, дайте нам время. Час.

– Хорошо. У вас есть этот час, – кивнула девушка и знаком поманила стихийных магов за собой.

Алас’сары вышли из зала вместе с Пэнтекуин, и двери за ними захлопнулись. Ни звука не долетало оттуда благодаря мощному звуковому щиту.

– Мнения людей, похоже, не учитывались во время решения, возвращать нас во времени назад или нет? – язвительно поинтересовался Вольдеморт.

– Не учитывались, – кивнула Валькери. – И это в самом деле отличный выход: лучше, чтобы никто не знал о лонохарцах. Ведь мы для вас то же, что вы для магглов: взять хотя бы способность к высшей магии и возможность полностью блокировать простую – или наш образ жизни, совершенно не совпадающий с вашим. Лучше, как и раньше, остаться изолированными, чтобы только немногие лонохарцы могли контактировать с этим миром – как например ты.

– А я не против забыть всё происшедшее, – поёжился Гарри. – Столько смертей…

– Я согласен с Гарри, – заметил Дамблдор. – Я слишком стар, и боюсь, эти впечатления могут доконать меня.

– А тебе, Вольд, будет всё равно – потому что я должна вернуть тебя обратно, и возвратить тогоТёмного Лорда: ведь заклятье Жизненного Пути лишь временное, и скоро срок его действия истечёт. И для другого Вольдеморта будет даже лучше, если ничего не изменится – а то выпасть на год из жизни… сам понимаешь… Остальным же людям от этого не будет ни холодно, ни жарко, – заключила Пэнтекуин. – Ты, Драко, сохранишь память потому, что на самом деле частично лонохарец, как вышло. Ах да… ещё Северус… ну, не думаю, что Сехишшиасс согласится так легко расстаться со своим учеником, раз уж принял его, – хмыкнула девушка. – Жаль, правда, что контракт с близнецами Уизли пропадёт – он уже начал приносить довольно большую прибыль… хотя ничто не мешает мне снова заключить его! – внезапно поняла Валькери.

– М-да, возможно, это и в самом деле наилучший выход, – пробормотал Вольдеморт. – Ты меня убедила.

– Как всегда, – фыркнула она.

Час прошёл в нетерпеливом ожидании. Наконец двери зала распахнулись, и Валькери вошла внутрь, велев Алас’сарам подождать её в коридоре.

– Что вы решили? – сухо осведомилась она у Совета.

За всех ответил Люцифер.

– В силу того, что Лорд Дракон сейчас контролирует свою мощь и не может причинить вреда, зная его чувства к тебе, а также учитывая факт спасения этого мира и, соответственно, закрытия дороги Уничтожителям в Лоно Хара, мы признаём возвращение Вольдерихара. Его титул будет восстановлен, а замок Дракона по праву снова принадлежит ему. Большая часть богатств оттуда, правда, исчезла за эти тысячи лет, но всё оставшееся – его, а это составляет приблизительно пять миллионов лонохарсских злотых. Но замок, скажу прямо, в ужасном состоянии, и названная мною сумма – стоимость лишь вещей, а не здания, которое нуждается в полном восстановлении.

– Мы разберёмся, – кивнула Валькери, сдерживая радостный возглас. – Я сообщу ему. Больше ни у кого нет вопросов? Заседание окончено. Спасибо всем.

Дождавшись, пока все выйдут, она подошла к отцу и смущённо начала:

– Отец… я тут подумала… твоё заклинание в Ашкелоне – ну, которое не даёт проникнуть в мои комнаты никому, кроме Фьюра, который их обслуживает… я хотела спросить…

– Что, хочешь, чтобы я открыл Вольдерихару доступ в твои комнаты? – понимающе улыбнулся Люцифер.

Валькери кивнула.

– Хорошо, когда прибудем в Ашкелон, я изменю заклинание, – пообещал Дракула.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

Глава 27

– У вас ещё час, – напомнил Люцифер. – Надеюсь, этого вам хватит на прощание.

– Мы постараемся уложиться, – отозвалась Пэнтекуин.

Дракула ушёл, а Валькери обернулась к Вольдеморту, Гарри и Дамблдору.

– Ребята… – начала она – …мне будет вас не хватать. Особенно тебя, Вольд. Во время перехода во времени ты снова станешь прежним, так что можно считать, что я вижу тебя в последний раз. И…

Она осеклась и, безнадёжно махнув рукой, отошла к окну, и замерла там, вглядываясь вдаль, высоко подняв голову, словно пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы и заставить их закатиться обратно. Вольдеморт подошёл к ней и обнял за плечи.

– Ничего, Вал, – мягко сказал он. – Переживём. Ты и сама сказала, что так будет лучше – и я тебе верю. Главное, что ты будешь помнить о нас – нам, во всяком случае мне, от этого легче.

– И мне, – отозвался Гарри.

– И мне, – тихо произнёс Дамблдор. – Пэнтекуин, ты и сама понимаешь, что это должно было случиться. Конечно, жаль, что я забуду о тебе и Лоно Хара – ты умела встряхнуть старика, ничего не скажешь, – но это не так страшно, как кажется. Со временем ты поймёшь это. Орешки в сахаре? – он протянул невесть откуда взявшуюся коробочку.

Пэнтекуин печально улыбнулась:

– Спасибо, Альбус. Я не хочу.

Когда Драко пришёл за ней, он застал её сидящей в окружении Алас’саров. Её голова покоилась на плече Вольдеморта, который мягко обнимал её за плечи, в то время как она задумчиво играла прядью его волнистых волос, разглаживая её, словно пытаясь распрямить и сделать ещё больше похожей на свои собственные. Дамблдор сидел с другой стороны, и его большая сухая рука лежала на плече Валькери, как будто пытаясь успокоить и придать уверенности в необходимости горькой разлуки. Лучистые глаза директора были печальны. Гарри сидел на полу возле ног девушки, и язычок пламени, подрагивавший в его руке, принимал самые фантастические очертания – то он становился драконом, то снитчем, то гиппогрифом… Все четверо молчали – слишком тяжело для них было что-то говорить.

– Куини, – негромко позвал Драко. – Пора…

– Иду, – медленно кивнула Валькери. – Прощай, Вольд. Прощай, Гарри. Прощай, Альбус.

– Прощай, – хором отозвались они.

Она тихо вышла из комнаты, а Драко задержался.

– Знаете… – негромко произнёс он, и его привычное растягивание слов в этот момент внезапно куда-то пропало – …мы были отличной командой. Несмотря ни на что. И я буду скучать – даже по тебе, Поттер, хоть ты и мой враг номер один. Но с вами я впервые не чувствовал себя одиноким. Спасибо. Прощайте.

– Прощай, – тихо ответили остальные Алас’сары.

Все лонохарцы уже были в Ашкелоне; там время будет течь так же, как и прежде – замок Владык Хаоса не принадлежал ни этому миру, ни Лоно Хара, являясь своего рода связующим звеном между ними – и Валькери, Люцифер, Драко и Снейп остались единственными, кто ещё находился в этом мире, и должны были уходить как можно скорее, чтобы не попасть во временную петлю.

– Аппарировать нельзя, телепортироваться Драко и Северус не умеют… Тропы? – спросила Пэнтекуин. – Это неудобно, но у нас мало времени…

Люцифер усмехнулся.

– Маленькая леди, предоставь Сатане подбросить вас до дома, – он склонился в галантном поклоне, взмахнул плащом… и они уже стояли во дворе Ашкелона.

– Как?… – изумлёно выдохнула Валькери.

– У меня было семь тысяч лет, чтобы развить свои умения, – чуть заметно пожал он плечами, однако по его лицу скользнула еле заметная тень самодовольства.

Внезапно он насторожился.

– Петля приближается, – негромко сказал он.

Люцифер сосредоточился и, глубоко вздохнув, задержал дыхание. Его лицо побелело от внутреннего усилия, но продолжалось это недолго – всего несколько секунд. Вскоре он расслабился и выдохнул.

– Всё. Время уже сделало круг. Сейчас в их мире третье июня, – невозмутимо сообщил он, словно бы сейчас не повернул время вспять, а всего лишь разжёг костёр заклинанием.

Пэнтекуин прерывисто вздохнула.

– Вот и всё… – печально прошептала она.

Драко обнял её, понимая её чувства и разделяя их – особенно жалея о том, что никогда больше не увидит их Вольдеморта. За это время они стали хорошими друзьями, и может, этому способствовало то, что они в скором времени должны были стать родственниками…

Некоторое время четверо стояли в молчании. Потом девушка встрепенулась и чуть ухмыльнулась.

– Да, Северус! Добро пожаловать в Ашкелон – замок Владык Хаоса!

* * *

Ну, вот и конец книги «Властелины Стихий». Надеюсь, вам понравилось – хотя если вы читаете эти строки, значит, что-то вас зацепило и заставило дочитать эту эпопею до конца. Благодарю, что не обошли вниманием моё творчество.

Есть задумки о продолжении – как вы думаете, стоит ли? Если не затруднит, пришлите своё мнение, и я, прислушавшись к гласу народа, пойму, начинать ли мне следующую книгу, или позволить миссис Роулинг продолжать события так, как угодно ей – в конце-концов, всё вернулось на свои места… почти всё. Пишите, не стесняйтесь – я постараюсь ответить всем (но с 20 июня до 30 сентября меня не будет, предупреждаю сразу).

Жду ваших предложений,

Mysterioux Shadow, Леди Хаоса.