Текст книги "На мотоциклах «Урал» вокруг света"

Автор книги: Сергей Синельник

Соавторы: Александр Синельник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 36 страниц)

С наступлением темноты стали появляться отяжелённые спиртным прохожие. Под воздействием алкоголя поведение негров становилось просто невыносимым: нередко наши руки ложились на рукоять ножей, готовых в любой момент усмирить этих зануд, становящихся на грань преступления. Меня при этом не покидало некоторое беспокойство за Сергея, я интуитивно чувствовал, как может чувствовать только родной брат, что сегодня мы его не дождёмся. Есть некая связь между братьями-близнецами. Мне трудно объяснить это, но каждой фиброй своей души ловишь иногда его сигналы. Наверное, такое с каждым бывало. Но каждый при этом подтвердит, что эти тонкие духовные флюиды улавливаются только тогда, когда постоянно кто-то думает о тебе, а ты – о нём.

Вдруг в этой кутерьме кто-то вежливо обратился к нам. Такое столь редкое обращение заставило сразу же обернуться. Перед нами стоял прилично и опрятно одетый индус:

– Добрый вечер! Вы русские?

– Здравствуйте! – поприветствовали мы его и в нескольких словах рассказали о себе.

– Я целый день наблюдаю за вами из соседнего магазина, и подумал, что у вас случились какие-то проблемы?!

– Да, у нас закончились деньги! Теперь ждём моего брата, который поехал за ними.

– Вы устроились на ночлег? – спросил индус.

– Пока нет. Вот дождёмся последний вечерний автобус из Лусаки, а потом будем решать вопрос с ночёвкой.

– Тут недалеко есть кемпинг, которым я заведую, – индус объяснил нам, как найти кемпинг и добавил: – Я предупрежу служащих, чтобы вас приняли!

Мы поблагодарили индийского бизнесмена, а он пожелал нам успешного завершения мотопробега, и уехал. Вот и решён вопрос с жильём на эту ночь. В мире всегда есть люди понимающие путешественников и стремящиеся оказать им помощь. Всего полчаса назад город казался нам враждебным и чужим, и как мало нужно, чтобы изменилось это мнение!

В прибывшем из Лусаки, последнем в этот день, автобусе, Сергея не оказалось, и нам оставалось отправиться в указанное индусом пристанище.

Находясь у себя дома, мы не должны оставлять без внимания и помощи нуждающегося странника, и по возможности, оказать поддержку. Путешественник почти всегда в чём-то нуждается и если не в материальной помощи и ночлеге, то хотя бы в добром отношении. Пилигрим всегда отличается от сомнительного бродяга, поэтому если веришь пришедшему, то открой дверь и впусти его. Хуже будет, если падёт пыль многих дорог у города, который оказался закрытым и негостеприимным. Странник является не только покорителем пространств и дорог, но и посланником, который нечасто может дать однозначный ответ – зачем, для чего он пускается в путь!? За подобными мыслями я провёл вечер.

Город поглотила тьма и тишина. В свои права вступила всесильная и властная ночь. На утро, оставив мотоциклы в кемпинге, мы отправились к автобусной остановке. Странное дело, на месте встречи нас теперь никто не донимал, потому что не было привлекающих внимание мотоциклов, а мы выглядели пешеходами, хотя, правда, и очень необычного вида.

Не простояли мы и часа, как на другой стороне улицы показался Сергей, которого я узнал по стремительной походке. Слава Богу! Мы были так рады встрече, как будто бы не виделись целую неделю. Пока шли к кемпингу, каждый из нас торопился рассказать о своих делах. Сергей, выслушав сначала нас, поведал о своей поездке.

Выехав из Ливингстона в Лусаку, автобус задержался в пути, в результате банки уже были закрыты, и Сергею оставалось ждать утра. Получив на следующий день денежный перевод из России, всю эту сумму, неустойчивой местной валютой – замбийскими квачами, он должен был поменять их на доллары, и на ЭТО ушёл целый день. Беготня в поте лица по всей Лусаке – не позавидуешь!

Завершив все банковские операции, Сергей опоздал на последний автобусный рейс, на тот, что мы с надеждой ожидали вчера вечером. Добирался Сергей на попутных автомобилях, и в Ливингстоне появился вчера поздно вечером, и не зная – где нас искать, устроился в ближайшем, от автостанции, отеле.

Мы снова были вместе, и нам не терпелось скорее продолжать путь. Плотно позавтракав в ближайшем «общепите» и подкупив крупы и консервы, поспешили «накормить» на оставшиеся замбийские квачи и наши «Уралы». В путь!

* * *

Если, увидев одну радугу, человек считает её добрым знаком, то как быть, если над водопадом Виктория увидишь три или даже четыре радуги одновременно?

Водопад Виктория на языке макололо «Моей оа тунья», означающее – «Гремящий дым». Первым из европейцев, кто увидел это земное чудо, был Дэвид Ливингстон, это случилось в 1855 году. Водопад с высоты 120 метров низвергается с плато в базальтовую расщелину шириной около двух километров. Далее, внизу, река устремляется в ещё более узкое ущелье глубокой котловины, которая тянется на сотни километров.

Постоянная здесь влага в воздухе способствовала появлению густой вечнозелёной, пышной тропической растительности. Встать на каменном уступе вблизи низвергающейся воды и остаться сухим, здесь невозможно, как если бы вы постояли под проливным дождем. Для полного представления о водопаде я приведу впечатления самого Ливингстона, когда он увидел и исследовал его:

«Пытаться описать водопад словами – безнадёжное занятие. Даже самый большой художник, сделав несколько пейзажей, мог бы дать только слабое отражение этого величественного зрелища. Может быть способ его образования может помочь понять его своеобразную форму? Поперёк реки треснула твёрдая чёрная базальтовая порода, образующая русло Замбези. Края этой трещины остаются острыми до сих пор, кроме закраины, около 3 футов шириной, через которую перекатывается вода. Стены идут вниз от краёв совершенно отвесно, нет ни одного выступающего вперед утёса, признаков наслоения или смещения пород. Когда образовалась гигантская трещина, в уровне двух, разорванных таким образом, частей русла реки, не произошло никаких изменений. Поэтому, доходя до острова Гарден-Айленд, река внезапно исчезает, и мы видим противоположную сторону расселины, на том же самом уровне, как и та часть русла, по которой мы плывем. Там где когда-то текла река, растут трава и деревья? Древние племена батока использовали остров Гарден-Айленд и Боаруку – другой остров, расположенный на краю водопада, как святилище, где они поклонялись Богу. Неудивительно, что под облачными столбами, недалеко от сияющих радуг и под непрерывный рёв водопада, низвергающегося, как бы, из-под длани Всемогущего, их души должны были наполниться благоговейным ужасом. Водопад поражал умы туземцев во всей внутренней части страны!»

Ботсвана

Проехав 58 км до городишка Казангула, который находится на берегу Замбези, мы прибыли на границу. Ею служит сама река, разделяющая четыре страны – Замбию, Ботсвану, Намибию и Зимбабве. На этом участке реки нас переправил на другой берег паром – средство сообщения между Замбией и Ботсваной.

Вот мы на территории новой неизвестной нам страны, и сразу же были встречены не очень приветливыми и высокомерными работниками таможни. Оформление документов осуществлялось долго, видимо ботсванцы, гордящиеся своей преуспевающей страной, не очень торопились и не старались перед «какими-то там русскими». Строгие полицейские долго разглядывали «Урал» с коляской, при этом оживлённо переговаривались, а потом вдруг заявили:

– Это не правильно!

– Что не правильно? – недоумевали мы.

– Коляска должна быть слева при левостороннем движении! Вы нарушаете правила дорожного движения.

Володя нашёл, что сказать:

– Механизм тут такой, что не переделаешь!?

Об экономическом уровне развития страны можно уверенно судить по добротному таможенному зданию и гладкой асфальтированной, качественной дороге. В Ботсване недавно были найдены алмазы, народ страны воспрянул духом. При этом я вспоминаю таможню Эфиопии, состоящую из туземной хижины с соломенной крышей.

А здесь – на выезде из этого неприятного государственного учреждения, возле шлагбаума, были устроены специальные посты для санитарного контроля, где колёса въезжающего транспорта опрыскивают какой-то белой антимикробной кислотой. Люди же должны пройти по коврику, пропитанному пузырящейся химической жидкостью. Эта процедура дала нам лишний повод переживать за подошвы наших ботинок. Только радостный момент получения разрешающих въезд документов снимает тяжесть с сердца.

Мы мчимся по Ботсване. Безупречная трасса с красными светоотражающими катафотами по обочинам, и зелёными – посредине, с чёткой белой разметкой. Такая дорога создаёт идеальные условия для поездки ночью, когда катафоты позволяют отлично видеть свою полосу.

Проехав за вечер 350 км, делаем выводы о весьма малой плотности населения в Ботсване. От Казангулы до Ната нам практически не попадались люди. Зато в этой части страны встретились сразу три национальных парка: Чобе, Хуанге и Нцкай-Пан. Но как мы убедились, дикие животные вовсе не придерживаются границ заповедников и свободно разгуливают вне их территории. Мы часто видели с дороги убегающих в чащу леса напуганных мотоциклами быстроногих страусов, величавых исполинов – жирафов. По окраске жирафы отличались от тех, что мы видели раньше: в Танзании они были жёлтые с коричневыми пятнами, а их ботсванские собратья были белыми с чёрными пятнами, да и ростом крупнее. Надо отметить, что жирафов очень трудно сфотографировать, сколько мы ни пытались к ним приблизиться, они испуганно убегали прочь, на скаку ломая ветви деревьев. Инстинкт самосохранения заставляет их избегать встреч с людьми. Вот как люди их «достали»!

Перед тем, как устроиться на ночлег в дикой саванне, необходимо как-то чётко, ярко обнаружить своё появление, нашуметь, насветить фонарями, тем самым прогнать всех ночных обитателей, а самое главное – сонных змей, чтобы они расползлись подальше, очистив место для становища. У нас весь этот процесс происходил уже просто профессионально – так много раз приходилось ночевать в диких местах.

Климат здесь очень сухой, чему мы были рады, оставив позади влажную экваториальную зону. В южном полушарии начиналась зима, и нам не приходилось страдать от жары, а ночью даже надевали тёплые одежды. Особенно мы радовались обилию сухого валежника.

Из-за отсутствия людей дрова здесь остаются не востребованными. Мы развели огромный костёр, по которому уже давно истосковались. Разве можно представить себе поход без настоящего костра, на котором можно сготовить наваристую кашу и вскипятить густой чай. Мы сидели возле костра, приятно осознавая, что на сотню километров вокруг протянулась безлюдная саванна, преддверие знаменитой пустыни Калахари.

Устанавливая палатку, обнаружили большие навозные кучи, которые могли оставить только слоны. Тут же на песочной поверхности виднелись вмятины от ног этих колоссов, а также сломанные ими колючие деревья, вырванные с корнем из земли. С выкорчеванных акаций слоны съедают мелкую листву. Жаль, что мы так и не увидели ещё раз этих красивых исполинов.

Особенно поражает множество термитов и их жилищ-термитников. Эти трудолюбивые насекомые возводят свои шпилеобразные сооружения даже в городах. Их строительство на первичной стадии нередко можно увидеть на тротуарах и обочинах. Удивляет также обилие муравьев всевозможных размеров, от 5 мм до 2 см величиной. Запросто находишь клещей-переростков, величиной в 10-копеечную монету, которые так и норовят впиться в тебя. Стоит только присесть на землю, как сразу все указанные насекомые норовят облепить ноги, чтобы поближе познакомиться с чужаком, вступившим на их территорию и нарушившего их покой.

Ботсвана, одна из малонаселённых стран Африки, расстояние между редкими городами бывают здесь по 300–400 км. Но города соединяют новенькие трассы идущие по ровной, без единой возвышенности, поверхности. Это позволяет водителям развивать скорость до 190 км/ч. Конечно же, максимальная скорость позволяет быстро сокращать расстояние, но в то же время не даёт заметить животных. На асфальте часто встречаются раздавленные зайцы, кабаны-бородавочники и всякие грызуны.

Гонка за временем и одновременно постоянная его нехватка бешено стремящегося куда-то человечества. Животные же, в отличие от людей, продолжают жить по своим неизменным законам, а приспособиться к противоестественному ритму людей никогда не смогут. Если человеку с любым умственным развитием вполне понятно, что машины ездят гораздо быстрее животного, то братьям нашим меньшим не понять, что стремительные железные монстры, при столкновении, всегда забирают их жизни. От человека требуется хотя бы немного внимания и бережного отношения к тем существам, которые наполняют природу жизнью, пусть они стоят и ниже в иерархической природной лестнице.

Ботсвана страна, безусловно преуспевающая и достаточно развитая, о её высоком уровне жизни красноречиво говорят высокие цены на бензин, продукты, на всё. Именно здесь, впервые в Африке, мы испытали на себе презрительное и чванливое отношение. На белого человека нарочно смотрят свысока. Было как-то неприятно, не по себе, когда перед тобой местный житель задирает нос, и почему здесь так кичатся люди, и что они себе воображают, ведя себя таким образом – пусть ответ на этот вопрос ищут другие! А мы едем дальше!

Ботсванские девушки, в своём стремлении выделиться, всеми силами модничают, желая быть похожими на их американских сверстниц, но при этом напускают на себя нелепо важный вид. Возможно, такие особенности характера свойственны всему тсванна-народу, населяющему большую часть Ботсваны?

Нередко нас обгоняли машины с белыми пассажирами, которые приветливо махали нам. Мы рады были им ответить. А однажды, нас обогнал легковой автомобиль и просигналил, а потом резко остановился.

Из машины вышел европейской внешности водитель. Мы тоже остановились, нам было интересно. Ему было очень интересно увидеть у себя в Ботсване мотоциклистов-путешественников.

– Я из Габороне. Большой любитель мототехники. Приглашаю вас в столицу Ботсваны, в гости, ко мне в дом.

– Спасибо большое, но у нас в планах ехать в Намибию, а вовсе не на юг Ботсваны!

– Жаль! Желаю успеха! – пожал он нам руки. Поговорили ещё, продемонстрировали подробнее «Уралы» и поехали дальше.

Ботсвану мы проскочили за двое суток. Это расстояние в 1100 км от приграничной Кузунгулы до Мотэны, что на намибийской границе. Впереди у нас простиралась ещё более пустынная Намибия.

К Берегу Скелетов

8 Мая. Намибийскую границу преодолели за 30 минут – это на удивление быстро! Никакого напряжения на территории таможни и тихие учтивые работники, да ещё и безвизовый въезд в страну для всех жителей бывшего СССР. Самые приятные впечатления – везде бы так!

Всё удивило: красивые опрятные здания, вымощенные плиткой тротуары, чистота – даже на Африку не похоже – если бы не темнокожие граждане на улицах.

Намибия – необыкновенная страна, тут немецкие названия городов и рек. Это ещё со времён колонизации, когда выходцы из Европы образовали здесь свой этнос – буры.

Если бы не пустынный ландшафт, Намибию можно было бы сравнить с Западной Европой: такая же опрятность улиц, порядок, новые, идеальные дороги, а главное – белые лица. Очень неожиданно увидеть такое их множество в чёрной Африке. Здесь 40 % населения составляют немцы – потомки колонистов, а 60 % – готтентоты, бушмены и гереро.

В 1884 году территория Намибии была объявлена германским протекторатом. Интересно, что тут институт работорговли держался очень долго и был отменён только в 1901 году. С 1915 страна была оккупирована Южно-Африканской республикой. С конца 1960-х годов народ Намибии, под руководством национальной организации юго-западной Африки (СВАПО), вёл вооружённую борьбу. 21 марта 1990 была провозглашена независимость Намибии, и СССР сыграл в этом не последнюю роль.

Заночевав в буше, в палатке, 140 км не доезжая Виндхука, на утро мы рассчитывали въехать в столицу Намибии. Перво-наперво нам хотелось увидеться со своими соотечественниками в Российском посольстве.

Не знаю, о чём думали перед финишем путешествия Сергей и Володя, каждый из нас был при своих мыслях, в молчании мы бродили возле лагеря. У меня было такое ощущение, что я уже долгие годы в пути. Дни и недели, насыщенные событиями, смешались в голове в некий красочный калейдоскоп. Мне казалось, что я насквозь пропитан африканским ветром и солнцем, а другая, столь далёкая жизнь на Родине, как будто бы уже не существовала.

От постоянного выжимания ручки газа, рука здорово одеревенела и я с большим трудом мог застёгивать ею пуговицы. Глаза, воспалённые от встречных потоков ветра и пыли слезились и не выдерживали яркого африканского солнечного света, доставляя болезненные ощущения.

Да и нашим «Уралам» достался нелёгкий путь. Не у каждого мотоцикла такая необычная судьба. Они уже прошли пять климатических поясов, встречая на своём пути холод, снег, лёд, высокие горы, ливни, жару, песок Сахары, Намиба и Калахари, который забивался в их моторы, в их фильтры. Наши стальные кони здорово опылились Африкой вместе с нами: обветрились, окрепли, и конечно же, изменились. Как я буду теперь привыкать к будничным делам дома? Что меня ждёт? Сейчас дома куча долгов, нестабильность и неопределённость с личным жильём! И в самом деле – у меня даже нет своего дома, вот это да! Но человек должен что-то выбирать, или дорогу или достаток!

Дорога даёт энергию, чистоту мыслей и поступков. Даёт опыт, впечатления и краски, необходимые мне как художнику, всё это и является моим подлинным богатством. В голове, как на сказочном вернисаже, складывается множество красивых картин и сюжетов. А я – обладатель этих необыкновенных красок.

Ничего достойного, чтобы быть отмеченным, за эту ночь перед финишем, не произошло. С рассветом, в приподнятом настроении, которое ещё лёжа в палатке нам внушил мой брат Сергей, наскоро собравшись, горя желанием поскорее добраться до Виндхука, мы взялись за мотоциклы. Но «Урал» с коляской не заводился. Оказался неисправным коммутатор в системе зажигания. Не теряя времени, Володя взялся за устранение поломки, а я и Сергей, ожидая завершения ремонта, делали дневниковые записи.

Чуть позже, уже перед самым Виндхуком, где-то в 40 км от столицы, стрельнула камера на том же «Урале». Дело в том, что запас покрышек, взятый нами в Москве, давно закончился, и мы ехали на стёртых почти до дыр шинах. Меняли их одну на другую в надежде хоть как-нибудь дотянуть. Когда такое увидели виндхукские байкеры, то были, конечно, очень удивлены.

Возможно, эта задержка на пути к Виндхуку, не случайна. Не успели мы въехать в столицу, как сразу же были замечены одним мотоциклистом, в котором приобрели хорошего друга на этом краю Африки. Шон Найде, намибийский ковбой, так он именовал себя, и ещё байк-доктор, потому что «лечил» мотоциклы. Шон был потомком тех голландских переселенцев-буров, которые появились здесь с 18 века – с начала колонизации юга континента. Никогда не выезжавший за пределы Намибии и ЮАР, Шон был заядлым мотоциклистом, и также, как основная масса мотоциклистов любых стран, любил рок-музыку. Надо ли добавлять, что и мы тоже к ней неравнодушны!

В мастерской Шона на окраине Видхука, мы прожили целую неделю. Для нас это были незабываемые моменты, для Шона же наше вторжение в его относительно спокойную жизнь было настоящим событием. Мы вечерами катались по Виндхуку, производя изрядный шум на трёх тяжёлых мотоциклах, а после слушали музыку настоящей рок-группы, которая репетировала в свободном боксе, тут же, в мастерской Шона. Он сам неплохо пел и играл на гитаре, устраивая нам свои небольшие концерты.

Шон был под впечатлением от русской техники и решил – во что бы то ни стало приобрести «Урал» с коляской. Стёртую шину он повесил у себя на стене, а в середине поместил наши фотографии. В своём доме он предоставлял нам возможность жить сколько угодно, уговаривал – оставайтесь, а-а-а! – ребята! – так бывало у нас несколько раз в разных странах мира.

Тем временем мы пытались сделать визы в ЮАР. Но с ужасом узнали, что на их получение нужно потратить целый месяц. Что за напасть! А жаль! До южной оконечности Африки оставались какие-то 1400 км да ещё по отличной дороге. Значит, в Намибии будем объявлять финиш!

Оставалось только наездить по Намибии эти недостающие километры. Но и достичь вод Атлантики – это было для нас не менее замечательно! Неужели переход скоро будет закончен, и мы не будем чувствовать дорогу, не будем каждую ночь ставить палатку, отдыхать после напряжённого дня возле костра, встречать рассветы и каждодневно наблюдать закаты. Мы были всё время на воздухе, на лоне природы, а должны будем теперь снова окунуться в другую жизнь, пусть и на какое-то время, потому что мы не собираемся останавливаться, но сейчас так нелегко привыкать снова к будничным ритмам.

Решили съездить к побережью Атлантического океана, чтобы соединить, таким образом, после Индийского, два океана. В этот момент размышлений, мы находились в Российском посольстве, к нам туда приехал воодушевлённый Шон, достал деньги из сумки и заявил, что «Урал-соло» хочет купить мотоклуб «Пустынные волки», а «Урал» с коляской – он сам. Шон продал свой японский чоппер, чтобы только стать владельцем российского «Урала» – вот так! Этих Денег нам должно было хватить на авиа-перелёт домой.

Дорога к Атлантике шла всё время по пустынной местности через городки Окахандью, Карибиб, через провинцию Эронго. Нам хотелось увидеть пустыню Намиб, которую омывает Атлантический океан. В Свакомпунд мы приехали уже поздно вечером, стремясь скорее к его набережной.

Пустыня Намиб – одна из самых суровых пустынь в мире. Она протянулась полосой от реки Оранжевая до Мосамедиша в Анголе, шириной около 200 километров. Её резкое отличие от соседней пустыни Калахари, заключается в исчезающе малом количестве осадков, а также полным отсутствием растительности. Только в пустыне Намиб можно увидеть самые большие барханы в мире, достигающие в высоту 300 метров.

Западные берега Африки славятся густыми туманами, об этом упоминали ещё португальские моряки, первыми достигшие этих мест. Образованию туманов способствует холодное антарктическое Бенгальское течение, идущее от мыса Доброй Надежды, которое охлаждает океанские воды у западных берегов Африки. На них наталкиваются тёплые ветра с востока летящие из пустныи – вот и возникает почти постоянный туман. Он окутывает всё побережье, это очень интересное зрелище. А ещё восточные сухие ветра, преобладающие в этих районах, тревожат вершины барханов, поднимая маленькие вихри, и ещё более усиливают впечатления от созерцания огромных дюн на фоне необозримого океана.

Пустыня всегда способствовала развитию широкой мысли и углублению в самого себя, а когда к тому же видишь перед собой величавый океан, в который как бы переходит, трансформируется суша, то ощущаешь невообразимый душевный подъём.

Ночь мы провели севернее Свакомпунда, недалеко от места называемого, Берегом Скелетов. Своим названием берег обязан множеству ржавых кораблей выброшенных на песок. Первым из европейцев достиг юго-западных берегов Африки португальский капитан Бартоломеу Диаш, в конце XV века, доказавший, что Африка вовсе не срастается с какой-то Неизвестной Землей на юге – так мыслилась тогда Антарктида. Каравеллы, бросившие якоря у пустынного побережья, нашли здесь только пески и покрытые щебнем равнины, а также нашли низкорослых полуголых людей с коричневым цветом кожи. Это были бушмены – древний народ, ныне почти вымерший.

Места эти были неудобны для кораблей, которые стали появляться здесь всё чаще и чаще – тут нельзя было пополнить запасы воды и провианта. Потому и колоний, поселений, портов на этих берегах не возникло.

Созерцание пустых прибрежных песчаных дюн необычайно увлекает и захватывает воображение. Иногда мне слышался долетающий из темноты скрип уключин, плеск вёсел, шум разбивающейся о форштевень шлюпки волны, слышались голоса моряков тех эпох, что давно канули в глубину прошлого. Океаны хранят в себе тайны всех людских деяний и свершений.

* * *

Вот и подошло время прощаться с Африкой, здесь на берегу Атлантического океана, под мерный шум прибоя, под древнюю и смелую песню, которую, завывая, неустанно поёт ветер. Глядя вдаль бескрайних вод, я не мог понять и измерить весь свой предстоящий путь. Но я знаю, точно знаю, я ещё сюда вернусь!