Текст книги "Клякса бифуркации (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 42 страниц)

В отличии от какой-то – впечатляющей тевтонской основательности, я увидел здесь показную французскую роскошь и даже какой-то «родной» российский бардак на улицах. Мостовые и тротуары ещё мели-подметали, а вот обочины были завалены мусором – который в открытую бросали прохожие.

Но, не всё так плохо!

Бывал я в этом городе в «своё» время и, сперва даже думал, что по ошибке туроператора – попал в столицу какой-нибудь африканской Эфиопии. Сейчас же, был приятно удивлён: ни одного негро-европейца (редкие субъекты, похожие на арабов не в счёт) не встретилось – чем этот Париж, выгодно отличается от того, что я оставил в далёком будущем.

«Международная выставка современных декоративных и промышленных искусств» являла собой довольно пёстрое зрелище: ни дать, ни взять – Вавилонская башня, размазанная в двух проекциях. Множество довольно банального вида башен, дворцов-павильонов, аркад, киосков, фонтанов и статуй… Уже через пару часов, всё это навеивало смертную скуку и желание напиться вдрызг.

Советский павильон, расположенный рядом с «Домом Инвалидов» на Выставке, из этого ряда несколько выбивался. Он был выполнен в виде лёгкой каркасной двухэтажной деревянной постройки – большая часть площади наружных которой, была остеклена. По диагонали, она пересекалась ведущей на второй этаж открытой лестницей – над которой было возведено перекрытие в виде наклонных перекрещивающихся деревянных плит. Справа от лестницы – вышка-мачта с серпом, молотом и буквами «СССР».

Здесь постоянно толпились зеваки, должно быть недоумевая: как это русским – всего лишь за пятнадцать тысяч рублей, удалось сколотить такой большой торговый ларёк?

Внутри Советского павильона тоже было на что посмотреть.

Макет саркофага Ленина – проекта того же архитектора Мельникова, многоквартирная квартира жилого дома для рабочих в двух уровнях, «изба-читальня» для сельской местности…

И всё в натуральную величину!

Кроме того – новые образцы мебели, модели одежды, плакатная графика, фотомонтажи, объемные агитационные плакаты-стенды и пропагандистско-агитационной поделки советской печати.

Среди всего этого великолепия, вполне органично и гармонично разместился и наш масштабный макет – проект Ульяновского железнодорожного вокзала в стиле «Хай-тек». Это было – новое слово в архитектуре, то да сё… Но я пробыл на Выставке буквально полчаса, на презентации и, больше там никогда не появлялся – предоставив стяжать лавры и раздавать автографы руководителю проекта – Александру Александровичу Прасолову, официальному автору и его помощнику Рудольфу Вульфу.

***

Коротко так сказать – о моей «среде обитания» на ближайший месяц и, её обитателях.

Предоставив рекомендательное письмо от Комарова Даниила Игоревича, встретился и познакомился с самим «Полномочным и чрезвычайным» и, имел с ним хоть и неофициальную – но довольно продолжительную беседу.

Рисунок 7. Здание Советского павильона на «Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств». Париж, 1925 год.

Так вот ты какой, Леонид Борисович Красин – «человек и пароход»!

Вернее – ледокол.

Благодаря этому, обладающими самыми широкими связями среди британских промышленников и политиков человеку – Англия вернула Советской России ледокол «Святогор», угнанный во время интервенции из Архангельска. После смерти Леонида Борисовича от белокровия в 1926 году – он был переименован в «Красин»…

Как и подавляющее большинство его сподвижников, этот, без всякого преувеличения можно сказать – один из столпов и основателей РСДРП (переформатировавшейся затем в ВКП(б)) – был истинно-пролетарского происхождения…

Пробу ставить некуда!

Отец Леонида Борисовича служил полицейским надзирателем в сибирском городе Кургане.

Несмотря на происхождение, а также – на ум, талант и заслуги перед Революцией – Красин не пользовался значительным влиянием среди топ-менеджеров коммунистической партии. Его попытки хоть как-то влиять на политические или хозяйственные решения – вызывали резкую отповедь.

Например, от Григория Зиновьева, он как-то услышал такое:

«Мы просим некоторых товарищей, которые суются к нам со словом «некомпетентность», чтобы они забыли это слово».

Теперь понимаю почему!

Мало того, что Красин не имел своей собственной «кодлы» – так он ещё и выглядел совсем не по большевистски.

Держался он аристократически прямо, с достоинством и по всему видно – с неким чувством некоторого превосходства над собеседником. Своей точки зрения в разговоре придерживался непреклонно и не непоколебимо, никогда не идя на компромисс.

А этого у нас не любят!

Он одевался изящно и с самым изящным вкусом. Костюм на Красине соответствовал рубашке, та – галстуку, а галстук – булавке.

Глядя на Полномочного представителя Советского Союза в Париже – так и хотелось сказать:

«Вот это – хорошо одетый человек!».

Тот, в свою очередь, отрекомендовал меня «человеку номер два» в посольстве.

В отличии от Красина, Александр Гаврилович Шляпников – Торговый представитель СССР при посольстве в Париже, действительно был пролетарских кровей – довольно уникальный случай для большевистской верхушки. Глядя на него, так и подмывало сказать:

«Вот этот человек не на своём месте».

У токарного станка Александр Гаврилович выглядел бы очень гармонично – но вот в роли Торгового представителя в крупной европейской стране…

Не, а!

Здесь, надо обязательно пояснить: если в позднем СССР проштрафившихся партийных функционеров – отправляли «поднимать» сельское хозяйство, то в 20-е годы – на дипломатическую работу. Шляпников, был весь в косяках – как блудливая собака в репьях. Он принимал живейшее участие в «Дискуссии о профсоюзах», возглавлял «Рабочую оппозицию», подписывал «Заявление 46-ти»…

Если я что-то упустил, то простите!

И во всех трёх случаях, сей «пламенный революционер» – по причине собственной тупости, ставил не на ту «лошадь». В результате был отчислен из ЦК РКП(б) и отправлен в «парижскую ссылку».

Не знаю, что там он или его предшественники «наторговали», но персонал торгового представительства составлял – как бы не три четверти всего торгового посольства.

То бишь коммерция – основа всей деятельности советского дипломатического представительства в Париже.

Уже через торгового представителя познакомился со следующим персонажем.

Отто Христианович Ауссем, человек уже довольно-таки в преклонных годах (и что на заслуженной пенсии не сидится?) – из той же когорты «дипломатов»: при царе он был последовательно – революционером, террористом и каторжником, при Ленине и Колчаке – сибирским подпольщиком и партизаном, при НЭПе – Замполпредом СССР в Берлине, полпредом в Праге и наконец – Генеральным консулом СССР в Париже.

Возможно я несколько предвзято к нему отношусь, но, по-моему – Отто Христианович просто бездельничал на должности консула.

Ну и, в целом – весьма многочисленная колония при советском представительстве в Париже: служащие посольства, торгпредства, собственного банка, транспортной организации, туристического бюро и члены их семей – была эдаким изолированно-малюсеньким сколочком с огромной страны, варящемся в своём собственном соку. Здесь была своя собственная партноменклатура – Секретарь ячейки и пять членов бюро, которые вся и всех контролировали и учили как жить правильно, служба безопасности, рядовые коммунисты, «бывшие буржуазные» специалисты…

Многие из последних, кстати – белые эмигранты, которые покаялись и получили советское гражданство в результате амнистии большевистского правительства.

Многочисленный обслуживающий персонал выполнял роль пролетариата, а вот крестьянства не было как такового.

Всего, порядком около шестисот человек – плюс-минус ещё с сотню.

Чем эта толпа народу занималась в соответствии со служебными обязанностями, узнал позже. Прежде всего, по наиболее часто поднимаемым темам в разговорах – я весьма быстро понял, чем они живут и дышат.

Пресловутый «квартирный вопрос» портит не только москвичей – но и советских парижан. В гостиницах или меблированных квартирах жить дорого, а при съёме доступного жилья – возникали проблемы. Как правило, никакой мебели в нём не было – одни голые стены, а приобретать свою было несколько канифольно…

Нет, это не авторская очепятка – именно «канифольно»!

Покупать мебель и предметы домашней обстановки – считалось «буржуазным перерождением», за это могли отправить изучать марксистскую этику в страну победившего социализма. А этого, все без исключения сотрудники – боялись, как адского пламени.

Хотя…

«Прецедентов», мне так никто и не назвал.

Смельчаков всё же купивших на свой страх и риск мебель, ждал ещё один подводный камень: при новом назначении (а тасовали, как карты в колоде – сотрудников посольств довольно часто) они не могли её вывезти – ни в страну освободившихся от гнёта эксплуататоров рабочих и крестьян, ни на новое место службы. А так как любой советский служащий, как боец-красноармеец – должен быть готов в любое время сорваться с места, бросая всё «непосильным трудом нажитое» – этот вопрос был очень актуально-серьёзным.

Точно так же, под негласным запретом находится покупка многих вещей. На другие же введён прямой и жёсткий запрет, например – на покупку автомобиля.

Ну нельзя советскому человеку ездить на своём собственном авто, буржуазное перерождение это!

Надо обязательно пользоваться услугами таксистов, среди которых – полным-полно бывших белогвардейских офицеров. А в китайском Харбине надо полагать, идеологически правильнее будет ездить на рикшах.

Хм, гкхм…

Среди которых тоже – всякая публика попадается.

Я думаю, таким «косвенным» образом запрещая тратить валюту, Советское правительство вынуждает переводить нерастраченное жалование в Москву, сохраняя валюту для «собственных нужд».

Жульё короче, иначе и не скажешь!

Ведь, сотрудники посольства – довольно неплохо зарабатывали. Курс франка «плавал» как известное вещество в прорубе, но если перевести их оклад в «твёрдую валюту»: секретарша-стенографистка получала на руки до ста долларов в месяц, бухгалтер – сто двадцать пять, торговый агент – сто семьдесят. Хотя, максималка не превышает двухсот пятидесяти «зелёных» – это вполне сопоставимо с доходами сотрудников французских коммерческих фирм нижнего и среднего уровня.

Однако, простой советский гражданин тоже лыком не шит и, тратит выделяемую на жалование валюту на всё что угодно – лишь бы не везти её в Союз по окончанию командировки. В данный момент идёт мода на скупку дорогих мехов для жён.

Ещё вот что заметил…

«Советские парижане» колонии, беседуя между собой, часто жаловались на якобы приступы ностальгии и, постоянно ныли, что мечтают о возвращении домой к родным березкам. Отдельные из них, даже возмущались, что вынуждены жить в этом «ужасном капиталистическом окружении».

Однако ещё больший протест вызывает правило, по которому каждый служащий посольства – должен хотя один раз в два года выезжать в отпуск на Родину. И в то же время, ни от одного сотрудника я не слышал – что тот мечтает провести это время на французской Ривьере, а не скажем – в Крыму или Кисловодске.

Сотрудники посольства жили довольно замкнуто, из развлечений изредка делая вылазки в город, чтоб посмотреть в кинотеатре американский немой вестерн «про ковбоев» или попить пивка в какой-нибудь недорогой забегаловке. Но чаще предпочитали чисто по-русски собраться в свободное время компанией у кого-нибудь на квартире и, резаться в карты под водочку.

Большинство из них и понятия не имели, как и чем «дышат» французы. Даже, самые идейно им близкие из них.

Единственная попытка сблизиться духовно и навести мосты между народами двух стран, закончилась настолько сокрушительным и позорным фиаско – что и вспомнить стыдно.

Приглашённые на вечеринку в Советское посольство французские коммунисты, привыкшие к запретным у нас фокстроту и джазу – не захотели тусить «на сухую» под вальс, мазурку и польку и, по-английски не прощаясь – по одному и целыми группами свинтили с этой стрёмной тусовки.

Наша ульяновская «Пролетарочка» – им бы зашла как надо: в этот я непоколебимо уверен. Но сюда она ещё не добралась – в чём вижу свой собственный «косяк».

Больше таких попыток «культурного сближения» не предпринималось.

***

Буквально уже на третий день, освоившись и получив на руки вполне приличные командировочные во франках, я по рекомендации одного бывалого старожила снял на месяц меблированную двухкомнатную квартирку на набережной Кэ д’Орсе.

Цена «приятно» удивила, но оно того стоило. На первом этаже трёхэтажного здания располагались кафе с хорошей кухней, магазинчик с «тысячью мелочей» и, даже обменный пункт – где я смог обратить всю имеющуюся «движимость» в местную валюту.

Откуда «дровишки»?

На афере с облигациями государственного принудительного займа – когда Ксавер сперва по дешёвке скупил у нэпманов, а затем – с великой маржой продал их Госбанку, мы с ним просто сказочно озолотились.

Так что, я приехал уже «упакованным» – хотя и, несколько рисковал влететь с валютой.

В принципе, мне уже вполне хватало, чтоб свалить куда-нибудь в Бразилию и до конца жизни припеваючи среди жгучих мулаточек в беленьких… Хм, гкхм… Может, пора бикини изобрести?

Но, если имеешь другие цели и настроения, денег постоянно не хватает!

***

Я прибыл как раз весьма вовремя.

Из-за продолжающейся забастовки профсоюза швейников в Штатах – основных держателей акций, дела «Российско-американской индустриальной корпорации» (РАИК) – были далеко не «ах», но член Контрольного совета РАИК Иохель Гейдлих – прямо-таки светился от счастья.

После нашего знакомства осенью прошлого года, мы с ним ещё несколько раз встречались в Ульяновске и Москве. По моей подсказке поставив у букмекера на Калвина Кулиджа, он после победы того на президентских выборах – срубил небольшой первоначальный капиталец…

Совсем небольшой – но «первоначальный», которого ему хватило на создание совсем крохотной – но своей собственной фирмочки: Дома одежды «Montana».

Название фирмы, кстати, то же я ему подсказал.

– Почему «Montana»? – недоумевая спрашивает, – ведь «Montana», это…

Перебиваю его:

– Да потому, что «Монтана» – это пиз… Это неимоверная круть!

– Ну, раз ты так считать, партнёр – пусть будет «Монтана».

После создания Иохелем Гейдлихом собственной фирмы, мы с ним вообще – крепко подружились и, я даже стал позволять себе вольность – время от времени называя его «Bro» – «Братан», то бишь.

Он тоже – испытывал ко мне самые лучшие чувства, в ответ – обращаясь ко мне «Buddy», «приятель» по-нашему.

Хотя наряду с «наказанной» Германией, Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ) тоже не участвовали в Международной парижской выставке (официально по экономическим соображениям) – частным лицам этого делать, они запретить не могли. И мой партнёр Иохель Гейдлих, опять же – по моему дружескому совету, такой шанс не упустил.

Его отдел новых моделей одежды на Выставке – произвёл фурор не меньший, чем советский фанерный «скворешник». Но если в последний бегали чисто поглазеть, то в отдел фирмы «Montana», нет-нет – да и заходили подписать контракт…

Париж, то – это всепланетный город моды. И чтоб таковым остаться, а не уступить это звание какому-нибудь Нью-Йорку – французы за ценой не постоят. На это был весь мой расчёт и я не ошибся…

Целая очередь выстроилась!

Короче, моего партнёра я застал в самый разгар «страды» – он косил бабло, как справный крестьянин косит спелую рожь – обмолачивая её и складывая её по сусекам. По нашему договору значительная часть содержимого этих «сусеков» принадлежит мне, поэтому Иохель Гейдлих – не смог скрыть кисляка на фейсе, при моём появлении.

Ужом проскользнув мимо секретарши-француженки, я ворвался в его кабинет и по-хозяйски усевшись в кресло напротив стола, закинул на него ноги в добротных немецких чеботах:

– Hello, Bro! Да, ты никак, не рад меня видеть?

«Кисляк» на фейсе мгновенно сменяет самая приязнейшая из всех приязнейших, знаменитая американская улыбка – с демонстрацией всех тридцати двух предметов тщательной заботы стоматологов:

– Серафим, Buddy! Как я есть рад тебя наблюдать!

– Не поверишь, как я рад тебя видеть – живого, здорового, весёлого… И особенно – при деньгах! Хахаха!

– Хахаха!

После крепких рукопожатий и объятий, поболтали об том, о сём и чую – мой партнёр, на которого у меня столь далеко идущие виды – находится в морально-психологическом раздрае. А не предпочесть ли «журавлю в небе» – «синице в руках»? Ведь, кроме нашего договора на словах – державшегося на чисто устном «джентльменском» соглашении, его от этого ничто не удерживает.

Понизив голос, говорю:

– Иохель! По линии ОГПУ пришла инфа, что в Никарагуа, 25 октября этого года – генерал Эмилиано Чаморро поднимет мятеж и свергнет президента Карлоса…

Забыл, блин, фамилию этого горячего латинос.

Однако оказывается, тот за событиями на «заднем дворе» Штатов тщательно следил.

– …Солорсано?

– Его самого, – заговорщически подмигиваю, – подумай, как обратить эту информацию в доллары, партнёр.

Вижу, после короткого раздумья, все сомнения как рукой сняло – в пользу «журавля», конечно.

Однако, пора приступать с самому приятному:

– Кстати, а что там у нас – с последним предметом моей самой искренней радости? Какова моя доля, партнёр – я хочу начать немедленно её тратить!

– Ты хотеть письменный бумаг, Buddy?

– Конечно! Почтительный сынок – родной мамочке может и верит на слово, а вот брат брату – уже нет. Договора, счета – все бумаги, Бро! ЖИВО!!!

– Они, ни есть на русском!

– Ни беда – при мне бухгалтер из посольства: он – три языка знает, кроме родного русского и порядком забытой после окончания гимназии латыни…

Сей «могучий старик» – жучара опытный!

До войны, он занимался юриспруденцией и немного страховым бизнесом и, уверен – те франки, что я ему поверх оклада накинул – отработает со значительной лихвой.

– …Максим Семёнович! Пройдите в кабинет, пожалуйста.

Кто ж, какой советский гражданин откажется помочь сотруднику ОГПУ? Коим меня в Советском посольстве считали с первых же дней? Тем более, за довольно приличную мзду.

Хотя устойчивая чуйка есть, что еврейский «братан» где-то в чём-то меня кинул – но всё же наскоро проведённый аудит, значительных нарушений не выявил – а на мелкие можно закрыть глаза. Видать, мой партнёр – не чаял меня больше увидеть и, даже не собирался делиться… А раз так – кого тогда обманывать по документам?

Самого себя?

«Капнувшая» на мой счёт сумма приятно удивила и настроила на позитивный лад.

Проводив бухгалтера, мы принялись за обсуждение других вех нашего сотрудничества.

– Половину причитающехся мне денег – хочу потратить на скупку акций «РАИК», Бро.

– О, это есть хороший инвестиций, Buddy!

По голосу – явно фальшивит. Забастовка американских швейников – основных держателей ценных бумаг, продолжается и, мне хотелось сказать словами Бодрова из культового фильма «Лихих 90-х»:

«Скоро твоей Корпорации – кирдык!».

– Я просил тебя купить несколько недорогих, но обладающих бойким пером журналистов в американских англоязычных газетах, которые читают эмигранты из России…

Имея в виду приближающейся, неизбежный как старость Великий американский депресняк, пора создавать собственное лобби и в Штатах.

Кивает:

– Такое уже есть.

Передаю запечатанные конверты:

– Пусть разместят эти материалы, а как акции «РАИК» рухнут – через какую-нибудь «левую» фирму, зарегистрированную в штате с либеральным налоговым законодательством…

Ухватив саму суть, перебивает:

– Лучше зарегистрировать на Кубе.

– Хорошо! Как акции обвалятся – начинай скупать.

По сути, намечается афера – как в случае с кафе «Стойло Пегаса», только более крупная и в международном масштабе.

Настораживается:

– Зачем тебе это делать?

Это мне шалабан по носу!

Не надо забывать, что передо мной не просто ловкий делец – но и профсоюзный деятель с вполне определённой идеологией.

Наморщив лоб, как бы вспоминаю:

– По линии Наркомата иностранных дел пришло сообщение: в конце октября сего года – британской разведкой готовится государственный переворот в Персии⁹. Шах будет свергнут, а вместо него этой нефтедобывающей(!) страной – будет править какой-нибудь их ставленник из военных…

Гляжу в его очень широко раскрывшийся от удивления рот, пересчитываю на редкость здоровые гланды и, с невинным видом вопрошаю:

– Как ты думаешь, Бро – сколько нам с тобой можно будет заработать на колебаниях нефтяных котировок?

С любопытством на него смотрю: что перевесит – голая идеология или голый же прагматизм?

С шумом сглотнув слюну, выдыхает:

– Это, ни есть так прост… Но, много! Хорошо, Buddy! Я есть скупать акций РАИК.

Как и следовало ожидать – голый прагматизм победил классовую солидарность.

Дальше, всё было как салом по маслу и, даже как-то обыденно-неинтересно.

Подыхающая РАИК – вынос тела и похороны состоятся уже в конце декабря этого года, всё же напряглась и выделила малую толику на строительство в Ульяновске швейной фабрике на пятьсот швейных машинок. Строительные работы начались ещё в начале года, оборудование уже заказано и к моменту пуска в ноябре, должно быть на месте.

На швейной фабрике АО «Красная игла», кроме «пролетарок», «камчаток» и всего такого прочего «элитного» – будет шиться недорогая рабочая одежда. В том числе зимняя – на основе шапок-ушанок, бушлатов и утеплённых штанов Советской Армии.

Нашу одежду, пока не приняли как обмундирование для РККА…

Не беда!

Пусть, она пока выпускается как рабочая, или даже как повседневная одежда.

Примерно такая же история и с обувным цехом для АО «Красный лабутен» – к зиме он будет тачать эксклюзивные «берцы» и «дутоши», а в смелых планах – дешёвую кирзовую обувь массового спроса.

«Money, money, money

Must be funny

In the rich man's world…».

С песТнями, у моего партнёра Иохеля что-то пока не получается… Ну, ничего: как только найдётся толковый продюсер в области эстрады – эта «тема» будет приносить доход сравнимый с доходом приличной нефтяной компании.

Всё впереди!

Сём-ка…

Раз не пошли шлягеры будущего тупым американцам – может русский шансон зайдёт нашим эмигрантам?

Вилли Токарев и, иже с ним?

«Поручик Голицин» и прочее ностальжи-лабуда про те времена – когда лакеи были хмельны и румяны, гимназистки – упоительны по вечерам, а юнкера напропалую хрустели французской булкой…

Конечно, не золотое дно – так, небольшой золотой ручеёк. Стоит ещё хорошенько подумать – стоит ли браться-мараться.

Ну не люблю я их, эмигрантов в первом поколении. Чувство личной неприязни к ним испытываю – аж кушать не могу.

***

Россия, во все времена славилась своей бюрократией – но вот практически все канцелярские принадлежности закупала за границей, на что если «послезнание» не врёт – в 20-е годы уходило до пяти миллионов(!) инвалютных рублей в год.

Мимо такой горы бабла, я равнодушно пройти не мог!

Конечно, я не мог тягаться с Арнольдом Хаммером – который имея кой-какие подвязки в Кремле, сумел наладить производство карандашей в Москве…

Ну, ничего!

Другие «экологические ниши» свободны и, мы с партнёром – присматриваемся к оборудованию по производству копировальной бумаги, копировальной ленты для пишущих машинок, скоросшивателей, дыроколов, стальных перьев, скрепок, кнопок…

Анилиновых чернил, в конце концов.

К чему-то пока просто присматриваемся, кое-что уже купили – в частности по двум первым позициям.

Оборудование компактное, много места не занимает – достаточно большого просторного сарая и, окупит себя в первый же год.

Ну и приобрели пару линий для производства туалетной бумаги…

Где, как ни во Франции их приобретать?

На одной из последующей встреч наметили другие сферы деятельности:

– Бро! Слышал, там у вас в Штатах в полном разгаре «сухой закон»… Не придётся ли в пору мой порошок против пьянства?

Склонив голову на бок:

– Что есть такой?

Не называя «грибным», чтоб не засветить «ноу-хау» – рассказал ему про эффект вызываемом этим средством на пьющих… Тот, сперва воспрял, затем потускнел и наотрез отказался:

– Нет, Buddy: парням из «Cosa Nostra» – этот ни есть нравиться. Извини…

Мысленно обматерив себя за недогадливость, предлагаю другой вариант:

– Согласен, Бро: «мафия бессмертна» – а мы с тобой нет. Тогда, может возьмёшься распространять среди ваших миллионеров – «поднимающее» средство для мужчин?

Рассказал тому про чудодейственные свойства «Пролетарской стойкости» и напропалую славословя-пиаря:

– «Поднимает» даже у покойников!

По природной американской тупости, не понимает – сделав большие глаза:

– Зачем?

– Ээээ… У нас на Кавказе некоторым усопшим нравится – когда их как настоящих мужчин хоронят.

– Странный обычай, варварский обычай.

– А что с них взять? «Дети гор»!

– Как скотт…?

– Нет, не как шотландцы… Наши горцы юбок не носят.

– Совсем голый?!

– Почему «совсем»? Бурка, кинжал и папаха.

Тем не менее, у того как у маньяка загорелись глаза и, он решил немедленно испытать на деле:

– Идти в бордель, Buddy!

Сам, не прочь был – разнообразия ради попробовать француженку, поэтому долго меня уговаривать не пришлось. Выбрали по совету парижского таксиста, один из самых дорогих «весёлых домов» из которого меня чуть не выкинули, когда я стал слишком настойчиво и нудно – требовать от проститутки, предъявить справку от венеролога.

Ну, ничего…

Ну, что сказать? Баба как баба.

Свои плюсы и минусы: чернява, тоща…

Зато, оргазм во время миннета – имитирует просто бесподобно!

Наутро вышел из борделя несколько разочарованным – решив, что такое «удовольствие» – стольких денег никак не стоит.

Иохель Гейдлих, наоборот – не вышел, а вылетел как на крыльях и, через сутки, изрядно поторговавшись – мы с ним заключили соглашение о поставках «Пролетарской стойкости» во Францию и Штаты.

– О, это есть большой денег! Вот только брэнд надо сменить, Серафим… Этот, ни есть хороший для Амэрика.

– Да, без проблем! Давай назовём его «Твёрдый курс».

– Намёк на наш доллар, Buddy? «Solid dollar rate»?

– Всё верно, Бро! Именно на него.

Обсудили мы с ним и «финскую тему».

Гейдлих, в принципе одобрил мою идею скупки финской промышленности – но никак не мог взять толк, зачем создавать благотворительную организацию – способствующую переселению финнов в места, столь весьма отдалённые от «тысячи озёр» и грандиозных залежей никеля. Я даже карту мира ему принёс и, тыча в материки и океаны пальцем:

– Смотри, Бро – какие гигантские безжизненные пространства! Какая целина – требующая первопроходцев! Какие залежные земли – ждущие освоения! А здесь, миллионы людей – вынуждены бездельничать и травиться свинячьим прибалтийский пойлом.

Тот, озадаченно чешет затылок:

– Как на этом иметь деньги?

Льщу ему напропалую:

– Неужели ты – такой умный, Бро и, ничего не придумаешь?

Тому это польстило и, он усиленно зашевелил извилинами…:

– Разве, что привлечь американский Красный крест?

***

Однако, пришло время тратить заработанное!

Со «стандартными» подарками для друзей и знакомых – проблем почти нет.

Предоставил списочек Максиму Семёновичу, тот в свою очередь – нашёл женщину из эмигранток, которая за сравнительно небольшое вознаграждение взялась за это дело.

А что делать с «нестандартными» заказами?

Александр Яковлев, к примеру – просил привезти ему из Парижа…

Авиамотор!

Ему блин, хорошо себе «ништяки» заказывать. А мне в посольстве объяснили, что такие штуки – попадают под торговые ограничения в связи с продолжающейся из-за непризнания царских долгов блокадой. Не… Купить то, в принципе можно… Но столько головняка, что мама не горюй.

Ладно, пока займусь тем, что попроще.

Иохель Гейдлих был сильно занят заключаемыми «Монтанной» контрактами и прочим геморром, но он свёл меня с одним пронырливым французом-всезнайкой.

В сопровождении его и всё того же бухгалтера-переводчика из посольства, я побродил по местным предприятиям, фирмам и складам в поисках промышленного оборудования.

Франция-победительница, испытывала отнюдь не лучшие времена. Былые надежды на репарации с истощённой войной Германии – оказались ничем не обоснованными и иллюзорными и, на страну обрушился жесточайший экономический кризис – напоминающий мне наш НЭП, или даже «лихие» девяностые. Ежемесячно обанкрочивалось и закрывались куча предприятий. Зашкаливающая инфляция, от которой спасала лишь жутчайшая безработица.

Купить по официальному курсу франка твёрдую валюту было практически невозможно. Сам он, как минимум вдвое стоимостью отличался от реального и, точно так же как «у нас» – возле банков толклись валютчики, на этом делающие гешефт.

Естественно, жесткий экономический кризис спровоцировал бурление политической активности. В парламенте большинство было у социалистов и коммунистов и, там всерьёз обсуждали специальный «налог на богатых» – отчего власть имущие, находились в состоянии какого-то перманентного зашквара и, потихонечку линяли из страны – вместе со своими капиталами.

Изрядно посомневавшись, всё-таки сторговал на велосипедном заводе «Гладиатор» с десяточек станочков на пробу – для планируемого Ульяновского велосипедно-мотоциклетного завода. Кроме того – инструмент, оснастку, приспособления, запасные части для них. Подрядил двух французов-инженеров помочь установить и наладить станки в Ульяновске и помочь в подготовке для них персонала.

И ещё сотню таких же договорился заказать – на тот случай, если «проба» придётся в пору.

Всё-таки «конёк» французов – лёгкая промышленность!

По заказу владелицы «Красной иглы» Анны Ивановны Паршиной приобрёл дюжину «б/у-шных» станков для вязания трикотажа – свитеров и носков в первую очередь и, на будущее – приценился к новым. Присмотрелся к конструкции моторных плосковязальных машин, работающих в полуавтоматическом режиме – нельзя ли наладить их производство в Ульяновске. Или, начать с ручных станков для вязания – известных ещё с 16-го века?

Надо хорошенько обдумать это дело.

Эта отрасль лёгкой промышленности в России и, до Германской войны – носила кустарный или полукустарный характер. Буквально, бабушки вручную вязали своим внукам и, если было здоровье – немного на продажу. Несколько развившись во времена оной – за счёт военных заказов, она за период уже Гражданской войны – вновь рухнула в первобытное состояние.

Когда даже советские наркомы просят знакомых привести носочки для детей из-за границы – значит в стране полный швах с экономикой. Должно быть, Россия – временами бывает под «внешним управлением» самого Господа Бога, раз она до сих пор ещё существует…

***

С авиамоторами для Яковлева то, как раз – всё получилось на удивление гладко!

Когда искал компрессоры высокого давления для будущей фабрики по производству двуокиси титана, встретился с представителем фирмы «Societe des Moteurs Salmson». Это, было предприятие воистину «широкого профиля» – производящее буквально всё: от тех же центробежных насосов и паровых машин – до автомобилей и самолётов… Но более известное своими довольно удачными авиамоторами периода Первой мировой войны.