Текст книги "Клякса бифуркации (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц)

Стоим на перроне Белорусско-балтийского вокзала и слушаем, как музыку:

– Внимание: Скорый поезд «Москва-Берлин» отправляется с первого пути. Всем пассажирам занять свои места, провожающим – покинуть вагоны.

– Да, где ж он? – беспокоится Сан Саныч, – ведь, не маленький же мальчик – должен понимать: поезд не извозчик – ждать не будет!

– Должно быть, что-нибудь случилось – «фарс-мажор», так сказать! Ну, что ж…, – смотрю на часы и, внутренне ликуя, траурно-печально говорю обоим своим архитекторам, – боюсь ошибиться, но кажется – мы его потеряли.

Сентиментальный, не обладающий атлетическим телосложением Прасолов, чуть не всплакнул:

– А жаль: вот бы кто на обратном пути, чемоданы нам тащил!

Немец промолчал, но выглядел весьма довольным: по-моему – он не любит евреев.

Ехали на поезде, в довольно современном и комфортабельном «дипломатическом» вагоне. Я уж и успокоился было: нет «старшого» с инструкциями, явками и паролями – нет и задания от Ягоды.

Как вдруг уже в Смоленске, он догоняет нас на автомобиле!

Чёрт бы тебя побрал… И твою уважаемую матушку с бабушкой… И всех до одного ваших пророков, Содома с Гоморрой, Царя Соломона и Ирода… И, того козла – что вас из ебипетского плена вывел!

***

Сидим все вчетвером в вагоне-ресторане – кушаем, пьём, охаем и ахаем – слушая лаконично-короткий рассказ Давида о совсем распоясавшихся московских карманниках. И, о очень чутких, внимательных и заботливых сотрудниках внутренних и иностранных дел из соответствующих наркоматов – которые войдя в положение, быстро и без проволочки восстановили все документы…

Вот сволочи, а?!

Нас они почти неделю мурыжили!

– И, что? Даже ещё раз о правилах поведения за границей не рассказали?

– Нет.

Я Ж, ГОВОРИЛ – СВОЛОЧИ!!!

Смотрю, наблюдаю и приятно удивляюсь: а наш «Терминатор», то – гурман и довольно неравнодушен к спиртному, оказывается.

То, что он – любитель вкусно пожрать (с его то, габаритами и весом под центнер, это не удивительно) подтвердилось буквально через час на первой же станции, где поезд остановился заправить водой паровоз. Этот здоровяк, накупил пирожков у местных торговок для всей нашей компашки – что для еврея очень удивительно, но большую часть из них умял самостоятельно – что подтверждает его жидовскую натуру.

Подъезжая к следующей станции, я вызвался добровольцем сбегать за едой:

– Теперь моя очередь!

Мои попутчики и соседи по купе – убивая время азартно играли в карты, поэтому не возражали.

Вернувшись, я протянул этому обжоре беляш, второй дожёвывая сам и, не моргнув глазом:

– Извините, друзья-камрады – но эти последние были, да и те – чуть ли не из рук выхватил!

Конечно, сильно упал в глазах у Александра Александровича Прасолова и его коллеги из Германии – Рудольфа Вульфа:

– Я считал Вас более расторопным, Серафим Фёдорович!

– Дас ист плёх!

Зато во время ужина с лёгким белым сорокоградусным «винцом» – Лейману стало плохо прямо в вагоне-ресторане. Имеющиеся на борту поезда медики ничем ему не могли помочь, но за небольшую мзду через проводника – заподозрили какую-то заразную инфекцию. Моего, покрасневшего, покрытого пятнами и перепуганного до смерти Большого босса, высадили в Минске и увезли в больничку – хотя тот и всячески упирался.

УУУФФФ!!!

Как гора размером с «Планету-X» с плеч моих упала.

***

При пересечении границ, слегка напрягало откровенно-хамское поведение польских таможенников – узревших наши «краснокожие паспортины». А в общем-то – такие же славяне-раздолбаи, как и наши русаки. Облаяли на своей лающей пшекской мове, но к досмотру отнеслись вопиюще халатно.

Затем, зело злили вежливо-гадливенькие улыбочки, дотошно-въедливых немецких стражей таможни, перерывших все вещи:

– Что это у Вас в саквояжнике?

– Это? – игриво подмигиваю, – это мужская косметика.

– Это что? Спиртное?

– Нет не спиртное, камрад, – подмигиваю ещё раз, – это мужские лекарства.

Буркнув под нос «Rot Schwule», офицер поставил штамп в паспорте и пропустил меня на территорию Веймарской Республики.

Что, что?

«Рот» то понятно: это такая «мясорубка» – куда кушать кладут… А что такое «швуле»?

Эх, жаль нет с нами Давида, он бы перевёл.

Озираюсь: слышали ли мои спутники? Нет, навряд ли – они тоже заняты процедурой таможенного досмотра, у них свои небольшие проблемы. Ну, а потом как-то забылось…

Рисунок 6. Советский заграничный паспорт 20-х годов, мог быть и на целую семью.

Пока делать нечего, с какой-то «профессиональной» внимательностью присматриваюсь к паспортам других стран – авось пригодится. В большинстве своём – маленькие серенькие книжечки, сшитые цветной ниткой. В большинстве своём – даже без фотографий. Указаны личные биометрические данные, такие как рост, цвет глаз, пол и имеются синие печати, проставленные обычными штампами.

В общем – ничего сложного.

Советский «краснокожий паспорт» – другое дело!

Рабоче-крестьянская, истинно народная власть – первым делом позаботилась о том, чтоб через границу туда-сюда – кто попало не шляндрал.

***

Однако, как велико было моё удивление – когда по прибытию в Берлин, на Силезском вокзале нас встретил…

Нет, вовсе не Канцлер Германии – Ангела Меркель с группой «Rammstein»!

Давид Лейман – живой, здоровый и, даже слегка поправившийся на ряху. Сказать, как на духу – давненько не доводилось испытывать таких горьких разочарований.

В последний раз это было в далёкой юности, когда купив на рубль билет лотереи «Спринт» – сперва выиграл пять, а затем последовательно спустил всю первую стипендию.

Дьявол тебя подери… Кинг Конг тебя полюби… Годзилла тебя поимей!

Ну, естественно – неподдельная радость от удовольствия вновь лицезреть во всей его красе, ахи, охи и расспросы – что, да как.

Оказывается, уже через несколько часов его «отпустило» (и это несмотря на лошадиную дозу «грибного порошка»?), а после обследования в больнице – первоначальный диагноз не подтвердился. По звонку из Москвы местные чекисты подсуетились и, мой шеф по спецоперации – сперва был доставлен на автомобиле в польский Вильно, затем первым же рейсом «Люфтганзы» – в Берлин.

Так что, в результате он очутился здесь – даже раньше нашей архитектурной троицы.

Ну, что ж тут поделаешь?

Не фортит мне категорически!

Но, ничего страшного – жизнь не смотря ни на что, продолжается.

В запасе, до посадки на поезд, следующий до Парижа – у нас было чуть более трёх суток.

***

Рудольф Вульф тотчас куда-то свинтил, должно быть в свою Баварию, пообещав нарисоваться перед самой отправкой в Париж, а мы с Прасоловым и Лейманом – отправились на извозчике в Советское посольство. Отметившись там, мы по очень выгодному курсу обменяли командировочные червонцы на марки в банке на Унтер-ден-Линден – организованном советским правительством и, поехали в рекомендованный нам «Kurfiirst Hotel» – который находился около «Zoologischen Garten» и, где нас ожидал грандиознейший облом в виде отсутствия свободных номеров.

Маркс помог – послав нам возницу, отвёзшего нас в маленький отель на углу Нюренбергер– и Курфюрстенштрассе. Здесь, на нас посмотрели как-то подозрительно:

– Russische Touristen?

Опередив всех, я жизнерадостно:

– Я, я! Обликом орале!

Тот, залопотал что-то:

– Ein Zimmer für drei? Ich bitte um Verzeihung, meine Herren, aber das Bett für drei auf einmal wird zu eng…

Давид, переводит:

– Он предлагает нам общий номер, но предупреждает, что кровать узкая.

Я поспешно, опережая Сан Саныча:

– Нет, нет! Только отдельные номера – чего бы, это не стоило!

После чего, взяв сравнительно недорого, нас по одному поселили в небольшие комнаты, в которых из мебели – была только широкая кровать и пара стульев, а из «удобств» – кувшин с водой и таз.

Правда, бельё – свежее, а вода в кувшине – чистая, хотя и тёплая.

Позже, мы узнали что этот отель, вовсе не предназначался для длительного проживания приезжих, а сдавался по часам прелюбодеям для любовных свиданий… Но было уже поздно – из кувшинов, мы уже успели испить.

Перекусили в уютном ресторанчике при отеле сосисками с тушёной капустой, сходили в парикмахерскую, «прикинулись» по-европейски пошитой одеждой в магазине готового платья и обзавелись просто роскошными шляпами. Раньше, я в таких – только гангстеров в американских видосах видел.

Как их там, мать их так?

Фрэнки Костелло, Лаки Лучано, Аль Капоне, Фредерика Феллини, Фрэнсис Альберт Синатра…

Затем, Давид предложил нам сходить в «весёлый дом», типа на экскурсию:

– Посмотреть, как буржуазия морально разлагается.

Но мы с архитекторами дружно отказались:

– Буржуазия, «разлагается» точно так же, как и пролетариат – максимум в три естественных «отверстия».

Ну и так – пошатались до вечера по столице Веймарской Республикой – архитектуру, людей посмотрели, себя показали. Как раз не так давно, немцы «голосами домохозяек» – выбрали президентом небезызвестного Гинденбурга, который через восемь лет назначит канцером Гитлера.

Дык, они ж не знали!

Ну, что сказать?

Мне Берлин очень понравился!

Чистенько, опрятненько, аккуратненько… Народ одет хорошо, недостатка продовольствия не чувствовалось. Хотя, проигравшая мировую войну Германия переживала далеко не лучшие времена – но даже берлинские трущобы, по сравнению с центральными московскими жилыми кварталами – выглядели гораздо выигрышней. Не так давно выданный немцами кредит в 300 миллионов золотых марок, для закупок Советским правительством машин и оборудования для заводов и фабрик – тоже о многом говорит.

Такое ощущение, что проигравших – кроме нас нет…

Особых проблем с языком не было. Александр Александрович Прасолов, по-немецки понимал – хотя и «с пятое по десятое» и, даже Давид Лейман – вполне сносно общался с местными на какой-то татабарщине.

Лишь ваш покорный слуга ходил дурак-дураком, со скуки встревал со своими компьютерными американизмами в разговоры или читал вслух часто попадающиеся вывески на русском.

Да, да!

Однако, даже не зная дойче шпрехе – в Берлине не пропадёшь.

Этот город, а вовсе не Париж, в этот самое время – считается «столицей» русской эмиграции. Всюду слышится родная речь и даже довелось по этому поводу иметь удовольствие слышать такой анекдот, в переводе:

«Встречаются два наших:

– Ну, как тебе Берлин?

– Отличный город, но два недостатка.

– Это какие же?

– Слишком много немцев и они всё ещё плохо говорят по-русски…».

Зацепился тут с одним в котелке и нафабренными усами, который явно намекая на Леймана, запел было о «жидовском засилье» в России – которую они потеряли.

А я, чуть не за грудки хватая:

– Ну, а что поделаешь коль те, кто должен был править Россией и защищать «мышцей бранной» русский народ – русские аристократы, все эти Голицыны да Оболенские – ещё до Революции разбежались по Парижам? Свято место не бывает, господин без Отечества! Так что, скакал бы ты лесом – пока я тебе в бубен не зарядил…

Мда… А ведь перспективы, с помощью русской диаспоры в Германии, в 20-е годы – несколько подкорректировать будущую историю, были просто блестящие. Но мы их как всегда – торжественно просрали.

Кстати, о «перспективах», пусть и не столь радужных.

Мне через день, через Фрица Юнгера – назначена встреча с Председателем «Межрабпома» Вилли Мюнценбергом. А этот Давид-Голиаф, за мной как привязанный ходит.

Как бы и, мне «не просрать», а?

А что же делать, то?

Никого из берлинской шпаны я не знаю, «грибной порошок» его не берёт…

Терминатор из жидкого металла, иттить его мать!

***

Вдоволь нагулявшись, ещё пару раз поскандалив-поругавшись с нашими бывшими соотечественниками по идеологическим причинам, просто со скуки, иль из хулиганских побуждений – уставшие и довольные возвращаемся в отель, чтоб поужинать и отправиться по своим камерам… По номерам, то бишь – отдыхать до утра лёжа.

Настроение у меня, я бы не сказал – что шибко «ахти», но тут…

Вроде ресторан – а одни лишь «парочки», свободных женщин нет и, некому «присунуть» – поднимая собственную самооценку и вместе с ним настроение.

Смотрю, а наш кучерявенький оказывает знаки повышенного внимания официантке в ресторане при отеле – молодой белокурой немочке, чем-то похожей на Мерилин Монро. Такая глупенькая, болтающая всякую ерунду милашка – от которых, обычно без ума мужики.

Сидим за столиком вдвоём с архитектором, не торопясь кушаем, изредка делясь впечатлениями об насыщенном событиями прошедшем дне. Внимательно наблюдаю за развивающимся, прямо на глазах, романом и подумываю о групповушке.

Интересно, интересно: наш то «Терминатор» оказывается – на поверку оказался живым человеком, которому ничто не чуждо!

А что же чистокровная арийка?

По некоторым признакам – наш ухажёр вызывает у неё лишь одну лютую неприязнь. Но она не может прямым текстом отшить клиента – видимо опасаясь за своё рабочее место. Тоже не открытие: гостиничный бизнес и проституция – сиречь синонимы. Даже если и не заставляют «ноги раздвигать» – ты должна привлекать клиента, а не отталкивать…

Иначе, для чего мы тебя такую красивую на работу взяли?

Впрочем, на мой взгляд – пока всё в рамке приличий, даже за задницу её – в отличии от постояльцев, не лапает. Заметил я уже такой местный обычай.

Но, вот немец за соседним столиком – вся морда в шрамах, должно быть ветеран войны, так не считает и, от злости кусает губы.

Определённо, он очень сильно не любит евреев!

Наш Просолов – тоже туда же, то и дело бурчит:

– Привыкла эта публика к вседозволенности.

Я, со смешком:

– Александр Александрович! Давайте завидовать молча. Люди молодые, взаимно-привлекательные – как-нибудь сами разберутся в своих отношениях.

Немец угрюмо сопит, Прасолов опять за своё:

– Да, что он себе позволяет?

– Александр Александрович, успокойтесь! Не насилует же он её в конце концов.

Немец за соседним столиком, оказывается, немного понимал по-нашему: видать морду – ему «покарябали» где-то на Востоке:

– Пусть попробовать! Deutschland, das ist nicht Russland! Управа быстро auf diesem jüdischen Schwein найдёт!

«Так, так, так…, – соображаю, – ага».

Эврика!!!

Не всё ещё потеряно: есть ещё у меня одно – последнее, но очень действенное средство. Похлопав по карманам:

– Сан Саныч! Я Вас на минуту оставлю. Кажется, портмоне в номере оставил…

– Не извольте беспокоиться, я заплачу за Вас.

– Извините, но с детства приучен – не разрешать расплачиваться за себя взрослым мужчинам!

Впрочем, когда несколько задержавшись, я вернулся из номера за столик – архитектора, уже след простыл. Возможно, закончив с ужином – он решил посетить «комнату для мужчин», чтоб потом до утра не вставать.

Еврей-переросток же, всё также крутится возле предмета своего вожделения и, видно ждёт – когда клиенты постояльцы отеля разойдутся по номерам, чтоб приступить к более решительным действиям.

Доев, жду когда «Большой босс» проголодается – когда инстинкт самосохранения перевесит «основной» инстинкт. Его ужин почти не тронут, а ведь за него деньги плачены.

Его деньги, между прочим!

Наконец, «натура» взяла своё и, вновь усевшись на своё место – тот буквально в один присест смёл всё со своей тарелки и вновь умчался к своей «белокурой бесовке».

Ну, что? Дело сделано и, пора идти баиньки…

***

Проснувшись утром, зевая и потягиваясь выхожу, нахожу Прасолова и поздоровавшись, спрашиваю:

– Мне привилось или ночью действительно был какой-то шум?

– Ну и сон у Вас, Серафим Фёдорович – я прямо завидую! Я Вас уж и тормошил, и…

– И, всё же?

– Представляете, ваш жидовчик…

– Фи, Александр Александрович! Не уподобляйтесь старорежимного околоточному надзирателю с Крещатика.

– Ну, а как ещё назвать вашего знакомого? Зверски изнасиловавшего официантку? Великодержавным русским шовинистом, что ли?

Напрягаю извилины, морщу лоб:

– Это он ту – беленькую?

– Да, её!

– Одобряю выбор! А почему сразу «изнасиловал»? А может, у них… ЛЮБОВЬ!!!

– Вот именно, что изнасиловал, – того трясёт как при лихоманке, – причём – зверски! Привыкли у нас, понимаешь к вседозволенности…

– Зачем сразу думать о самом плохом? Может это – провокация германской военщины? Британской разведки? Эмигрантских белогвардейских организаций? Масонов, наконец?!

Психует:

– Серафим Фёдорович! Вы – умный человек, но иногда… Как будто бредите!

По его словам, преступление было совершенно – чуть ли не на глазах у почтенной публики.

Сперва, более-менее адекватно ухаживающий за девушкой постоялец – казалось бы, в один момент сошёл с ума!

Затащив жертву в подсобное помещение, он сорвал с неё одежды и рыча принялся за своё «чёрное» дело. На крики прибежали люди – которым с большим трудов оторвать насильника, до последнего пытавшегося продолжить коитус:

– Его так и увезли в полицию – рычащего, голого… С эрегированным пенисом! Представляете, Серафим Фёдорович?

Мотаю головой, протестуя:

– Нет, не представляю. И даже не хочу этого представлять!

«Разве что с Кисой разок так попробовать, в нашей «ролёвке»? Всего пару ложек из пузырька и, пока у меня – «в ноль» не «сточится», а у неё – пополам не треснет… Бугагага!».

– Девушку увезли на «карете скорой помощи»… Совершенно голую… Окровавленную… Боже ж, ты мой… Он её чуть не порвал – зверь, истинный зверь!

«Блин… Определённо передоз!

Однако, попробуй рассчитай правильно дозу «Пролетарской стойкости» для такого бугая – не имея нужных навыков ни в химии, ни в фармацевтике!».

– Мда… Нехорошо получилось.

– Так, ваш знакомый ещё и немца искалечил.

Ну, а это – вообще хорошо и, даже – очень прекрасно!

– Того, со шрамами? И насколько сильно? Часом не убил – с него станется…

– Челюсть сломал и четыре зуба одним ударом выбил.

Пилять, от Давидки я ожидал большего…

Слабак!

– Ничего страшного! До Второй мировой – как на собаке заживёт.

– Что Вы сказали? До «Второй мировой…»? Войны?!

– Да, так – мысли вслух. Не берите в голову, Александр Александрович.

Этот день прошёл на удивление бестолково – полиция, работники советского посольства, уйма назойливых журналистов… Расспросы, опросы, попытки взятия интервью. Я от всего этого ловко уклонялся, а вот Прасолов…

Блин, вот что значит – язык без костей!

Забавно, конечно, но уже под вечер конкретно задолбало.

***

На следующий день с утра почитал успевшую выйти свежую эмигрантскую прессу, попросил Александр Александрович перевести немецкоязычные газеты – которые постояльцы отеля буквально рвали из рук и, досадливо поморщился:

«Блин, эти газетчики в погоне за рейтингом – вечно смакуют все «пикантные» подробности и преувеличивают их в несколько раз… Поубивав бы!».

Сам не видел, но навряд ли у этого Давида-Голиафа «Penis» – размером с «бейсбольную биту». Ведь, как любила повторять одна моя хорошо знакомая, «там»:

– Чем крупнее «шкаф», тем меньше торчащий из него «ключик».

А она в таких делах отлично шурупила!

Прасолов, со вчерашнего дня не прекращает бухтеть:

– Прославились на века! Теперь из-за этого жида, нас в Германии вечно будут помнить… Вон король английский Эдуард I приказал депортировать всех евреев в Польшу и четыреста лет их в Великобританию вообще не пускали. А у нас… После раздела Польши Екатерина II притащила евреев в виде слуг, надо полагать. Теперь же слуги захотели сами стать господами.

– Поздно пить боржоми, когда печень отвалилась!

Почитав прессу под ворчание своего главного архитектора, поразмышляв недолго, стал собираться в дорогу.

– Куда Вы, Серафим Фёдорович? На улицах неспокойно, толпы народа собираются – а Вы ни слова по-немецки. Побить могут!

– Иду собрать камни, Александр Александрович.

– Какие «камни»?

– Какие были разбросаны вчера. Кстати, напомните мне: как будет по-немецки «не бейте меня»?

***

В назначенное время, по письменной рекомендации представителя «Межрабпома» при Коминтерне Франца Юнга – состоялась моя встреча и довольно продолжительная беседа с Вилли Мюнценбергом – Председателем этой организации.

Хотя и через переводчика: он – ни слова по-русски, я – только «Гитлер капут»… Но ничего – переговоры прошли в конструктивном формате.

Конечно, основной темой тёрок были нюансы с киностудией «Красная Русь – Межрабром», которую я буквально увёл из-под его носа. Это обстоятельство Вилли изрядно напрягало – но уже полученное от «Совкино» разрешение на заграничный прокат «Аэлиты», всё же настроило его на более позитивный лад.

Закончив с делами творческими, перешли к производственным.

Прежде всего, товарищ Мюнценберг не таясь рассказал мне про планы организации относительно Советского Союза. И здесь, я вынужден с горечью констатировать: немецкие коммунисты, иначе Россию не видят – как сельскохозяйственно-сырьевым придатком будущей социалистической Германии…

Я ему про заводы и фабрики, да передовые технологии – а он мне про колхозы, леспромхозы и рыбные хозяйства.

И как рогами об каменную стену!

В его видении, в будущей «Всемирной Федерации Советов» – место России «у параши». Вроде Монгольской Народной Республики при СССР – как в «реальной» истории.

Всё же договорились об сотрудничестве «Красного рассвета» и «Межрабпома» в создании «на паях» двух десятков рыбо-перерабатывающих заводиков вдоль Волги и на северных берегах Каспия.

Почему-то в окружённой морями Советской России – с её то, неисчислимыми реками, речушками и озёрами – продаётся на удивление мало рыбы, не говоря уже про морепродукты.

Конечно, я не про «осетрину первой свежести» на столах ресторанов и «спецбуфетов» – для нэпманов и партноменклатуры. Я про массового потребителя – про народ, то есть.

Стоит только немного отъехать от водоёма – как не встретишь ни одного продавца этими видами продовольствия. По-моему, дело в способах хранения, переработки и транспортировки этого скоропортящегося продукта – они были крайне отсталыми, оставшимися ещё со времён царя Гороха.

И я намерен – хотя бы в среднем Поволжье, эту ситуацию несколько исправить.

Было решено попробовать создание сети автозаправочных станций «АЗС» в крупных советских городах, начиная с Москвы. В Германии они, хотя и не «на каждом шагу» как в «моём» времени, конечно, но когда ехал на поезде – попадались на глаза довольно частенько, даже в сельской местности.

На просторах «одной шестой» – ни одной бензоколонки, я за три года не видел…

Заправляют технику буквально вёдрами!

Хотя, есть повод для личной гордости: уже, всё чаще и чаще – из двадцатилитровых канистр, производства ульяновского кооператива «Красный рассвет».

Кроме того, было подписано «намерение» о помощи в организации Ульяновской «Станция селекции сельскохозяйственных культур», участии в деятельности АО «Красный лесхимпром» и кое о чём ещё, «по мелочи».

Ну, с паршивой арийской овцы – хоть шерсти клок!

***

Закончив дела производственные, перешли в политике.

– …Вилли, – перевоплотившись в библейского Змея-искусителя, говорю я ему, – а не кажется ли тебе, что «Межрабпом» – может и должен играть более важную роль в Веймарской Республике, чем Коммунистическая Партия Германии?

Бла, бла, бла и, по глазам вижу – осторожно пробует наживку:

– Это было бы весьма желательно.

– Мало того и в международном движении, твоя организация – могла бы играть более важную роль, чем даже Коминтерн.

– Почему, камрад?

Между нами, определённо уже установлен некий «вербальный контакт» и поэтому, я могу позволить себе говорить вполне откровенно:

– Что сам Коминтерн, что компартии в него входящие – суть есть пустопорожняя говорильня…

«И террористические организации, – хотелось добавить мне, но я не рискнул, – которые рано или поздно, прижмут к ногтю. Теперь уж скорее рано – после вчерашнего прискорбного инцидента».

– …Мы же с тобой, камрад Вилли – люди дела. Ведь верно?

– Oh ja! Sie haben vollkommen recht, Genosse Seraphim!

– А люди дела всегда нагнут болтунов, ведь так?

Хотя фриц-переводчик довольно долго пыхтел – ища в немецком подходящие слова для «нагнуть», камрад Вилли вновь согласился со мной.

– А теперь, давай вместе подумаем, как этого достичь…

Когда хорошенько подумали и, кой что наметили, я:

– Вилли! Тебе известно, что между деловыми людьми положено так: «Ты – мне, я – тебе»? Я тебе – место на германском «политическом Олимпе», а ты…

Снова трудности перевода, но всё же:

– Что ты хочешь?

Предъявил свои хотелки:

– Если «Межрабопром» подвинет Компартию Германии в Коминтерне, камрад – ты от меня «колхозами» не отбояришься! Мне нужны небольшие – не более сотни персонала, специализированные, предельно механизированные и автоматизированные предприятия.

Толмач-немец снова тупил – подыскивая перевод слову «отбояриться», но всё же мы с Вилли пришли к консенсусу. Если события будут развиваться по моему сценарию, «Межрабпром» поможет со строительством и оборудованием в Ульяновске «Фабрики пластических масс», «Завода поршневых колец», «Завода автомобильной электроники и свеч зажигания», «Завода зубчатых передач», «Завода резинотехнических изделий», «Оптико-механического завода»…

Да, что там «резинотехнические иделия»!

Не хватает самого элементарного и Дыренков постоянно жалуется, что из-за отсутствия обыкновенных болтов и гаек – простаивает конвейер АО «Россредмаш».

– В первую очередь – «Завод метизов», камрад Вилли!

***

Воспользовавшись услугами «Межрабпрома», на свои кровные приобрёл для профессора Чижевского бинокулярный микроскоп фирмы «Линц» – позволяющий различать одни кристаллы от других, нужный ему для исследования шлака ульяновского чугунолитейного завода и песков Лаврищенского карьера. Кроме этого – рентгеновский аппарат для Ульяновской волостной больницы, компрессор высокого давления для своих химиков и наилучший фотографический аппарат «Kodak AG», с солидным запасом плёнки, со всеми необходимыми приспособлениями – в том числе для уменьшения или увеличения снимков…

Последний, для Ксенофонта Мартьянова – главного редактора единственной ульяновской газеты «Красный глас».

Остаток времени и имевшихся средств убил в Берлинском Торгпредстве для преодоления всех бюрократических препятствий – чтоб переслать покупки на Родину и, уж было отчаялся… Но нашёлся один хороший человек, который всего за пятьсот марок, помог их мне преодолеть.

***

На следующий день перед отъездом в Париж, Прасолов показал мне чемодан с личными вещами Давида Леймана, арестованного и ныне чалившегося на нарах за нападение и изнасилование гражданки Веймарской Республики:

– Что будем с ним делать?

И тут я вспомнил про «инструкции» Ягоды!

А вдруг они там?

Мля, так аблажаться…

Досадуя на себя что прощёлкал этот момент, зло на него посмотрев (а оно тебе надо было?), предлагаю:

– Давайте отвезём в посольство.

– Тогда не успеваем на поезд. Сами понимаете, у нас ничего без волокиты не делается.

– Что Вы предлагаете, Александр Александрович?

– Давайте посмотрим что внутри и, если ничего запретного – возьмём с собой в Париж и там передадим в посольство.

– А если там есть что-то «запретное?

Пожимает плечами, умывая руки:

– Тогда не знаю – Вам решать.

– «Вам решать…». Вот так вы – всегда, чёртовы интеллигенты! Сперва загоните ситуацию в безвыходное положение, а потом – «вам решать»! А потом ругаете, что не так сделали.

Обидевшись за «интеллигента»:

– Вот от кого-кого – а от Вас, Серафим Фёдорович, такого не ожидал! Ну так давайте оставим в номере…

С бешенством на него смотрю и, про себя:

«А когда по возвращению, тебя в ОГПУ – за нежные яйца возьмут, заверещишь: «А я ему говорил! А он…»».

Успокаиваясь, осматриваю чемодан:

– Заперт на замок. Ключ есть?

– Да, вот он…

– Ну, тогда берите карандаш и составляйте опись.

Ничего «запретного» в чемодане нашего незадачливого попутчика не было – даже сверхпопулярного среди кабинетных чекистов «Маузера» в деревянной кобуре, из которого он валил бы десятками и сотнями диссидентов-невозвращенцев. Кроме личных вещей      – достаточно внушительная сумма денег в английских фунтах и…

И всё!

А где инструкции?

«Сидят» вместе с Лейманом в немецкой тюрьме, или зашиты где-нибудь за подкладкой чемодана?

Как бы там не было, я от них избавился.

СВОБОДА!!!

– Ну что, Александр Александрович? Поедимте в Париж?

***

Уезжали из Берлина под разгорающуюся антисемитскую истерию.

Случай изнасилования немецкой девушки евреем-комиссаром из Советской России – получив самую широкою огласку в Германии, вызвал взрыв возмущения немецкой общественности. Мальчишки-газетчики хорошо на мне заработали – продукцию многочисленных берлинских типографий буквально рвали с руками. Скандал получился знатный – вплоть до демонстраций возмущённой общественности, драк с полицией и бросаний камней в окна советского посольства.

По моим приблизительным прикидкам, в берлинском Торгпредстве служило до 98 процентов евреев и, им можно было только «позавидовать»!

Но, я не стал…

Немецкие мужчины 20-х годов, сплошь ветераны Великой войны – по самый пуп увешанные «Железными крестами», это – не их «толлерантные» потомки начала 21-го века.

Эти, бабские юбки – в знак протеста и солидарности с жертвой изнасилования, надевать не стали!

На улицах Берлина практически шли уличные бои.

Было множество случаев избиения на улицах русских эмигрантов, но особенно – людей с яркой семитской внешностью. Озверевшие толпы добропорядочных немецких бюреров били стёкла, громили и поджигали еврейские магазины, синагоги, банки… Под раздачу попали ни в чём не повинные румыны, цыгане, болгары и, даже один «справжній расовий галичанин».

Его то, за шо?

Думаю, в конечном итоге это пойдёт на пользу многострадальному еврейскому народу. Чем больше его представителей уедет из Германии, ещё задолго до прихода к власти Гитлера – тем меньше будет истреблено во время Холокоста.

Глава 5. Увидеть Париж и уцелеть.

Высадившись на вокзале Берси (Gare de Bercy), поймали словоохотливого таксиста – который согласился за остатки немецких марок подвести Рудольфа Вульфа в немецкое, а нас с Александром Прасоловым – в Советское посольство на Рю де Гринель. Прибыв на местно, мы с последним застали демонстрацию – из-за чего несколько часов не могли попасть на территорию дипломатического представаительства. В связи с «берлинским инцидентом» офицеры-эмигранты проводили акцию протеста и, судя по выкрикам – собирались даже штурмом захватить посольство.

Впрочем, французская полиция достаточно быстро навела порядок – не особенно церемонясь с нашими бывшими соотечественниками и, наконец-то мы оказались в «родных стенах». Первым делом сдали чемодан незадачливого Давида Леймана в отдел ИНО ОГПУ, временно устроились на квартире у одного из несемейных сотрудников и, выслушав очередной «инструктаж» по правилам поведения на «враждебной территории», ночь отдохнули и на следующий день – занялись размещением макета вокзала (прибывшего багажом чуть раньше в разобранном виде) в советском павильоне Выставки

В принципе, здесь моё участие было минимальным и рассказывать особо нечего.

***

После Берлина, Париж мне не понравился от слова «совсем».