Текст книги "Журнал «Если», 2002 № 12"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Кир Булычев,Дмитрий Янковский,Пол Дж. Макоули,Владимир Гаков,Стивен М. Бакстер,Йен (Иен) Уотсон,Том Пардом,Геннадий Прашкевич,Рог Филлипс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Обыкновенно Вен проводил днем часок в каком-нибудь из кафе, черпая силы в неформальном общении с людьми. Сегодня впервые он обнаружил, что не в силах услышать открытое мнение публики.

Вену приходилось справляться с приступами уныния еще с подросткового возраста. Полностью избавиться от Проблемы можно было с помощью самой обыкновенной модификации личности, однако его предупредили, что подобное лечение способно произвести непредсказуемый эффект на прочие стороны его характера. Он предпочел смириться со своим недостатком и научился жить, признавая его.

Расхаживая взад и вперед перед пультом, он торопливо диктовал в микрофон. Итак, он отправится на Ассамблею. Он признает факт случившейся неудачи. Он согласится, что лично поддерживал идею высадки ударного корпуса, считая ее вполне здравой. А далее он перейдет в наступление. Он скажет всем, что единственная надежда Эратосфена – военный опрос. Он предложит всем в качестве примера идеи Лян Чи. Он превознесет работу Лян Чи до самых звезд.

Рука Вена потянулась к бутылке, притаившейся в левом заднем уголке бара. Он налил рубиновую жидкость в высокий конический бокал и залпом проглотил ее. Шаги его постепенно замедлились. Он остановился перед экранами и вновь глянул на аргументы, которые Лян Чи приводил в пользу массированной обороны. Внимание его привлекли критические соображения, высказанные Тринадцатью Педагогами, и Вен переключился на канал, предоставлявший подробное изложение их идей. В конце раздела освещались более практичные альтернативы. Это были самые свежие комментарии Педагогов к предложениям Нанетты Аарт.

Рубиновая жидкость свое дело сделала. Вен ощущал уверенность и бодрость, однако его окружал отнюдь не фантастический мир. Он мог теперь читать слова и числа, появлявшиеся на экране с отстраненной и приятно прохладной рациональностью.

Он совершенно не ошибся, когда счел предложения Нанетты слишком сложными. Такие же критические соображения высказали Лян Чи и Тринадцать Педагогов, и она явно успела принять их во внимание. Ее предложения сделались не только более выполнимыми. Они стали действительно реальными. В последний раз Нанетта даже получила еще 20 процентов голосов, и теперь на ее стороне было целых 60 процентов.

Но что действительно мешало девочке, так это неумение изложить результаты своих размышлений. Она по-прежнему выводила на экран излишнее количество подробностей. Тот, кому удавалось продраться сквозь дебри отступлений и всяких «если – то», мог заметить, что предлагаемый девочкой курс действий выгодно отличается от прочих стратегий, предлагавшихся горожанами. Однако многие ли способны докопаться до сути?

Утверждения Тринадцати Педагогов имели целью прояснить и обобщить ее идеи, однако было очевидно, что политиками назвать нельзя и их. Учителям приходится иметь дело с подневольной аудиторией. Ученики внимают материалу урока, поскольку стремятся получить хорошую отметку, аттестат… Политики и журналисты апеллируют к людям, способным воспользоваться своим основным правом, правом игнорировать то, что их не интересует.

Вен ткнул левой рукой в один из собственных экранов, активировав анимационную программу. И, проведя за пультом три часа, отправил вызов Нанетте Аарт.

Приготовленная им презентация представляла собой сочетание мультипликационной картинки с простым текстом, который он написал от лица девочки, – всего восемь минут. В тех местах, где лицо Нанетты должно появиться на экране, он вставил рисованную фигурку.

– Вы исключили половину моих аргументов! – возразила Нанетта. – Выбросили некоторые из самых важных мест!

– Никто не помешает людям прочитать оригинал твоей работы. И комментарии Педагогов. Этот фильм призван лишь заинтересовать их, чтобы они потрудились заглянуть в твою основную работу.

– А вы не опасаетесь, что они проголосуют, руководствуясь первым впечатлением от вашего фильма? И оно будет ошибочным?

Вену приходилось иметь дело с детьми, наделенными искусственно усиленным интеллектом. Нанетта – если верить всем показателям – была в два раза умнее Рейфа Флери, однако ей исполнилось всего девять лет, и эта пухлая девчонка заерзала на своем месте сразу же, как только осознала, что появившийся на ее экране человек и есть Первый Администратор.

– Люди, стремящиеся к самому легкому способу исполнения собственных обязанностей, найдутся всегда, – сказал Вен. – Это положение политику всегда приходится иметь в виду. Ты, бесспорно, предлагаешь несколько очень интересных идей. Таких, над которыми людям стоит задуматься. Тебе просто нужно привлечь к себе их внимание.

– Мы можем победить. Я знаю, что мы можем победить! Рейф Флери – недоумок. Мы постараемся запутать его маневрами, которых он просто не в состоянии понять.

Вен посвятил в свои дела двух помощников и попросил постоянно поддерживать контакт с Нанеттой. А потом предстал перед Ассамблеей и призвал к началу тотальной обороны, предложенной Лян Чи. Пятнадцать процентов вырабатываемой в городе электроэнергии надлежало пустить на нужды военной промышленности. Граждане должны были резко снизить потребление электричества.

Предложение прошло строго по партийному принципу, причем два члена его коалиции переметнулись в стан оппозиции. Энергия потекла по новым каналам буквально через несколько минут после того, как результаты голосования появились на официальном счетном экране.

Лян Чи тем временем уже наметил целый комплекс маневров, к исполнению которых приступили новые появившиеся на поле брани войска. Вен отдал голоса своего блока за предложение Лян Чи, и результаты начали появляться на его экран-карте. Продвижение коперникиан замедлилось. Коэффициент полезного действия войск Рейфа Флери начал падать.

Даже Директор службы внешней безопасности вынуждена была признать, что предложения Лян Чи разумнее идей, выдвигавшихся ее штабом. Некоторые из предложенных Лян Чи операций на практике представляли собой контратаки в миниатюре. В любой атаке найдется мгновение, когда нападающий открывается для ответного выпада. Лян Чи обладал несомненным талантом, позволявшим ему подмечать эти мгновения и вовремя совершать кратковременные рейды.

Процедура голосования могла помешать этим внезапным контратакам. Но Лян Чи будто прочитывал перемещения Рейфа Флери и предсказывал моменты, в которые войска противника открывались для контрудара.

– Этот человек, безусловно, наделен даром оборонительного маневра, – прокомментировала действия Лян Чи Директор. – Если он будет так действовать и впредь, мы вполне можем посидеть и подождать, пока он не выполнит за нас всю работу.

Вен покачал головой.

– Продолжайте выдвигать предложения. Ваш опыт специалиста и его блестящие озарения – не одно и то же. Ваши идеи нужны нам в качестве запасного, резервного варианта.

С помощью десятипроцентной поддержки от блока Вена Лян Чи получил 33 процента голосов. Количество голосов, поданных за Нанетту, устойчиво возрастало: люди начинали обращать внимание на выдержки из ее трудов, которые составляли люди Вена. Одна из его помощниц, в высшей степени опытная особа, специализировалась на связях с общественностью. Вторым был молодой человек с усиленным интеллектом, мало в чем уступавший Нанетте. Этот юноша должен был стать посредником: ему надлежало растолковывать предложения Нанетты специалисту по связям с общественностью и выяснять мнение девочки в тех случаях, когда он чего-то недопонимал. Вен ничуть не удивился, обнаружив, что молодой человек сделался убежденным сторонником ее предложений.

– Он совершенно уверен, что она способна принести нам победу, – с улыбкой сообщила специалист по связям. – По-моему, я начинаю понимать легенду о Жанне д’Арк.

Вен следил за ростом числа сторонников Нанетты. О том, что он помогает ей, было известно лишь упомянутому молодому человеку и пиарщице.

Однако самой надежной рекламой деятельности Нанетты служили ее достижения. Через четыре дня после того, как Вен предоставил ей свою поддержку, избиратели вдруг обнаружили, что войска Эратосфена уже вернули несколько сотен квадратных метров лунной поверхности. К восьмому дню замыслы ее получали одобрение 60 процентов голосующих.

В своей речи перед Ассамблеей Вен процитировал Сун Цзы и Никколо Макиавелли. Он не читал ни того, ни другого, однако поисковые программы неизменно подсовывали ему отрывки из трудов обоих авторов, когда ему приходилось рассуждать об искусстве ведения войны.

– Мы вновь являемся свидетелями той прочности, внутренне присущей истинно демократическому обществу… прочности, которую в одной из мудрейших глав своих книг превозносил Никколо Макиавелли. В своей великой борьбе с Карфагеном, как заметил Макиавелли, древние римляне одержали окончательную победу лишь потому, что обратились к Фабию, когда им был нужен осторожный вождь, и к Сципиону, когда потребовался полководец, способный вести наступление. Демократия всегда переживет тиранию, заключил Макиавелли, поскольку демократия умеет использовать весь спектр талантов и темпераментов своих граждан.

Лян Чи перестал давать предложения через два дня. Вен лично связался с ним, и Лян Чи выслушал его просьбы, скрестив руки на груди.

– Вы нашли собственное представление о надежде, – ответил Лян Чи. – Я сделал свое дело.

– Достопочтенный Лян, мы нуждаемся в альтернативных предложениях. Мы нуждаемся в вашей мудрости. Нанетта очень юная особа. Ее предложения сложны и трудновыполнимы. И все мы только выиграем, если они будут подвергнуты критике человеком, способным понять их слабость.

– Чтобы избиратели могли чувствовать себя в безопасности, несмотря на собственное невежество? А вы имели возможность убедиться в том, что направляете события по нужному руслу?

Вен склонил голову в некоем подобии поклона. Он знал, что допустит опасную ошибку, если примется утверждать, что не оказывает никакого влияния на голосование.

– Сейчас они голосуют за нее, потому что предложения Нанетты Приносят успех. Но что нам останется делать, если она столкнется с неудачей? Мне приходится иметь в виду и такую вероятность.

– Я предоставил вам все необходимые предложения. Назвал меры, использование которых позволило бы вам отодвигать поражение почти до бесконечности. Вы решили избрать более агрессивный подход. Возможно, вы были правы. Как вы сказали, Первый Администратор, Нанетта побеждает при голосовании потому, что предложения ее приносят успех.

За последовавшие четыре дня Вен сделал две сотни звонков своим личным сторонникам. Кроме того, ему пришлось посетить пять банкетов, три спортивных мероприятия, шесть завтраков и четыре ланча. По его меркам, подобная активность чуть превышала средние показатели.

За то же самое время Рейф Флери побеседовал всего лишь с одной персоной. Его бабушка тоже умела читать карты и подсчитывать число квадратных километров.

– Насколько я могу судить, эта девочка обладает интеллектуальным преимуществом, – заметила Эмма Флери. – Однако ей приходится сталкиваться и с некоторыми трудностями. Она не получила Специальной подготовки в области стратегических проблем. Она имеет возможность вносить изменения в собственные приказы лишь один раз каждые двенадцать часов. И находясь на твоем месте, внучек, я бы постаралась найти способ воспользоваться этой двенадцатичасовой форой.

Рейф слушал ее молча. Он уже принял во внимание двенадцатичасовую фору. Альтернативные сценарии, струившиеся в его голове, несколько смягчали тревогу, вызванную укоризной бабушки.

Выхваченный из этого потока сценарий по своей тонкости представлял истинный шедевр. Дюжины небольших, невинных, на взгляд, перемещений полностью меняли ситуацию на поле боя. Рейф передал приказ атаковать спустя шесть часов после того, как противник провел свой последний опрос и был полностью занят выполнением принятого голосованием плана. Течение тщательно продуманных Нанеттой Аарт маневров было нарушено через полчаса после начала его контратаки. Моли Миролюбивой Республики были вынуждены перейти к заранее запрограммированной обороне. Заметив слабое место в их центре, Рейф увеличил подачу энергии и резервов в две критические точки. Противник был вынужден сражаться отдельными группами и даже боевыми единицами. Некоторые единицы располагали сильными оборонительными ресурсами, однако Рейф мог производить скоординированные атаки. У него была возможность концентрировать свои силы в выбранных регионах и уничтожать врагов поодиночке. Находившиеся перед ним группировки начинали приобретать вид разреженный и уязвимый. И он обратил свое внимание к сценариям, способным закончиться рассечением вражеской армии пополам.

– Она в полном смятении, – отметил преданный сторонник Нанетты. – Атака застала ее врасплох. Она не представляет, что делать дальше.

– Нанетта не в состоянии ничего придумать? Но мы не можем позволить нашим молям вести индивидуальную оборону.

– Она боится, что любое новое предложение повлечет за собой катастрофу. По-моему, она парализована. А ведь все шло так хорошо…

На сей раз, открыв дверцу своего бара, Вен потянулся к апельсиновому соку.

– Я не сомневаюсь в том, что рано или поздно она снова возьмет себя в руки, – заключил молодой человек. – Если это возможно, перейдите к таким же оборонительным мерам, какими мы пользовались во время последнего крупного наступления, предпринятого Рейфом Флери. Дайте ей время.

Директор службы внешней безопасности наотрез отказалась выводить свой план обороны на дискуссионные экраны. Она потребовала, чтобы Вен предоставил ей и ее штабу право прямого тактического руководства ситуацией.

– У вас было время на эксперименты, – отрезала Директор. – Пора наконец обратиться к реальности, Первый Администратор.

– И что вы сделаете, если я обеспечу вам такую возможность? Сумеете ли вы остановить наступление, прежде чем Рейф пойдет в прорыв?

– В настоящий момент какие-либо гарантии невозможны. Могу только сказать, что, на мой взгляд, он сократил продолжительность войны на четыре месяца, даже если нам удастся избежать тотального отступления.

– Но что вы можете посоветовать нам?

– Наши меры все равно окажутся лучше предложенных этой юной и гениальной особой!

В итоге Директор все же уступила его настойчивости и согласилась продолжить работу с использованием процедуры опроса. Как достойный и профессиональный офицер она не могла забыть своего долга – несмотря на то, что, по ее мнению, ей приходилось работать с сумасшедшим.

На карте силы Рейфа Флери описывали широкую дугу в самом центре боевых порядков армии Миролюбивой Республики. Сохранив скорость продвижения, они должны были прорезать армию Республики на всю глубину.

Вен позвонил Лян Чи, и Голос квартиры Лян Чи в пятый раз ответил ему:

– Простите, Первый Администратор, но сейчас его нет дома.

– И, полагаю, он по-прежнему не читает моих обращений к нему?

– Он рекомендовал мне говорить всем, что не хочет, чтобы его беспокоили.

– Республике грозит смертельная опасность! Армия вот-вот может оказаться разбитой!

– Он рекомендовал мне сказать вам, что не хочет, чтобы его беспокоили.

Вен от лица трех вымышленных персонажей проповедовал собственные взгляды с дискуссионных, экранов. Один из них предполагал, что лишь Лян Чи способен предложить разумный и успешный план обороны. Двое других аргументированно разбивали эту мысль.

Лян Чи оставил экраны потому, что не может ничего более предложить народу Эратосфена. Эту мысль Вен проводил от имени некоего Дэна Фо. Нанетта по-прежнему остается нашей единственной надеждой. Ее застали врасплох. Она молода. А блестяще одаренные юные особы нередко болезненно воспринимают неудачи. Не теряйте уверенности. Девочка оправится от удара. Ее высокий талант заблистает вновь.

Вен следил за ходом дебатов, занимаясь рутинными делами, неизбежно выплывавшими на экраны Первого Администратора. На его экран-карте разборщики Рейфа Флери прогрызали себе дорогу сквозь войска Республики. Когда пыл полемики начинал угасать, Вен вбрасывал еще одну идейку устами одной из своих подставных персон. Каждая из них пробуждала новую бурю.

Лян Чи возвратился на экраны спустя день после того, как Вен провел свою первую провокацию. Его послания были адресованы собственным сторонникам – людям здравомыслящим, но бесцветным, – и все выступления сдержали ответы на те уколы, которые заставили его проснуться. Более всего Ляна бесили предположения о том, что он не в состоянии предложить контрмеры против наступления Рейфа Флери.

Эту атаку могло бы остановить даже дитя, – писал Лян Чи. – Только не то дитя, советам которого вы следуете. Любой, обладающий умеренными способностями ребенок мог бы получить правильный ответ с помощью соответствующей компьютерной программы.

И он доказал свою правоту, опубликовав многовариантное предложение, способное остановить продвижение коперникиан вне зависимости от любых действий Рейфа Флери.

Мы имеем дело отнюдь не с высшим уровнем человеческого интеллекта, – указывал Лян Чи. – Мы всего лишь сопротивляемся натиску лучшего из умов, который генная инженерия сумела создать среди потомков Эммы Флери.

Вызвав одну из своих старинных наперсниц, Вен принялся говорить в ту же самую секунду, когда она появилась на коммуникационных экранах.

– Не верю своим глазам, – сказал он. – Я только пытался заставить его разговориться. Я считал, что всему обществу придется стать на колени. А он собственными руками передает нам все необходимое. Вот так!

Малита Дивора разделяла мысли Вена более тридцати лет. Эта связь, зародившись как любовная, теперь перешла в иное русло. Вен весьма ценил часы, проведенные перед коммуникационным экраном в обществе Малиты. На этот раз она свела свои комментарии к минимуму.

– Ты не одобряешь мою тактику? – выслушав, спросил Вен.

– Я хочу, чтобы мы победили.

– Но тебе не нравится способ, которым я добиваюсь победы.

– Я не хочу, чтобы наш город достался кучке жуликов и бандитов. Это единственное место во всей Солнечной системе, где мне сейчас хотелось бы жить. А возможно, не только сейчас, но и вообще, – Малита пожала плечами. – Вен, ты политик. И мне совершенно безразлично, каким образом ты это сделаешь. Я просто хочу, чтобы ты победил.

В глазах Рейфа Флери огромная дуга в центре поля боя приобретала очертания знака близкой победы. Он уже строил планы в отношении того, как воспользуется преимуществами, которые откроются, когда войска коперникиан взломают боевые порядки противника. Следует ли сконцентрировать свои усилия на уничтожении обеих половин? Или же лучше предпринять прорыв по центру, попытавшись захватить при этом всю возможную территорию? На мгновение ему даже показалось, что он сумеет сделать и то, и другое.

Но теперь он видел, что наступление выдыхается. Сопротивление перед фронтом дуги превращалось в каменную стену. В самые уязвимые места его боевого порядка было нанесено с полдюжины контрударов. Сложные замыслы умной девочки уступили место преградам и контратакам, задуманным склонным к обороне стариком.

Рейф покрепче вцепился в подлокотники своего кресла. Нейро-электронный интерфейс извергал новую реку вариантов. Приказы потекли из его мозга. Образовывавшие дугу войска ослабили натиск. Теперь они перейдут к неторопливому и ровному давлению, пока Рейф стянет резерв позади своей основной линии. И тогда он нанесет удар с такой силой, что старик отлетит назад.

На дискуссионных экранах сторонники Нанетты вновь настаивали на тщетности оборонительных действий. Ее молодой апостол утверждал, что девочка пришла в себя и преодолела панику. Она усматривала слабости в порядках атакующих едва ли не в каждом секторе карты.

– Мы заставили врага занять выжидательную позицию, – повествовал ее убежденный поклонник. – Рейф собирает силы, однако он еще не начал маневрировать ими. Нанетта предлагает одновременно начать дюжину атак. Потом направления ударов соединятся, и она прервет поток подачи энергии и коммуникационные линии врага.

– А что случится, если противостоящий нам молодой гений затеет новую контратаку? – поинтересовалась Директор службы внешней безопасности.

– Нанетта утверждает, что полностью разгадала его замысел. И более не допустит прежних ошибок.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, – едким тоном возразила Директор. – Сейчас меня волнуют ее новые ошибки!

Вен согласился с Директором.

– Нанетта предусмотрела все мыслимые возможности, – поделился он с Малитой Диворой. – Однако из этого не следует, что она предугадала все действия, которые способен предпринять Рейф.

– Почему же ты не ограничился стратегией, предлагаемой Лян Чи?

– Лян Чи не понимает характера долгосрочной военно-политиче-ской ситуации. Он блестящий военный тактик, однако не умеет видеть вещи, которые отсутствуют на его экран-карте. Эмма Флери является убежденной сторонницей завоевательной политики. Сейчас коперникиане используют всего 12 процентов объема всей производимой ими энергии, который на 40 процентов превышает все наши возможности. Мы тратим на войну 15 процентов производимой энергии и терпим при этом политические убытки. Как нам поступить, если Эмма поймет, что они не сумеют взломать оборонительные порядки Лян Чи при нынешнем энергопотреблении? И отдаст на войну 20 процентов? Или даже 30 процентов? Нам приходится держать противника под постоянным и беспощадным нажимом.

– Вен, тебе придется забыть про нажим, если действия Нанетты провалятся.

– Да, но мы можем позволить Нанетте зайти настолько далеко, насколько она сумеет. И перейти к методам Лян Чи, когда ее атака выдохнется. В известной мере нашу ситуацию можно назвать почти идеальной. Пусть Нанетта атакует, занимая своими действиями все внимание Рейфа, а уж если ситуация начнет меняться не в нашу пользу, мы передадим инициативу в руки Лян Чи, чтобы он руководил обороной… А ведь мы даже не узнали бы о существовании их обоих, если бы я не учредил военный опрос.

Малита посмотрела на своего друга.

– И ты полагаешь, что Лян Чи придет на выручку Нанетте, когда она снова попадет в беду?

– Но он уже сделал это однажды, не правда ли?

– Лян Чи – человек эгоистичный, чувствительный и крайне тщеславный. Об этом свидетельствует все, что он говорил и делал до сих пор.

– Но он также и патриот, – ответил Вен. – Ты недооцениваешь его.

– Вен, и ты говоришь такие вещи с серьезным лицом!.. Тогда выходит, что избиратели будут оказывать предпочтение то Нанетте, то Лян Чи в строгом соответствии с требованиями ситуации?

– Пока они именно так и поступали.

Рейф узнал о победе Нанетты через какие-то секунды после объявления результатов голосования по военному опросу. Он предполагал, что Нанетта дискредитирована окончательно, однако был готов и к подобному исходу. Он запасся планами противодействия и умудрился ввести их в действие за какую-то минуту до начала атаки. Он уже выводил свои войска на позиции для собственной контратаки, и ему пришлось перенацелить почти все подразделения своей армии. Нанесенный девочкой удар обрушился в пятидесяти различных местах. Следовало перераспределить потоки энергии, возобновить коммуникационные линии. Каждая атакованная Нанеттой позиция имела большее тактическое значение, чем он мог предположить.

Рейф ощущал, что тяжесть воздействия другого суперинтеллекта подтачивает его уверенность. Противница совершенствовалась. Она, безусловно, многое извлекла из собственного недавнего фиаско. Оставался лишь один способ справиться с ситуацией. Он мог занять сильную оборонительную позицию на левом фланге и перейти на полуавтоматический режим. А потом сконцентрировать все внимание на правом фланге.

Вен устроил голосование так, что предложения Нанетты прошли с преимуществом всего в 3 процента. Сторонники Лян Чи голосование проиграли, однако их аргументы украшали все дискуссионные экраны. На сей раз Вен даже послал в кафе с полдюжины ораторов – агитировать в пользу Лян Чи. Лозунги сторонников Лян Чи появились в коридорах уже в тот самый момент, когда Вен понял: атака Нанетты ослабевает. Во многих кафе установили настенные экраны, демонстрировавшие положение дел на поле брани.

– Итак, она вновь подвела тебя, – проговорил Лян Чи. – И когда же ты вместе со своими карманными избирателями начнешь учиться?

Склонив голову, Вен вежливо игнорировал упрек Лян Чи. На его экран-карте было видно, что коперникианские силы вернули часть позиций, утраченных ими в самый разгар наступления войск Эратосфена. Да, атаку Нанетты остановили, однако она позволила вернуть 40 процентов территорий, захваченных коперникианами во время их недавнего штурма.

– Наше решение перейти к наступлению оказалось неудачным, – признал Вен.

– Наступления всегда заканчиваются неудачей! Сколько раз мне придется повторять это вам? Прекратите их. В этом наша единственная надежда.

– Вы предлагаете трудный путь, достопочтенный Лян. Жажда победы таит многие соблазны.

– И теперь вы хотите, чтобы я снова пришел на помощь…

– Через четыре часа состоится очередное голосование. Если вы сумеете предложить нам хороший оборонительный вариант… что ж, люди знают, что спасение их зависит от вас. Городские кафе просто взорвутся овациями в вашу честь.

Лян Чи фыркнул.

– Вы хотите перейти к обороне по всему фронту? Послушайте, Первый Администратор, я буду настаивать на проведении контратаки на левом фланге Рейфа Флери. Он сконцентрировал свои силы справа и оставил без прикрытия левый.

И оказался в таком положении лишь потому, что Нанетта атаковала его. Однако не будем упоминать об этом, – подумал Вен и произнес вслух:

– Любой предложенный вами план вне сомнения окажется эффективным, достопочтенный Лян. Ваши успехи говорят сами за себя. Могу заверить вас: когда придет время наград, ни одно имя не будет сиять ярче вашего.

Рейф вновь рассматривал карту, с которой медленно исчезал призрак победы. Он захватил кое-какие земли. Он продвигался, делая два шага вперед и один назад. Однако все это были мелочи. Он искал победу, полную, сокрушительную. Но вынужден был тратить силы, отражая атаки на ослабленный левый фланг.

А что он станет делать, если они позволят Нанетте провести новую атаку – сразу же после того, как старикашка закрепится на оборонительной позиции? Сколько же времени прошло с тех пор, когда Рейф в последний раз отвлекался от этих безжалостных дисплеев, альтернативных планов и вариантов реализации вариантов и подвариантов?

В ушах его прозвенел тройной звонок. Размещенные Рейфом наблюдательные камеры донесли до его взора изображение шествовавшей по коридору бабушки, за спиной которой маячили двенадцать охранников. За руку Эммы Флери держалась крохотная круглолицая девочка.

Рейф закрыл глаза. Губы его сами произнесли трехсложное кодовое слово. Созданная им программа управления армией переключилась на автоматический режим. Через интерфейс хлынула новая программа – та, которую он готовил с того самого дня, когда бабушка привела его в эту комнату и сказала, что он должен заменить старшего кузена, командовавшего операциями с начала войны. Охрана его получила все коды и пароли, которыми Эмма Флери сопровождала отдаваемые ею приказы. Сорок вооруженных людей бросились бегом по коридорам. Начали закрываться двери, отрезавшие путь подкреплению, которое вызовет его бабушка, как только поймет, что происходит.

– Нам придется действовать быстро, – проговорила Директор службы внешней безопасности. – Средняя продолжительность внутренних усобиц в Копернике составляет четырнадцать часов.

– Я временно прекращаю военный опрос, – проговорил Вен. – Командование операцией передается вам и вашему штабу. Не сомневаюсь в том, что большинство разумных людей в Ассамблее поймет меня.

Директор улыбнулась.

– Теперь, когда враг дезорганизован и отвлечен внутренними конфликтами, даже мы, простые и ничем не примечательные военные бюрократы, способны справиться с ситуацией?

– Нанести удар следует немедленно, – отдал приказ Вен. – Всеми имеющимися у нас силами и средствами. Это важный момент. Пусть ваш штаб поторопится.

Разговор был окончен, и Вен принялся расхаживать по комнате, представляя свое выступление перед Ассамблеей. Конечно, все окажется не так просто. Остряки из оппозиции начнут издеваться над ним за то, что он отказался от военного опроса в самый ответственный момент. Старший Аналитик будет настаивать на том, что верность принятому решению следовало хранить до конца.

Впрочем, это ничего не значит. Ассамблея поддержит его. Перед ее членами будет находиться экран-карта, показывающая, как Директор уничтожает все коперникианское войско.

– Мы намереваемся вернуть каждый квадратный километр, захваченный коперникианами за последние пять лет, – сказал Вен Малите Диворе. – А потом сами установим границу. И Ассамблея предоставит мне все ресурсы, необходимые для содержания постоянной приграничной армии, такой сильной, чтобы прошли годы, а то и десятилетия до того, как коперникианам вновь придет в голову мысль о нападении на соседей.

– В настоящий момент, – отозвалась Малита, – ты способен сделать все, что угодно.

– Мы способны это сделать, Малита. И сделаем все необходимое!

– Вен, у меня нет в этом ни малейших сомнений. Кстати, ты действительно считаешь, что уже сейчас можно позволять себе проявлять подобный пыл?

– Через несколько минут я возьму себя в руки. Это великий, момент. И позволь мне как следует насладиться им. У меня тоже есть право иногда порадоваться плодам собственных трудов.

– Я просто хотела дать тебе небольшой дружеский совет.

– Понимаю. И ценю. Все будет в порядке.

Малита отключилась, и он отвернулся от экрана, чтобы возобновить свое шествие по комнате. Слова вскипали, бурля в его голове. Опустившись на самый бархатистый из своих ковров, он простер руку к воображаемой Ассамблее. И возвел целые горы похвал Лян Чи – спасителю, без колебаний вступившемуся за Республику в двух отчаянных, едва ли не безысходных ситуациях. А потом скроил фигурку юной королевы-воительницы и возвел ее на словесный пьедестал. Но превыше всего он аплодировал здравому смыслу добрых граждан, в момент каждого голосования предпочитавших именно тот тип руководства, который был необходим Республике на конкретном этапе. Он сочинял величайшую речь в своей жизни – речь, которая протрубит в веках, словно возвещающий победу горн.

Открыв дверцу бара, Вен от души налил себе рубиновой жидкости. А потом поклонился сперва в один угол, а затем в другой, провозглашая тост перед воображаемой толпой.

– Сегодня у нас небывалый праздник! Пусть вся Солнечная система услышит наши радостные голоса! За победу нашей Республики! За триумф демократии!

Поднеся бокал к губам, он позволил себе насладиться последним мгновением эйфории, прежде чем опустошить его.