Текст книги "Властелины стихий"

Автор книги: Shadow Mysterioux

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Глава 6

Когда Гарри с помощью Асмодея (змей удивительно управлял своим телом – даже немногие люди смогли бы сравниться с ним в ловкости) втащил в палату бесчувственную Пэнтекуин, мадам Помфри только руками всплеснула.

– Мистер Поттер, вы и её приняли в свою компанию? Чаще вашей троицы у меня бывали только братья-близнецы Уизли! А теперь ещё и мисс Цепеш будет моей постоянной гостьей?

Асмодей, развалившийся на свободной койке, беззаботно махнул хвостом.

– Уверяю вас, дорогая мис-сис-с-с Помфри, что и раньш-ше Вал час-сто бывала в мед кабинетах. Наверное, в её худеньком тельц-с-се не найдётс-с-ся ни одной кос-сточки, которую бы она не ломала, и органа, который бы она не повреждала.

Миссис Помфри внимательно посмотрела на них обоих.

– Не спорю, вам часто приходилось бывать в моём крыле, мистер Поттер, но это всё же не ваш дом, и поэтому лучше бы вам уйти. И удава заберите с собой.

– Я не удав! – по-детски обиженно протянул змей. – Я харсский ядозуб!

Мадам Помфри упёрла руки в бока и воинственно посмотрела на них обоих.

– Всё-всё, уже уходим, – миролюбиво произнёс Асмодей.

Он со вздохом сполз с койки.

– Боевая женщ-щина, – вполголоса заметил он, и Гарри согласно хмыкнул.

Они уже вышли из госпиталя, когда Гарри внезапно вспомнил кое-что.

– Погоди, Асмодей, а почему ты назвал её Вал?

Змей ответил, не оборачиваясь, с присущей только ему великолепной логикой:

– Потому что это её имя. Она же Валькери, с-сокращённо Вал. У неё куча имён, но пользуетс-с-ся она только первыми двумя.

– А-а… – промычал Гарри и умолк. Остаток пути до гриффиндорской башни они провели в молчании.

Пэнтекуин поправлялась очень быстро, даже мадам Помфри не уставала удивляться этому. Часто она говорила:

– Учитывая ваши раны, мисс Цепеш, я вообще удивляюсь тому, что разговариваю с вами. Обычно подобное лечение занимает недели, но я не удивлюсь, если вы покинете госпиталь через пару дней. Это просто чудо какое-то, ваши регенеративные способности превосходят всё, что мне доводилось видеть в жизни.

В ответ на это Пэнтекуин только загадочно улыбалась и говорила, что это у неё наследственное.

Друзья довольно часто навещали её в больнице. Гермиона обычно приносила ей разные книги и учебники – Валькери надеялась, что за то время, пока она лежит в госпитале, она сумеет всё изучить и после выхода из больницы присоединится к Гарри и Рону в школе (она избрала те же предметы, что и они). Гарри не заговаривал с ней о том, что произошло на квиддичном поле – видно было, что сама она об этом говорить не желает, а разговор с ней про то, о чём она хотела умолчать, сильно напоминал диалог с каменной стеной. Разумеется, она получила роль отбивалы, как и Дин (его медсестра выпустила через час – он отделался обычным сотрясением мозга) – их мастерство полёта впечатлило Гарри до глубины души.

Наконец, мадам Помфри со вздохом объявила, что Пэнтекуин совершенно здорова, и поэтому задерживаться в госпитале дальше ей не имеет никакого смысла. Радости Валькери не было предела – невероятно энергичная и деятельная, она с трудом переносила однообразные дни в больнице. Её выход пришёлся на вечер воскресенья, и со следующего дня она собиралась уже идти на занятия вместе с Роном и Гарри.

Войдя в гостиную, Вал на секунду замерла. Через всю стену тянулся красочный плакат с надписью «Respect новой отбивале Гриффиндора!». Со всех сторон к ней кинулись радостные гриффиндорцы, наперебой поздравляя её с зачислением в команду и выходом из больницы. На лице девушки появилась счастливая улыбка, и она с большой теплотой поблагодарила всех за радушный приём. Наконец, страсти немного утихли, и друзья получили возможность побеседовать.

Усевшись в кресла у камина и взяв в руку бутылочку с усладэлем, Гарри обратился к Пэнтекуин. Он давно хотел поговорить с ней о том, что произошло во время конкурса, но раньше как-то не получалось – в госпитале всё время была мадам Помфри, а при ней Гарри этого почему-то обсуждать не хотел. Он осторожно расспросил тех, кто был в это время на поле, и очень удивился – никто не заметил ничего странного. Более того, все были уверены, что Пэнтекуин лежит в больнице оттого, что, пытаясь удержать Дина, сама упала с метлы. Это не давало Гарри покоя уже давно, и он решил наконец узнать всю правду у Валькери.

– Так как же всё-таки получилось, что никто не видел твоего исчезновения во время полёта?

Валькери нахмурилась. Видно было, что ей не хотелось говорить на эту тему. Но Гарри ждал, и она нехотя произнесла:

– Я использовала заклятье внушения. Всем должно было казаться, что я просто была ближе к Дину, и поэтому успела. По идее, оно срабатывало всегда. Не понимаю, почему на тебя не подействовало. До сих пор на свете был лишь один человек, который мог сопротивляться моим иллюзиям.

– Кто же? – слова «заклятье внушения» насторожило Гарри.

– Том Риддл, – как-то безразлично проговорила Вал.

Бутылка выскользнула из руки Гарри, но он не заметил этого. Широко раскрыв глаза, он изумлённо таращился на Пэнтекуин.

– Что ты сказала???

Она в некотором недоумении посмотрела на него.

– Я сказала, что Том Риддл, мой двоюродный брат, мог противостоять моим ментальным атакам. – Она говорила медленно, чётко произнося слова, как будто беседовала с идиотом.

Гарри не обратил на её тон ни малейшего внимания. Он отказывался поверить в то, что услышал.

– Том Риддл твой кузен?!?

– Ну да. Отец Тома был братом моей матери – Летиции Цепеш, до замужества Летиции Реддль.

Гарри ужаснулся. Внезапно в его голову вкралась мысль, что это может быть какое-то невероятное совпадение. Ведь она не может быть сестрой Вольдеморта! Этого не может быть!

Гарри слегка успокоился. Конечно же, это совпадение, и ничего больше…

– Гарри! На тебе лица нет! Я не думала, что ты знаешь, что Том Риддл и Вольдеморт – одно лицо. Прости, что я сказала это тебе.

Мальчик вскочил на ноги. Пэнтекуин тоже поднялась, но он отшатнулся от неё. С ужасом он различал в ней знакомые уже ему черты. Эти чёрные волосы, тонкие кисти с длинными пальцами, узкие губы, тёмные глаза… Нет сомнений, она была похожа на Реддля – таким, каким увидел его Гарри в Тайной комнате четыре года назад.

– Гарри… – неуверенно начала она и сделала шаг вперёд.

– Не приближайся! – отчаянно вскрикнул Гарри. – Ты, ты… Зачем ты скрыла это?

– Я хотела, чтобы ты доверял мне, Гарри! – у Валькери на лице было написано страдание.

– Ты добилась обратного! – со злобой воскликнул он и бросился прочь из гостиной. Пэнтекуин не удерживала его. Она внимательно смотрела ему вслед, и сочувствие отражалось у неё на лице.

Но Гарри этого не заметил. Он мчался по коридорам Хогвартса, не глядя куда бежит, и внезапно налетел на кого-то.

Мальчик поднял глаза – перед ним стоял профессор Дамблдор. Его добрые лучистые глаза внимательно смотрели на Гарри.

– Ты куда-то спешишь, Гарри?

– Да, то есть нет, то есть… – Гарри стало неловко. – Извините, профессор.

– Что случилось? – голос Дамблдора звучал участливо.

Мальчик смешался.

– Видите ли, профессор… Я только что узнал, что… Узнал, что… Что Пэнтекуин…

– Кузина Вольдеморта?… – помог ему Дамблдор.

Гарри в изумлении взглянул на него.

– Вы знаете?… – неверяще выдохнул он.

– Да, конечно, – невозмутимо сказал директор.

– Но откуда?…

– Она сама мне это сказала, – промолвил Дамблдор.

– Зачем? – Гарри ничего не понимал.

– Она не хотела, чтобы это открылось внезапно и кто-то смог уличить её во лжи.

– Но почему же она не сказала это мне? – Гарри чувствовал бессильную ярость.

– Она не знала, как на это отреагируют, поэтому попросила меня не говорить этого никому – даже учителям. И она была права в своих суждениях, не так ли? – чуть заметно улыбнулся Дамблдор. – Мне кажется, её вины нет в том, что Вольдеморт – её родственник.

Гарри не мог не чувствовать того, что Пэнтекуин была права, когда не сказала ему об этом. Но его всё ещё не покидало чувство того, что он был предан ею.

– Мне кажется, тебе нужно прогуляться, Гарри. Подышать свежим воздухом, полюбоваться природой… Как думаешь?

Гарри посмотрел на Дамблдора, но тот не улыбался. Его лучистые глаза смотрели на Гарри совершенно серьёзно.

– Думаю, я последую вашему совету, профессор. Мне надо о многом подумать, – тихо произнёс он.

– Вот и отлично, – Дамблдор выглядел довольным. – Знаешь, озеро очень красиво во время заката…

Когда спустя несколько часов Гарри вернулся в башню Гриффиндора, было уже темно. В гостиной не было никого, кроме Валькери, которая, завидев Гарри, поднялась из кресла и подошла к нему. Некоторое время они просто стояли и молча смотрели друг на друга, а затем Пэнтекуин взяла руку Гарри и крепко стиснула. Помедлив мгновение, Гарри ответил на её рукопожатие. Они стояли так около минуты, глядя друг другу в глаза, а затем разошлись по спальням. Они так и не сказали ни слова. Слова бы только помешали.

Уже лёжа в кровати и уставившись в потолок, Гарри внезапно подумал, что благодаря Вольдеморту приобрёл сегодня нового настоящего друга, и тихо засмеялся своим мыслям. А затем он уснул – так крепко, как не спал уже много месяцев.

* * *

Она сидела в гостиной на окне и задумчиво смотрела в ночное небо.

– Спи спокойно, Гарри, – тихо промолвила она. – Этой ночью я буду сторожить твой сон. Спи, Пиро’сар, и пусть тебе приснятся счастливые сны.

За окном светила полная луна. Она смотрела на неё не отрываясь. Внезапно она встала на подоконник, шагнула из окна и стала падать вниз, но, не долетев до земли, расправила широкие кожистые крылья, внезапно выросшие из её спины, и, пару раз взмахнув ими, резко взмыла в полночное небо.

Никто ничего не заметил. Только Драко Малфой, которому тоже не спалось в эту ночь, увидел тень, быстро промелькнувшую в воздухе, но решил, что это летучая мышь.

А девушка летела, рассекая крыльями воздух и поднимаясь всё выше и выше. Она поднялась настолько высоко, что Хогвартс казался ей крошечной точкой и, паря в небе, радостно воскликнула:

– Я нашла его, отец! Я нашла Пиро’сара!!!

Глава 7

Гарри проснулся утром, чувствуя себя как никогда превосходно. Таким отдохнувшим он не помнил себя уже давно. Ему припомнилось, что во сне он словно бы летал. Он напряг мозги, пытаясь вспомнить этот сон, но тот ускользал от него. Гарри пожал плечами и спустился вниз, чтобы пойти на завтрак.

В гостиной его уже ждали Рон, Гермиона и Валькери. Последняя внимательно посмотрела на него и радостно улыбнулась.

– Ну наконец-то у тебя стало нормальное человеческое лицо!

– А что с ним было раньше? – притворно озабоченно спросил Гарри.

Пэнтекуин довольно ухмыльнулась.

– Вообще-то ты был очень похож на голодного вампира, страдающего от геморроя.

– Вампиры не болеют геморроем, – с тоном превосходства заявила Гермиона.

Валькери и Рон переглянулись и покачали головами, сокрушённо цокая языком. Гарри, глядя на их лица, весело захохотал. Действительно, такого прекрасного настроения у него не было уже очень давно.

Правда, оно заметно испортилось, когда за завтраком он взглянул на своё расписание уроков. Рон был того же мнения.

– Сдвоенные зелья со Слизерином, затем сдвоенные прорицания, а на закуску – урок с МакГонагалл! Мамочка, роди меня обратно! – несчастным голосом простонал Рон.

– А у тебя что? – поинтересовался Гарри у Пэнтекуин.

– То же, что и у вас, – хмуро ответила она. – Ладно там МакГонагалл и зелья, но прорицания…

– Ну уж нет, – заявил Гарри, – по-моему Снейп стоит двух Трелони.

– Может быть, но зелья я хоть немного понимаю, – возразила Валькери, – а вот с прорицаниями полный мрак. Если у меня и есть Внутренний глаз, то уж только на пятке.

– А почему именно на пятке? – поинтересовался Рон.

– Да у меня такое ощущение, что я на нём всё время стою, – совершенно серьёзно ответила она.

За этим научно-анатомическим заявлением последовал новый взрыв смеха.

Они словно смеялись впрок, точно зная, что больше сегодня им смеяться не придётся. Уже после первого урока со Снейпом настроение Гарри резко упало и сломало себе руку и два ребра.

Войдя в кабинет, они сели в уголке и стали тихонько готовиться к уроку, про себя молясь, чтобы Снейп их не заметил.

Не тут-то было! С самого начала урока, когда Снейп вошёл в класс, Гарри понял по его гнусной ухмылочке, что он приготовил очередную пакость. Он поднялся на кафедру и внимательно оглядел класс. От его чёрных, пронзительных глаз не могло укрыться ничто и никто.

– А что это мистер Поттер и компания сегодня забились в уголок? – елейным голоском начал он. – Кажется, я ещё никого на своих уроках не убил и не покалечил. Прошу вас, мистер Поттер и мисс Цепеш, за первый стол, дабы я мог лицезреть ваши бесплодные попытки приготовить бурду, которую вы называете гордым словом зелье.

Гарри с Валькери переглянулись, пожали плечами и со вздохом побрели за первый стол, прямо пред ясные очи Снейпа. Но это было лишь начало экзекуции.

– Наша сегодняшняя тема – зелье Признавалиум. Кто знает, что это такое?

Рука Гермионы взметнулась в воздух, но Снейп её упорно игнорировал.

– Так уж никто? Ну что ж, придётся ответить нашей новой достопримечательности – мисс Цепеш.

– Зелье Признавалиум… – начала она.

– Может, вы всё-таки встанете, когда отвечаете учителю? – обманчиво мягко промолвил Снейп. – Всё же вам не сотня лет, так что уж затруднитесь, пожалуйста, пошевелиться.

Слизеринцы гнусно заржали. Валькери же с совершенно невозмутимым видом поднялась.

– Продолжайте, пожалуйста, немощная вы наша, – продолжал издеваться Снейп.

Пэнтекуин пристально посмотрела ему в глаза и лучезарно улыбнулась.

– Не пытайтесь унизить меня, профессор. Я не из обидчивых, так что это бесполезно.

– А кто вам сказал, что я издеваюсь, мисс Цепеш? Продолжайте ответ. Да, кстати, гриффиндорцы могут поблагодарить мисс Цепеш за то, что она только что лишила Гриффиндор пяти баллов.

– За что? – выкрикнул Симус.

– За неуважение к учителю. А с вас, мистер Финниган, ещё минус пять баллов – за выкрики с места.

Гриффиндорцы приуныли. Ясно было, что десять баллов – только разминка. Слизеринцы насмешливо захохотали. Тем временем Снейп повернулся к Пэнтекуин и знаком велел ей продолжать.

– Зелье Признавалиум, или Допросное зелье, используется для того, чтобы выведать у человека правду, так как выпив его, человек будет отвечать на все вопросы, которые ему зададут. – Она произнесла это уверенно, без малейшей запинки.

– Что ж, неплохо, – кисло признал Снейп. – Может быть, вы ещё скажете и его ингредиенты?

– Корень белладонны, семена папоротника, высушенная кровь гюрзы, кора хинного дерева и толчёная кость гидры.

– Я поражён, – приподняв бровь, холодно заметил Снейп. – Может, вы ещё скажете, откуда у вас такие познания? Этого зелья нет в школьном курсе.

– Мне приходилось пользоваться им, – невозмутимо произнесла Валькери. – Очень удобная вещь, если хочешь узнать что-то интересное.

– А вы знаете, что оно запрещено к употреблению? – вкрадчиво произнёс Снейп.

– В Англии – да, – холодно поправила его Пэнтекуин, – но не у меня на родине.

Снейп задумчиво покачал головой.

– Ну что ж, садитесь.

Валькери села, а он обратился уже к классу.

– Готовить это зелье мы не будем, – по классу пронёсся разочарованный вздох слизеринцев, – но кое-что о нём запишем, на случай, если его кто-нибудь подмешает вам в еду или питьё. Вкус у него горьковатый, чуть солоноватый, запах напоминает сухую вербену. При попадании на солнце, зелье закипает и чернеет. Вот, пожалуй, и всё, что вам нужно знать.

В классе раздался шорох перьев и бумаги. Когда он стих, Снейп продолжил.

– Приготовим же мы сегодня зелье невидимости. Способ приготовления – на доске. Начинайте. В конце следующего урока мы посмотрим, у кого что получилось. Кого-нибудь я заставлю выпить то, что он приготовил, так что советую вам постараться.

Все лихорадочно принялись за работу. Но Снейп явно подгадал и выбрал очень сложный состав. Особенную трудность вызывало доставание из жука-носорога его сердца. Оно было настолько крошечным, что сделать это, не раздавив его, было практически невозможно. А таких сердец требовалось целых пять.

– Увидишь, Снейп заставит меня выпить моё зелье. Он уже давно пытается отравить меня, – пыхтел Гарри, орудуя над жуком.

– Давай помогу, – с жалостью глядя на его бесплодные усилия, предложила Вал. Сама она давно уже управилась с жуками и приступила к следующей стадии.

– Как это у тебя получается? Эту хрень почти невозможно достать! – воскликнул Гарри.

Пэнтекуин взяла у него жуков и быстро вытащила крошечное сердечко, затем ещё и ещё одно. Дождавшись, пока Снейп смотрел в другую сторону, измываясь над тщетными попытками Невилла сделать то же самое, она быстро протянула их Гарри.

– Держи, только остальное – сам. Дальше уже легче.

– Ну да, – саркастически произнёс Гарри, посмотрев на строчку «варить 17 секунд, затем добавить мелко растёртые листья полыни».

– Это всё фигня, он только мозги пудрит. Разница в пять секунд роли не играет, – со знанием дела заявила Валькери.

Гарри только жалобно вздохнул и вновь принялся за работу.

Незадолго до конца урока Снейп вызвал к доске Гарри, Невилла и Симуса – опробовать зелье. У Симуса с Невиллом оно не получилось – Финниган покрылся ярко-синими пятнами, а у Невилла на всём лице выросли волосы. Поставив им по два балла и отправив в медпункт, Снейп обернулся к Гарри.

– Ну, мистер Поттер, чем вы нас порадуете? Зелёными ушами или же хвостом?

Крэбб и Гойл гадко заржали. Малфой же с интересом смотрел на Гарри. Тот глубоко вздохнул и опрокинул чашку с зельем себе в рот.

На мгновение его окутала тьма, а когда она рассеялась, то через какую-то странную пелену он разглядел недовольно-изумлённое лицо Снейпа и разочарованное – Малфоя. Спустя пару секунд пелена спала, и Гарри с удивлением уставился на учителя.

– Ну что ж, Поттер, неплохо для первого раза, – кисло признал Снейп. – Так и быть, снимать с вас баллы я не стану, хоть вы и не могли сделать нормальное зелье самостоятельно. Садитесь.

Он обратился уже ко всем.

– К следующему уроку сделайте доклад об Увеличивающих зельях.

По классу пронёсся сдавленный стон. Снейп криво улыбнулся и добавил:

– На двадцати листах.

Челюсть отвисла даже у Гермионы, которая могла написать любой доклад – даже на сотню страниц. О других и говорить нечего. Все с обречённостью вздохнули, осознав, что бессонная ночь, проведённая над книгами, им обеспечена.

Глава 8

Следующим уроком у них были прорицания. Пэнтекуин призналась, что ещё ни разу не была у Трелони, – времени не было.

– У тебя останутся непередаваемые ощущения, – заверил её Рон.

Подойдя к кабинету, Гарри поёжился. Трелони на этом уроке собиралась начать хиромантию, и он был уверен, что уж на его-то руке она непременно прочитает известие о скорой смерти – и уж точно не смерти Снейпа.

Когда они вошли в кабинет, наполненный ароматным туманом благовоний, Пэнтекуин недовольно поморщилась и негромко сказала:

– Теперь ясно, откуда берутся все эти видения. Нанюхаются предсказатели всякой дряни, вот и появляются глюки про зелёных человечков из хрустального шарика.

Гарри с Роном захихикали. Им самим в голову не раз приходила подобная мысль.

В следующую секунду появилась профессор Трелони.

– Понятно, почему она окна не открывает, – заявила Валькери, скептически оглядев стрекозоподобную костлявую фигуру предсказательницы.

– А что? – не понял Рон.

Пэнтекуин подозрительно оглянулась по сторонам и тихо шепнула с видом заговорщика:

– Боится, что сквозняком в форточку вытянет.

Рон фыркнул, но сдержался, заметив недовольно-укоризненные взгляды Лаванды и Парватти. Девчонки боготворили прорицательницу, и с благоговением внимали каждому её слову.

Они сели у окна и немного приоткрыли его. Вдохнув струю свежего воздуха, Валькери довольно вздохнула.

– Как мало нужно ведь для счастья человеку: открой окно лишь ты – и вот оно, блаженство! – напевно декламируя, произнесла она.

– Да ты поэт! – с деланным восхищением сказал Рон.

– Балуюсь помаленьку, – смущённо ответила Пэнтекуин, подыгрывая ему.

– Приветствую вас снова, мои дорогие, – своим фирменным замогильным голосом пропела Трелони.

– Аш назг гимбатул, аш назг дургбатулук!.. – так же загробно негромко провыла Валькери. Вышло очень похоже. Гарри узнал фразу и ухмыльнулся. Рон же не был силён в маггловской литературе, и поэтому не врубился.

Трелони не услышала, или же просто не обратила внимания.

– Рада видеть вас всех на своём уроке. Сегодня мы приоткроем завесу тайны над будущим и попытаемся предсказать судьбу по руке. Это древнее искусство называется хиромантия…

– И преподаёт её нам хер в мантии, – тихо пробормотал Рон.

Пэнтекуин фыркнула, поперхнулась смехом и закашляла.

– Что-нибудь не так, мисс? – повернулась к ней Трелони.

– Нет, ничего. Извините, профессор.

Трелони вновь повернулась к классу и продолжила свою монотонную речь. Валькери исподтишка показала Рону кулак. Тот посмотрел на неё с видом оскорблённой невинности.

Тем временем прорицательница закончила рассказывать и перешла к практике.

– Возьмите правую руку вашего соседа и найдите линию жизни…

Пэнтекуин взяла руку Гарри, Рон – её, а свою протянул Гарри. Следуя указаниям Трелони, они внимательно вгляделись в линии.

– …По её длине можно судить о продолжительности жизни, и главных событиях, ожидающих человека на его жизненном пути, – продолжала профессор.

– Н-да, судя по твоей руке, Гарри, у тебя скоро начнётся раздвоение личности, – скептически заявила Валькери.

Гарри посмотрел на свою руку. И точно, его линия жизни раздваивалась почти ровно пополам. Он недоумённо хмыкнул.

Трелони тем временем прошла по классу и направилась к ним. Гарри заранее внутренне сжался.

– Могу ли я взглянуть на вашу ладонь, мистер Поттер?

Гарри слегка пожал плечами и протянул руку. Трелони взглянула на неё и судорожно вздохнула.

– Вас ожидает тяжёлый выбор в недалёком будущем. Если вы выберете путь добра, то он приведёт вас к смерти.

Парватти и Лаванда охнули и с жалостью посмотрели на Гарри, словно тот уже лежал на смертном одре.

– А если нет? – раздался в тишине голос Валькери.

Трелони посмотрела на неё с таким видом, будто только что её заметила.

– Вы что-то спросили?

– Я спросила, что будет, если он не пойдёт по пути добра? Что, если он изберёт другую дорогу?

Трелони снова глянула на ладонь Гарри. Её и без того огромные глаза расширились до размеров тарелок. Про себя Гарри отметил, что профессор внезапно стала ужасно похожа на Добби.

– Если он выберет другой путь… – голос Трелони дрожал. – Если он изберёт иную дорогу… то смерть ожидает всех нас.

Всем в классе стало не по себе. Обычно предсказания о смерти носили у Трелони локальный характер – Гарри. Но в таких широких масштабах она о смерти не говорила ещё никогда.

Профессор выпустила руку Гарри и отступила от них на шаг. Видно было, что она потрясена до глубины души.

– А что вы видите на моей руке? – вновь нарушила молчание Пэнтекуин.

Трелони с недовольством посмотрела на неё, словно укоряя за такое небрежное отношение к предсказанию о смерти такого количества народа, но всё же взглянула на ладонь Валькери и внезапно замерла.

– Что там? – с интересом спросила Пэнтекуин.

Трелони взглянула ей в глаза. Руки прорицательницы дрожали.

– Я вижу смерть, – прошептала она.

– Снова? – негромко поинтересовался Рон у Гарри. – Может, она у неё на очках нарисована – вот и мерещится повсюду?

Гарри не улыбнулся. Он напряжённо смотрел на Трелони. Та умолкла и с усилием сглотнула, а затем продолжила:

– Я вижу кровь… много крови… убийства… их очень много… они уже были и будут новые… Вам придётся тоже сделать свой выбор. На одной его стороне смерть будет ждать того, кто вам дорог… на другой – гибель будет грозить всему миру… – она умолкла, с ужасом глядя на Валькери.

Реакция Пэнтекуин на это заявление была очень странной – она не удивилась, не испугалась – только внимательно посмотрела на свою ладонь и медленно кивнула головой, словно отвечая невидимому собеседнику.

– Урок окончен, – слабым голосом сказала Трелони. – Можете идти.

Она прошла через класс, тяжело упала в своё кресло, закрыв лицо руками, и замерла в такой позе. Тихо, стараясь не шуметь, ученики осторожно выскользнули из класса. И лишь после того, как они вышли, раздался негромкий шёпот. Многие со страхом смотрели на Гарри и Пэнтекуин.

– Ну что ж, – с преувеличенно-бодрым видом сказал Рон, – по крайней мере она сегодня не предсказала ничего особенного – опять смерть кругом. Так что вероятность девяносто девять и девять десятых процента, что она, как всегда ошиблась.

– А почему не сто? – спросила Валькери.

– А на всякий случай, – ответил Рон. – Ну пошли, а то на трансфигурацию опоздаем.

На уроке МакГонагалл не произошло ничего необычного. Все сидели тихо, и почти никто не засмеялся даже после того, как в попытке превратить паука в котёнка, Симус получил странное мохнатое существо с четырьмя большими зелёными глазами и восемью короткими, мохнатыми лапками. МакГонагалл заметила подавленное настроение учеников, но это не помешало ей задать настолько огромное домашнее задание, что все предсказания Трелони об апокалипсисе были забыты до лучших времён.

* * *

…– Мне тяжело, отец. Неужели нет другого выхода? Я боюсь, что не справлюсь – слишком много во мне от человека. Я теряю контроль над своими чувствами – мне жаль их, отец. Разве их смерть необходима? Неужели даже я ничего не могу изменить? Мне страшно за них, отец…

Ночная тьма надёжно скрывала её от людских взглядов. Её крылья с тихим свистом рассекали воздух, и редкие полуночные птицы испуганно шарахались в сторону, услышав этот негромкий звук.

Внизу, на поляне посреди Запретного леса, стоял кентавр, подняв глаза к небу. Он заметил быстро промелькнувшую в облаках тень, и печально улыбнулся, говоря сам с собой.

– Хара’сар вернулась. Скоро наступят тёмные времена. Тогда лишь от них пятерых будет зависеть судьба нашего мира. И пусть удача сопутствует вам в ваших делах, Алас’сары.

Он повернулся и направился в лес. Его копыта тихо стучали по земле. Спустя мгновение кентавра поглотила ночная тьма.