Текст книги "На мотоциклах «Урал» вокруг света"

Автор книги: Сергей Синельник

Соавторы: Александр Синельник
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

Часть 5
Африка Саши Синельника

От автора

Предлагаемая часть книги – это моя первая попытка соединить в одно целое все путевые заметки, впечатления, переживания от пройденного пути – по Африке на мотоциклах «УРАЛ». Остальные континенты гораздо в большем объёме описаны моим братом-близнецом Сергеем Синельником, но Африка для нас, да и для всех в нашей долгой экспедиции – Вокруг Света на мотоциклах «УРАЛ» – особый этап, выделяющийся, из всех 35 стран пяти континентов, период. Нижеследующий текст и есть попытка высказать всё то, что мы получили от этого путешествия.

Это возможность выразить все мысли навеянные Африкой; личный взгляд на некоторые исторические моменты, этнографические и географические вопросы. А также зарисовки – небольшая часть которых была сделана непосредственно в дороге. Это – основа, положенная в данное повествование.

Первоначально планировалось издать широко иллюстрированный альбом с личными комментариями к каждому рисунку. Но дневниковые записи, накопившиеся во время следования по Африке, побудили изобразить что-то среднее между повестью и простыми походными очерками. Пусть читатель сам разберётся – что же такое получилось в итоге, и не будет требователен и взыскателен к моему первому, так называемому, литературному труду, который бесконечно далёк от совершенной манеры изложения. Но прошу не забывать, что я путешественник-художник, а не писатель, и мне остаётся только надеяться, что в тех местах книги, где бессильно моё слово, рисунки дадут наиболее исчерпывающее представление сути.

После возвращения из Африки прошло чуть больше года, прежде чем я приступил к написанию этой книги. За это время произошло много событий в моей жизни: мы с братом и друзьями пересекли две Америки с севера на юг, и Австралию, вокруг, и три её пустыни, но, тем не менее, время не выветрило и не стёрло яркость впечатлений, красок природы Африки, которые по сей день живы и отчётливы в моей памяти. Если в моём повествовании что-то не так, не обессудьте, тому причина – влияние Африки!

Александр Синельник

10 августа 2004 год, город Уральск

Моё введение

Дело в том, что мой брат-близнец, Сергей, и я совершаем кругосветное путешествие, а точнее, пересекаем все доступные континенты нашей планеты Земля на русских мотоциклах «Урал». Это путешествие мы задумали, конечно, давно – в детстве, но реально реализовывать стали в 2002-м, на первых порах воплощение мечты очень трудно отличить от неё самой. Проехали Россию, Европу, Южную Америку. Неминуемо настал черёд Африки.

12 марта 2003 года, в ещё морозное утро, мы отправились из Москвы, с целью достичь мыса Доброй Надежды – южной части африканского континента. Когда вернёмся, и в какой срок уложимся, пока даже не планируем, а только лишь желаем. Отправляясь в Африку нужно быть готовым ко всем превратностям судьбы, к невероятным приключениям и непредвиденным задержкам.

Трудности предварительной, предэкспедиционной подготовки остались позади, это всегда наиболее неинтересные моменты в делах, так что сочту за лучшее не распространяться о скучном.

К нам присоединился наш друг, инженер-механик Владимир Сайгаков. Четвёртый участник намеченного мотоперехода – недавний знакомый фотограф-оператор Владимир Новиков, мечтавший сделать фильм не только о мотопробеге, но и о природе Африки. Он должен будет присоединиться к нам в Египте, в Хургаде, по пути.

Теперь, если принять во внимание, что большинство африканцев благосклонно, вернее, благоговейно относятся к цифре «четыре», видя в ней хороший знак, то это их воззрение не в шутку, а вполне серьёзно сулило нам удачу!

Так получилось, чтобы попасть в Африку нам пришлось прорываться через Ближний Восток, ведь другой путь трудно себе представить. Мы спешили, и спешили по двум причинам. Во-первых, нас поджимали ограниченные сроки действия суданских виз, которые вообще не так-то легко и быстро получить – такова уж загадочная и полузакрытая страна Судан! Во-вторых, нам не терпелось попасть в южные широты, к теплу, мы рвались от опостылевших холодов к югу, мечтая погреться. Но, как оказалось, зима гналась за нами по пятам из России и не отставала от нас ни на один градус. Нам суждено было хорошенько помёрзнуть в горах Турции на обледенелых серпантинах, где непрестанно шёл снег и стояли морозы. Все первоначальные планы были перевёрнуты, мы потеряли пять дней из-за держащей нас в своих объятьях зимы.

В общем, путь от порта Трабзона – это северо-восточная Турция, куда мы прибыли на пароме из Сочи, и до Сирии, пока нас не объяло наконец-то южное тепло, оказался тяжёлым испытанием.

Таковым было начало. Каждые 100 «турецких километров» – это ледяной ад, а непродолжительные остановки в тёплых чаераспивочных заведениях, кратковременные минуты счастья и покоя, были для нас, если сравнивать, как рай.

Солнечные лучи, желанные в таких дорожных условиях, мне уже виделись в мечтах – за каждым следующим перевалом, – «вот там холода кончатся, там кончатся…» Но нам опять и опять оставалось скрежетать зубами от стужи, распевать судорожные песни и надеяться, что предстоящая Африка отогреет нас своим ласковым теплом.

Почему такой затяжной циклон случился в марте – даже всезнающие местные турки не могли ответить на такой вопрос. Мы просто терпели и ехали как могли.

Внешне радушным туркам и учтивым и сдержанным сирийцам было непонятно наше стремление. Да к тому же, все их мысли и внимание были заняты тогда объявленной Соединёнными Штатами войной Ираку. А соседи не могут спокойно глядеть на вероломное нападение и расправу США над иракским народом. Было вполне очевидно, что Саддаму Хусейну не выстоять, что всепролазная «демократия» постучится в двери Багдада и других городов.

Иордания встретила и проводила нас очень недоверчиво и настороженно, но порадовала наши мотоциклы ровными, хорошо асфальтированными дорогами, а нас – всякой вкусной восточной снедью. Отовсюду мы только и слышали: «Америка – это плохо! Россия – хорошо!» Информации из России мы не получали никакой из-за отсутствия средств связи в нашем дорожном снаряжении. Но слушая одобрение иорданцев можно было сделать вывод, что Россия играла в судьбе Ирака не последнюю роль.

Мне было искренне жаль арабский мир с его твёрдыми религиозными устоями, и то, что палачи пытаются его одолеть и разрушить. Невольно я задавался вопросами, «а как же быть тем американцам, которые против этой войны, как бы их воспринимали сирийцы и жители Иордании, для которых теперь все американцы – плохие! Неужели дети повинны в согрешениях старших?» И приходилось давать единственный ответ: «Так и есть! Единоличные злые гении, захватившие власть в руки, как ненасытные пауки, плетут коварную паутину в доступном им пространстве, сталкивают народы лбами. Но совершенно не берут они во внимание, что существует Всемогущий, в одно мгновение могущий смести и разметать все хитросплетения, не оставив от них и следа. Как ни старайся, а глядеть на войну философски не получается. Сколько существует мир – столько льётся кровь и слёзы. У каждого свой черёд.»

Мы ехали, мусульмане относились к нам дружелюбно. Да, ведь, странники идут по миру чаще всего с миром, вот и мы сделали призыв к миру нашим девизом!

Слишком увлёкся Ближним Востоком. Да-а-а, путешествовать по Востоку – дело, как известно, тонкое! А Африка-то была уже совсем рядом, ещё чуть-чуть, вот, вот! – и в городе Нувейба повеяло её теплом.

Мотопробег проходил по тем странам, где люди не разучились ещё удивляться при виде путников, а к тому же такое явление, как тяжёлые «Уралы», вызывает особенное оживление и ажиотаж. Это вам не Европа, где никому ни до чего уже нет дела, хоть на волшебном единороге проезжай – не возбудишь интереса!

А что там ещё впереди?..

Глава 1
Голоса пустынь

Детство

Ещё в детских пылких своих мечтах, я жаждал увидеть таинственные берега Африки. Более всего меня всегда тянуло в западные экваториальные области, покрытые вечнозелёными дождевыми лесами, которые тянутся на тысячи километров от побережья Атлантического океана внутрь континента, до Великих озёр. Юношеское воображение переносило меня на старинные парусники: стоя у борта я вглядывался в неведомый зелёный берег, затянутый утренним туманом, с которого доносились лёгким бризом дурманящие благоухания тропической растительности, запахи полноводных рек и болот.

Слух удивляли крики, щебет и трескотня разнообразных обитателей, скрывающихся за пышной зелёной стеной сумрачного, манящего к себе лесного массива.

А бывало, в мечтах: воздушный шар вместе со мной прилетал в океанских пассатах к таинственному континенту, и я глядел с высоты птичьего полёта в непроницаемую лесную чащу. «Если побережье так чарующе увлекательно, то что же там, в глубине таинственного материка?» – этот вопрос задавали и первые путешественники-исследователи в поисках географических открытий, и разведчики тайн последующих времён. Те первые землепроходцы приоткрывали пядь за пядью полог неизвестной дикой Африки.

Пытливо искали они каждый своё, прилагая невообразимые усилия, но находили, чаще всего, трудности и все возможные лишения, а часто и смерть – со съемной крышкой в этих неизведанных местах.

Этот древний материк с его загадочными землями на протяжении многих лет, как красивая мечта, жил и живёт во мне. И я шаг за шагом по книгам открывал для себя его тайны. Но так уж заведено на свете, что мечты сбываются, мысли материализуются. Став взрослым я остался верен своим романтическим мечтам.

Интересно то, что увлечения одновременно географией и мотоспортом вполне совместимы и результативны. Это стало понятно, когда мой жизненный путь привёл меня к северо-восточной части Африки. Мы ступили на эту землю. Нашему взору предстала бескрайняя, однообразная пустыня, горы и песок. Нет, не деревянные корабли моих детских грёз смотрели бушпритами и якорными клюзами в сторону влажных джунглей Африки, а фары двух мотоциклов, высвечивая в сгущающихся сумерках песчаные гряды.

Мы ехали со стороны Синайского полуострова, пересекли Суэцкий канал, остановились перед древней Сахарой, приветствуя и созерцая её необъятность. Как альпинисты у подножия огромной вершины готовясь покорить её:

– Вот и я лицом к лицу с тобой, Африка!

Буря в пустыне

Сплошной песок. Какие просторы и какая свобода! Вот она, лучшая наша доля, мы предоставлены сами себе, а весь континент с севера на юг предстоит нам. Впереди бесконечность пустынного, застывшего песчаного океана. Знакомая картина, я это уже видел, когда мы шли на яхте «Тасмания» вдоль северной Африки в Средиземном море. Вспоминаю, как мы заходили в Тунис, и там нам представился случай познакомиться с Сахарой.

Ведь это было совсем недавно. Далее плавание продолжалось, и как-то раз штормовой ветер со стороны Алжира нанёс нам на крохотную палубу красноватый песок, прибавив хлопот с приборкой. Я всё время вглядывался в линию горизонта, надеясь разглядеть великую пустыню. Но там где сходятся два океана, трудно узреть границу между ними.

Только мы въехали во владения Африки и двинулись вдоль Красного моря прямо на юг, как она устроила нам взбучку. Что ж, это вполне справедливо с её стороны, к тому же, такие проявления любезной гостеприимности вполне характерны этой «Чёрной» владычицы.

Надвигалась песчаная буря. Самум. Мы начинали чувствовать её дыхание. Тысячи песчинок, поднимаемые сильным ветром, кололи лицо и руки. Песок проникал под одежду и сквозь гермошлем. По «Уралу-Туристу» с коляской, на котором ехали Володя Сайгаков и я, ударяли потоки ветра, и мотоцикл метался в стороны. Каково же было Сергею на его «Урале-соло», более лёгком и неустойчивом, со своими двумя колесами, в эти часы?

По асфальту, будто ручьи весенних разливов, струились и перемещались пески, образуя местами небольшие барханчики, которые мы едва успевали объезжать. Знакомились мы с бурей в пустыне впервые. Удивляли и настораживали её тяжелые непредсказуемые ритмы. Вой ветра заглушал шум двигателя, в этом вое как будто соединились чувства всех тех людей, кого поглотила пустыня, а таких – не счесть! Пустыня по облику своему мертва, поэтому тщательно хранит свои жертвы, сломленные многочисленными непреодолёнными тяготами.

Темнота надвигающейся ночи не позволяла разглядеть буйство стихии, и тем более увеличивала ощущение напряжённого движения песков вокруг, словно морских валов, с неумолимым натиском надвигающихся на одиноких путешественников. Это так сложно передать это словами, такое нужно увидеть и почувствовать самому, в реальности. Встречных машин были единицы, только лишь неотложные обстоятельства могут заставить араба отправиться в дорогу во время самума. Жители Сахары знают пустыню и умеют предчувствовать непогоду – это опыт, накопленный веками, нет – тысячелетиями.

Сделали остановку, Сергей произвёл обсервацию с навигационным прибором GPS, оказалось, что мы находились на 28 градусе северной широты. Слева, рядышком – воды Красного моря, неразличимые в этом буйстве летающего песка.

Было решено заночевать прямо в пустыне. Поставить палатку не представлялось возможным из-за сильного порывистого ветра, поэтому легли, тщательно укрывшись тентом от палатки, за мотоциклами, поставленными с наветренной стороны. Хоть какая-то защита от слепящего, колкого, всепроникающего песка.

Я долго не мог уснуть, многообразные мысли и новые ощущения переполняли моё сознание. Шум ветра и хлопающий тент не давали покоя. Со стороны наш лагерь, наверное, являл собою странное зрелище, а быстро перемещающийся песок вскоре замёл трёх усталых путников. Иногда до моего слуха доносился какой-то необычный шелест – посторонний звук в этой среде, а то вдруг слышались голоса и шум шагов. Я приподнял тент, но ничего не мог разглядеть.

Этот ночлег был нашим первым на земле древнего континента, и мы были здесь пока новичками. Пустыня шептала свои сказки, посвящая нас в свои тайны.

С первыми лучами солнца, благо буря ослабила свой напор, мы поспешили продолжить путешествие. До Хургады оставалось совсем немного, что-то около 200 км, там нас уже заждался наш оператор – четвёртый участник экспедиции.

Ветер немного стих, но воздух был по-прежнему тяжким. Было душно, а в каждом из нас чувствовалось раздражительность – это из-за плохого и неудобного сна. Вытолкали «Уралы» из песка на асфальтированную дорогу и началась утренняя неспокойная, нервозная езда.

Мы разогнались до 100 км/ч, не меньше, поочерёдно обгоняя друг друга. Но такие гонки, как правило, заканчиваются плачевно, особенно там, где превозносится тщеславие и безрассудство. Сейчас невозможно назвать и определить те душевные потрясения, которые навалились на нас в следующий миг этой сумасшедшей гонки: вижу, как вдруг руль «Урала-соло», на котором гнал мой брат Сергей, странным образом повело в сторону, мотоцикл потерял управление и рухнул на асфальт на скорости 120 км/ч. Сергей вцепился в руль, и сжавшись в комок, вместе с мотоциклом проскользил на дуге правым боком по асфальту. Остановился он только когда ударился о камни за обочиной, оставив на асфальте след длиною в 150 метров. Мы с Володей поспешили к Сергею.

Я смотрел на лежащий мотоцикл и на моего брата, стоящего возле «Урала». Сергей смотрел на всё каким-то отрешённым взглядом. Непромокаемая куртка и брюки висели на нём клочьями, но удивительно! – сам он остался цел и невредим, испытав только шок.

– Вся жизнь в один миг прокрутилась у меня в голове! – промолвил глухим голосом Сергей.

Что мы понимаем во взлётах и падениях? Вот яркий пример тому. Мы – люди, в житейской суете, развиваем скорость и, мчась, часто не замечаем рядом важное для себя. Забываем в головокружительном движении, что жизнь – это мгновение, короткий промежуток времени, данный нам для осознанного понимания своего предназначения на Земле. Был, жил, что-то делал, и нет в один миг! Время – наше богатство, и оно бесценно в нашей жизни. Хотя многие считают время деньгами, но ведь это какое-то ограниченное до убогости понимание.

Так мы простояли несколько минут, каждый при своих мыслях. Володя, как истинный механик, оглядывал пострадавший «Урал-Соло». Правый цилиндр, от сильного трения об асфальт, наполовину стёрся и пришел в полную негодность, разворотило даже клапана. «Соло» был теперь не самоходен, а запасного цилиндра, во взятых запасных частях, у нас, к сожалению, не было.

Попробовали взять колясочным «Уралом-Туристом» пострадавший аппарат на трос, на буксир, но из этого ничего не вышло. Вернее всего было перевезти мотоцикл в кузове грузовика до Хургады, в которую прилетают туристические самолёты из России – доставить нам посылку с цилиндром им не составит труда. Сказано, сделано!

Первый же грузовик, ехавший мимо, доставил Сергея и его «Урал» в Хургаду. А мне и Володе оставалось только поспевать за ними на неуклюжем «Туристе». Открылся город Хургада, построенный совсем недавно на берегу Красного моря, со множеством туристических отелей, санаториев и торговых лавок. Находясь на одном уровне с европейской современной архитектурой, город вовсе не обделён арабским колоритом.

В Хургаде и состоялась та желанная встреча с ещё одним участником нашей команды, опытным фотографом, оператором и доктором в одном лице, Владимиром Новиковым. Он уже заждался нашего появления и был неописуемо рад, что мы наконец-то вместе, в полном составе. Ему не терпелось пуститься в путь к югу, он мечтал скорее спуститься в южное полушарие и приступить к своим съёмкам. Признаться, нам тоже претили продолжительные остановки в пути.

Звоним нашему другу – Тимуру Ибатуллину, в Москву, просим помочь с запчастями для восстановления мотоцикла. И как только российский рейсовый самолёт донёс нам заказанные запчасти, Володя Сайгаков, искусный механик, незамедлительно устранил поломки. Мы, не теряя времени, взяли курс на юг, вдоль берега Красного моря, оставив позади Хургаду, полную песчаной пыли, поднятой с поверхности Аравийской пустыни недавним ураганом.

Но на одном из многочисленных постов, близ прибрежного городка Бур-Сафага, наша мотопроцессия была остановлена бдительными египетскими чиновниками и солдатами. Дальше нас не пустили – ждите положенного для иностранцев конвоя для передвижения по стране! Ждать нужно было пять часов – до вечера.

Дело в том, что в Египте есть много людей недовольных правительством и его системой правления. Недовольство приводит к вооружённым столкновениям, были и покушения на граждан Европы и Америки. Поэтому на внутренних дорогах Египта для сопровождения автотранспорта посылают военный и полицейский конвой. Конечно же нас эта новость просто обескуражила. Наши уговоры и просьбы о самостоятельном следовании до Луксора не произвели никакого эффекта, полиция оставалась непреклонна. На самом деле, нам в Луксор-то и не надо было, наша цель – Асуан.

По географической карте мы узрели ещё одну существующую дорогу до города Асуана через поселение Эль-Кусейр, дорога шла как раз вдоль Красного моря. А город Асуан, на сегодняшний день, это единственная отправная точка для попадания в Судан. Там сообщение между Египтом и Суданом происходит паромным способом по водохранилищу, порождённому Асуанской платиной, так называемому озеру Насер. К тому же, паром – один единственный и ходит только раз в неделю. По последним данным паром из Асуана отходит через пять дней. Тут есть над чем подумать!

На подробной карте указана чёткой линией дорога, ведущая из Асуана до поселения Абу Симбел, через пески, но от Абу Симбел уже никаких дорог нет, а от него нужно ещё как-то добраться до Вади-Хальфа – суданского порта на озере Насер. А мы ещё маловато знакомы с африканскими дорогами. И вскоре мы убедились, и для вас, друзья, лишний раз подтверждаем, что «жирная линия на карте – это ещё не факт, что там то-то есть, кроме песков!» Такова Африка!

Все наши соображения заняли немного времени, и далее, в сложившейся ситуации, думать было уже непозволительно: опасаясь не успеть на паром, мы двинулись через Эль-Кусейр, рассчитывая выиграть время, которое было бы потрачено на ожидание обещанного военного конвоя. Но справедливо же гласит старинная пословица, мудрость предков: «Лучше воробей в руке, чем журавль в небе!»

Мы спешили до тех пор, пока впереди не замаячил очередной пост. Закрытый шлагбаум и ватага египетских солдат с автоматами Калашникова. Все наперебой заверяли нас, на своём непонятном нам языке, размахивая руками то в одну, то в другую сторону, что невозможно самостоятельно перемещаться по дорогам Египта. Было ясно и без перевода: «Если ты не египтянин, то поворачивай обратно!» И нам ничего не оставалось, как вернуться на первоначальный дорожный пост в городок Бур-Сафага, где всё же была возможность для нас продолжать путь, пусть и с охраной. Но в результате своих самостоятельных поисков обходных путей мы опоздали на 15 минут, и, как оказалось, обещанный вечерний конвой уже ушёл. Следующий конвой будет только ранним утром! Нам оставалось только окинуть печальным и разочарованным взглядом перекрытый участок дороги, стиснутый между безжизненными горами и морем. В вечерних сумерках горы казались ещё более мрачными, отвесными и неприступными, а море – серым, неприглядным. Природа своим видом как будто бы давала нам понять: «Смиритесь, люди! Ждите терпеливо утра, может быть, вам повезёт на завтрашний день!».

Нам сложно понять застывшую вечность, мы не внемлем ей. Такова молодость, которая торопится всё сама понять, испытать, убедиться, неся часто при этом потери. Когда в жилах кипит кровь, а под собой чувствуешь резвого скакуна, рвущегося только вперёд, не терпящего простоя, то лишние сотни километров, даже если и впустую – это лишь разминка, которая вызывает усталую, но счастливую улыбку, а не раздражение. Ведь всё ещё впереди! Сколько дорог нужно пройти, сколько падений и взлётов испытать, сколько ещё терний и ухабов, и столько чудных долин и прозрачных озёр увидеть! Все трудности можно преодолеть, не утонуть во впечатлениях, а после – не упиться покоем и весельем победы. Да, для этого нужно сильное и большое сердце.

Молодость – энергична, а энергичность – наивна. Молодому, здоровому сердцу чужды прагматичность и расчёт, всей своей сущностью отвергает она бессилие и страх. В нарушении наших планов, в жизненных неудачах и бедах, можно узреть и пользу, и целесообразность, своевременность случившегося, которые мы почти всегда не пытаемся объяснить и расшифровать. Преграда или несчастный случай бывают порой единственным явным предупреждением Свыше, требующим внимания и понимания с нашей стороны.

В этот вечер я предавался подобным размышлениям, сидя у расставленной нами палатки, вглядываясь в Красное море, окаймлённое ярким закатом. На волнах играли жёлтые краски заходящего солнца, а за моей спиной молчала спящая пустыня. Вокруг – живая картина, а я живу, чтобы зреть её. Я имею глаза, чтобы видеть, и разум, чтобы понять величие окружающего мира, и этого достаточно для благодарности Создателю!

Утром, по своему обыкновению, отправившись побродить по окрестностям, обнаружили мы среди песка, прямо под ногами, обломки различных раковин и кораллов. Вот это да! В интересном же месте мы разбили лагерь в вечерних сумерках! Значит, это пространство пустыни было заполнено когда-то морской водой. Небольшие коралловые ветки я бережно уложил в дорожную сумку, на память о Красном море. Занятно то, что такой коралловый известняк, на некоторых островах Полинезии, используют под строительство жилищ, из бесформенных глыб получая некоторое подобие кирпичей. Увидел человек – раз у него нет под рукой камня, он его достанет со дна морского. Если нет дерева – человек построит жилище из песка.

Но человек в своей изобретательности и приспособляемости зашёл значительно дальше, зачастую вероломно и беспринципно вмешиваясь в природу, нарушая её естественное состояние. Если нужно, то человек делает каналы, перегораживает реки. Совсем недавно, в XIX веке, англичане прорубили короткую дорогу к своим колониям, названную Суэцким каналом. Тем самым обеспечив египтянам «стабильный» доход на века. Но была нарушена цельность материков, географически Африка с Евразией были бесповоротно разъединены между собой. Конечно же, это событие минувших дней не даёт основания утверждать, что Африка и Евразия когда-то были единым материком. Но всё же с тех пор африканцы смотрят на азиатов, и обратно, каждый – со своего берега. И если человек в своём развитии дошёл до того, что может поворачивать вспять реки и тучи на небосклоне, разъединять и резать материки, словно хозяйка пироги на утренний завтрак, то у природы имеются все основания для возмущения, для недовольства, в виде катаклизмов и разных глобальных экологических процессов. Нарушение заданного природой равновесия всегда отражается на обитателях планеты, на животном мире и в том числе – на человеке. Иссушаются моря, трясётся земля, и даже в безмолвных пустынях чувствуешь укор природы. Сахара всё двигает и двигает границы своих владений к югу, к востоку, а человек бессилен перед давлением Великой Пустоты.

Земля не терпит надругательств и непочтительного отношения, и нарушение её законов и порядков незамедлительно отражается на нарушителе.

Быть может, коралловая ветвь в моих руках, поднятая с поверхности земного шара, не приведёт к каким-либо изменениям на планете, но она навела на меня противоречивые мысли о себе, людях и о мире.