Текст книги "Идеальный финал (СИ)"

Автор книги: Сергей Печев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Нет. Звонила твоя подруга утром. Сегодня первый день на работе был – улыбнувшись, ответил Джимми

– О, поздравляю! – глазки Кэтрин заблестели – И как? Понравилось?

– Сойдет на первое время

– Поэтому надо было учиться, а не уходить посреди года

– Не начинай, а – лениво произнес Джимми – Я не хочу снова обсуждать эту тему. Проехали. Хорошо?

– Как скажешь. Чем вчера без меня тут занимался? – спросила Кэтрин, вернув тяжелые воспоминания в усталый разум парня

– Ничем. Пришел домой, послушал музыку и лег спать – нагло соврал Джимми, скрывая сложные процессы правды – А вы как погуляли?

– Отлично. Так, иди мой руки и садись за стол

– Слушаюсь, мадам – Джимми улыбнулся, отправившись в ванную комнату.

Ужин был превосходен. Молодые люди кушали, разговаривая о разных вещах. И лишь телефонный звонок, словно черта между границами стран, разделил брата и сестру. Джимми поспешил к телефону. Нажав на кнопку, парень сразу же услышал знакомый голос:

– Привет – он был таким холодным – Ты дома?

– Да, Картер, только пришел. Кушаю

– Хватит, а то станешь толстым и некрасивым – парень по ту сторону телефонных сигналов громко засмеялся – Выходи на улицу, отличная погодка. К тому же у меня кое-что есть, если тебе это интересно

– Хм. А ты умеешь заинтриговать. Ты где? – Джимми даже забыл о Саманте

– Дома. Вот выхожу. Так что у тебя есть пятнадцать минут, чтобы подняться, одеться и выйти сюда. Я не хочу ожидать тебя на морозе, пока ты там накрасишься – Картер вновь засмеялся – Хорошо?

– Да – коротко ответил Джимми, и быстрые гудки заласкали его слух.

Парень проник в комнату, поблагодарив сестренку за прекрасный ужин, достал измятую тетрадь и ручку и начал записывать какие-то буквы:

«14 января 2011 год.

Ад.

Привет. Насыщенный день получился. Работа, на которой мне нет места, все эти люди. Общество. К черту его! Казалось, что я спустился в ад. Вот знаешь, медленно так, с каждым шагом, все глубже. Я ненавижу их глаза, мимику, улыбки. Терпеть не могу. Это, как воздух, ужасный, пропахший смолой и никотином. Он так противен для тебя, но от него не убежать, не спрятаться в соседней планете, не закрыться в морском дне. Воздух везде, тысячи маленьких капелек, так пронзают тело и разум, наполняют их особой ненавистью и злобой. И вот ты. Посреди всех этих танцев, один, разбит и помят, встречаешь новую дозу в легких, как наказание. А воздух бывает чистым? Нет. Всегда найдется капля горечи, фальши, грязи. Горстка ничтожных молекул! Этот коридор, заполненный до отказа запахом табака, алкоголя, мерзких слов и похотливых желаний. Меня всего трясло. С каждым разом, все сильнее чувствуется металлический взгляд их океанов, грязных и вечных.

А когда это началось? Я помню школу. Последняя парта, чтобы их взгляды не сверлили мое тело. Я слышал улыбки, чувствовал их смех и всегда думал, что они адресованы именно мне! Это так мерзко. Я весь трясся от ужаса, волнения. Почему?! Ведь смех не был близок ко мне! Но что-то внутри сверлило, вторя их взглядам! И так было всегда. Автобусы, площади, кафе, заведения, праздники. Это уничтожало меня! И как стереть грани, если твои слова никто не слышит? Ты даже не можешь выдавить их со своей пасти! А теперь, все стало хуже в разы. Я так боюсь разговоров, взглядов. Иногда, я хочу закрыться в сейф, без воздуха и воды, чтобы никто не потревожил мое тело, не касался моего разума! Но это невозможно. Вуалью пережимает аорту и с каждой секундой все меньше уверенности в себе. Странно».

Телефон громко играл, напоминая о том, что Картер уже подошел к подъезду. Джимми быстро собрался, торопясь попрощался с Кэтрин, и резкий звук двери, как выстрел, отпустил парня в холодный мир.

– Привет – обратился к Джимми темнокожий паренек, протянув свою ладонь – Что-то ты сегодня быстро накрасился. Новый способ?

Это был Картер. Джимми очень давно дружил с ним. С самых ранних пор. Детский сад, первый класс, колледж, Картер всегда и везде был рядом. Они понимали друг друга практически без слов. Да и зачем говорить вслух? Наверное, это и была та дружба, к которой стремятся жалкие люди. Они ищут ее среди песка, оскалов, глаз, но нет тех сил, стимула, чтобы вернуться в детство, выбрать частичку из разрушенной души. А ведь все казалось таким правильным. Дружба – глупое слово. Ей приписывают образ вечности, но это не так. Время сильнее, чем какие-либо клятвы. Отношения превратятся в выгодную часть сделки. Вот так и живем. Фальшиво, глупо. Но в глубине своей души Джимми был рад тому, что уже четырнадцать лет знаком с Картером. Было разное: ссоры, крики, ругань. Не смотря на все это, молодые люди находили удовольствие в общении. А что еще надо, чтобы назвать ее вечной? Дружба.

– Привет. Заткнись, а – ответил Джимми, пожав руку Картера

– Тяжелый день? – стерев улыбку с лица, спросил паренек, закуривая очередную сигарету, которая так плавно дымила куда-то вверх

– Да. Сегодня первый день был на работе. Ужас. Скучно там – ухмыльнулся Джимми и медленно начал перебирать ногами за угол дома

– У меня есть то, что тебя расслабит

– Опять?

Картер аккуратно отвернулся спиной к усталым прохожим и достал из кармана небольшой пакетик, наполненный едким запахом настроения. Поток наркотиков в тот год поработил город. С холодных рук января можно было взять все. Теплое «солнце», которое набирали в шприцы, а затем, впускали в усталые вены, разбавляя грязную кровь каким-то непонятным ароматом, таблетки, травку. Эти волны забирали умы, целые жизни, но молодежь все шла, в надежде оторвать заветный кусочек рая. Глупые головы выбирали тяжелые наркотики, а потом гробы уходили в неизвестном направлении. Жить в красочном мире, последний раз глотая воздух. Стоит ли он того? «Солнце» грело лучше, чем самый теплый плед в эту холодную зимнюю стужу. Но молодые люди старались держаться подальше от подобных вещей, предпочитая немного веселья, что засыпалось в сигареты, а потом превращалось в туман, улетавший вверх, к железным трубам заводов, питавшим небо своим смертоносным дымом.

Молодые люди, недолго думая, направились к старенькому, заброшенному дому. Его так и не достроили. Там часто собиралась молодежь, чтобы проникнуться эйфорией красоты и звуков. Но зимой тут было тихо. Лишь легкие шаги ребят подхватывал ветер и нес через бетонные столбы ввысь по этажам, завораживая великолепным хрустящим шумом. Дым поступал в легкие, а в глазах горело небольшое пламя. Этот туман наполнял рот, а затем, тонкой струей покидал тело, принося в него ту самую капельку радости, веселья. Доза стыда, но она всегда так сладка. Этот великолепный аромат, что пронзает разум. Выдох, и пусть глупая планета почувствует приход, остановит свой унылый механизм и даст людям спокойно уснуть под колыбельные песни холодного января.

– Ну, как тебе первый рабочий день? – улыбаясь, спросил Картер, как только молодые люди покинули плен заброшенной многоэтажки

– Хм. Знаешь, продуктивно, хорошо. Чувствую себя неотъемлемой частью команды – Джимми громко засмеялся.

Они еще долго бродили по вечерним террасам, пока не уселись на лавочку под большим навесом. Холод пронзал тело, а «веселье» практически покинуло разум.

– Ну, как там, в колледже? – нарушив минуту молчания, спросил Джимми, отвлекая Картера от его мыслей

– Отлично. Все идет своим чередом. Сам-то не жалеешь о том, что ушел?

– Как тебе сказать? И да, и нет – парень пожал плечами – Знаешь, это, словно вызов себе. Риск, если угодно. Не мое это, Картер – Джимми закурил сигарету – Не знаю. Все было не так. Каждый день эти люди, толпы блуждающих зевак. Только и умеют впитывать воздух в свои легкие, знакомиться для одноразовой «любви», превращать пищу в дерьмо, слепо веря в то, что их жизнь чего-то стоит. А что им даст эта учеба? Диплом и воспоминания? Вот поэтому я и ушел. Не стоит вообще у меня такое спрашивать, Картер. Каждый должен уметь сделать выбор. Человек без права – оболочка, не более. Так что давай забудем эту тему, мне неприятно что-либо говорить. Хорошо?

– Думаешь, тебе будет легче без образования?

– Картер – громко произнес Джимми – забыли эту тему!

Великие истории начинаются с ошибки. Одно решение ведет за собой другое, и так дальше, длинной цепочкой событий. Это, словно состав локомотива. Так медленно, по вагончику, собирается чудо, которое пронзает воздух, набирая бешеную скорость по скользким рельсам. Неверное движение – ад. И каждый вагон везет в своих рамках сотни людей, подобно тому, как события приносят за собой мысли. Им всем по пути. Они выйдут на станции, собираясь в хаос. Гул, крики, вопли. И в каждой мысли своя эмоция, проносящая дикий ужас, грусть. А как же душа? Она стоит на рельсах, собирая в себя страх и ненависть, ожидая того момента, когда острый нос локомотива коснется ее тела, бешеным ударом чувств, размажет его по рельсам, одаривая мир кровавой кашей, перекрыв воздух в усталых легких. Она не может уйти, не избежать удара, не спасти жизнь, не жертвуя чем-то высшим. Это и был тот риск. Джимми даже не подозревал, что путь его локомотива только начинается, и лишь пара вагонов собраны им с усталых станций, а люди все заходят, ищут свои места. Душа впервые встала на рельсы. Не сейчас. Уже давно, еще в утробе матери, но парень поймет это позже, когда свинцовый занавес закроет шторы его театра. А сейчас, лишь стук тяжелых колес едва слышен из-за горизонта, в котором уже давно утонуло то радостное солнце.

Парни еще долго сидели на лавочке, перебирая разные темы, громко смеялись, пели какие-то песни, вернее твердили цитаты из них. Часы не щадили ребят, усиливая мороз в разы. Вскоре, Картер посадил свое промерзшее тело в, пропахший потом и табаком, салон такси, и металлический гроб увез его от Джимми, оставляя на дороге следы шин и мерзкий запах бензина, перемешанный с зимним бодрящим воздухом. Парень медленно шел в сторону дома, наслаждаясь красивым звездным небом и музыкой, которая лилась в его уши, лаская слух. Джимми жил на окраине города, далеко от всех неоновых витрин, шума, громкой музыки и клубов. Именно поэтому, здесь было так легко, а небо рисовало узоры мириадами звезд. Это так странно.

В квартире пахло приятным ароматом духов. Дверь в комнату Кэтрин была закрыта, и Джимми не стал тревожить сестру. Включив монитор, он переоделся и лег на кровать. Большими черными буквами на синем фоне появилась надпись: «Новое письмо». Парень, легкими нажатиями по клавишам, поспешил открыть его.

Ведьма: «Привет. Где тебя целый день носит?»

Джимми винил себя за то, что вовсе позабыл о Саманте, о той самой девушке, которая вчера спасла его жизнь, явившись своеобразным ангелом. Она ворвалась в судьбу, разрушив все эти мокрые полосы соли. Парень тут же поспешил ответить.

Джимми: «Здравствуй. Да сегодня первый рабочий день был. Устал жутко. А ты что, скучала по мне?»

Ведьма: «Да. Неужели, ты до десяти часов трудился сегодня? Это, что за работа-то такая? Или обманываешь меня?»

Джимми: «Трудился до шести. Потом пришел домой, покушал, в душ сходил и отправился встречать Кэтрин, помочь ей донести пакеты»

Ведьма: «Интересно. Кто такая Кэтрин?»

Джимми: «Сестра, помогал ей. Ревнуешь что ли?»

Ведьма: «Нет. Ну, может, совсем капельку. А чем помогал-то?»

Джимми: «Да она с работы шла, сумки тяжелые, пришлось помочь. И вообще, я целый день скучал по тебе»

Обман – ловушка для глупцов. Болото, которое затягивает все сильнее, стараясь обездвижить, загнать в угол проблем и оставить там одного против звериных оскалов судьбы. Как много людей попадаются в его изощренные сети? Ложь во благо? Хм. Чепуха и только. Нет такого понятия. Его придумали ублюдки, попавшиеся на обмане. Лишь течение времени сделало из этого выражения какой-то идеал. Бросьте. Каждый понимает, что нет этого. Ложь остается ложью. Других вариантов нет. И плевать, как вы трактуете свои поступки. Обман – совершенство. Тонкая игра на порядочном лице общества. Пожалуй, самая тяжелая нить вашей жизни. Стоит полюбить эти роли, и они прибьют вас, словно муху, оставив лишь жалкие капли крови! Но для Джимми, обман – избавления от многих расспросов и проблем. И так жаль, что он не был осторожен, впиваясь в клочки выдуманных действий.

Ведьма: «Я тоже скучала. Слушай, а ты можешь прислать свою фотографию? Очень интересно, как же выглядят поэты»

Джимми: «Я не люблю фотографироваться. У меня нет ни одной картинки, кроме детских. Так что, извини»

Ведьма: «Почему не любишь?»

Джимми: «Я некрасивый, страшный, нефотогеничен. Думаю, я ответил на твой вопрос. А вот, ты, можешь прислать свою фотографию?»

Ведьма: «Нет. Увидимся, и сам полюбуешься. Так будет честно»

Джимми: «А мы встретимся?»

Парень, затаив дыхание, ждал ответа. По каким-то странным причинам его сердце бешено стучало в груди, выбивая, словно по нотам, музыку, пугающую и завораживающую. Парень даже забыл о Челси, о ее изменах. Сейчас его волновали эта минута и буквы, которые должны были высветиться на экране ноутбука, расстреливая мечты, иллюзии, фантазии. Дыхание сбивалось, Джимми не мог усидеть на месте. Звонкий сигнал вылетел в пределы комнаты, он разбивался об стены, как сонные яхты пьяных капитанов врезаются в прибрежные скалы, освещенные подобием маяка, злые шутки Луны. Парень поспешил открыть письмо.

Ведьма: «Это зависит от того, где ты живешь»

Джимми: «Город С.»

Ведьма: «Ну, значит, увидимся. Я в Ф.»

Джимми: «Круто. Я так рад. Знаешь, Б. – идеальный город для нашей встречи. Ровное количество километров до него, только с разных сторон. Я так рад, правда»

Ведьма: «Я не знаю. Незнакомый город, к тому же я тебя даже не видела. Вдруг, ты маньяк какой-нибудь. К тому же у меня сейчас работа, дела. Моя подруга живет в пригороде Б., я к ней собираюсь перебраться, чтобы работенку лучше найти. Все-таки Б. больше, чем моя деревня. Это под вопросом еще, но, думаю, на днях все станет ясно. Ты меня даже не видел. Вдруг, я страшная? А так и есть»

Джимми: «Я знаю Б., как свои пять пальцев. Я в нем часто бываю, так что одной проблемой у нас меньше. А когда ты к подруге собираешься?»

Ведьма: «Что-то ты про «страшная» пропустил. Ха. Не знаю еще. Скорее всего, в середине февраля, числа пятнадцатого»

Джимми: «Внешность человека не играет огромной роли»

Ведьма: «Почему?»

Джимми: «Главное душа. Внешность лишь оболочка, не более.

Ведьма: «Откуда ты знаешь мою душу? Поверь, она ужасная. В ней слишком много кошмаров»

Джимми: «Понимаю. Не знаю. Мне нравится общаться с тобой, полностью окунаться в тебя этими вечерами, думать о тебе»

Ведьма: «Но мы знакомы всего-то пару дней. Хотя, давай забудем эту тему. Лучше расскажи мне, что за работа. Интересная?»

Джимми: «Нет. Продавать спортивную одежду»

Ведьма: «С каких пор ангелы торгуют? Ха. Слушай, уже поздно, я могу уснуть. Поэтому, если не буду отвечать, то все, вижу сны. Так что заранее тебе сладких снов. Целую в щечку»

Джимми: «Да я и сам собирался спать»

Ведьма: «Значит, решено, желай сладких снов и топай на боковую»

Джимми: «Погоди. Дай мне свой номер телефона, чтобы я мог позвонить тебе завтра с работы, все равно там дел немного, зато есть свободное время. Например, когда пойду курить, можно будет поговорить. Услышу твой голос»

Ведьма: «У меня некрасивый голос»

Джимми: «Позволь мне это решить, пожалуйста»

Девушка оставила свой номер телефона, молодые люди попрощались, и Джимми погасил монитор. Он долго лежал с открытыми глазами, изучая каждую линию на потолке. Это было прекрасно. Небрежные контуры соединялись в великолепные рисунки, зомбируя сознание, но боги сна все еще молчали, не били ладонями по лицу и глазам. Джимми вновь достал свой дневник, взяв в руки карандаш, парень сделал запись:

«14 января 2011 год

Чувства.

Внешность не играет роли? Фраза мечтательных романтиков! Кто вы без красивого лица? Хороший человек?! Добрый и отзывчивый? Интересный? Да всем плевать! Первое впечатление считывается с лица, как эпизод. Один не точный эскиз природы, и твой внутренний мир никому не нужен. Невозможно быть идеальным! Лишь единицы не видят этого. Остальным плевать на ту грязь, что засела глубоко в душе. Эти отношения на лицах не доживут и до утра, но именно к ним и стремятся люди! А я? Наверное, такой же. Стыдно.

Представь, Саманта попросила фотографию. И что мне ей отправить?! Вспомни, как начиналась болезнь объективов. Я ограждал себя каждую минуту, старался убежать от этих вспышек, пока окружающие смеялись и весело кричали «еще». Но почему я так боялся?! Все эти годы глаза ненавидели отражение в чертовом зеркале! Я чувствовал, как готов удавить эту тварь! Иногда, казалось, что монстра невозможно любить, и, видимо, это правда, судя по тому, как поступила Челси.

Я думаю, фотография забирает часть души, те счастливые моменты, которые успела зафиксировать в фокусе камер. Как тонкая великолепная работа хирурга, который нежными движениями разрезает тело, выпуская потоки багровой крови, капающей на холодный пол операционных палат. Он так аккуратно отделяет счастливые опухоли, оставляя душу, измотанную и печальную, опустошая ее, словно вишню от кости. И в этих фокусах так мало волшебства. Небрежные швы, наложенные поверх кровоточащих ран, когда-нибудь порвутся и бросят тело умирать, наблюдая, как из него выходят последние капли жизни, доброты, человечности. Холодный труп – пиджак для шкафа в виде гроба. И так печально это все.

Я видел ангелов и видел бесов,

Я видел ад и видел небеса,

И даже труп бывает весел,

Когда без стука врывается весна.

Уже поздно. Мне пора. Завтра еще один день. Спасибо, что снова выслушал меня, опустошил до дна».

Очередной день на работе оказался таким же скучным, как и предыдущий. Лишь мысли о вечере не давали парню покоя. Он ждал, когда сможет окунуться в мир, где только они, вдвоем. Это так странно. Казалось бы, молодые люди даже не были знакомы лично, но какая-то непонятная нить тянула все ближе, соединяя их тела и души. Очереди глупых людей смотрели внутрь павильона, как психологи заглядывают в огромный мир больных, создавая в нем новые истории, раскрашивая монотонными красками и наполняя смыслом. А сколько их? Тех самых миров. Джимми чувствовал себя неловко, улавливая взгляды этих людей. Казалось, он был лишь объектом, ненавистной деталью в механизме, который подавал обществу кислород теплых чувств, пока его мерзкое тело билось в конвульсиях в периметре больничной палаты. Всего лишь шестеренка. Одна незначительная деталь. Оригинал.

Джимми закрыл двери магазина, погасил свет, чтобы его тело никто не увидел, и сел за стол, прокручивая ручку в своих руках. В любую минуту могло приехать начальство, но парня это не останавливало. Он сидел внутри стеклянной коробки, глаза были закрыты, а разум уже давно покинул усталое тело, пустившись в долгий путь в страну грез и фантазий. Впервые в жизни Джимми зашел так далеко в своих мечтах.

Парень представлял огромную сцену, тысячи ярких прожекторов устремлены в самый центр, освещая крепкие доски, пронзая своими лучами его отдаленную фигуру. Тысячи людей в огромном зале, как капельки крови в организме, которым там тесно, но они не могут выйти, тая где-то в фантазиях. Толпа что-то кричит, хлопает в свои ладони, не отрывая взгляда от яркого света. И во всем этом море, Джимми, словно отдельная фигура, маяк среди плещущихся волн, большими тяжелыми шагами направляется к стойке посреди сцены, чтобы сказать, подарить, вырвать из себя эти строки, отдать их многотысячной толпе сонных зевак, приукрасив уставший разум общества. И вот он, при громких воплях стада, тихо, едва заметно, открывает тетрадь, выпуская вверх прекрасных птиц, которые слетают с чистых листов, кружась в знакомом танце, стремясь вырваться туда, где нет каменных оков, к небу, что нежно, словно теплыми руками, хранит в себе солнце. Глаза улавливают буквы, а голос ласкает микрофон, отдавая ему всю душу и привкус соленых рек.

Все глубже проникая в свою мечту, Джимми видел, как на иллюзорных глазах блестели слезы, а зал, словно вулкан, пылал от тысячи редких огней. Тишина. Последний стих, как патроны, которые солдаты направляли в небо, расстреливая звезды, чтобы они рухнули с купола этого мира, подарив право на еще одно желание. И сколько строк в сердца этих людей? И снова аплодисменты. Низкий поклон. И красный занавес, будто пелена тумана скрывает утром всю красоту росы, падает вниз, и звук минорной ноты, что создавали все эти стихи, как окончание спектакля, вернее, лишь его антракт.

Джимми медленно открыл глаза, которые слезились. Страх. Именно он выбивал парня из мечты, показывая то, насколько далеко зашел молодой человек. Джимми взял в руки телефон и набрал номер. Длинные гудки резко сменились голосом:

– Алло – произнесла девушка.

Этот тембр, грация. Восхитительно. Такой мягкий волшебный голос. Он так легко проникал в уши, лаская каждую клеточку тела. Одно слово – тысячи эмоций. На минуту Джимми даже испугался. Он не ожидал испытать такое, и не понимал, почему чувствует это.

– Алло – настойчиво повторила девушка – Вы меня слышите?

– Да – робко ответил Джимми, боясь спугнуть тот превосходный миг – Я Вам не помешал, мадам?

– Прекрати – Саманта засмеялась

– Чем занимаешься?

– Не поверишь – девушка продолжала смеяться, а ее голос смешивался с каким-то непонятным шумом

– Что там у тебя происходит?

– Я еду на велосипеде

– В январе? С тобой все нормально?

– Да – Саманта не переставала смеяться – А что тут такого? Я до соседней деревушки и обратно. К тому же, мое тело греет куртка

– Жаль я этого не вижу – Джимми улыбнулся – Наверное, выглядит очень мило. Слушай, а по какому ты адресу едешь? Я смогу вызвать скорую, а потом тебя буду навещать, обещаю. Поверь, в палатах из бетона и войлока всем найдется место. Особенно тебе

– Придушу тебя при встрече.

Какой-то непонятный шум оборвал голос Саманты, колкими ударами пронзив слух Джимми. Парень даже не понял, что произошло. Он вновь набрал номер девушки, но там уже не было ни гудков, ни Саманты, лишь механический голос оповестил о том, что аппарат недоступен. «Наверное, сел аккумулятор» – подумал Джимми, не предав этому особого значения. Его память прокручивала диалог, принося все больше удовольствия. Странно.

Парень закрыл магазин и покинул торговый центр, отдав свое тело лапам морозного воздуха. Холодный автобус, восемь мгновений, как кадры новых жизней на этих остановках. И сколько судеб вершили эти фонари? Сколько признаний в любви, разрывов, глупых ссор, скандалов, смеха и горя видел каждый метр усталого города? Если бы он только мог говорить. Нам не стоит придумывать сюжеты, когда есть эти сонные улицы. Приди ко мне во сне и расскажи эти тайны, просто шепотом, так легко, отдай свои секреты.

Джимми зашел домой, и все та же схема набирала свои обороты. Ужин, разговор с Кэтрин, звонок Картера. А затем, холодный январь, старая многоэтажка, дым, эйфория, сквер. Но мысль о Саманте не отпускала разум Джимми. Он даже не задумывался о том, что ему говорил Картер, отсеивая его слова, как ненужный мусор, словно общество старается выбросить неугодные для него законы, но они все равно остаются, заставляя смириться с глубиной потрясающего разума. Какая-то странная грусть витала в воздухе, пронизывающим холодом. Телефон в кармане парня странно заиграл, и Джимми поспешил посмотреть, кто его тревожит. На экран падали снежинки, вальсируя в танце, будто птицы играются в небе, стараясь спрятать свой взор от палящих лучей солнца.

Саманта:

«Извини. Я упала с велосипеда, пока с тобой говорила. Содрала колено, но в этом нет ничего смертельного. Ты, наверное, встречаешь сестренку? Не буду мешать. Как придешь домой, дай знать. Жду».

Не обращая внимания на какие-то красочные описания Картера, Джимми поспешил тут же ответить ангелу.

Джимми:

«Да. Уже встретил, идем в сторону дома. Упала? Это плохо. Но хорошо, что только колено. Я скоро напишу. Скучаю по тебе. Целую в щечку. Жди».

Улыбка засияла на лице парня. Он весело и очень бодро начал разговаривать с Картером, да так, что тот был шокирован резким оживлением друга. Хоть вечер еще не закончился, мыслями Джимми был уже дома в теплых объятиях постели, никотина, чая и диалога с Самантой. Парень настолько сильно хотел оказаться в бетонной ловушке, что его разум начал склонять собеседника к той же мысли. Распрощавшись с Картером у подъезда своего дома, Джимми поспешил попасть в квартиру. Затем комната, музыка, чай и блеклый свет монитора, на котором уже ярко горела надпись: «Новое письмо».

Ведьма: «Долго ты сестренку встречаешь»

Джимми: «Устал ужасно. Добрый вечер. У нас холодина, снег стеной. Это был долгий поход. Такое ощущение, что я стал полярником. Ха. Как твое колено, снежная королева?»

Ведьма: «Не люблю королев. Они старые и страшные, а мой разум уверяет меня в том, что я еще не такая»

Джимми: «Хорошо. Принцесса подойдет? И ответь на мой вопрос»

Ведьма: «Смутил меня. Побаливает немного, но к утру пройдет. Видел бы ты, как я летела, катилась в какой-то овраг»

Джимми: «Смешно. Я бы все отдал, чтобы это увидеть»

Ведьма: «Даже душу? Мне? Тут должен быть дьявольский смех. Слушай, я сейчас ужин себе приготовлю и вернусь. Хорошо?»

Джимми: «Жду»

Парень откинулся на кровати, прикрыв усталые веки. Эйфория добивала глупыми картинками, как прибрежный песок давят огромные волны. Редкие улыбки, а затем лишь тишина. Воображение вновь рисовало какие-то незнакомые ландшафты, окутывая их туманом соседних снов. Мир грез снова заключал в свои цепкие объятия разум молодого человека. Джимми все глубже проникал в мечты, разрывая их тело на сотни маленьких кусочков, создавая путь. Его глаза улавливали блики усталых фонарей, которые тянулись длинной чередой куда-то вдаль, освещая заснеженную трассу, мерцающие вывески маленьких придорожных магазинчиков, в которых, по своему обыкновению, закупались водители огромных фургонов, спешащих доставить свой груз, чтобы люди вновь радовались, по сути, ненужным вещам. Сам же парень бродил по какой-то непонятной местности, похожей на стоянку машин, забытых и пораженных налетом мерзкой ржавчины. Не было ни людей, ни звуков, ни шорохов, казалось, не хватало даже воздуха. Джимми слышал свое учащенное сердцебиение, которое, отрывистым дыханием, сносило мысли, собирая их в однотонную массу, как люди, жаждущие смены власти, выходят на площади, сливаясь в стадо, без идей, эмоций и смысла. Белые перчатки покрывали его руки, рисуя контуры кожи, шрамов, а блестящие черные туфли оставляли неровные следы на покрывале неба, с огромной силой рухнувшее на землю, принеся холод в этот мир. Уголек тлеющей сигареты, зажатой в зубах, освещал лишь часть грубого лица.

Зачем он тут? Кто он в этой мечте? Парень все глубже проникал в свою фантазию, оставаясь в ней налетом табака. Этот путь приносил в его сердце покой и радость. Реальность перестала существовать. Этот мир, вокруг его тела, рухнул, так и не успев загореться пламенем сердца. Но он все еще имел свою мощь.

Резкий звук, словно канат, опоясанный вокруг талии, вырвал Джимми из бездны его фантазий. На мониторе мигало сообщение:

Ведьма: «Я вернулась»

Джимми: «Слушай, а ты училась на ветеринара?»

Ведьма: «Конечно. А что?»

Джимми: «И как проходила учеба? Что интересного было? Расскажи мне что-нибудь. Хочу, как можно больше, узнать о тебе»

Ведьма: «Это было веселое время. Представь, мы уходили в лес дня на два, жгли костры, пели песни, пили, спали там в палатках. Каждый день запах костра, впечатлений, приключений. Мы часами просто сидели, не говоря ни слова. А потом на учебу. Преподаватели были в шоке. Представь, ты стоишь у доски, вбиваешь знания в людей, а тут в кабинет вваливаются три, четыре тела, пьяных, пропахших костром, табаком, под глазами синяки. Нас даже выгнать хотели, но не удалось. Мы же учились все-таки. К тому же, я на очень хорошие оценки шла. Но это не удивительно. В школе была прилежной ученицей. Даже не верится»

Джимми: «А потом уехала из родного города, и вот свобода?»

Ведьма: «Типа того. Теперь улыбка сияет на лице. Надо будет к друзьям съездить. Ну, конечно, после встречи с тобой»

Джимми: «Поверь, я очень жду этот день. Постой, ты пьешь?»

Ведьма: «Да. Каждый день. Шучу я, а то еще не так поймешь. Бывает, люблю расслабиться. Только, когда я под этим делом, то лучше бегите все. И вообще, рассказывай ты. Давай, что-нибудь о себе»

Джимми: «Живу с сестренкой, начал трудиться, пишу стихи. У меня скучная жизнь»

Ведьма: «Да уж. Умеешь ты описать. Почему с сестрой? Где родители?»

Джимми: «Мама живет в другом городе, отец тоже. Они в разводе. Она предлагала переехать к ней, но, знаешь, тут мне удобнее. Здесь все друзья, мысли, воспоминания. В общем, я на своем месте»

Ведьма: «Тебе завтра на работу? Или начались выходные?»

Джимми: «У меня график два дня через один. Но так, как я только начал трудиться в их фирме, мне придется работать три дня, а потом только выходной. Но это не беда. Теперь я тебе могу писать всегда. Если, конечно, еще не надоел»

Ведьма: «Именно так. Все. Не хочу больше с тобой разговаривать. Завтра подаю на развод, детей заберу. Шучу. Конечно, пиши. Мне нравится»

Джимми: «Не шути так, юная леди. У меня чуть сердце не остановило свой бег»

Ведьма: «Ха. Глупый. Слушай, мне, наверное, уже пора. Завтра тяжелый день. Приедут какие-то комиссии, будут что-то смотреть, выяснять, спрашивать. В общем, жуть. Поэтому я хочу выспаться»

Джимми: «Конечно. Я завтра раньше домой приду. Будет больше времени, чтобы поговорить. Ложись спать. Самых великолепных сновидений тебе, малыш. Целую. До завтра. Я уже скучаю».

Получив ответ, молодой человек закрыл ноутбук, взял в руки тетрадь и карандаш. Он долго думал, прежде чем что-либо написать. В его глазах мелькали мысли, как в свете фар несутся километры. Джимми прислонил стержень к чистому листу и, медленно, аккуратно, начал выводить какие-то буквы и цифры.

«15 января 2011 год.

Грезы.

Здравствуй. На часах уже двенадцать, а я все не сплю. Не знаю. Какие-то вопросы не дают мне уснуть. А я вновь сегодня летел в фантазии. Так далеко я еще не заходил. Мой разум чувствовал запахи, слышал все эти шумы. Фантастика. Мне так нравится проникать в эти миры, в них так тепло и уютно. Лишь там я могу убежать от реальности, скрыться в каплях дождя, иллюзии снега. Как умелый фокусник, пробиваться среди туч, чтобы увидеть великолепный звездный пейзаж. Беги. Это, словно сон, но именно ты там хозяин. Так просто. Щелк. Твоя жизнь совсем другая. Без переживаний, серости и грусти. Если человек – творец, то грезы – холст. Нарисуй свой мир, чтобы люди бежали едва слышно. Ты – Бог. Создать планету за семь дней? Бред. Дело одной секунды. Там даже звезды подвластны тебе, как пепел сигарет танцует под музыку ветра. Грезы с такой легкостью поддаются мне, даже не приходится искать ответы на защитные коды механизма. Так просто. Я могу нарисовать дом, затем снести его. Ха.