355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Синельник » На мотоциклах «Урал» вокруг света » Текст книги (страница 8)
На мотоциклах «Урал» вокруг света
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 00:04

Текст книги "На мотоциклах «Урал» вокруг света"


Автор книги: Сергей Синельник


Соавторы: Александр Синельник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

Наша Эфиопия

В паспорта, в иммиграционном офисе, нам быстро поставили штампы. А временный ввоз мотоциклов сделали в селении Шенди, в 37 км от границы. Пришлось подождать, пока позовут офицера таможни для оформления нужных бумаг.

Здание большее, но производит впечатление заброшенности, грязное, на стенах краска облупилась во многих местах. Всё что нам требовалось таможенник быстро оформил в одном кабинете, так просто! Я ему рассказал о том, как долго оформляют документы в таможне Турции, Египта, подарил ему коллекционный рубль России. Офицер остался доволен, а взял с двух мотоциклов всего 5 $.

В Эфиопии деньги называются – бир, обмен таков: 1 долллар – в среднем, 8,5 бир.

Опять это отсутствие бензина! Всегда везем с собой 30 литров про запас, в двух канистрах! На станции бензина не оказалось, пришлось объездить весь Шенди, продают его, как и в Судане, из дома, из больших канистр. Бензин 76-й очень плохой, маслянистый какой-то, непонятно чем разбавлен, а цена – 1 долл. за литр! Пока в Африке ценой на бензин и качеством порадовал только Египет.

В селениях очень большое скопление людей, такая же нищета и убогость. Стоит нам где-нибудь в селении остановиться, как сразу собирается огромная толпа, как на митинг. Я, наверное, завтра произнесу речь толпе. Тема будет – бездорожье и нищета Эфиопии, и поиск путей решения проблемы. Митинг пройдёт под девизом – Ударим по бездорожью и разгильдяйству Эфиопии русским мотопробегом!

Вообще это какой-то ужас: мы сильно устаём от людей, от их назойливости, они буквально липнут к нам сотнями. Кто просто стоит, смотрит, а кто-то щупает всё, и нужно быть внимательным, могут стащить что угодно. Шумят, кричат, каждый что-то спрашивает на непонятном языке, находятся такие, которые проявляют знание английского, произносят все слова какие знают без порядка, невпопад. Всё это очень утомляет. Нам кажется теперь, что по сравнению с этими эфиопами, суданские арабы – воспитанный народ, вот так и записываю это в дневник! Всё познается в сравнении.

А нам уже и не хочется останавливаться в селениях, дети бегут за нами не отставая, предлагают услуги гидов и помощников. Не зря думаю, из Эфиопии выходят лучшие в мире бегуны. Почти все дети проявляют знание английского, но их словарный запас ограничивается несколькими словами главные из которых – «you-you-you!» (ю-ю-ю-ю) и Where you go? (куда вы едете)? Так мы их и назвали – «ю-юкающие дети!»

Нормального магазина ни в Судане, ни в Эфиопии, не видел; вспоминается, как мы, когда по России ехали во Владивосток, в любой деревне могли найти магазин, где есть и овощи, и крупы разные, чай и другие продукты, сладости, да всё что нужно. Здесь же, если и есть магазин, то это – сарайчик из хвороста, в котором лежат какие-то упаковки, коробочки, зубная паста, мыло, спички, и минимум съестного – только печенье, типа сухих галет. Нам, однако, и то хорошо, пьём чай с этим печеньем, и думаем – голодный край! И почему так? Трое суток никакой горячей еды не видели, если не считать, что пьём чай да едим лепёшки.

Заехали в столовою, но там не было ни супа, ни салата, надеялись, что там будет суданский фуль – не было! Есть некая пища, напоминает блин, но только очень кислый и совсем невкусный, называется «ынжера», и к нему (к ней – не знаю как верно сказать!) подаётся какая-то коричневая гадость переперченная – похлёбка «айвук», говорят! Существует ещё распространённое блюдо из баранины, со странным названием «тыне», но нам пока не попадалось.

Так что первое впечатление от Эфиопии нехорошее. Но зато радуют глаз горы, каньоны, зелёные деревья, правда, и их не так пока много. Но после однообразной Сахары в Судане здесь кажется природа цветущей, и не так жарко, к тому же, мы медленно поднимаемся в горы.

Видимо мы попали в засушливый период: все русла речушек высохшие, деревьев много повысохших, дорога пыльная, такой пыли в России не видел. Но всё к лучшему, а вот если бы мы попали в период дождей, положение было бы вовсе незавидное, дорога тогда, говорят, становится вся в ямах-промоинах, ухабах, да ещё посыпанная камнями. Удовольствие.

У «Уралов» очень низкое расположение глушителей, постоянно задеваем о камни на дорогах, подножка, наверное, скоро отлетит от таких ударов. Но никак иначе не проедешь.

Везде в Эфиопии дети, вездесущие дети. Рождаемость – не то что в России, исчезнуть эфиопам не грозит! Проезжаем какое-нибудь селение, со всех сторон бегут дети и кричат: «You! You! You!», да так пронзительно – «Ю-ю-ююююююю!!!» Почему «you»? Неужели ума не хватает крикнуть «Hello!» или «Welcome – Добро пожаловать!? или, просто, „Эй!“» Успокаиваю себя – пусть кричат, лишь бы камнями не кидались.

Какое бы селение не проезжали, везде за нами бегут сотнями, это надо видеть. Мне кажется, здесь мало кто работает, люди, особенно молодежь, все слоняются без дела толпами, наверное потому и нищие – работать не хотят!?

Зато каждый четвёртый мужчина тут вооружен, за спиной висит либо ружьё, либо автомат Калашникова, а почему – не знаю? Вдоль дороги стоят много танков, БТР и прочей военной техники, но все давно заброшены, без колёс, одни «скелеты». Наверное это после войны с Эритреей всё побросали?

По мере углубления в страну, эфиопские дети начинают проявлять лучшее знание английского языка, слышим слова – «Мистер, мистер!» Даже приятно, а то где ещё назовут тебя мистером? Проехали с Санькой по Европе, но что-то нас там «мистером» никто не называл.

Рано утром сегодня проснулись, собрали палатку, вскипятили чаю, позавтракали, и даже в поле от эфиопцев покоя нет, сходятся со всех сторон и наблюдают за нашими действиями, по всей видимости деревенские, скромные, не пристают, сидят тихо. И смотрят. Даже когда мы в туалет ходим – смотрят, внимательно, словно удостоверяются, что мы такие же люди как и они.

Мы сложили в кучку банки из-под консервов, пустые бутылки, бумажки и как только отъехали, все зрители налетели на наш мусор и мгновенно разобрали, кто – пустую банку, кто – бумажку от печенья, кто – фантик от конфеты, а кто – бутылку, удивляюсь их нищете, разве так можно?!

Проехали по Эфиопии уже 520 км, а дорога лучше не становится. Больше 30 км/ч тут не разгонишься. Жаль наши мотоциклы, вот им достаётся – то песок и пыль мучили, теперь – камни, ямы. Да и нам тоже несладко. Когда ж будет нормальная дорога?! Пусть хоть чуть-чуть поровнее, а то повсюду одно и то же: большие камни, острые, вот и маневрируем и трясёмся целый день по кочкам, да ещё утопаем в море пыли, и тут её хватает. Я представил, как мы выглядим со стороны, и понял – на кого мы похожи. На грузчиков, разгрузивших вагон цемента. К концу дня сильно устаю, хотя ничего и не разгружал.

Эфиопы не похожи на негров, они тоже чёрные, волосы курчавые, но не у всех, и черты лица тоньше. Многие похожи на индусов. Толстых нет, все худые как тростинки, иногда спиной ко мне кто-нибудь стоит, думаю паренёк, а разворачивается – мужчина зрелых лет.

Одежда эфиопов проста. Носят юбки короткие похожие на шорты, тело и голову покрывают материей, чаще зелёной, из-под которой торчат худющие ноги. Нельзя сказать, что эфиопы некрасивы. Но очень уж они надоедливые, приставучие, так и липнут к нам: кто с вопросами, кто с предложениями, хоть палкой отгоняй. Кстати здесь те, кто не носит оружие, носят с собой палки – тонкие, длинные – с ними и стар и млад. Пока не понял – зачем?!

В селениях, на наше счастье, находятся нормальные парни, которые отгоняют от нас толпу детей палками, иногда даже бьют их ими. На дорогах можно Увидеть много техники со времен СССР – грузовики «Уралы», «УАЗики», «ЗИЛы».

Едем вдоль строящейся дороги, поверхность посыпают щебёнкой, значит скоро будет асфальт. Тому, кто поедет здесь после нас, может повезёт – будут ехать по асфальтированной дороге.

Характерная картина тут: по дороге идут люди, несут тюки, несут и носилки, на которых видны завёрнутые тела – может больных, а может мёртвых? Часто ведут скот: овец, быков, ослов или ишаков.

А с пищей всё также трудно, едем голодные – ни столовых, ни магазинов, ничего.

– Они что здесь вообще не едят? – удивляемся. – Потому и ноги у всех тоненькие?

Это делает выводы оживший фотограф Володя. Опять вспоминаю Россию, как в любой захудалой дорожной столовой можно поесть, а здесь если и есть вдоль дороги какая-нибудь «забегаловка», то продают там только чай. Чайная, короче.

И всё также царит непролазная грязь, пыль, и нищета, люди живут в сараях, в нашем понимании, но они считают свои соломенные хижины – домами. Такой пыли как в Судане и в Эфиопии я в своей жизни ещё не видел. Дороги бывают такие пыльные, что мотоцикл буквально погружается в пыль на сантиметров пятнадцать, и мы соответственно, отталкиваясь ногами, как бы купаемся в ней.

Проехали уже 750 км, появились АЗС, и бензин стал дешевле – 0,6 $ за 1 литр – значит, скоро столица. Зато людей с ружьями попадается меньше, но теперь часто многие ходят с чёрными зонтиками, защищаются от солнца.

Дорога проходит на высоте 2000 км над уровнем моря, но пока нет крутых подъёмов, серпантинов мало, в основном – пологие спуски и подъёмы. Радует полное отсутствие полицейских постов, и вообще, людей в форме, кроме военных, я ещё не встречал, – как хорошо, что не надо никому показывать паспорта и права.

Природа меняется, появляется много растительности: деревья, трава. Наконец-то! Пока ни в одной стране, которые мы уже проехали, достаточно зелени не встречали, ну, в Турции чуть-чуть. Но там зима была!

Вечером удачно купили бананов и ананасов, на дороге мальчишки продавали, забрали сколько было, поддержали сельское хозяйство крестьян одиннадцатью вирами.

Дорога, как уже говорилось, в основном проходит по плоскогорью, а когда забираемся выше – начинается серпантинная дорога. Впереди, в километрах двадцати, уже виден глубочайший разлом гор, а внизу течёт тот самый Голубой Нил. Вид восхитительный, напоминает американские каньоны из рекламы сигарет MARLBORO.

Начался спуск вниз, дорога, если это можно, конечно, назвать это дорогой, узкая, в таком состоянии более 20 км/час не разгонишься. Спускались по серпантинной дороге около 1,5 часов, как же тяжело будет теперь подниматься!?

Мост через реку охраняют автоматчики, нам кричали и жестикулировали, кажется, просили остановиться, но мы сделали вид, что не поняли, помахали им рукой, посигналили, и скорее умчались. Если догонят, скажу – знака «stop!» не было, жезлом тоже не махали, поэтому ничего не поняли.

Что-то чувствую себя неважно, хочу спать, спим мы вообще мало, да и в палатке хорошо выспаться трудно. Искупались с Санькой в Голубом Ниле – Река горная, течение сильное. Пришлось долго спускаться с горы к реке, чтобы искупаться, а фотограф и «Дед» поленились, но зато мы были вознаграждены – вода дала нам новые силы. Полегчало!

Километров двадцать продолжался затяжной подъём по серпантину. Сейчас мы опять едем по плоскогорью.

Утром долго приходим в себя. Но я рад что за тридцать дней пути, снова возвращаюсь к нормальному режиму – спать ложимся в 22–23 часа, подъём всегда в 6 часов, днём едем. Я, например, сейчас совершенно потерял физическую форму: уже 40 дней не бегаю по утрам полумарафоны, сплю мало, питание плохое. Дед каждое утро часа два занимается мотоциклами: прочищает, выстукивает от пыли воздушные фильтры, иногда ставит новые, прочищает и регулирует карбюраторы, регулирует клапана, сегодня подтянул головки цилиндров, почему-то они «потеют» (на них выступает масло). Вообще двигатели «Уралов» во многих местах «потеют», масло выступает в местах прокладок, цилиндров, там, где входит тросик спидометра, и т. д… Но это для российской техники нормальное явление. «Уралы» требуют к себе повышенного внимания, но вообще-то, такое внимание потребовали бы любые мотоциклы в таких тяжёлых дорожных и природных условиях.

Володя у «Урала-Спортсмена» в карбюраторе заменил жиклёр, всё-таки нашёл причину «прожорливости» мотоцикла – бензин уходил как «в прорву», на 100 км расход был 15 литров! Володе эта загадка несколько дней не давала покоя, теперь будем надеяться, что расход станет в норме.

У моего «Урала-Соло» аппетит нормальный, на 100 км – 6–7 литров. То что каждый день механик возится с мотоциклами, является минимумом, для того чтобы ехать. Много накопилось неисправностей требующих большого времени на исправление: нужно всю проводку пересмотреть, реле портачит, из-за этого не включаются поворотники, габаритные огни, кроме того, на «Урале» с коляской плохие тормоза, а это уже опасно – на горных дорогах что делать? Опять же, масло менять регулярно нужно, часто меняем его из-за высокой запылённости. Если уж у нас пыль в лёгких и во рту, значит и в двигателях тоже.

Уже два дня как начал снова бегать по утрам, попробую привести своё физическое состояние в норму. Не могу по-другому. Есть и альпинисткая мечта – будем проезжать Танзанию, может удастся подняться на высочайшую вершину Африки – Килиманджаро.

Много тут куропаток, цесарок бегает по дороге, нас, можно сказать, игнорируют, а Дед не унимается:

– Эх, сейчас бы мне ружьё! Подстрелил бы куропатку на ужин! Да хотя бы, дайте мне лук, и стрелы. Сами, ведь, они в руки лезут!

Мне нравится молиться Богу на природе: поставим палатку, над нами звёздное небо, простор, лучше сосредотачиваюсь. А дома в комнате всё как-то формально, поверхностно проходит. Вообще в походных условиях человек становится ближе к Богу, здесь присутствуют риск, жара, холод, голод, дождь, различные проблемы, трудности, встающие на пути и замедляющие движение вперёд, но всё это заставляет постоянно думать о Вседержителе. А дома всё идет по плану, всё рассчитано, предсказуемо, завтрак вовремя, работа, отдых, всё нормировано. В походе не так – не знаешь что будет вообще с нами завтра, будем ли целы, живы, здоровы, я уж не говорю про обед вовремя!

Утром собрали палатку, готовим завтрак, нас окружила толпа крестьян и внимательно смотрят за тем, что мы делаем. Один старичок подошёл к нашему фотографу и доктору в одном лице, стал жаловаться на какую-то болезнь, я так понял глазную, потому что он показывал на глаза. Володя дал ему две пачки аспирина и анальгина, от болезни глаз ничего у нас не было. Тот заметно повеселел, обретя надежду на выздоровление. Но вот когда я попросил у него узенькую длинную палку, подходящую для древка к нашему флагу, то получил отказ – вот, и помогай им, называется! Они тут все с такими палками ходят, словно привязанные к ним – и дети, с определённого возраста, и старики. Палка у них как необходимый атрибут человека – или это оружие такое, самое простое, чтобы мелочь какую, дикую, отгонять, типа шакала, или это принятый тут порядок, как у нас галстук на официальном обеде – что за мужчина без галстука? Вот туземцы и ходят с этими палками. Самое интересное, что они ими ещё и дерутся, да так бьют наотмашь – как головы не раскалываются? Много раз видели.

С удовольствием присмотрелись с эфиопскому сельскому хозяйству. Тракторов на полях не видели нигде, крестьяне, как в старину, пашут плугом, который тащат быки, иногда можно увидеть в упряжке быка и лошадь. Мне было интересно понаблюдать за процессом пахоты земли, труд тяжёлый у пахаря, что говорить.

Электричества в деревнях нет, и газа тоже нет, пищу тут готовят на древесных углях.

Аддис-Абеба и далее – на юг

Наконец то добрались до столицы страны – это город Аддис-Абеба. Город грязный, люди кишат. В глаза бросилось большое количество наших «Жигулей» первой модели, их используют как такси. Оказывается, как мы потом узнали, в советское время, из СССР отправляли много разной техники в Эфиопию, поддерживали так сказать, а сейчас Китай присылает им запчасти к нашим же «Жигулям». Вот как жизнь изменилась, что же это такое – в России что, запчастей жигулёвских нет?

Сразу принялся расспрашивать людей о местонахождении Российского посольства, таксисты пожимают плечами, помог какой-то студент, запрыгнул на крыло коляски мотоцикла, чтоб проводить.

Бумага от правительства Москвы помогает и в российских посольствах, помогает и в музей зайти, с 50 % скидкой, как студентам, в общем, бумага универсальная. Территория Российского посольства в Аддис-Абебе огромная, в сравнении с посольством в Хартуме, например. Тут мы побыли сутки, нам выделили квартиру, здесь все интересуются нашей экспедицией, и особенно нашими «Уралами»! Удивляются выносливости российской техники.

Консул Меркулов Виктор спросил:

– А где вы были трое суток?

Меня такой вопрос удивил, и немного даже возмутил, ведь наши русские Даже не знают страны, в которой работают по несколько лет, а если бы знали, то не спрашивали бы, а наоборот похвалили бы за то, что мы за такой короткий срок преодолели тысячу километров от Хартума.

В посольстве давай все нас предупреждать, чтоб мы были осторожнее: на юге Эфиопии часто происходят нападения банд, ограбления, убийства, места глухие, вечерами и ночами просили останавливаться только в населённых пунктах, кстати, в Африке вообще движение машин к вечеру прекращается, но мы всё равно едем как можем и останавливаемся – где получается. Разве подгадаешь!

Взяли они с нас расписки, что «посольство снимает с себя всякую ответственность за нас, и в случае несчастья мы не будем иметь претензий к ним!» Смешно и, конечно же, обидно за такое отношение к соотечественникам! Это называется – «моя хата с краю, я ничего не знаю». А мы уж как-нибудь обойдёмся без таких советов и «такой» помощи. Мир не без добрых людей!

Познакомились со здешним инженером Фомичевым Евгением Николаевичем, хороший, такой, весёлый мужик, здорово помог нам с ремонтом. Раньше он имел тоже свой «Урал» с коляской.

Встречается тут в Эфиопии много больных-прокажённых с нарушениями костного состава, пальцы кривые или вообще деформированы, таких людей много. Они пытаются дотронуться до нас, вместо рук у некоторых из плеч растут отростки, напоминающие длинный палец или змею, этими отростками они тычут мне в спину, наверное, опасно, можно заразиться! Это такая зараза, которая разрушает кости в организме. Полиомиелит, что ли – с такой болезнью здесь много людей остаются с иссохшими конечностями, без рук, без ног, без плеч. Много уродов видели, но говорят сия болезнь не заразна! Знать бы!

На юге страны больше мусульман, а на севере – православных христиан. Эфиопы крестятся не справа налево, а слева направо, и пальцы складывают иначе. В некоторых городках из церквей на улицы ' выставляют громкоговорители, служба начинается рано и продолжается 1,5 часа, окрестность оглашается молитвой. Вид у здешних церквей самый непрезентабельный, часто это просто хижина, и только крест и маленький куполок над макушкой крыши выдаёт церковь.

Фу-у-у, выехали из Аддис-Абебы. Наконец-то мы опять на трассе, движение к вечеру, на выезде из города, очень интенсивное. Погода дождливая. Но дорога пока хорошая. На западе страны, вдоль дорог, много брошенной военной техники – БТРы, танки, а здесь, на юге Эфиопии, много заброшенных перевёрнутых грузовиков – и почему это после аварии их никто не забирает? Такие картины, действуют угнетающе.

Вдоль дороги так и тянутся тростниковые хижины, селения не кончаются и люди тоже бродят повсюду. Завидев нас издалека, дети, даже очень маленькие, бросают свои игрушки и бегут к дороге, взрослые прекращают работать, выстраиваются вдоль дороги в ряд и машут руками, приветствуют.

Был случай, когда толпа начала хлопать в ладоши и петь, как мы подъезжаем. Мы как-будто триумфаторы какие-то, а нас вдруг чествует народ. Нужно быть очень осторожным за рулём, дорогу здесь любят все – и люди, и животные, овцы даже спят на дороге, ослы и верблюды разгуливают преспокойно, люди – дети, и взрослые – несут хворост, тюки, ходят по дороге, наверное, они думают, что асфальт положили только для них. Много ослов тут валяется без голов, но живых ослов это всё равно не останавливает – с трудом разгоняем всех звуками своих клаксонов. А они не боятся, даже не вздрагивают.

И опять всё то же: «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю!» Голова от них идёт кругом. «Where you go?! Where you go?! Where you go?!» одно и то же – как они мне надоели! Люди, вездесущие люди, их так много – как тараканов. Везде, где бы ни остановились – люди, люди, люди. Даже в туалет без них не сходишь, отойдёшь за деревья, а они тут как тут, возьмут в окружение и смотрят, а если вам кажется, что никого рядом нет, что это тихое место, что вам посчастливилось, то будьте уверены – это только видимость, на самом деле, на вас незаметно смотрят из кустов десятки глаз.

Подъезжаем уже к границе Кении, осталось всего 100 км.

Природа всё больше радует глаз, зелёные горы, пышная растительность, саванны, и не так голодно – ананасы продают пучками, как у нас редиску, в столовых могут пожарить яичницу, картофель. А в посольстве нам офицер безопасности, да и все остальные тоже, столько наставлений дали совершенно ненужных, и столько опасений высказали, мол, до Адсы ещё не так опасно, а вот дальше вас могут ограбить, и даже убить, много там банд, очень много, вечером и ночью лучше не ехать. Утверждают, что часто грабят европейцев к югу от Аддис-Абебы. Но мы ехали вчера и сегодня до позднего вечера, разбойников не встречали. Но зато ближе к границе, вдоль дороги, можно увидеть много верблюдов огромных размеров, такие великаны часто бегают даже по дороге, один долго бежал рядом с нами, сигналом не могли отогнать.

В городок Мояле приехали в 20 часов, таможня уже была закрыта, продавец, у которого мы купили пирожков и чаю, сказал, что откроется только завтра в 8 часов.

– Почему тут работают так мало? – возмущались мы. – Даже в России все таможенные автопереходы работают почти круглые сутки!

Утром подъехали к таможне, дождались восьми часов, но никто не торопился открывать контору. Ждём, через каждые три минуты подходят разные менялы, предлагают обменять деньги. То эфиопские биры на шиллинги, то кенийские шиллинги на доллары, то доллары на все эти местные штучки. Узнаём курс, но менять воздерживаемся, один предлагает за 1 доллар – 70, другой 81, лучше уж обменяем деньги на кенийской стороне.

Мы спешили проехать быстро Эфиопию, чтобы успеть попасть в Кению к 17–18 апреля, потому что визы наши заканчиваются 20 апреля. Переживаем, а вдруг не пустят, скажут, возвращайтесь в Аддис-Абебу и делайте новые визы. Не дай Бог! Но всё прекрасно – нас выпускают, да ещё работник иммиграционной службы спрашивает:

– Вам поставить въезд на сколько? Я могу и на месяц!

– О'кэй, ставьте лучше на месяц!

Прекрасно! Штампы стоят. Осталось оформить мотоциклы в таможне. Но тут меня ждало разочарование… Слова таможенника на меня подействовали как удар грома:

– Впускаем иностранное транспортное средство по специальной бумаге!.. Её вы должны были сделать ещё в России. Проезжают финны, немцы – и все имеют такую бумагу!

И показывает мне листок с какой-то печатью типа ваучера.

– А почему у вас такой нет?! Впустить не могу!

– Помогите, пожалуйста, может, есть какой то выход?!

– Попробую позвонить своему боссу в Найроби, а вы ждите, я позову. Ребята сразу приуныли, когда я рассказал о создавшейся ситуации. Володя стал изучать карту, размышляя, как бы объехать Кению. Никак её не объедешь: с востока – Сомали, которая на юге всё равно граничит с Кенией, а с запада – Уганда, и «родной» Судан, где идут военные действия.

– Не хотите ребята вернуться в «любимый», жаркий Судан? – пошутил я.

– Нет, не допустим, чтоб это случилось, проехать половину пути, проехать снежную Турцию, пустыню Сахару в Судане, столько стран и границ и встать вдруг перед Кенией, откуда только начинается самое интересное – саванны, джунгли, богатые диковинными животными, – завопил Володя-фотограф.

Через пол-часа ожиданий меня позвал таможенник:

– Вопрос решённый, раз нет сей бумаги, вы должны положить здесь на депозит сумму, а в Найроби, в таможне, вам её вернут, какая стоимость мотоциклов?

Я смекнул в чём дело, умышленно занизил:

– Один 800, а другой 600 долларов.

– Что-то дешёвые у вас мотоциклы? Такие большие и мощные, странно! Меня так за решётку упекут. Насчитал таможенник 405 долларов себе – вот так процентики у них! Выписывал соответствующие бумаги кассир, с язвами на руке, писал долго, много ошибался, всё-таки сделал. Ну, наконец-то! Мы поехали.

Прощай голодная страна ю-юкающих детей, и плохих дорог!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю