Текст книги "Время любить"
Автор книги: Сергей Козлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
* * *
Когда отстреляли в очередь тосты и поздравления, а от криков «горько» (в основном инициатива Дорохова, Китаева и рано захмелевшей Мариловны) действительно горчило на губах, умиленная официантка Нина тихо утирала слезы, а Сергей Павлович нежно шепнул Варе:
– Теперь мой подарок. Он необычный. Ничего не бойся. – В руках у него появился тот самый пульт. – Друзья! – обратился он ко всей компании. – Мы с Варей ненадолго исчезнем, можно?
– Дело молодое, – хитро прищурился Дорохов. – Моя бабушка говорила…
Что говорила бабушка Дорохова по этому поводу Кошкин и Варя уже не услышали. Они оказались в квартире Сергея Павловича прямо у стола, на котором тихо гудел генератор машины времени.
– Это то, что я думаю? – спросила Варя.
– Да. Мы с тобой в нашем будущем. Всего лишь на полчаса вперед. У нас есть целый город, в котором никто, кроме нас, не живет. Я назвал его Городом влюбленных и решил подарить тебе. Всякий раз, когда нам будет надоедать наш суетливый мир, мы сможем уезжать сюда на любое время! Хоть на год, потому что всегда есть возможность вернуться в минуту отправления.
– С ума сойти! Это же чудо!
– Сам не верю.
Сергей Павлович повлек Варю на балкон.
– Взгляни, жизнь придет сюда через двадцать девять минут! Здесь еще нет времени. Потому что время измеряется только людьми. Даже для других живых организмов оно не имеет такого значения. Времени здесь нет, а любовь есть! Здорово, правда?!
Полная тишина сделала голос Кошкина гулким и мистическим. Варя инстинктивно прижалась к нему и зачарованно смотрела на затаившийся в ожидании город. Только едва заметное движение облачных полей создавало здесь хоть какую-то видимость жизни. Ниже космоса – только ожидание, обратный отсчет.
– Если мы будем здесь только одни… Немного страшно…
– Ты мэр города! – торжественно и шутливо объявил Сергей Павлович. – Город открыт для всех влюбленных.
– Здесь, правда, больше никого нет?
– Абсолютно.
– Мы здесь одни-и-и! – крикнула в раскатистое пространство улицы Варя, и стены соседних домов многократно отразили последний слог. Дни-и-и… дни-и-и… дни-и-и…
Кошкин наклонился к нежной бабочке Вариных губ и закрыл глаза. Вместе с долгим поцелуем окончательно исчезло чувство времени. Зато остальные ощущения хотелось длить и длить. Варя аккуратно отстранилась первая.
– Мне все равно кажется, что кто-то смотрит. Может, Он? – посмотрела на небо. – Мы тут, как на ладони. Интересно, а что сейчас идет по первому каналу?
– Единственная проблема, – признался Кошкин, – по телевизору и радио – только шум эфира. По телефону – тоже.
Варя игриво пожала плечами:
– Не очень-то и жалко!
– Да совсем не жалко, – подтвердил Сергей Павлович.
– Надо возвращаться, там все-таки гости…
– А я думал…
– Потом, – нежно шепнула Варя.
– У меня идея! Мы сейчас вернемся в кафе, сядем за стол, а только потом переместимся в нужное время.
– Угу, но давай появимся на полчаса позже. Не люблю я этих застолий. Хоть немного вырежем… Требую монтаж, как жена режиссера!
– Давай, я тоже, честно говоря, не большой любитель праздников и официоза. Но так уж друзья настояли…
Кошкин поколдовал над пультом, и пространство рванулось в сторону. То, что они увидели мгновение спустя, заставило их в ужасе прижаться друг к другу. Варя вскрикнула.
На месте кафе дымились развалины… Окна ближайших домов были выбиты. Где-то далеко истошно ныли сирены. На крыльце КПП стонал раненый собровец. На месте, где еще полчаса назад была стоянка, зияла огромная воронка. На краю ее стоял торжествующий Бекхан, шепчущий в небо не то молитвы, не то заклинания. Испуганная девушка в красном изорванном платье показывала на него пальцем и кричала что-то несуразное. Вдалеке, опираясь на снайперскую винтовку стоял растерянный Алейхан. Круг времени и судеб замкнулся в этой точке. Здесь еще никого не должно было быть, но они были. Произошло какое-то жуткое смещение. Но произошло оно давно. Задолго до того, как Сергей Павлович Кошкин закончил работу над своей машиной. Десятки, а, может, и тысячи разрушенных причинно-следственных связей выбросили сюда свои незавершенные обрубки. Разумеется, и опыты Кошкина заканчивались здесь – в этой воронке. Здесь, по сути, должна была кончиться судьба инженера Кошкина, его друзей, близких и просто оказавшихся рядом людей.
– Бекхан! – надломленным голосом позвал Кошкин. – Бекхан! Я не знаю из какого ада ты опять выбрался, но ты все равно проиграл! Ты можешь возвращаться сколько угодно! Ты и такие, как ты! Любовь сильнее! Понимаешь, сильнее! Спроси у своего брата, если успеешь…
И, прежде чем Бекхан осознал тщетность своей мести, прежде чем он проклял всё и вся на свете и даже сами небеса, Кошкин и Варя исчезли, чтобы вновь очутиться за праздничным столом и услышать одобрительную фразу Василия Даниловича: «дело молодое».
* * *
Кошкин подошел к Дорохову и, стараясь сохранить внешнюю невозмутимость, скороговоркой прошептал ему на ухо несколько слов. Тот глянул на бледную Варю и потянул за руку Китаева.
Юлия ускорила шаг. Она увидела в багажном отделении красной, как и ее платье, «лады» то, что последнее время очень часто приходилось видеть по телевизору.
Алейхан задержал дыхание. «Пусть это будет мой последний выстрел», – молился он, стараясь не смотреть в горящие ненавистью глаза брата. «Может, он передумает? Главное – не упустить момент, когда он достанет пульт…» Бекхан, между тем, тяжелым, неторопливым шагом двигался прямо на ствол брата. Походка неандертальца, сказал бы антрополог. Откуда антропологу знать, как ходят в горах люди, чьи плечи оттягивает оружие и амуниция. Бекхан подходил все ближе…
Дорохов буквально вырвал из рук Алейхана драгуновскую винтовку с насечками на прикладе.
– Опоздаешь, – прошипел он.
И действительно, Бекхан вдруг резко, но картинно выбросил вверх руку, и в ладони сверкнул пульт дистанционного управления целой связкой фугасных бомб, под которой просели рессоры легкового автомобиля.
– Стреляйте! – в этот раз на долю секунды раньше выкрикнула в сторону собровца Юля, и тому не надо было повторять два раза.
Пуля Дорохова встретилась с его пулей в мертвом от ненависти сердце Бекхана. От неожиданности он выронил детонатор, и тот разлетелся на части. Прежде чем рухнуть на землю, Бекхан стекленеющим взглядом полным разочарования и удивления различил поднявшиеся фигуры Алейхана и Дорохова. День продолжался…
– Почему это всегда приходится делать мне? – спросил у кого-то Василий Данилович.
– Ты мог промахнуться, майор, нельзя стрелять после бега.
– Я – нет! А тебе не пришлось стрелять в брата, – ответил Дорохов и, брезгливо бросив винтовку на траву, направился в сторону кафе.
Где-то в стороне истошно кричала девушка в красном платье. Собровец по рации вызывал подмогу. Лысый испуганно выскочил из машины и опрометью бросился к двери КПП. Из рук его выпал никем не замеченный пульт от телевизора “Toshiba”, что секундой позже попал под взвизгнувшее колесо такой же, как сам он, иностранной машины…
А Кошкин с Варей на крыльце смотрели на молодцеватого Дорохова с нескрываемым умилением. Василия Даниловича от такой растроганности внутренне сплющило. И он выкрикнул полагающийся русскому майору защитный сарказм.
– Ну что смотрите на меня, как Леня Голубков на акцию эм-эм-эм! Я на свадьбе, а не на боевом задании. Моя бабушка по этому поводу… – И осекся, вспомнил: – Ой, ё! Моя бабушка выходила замуж в августе тысяча девятьсот четырнадцатого!.. Ладно, надо успеть выпить, пока менты не приехали, – и скрылся за дверью, откуда еще минуту назад испуганно выглядывала официантка Нина.
Кошкин и Варя остались на крыльце.
– Я хочу сделать тебе подарок, – прошептал на ухо невесте Кошкин.
Та настороженно посмотрела на его руки.
– Что это? – Варя удивленно разглядывала блеск драгоценных камней.
– Диадема царицы Савской.
– Что? Копия?
– Обижаешь, – притворно скуксился Сергей Павлович, – оригинал.
– Ты?!..
– Я больше не буду… Зато никто не сможет подарить своей невесте такой подарок.
ЭПИЛОГ
«Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность.
Это не выдумка, но – наиболее яркая и самая подлинная действительность.
Это – совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола.»
А.Ф.Лосев. «Диалектика мифа»
Страниц тридцать, а, может, пятьдесят назад, читатель с досадой предполагал, что вот де – сейчас по накатанному – автор избавится от несуществующей машины времени, следуя принятым в таком жанре штампам. Мол, не время еще для такого изобретения, человечество не готово и т. д. и т. п. Оставит читателя в недоумении, а главных героев в патовом положении. Подберет подходящий постмодернистский хеппи-энд, с полагающейся ложкой дегтя, и поминай, как звали главного героя.
Возможно, некоторых читателей я разочарую. Дураков в России не так уж много. Просто они либо на виду, либо у власти, что равнозначно. Многие ли из нас, обладая машиной времени, добровольно ее изничтожат, зароют, прекратят ею пользоваться? Ау?! Задумались читатели. «А что бы я действительно сделал, будь у меня машина времени?» И тут уж планов громадьё! Многих потянет на благородные поступки. Этакая игра в маленького бога. Предотвращение мировых катастроф, войн, локальных конфликтов. Но, как показывает описанная выше практика, остановить даже единственную пулю весьма проблематично, а подобный опыт грозит непредсказуемыми последствиями. Есть путь более простой, но самый надежный – не стрелять! Да кто бы услышал!.. Из Каких Уст не слышали «не убий!»?
Но я не о том. Хотя – с какой стороны посмотреть? Я, как всегда, о любви, о времени, о времени без любви и любви без времени. Хочется добавить нечто свое к фундаментальным исследованиям физиков, философов, естествоиспытателей. Они представляют себе время и пространство единой субстанцией. И это верно, но – для двухмерного мира. Я смею предположить, что мир трехмерен, причем третья составляющая является основополагающей. Сделайте ваш мир трехмерным. Добавьте туда любовь.
Наивно получилось… Зато фундаментально. Сразу оговорюсь, в этой книге не высказано ни одной сколько-нибудь научной гипотезы. Только правда, выверенная практикой.
Да! Если вдруг вы увидели, как на ваших глазах посреди улицы исчезла влюбленная пара, не удивляйтесь. В Городе влюбленных ворота не закрываются никогда (ибо никогда по своей категоричности граничит с понятием всегда, а, стало быть, с той самой вечностью). Кто знает, может, и вы сподобитесь там побывать.
Когда я последний раз встречался с Сергеем Павловичем, он читал лекции в университете. Его конек – опровержение теории относительности и развитие теории фундаментальных взаимодействий. Похвалившись смышленой дочкой Леной, он жаловался, что, кроме физики, мог бы читать историю в университете не хуже докторов наук.
– Времени нет, – оправдывался.
Времени нет. Есть любовь.
Прости мне читатель легкий налет иронии, ибо нам с Сергеем Павловичем в этом мире без нее не прожить.
2003–2004. Горноправдинск, Тюмень, Алушта, Город влюбленных…
